Наверное, он выпал из бумажника.— Спасибо, Лен.— За что?— Ступай. Я немного побуду один.— Тебе некуда спешить, у тебя же выходной.— Верно.У двери Лен остановился.— Если собираешься прийти домой с цветами, то послушай мой совет — не делай этого. Тогда Ева уж точно поймет, что что-то не так, и в конце концов ты ей все это расскажешь. А ты этого не хочешь, потому что в этом нет смысла.— А если сходить с ней куда-нибудь?— Отличная идея. Обед и кино. И мальчика вашего возьмите с собой. Семейное мероприятие.— Он уже пошел в кино.— И правильно сделал.— В любом случае мне надо взглянуть сегодня на собрание сочинений Бердуэлла.— Забудь. Этим займемся мы с Кэти.— А ей не надо на какое-нибудь свидание?— У нее оно сейчас. — Лен улыбнулся, закрывая за собой дверь.Наверное, из-за картонных коробок в комнате было очень холодно. Теперь, когда Ленни ушел, они словно обступили Маркхэма, отгородили, забаррикадировали его от внешнего мира. Не так ли чувствовали себя последние члены Церкви Сатаны Спасителя, запершись в подвале и ожидая штурма? Он подумал о девушке, оставшейся в одиночестве, окруженной ящиками и телами убитых. Что у нее было? Канистра с бензином и спички? Потом — вспышка и рев пламени. Маркхэм представил себе, как пузырится кожа, как плавятся кости, услышал треск и шипение горящей плоти...Дэн зажмурился, пытаясь изгнать из воображения картину огня.Когда он открыл глаза, то увидел клочок бумаги.На нем стояло его имя и несколько цифр.Маркхэм поднял трубку и набрал номер.— Алло? — произнес мужской голос.Преодолев секундное замешательство, Дэн все-таки заставил себя заговорить.— Здравствуйте, я... — Он с трудом разобрал написанное на клочке бумаги имя. — Это Билл?— Да.— Вы меня не знаете. Ваш номер дал мне... один друг. На случай, если понадобится.— Рад, что вы позвонили. Как вас зовут?У Маркхэма так перехватило горло, что он не смог ответить.— Хорошо, — продолжил мужской голос. — Меня зовут Билл, и я алкоголик.— Привет, Билл. Это...Дэн собрал обрывки письма, сгреб их в одну кучку. Шутка, подумал он. Розыгрыш. Вот и все. Он даже не знал никого из них. И они все давно мертвы, как и она. Отпечатки пальцев... нет, никаких сомнений быть не может.— Я... меня зовут Дэн. Я тоже алкоголик. — Он так давно не произносил этих слов, что теперь они прозвучали как-то странно.— Привет, Дэн.— Но со мной все в порядке. Правда.— Уверены? Если хотите, можно поговорить...— Уверен.Маркхэм повесил трубку.Затем смел мусор со стола и бросил в корзину. * * * Прежде чем Маркхэм ушел, в магазине побывали три покупателя, но он не стал интересоваться, что им было нужно.Дорога была пустынная, небо бело-голубое и какое-то переливчатое, словно хрусталь на свету. Над бульваром плыл аромат жареной свинины и лимонного соуса. Семьи, смеясь и держась за руки, входили в пиццерию «Крысенок Рэгги», чтобы отведать пиццы и выпить колы. По тротуару бегали собаки. Из приемника доносился мужской голос, рассуждавший о бытии и небытии. Маркхэм узнал говорившего — это был Алан Уоттс из «Пасифик Аркайвз». Лекции у него были интересные, но в данный момент Маркхэм чувствовал, что знает все, что ему нужно, о форме и бесформенности, инь и ян, бытии и небытии, а также динамике перемен. Не чувствуя за собой никакой вины, Дэн настроился на музыкальный канал. Пора послушать немного джаза. Горячий, сухой ветер куда-то исчез.Машина Евы стояла на подъездной дороге к дому. Под звуки тенора саксофона Джона Хэнди Маркхэм припарковался рядом. Затем выключил радио, вылез из машины и направился к дому.Входная дверь была закрыта.Если она дома, то почему?— Ева!Дэн прошел через гостиную. Сейчас, когда солнце стало клониться к западу, окна оказались в тени ската крыши, и в комнате было не очень жарко, и воцарилась полутень. Маркхэм прислушался, потом повернулся к книжным стеллажам, подобно колоннам, охранявшим остальную часть дома. Может быть, она на заднем крыльце? Еще утром на веранде стояла корзина с грязным бельем. Значит, Ева наверняка затеяла большую стирку.— Дорогая, где ты?На веранде ее тоже не оказалось. Маркхэм собирался уже пройти на кухню, когда случайно бросил взгляд во двор.А где же мое дерево?