Не сговариваясь, мы с Магистром подходим к ней, целуем руки: я правую, Магистр левую, и ведем к столу. Усаживаем ее во главе стола. Я сажусь справа, Магистр — слева. А Андрей и Генрих раскупоривают бутылки. Слово как старший берет Жиль:— Друзья, у нас, в Монастыре, не принято считать годы. Но есть у каждого из нас день, когда мы вспоминаем, что именно в этот день мы впервые огласили мир своим криком, заявили о своем существовании. Сегодня такой день у нашей прекрасной Елены. Выпьем за то, что счастливое стечение обстоятельств когда-то подарило нам и всему миру этого прекрасного во всех отношениях человека. Елена, я пью за тебя, за то, что ты есть!После этого тоста гости начинают преподносить моей подруге подарки. Мне запомнились два из них. Олег подарил Лене серебряную диадему, украшенную моими жемчужинами. Лена тут же надела ее, она как нельзя лучше шла ей и придала ей величественный и даже царственный вид. Магистр подарил Лене небольшой кристалл с какой-то записью, загадочно улыбаясь при этом. Наклоняюсь к уху подруги и шепчу:— Лена, я идиот! С этими пельменями и щукой забыл принести тебе подарок.— А где он?— У меня. На кресле возле камина.Лена кивает: «Спасибо заранее» — и отвечает на тосты и поздравления. Тем временем Магистр с ворчанием: «Крутись не крутись, а от обязанностей придворного поставщика вин меня никто не освобождал» — достает из корзины бутылки водки, коньяка и вина. Начинается движение, во время которого Лена ускользает в Нуль-Т. Когда напитки разлиты по рюмкам и гости замечают, что хозяйки снова нет, она появляется из кабины. Все немеют от изумления.Нашим взорам предстает самая настоящая нагила, да еще и с Золотым Венцом на голове! Величественным жестом она протягивает ко мне руку. Сообразив, в чем дело, я поднимаю рюмку с коньяком, и она тут же оказывается на противоположном конце комнаты, в руке у Лены. Все изумленно ахают, а мы с Андреем переглядываемся, улыбаясь. Лена невозмутимо говорит:— Спасибо, Андрей. Пью за всех вас, за то, что откликнулись на мое приглашение. Я всех вас люблю и желаю вам удачи и добра.Пока она идет к своему месту, Магистр толкает меня в бок и в восторге показывает большой палец.— Твоя идея?— Что именно?— Ну, не телекинез, конечно. Я имею в виду наряд нагилы.Я киваю.— Молодец! — коротко хвалит Магистр.Лена усаживается на свое место, а Вероника просит:— Еще, пожалуйста!Лена на секунду задумывается, потом берет в руку яблоко, и оно тут же оказывается в руке Вероники. Та ахает и от неожиданности роняет его на колени.— Хорошо, что не коньяк или, еще похуже, горячий кофе! — смеется Жиль. — И давно ты так научилась?— Научилась еще на последнем задании, а обнаружила, что умею это, несколько часов назад.Нэнси внимательно смотрит на нее:— А что ты еще умеешь?— Давай сегодня не будем говорить о работе. Тем более что Андрей намерен угостить вас чем-то необычным. Давай, Андрей, действуй!Подхожу к синтезатору и даю команду на исполнение. Из открывшейся камеры валит ароматный пар. Лена подмигивает мне, и я, поняв, в чем дело, беру в руку шумовку. Пельмени прямо с шумовки оказываются на тарелках гостей. Ахи и охи изумления искусством Лены сменяются тишиной. Быстро уничтожив свою порцию. Магистр разливает водку по рюмкам.— Под этот кулинарный шедевр следует хорошо выпить. Кто творил?— Андрей, — отвечает Лена.— Отлично! — хвалит Магистр. — А повторить нельзя?— Почему же? Конечно, можно! — поворачиваюсь к Лене. — Я же говорил, что еще мало будет.Встаю, чтобы подойти к синтезатору, но Лена останавливает меня:— Проверь рыбу.Она уже готова. Вынимаю обе рыбины и одну делю на куски. Лена «транспортирует» их посредством телекинеза на тарелки. При этом она виновато поясняет, что пока умеет управлять только предметами, которые уже находятся в движении. Снова воцаряется короткое, милое сердцу кулинара молчание, когда обществу не до разговоров; рты заняты его творением. Тарелки быстро пустеют, наполняются рюмки, и Стремберг произносит тост:— Я нарушу правило, но думаю, что Лена простит меня. Я хочу выпить за Андрея, за те его творения, которыми он нас угостил. Это шедевры! Один только у них недостаток: сколько ни съешь, все мало.