Уже пять лет она была вдовой, но говорила, что у нее есть пара подходящих кандидатур.
Шен был в своей комнате, пытаясь придать ей шикарный вид и выкладывая игры, в которые они собирались играть. Мартин был наверху, погрузившись в свои «колдовские» книги, а она в это время была на кухне, готовя обед и ожидая миссис Нолан, которая должна привести Брайана.
Дверной звонок, получив разряд электричества, бешено затрясся. Она подпрыгнула, хотя и ожидала его.
«Нервы никуда не годятся», — подумала она.
Стряхнув воображаемые пылинки со свитера и выцветших джинсов, она пошла к двери.
Шен опередил ее. Он пронесся, словно пушечное ядро, и распахнул дверь. Пока она шла к ней, Шен и Брайан пронеслись мимо, как два циклона.
— Вы, конечно, мать Брайана, — сказала Энни, пожимая ее руку.
— Мери, — ответила она. — А вы — Шена, не сомневаюсь.
— Не сомневайтесь. — Энни пригласила ее войти. — И меня зовут Энни.
Они рассмеялись, это был теплый искренний смех, а не простая улыбка вежливости при знакомстве.
У нее был готов кофе и свежие, еще теплые бисквиты. Небольшая закуска перед ужином не повредит ее диете, а кроме того, угощать соседей бисквитами, говорила она, было здешним обычаем. Это было приятно проведенное время перед едой.
— Что привело вас в эти края? — спросила Мери, попивая кофе.
— Работа, — ответила Энни. — В Торонто не было подходящих рабочих мест, и когда появилась вакансия в здешнем университете, мы приехали сюда.
После некоторого замешательства Мери заговорила опять:
— А чем занимается ваш муж?
— Читает лекции, — сказала Энни, изучая лицо Мери. Его выражение постоянно менялось.
В следующие несколько минут они говорили о детях.
Она поняла, что Мери потеряла мужа в кораблекрушении, и раздумывала, как ей удается сводить концы с концами. Может, муж оставил ей достаточно денег? Она еще недостаточно хорошо знала ее, чтобы задавать такие вопросы.
— А чем интересным здесь можно заняться на досуге? — спросила Энни. Она сидела дома с тех пор, как они приехали, и после того, как несколько дней назад они привели все в порядок, ей было нечем заняться.
— Тем, чем мы занимаемся сейчас, — засмеялась Мери. — Сидеть за чашкой кофе и обмениваться сплетнями.
Энни улыбнулась.
— Интересно.
— Но это не самое лучшее, — продолжала Мери. — За неделю вы каждый день можете прикасаться к другому миру, с прогулкой к знаменитым «Бинго-Холле»!
— Едва ли я смогу, — преувеличенно вздохнула Энни.
— Не бойтесь упустить момент. Подробности всего происходящего на этой земле так же доступны, как ваш телефон, — Мери показала на телефон, стоящий на кофейном столике. — Чтобы быть принятым в общество здесь, нельзя позволить себе быть вне досягаемости всех интересующих событий в телефонной трубке.
— Что ж, я постараюсь не упустить ни одного, — сказала Энни. — Теперь мне кажется, что мне это понравится.
— Может, мы сможем вместе следить за новостями? — спросила Мери. Улыбка появилась у нее на лице, обнажив ее начищенные дорогой зубной пастой абсолютно белые зубы.
Энни заметила, что Мери так же нуждается в компании, как и она. Было бы хорошо почаще встречаться с ней. Дни тянулись безумно долго, когда Мартин работал, а дети были в школе.
— Это будет замечательно, — сказала Энни. — Мы сможем поддерживать друг друга в этот тяжелый период, и я уверена, мы, черт возьми, займем свои места в обществе.
Они снова от души рассмеялись. Увидев, что Мери потянулась к плащу, Энни сказала, что не стоит уходить и что она рада будет с ней пообедать. Мери вежливо отказалась, сказав, что у нее есть еще неотложные дела и она должна ехать.
Энни проводила ее до двери и вернулась назад, когда ее автомобиль пропал, проглоченный, как ей казалось, одним из холмов. Она была рада, что у нее появился друг, и была благодарна за это Шену. Может быть, теперь дни не будут такими скучными и однообразными. Мери была единственной, с кем она здесь познакомилась. Другие люди, с которыми она встречалась в лавке или в супермаркете, лишь улыбались ей холодной улыбкой, припасенной для чужаков. Она чувствовала себя неудобно в присутствии местных жителей. Она была словно под ярким светом, как манекен в витрине. Ни говоря ни слова, они дарили ей такое выражение лица, которое задевало ее. Их молчание и задранные носы адекватно выражали их отношение. С Мери все было иначе. Она видела ее такой, какая она есть. Почему же другие вели себя, как обезьяны в клетке?