Он представил себе, как Ева, вооружившись ножовкой, с отчаянной решимостью и бездумным упрямством отпиливает сухие ветки. Неужели нельзя было подождать?Дерево лежало на земле с расщепленным, словно от удара молнии, стволом, разметав ветки по всей дорожке, ведущей к гаражу.Неужели его сломало ветром?«Нет, — подумал Маркхэм, — оно просто высохло. Надо было поливать его. Я все время собирался это сделать. Но так и не сделал». А что, если дерево обрушилось на Еву? — Ева!Маркхэм бросился в дом и обнаружил жену в спальне. Она спала, свернувшись калачиком, накрывшись с головой простыней.Что-то было не так. Что-то в очертаниях лежащей фигуры было не так... Где ее ноги?Маркхэм приподнял край простыни.Ее лицо стало темнее. Шея влажная от пота. Вот оно что. Конечно, лежать под простыней в такую жару да еще в махровом халате...Но почему она спит днем?И почему такая странная поза — на боку, коленки подтянуты к груди... Поза эмбриона.— Ева!Она вздрогнула от его прикосновения и звука его голоса. Вздрогнула и с пугающей быстротой повернулась к нему.Ее лицо было каким-то другим. Глаза потускнели, утратили ясность, будто затянутые тончайшей, прозрачной пленкой.Она так и не заснула по-настоящему, а лишь задремала, пребывая в полусне.— С тобой все в порядке?Ева прижалась к нему:— Ох, Дэнни!..— Я видел... что все-таки случилось?Она неожиданно крепко вцепилась в него.— Дерево... — Ее голос прозвучал так, будто ей вспомнилось нечто, не имеющее никакого значения. — Ветер был такой... такой...— Успокойся. Я займусь им. — Маркхэм погладил ее по спине через плотную ткань халата, потом отстранился и заглянул в глаза. Ему нужно было понять...Знает ли она? Откуда? Что ж, если Ева что-то и узнала, если почувствовала что-то неладное и поэтому спряталась под простыню, воображая худшее, что только можно представить, он мог успокоить ее, рассеять страхи нужными, правильными словами. Ему очень хотелось убедить ее, что тревожиться нет причин.— Ева, — начал Маркхэм. — Я получил письмо.Она непонимающе посмотрела на него.— Это не так уж важно, но я все равно собирался тебе сказать. Кто-то задумал нас разыграть.— Какое письмо?Похоже, она ничего не знает. Поздно. Маркхэм вымученно улыбнулся, как будто ему и впрямь было весело.— Давным-давно, еще до того, как мы с тобой познакомились, я встречался с одной девушкой...— Как она выглядела?— Не важно.— Я хочу знать!Похоже, что это заинтересовало Еву всерьез.— Ева, я уже и не помню...— Отвечай!— Ну... она была довольно худенькая... я бы даже сказал, костлявая... с длинными волосами. А какая разница?— Она подрезала волосы, да?Ни с того ни с сего его сердце словно подпрыгнуло и забилось быстрее.— Думаю, что да. — Незадолго до того, как она ушла, подумал Маркхэм. — Ну и что? Послушай, она умерла много лет назад и...Ева отрицательно покачала головой: — Нет.— Что ты хочешь этим сказать? — Дэн почувствовал, как у него подскочило давление и зашумело в ушах. — Я пытаюсь объяснить, что она умерла. Совершила самоубийство. Облила себя...— Нет, Дэн, она не умерла. Она недавно была здесь! Глава 5 Надо вставать, пока еще не поздно, подумала Ева, лежа на кровати и прислушиваясь к визгу пилы.Она вытянула ногу и разогнула пальцы. Скользнувшая по коже простыня показалась ей грубой и колючей на ощупь, как шерстяное одеяло. Удивительно, что ей вообще удалось пошевелиться.Сон, это был только сон. Не более того. Так она сказала Дэну, и он хотя и не сразу, но поверил ей, разомкнул объятия и ушел во двор, чтобы заняться упавшим деревом. Сейчас оттуда доносился надрывный визг пилы, чьи металлические зубья вгрызались в мягкую древесину, да шелест падающих веток. Где же Эдди? Ева опустила руку и медленно, словно сдирая слой кожи, стянула с себя простыню. Волна прохладного воздуха прокатилась над ней, в жилах болезненно затрепетала кровь. Во дворе упала на землю еще одна ветка. Пила как будто запнулась и затихла. Ева перетянула ноги через край кровати, опустила ступни на пол и заставила себя подняться.От долгого лежания в одном положении правая сторона тела занемела. Ева согнула ногу в колене и попыталась разогнуть. Чуть позже, когда ощущение собственного тела вернулось, она едва не упала возле двери в ванную. Шорты и топик лежали все там же, где она их оставила, возле ванны. Ева натянула их на себя, но тут же сняла — соприкосновение тела с открытыми участками кожи все еще доставляло неприятное ощущение. Она заглянула в шкаф. Где же ее блузка с длинными рукавами?