Все смеются, а я отвечаю:— Нет проблем, босс! Принимаю заказы от общества. Кому чего: пельменей или рыбы?Через полчаса Лена с моей помощью «телепортирует» на кухню лишнюю посуду. На столе остаются фрукты, сладости, соления, коньяк, водка и соки. Я творю кофе, а Магистр достает из корзины полуторалитровые темные бутыли с вином.Вечер разгорается. Лена приглушает освещение, оставив лишь три настенных светильника. Откуда-то появляется гитара. Олег с Андреем садятся поближе ко мне. Долго перебираю струны, решая, с чего начать. Все выжидающе смотрят на меня, а я смотрю на Лену. Мне явно не хватает какого-то толчка.Лена наливает два стакана магистерского вина, подает один мне, а со вторым садится на шкуру у моих ног. Отпив вина, трогаю струны и запеваю что-то из Окуджавы. Меня сменяет Олег, Олега — Магистр. Лена тоже не остается безучастной. Песни сменяются танцами, те — разговорами. И вновь звучат песни и музыка.Замечаю, что Лена вновь исчезла. Тихонько встаю иду к себе. Так и есть! Лена уже переоделась в свое праздничное платье и сидит за акустическим агрегатом, прослушивая запись. На сигнал Нуль-Т она оборачивается и я вижу на ее глазах слезы.Из агрегата доносится высокий, звучный женский голос, поющий какую-то печальную песню. Слов я разобрать не успеваю. Лена быстро встает и выключает запись.— Что это было? — интересуюсь я.— Это я пела. Точнее, не я, а Гелена Илек.— Магистр подарил?Лена кивает и, вздохнув, вытирает слезы.— Пойдем. Потом дам послушать.Согласно киваю, и мы возвращаемся к гостям. Почти без перерыва, промочив только горло, затягиваю «Дороги», за ними: «В лесу прифронтовом», «Последний бой». Время уже за полночь. Вино почти все выпито.Стремберг наливает стакан и говорит:— Как на Руси говорят: дорогие гости, а не надоели ли вам хозяева? Будем откланиваться.Выпиваем по последнему стакану. Гости откланиваются. Мы остаемся с Магистром, Андреем и Кэт. Магистр заговорщицки подмигивает и достает из-под компьютерного стола бутылку водки. Лена шокирована. А Магистр, словно оправдываясь, поясняет:— Какой же я, в схлопку, выпивоха, если не припрячу бутылочку.Водка тут же разливается, и Магистр заявляет:— Так, засиживаться не будем. Не хотелось бы в такой день говорить о работе, но она, проклятущая, гони ее в дверь, в окно лезет. Я, Андрей, о том материале, который ты сбросил мне перед обедом. Времени мало осталось, справишься ли?— Думаю, что за день управлюсь.— Правильно думаешь! Пора, пора браться за самостоятельное дело. Вы уже созрели. Надо и тебе, Андрэ, что-нибудь подыскать, а-то засидитесь в дельтах. Что ж, Андрэ, дерзай, желаю удачи!Магистр поднимает рюмку, и мы выпиваем за мою удачу.— Вижу, — говорит Магистр, — вы хотите пошептаться о чем-то вчетвером. Не буду мешать.Когда он уходит, Андрей разливает остатки водки и жалуется, что Катрин пристала к нему с требованием заняться с ней и подготовить ее к аттестации на хроноагента третьего класса. Мы с Леной пытаемся отговорить ее, но Катрин непреклонна. Ее уже не удовлетворяет роль аналитика. Она желает сама принять участие в реализации разрабатываемых ею воздействий. В конце концов Лена обещает составить ей программу подготовки.Катрин и Андрей уходят в Нуль-Т, а Лена обращается ко мне:— Как тебе это нравится? Кэт — хроноагент!— А что? Пусть попробует. Если не обломает себе крылышки, будет у нас одним хроноагентом больше.Лена безнадежно машет рукой и наливает полстакана вина. Медленно выпивает его, берет кисть винограда и съедает несколько ягодок. Неожиданно кисть оказывается у меня в руках. Лена смеется, подходит ко мне и подставляет спину:— Расстегни молнию.Исполняю просьбу. Лена, обнаженная по пояс, усаживается на шкуру и смотрит на меня. Снимаю рубашку и присаживаюсь рядом. Глава 33 Целый день генерал ум в кулак собирал..Все кумекал в поте лица — как избавиться от стрельца.Да в башке мысли от напряга скисли.Вспомнил на досуге о старой подруге,Бабе Яге — Костяной ноге.Схожу-ка к ней, она поумней. Л.Филатов После завтрака ухожу к себе и вношу в свой график коррективы. Просто-напросто все из него выкидываю и приступаю к разработке операции.