— Что делать, Радим?
Скоморох посмотрел на свой меч как на бесполезную игрушку. Сейчас хоть бы рогатину… А медведи тем временем заревели. Не торопясь они пошли на людей.
— Может, в дыру?
— Туда? Ну уж нет!
— Радим! Но надо что-то делать!
Это было и без слов понятно. А нора действительно могла послужить хорошим убежищем. Если медведи попробуют преследовать беглецов, им придется сперва сунуть морду в лаз. Тут меч и пригодится. Но, что дальше?
— Лезь! Я за тобой.
Умилка нехотя поползла на корточках в нору. Радим, пятясь, направился следом. Медведи не проявили беспокойства по поводу ускользающей добычи. Они так же медленно, как и раньше, приближались к людям.
Втиснувшись в нору на пяток шагов, Радим выставил перед собой клинок и остановился. Если звери сунутся — придется драться. Однако медведи не собирались идти дальше. Они улеглись у входа и стали ждать.
— Радим, что делать?
— Кабы я знал… Так они нас голодом уморят.
— Пойдем по ходу? Тут достаточно светло…
— Волшба…
— Ты боишься?
— Конечно, боюсь! Ничего хорошего от чародейства не жду. А тут аж стены светятся. Такого отродясь не видал.
— Светляки. Жучки такие. Я рассмотрела. Вот глянь, на ладони…
— Умилка! Осторожнее! Тут немудрено под заклятие какое попасть.
— Чего уж теперь бояться. Косолапые ход стерегут. Живыми не выпустят.
— Может, уйдут?
— Может… Будем ждать?
— Подождем.
Ночь укутала землю густой тьмой, а медведи так и не ушли.
— Ох, не люблю я такие вещи, — сказал Радим. — Но, пожалуй, пойдем ходом. Только чуть что опасное повстречаем — сразу назад. Договорились?
— Конечно, Радим!
Ход в глубине расширился. Беглецы смогли встать на ноги. Кроме того, стало явно светлее. То ли светляков прибавилось, то ли светить они стали ярче. Чуть позже под ногами появились каменные плиты.
— Ох, не нравится тут мне…
— А мне любопытно…
— Отважная ты, Умилка.
Скоморох был прав в своих предчувствиях. Ход начал ветвиться, постепенно превращаясь в лабиринт.
— Так… Мы, кажись, здесь уже проходили.
— Ты что, Радим! Мы все время вправо шли.
— Глянь на землю. Наши следы…
— Верно. Как тут все чудно…
— Пока не запутались, можно повернуть обратно.
— А куда? Смотри — наши следы и там, и там…
— Заплутали…
Радим тяжело вздохнул. Чего боялся, то и случилось. Как же он проворонил! Старался же дорогу примечать.
— Что теперь, Радим?
— Будем на плитах наш путь помечать. Вот так. Одним движением меча Радим процарапал плиту на полу.
— Идем.
Метки помогли избежать лишних хождений, но не уберегли от хитрой ловушки, оказавшейся в одном из ходов. Радим внезапно ощутил, что земля уходит из-под ног. Оттолкнувшись что есть сил, он прыгнул вперед. Плита, на которой он только что стоял, с грохотом полетела куда-то вниз.
— Стой! — крикнул скоморох, не оборачиваясь. Он очень боялся, что шедшая позади Умилка не успеет остановиться. Однако отроковица замерла на краю обнаружившейся ямы.
— Радим, что тут такое? — В ее голосе послышался страх.
— Беда.
— Что ж делать-то? Я не смогу перепрыгнуть…
— Зато я смогу. Пойдем обратно. Тут совсем плохо стало.
— А как же медведи?
— Как-нибудь разберемся. А может, они вовсе ушли…
Радим сам не верил своим словам, но в любом случае жалел, что поддался на уговоры и спустился в нору. Медведь — животина земная, а тут жуть какая-то творится.
Скоморох перепрыгнул на сторону Умилки. Они достаточно быстро вышли на то место, где начали ставить метки.
— А теперь куда?
— Сюда, — уверенно сказал Радим.
Однако удача изменила им. Через сотню шагов они снова оказались там, откуда ушли.
— Не страшно. Будем всюду ходить да дорожку метить. Рано ль, поздно ль, а выйдем… — подбодрил Радим спутницу.
В ответ она слабо улыбнулась.
Устав от подземных хождений, беглецы решили сделать привал. Для этого выбрали небольшую пещеру, из которой в разные стороны уходило пять дорог. Три из них уже были разведаны.
— Попить бы…
— Я б тоже не отказался.
— Тут я виновата…
— Да ладно. Я виноват. Ты ж меня слушаешь — сказал бы: не пойдем, так и остались бы.