Возвращаясь в гостиную, Ева прошла мимо комнаты сына. В ней было все не так, как обычно. Куда подевались валявшиеся на полу газеты, журналы и носки? Стол и кресло стояли на обычных местах, но, прикрытые пленкой, выглядели так, будто их собирались хранить вечно. Даже кровать напоминала кислородную камеру в палате интенсивной терапии. Похоже, в комнату давно никто не заходил.Я опоздала, подумала Ева.У нее за спиной открылась и закрылась дверь. Послышались тяжелые шаги.— Ева, как ты себя чувствуешь?Она поняла, что Дэн имел в виду. Он хотел знать, все ли у нее в порядке. Если нет, то он настоял бы на том, чтобы она никуда не уезжала. Возможно, даже удержал бы силой. Ева напряглась, ожидая грубого прикосновения его рук.— Отлично.Ева ощутила тепло его тела.Откуда этот запах земли? Неужели Дэн снова копал яму? Она торопливо отступила в сторону.— Ты вся дрожишь.— Мне приснился плохой сон. Но сейчас все хорошо.— Ты меня напугала.— Я же сказала — все в порядке. Что с деревом?— С деревом? — переспросил он. Похоже, ему было трудно переключиться на другую тему. — Его не спасти. Сейчас спилю ветви, а потом выкорчую пень. Будет чем топить камин.— Вот и хорошо. — Ева повернулась и подошла к корзине с бельем. — Ты, случайно, не видел мой белый комбинезон?— Нет. А что?— Он мне нужен.— А ты не отправила его в химчистку?Зачем он врет? Хочет удержать ее здесь?Покопавшись в корзине, Ева не нашла ничего подходящего, но зато обнаружила на стиральной машине черные джинсы «Ливайс» и цветную блузку. Вещи были мятые, но ничего лучше все равно не было. Прислонившись к стене, она влезла в джинсы, по-прежнему оставаясь в шортах. Потом натянула на себя блузку поверх топика.— Зачем ты одеваешься?— Мне нужно кое-куда съездить.— Сейчас?— У меня назначена встреча с Джин.— А не поздновато?— Я только что ей звонила, — солгала Ева. — Она меня ждет.Заправив блузку в джинсы, она пошла к двери, обходя мужа стороной.— Ева!— Я спешу.— Тебе не кажется, что нам следует поговорить?— О чем?— О той девушке.— Какой девушке?— Той, что приходила сюда.— Это был сон, Дэн.— Никто не приходил?— Нет.— Но ты же сказала...Ева прошла вместе с ним до двери.— Где ключи от моей машины?— А куда ты их положила?— Не знаю. Дай мне свои.Маркхэм сунул руку в карман джинсов.— Дорогая, ты уверена?.. — Я скоро вернусь.Ева посмотрела на мужа — грязь на лице, грязь на рубашке. Что ты там копаешь? Вопрос застрял у нее в горле.«Если я спрошу его, что случится?»— Где Эдди? — как можно небрежнее спросила Ева.— Пошел к Томми. Помнишь Томми?— Конечно, помню. — Она взяла у мужа холодную на ощупь связку ключей и кивнула. — Пока!После чего надела босоножки и зашагала к машине. * * * Заработал мотор, и тут же включилось радио, настроенное на одну из любимых радиостанций Дэна. Играл струнный оркестр, но все дело портил хриплый звук саксофона, никак не попадавшего в такт. Ну почему бы просто не играть мелодию, раздраженно подумала Ева о саксофоне и выключила приемник.Проехав по подъездной дорожке, она до упора вывернула руль. Машина подпрыгнула, как будто переехала ребенка. Шины противно взвизгнули. В боковом зеркале проплыли фасады соседних домов, чистенькие и опрятные. На лужайках не валялись игрушки, никто не кричал, не суетился. Детей на улице не было. Ева надавила на педаль газа, и машина рванула вперед, оставив на бордюре черные следы.Она не увидела пешеходов и лишь слегка притормозила перед перекрестком. В начале следующего квартала какой-то мужчина пытался затащить в кузов пикапа тяжелый мешок, в котором вполне могло поместиться расчлененное тело. Впрочем, в следующий момент Ева увидела, что это садовник, а в мешке всего лишь скошенная трава. Не ожидая зеленого света, она свернула налево и поехала к Брэдфилду.Часы на приборной доске, должно быть, давно остановились и показывали полтретьего. Но ведь такого быть не могло, верно?