— Не надо, — она вздрогнула и сделала шаг назад, кинув взгляд на всадников. — Ты сошёл с ума. Я сяду позади тебя.
— У меня нет дамского седла, — ответил Дьюранд.
— Ничего страшного, — улыбнулась она, сунув ногу в стремя.
Дьюранд улыбнулся и вскочил в седло. Через мгновение руки девушки крепко обхватили его за талию. Он чувствовал, как её подбородок касается его плеча.
— Я видела тебя в Боуэре. Я видела тебя в Редуиндинге. Ты не бросишь меня. Нечего строить из себя мученика.
Дьюранд, все ещё улыбаясь, покачал головой и взял на изготовку щит и меч. Дорогу преграждало шесть выстроившихся в ряд серых рыцарей, которым уже минула не одна сотня лет. На каждом из воинов был шлем конической формы и серая кольчуга, каждый из рыцарей сжимал в руках копьё. На длинных щитах красовались изображения животных. Конь, доставшийся от Керлака, был достаточно быстр, но все же Дьюранд не был уверен, что им удастся проскочить мимо воинов. Даже если получится проскользнуть мимо рыцарей, далеко ли их сможет унести конь? Ведь теперь их стало двое — он и девушка.
— Миледи, — произнёс воин. — Меня зовут Дьюранд. Я родился в Блекрутс, что в баронстве Коль. Могу ли я узнать ваше имя?
— Дорвен, — ответила она. — Меня зовут Дорвен.
Он улыбнулся.
— Скачи, — прошептала она. — Да смилостивятся над нами Небеса.
Владыка Гесперанда поднял к серому лицу меч, салютуя Дьюранду. Дьюранд ответил ему тем же. Конь, недовольный тяжким грузом, который ему теперь предстояло нести, переступил с ноги на ногу. Герцог пришпорил скакуна и понёсся вперёд.
Неожиданно ощутив приступ дикого, необъяснимого веселья, Дьюранд обнаружил, что знает, как решить головоломку. Им удастся спастись. У него есть одно неоспоримое преимущество. Дёрнув плечом, он пустил коня вскачь навстречу рвущемуся вперёд призрачному герцогу. Дорвен крепко прижалась к Дьюранду, конь шёл быстрым галопом. По лицу Дьюранда расплылась широкая безумная улыбка. Герцог сжимал в руках длинное копьё, наконечник которого поблёскивал, словно путеводная звезда. Интересно, скольким путникам в этом лесу довелось принять смерть от этого копья?
Всадники с бешенной скоростью сближались, но в последний момент Дьюранд дёрнул поводья, поворачивая коня к деревьям. Герцог резко рванул коня в бок, но копьё лишь бессильно скользнуло по щиту Дьюранда. Воины, преграждавшие путь, пришли в движение, начав разворачивать коней.
Единственное преимущество Дьюранда заключалось в том, что он вовсе не собирался сражаться с древним герцогом. Обогнув рыцарей по насыпи, Дьюранд снова вылетел на тропу. Оставшиеся позади воины герцога все ещё никак не могли развернуть лошадей, а сам владыка Гесперанда, не успев остановить коня, вообще нёсся в противоположном направлении. Дьюранд пришпорил скакуна, и за его спиной сомкнулась пелена тумана.
Несчастный конь пролетел сотню шагов, две сотни шагов и, не в силах долго держать темп со столь тяжёлой ношей на спине, пошёл медленнее. «Так нас быстро догонят», — подумал Дьюранд.
Они скакали, покуда конь не перешёл на шаг, а потом и вовсе не остановился, тяжело дыша. Дьюранд, выхватив из ножен меч, всматривался в туман, понимая, что он вряд ли успеет что-нибудь сделать, если из мглы неожиданно вылетит воинство герцога. Однако стояла тишина, над ними, недвижим, возвышался лес, стука копыт не было слышно. Казалось, света стало меньше, опускались сумерки. Конь тяжело дышал. Дьюранд чувствовал, как к его спине приникла Дорвен.
— Владычица Небесная, — прошептала девушка и разомкнула руки, на краткий миг задержав их на талии Дьюранда. — Мы живы.
Дьюранд, обернувшись, посмотрел на неё. Ему показалось, что девушка старается отвести от него взгляд.
— Давай-ка, я помогу тебе слезть, — Дьюранд подхватил Дорвен, которая удивлённо на него посмотрела. Их глаза встретились, и у Дьюранда перехватило дыхание. Он осторожно опустил её на землю.
— Думаю, некоторое время нам придётся идти пешком. Конь должен передохнуть.
Дорвен оглянулась: на расстоянии пятидесяти шагов дорога и деревья, обступавшие их, исчезали в пелене тумана, из которого в любой момент мог вылететь герцог со своим воинством. Несмотря на то что стояла тишина, Дьюранд чувствовал, что где то там, в беловатой мгле, окружённый преданными рыцарями, скачет незнающий покоя Эоркан.