— Радим! — внезапно глаза Умилки расширились от ужаса.
— Что? — недоуменно спросил скоморох.
— Радим! Сзади!
Скоморох, не оборачиваясь, резко отскочил в сторону. Он прижался к стене, выставив перед собой клинок. По подземелью шествовали призраки. Они были похожи на тени людей, подсвеченные неземными огнями. Призраков было много. Конец колонны терялся в изгибах хода, ее начало миновало испуганных путников и тоже скрылось за поворотом. Призраки не замечали людей. Они были заняты своим, только им одним понятным делом.
— Что за твари? — Куда они?
— Тихо, — прошипел Радим. — Вдруг услышат. Однако он напрасно боялся. Никто не обращал внимания на посторонних наблюдателей.
Призраки внесли гроб. Он был столь же нереален, как и те, на чьи плечи опирался. Поражал размер гроба, такой пристал не человеку, а истинному великану. Медленно и чинно прошествовали скорбные призраки мимо скомороха и отроковицы. Когда последний из них скрылся из вида, Радим стряхнул пот со лба.
— Помоги мне, Свароже…
— Ушли. Кто они, Радим?
— Откуда ж мне знать… Духи подземные али кто еще. Но за ними я не пойду.
— А ведь как раз туда мы и не ходили.
— Еще не ходили вон по тому ходу.
— А ежели он окажется бестолковым, пойдем за духами?
— Ежели да кабы… Надо идти!
Слова Умилки оказались пророческими. После бесплодных хождений по лабиринтам, они опять вышли в ту же пещеру. Непомеченной оставался лишь один ход — тот, куда удалилась призрачная процессия.
— Что будем делать? — спросила девушка.
— А что нам остается? Головою — да в омут.
То ли светляки на стенах стали ярче, то ли что-то неуловимо изменилось в форме сводов, но вскоре спутники явственно ощутили, что они приближаются к чему-то грандиозному. Ход более не петлял, развилки исчезли, и широкая подземная дорога вела прямо в сердце тайны. У скомороха засосало под ложечкой. Очень не хотелось иметь дело с волшбой. Но, похоже, деваться некуда.
— Куда мы пришли? — воскликнула Умилка, когда они остановились на пороге огромной пещеры.
— Храмину построили боги… Не иначе.
В свете мириад светляков монументальность сооружения в середине подземного зала потрясала. Массивная мраморная гробница, водруженная на вершину пьедестала, куда вели две дюжины ступеней, подавляла. У подножия, на каменных плитах пола ровными рядами лежали человеческие черепа. Их было так много, что не хватило бы пальцев рук и ног, чтобы сосчитать.
Имей Радим путь к отступлению, он вряд ли бы решился даже приблизиться к гробнице. Слишком чудовищно было сооружение, слишком явно веяло от него нечеловеческим естеством. Однако ничего другого не оставалось. Только прикоснувшись к волшбе, можно выяснить, для чего она здесь, почему не отпускает гостей, какая злая воля ведет их и куда.
Жестом Радим велел Умилке оставаться на месте. Сам же, набравшись храбрости, шагнул на переливающиеся неестественным светом ступени.
Коря себя за безрассудство, подбадривая воспоминаниями о прошлых победах над волшбой, скоморох медленно поднимался вверх. В конце концов, он рискует лишь животом, который и так многие желают отнять. В худшем случае ляжет его череп у подножия рядом с другими и упокоится на веки вечные. Не самая завидная судьба, но уж лучше умереть так, чем загнуться от жажды и голода в колдовском лабиринте.
Чем ближе к гробнице подходил Радим, тем загадочнее она казалась. На боковинах с необыкновенной живостью и талантом были вырезаны искусные образы, но понять, что они значат, Радим не мог. Загадочные фигуры мало напоминали обычные изображения людей или животных.
Подойдя к гробнице вплотную, скоморох замер. Пока ничего не происходило. Полчища кащеев с палицами не вырвались навстречу жертве, каменные блоки не посыпались на голову, земля не разверзалась. Осторожно вытянув руку, скоморох коснулся одной из загадочных фигур на боковине. В мгновение ока все вокруг окутал сизый туман. Радим закачался, ноги его не держали. Туман постепенно рассеялся, и скоморох обнаружил, что парит в воздухе. Под ним расстилался необычный пейзаж. Широкая равнина была, как еж иглами, утыкана огромными курганами с вертикальными склонами. Между ними суетились летающие жуки самых странных расцветок. Такой игры красок Радим не видел и в осеннем лесу. Жуки были красными, желтыми, зелеными, некоторые блестели, как хороший клинок. Странные твари то и дело садились на курганы и моментально исчезали в его недрах. Ничего более необычного скоморох в своей жизни не встречал.

