Некоторое время Аделаидка сохраняла молчание, и Олег было хотел повторить вопрос, но Аделаидка наконец ответила:
— Он говорит, что может.
— Может он спросить Матвеева, состоялась ли передача дара?
— Матвеев отвечает, что передача состоялась, но дар находится, так сказать, в зачаточном состоянии, и неизвестно, наберет ли он прежнюю силу или вовсе захиреет.
— От чего это зависит?
— От обстоятельств, не зависящих от воли носителя дара.
— Какие это обстоятельства?
— Он не отвечает.
— Спроси, где находится дневник? — зашептала сзади Настя.
— Где спрятан дневник? — громко спросил Олег.
— На даче.
— В каком месте?
— Обладатель дара сам сможет найти.
— А если дар не сработает?
Аделаидка снова на некоторое время замолчала, потом сообщила:
— Клаус сказал, что Матвеев контакт прекратил.
— Что можно сделать для Клауса в награду за общение?
— Клаус просит похоронить его на освященной земле.
— То есть закопать череп? —Да.
— Почему?
— Он уходит… — сообщила Аделаидка.
До этого времени она сохраняла неподвижность, но тут задвигалась, затрясла головой и поднялась.
— Что это было? — спросила она.
— А ты ничего не помнишь? — живо спросил Олег.
— Ничегошеньки. Неужели получилось?! — Она с огромным любопытством уставилась на Олега.
— Получилось! — вместо него сообщила Настя. — Еще как получилось!
— Расскажите!
Пока Настя пересказывала произошедшее, Олег задумчиво смотрел на продолжавший тикать метроном. Что значит: «дар находится в зачаточном состоянии»? Почему прорицатель не сообщил точное местонахождение дневника?
Олег покосился на девиц. Аделаидка делала большие глаза и, раскрыв рот, изумленно смотрела на описывающую произошедшее Настю. Во всей этой сцене присутствовало нечто ненатуральное.
«Может быть, они меня разыгрывают? Причем разыгрывают с самого начала?» — внезапно пришло в голову Олегу. Он вспомнил, как смотрел на спящую Настю в поезде. Именно тогда в ее лице ему почудилось нечто нездоровое, колдовское… Но, с другой стороны, откуда им знать о передаче дара? Олег точно помнил, что ни разу об этом не обмолвился.
— У вас, оказывается, огромные оккультные способности, — произнесла Аделаидка, обращаясь к Олегу, и тот не понял, чего больше в ее голосе: уважения или иронии,
— А череп обязательно надо похоронить, — задумчиво произнесла Настя, — завтра же отвезем его на лютеранское кладбище и предадим земле.
Они еще долго разговаривали о произошедшем, о духах, о привидениях, контактах с потусторонним миром. И только тогда, когда все трое начали дружно зевать, неохотно разошлись спать. Олег лег на широкую кровать, отведенную ему Аделаидкой, и сразу же провалился в глубокий колодец сна. Среди ночи он почувствовал рядом чье-то горячее дыхание.
— Настя, — спросонья произнес он, решив, что его мечты сбываются.
— Нет. Я — другая, — раздался томный голос, и на него навалились жаркие телеса начинающей ведьмы…
Глава пятая
Получив известие, что Козопасов мертв, Ситников пришел в чрезвычайное волнение. Недоумение, жалость, страх — все смешалось в этом чувстве. Кто убил Степу, за что? Насколько он понял, произошло это даже не в самой Москве, а где-то в пригороде. А ведь Степа не собирался вообще задерживаться в Москве. Он отправлялся куда-то в Прибалтику к старому школьному товарищу, во всяком случае, так он говорил. Перво-наперво Ситников позвонил в курирующую их службу и сообщил о происшествии. Эти быстрее разберутся, решил он. Кроме того, Ситников решил немедленно лететь в столицу и на месте выяснить, что же все-таки случилось. Его не покидало чувство, что произошла ошибка. На Степу это было похоже. Но, к великому огорчению, никакой ошибки не было. Осмотрев труп, который предъявили ему в морге, он опознал в нем своего заместителя. Ситников даже всплакнул. Он долго всматривался в столь знакомое лицо. И ему почудилась чуть заметная усмешка на лице покойника. Но это, конечно, игра воображения, решил Ситников. Привлекли его внимание и две небольшие ранки на шее убитого. Неужели они стали причиной гибели Степы, удивился главврач. Он плохо разбирался в анатомии, но понимал, что раны находятся в местах, где проходят важные артерии.