— Пойдём, — наконец сказала Дорвен. — К чему стоять на месте?
— Ты права, — согласился Дьюранд, отводя глаза от тумана.
Дорвен коснулась Дьюранда, вытащив у него из-за пояса длинный кинжал.
— Проклятые боятся железа, — с улыбкой пояснила она.
Дьюранд и Дорвен снова посмотрели на клубящийся туман, надёжно скрывавший дорогу впереди и позади них.
— Иногда случается так, что у человека не остаётся выбора. Остаётся только терпеть, — сказала девушка.
Они медленно шли по тропе. Если бы кто-нибудь спросил Дьюранда, куда он направляется, Дьюранд бы ответил просто: «Прочь».
Примерно через час Дорвен спросила:
— Ты знаешь, куда ведёт эта дорога?
— Ты ведь, наверное, хочешь вернуться к госпоже Бертране, — осенило Дьюранда. — Я и забыл о ней. Она…
— Я не знаю, что с ней стало.
— Ты права. Нам надо попробовать найти остальных. Мне нужно вернуться к сэру Конзару и… — он чуть не произнёс вслух имя Ламорика, — и Красному Рыцарю. А ты будешь в безопасности со своей госпожой.
«Надо свернуть с дороги и некоторое время идти на север», — это была единственная мысль, пришедшая Дьюранду в голову. В тот — момент, когда он свернул и бросился на помощь Дорвен, отряд должен был находится по правую руку от него.
— Погляди, какой туман. Мы можем пройти мимо наших друзей и не заметить, — девушка задрала голову. — Кажется, темнеет.
И действительно смеркалось, хотя солнца не было видно.
— Хочешь сказать, надо сделать привал?
— Почему бы и нет? Мы же нашли дорогу.
— Точно, — сказал Дьюранд.
Свернуть с дороги, на ночь глядя? Безумие!
— Лучше остановиться прямо сейчас, пока ещё хоть что-то можно разглядеть. Вряд ли ночь будет лунной, — сказал он.
В нескольких шагах от дороги они нашли пятачок сухой земли. Огнива у них не было, поэтому о костре не могло быть и речи.
Становилось все темнее. Дьюранд протянул Дорвен свой плащ, но она лишь покачала головой.
— Что мне за радость, если ты замёрзнешь?
— Я не замёрзну. Буду ходить кругами и караулить тебя. Так и согреюсь.
Она опустилась на землю, поросшую мягким мхом. Дьюранд, усмехнувшись, подумал о том, что в Акконеле ему приходилось спать на голых досках.
— Будешь сторожить меня всю ночь напролёт? — спросила она.
Дьюранд запахнулся в плащ:
— Мне будет спокойнее, если я останусь в карауле. Если ты способна спать в этом проклятом месте, значит, ты гораздо храбрее меня.
— Мы будем по очереди сторожить друг друга, — прошептала она, сворачиваясь клубочком.
— Тогда ты первая ложись спать, договорились? — предложил Дьюранд.
— Никогда бы не поверила, что со мной такое может приключиться, — сказала девушка.
Дьюранд рассмеялся.
— Когда я была маленькой девочкой, я любила гулять в лесу. Ну и бесились же слуги! Ведь им приходилось меня искать. Но однажды я заблудилась. Помню, как перепугалась. Лес был таким страшным, диким. Я вспомнила все сказки и байки, что мне рассказывали няньки. Мне казалось, что за каждым деревом прячутся проклятые рыцари, Странники, и нечистая сила. Дети вечно себе всякого напридумывают.
Её взгляд затуманился. Дорвен погрузилась в воспоминания:
— Но теперь я выросла, стала взрослой. Эти сказки, словно старые вещи в кладовке, погребённые под грудой хлама. У меня появились другие дела, заботы. Приходилось выслушивать наставления мудрых женщин: о том, как вести себя в постели с мужчиной, как лечить боли в животе, в какой воде мыть младенцев, как провожать в последний путь усопших… — Дорвен помолчала. — А сейчас я будто снова оказалась в детстве.
Стоя над лежащей девушкой, Дьюранд, сжимавший в руках щит и меч, смог только кивнуть.
— Лес, в котором я заблудилась в детстве, был очень похож на этот, — произнесла Дорвен.
Дьюранд с нежностью посмотрел на девушку. Растянутые в грустной улыбке губы, грязное пятнышко на щеке, плавный изгиб бедра…
— Мудрые женщины говорят, что Проклятые ходят кругами, — вздохнула Дорвен. — Все повторяется сызнова: вновь и вновь. Вновь и вновь. И нет сил разорвать этот порочный круг.