Она надеялась вскоре увидеть Валерию. Странно, что ее до сих пор не видно. Они были лучшими подругами. Если что-то случилось, Валерия могла бы просто позвонить. Энни много раз набирала номер, но там было либо занято, либо никто не отвечал.
Она не видела Джона со дня их приезда. Мартин уверял, что видит его каждый день в университете и что он завален работой, принимая экзамены и готовясь к следующему семестру.
По крайней мере, Валерия могла позвонить.
Телефон задребезжал. Она почувствовала, что сердце забилось.
«Боже мой! Неужели...» — подумала она и потянулась к красной трубке.
Она затаила дыхание. Адреналин разносился кровью по телу от внезапного звонка.
— Алло!
Щелкающий шипящий шум послышался из трубки. Она напряглась, вслушиваясь.
— Алло, — повторила она после паузы. Наверное, не соединилось. Она подождала ответа. — Повесьте трубку и перезвоните.
В трубке продолжало шипеть.
— Вы слышите меня? Нас плохо соединили. Перезвоните.
— Энни, — голос был низкий и хриплый, она не узнала его.
— Да, — ответила она нерешительно.
— Энни, — захрипел голос. — Энни, уезжай, пока не поздно.
Это была явная попытка телефонного хулиганства. Но кто бы это ни был, он знал ее имя.
— Кто это? — требовательно спросила она.
— Уезжай, — голос затихал вместе с шумом. Послышались короткие гудки, бьющие по ушам.
Она стояла пораженная, глядя на трубку. Кто, черт возьми, это мог быть? И почему он (ей показалось, что звонил мужчина или женщина, изменившая голос) требовал уехать, пока не поздно? Не поздно для чего? Она решила, что это кто-то из друзей Мартина со своими провинциальными выходками. Дурацкая шутка ненормального.
— Кто это был?
Она обернулась, все еще держа трубку в руках. В висках стучало. Мартин стоял напротив нее и ел бисквит. Все его внимание было поглощено бисквитом. Она знала, что он спросил ее лишь по привычке, не интересуясь на самом деле.
— Ошиблись номером, — сказала Энни.
— А-а, — сказал он, слизывая крошки с пальцев.
Простое «а-а», и он забыл об этом. Она решила не беспокоить его этой выходкой. Если это был один из его приятелей, ей лучше промолчать. Если нет — тогда это был лишь первый звонок, который наверняка повторится. Да, звонивший знал ее имя. Но стоит ли расстраиваться из-за одного звонка? Так можно начать бояться каждого темного угла. Она решила подождать и посмотреть, будут ли еще звонки, прежде чем говорить Мартину.
— Друг Шена уже приехал? — спросил он, а она все думала о его незаинтересованном отношении. Ей не нравилось, когда люди так себя вели. Почему люди задают иногда вопросы, не желая на самом деле получить ответ?
— Да, — сказала она как можно мягче. — Мери привезла его недавно.
— Мери?
— Да, — ответила она. — Мери Нолан, мать Брайана. — Она вопросительно посмотрела на него. — Почему ты спросил?
— Странно, — сказал он. Она заметила, что это имя говорит ему о чем-то. — Мне кажется, я должен знать имена наших знакомых. Ничего, что я не вышел? — Он улыбался. Это была смущенная улыбка. Его лицо как будто слишком долго находилось под солнцем. Она не ответила на последний вопрос, и он нервничал.
— Обед готов? — спросил он, явно пытаясь сменить тему.
— Минут через десять, — ответила она и ушла на кухню. Ей не нравилось состояние ее души, и Мартин не изменил этого.
Мартин думал, что все давно прошло, но упоминание имени Мери вызвало трепет в его груди и слегка тревожное чувство. Энни наверняка заметила. Он не смог себя проконтролировать. В ее глазах он, должно быть, выглядел наивным ребенком. Он был уверен, что это была та самая Мери. Он слышал обрывки разговора, сидя наверху. Это был голос, который он помнил и никогда не забывал. Почему она была так мила с Энни? Раньше она была порядочной сучкой и вряд ли могла с тех пор полностью измениться. Он понимал, что неизбежно встретит ее, поскольку Шен был другом ее сына, а теперь и Энни подружилась с ней. Он не знал, что делать, когда это случится. Он все еще испытывал к ней что-то. Он надеялся, что после той ночи никогда ее не увидит. Может быть, он слишком в это поверил. К тому же прошло двенадцать лет. Возможно ли, что она изменилась и теперь сошлась с Энни? Он не мог в это поверить.
