Он видел, как дети присели рядом с валуном. Джон подбежал к огням и увидел человека, стоявшего рядом с Энни. Человек взглянул на него и улыбнулся. Джон узнал улыбку превосходства, пахнущую смертью.
Джемми видел человека, бегущего к нему. Он понял, что человек хочет повредить его другу. Он поднял голову и завыл. Растопырив когти, он прыгнул.
Джон рефлекторно оглянулся, услышав пронзительный вой. Тварь, казалось, летела по воздуху и внезапно оказалась рядом с ним. Он попытался закрыть Энни. Он все еще надеялся, что она может убежать, если только он даст ей время. Он почувствовал лишь приятное тепло, когда когти прорезали его лицо. Он видел только одним глазом, но этого было достаточно, чтобы разглядеть оскаленные зубы... и новый удар когтей. В горле чувствовались тепло и влага. Он зажал рану руками, пытаясь остановить кровь. Он знал, что Энни видела все и она простила его. Он поддавался теплу и слабости и умирал с улыбкой на губах.
Голубые вспышки рассекали воздух над ним. Он двигался прямо. Он пытался сосредоточить мысли на одном. Если он хочет выжить... Он твердил себе, что этот человек не настоящий. Человек кричал — Мартин игнорировал его. Он знал, что слишком поздно, чтобы помочь Джону. Он говорил себе, что был недостаточно близко, но в душе понимал, что какая-то его часть желала смерти Джона. Он знал одно: он должен был подставить копье, когда Джемми Роббинс прыгнет. Он ощущал присутствие Джона и его действия как угрозу своему достоинству.
Глаза твари смотрели на него. Губы Джемми вывернулись, когда он издал гортанный рык. Мартин начал приближаться, держа копье перед собой. Он должен был доказать себе, что он не трус, что он мужчина. Он надеялся, что было еще не поздно спасти женщин и детей. Джемми Роббинс видел приближающегося человека. Он видел, как его друг ослабел, и он понимал, что виной всему был этот человек.
Мартин видел, как зверь напрягся. Он глубоко вздохнул, не замедляя шаг. Он увидел растущую фигуру зверя, бросившегося на него. Он крепко уперся ногами и выставил копье вперед.
Зверь рванулся, всей своей тяжестью навалившись на него. Мартин чувствовал сырое кислое дыхание на лице. Он открыл глаза и посмотрел в лицо Джемми Роббинсу. Глаза Джемми смотрели на него. Он едва шевелил губами, пытаясь рычать. Только шипение вылетало из его горла. Мартин видел, как веки его медленно опускались, словно он засыпал. И, наконец, застыли. Улыбнувшись, Мартин сбросил с себя тело мертвого Джемми Роббинса.
Копье насквозь пронзило его. Мартин понял, что оно пронзило сердце.
Жуткая тишина наполнила поляну.
Грозовые облака рассеялись, оставив чистое небо, освещаемое луной. Лишь потрескивание огня нарушало тишину. Он не мог заставить себя посмотреть на пламя.
Огни, окружавшие того человека, гасли и совсем исчезли с последним вздохом Джемми Роббинса.
Где-то плакал ребенок. Он узнал Джейн. Он медленно пошел туда, откуда доносились звуки. Джейн лежала на руках у Энни. Шен сидел на земле около нее. Мартин сдержал слезы, увидев бледное пустое выражение лица Шена.
Он услышал шаги позади. Обернувшись, он увидел Мери и Брайана. Она безвольно упала ему на руки и заплакала.
Брайан сел рядом с Шеном и спросил усталым голосом:
— Все кончено, Шен?
Эпилог
Энни выглянула в окно и увидела весело играющих Шена и Брайана. Снег, выпавший предыдущей ночью, покрыл землю свежим белым ковром. Дети смеялись, они катали снежки. Энни увидела Мери в машине и помахала в ответ. Она повернулась.
— Ты должен идти?
Мартин поднял на нее глаза.
— Я думаю, так будет лучше. — Он пошел к двери к повернул к ней лицо. — Мне очень жаль, что так получилось.