Дьюранд кивнул, запахиваясь в промокший плащ. Девушка говорила истинную правду, он сам был тому свидетелем — взять тот же турнир. Дьюранд, вздохнув, попытался собрать воедино все части головоломки. Он вспомнил рассказ Гермунда о страшном заклятии, вырвавшем герцогство Гесперанд из полотна мироздания. Быть может, Сейвин убил своего господина? Властительница Боуэра чуть не призналась в этом. Но что это все значило?
Дьюранд вгляделся в чернеющий лес. Где-то там, среди деревьев, Эоркан нёсся вперёд, преследуя вассала, чьё преступление обрушило на герцогство страшное проклятие; там пробирался по чащобе Сейвин, стремясь быстрее попасть к своей прекрасной даме. Безумие. Кругом безумие.
Стоя во тьме, Дьюранд подумал о Властительнице Боуэра, и его пальцы дотронулись до зеленой материи, завязанной узелком на поясе. Вспомнился Дьюранду и Керлак, нашедший последнее пристанище в Боуэрском замке. Стоявшая невдалеке лошадь Керлака — белесое пятно в кромешной мгле, всхрапнула и дёрнула хвостом.
У его ног, свернувшись калачиком, крепко спала Дорвен. Он скользнул глазами по её фигурке, бледному лицу, губам и волосам, которые в темноте казались чёрными. Что привело её в Гесперанд? Неужели она шла за ним от самого Редуиндинга? Дьюранду очень хотелось в это верить. Но к чему себе лгать? Кортеж леди Бертраны случайно заехал в Гесперанд, когда она ехала из Редуиндинга домой. Чары Гесперанда притягивали многих. Интересно, где находились владения леди Бертраны?
Он устал, ночь была темна и холодна, но Дьюранд продолжал ходить из стороны в сторону, не давая себе заснуть.
Он проснулся оттого, что тёплая ладонь сжала его руку.
— Властитель Небесный, — прошептала Дорвен, её жаркое дыхание коснулось его лица. — Дьюранд.
Дьюранд, обернувшись, увидел огромные полные ужаса глаза девушки. Вокруг них в тумане что-то двигалось.
— Царица Небесная, — выдохнул он. Его лицо исказила судорога.
Куда ни кинь взгляд, повсюду виднелись фигуры взъерошенных людей, которые то поднимались с земли, то снова опускались на четвереньки. С шуршанием по траве волочились ножны, прикреплённые к перевязям на поясах людей. К счастью, у подавляющего большинства ножны пустовали. В глазах людей Дьюранд увидел искорки безумия. Незнакомцы трясли головами и шевелили губами, не издавая при этом ни единого звука. Некоторые разевали рты, обнажая жёлтые зубы и вываливая наружу чёрные языки.
Непонятно почему Дьюранду почудилось, что они оказались на кладбище, могилы которого разверзлись, изрыгнув из себя покойников. Безумцы в ужасе пялились друг на друга, их куртки были заляпаны кровью. Некоторые из людей, словно не веря своим глазам, ковырялись пальцами в ранах, покрывавших их тела.
— Владыка Небесный, — прошептал Дьюранд.
— Ты не разбудил меня, — сказала Дорвен.
— Я… — Дьюранд замялся. — Я не мог.
— Они спали. Рядом с нами. А потом я тебя разбудила. Как только ты пробудился, проснулись и они, — на лицах окружавших их людей отражалось отчаяние. Один из безумцев, кожа которого была цвета воска, стоял всего лишь в нескольких футах от Дьюранда. От незнакомца, одетого в куртку, сшитую из грубой материи синего цвета, исходил сладковатый запах. Дьюранд понял, что они окружены. Придётся прорываться с боем.
— Их полно на лужайке, — дрожащим голосом произнесла Дорвен.
— Лужайке? — переспросил Дьюранд. Когда они остановились на ночлег, вокруг был один лишь лес.
— Погляди, деревня.
Туман расступился, и перед изумлённым взглядом Дьюранда предстали ряды домов, уходившие вдаль. Дьюранд заметил навозные кучи, стены гигантского амбара и сложенное из огромных брёвен поместье. Более того, он заметил и крестьян в шерстяных одеждах. Крестьяне косились на них, держась руками за ограду, которой была обнесена деревня, беззвучно перешёптываясь друг с другом.
— Целая деревня. Неужели мы не спим? — Дорвен сжала его руку.
Человек в синей куртке наконец поднялся на ноги и, расталкивая остальных, побрёл к деревне. Неожиданно он остановился и, зажмурив глаза, поднял к голове стиснутые кулаки. В одном из кулаков он сжимал клочок зеленой ткани. За первым человеком последовали и другие, один за одним поднимаясь с земли, они разевали рты в беззвучном крике. Крестьяне, столпившиеся у ограды, бросились наутёк.