— Проклятье, — он громко выругался и вернулся наверх.
Энни вытирала рукой слезы, катящиеся по ее щекам. В душе ее была пустота. Сначала этот звонок, потом реакция Мартина на имя Мери. Она подумала, что, возможно, догадывалась об этом. Ей вспомнился голос Джона, говоривший, что Мартин знает эти места лучше, чем говорит. Эта мысль глубоко засела в ее голове.
Глава 7
Он высоко поднял голову, раздувая ноздри. Он принюхивался, ощущая теплый ночной воздух. Маленькие точки блестели на небе. Он знал, что это были звезды. Его посетило странное ощущение, когда он отнес слово «звезды» к этим маленьким кусочкам света. Тяжелое чувство — словно глыба свинца повисла в его груди. Это беспокоило его. Оно появилось впервые, когда он вышел из своих владений к дому. «Дом»? Снова странное ощущение. Раньше таких слов, как «дом», «звезды», не было в его словаре. Теперь они нахлынули потоком вместе с другими и вертелись в его голове.
Мысли и разум появились там, где был прежде лишь инстинкт.
С этим знанием он чувствовал какую-то усталость, он чувствовал раздвоенность внутри себя. Битва между инстинктом и разумом грохотала в его голове. Он знал, что так будет, пока одно не победит другое.
Это было ночью две недели назад, когда что-то вытащило его из его лесного убежища. Это была сила, которую он зауважал за эти годы. Он был беспомощен перед невидимой силой, толкавшей его в спину все ближе и ближе к каменной тропе. Тропе, которой пользуются железные звери. Он был гол и беззащитен. Но он не противился, он повиновался всегда, когда чувствовал это присутствие. Затем он увидел дом. Острая боль узнавания заколола в его глазах. Что-то пыталось выбраться из его головы. Боль внезапно прекратилась. Он почувствовал безопасность. Он не пришел бы сюда без надобности. Он начинал понимать, почему он сюда пришел.
Он помнил сладкий запах добычи. Раньше он охотился лишь на тех, кто жил в лесу вместе с ним, но теперь ему хотелось попробовать вкус существ, живущих в домах. Они назывались людьми.
Когда он подошел к мальчику, он был разочарован. Он знал, что не должен вредить ему. Он был одним из особых. Он был одним, как сказал ему голос, к кому надо лишь прикоснуться. Голос, летящий по ветру. Голос, впервые пришедший к нему так давно.
Голоса не было с тех пор, как он научился самостоятельно охотиться. Была некая форма, связанная с голосом. Она имела вид человека. Образ был только колеблющейся дымкой в его глазах. Он знал, что скоро это облако примет форму. Скоро придет его друг.
Сейчас его друг хотел мальчика. Поскольку других друзей у него не было, он подчинился. Две недели назад он достал одного.
Скоро мальчик присоединится к нему.
Второй раз за две недели он выходил к владениям человека.
Знакомая обстановка щекотала его нервы. Он был там раньше. Этот дом... Был ли он там однажды? Он всегда думал, что он был порождением леса и темноты, Но нет. Дом был слишком знакомым. Он чувствовал боль, когда был там. Боль усиливалась, когда он задумывался, пытаясь понять. Будет ли ему снова больно в этой темноте? Он опять втянул воздух.
Кислый запах заполнил его ноздри. Протяжный вой раздался в ночи. Он скользнул в направлении ближайшего дерева. Послышался звук шагов, идущих в его сторону. Это был не человек. Это было четвероногое существо. Кислый запах стал сильнее. Он узнал запах страха. Страха, идущего от его добычи во время охоты.
У него потекли слюнки от воспоминания о совершенном давно убийстве. Память разбудила голод. Собака скулила, приближаясь к дереву и нюхая землю. Он тихо ждал, пока не убедился, что она достаточно близко.