Радим птицей парил над заколдованной землей, пытаясь сообразить, что это за страна. Уж не Пекло ли? Радим был уверен, что за множество грехов наверняка угодит не к предкам, а туда, где собираются нечестивцы. Христиане называли сие место чудным словом «Ад», в детстве же матушка пугала его Пеклом. В любом случае после смерти придется хорошенько покрутиться, чтобы искупить свою лихую жизнь.
Внезапно скоморох ощутил, как непреодолимая сила повлекла его вниз, к одному из курганов. Это сооружение выделялось тем, что не имело постоянного цвета. Оно то и дело менялось, переливаясь разными красками. У вершины движение замедлилось.
Никто со скоморохом не говорил, но он вдруг понял, что его приглашают внутрь. Войти в курган и остаться там. Навсегда. Здесь ему будет хорошо. Тут можно жить приятно и спокойно. Теплая нега растеклась по членам, во рту он ощутил вкус изысканных яств, перед глазами заструились картины, ласкающие взор.
Вот ребятишки играют в лапту. А там колышутся ветром плакучие ивы. Блестящая рыбка плещется в прозрачной воде, мелькая красными плавниками. Мысли забурлили в голове Радима. Почему он? Кому есть дело до несчастного скомороха? Ответа не последовало. Понятно было одно: выбор очень важен, обратного пути не будет. Но если так, значит, сейчас обратный путь есть? Радим задумался. Что его ждет вне волшебной долины курганов? Пустота в желудке, блуждания по подземельям, а вырвись он на волю — снаряженные в погоню гриди? Нужно ли ему все это? Нет… Но как же Умилка? Что будет с ней?
Курганы безмолвствовали, жуки равнодушно суетились в туманном воздухе. Радим замер в нерешительности. Если есть путь обратно, значит, это не смерть? Но что? Ответа не было.
Внезапно его осенило: надо вернуться и взять с собой Умилку. Вдвоем здесь будет лучше, чем в одиночку. Сытая и довольная жизнь — не этого ли хочет девчушка? Сначала страшновато, необычно, но быстро привыкаешь. Особенно к полету. Умилка должна согласиться.
Радим твердо решил вернуться, и в тот же миг волшебный мир исчез. Скоморох снова стоял перед мраморной гробницей.
— Радим! Живой! Я так испугалась! — по щекам отроковицы текли слезы.
— Все хорошо! Иди сюда!
— Ты что! Не пойду! Давай уйдем отсюда!
— Не бойся. Там… То, что я видел, мне понравилось. Тебе понравится тоже.
— Нет! Радим, что с тобой? Тут же чародейство!
— Оно мне понравилось. Не бойся… Иди.
— Нет!
— А что иначе? Нам вряд ли удастся выбраться…
— Радим, тут есть выход! Как только ты исчез, я увидела его. Смотри туда!
Рядом с тем местом, где беглецы вышли в пещеру, начинался еще один ход. Он был не таким ярким — на стенах отсутствовали светляки — но зато значительно более коротким. Радим ясно увидел на противоположном конце хода темнеющее небо и первые звезды. Может, это обман зрения? В столь явную близость спасения не верилось.
— Пойдем, глянем, — Радим живо спустился по ступеням и направился к выходу.
Умилка побежала за ним.
— Тут темно. И камни набросаны. Зри под ноги.
— Скорее, Радим! Пойдем скорее!
— Сгинуть торопишься? Забыла, как в яму чуть не угодила? Может, тут тоже ловушки понатыканы. Иди за мной, след в след.
Девчушка надула губки, но подчинилась. Это ее и спасло.

Радим был насторожен и готов к неприятностям, и отделившаяся от стены черная тень не застала его врасплох. Скоморох резко толкнул отроковицу в одну сторону, сам кувыркнулся в другую. Его толчок избавил Умилку от встречи с клацающими клыками, а вот Радиму повезло меньше. Что-то склизкое вмиг обожгло шею. Скоморох вскрикнул, но не поддался панике. Подняв меч, он кинулся на обидчика.
Тварь, напавшая на беглецов, была истинным чудовищем. Трехглавая змея, переливающаяся всеми оттенками зеленого цвета, встав на хвост, была ростом со скомороха. Одна голова ощерилась клыкастой пастью, другая грозила раздвоенным жалом. Третья извергала из пасти огонь. В этом пламени Радим чуть не погиб. Благо, огонь лишь опалил кончики волос на макушке. Змее потребовалось время, чтобы погубить врага новым смертоносным выдохом. Этим воспользовался скоморох. Рыча от гнева и ярости, он бросился на чудовище. Увернулся от клыков, кубарем подкатился к змее и нанес удар. Бил Радим в то место, где сходились все три головы. Удар был смертельным. Клинок отсек шею, которая несла клыкастую морду. И этого вполне хватило для победы. Обливаясь черной кровью, змея отступила в узкую расщелину.