Дьюранд вспомнил о зеленой вуали, повязанной у него на поясе.
— Что происходит? — прохрипел он.
Ему пришлось подобраться, чтобы на него не наступили проходившие мимо него мертвецы. Глаза восставших из могил людей вращались, они разевали рты и, самое страшное, — все это происходило в полнейшем молчании, нарушаемом лишь дыханием Дьюранда и Дорвен. Надо было по добру по здорову уносить ноги. И чем быстрее, тем лучше. Но для начала им предстояло найти коня.
Дорвен помогла воину подняться на ноги.
Дьюранд увидел коня, стоявшего от них в двух дюжинах шагов, но все это пространство было занято толпой покачивающихся серокожих существ, которые некогда были людьми. Дьюранд охотнее дотронулся бы до утопленника, чем до одного из них.
Толпа крестьян вновь кинулась к ограде. Теперь среди них с грозным видом шагал высокий бородатый мужчина, одетый в богато украшенные одежды священника-арбитра. Священник развёл руки в стороны и, брызгая слюной, о чем-то заговорил, но с его уст не сорвалось и звука. Один из безумцев коснулся серыми пальцами запястья Дьюранда — руку кольнуло, в ушах раздался звон.
Священник, засучив рукава, воздел к небесам посох. Его плащ был усыпан таким количеством золотых украшений, что на них можно было купить половину деревни. Священник резко тряхнул руками. Плащ на плечах Дьюранда всколыхнулся, словно от порыва ветра, равно как и одежды, покрывавшие тела безумцев, приблизившихся к деревенской ограде.
— Дьюранд, — с тревогой произнесла побледневшая Дорвен.
Священник опустил посох и выждав несколько мгновений снова поднял его вверх. Какая-то невидимая сила ударила Дьюранда в грудь, швырнув его на землю. Ему показалось, что он падает в глубокий колодец, погружается в воду, которая заливает уши, лишая способности слышать.
Неожиданно он понял, что слух вернулся к нему.
— Сейвин, Сейвин, Сейвин, — повторяли голоса раскачивающихся из стороны в сторону безумцев.
— Я не Сейвин, — выдохнул Дьюранд.
— Я не Сейвин! Я не он! Ошибка. Я не Сейвин, — отозвались они.
Вдруг до Дьюранда дошло, что все это время безумцы повторяли одно и то же. Губы каждого из них шевелились, чтобы, брызгая слюной, которая уже заливала подбородки, вновь и вновь повторять знакомое имя. Эти люди некогда возвращались с турнира, но так и не покинули пределов Гесперанда. Их настиг Эоркан.
Когда Дьюранду показалось, что он вот-вот потеряет сознание, издалека донёсся стук копыт. Герцог снова был у них на хвосте. Безумцы, окружавшие его, были похожи на иступлено молящихся монахов.
— Предатель! — доносилось до Дьюранда.
— Прелюбодей!
— Клятвопреступник!
— Я не он, — на все лады твердили несчастные.
Дорвен пыталась что-то сказать ему. Обернувшись, Дьюранд увидел на её лице гримасу ужаса. Её губы беззвучно шевелились, и вдруг он услышал её голос. Девушка изо всех сил трясла его:
— Дьюранд!
Весь мир, казалось, содрогнулся, и Дьюранд пришёл в себя. Священник, обратив взгляд к небу, продолжал что-то говорить. Сейчас Дьюранд знал наверняка, что Эоркан приближается. Он потянулся к Дорвен, но обнаружил, что руки еле его слушаются, по всему телу разливался жуткий холод, словно он не один час пролежал на льду.
Священник, судя по всему, проводил ритуал, чтобы защитить деревню от нечистой силы. От каждого его слова плащ и одежда Дьюранда колыхались и трепетали, словно от порывов ветра.
— За мной! — крикнул Дьюранд и, схватив девушку за руку, потащил её за собой, врезавшись в толпу. Им надо добраться до коня. Кто-то из безумцев шарахался от них, кто-то вовсе исчезал, превращаясь в клубы коричневого дыма. Священник начал оборачиваться. Дорога позади них изгибалась, поэтому, если из-за поворота сейчас вылетит герцог, у них не останется времени, чтобы подготовить ему достойную встречу.
Времени седлать коня не было. Дьюранд вспрыгнул на голую спину скакуна, одним движением усадив за собой девушку. Глаза священника сверкали, губы быстро шевелились. Тело в дорогих одеждах билось в судорогах, и Дьюранд понял, что с уст священника вот-вот сорвётся новое заклинание. Какое — Дьюранд не знал и не желал знать.
Дорвен крепко обхватила торс воина руками, и Дьюранд, ударив пятками в бока коня, пустил его в галоп столь дикий, что ему едва удалось удержаться на спине до смерти напуганного животного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53