Первое и самое простое решение: обезвредить бомбу на земле — сразу отпадает. Она тщательно охраняется. Возле нее постоянно находится не менее четырех человек. Можно было бы внедрить сразу четверых наших агентов. Но беда в том, что среди этих четырех всегда есть один внедренный агент ЧВП!Видимо, мы их уже достали. Теперь они страхуются. Значит, вариант с обезвреживанием на земле отпадает. Будем смотреть дальше.Вот бомбу везут к самолету. Это «Суперкрепость», «В-29». Здесь тоже ничего не сделаешь. Подвешивают в бомболюк. Возле самолета охрана, шесть человек, и опять двое из них — агенты ЧВП. Экипаж, получив задание, идет к самолету. Первый пилот и штурман — агенты ЧВП. Здесь тоже ничего не сделаешь. Хотя… Вот идет бортинженер. Слить топливо, так «отрегулировать» подачу масла, чтобы моторы заклинило, да мало ли чего еще… Не выйдет. У пилота есть контрольные приборы. Впрочем, возьмем этот вариант на заметку.«Суперкрепость» взлетает, набирает восемь тысяч и идет над Северным морем. Вот самолет разворачивается на восток. Еще через какое-то время — разворот на юг. Штурман начинает выдавать команды. «Суперкрепость» ложится на боевой курс. Еще несколько секунд, и страшный груз идет вниз. Отключаюсь. Сижу, закрыв глаза. Никакого решения, кроме как внедриться в бортинженера, пока не вижу.Завариваю кофе и закуриваю. Хорошо бы перехватить эту «Суперкрепость» на маршруте и сбить ее… Но какими силами? Посмотрим окружающее пространство на ее маршруте. Причем надо смотреть с опережением от одной до десяти минут. Так! Параллельным курсом, но на пяти с половиной тысячах, проходит большая группа «Ланкастеров». Чуть позже тем же маршрутом на семи тысячах идут «В-17».Но это все англичане и американцы. А где же люфтваффе с их «мессерами» и «фоккерами»? Ага! Вот они! Пронизывая густую облачность, на перехват «Ланкастеров» идет двенадцать «Ме-109». Где-то в стороне замечаю еще самолеты. Это десятка «Фокке-Вульф-190» идет на «В-17». Далековато от маршрута «Суперкрепости».Возвращаюсь к пролету «Ме-109», включаю таймер и жду. Есть! Через одну минуту над верхней кромкой облаков проходит «В-29» с атомной бомбой. Вот и решение. Внедриться в ведущего группы… Нет. Они имеют задание: перехватить «Ланкастеры», и уклонение ради одиночной «Суперкрепости» объяснить будет невозможно. А если внедриться в пилота последнего самолета, отстать в облачности и… Нет. В одиночку с «Суперкрепостью» не справиться. Нужна минимум пара.Значит, пойдем вдвоем с Андреем или Генрихом. Отыскиваю ведущего последней пары. Он как раз атакует «Ланкастеры». Неслабый летун! То, что надо. Беру его «крупным планом» и «раскручиваю».Гауптштурмфюрер Курт Вольфсдорф. В люфтваффе с весны сорок первого года. Воевал на Восточном фронте. Сбил сорок три самолета. Железные кресты I и II степени. В настоящее время воюет в составе 32-й эскадры СС ПВО рейха. Неплохой послужной список. А вот еще. Пять раз был сбит сам, трижды спасался на парашюте, два раза сажал самолет аварийно. Два серьезных ранения.Значится, так. Курт, то есть я, при входе в облачность чуть снижает скорость и увеличивает угол набора высоты. Ошибка, вполне допустимая даже для опытного пилота. Ведомый в любом случае будет идти на расстоянии прямой видимости от ведущего и вынужден будет повторить его маневр. При выходе из облачности он, то есть я, потеряет контакт с основной группой и для восстановления ориентировки заложит круг. Именно в этот момент должна пройти на восьми тысячах «Суперкрепость». Я ее засекаю и иду с ведомым на перехват. Отлично!Теперь обсчитаем ситуацию. Начинаю составлять систему темпоральных уравнений. Данные на исходные условия беру по текущему времени. Подставляю конечные условия по предполагаемому времени уничтожения «Суперкрепости».Что за дьявольщина?! Детерминант получается мнимым! Моделирую воздействие на компьютере. Опять Время знает что! «Мессершмиты» то пропадают, то возникают на экране. «Суперкрепость» то падает в море, объятая пламенем, то продолжает лететь по своему маршруту. А дальше вообще ничего не понятно. То атомный гриб возрастает над Берлином, то тут же над Гамбургом, то его вообще нигде нет. Мелькают какие-то самолеты. Причем пропадают и возникают так часто, что невозможно их определить. Кто-то спускается на парашюте…Останавливаю все к чертям, закуриваю и завариваю кофе. Подхожу к окну. На улице глубочайшая осень. Правильно говорила Лена. Осень здесь переходит в зиму довольно резко. Мелькнувшая в голове мысль о Лене неожиданно вызывает воспоминание о вчерашнем вечере. Потом в голову приходит мысль: а вынула ли Лена кристалл с записью из музыкального центра?