Он выпрыгнул из тени, упав на спину собаки. Собака корчилась, щелкая челюстями. Он чувствовал дрожащее тело, слышал хриплое рычание. Он маневрировал, ища челюсти собаки. Зубы впились ему в пальцы. Он развел руки в разные стороны. Челюсти громко хрустнули. Нижняя была свернута и безжизненно повисла. Собака застыла в страхе. Она поняла, что умрет. Этот момент паники поставил точку на жизненном пути собаки. Он вскочил на ноги, подняв собаку над головой. Ударом о колено он переломил ей хребет. Мертвое животное упало на землю. Его пальцы глубоко погрузились в собачью плоть. Не боясь шума, он вырвал сердце и съел. Он впился зубами в шею, жадно высасывая кровь, она была еще теплой. Кровь разливалась по горлу, наполняя желудок. Голод был утолен.
— Кто там?
Это был голос из одного из домов. Он увидел старую женщину, смотревшую в его сторону. Он приник к земле и на четвереньках переполз через дорогу. Он не остановился, пока не достиг края леса. Глядя в темноту, она видела, как он поспешно убегал.
Он был смущен внутренним боем, все еще гремящим в нем. Поток образов прошлого вместе с растущим сознанием притуплял его чувства. Все больше и больше картин из его прошлой, долесной жизни будоражило его. Он бежал, когда не должен был. Он никогда не поступил бы так раньше. Эта мысль беспокоила его.
Старуха была одна. Из всех существ он боялся только людей. Они могли убить его. Он видел, как они на расстоянии убивают взрослого лося с помощью оружия, которое держали в руках. Это оружие, он знал, было ружьем. Но он бежал от простой старухи. Он знал, что она была беспомощной против него. Люди могли повредить ему только когда их было много.
Он полз, подбираясь ближе к дому.
Яркий свет ослепил его.
Он повернул назад и вернулся в лес.
Огни вспыхнули и быстро исчезли за холмом. Он слышал много голосов. Он видел семерых, спешащих на помощь к женщине. Их было слишком много.
Теперь он должен был подождать следующей ночи, прежде чем выйти из леса. Он, к тому же, был замечен. Ему стоит быть осмотрительнее впредь. Друг говорил ему, что лишь некоторые способны его увидеть.
Он должен миновать еще один дом, прежде чем оказаться в абсолютной безопасности. На нижнем этаже было темно. Он мог различить неясное мерцание света в одном из верхних окон. Он подпрыгнул и ухватился за нижние ветви дерева. Легко поднимаясь, он оказался на уровне этого окна.
Приглушенный смех доносился из-за приоткрытой рамы. Он увидел группу молодых девушек, теснившихся вокруг свечи. Он заметил капельки пота на лбу одной из них. Она выглянула в окно, и их взгляды встретились.
Девушка закричала, показывая на него.
Он спрыгнул с ветки и, мягко упав на землю, скрылся в темноте.
Глава 8
Дом скрипел и стонал, словно был живой. Брайан Нолан с интересом вслушивался в каждый новый звук. Мать говорила, что у каждого дома есть свои особые звуки. Эти звуки лучше слышны ночью, когда тишина и темнота будят мальчишеское воображение. При каждом новом скрипе или шорохе он смотрел через комнату на Шена. Он чувствовал холодок. Он знал, что это не от температуры в комнате, а от щекочущего возбуждения и предчувствия. Сначала он не верил Шену, когда тот говорил, что их дом не такой, как другие. Он говорил, что дом с привидениями! Он был не такой, как у него и у его друзей. Он думал, что будет напуган. Но нет. Предчувствие нового приключения только увлекало его. И в этом доме они жили! Дом производил жуткое впечатление. Ветер ли вызывает эти звуки или это Джемми Роббинс? Он знал, что должен бояться, но чувствовал себя в безопасности, ведь наверху спят двое взрослых. Если Джемми Роббинс здесь, родители Шена защитят их.
Ночевка в доме с привидениями была не единственной вещью, которую обещал Шен. Он сказал, что, когда родители уснут, они выберутся из дома.
Они собирались погулять возле дома Мюрреев. У старших девочек там была вечеринка, и они собирались как следует напугать их. Они слышали, что девочки собирались не спать всю ночь, разговаривая и рассказывая страшные истории. Они решили подкрасться к дому и издавать отвратительные звуки. По словам Шена, это должно произвести потрясающий эффект и здорово напугать их. Это было бы очень весело.
Брайан беспокоился, что их поймают. Сначала он был против. Он никогда никуда не ходил без ведома матери. Он чувствовал, что нехорошо пугать девочек, не говоря уже о том, что не годится выходить ночью из дома. Шен уверял его, что все будет хорошо и их не поймают. Шен говорил, что он выходил из дома каждую ночь за последнюю неделю и никто об этом те узнал. Он сказал, что если его родители заснули, то их уже ничем не разбудишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Шен был в своей комнате, пытаясь придать ей шикарный вид и выкладывая игры, в которые они собирались играть. Мартин был наверху, погрузившись в свои «колдовские» книги, а она в это время была на кухне, готовя обед и ожидая миссис Нолан, которая должна привести Брайана.