— Слава богам! Радим, ты как?
— Да ничего… Хотя за шею прихватила меня змею-ка…
— Укусила?
— Похоже, да… — скоморох нащупал припухлость на собственной шее.
Напуганный в детстве судьбой соседского мальчишки, всю жизнь берегся Радим ядовитых укусов. Сохранились в памяти раздутая и побагровевшая нога паренька, его искаженное гримасой боли лицо и желтая, мутная рвота. Парнишке выжить не удалось. Он умер через пару дней, наполненных неимоверными муками. Неужели подобная смерть ждет и его?
Радим испугался. Избежать ножа татей, воды Волхова, стрелы гридя — и пасть от невиданной твари!
Закружилась голова, подкралась легкая тошнота… Радим опустился на пол и прислонился к стене. Он ощутил, как по всему телу от места, куда его укусила змея, растекается жар.
— Радим! — Умилка опустилась на колени перед скоморохом. — Надо уходить отсюда! Вдруг она вернется.
— Похоже, мне конец, Умилка. Не поминай лихом…
— Нет! Так не должно быть!
Радим слабо улыбнулся. Боли не было. Только гнетущая усталость сковывала члены, пригибая к земле. Душу охватило равнодушие ко всему.
— Радим! Очнись! Мы должны идти!
— Куда?
— Туда! Вставай! Вон выход, погляди!
— Нет, Умилка… Оставь. Иди одна.
— Ты бросаешь меня?
Эти слова словно ударили скомороха. Радима пронзила мысль, что Умилка останется наедине с недобитой змеей, дикими медведями и хитрыми ловушками. Он не мог этого допустить. Скоморох посмотрел в полные страдания глаза девушки и дрогнул:
— Ты права… Пойдем.
Превозмогая ломоту, он поднялся на ноги. Тяжесть давила сразу со всех сторон. В ушах будто ветер свистел. Руки и ноги почти не слушались. Покачиваясь, Радим побрел к светившемуся звездами выходу.
— Держись за меня, Радим.
— Не надо… Иди сзади. Тут могут быть ловушки. Каждый шаг давался тяжелее предыдущего. Радим сам не понимал, где находил силы. Он чувствовал, что вот-вот рухнет как подкошенный. Ему даже хотелось этого. Конец пути — конец мукам. Отроковица шла позади.
— Какой чудесный вид!
Выбравшись из подземного хода, беглецы очутились на склоне высокого холма. В бледных лучах восходящего солнца вырисовывались окрестности. Леса — хвойные и лиственные, густые и редкие — шумели со всех сторон. Вдалеке блестела широкая лента реки. Волшба…
— Да, наверное. Никогда не слыхала, чтобы тут была такая высокая гора.
— Меня теперь мало что может удивить.
— Смотри! Дым!
— Точно, недалече кто-то костер палит.
— Идем к ним!
— А ежели то гриди?
— Мы обережненько… Тебе нужна помощь! Пойдем, Радим…
— Ох, пойдем…
Радим последний раз оглянулся, прощаясь с загадочной гробницей, полной странных видений. Похоже, не судьба скомороху закончить свои дни, утонув в наслаждениях. Немного жаль. Зато он не останется в долгу перед девчонкой, когда-то спасшей ему жизнь. Скоморох улыбнулся одними уголками губ.

Глава 10
Новый приступ болезни начался, когда Радим уже спустился к подножию. Жаром заполыхали спина и плечи, взор помутился, ноги задрожали.
— Ох, плохо мне…
— Радим! Не сдавайся! Сейчас до людей дойдем, тебе горяченького нальют — легче станет.
Скоморох ничего не ответил. Ему уже было все равно, куда они выйдут, чем их встретят. Сам не свой, он шагал через бурелом, теряя всякое представление о действительности. Вскоре он забыл обо всем — об Умилке, о своей цели, только ноги продолжали шагать сами собой, сминая валежник.
Радим не заметил, как очутился в окружении трех вооруженных людей. Это были сторожа, выставленные теми, кто сидел у костра. Ни Умилка, ни Радим не пытались сопротивляться. Их, уперев копья в спины, погнали к старшим.
К счастью, у костра грелись не гриди, а хорошие знакомые.
— Кто к нам пожаловал?
— Умилка!
— Братишки! Зяма! Куря!
— Какими судьбами?
— Вы тоже решили на топях схорониться?
— А куда еще податься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32