Так и есть, он там. Включаю воспроизведение. Высокий, приятный, иногда звенящий на обертонах голос поет незнакомую песню. Еще одна. Что такое? «Эхо любви»? Конечно, текст песни несколько отличается от того, что я слышал в своей фазе, но общее впечатление от песни и смысл ее те же.Прослушав запись до конца, смотрю на таймер. Время обедать. Долг платежом красен. Чем же мне угостить подругу? Раздумываю недолго. Подхожу к синтезатору и творю борщ и жаркое с грибами и картошкой в глиняных горшочках. По линии доставки вызываю овощи, фрукты, сыр. Из них, уже рукотворно, соображаю салат и поливаю его майонезом. Так, пора приглашать подругу к столу. Вызываю Лену. Она отвечает сразу:— Что случилось, Андрей?— Ничего. Просто пришло время пообедать. Ты не против?— Ой! Действительно, я заработалась и еще даже не подумала об этом.— Я подумал. Приходи, и… вино вчерашнее осталось?— Сейчас посмотрю… Осталось.— Тащи сюда.— Через пять минут.Пока жду Лену, мысли снова возвращаются к услышанной только что записи. Беру гитару и подбираю мелодию. Увлекшись, не замечаю, как пришла Лена. Она, ошеломленная, замирает у дверей, потом садится в первое попавшее кресло и слушает. Всего этого я не вижу. Замечаю ее присутствие, только когда она разражается рыданиями, уронив лицо в ладони. Бросаю гитару и подбегаю к ней:— Что? Что случилось, Леночка?— Откуда? — прорываются сквозь слезы слова. — Откуда ты знаешь ее?— Эту песню? В моей фазе ее отлично исполняла польская певица. Песня эта была очень популярна. А вспомнил я ее, извини, послушав запись, которую тебе подарил Магистр.Лена вскакивает и делает несколько шагов к музыкальному центру, потом машет рукой и снова садится.Усаживаюсь рядом на пол, обхватываю ее колени и тихо спрашиваю:— Я, наверное, поступил бестактно?Лена молчит, потом, вздохнув, говорит:— Нет, Андрей. Просто это так неожиданной так сильно затронуло мою старую рану, что я не смогла сдержаться. Нельзя так распускаться и принимать близко к сердцу то, что уже вычеркнуто из жизни и к чему не может быть возврата.Она вытирает слезы и снова умолкает.— Расскажешь? — спрашиваю я после паузы.— Непременно, но как-нибудь в другой раз. Хорошо? А сейчас давай обедать. Чем будешь меня угощать?Достаю из синтезатора тарелки с борщом, горшочки с жарким, снимаю с салата крышку, наливаю в стаканы вино. Лена ест с аппетитом, словно это не она только что безутешно рыдала по навек утраченному. Молодец! А Магистр опасался, что у нее необратимый нервный срыв. Да с такими нервами ей можно и на экстра-класс переквалифицироваться!Великое Время! Как изменило мой образ мыслей всего одно задание, которое я выполнил вместе с Леной. Всего несколько дней назад я был категорически против того, чтобы она вернулась к работе хроноагента. А сейчас я понял, что это не только умная, чуткая, обаятельная и нежная, но еще и надежная женщина. Это редкий тип женщины, которая не только в тебе ищет опору, но и сама — такая поддержка, имея которую можно не беспокоиться о тылах. Лена, не подозревая, что я сейчас о ней думаю, спокойно доедает жаркое, облизывается, заглядывает в горшочек, разочарованно вздыхает и наливает кофе.— Ну, как твои успехи?— Да как тебе сказать…— Все ясно, значит, есть проблемы. В чем дело? Обрисуй кратенько.Пока я «кратенько обрисовываю», Лена задумчиво допивает кофе и наливает вторую чашку:— Кофе, конечно, не тот. Вряд ли я смогу тебе чем-нибудь помочь. Совершенно нет времени. А вот Кэт, она сможет. Это для нее — пара пустяков. Это даже к лучшему. Укрепит в ней чувство собственной значимости и на время отвлечет от бредовой затеи стать хроноагентом. Обратись к ней.— Придется, — соглашаюсь я.— Ну, спасибо за обед. Вечером, часиков в девять, я — у тебя. Жди.Киваю, и Лена исчезает в Нуль-Т. Прибираюсь на столе, выкуриваю сигарету и выхожу на связь с Катрин.Подробно объясняю ей, в чем дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49