«Чем, интересно, они нанесены? — с любопытством подумал он. — Похоже на укусы. Но это и вовсе глупость».
Следователь, ведущий дело, попросил его дать показания. Ситников рассказал все, что знал о намерениях Козопасова, и в свою очередь поинтересовался, что скрывается за смертью его заместителя.
Следователь довольно уклончиво ответил, что пока никакими особыми данными не располагает, поскольку дело находится в начальной стадии. Способ убийства, хотя и довольно редкий, не вызывал у следователя сомнений.
— Его сначала усыпили, дали сильнодействующее снотворное, оно обнаружено в организме вместе с изрядной долей алкоголя, а потом нанесли две раны, в результате чего он истек кровью. Интересно, — заметил следователь, — что лекарство, которым отравили Козопасова, непромышленного изготовления, а составлено, видимо, в домашних условиях из трав, содержащих алкалоиды. Рецепт зелья встречается в старинных рукописных знахарских книгах. Это пока единственная существенная зацепка.
Не увлекался ли товарищ Козопасов народной медициной, не водил ли знакомство с разного рода целителями и травознаями? — поинтересовался следователь.
Немного подумав, Ситников ответил, что подобного интереса у Степы не наблюдалось, после чего был отпущен.
— Тело пока останется в морге, — сообщил в заключение следователь, — возможно, будет произведена повторная экспертиза, а о захоронении можете не беспокоиться, все будет исполнено в лучшем виде.
«Странная история, — размышлял Ситников, возвращаясь в гостиницу. — Сначала был отравлен, а потом убит, может быть, с целью грабежа? Деньги у него имелись. Попал по собственной глупости в притон, обчистили как липку, а чтобы замести следы, прикончили? Скорее всего так и было». Ни минуты более не раздумывая о несчастном заместителе, Ситников решил как можно быстрее отправиться обратно в Тихоре-ченск. И тут с ним начали происходить разные странные происшествия.
Билета на обратный путь у Ситникова не имелось, но он не сомневался, что улетит без труда. Поэтому, сдав номер, главврач отправился в аэропорт. Узнав в кассе, что билеты на ближайший рейс до областного центра имеются, он полез в карман за бумажником, но на обычном месте его не было. Чертыхаясь, он стал шарить по карманам. Бумажник отсутствовал. Ситников решил, что впопыхах сунул бумажник в кейс, но и там его не обнаружил. Он растерянно стоял возле кассы, не замечая, что мешает всем, и продолжал бессмысленно шарить по карманам. Наконец кто-то грубо толкнул его, и только тогда главврач понял, что напрасно тратит время. Злобно обругав толкнувшего, он направился к выходу. По всей видимости, бумажник был забыт в гостинице.
Но и в номере его не оказалось. Вместе с дежурной по этажу Ситников обыскал буквально каждый уголок. Все было тщетно. Дело принимало скверный оборот.
— Вытащили, — уверенно пояснила дежурная по этажу в ответ на невнятную ругань главврача. — Здесь это быстро!
— Бумажник находился во внутреннем кармане пиджака, — зло сообщил пострадавший.
— Ничего не значит, — спокойно заявила дежурная, — и не оттуда вытаскивают.
Не пытаясь выяснить, из каких укромных уголков похищают бумажники, Ситников удалился.
Собственно, ничего страшного не произошло. Паспорт хранился отдельно, а деньги можно было занять у знакомых. Конечно, он лишился довольно крупной суммы, но значительно хуже была нужда задержаться в этом проклятом городе. Он вдруг вспомнил несчастного Степу, и его даже слегка затошнило. Перед глазами на мгновение явственно встало горло, на котором чернели две небольшие ранки.
«Черт бы все побрал! — шептал про себя Ситников. — Надо было послать кого-нибудь из персонала, и дело с концом. Нет! Он, дуралей, решил поехать сам, проявил сентиментальность! Вот и расплачивается».
Выскочив почти бегом из гостиницы, Ситников у самого входа почти столкнулся с человеком, чье лицо показалось ему знакомым. Однако, даже не пытаясь припомнить, кто это, Ситников быстрым шагом поспешил к ближайшему приятелю занимать деньги. Требуемая сумма была получена, и главврач, рассыпавшись в притворной благодарности, побежал ловить такси, чтобы как можно скорее отправиться в аэропорт. Такси долго не удавалось поймать, и, прыгая с поднятой рукой у обочины тротуара, Ситников краем глаза заметил, что на другой стороне улицы прохаживается человек, замеченный им у гостиницы. Ситников наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где он еще встречал этого человека, и вспомнил! Именно этот гражданин сильно толкнул его у кассы в аэропорту.