Дверной звонок, получив разряд электричества, бешено затрясся. Она подпрыгнула, хотя и ожидала его.
«Нервы никуда не годятся», — подумала она.
Стряхнув воображаемые пылинки со свитера и выцветших джинсов, она пошла к двери.
Шен опередил ее. Он пронесся, словно пушечное ядро, и распахнул дверь. Пока она шла к ней, Шен и Брайан пронеслись мимо, как два циклона.
— Вы, конечно, мать Брайана, — сказала Энни, пожимая ее руку.
— Мери, — ответила она. — А вы — Шена, не сомневаюсь.
— Не сомневайтесь. — Энни пригласила ее войти. — И меня зовут Энни.
Они рассмеялись, это был теплый искренний смех, а не простая улыбка вежливости при знакомстве.
У нее был готов кофе и свежие, еще теплые бисквиты. Небольшая закуска перед ужином не повредит ее диете, а кроме того, угощать соседей бисквитами, говорила она, было здешним обычаем. Это было приятно проведенное время перед едой.
— Что привело вас в эти края? — спросила Мери, попивая кофе.
— Работа, — ответила Энни. — В Торонто не было подходящих рабочих мест, и когда появилась вакансия в здешнем университете, мы приехали сюда.
После некоторого замешательства Мери заговорила опять:
— А чем занимается ваш муж?
— Читает лекции, — сказала Энни, изучая лицо Мери. Его выражение постоянно менялось.
В следующие несколько минут они говорили о детях.
Она поняла, что Мери потеряла мужа в кораблекрушении, и раздумывала, как ей удается сводить концы с концами. Может, муж оставил ей достаточно денег? Она еще недостаточно хорошо знала ее, чтобы задавать такие вопросы.
— А чем интересным здесь можно заняться на досуге? — спросила Энни. Она сидела дома с тех пор, как они приехали, и после того, как несколько дней назад они привели все в порядок, ей было нечем заняться.
— Тем, чем мы занимаемся сейчас, — засмеялась Мери. — Сидеть за чашкой кофе и обмениваться сплетнями.
Энни улыбнулась.
— Интересно.
— Но это не самое лучшее, — продолжала Мери. — За неделю вы каждый день можете прикасаться к другому миру, с прогулкой к знаменитым «Бинго-Холле»!
— Едва ли я смогу, — преувеличенно вздохнула Энни.
— Не бойтесь упустить момент. Подробности всего происходящего на этой земле так же доступны, как ваш телефон, — Мери показала на телефон, стоящий на кофейном столике. — Чтобы быть принятым в общество здесь, нельзя позволить себе быть вне досягаемости всех интересующих событий в телефонной трубке.
— Что ж, я постараюсь не упустить ни одного, — сказала Энни. — Теперь мне кажется, что мне это понравится.
— Может, мы сможем вместе следить за новостями? — спросила Мери. Улыбка появилась у нее на лице, обнажив ее начищенные дорогой зубной пастой абсолютно белые зубы.
Энни заметила, что Мери так же нуждается в компании, как и она. Было бы хорошо почаще встречаться с ней. Дни тянулись безумно долго, когда Мартин работал, а дети были в школе.
— Это будет замечательно, — сказала Энни. — Мы сможем поддерживать друг друга в этот тяжелый период, и я уверена, мы, черт возьми, займем свои места в обществе.
Они снова от души рассмеялись. Увидев, что Мери потянулась к плащу, Энни сказала, что не стоит уходить и что она рада будет с ней пообедать. Мери вежливо отказалась, сказав, что у нее есть еще неотложные дела и она должна ехать.
Энни проводила ее до двери и вернулась назад, когда ее автомобиль пропал, проглоченный, как ей казалось, одним из холмов. Она была рада, что у нее появился друг, и была благодарна за это Шену. Может быть, теперь дни не будут такими скучными и однообразными. Мери была единственной, с кем она здесь познакомилась. Другие люди, с которыми она встречалась в лавке или в супермаркете, лишь улыбались ей холодной улыбкой, припасенной для чужаков. Она чувствовала себя неудобно в присутствии местных жителей. Она была словно под ярким светом, как манекен в витрине. Ни говоря ни слова, они дарили ей такое выражение лица, которое задевало ее. Их молчание и задранные носы адекватно выражали их отношение. С Мери все было иначе. Она видела ее такой, какая она есть. Почему же другие вели себя, как обезьяны в клетке?