Ева с трудом сдерживала страх. Но чего ей бояться? Впрочем, времени на то, чтобы разбираться в своих чувствах, у нее не было. Не сейчас. Она знала, что всего лишь несколько часов назад ей ничто не угрожало, ее жизнь текла спокойно и ровно. А потом прозвучал звонок, и она открыла дверь. Привычный уклад жизни рухнул. Теперь ее окружал хаос, а безжалостный горячий ветер грозил вырвать все с корнем и переустроить по-новому.Теперь она наконец поняла, что порядок — это только иллюзия. Дома, машины, аккуратно расчерченная сетка улиц, законы и правила, придуманные перепуганными людьми, ушли не дальше фургонов переселенцев, поставленных в круг, для защиты костра, разведенного на ночь. В любой момент все может рухнуть под ударом мощной волны случая. Этот случай всегда рядом, за соседней дверью, готовый протиснуться в любую щель, и только глупцы могут тешить себя мыслью о том, что от случая возможно защититься.Ева собралась уже свернуть налево, к Брэдфилду, когда увидела группу подростков возле железнодорожных путей.Неожиданно для себя она решила присмотреться внимательнее.Поравнявшись с ними, Ева опустила стекло и услышала грубый бессмысленный смех. Три девушки и два парня. У девушек были голые ноги, их фигуры скрывали бесформенные футболки, а неестественно блестящие волосы были уложены совершенно одинаково у всех трех, как будто на зеркалах в спальне у каждой из них красовалась одна и та же модель.Ева заглушила мотор и стала наблюдать за тем, как подростки перебираются через рельсы.Теперь она получше рассмотрела и парней. Долговязые, неуклюжие, с явным плоскостопием, в длинных, выпущенных поверх джинсов рубашках и повернутых козырьками назад бейсбольных кепках, они никак не походили на Эдди.К тому же они были старше.Ева снова завела двигатель и поехала параллельно железнодорожному полотну, выглядывая следующий поворот, чтобы свернуть на Брэдфилд. * * * Ошидари жили в просторном одноэтажном доме в стиле ранчо, построенном в пятидесятые, с широкой, уложенной плитами дорожкой и безупречно подстриженной живой изгородью. Ева уже забыла, насколько это приятнее выглядит, чем ее «тропический рай». Она остановила машину у металлической ограды и, уже подходя к входной двери, оглянулась. «Тойота» Дэна — какая же она все-таки грязная! — смотрела на нее двумя полукруглыми глазами, расчищенными «дворниками» на покрытом пылью ветровом стекле.Закрыла ли я дверцу? — подумала Ева.— Добро пожаловать! — произнес чей-то голос.— Здравствуйте!— Итак, вы думаете, что знаете, где ваши дети? — говорил мужчина, находящийся в доме. — Вы спите, а они смотрят фильмы, верно? Открылась дверь. Из нее, двигаясь спиной вперед, вышла женщина, тащившая огромный пластиковый пакет.— Извините...— Ошибаетесь! Пакет был набит чем-то тяжелым и на вид комковатым. Женщина перетащила его через порог и начала спускаться по ступенькам, не замечая стоявшую неподалеку Еву.— Насилие, порнография и даже... САТАНИЗМ! Вот что могут увидеть ваши дети в кинотеатре или дома! Теперь Ева понимала, что голос исходит из телевизора, стоящего на кухне. Одно из дешевых дневных телешоу. Она вспомнила также и актера, когда-то снимавшегося в сериале о полицейских-мотоциклистах. Как же его звали? У него еще было так много зубов.— А все дело в так называемом двадцать пятом кадре. Любая видеопленка может содержать тайные послания, назначение которых — развращать юные души! — Миссис Ошидари!«Она не слышит меня из-за этого дурацкого телевизора», — подумала Ева, протягивая руку и касаясь плеча женщины.— Что?Бедняжка вздрогнула и выронила пакет. На ее лице появилось такое выражение, словно она увидела призрака.— Извините. Я... я мать Эдди.— Эдди? — Глаза у миссис Ошидари были большие и черные, как у кошки в сумерках. Узкие плечики настороженно приподнялись.— Да. Эдвард. — Сердце у Евы дрогнуло и на мгновение как будто остановилось. — Маркхэм. Он друг вашего сына. Я подвозила его к вам однажды. И, по-моему, мы с вами как-то разговаривали по телефону.— Встречайте нашего гостя, специально приглашенного для участия в шоу, авторитетного специалиста по подсознательному внушению... — Ах да, Эдвард! — просияла миссис Ошидари, облегченно вздохнув и улыбнувшись. — Такой милый мальчик! Мы всегда рады видеть его в нашем доме.Ева тоже немного успокоилась, как будто, произнеся имя ее сына, миссис Ошидари подтвердила что-то важное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19