— А что с детьми?
— Я объяснил им, и думаю, они поняли.
— Джейн очень огорчена, — кротко сказала Энни.
Мартин подошел и обнял ее, потом повернулся и вышел, не говоря больше ни слова.
Она смотрела, как они уезжают. Возможно, так будет лучше, подумала она. Она знала, что, если бы Мартин остался, было бы слишком много разногласий, чтобы они могли жить счастливо.
Хлопнула дверь. Она обернулась вовремя, чтобы увидеть пробегавшего Шена, и порадовалась тому, как он был счастлив. Она была рада тому, что никто из детей не помнит, что произошло. Она знала, что несколько дней они помнили все. Они были сильными детьми, и она знала, что каким-то образом они способны справиться с этим.
Она заглянула в кухню. Шен был занят: он хрустел печеньем, запивая его молоком. Энни поднялась в комнату Джейн.
Джейн сидела перед зеркалом и расчесывала волосы. Энни заметила тушь и помаду на лице дочери. Она была одета в белоснежное платье.
— Что ты делаешь Джейн? — спросила она, подходя к ней.
— О, ничего, мама, — ответила Джейн. — Я думала удивить тебя тем, как я оденусь на школьный бал.
Волна облегчения пробежала в груди Энни. Она наклонилась и обняла дочь.
— Ты выглядишь превосходно.
— Мама...
— Да?
— Ты думаешь, я буду красивой невестой?
Энни почувствовала, как ее сердце заколотилось. Слезы навернулись на глаза, и она крепче прижала дочь.
— Не плачь, мама, — ласково сказала Джейн. — Я еще долго-долго не собираюсь выходить замуж.
Энни с облегчением улыбнулась.
Отражение в зеркале привлекло ее внимание. Шен стоял в дверях, глядя на них. Он улыбался, глядя в зеркало. Она видела, как его взгляд переместился, и она поняла, что он смотрит на Джейн. По лицу Шена она догадалась, что у него и Джейн есть тайна. В этот миг она поняла, что они ничего не забыли.
Следующие полгода все было спокойно.
Энни стояла у окна и смотрела через стекло на окружающий лес. Она без конца размышляла, но расчеты не помогали. Как бы она ни подсчитывала, Мартин не был отцом. Она удачно спрятала свой разбухший живот от Мартина, дав ему возможность начать новую жизнь с Мери. Она была беременна. Но кто же был отцом?
Плач ребенка заставил ее улыбнуться, и она поспешила к нему. Она нежно взяла его и подняла на руки.
Ребенок почти сказал что-то, это звучало как...
Холод понимания пробежал по ней.
— Мне наплевать, — прошептала она, прижимаясь губами к ребенку. — Он мой!
Видение вернулось к ней, повеяв холодом.
Прежде чем они приехали сюда, она видела что-то во сне, что-то темное и страшное. Воспоминания об этом до сих пор прятались где-то в глубинах ее сознания, слишком чудовищные, чтобы их понять, но и слишком страшные, чтобы их полностью забыть.
В этом видении чудовище из далеких детских страхов принесло ей весть. Весть подтвердилась теперь рождением ребенка.
Оно сказало: «... и назови мне его Энди».
— Никто не отнимет у меня моего Энди, — прошептала она в детское ушко. — Никто.
Поднялся ветер, и Кейт понял, что приближается шторм. Он подбросил в огонь дров и придвинулся ближе, наслаждаясь теплом.
Он увидел приближающегося мальчика, который тащил что-то за собой.
Когда он подошел ближе к свету, стало ясно, что он тащит дохлую собаку.
— Быстро иди и закопай эту чертовщину, — выругался мужчина. — Я не могу ждать целый день.
Мальчик открыл рот и, взглянув на отца, хотел что-то сказать, но лишь невнятное хрипенье вырвалось из его горла.
Человек затряс головой, смеясь:
— Знаешь что, Рич. — Он усмехнулся. — Ты с каждым днем все больше и больше становишься похож на старину Джемми Роббинса.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20