Она надеялась вскоре увидеть Валерию. Странно, что ее до сих пор не видно. Они были лучшими подругами. Если что-то случилось, Валерия могла бы просто позвонить. Энни много раз набирала номер, но там было либо занято, либо никто не отвечал.
Она не видела Джона со дня их приезда. Мартин уверял, что видит его каждый день в университете и что он завален работой, принимая экзамены и готовясь к следующему семестру.
По крайней мере, Валерия могла позвонить.
Телефон задребезжал. Она почувствовала, что сердце забилось.
«Боже мой! Неужели...» — подумала она и потянулась к красной трубке.
Она затаила дыхание. Адреналин разносился кровью по телу от внезапного звонка.
— Алло!
Щелкающий шипящий шум послышался из трубки. Она напряглась, вслушиваясь.
— Алло, — повторила она после паузы. Наверное, не соединилось. Она подождала ответа. — Повесьте трубку и перезвоните.
В трубке продолжало шипеть.
— Вы слышите меня? Нас плохо соединили. Перезвоните.
— Энни, — голос был низкий и хриплый, она не узнала его.
— Да, — ответила она нерешительно.
— Энни, — захрипел голос. — Энни, уезжай, пока не поздно.
Это была явная попытка телефонного хулиганства. Но кто бы это ни был, он знал ее имя.
— Кто это? — требовательно спросила она.
— Уезжай, — голос затихал вместе с шумом. Послышались короткие гудки, бьющие по ушам.
Она стояла пораженная, глядя на трубку. Кто, черт возьми, это мог быть? И почему он (ей показалось, что звонил мужчина или женщина, изменившая голос) требовал уехать, пока не поздно? Не поздно для чего? Она решила, что это кто-то из друзей Мартина со своими провинциальными выходками. Дурацкая шутка ненормального.
— Кто это был?
Она обернулась, все еще держа трубку в руках. В висках стучало. Мартин стоял напротив нее и ел бисквит. Все его внимание было поглощено бисквитом. Она знала, что он спросил ее лишь по привычке, не интересуясь на самом деле.
— Ошиблись номером, — сказала Энни.
— А-а, — сказал он, слизывая крошки с пальцев.
Простое «а-а», и он забыл об этом. Она решила не беспокоить его этой выходкой. Если это был один из его приятелей, ей лучше промолчать. Если нет — тогда это был лишь первый звонок, который наверняка повторится. Да, звонивший знал ее имя. Но стоит ли расстраиваться из-за одного звонка? Так можно начать бояться каждого темного угла. Она решила подождать и посмотреть, будут ли еще звонки, прежде чем говорить Мартину.
— Друг Шена уже приехал? — спросил он, а она все думала о его незаинтересованном отношении. Ей не нравилось, когда люди так себя вели. Почему люди задают иногда вопросы, не желая на самом деле получить ответ?
— Да, — сказала она как можно мягче. — Мери привезла его недавно.
— Мери?
— Да, — ответила она. — Мери Нолан, мать Брайана. — Она вопросительно посмотрела на него. — Почему ты спросил?
— Странно, — сказал он. Она заметила, что это имя говорит ему о чем-то. — Мне кажется, я должен знать имена наших знакомых. Ничего, что я не вышел? — Он улыбался. Это была смущенная улыбка. Его лицо как будто слишком долго находилось под солнцем. Она не ответила на последний вопрос, и он нервничал.
— Обед готов? — спросил он, явно пытаясь сменить тему.
— Минут через десять, — ответила она и ушла на кухню. Ей не нравилось состояние ее души, и Мартин не изменил этого.
Мартин думал, что все давно прошло, но упоминание имени Мери вызвало трепет в его груди и слегка тревожное чувство. Энни наверняка заметила. Он не смог себя проконтролировать. В ее глазах он, должно быть, выглядел наивным ребенком. Он был уверен, что это была та самая Мери. Он слышал обрывки разговора, сидя наверху. Это был голос, который он помнил и никогда не забывал. Почему она была так мила с Энни? Раньше она была порядочной сучкой и вряд ли могла с тех пор полностью измениться. Он понимал, что неизбежно встретит ее, поскольку Шен был другом ее сына, а теперь и Энни подружилась с ней. Он не знал, что делать, когда это случится. Он все еще испытывал к ней что-то. Он надеялся, что после той ночи никогда ее не увидит. Может быть, он слишком в это поверил. К тому же прошло двенадцать лет. Возможно ли, что она изменилась и теперь сошлась с Энни? Он не мог в это поверить.
— Проклятье, — он громко выругался и вернулся наверх.
Энни вытирала рукой слезы, катящиеся по ее щекам. В душе ее была пустота. Сначала этот звонок, потом реакция Мартина на имя Мери. Она подумала, что, возможно, догадывалась об этом. Ей вспомнился голос Джона, говоривший, что Мартин знает эти места лучше, чем говорит. Эта мысль глубоко засела в ее голове.
Глава 7
Он высоко поднял голову, раздувая ноздри. Он принюхивался, ощущая теплый ночной воздух. Маленькие точки блестели на небе. Он знал, что это были звезды. Его посетило странное ощущение, когда он отнес слово «звезды» к этим маленьким кусочкам света. Тяжелое чувство — словно глыба свинца повисла в его груди. Это беспокоило его. Оно появилось впервые, когда он вышел из своих владений к дому. «Дом»? Снова странное ощущение. Раньше таких слов, как «дом», «звезды», не было в его словаре. Теперь они нахлынули потоком вместе с другими и вертелись в его голове.
Мысли и разум появились там, где был прежде лишь инстинкт.
С этим знанием он чувствовал какую-то усталость, он чувствовал раздвоенность внутри себя. Битва между инстинктом и разумом грохотала в его голове. Он знал, что так будет, пока одно не победит другое.
Это было ночью две недели назад, когда что-то вытащило его из его лесного убежища. Это была сила, которую он зауважал за эти годы. Он был беспомощен перед невидимой силой, толкавшей его в спину все ближе и ближе к каменной тропе. Тропе, которой пользуются железные звери. Он был гол и беззащитен. Но он не противился, он повиновался всегда, когда чувствовал это присутствие. Затем он увидел дом. Острая боль узнавания заколола в его глазах. Что-то пыталось выбраться из его головы. Боль внезапно прекратилась. Он почувствовал безопасность. Он не пришел бы сюда без надобности. Он начинал понимать, почему он сюда пришел.
Он помнил сладкий запах добычи. Раньше он охотился лишь на тех, кто жил в лесу вместе с ним, но теперь ему хотелось попробовать вкус существ, живущих в домах. Они назывались людьми.
Когда он подошел к мальчику, он был разочарован. Он знал, что не должен вредить ему. Он был одним из особых. Он был одним, как сказал ему голос, к кому надо лишь прикоснуться. Голос, летящий по ветру. Голос, впервые пришедший к нему так давно.
Голоса не было с тех пор, как он научился самостоятельно охотиться. Была некая форма, связанная с голосом. Она имела вид человека. Образ был только колеблющейся дымкой в его глазах. Он знал, что скоро это облако примет форму. Скоро придет его друг.
Сейчас его друг хотел мальчика. Поскольку других друзей у него не было, он подчинился. Две недели назад он достал одного.
Скоро мальчик присоединится к нему.
Второй раз за две недели он выходил к владениям человека.
Знакомая обстановка щекотала его нервы. Он был там раньше. Этот дом... Был ли он там однажды? Он всегда думал, что он был порождением леса и темноты, Но нет. Дом был слишком знакомым. Он чувствовал боль, когда был там. Боль усиливалась, когда он задумывался, пытаясь понять. Будет ли ему снова больно в этой темноте? Он опять втянул воздух.
Кислый запах заполнил его ноздри. Протяжный вой раздался в ночи. Он скользнул в направлении ближайшего дерева. Послышался звук шагов, идущих в его сторону. Это был не человек. Это было четвероногое существо. Кислый запах стал сильнее. Он узнал запах страха. Страха, идущего от его добычи во время охоты.
У него потекли слюнки от воспоминания о совершенном давно убийстве. Память разбудила голод. Собака скулила, приближаясь к дереву и нюхая землю. Он тихо ждал, пока не убедился, что она достаточно близко.
Он выпрыгнул из тени, упав на спину собаки. Собака корчилась, щелкая челюстями. Он чувствовал дрожащее тело, слышал хриплое рычание. Он маневрировал, ища челюсти собаки. Зубы впились ему в пальцы. Он развел руки в разные стороны. Челюсти громко хрустнули. Нижняя была свернута и безжизненно повисла. Собака застыла в страхе. Она поняла, что умрет. Этот момент паники поставил точку на жизненном пути собаки. Он вскочил на ноги, подняв собаку над головой. Ударом о колено он переломил ей хребет. Мертвое животное упало на землю. Его пальцы глубоко погрузились в собачью плоть. Не боясь шума, он вырвал сердце и съел. Он впился зубами в шею, жадно высасывая кровь, она была еще теплой. Кровь разливалась по горлу, наполняя желудок. Голод был утолен.
— Кто там?
Это был голос из одного из домов. Он увидел старую женщину, смотревшую в его сторону. Он приник к земле и на четвереньках переполз через дорогу. Он не остановился, пока не достиг края леса. Глядя в темноту, она видела, как он поспешно убегал.
Он был смущен внутренним боем, все еще гремящим в нем. Поток образов прошлого вместе с растущим сознанием притуплял его чувства. Все больше и больше картин из его прошлой, долесной жизни будоражило его. Он бежал, когда не должен был. Он никогда не поступил бы так раньше. Эта мысль беспокоила его.
Старуха была одна. Из всех существ он боялся только людей. Они могли убить его. Он видел, как они на расстоянии убивают взрослого лося с помощью оружия, которое держали в руках. Это оружие, он знал, было ружьем. Но он бежал от простой старухи. Он знал, что она была беспомощной против него. Люди могли повредить ему только когда их было много.
Он полз, подбираясь ближе к дому.
Яркий свет ослепил его.
Он повернул назад и вернулся в лес.
Огни вспыхнули и быстро исчезли за холмом. Он слышал много голосов. Он видел семерых, спешащих на помощь к женщине. Их было слишком много.
Теперь он должен был подождать следующей ночи, прежде чем выйти из леса. Он, к тому же, был замечен. Ему стоит быть осмотрительнее впредь. Друг говорил ему, что лишь некоторые способны его увидеть.
Он должен миновать еще один дом, прежде чем оказаться в абсолютной безопасности. На нижнем этаже было темно. Он мог различить неясное мерцание света в одном из верхних окон. Он подпрыгнул и ухватился за нижние ветви дерева. Легко поднимаясь, он оказался на уровне этого окна.
Приглушенный смех доносился из-за приоткрытой рамы. Он увидел группу молодых девушек, теснившихся вокруг свечи. Он заметил капельки пота на лбу одной из них. Она выглянула в окно, и их взгляды встретились.
Девушка закричала, показывая на него.
Он спрыгнул с ветки и, мягко упав на землю, скрылся в темноте.
Глава 8
Дом скрипел и стонал, словно был живой. Брайан Нолан с интересом вслушивался в каждый новый звук. Мать говорила, что у каждого дома есть свои особые звуки. Эти звуки лучше слышны ночью, когда тишина и темнота будят мальчишеское воображение. При каждом новом скрипе или шорохе он смотрел через комнату на Шена. Он чувствовал холодок. Он знал, что это не от температуры в комнате, а от щекочущего возбуждения и предчувствия. Сначала он не верил Шену, когда тот говорил, что их дом не такой, как другие. Он говорил, что дом с привидениями! Он был не такой, как у него и у его друзей. Он думал, что будет напуган. Но нет. Предчувствие нового приключения только увлекало его. И в этом доме они жили! Дом производил жуткое впечатление. Ветер ли вызывает эти звуки или это Джемми Роббинс? Он знал, что должен бояться, но чувствовал себя в безопасности, ведь наверху спят двое взрослых. Если Джемми Роббинс здесь, родители Шена защитят их.
Ночевка в доме с привидениями была не единственной вещью, которую обещал Шен. Он сказал, что, когда родители уснут, они выберутся из дома.
Они собирались погулять возле дома Мюрреев. У старших девочек там была вечеринка, и они собирались как следует напугать их. Они слышали, что девочки собирались не спать всю ночь, разговаривая и рассказывая страшные истории. Они решили подкрасться к дому и издавать отвратительные звуки. По словам Шена, это должно произвести потрясающий эффект и здорово напугать их. Это было бы очень весело.
Брайан беспокоился, что их поймают. Сначала он был против. Он никогда никуда не ходил без ведома матери. Он чувствовал, что нехорошо пугать девочек, не говоря уже о том, что не годится выходить ночью из дома. Шен уверял его, что все будет хорошо и их не поймают. Шен говорил, что он выходил из дома каждую ночь за последнюю неделю и никто об этом те узнал. Он сказал, что если его родители заснули, то их уже ничем не разбудишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20