«Странно, — подумал Ситников, — почему это он все время попадается на моем пути?» Он наморщил лоб, пытаясь сосредоточиться в сумбурной круговерти, и из-за этого прозевал пустое такси, проехавшее мимо.
— Черт тебя возьми! — в сердцах плюнул главврач и в упор посмотрел на странного гражданина, но тот как раз в эту минуту отвернулся, разглядывая что-то в витрине магазина.
«Может, мне показалось? — размышлял Ситников. — Проверить несложно». Он медленно пошел вниз по улице, потом сделал вид, что уронил мелочь, и, нагибаясь, чтобы ее собрать, обернулся. Так и есть! Незнакомец преследовал его!
А не он ли вытащил бумажник? — обожгла догадка. Ситников даже приостановился. Теперь он уже не замечал проезжавшие мимо машины, а лихорадочно думал, что делать. Полученные взаймы деньги он до сих пор сжимал в руке, где они слиплись в потный мягкий комок. Зато не украдут!
Покумекав некоторое время, Ситников неожиданно пришел к выводу, что бояться, собственно, нечего. «Сейчас день. Напасть на глазах у людей он не посмеет. Сяду в такси и уеду…» Он еще раз обернулся и прямо посмотрел на идущего следом незнакомца. Тот, казалось, его не замечал.
В этот момент мимо как раз проезжало свободное такси. Ситников поднял руку. Машина остановилась и через минуту уже мчалась в аэропорт.
Сидя на заднем сиденье, главврач совсем успокоился. Он даже злорадно улыбнулся: ничего не вышло у мерзавца, вряд ли тот кинется его преследовать. «А может, это вовсе не преступник? — вдруг пришло ему в голову. — Может быть, этого человека приставили охранять его, памятуя о несчастье, произошедшем с Козопасо-вым? Очень может быть. А ведь верно! Какой вор, обокрав раз, пойдет за своей жертвой следом? Да и обокрали ли его? Скорее всего при сборах, а может, в дороге обронил бумажник — и все дела».
Размышляя об этом, Ситников поглядывал на пролетающие за окном подмосковные перелески.
Внезапно шофер резко притормозил, а потом вообще остановил машину.
— В чем дело? — удивленно спросил Ситников.
— Колесо спустило, — односложно ответил шофер и вылез из машины.
Ситников сидел и тоскливо размышлял, почему это ему сегодня не везет… Однако от размышлений легче не становилось, нужно было что-то предпринимать.
Главврач смотрел, как водитель меняет колесо. «Минут двадцать провозится», — раздраженно вздохнул он.
В этот момент рядом притормозила «Волга».
— Помощь не требуется? — поинтересовались оттуда.
— Подбросьте в аэропорт! — взмолился Ситников.
Дверь распахнулась, и он уселся в машину. Та резко тронулась с места. И только тут Ситников различил, что рядом с ним уже кто-то сидит. Присмотревшись, он с ужасом опознал в соседе своего преследователя. Сердце, казалось, упало вниз, стало трудно дышать. Ситников тоскливо забился в угол, ожидая самого худшего.
В этот момент машина свернула с шоссе на проселок.
«Ну, все!» — решил Ситников. Перед ним снова возникло мертвое лицо Козопасова. В сердце как будто вогнали гвоздь. Он дернулся и попытался изменить положение тела.
— Вам нехорошо? — довольно вежливо спросил сидящий рядом.
Ситников кивнул.
— Останови, — попросил неизвестный. Машина остановилась.
— Можете выйти, — разрешил его конвоир.
Ситников кое-как выбрался из машины и осмотрелся. Дорога в этом месте проходила через чахлый березовый лесок. Ситников покосился на густой кустарник, росший между деревьями, и ему в голову пришла мысль о побеге.
«Рвануть сейчас в кусты, — неуверенно размышлял он, — может быть, не поймают? А если поймают, что тогда?»
У него даже ноги подкашивались при одной мысли, что может произойти. «Лучше не искушать судьбу, — решил Ситников, — возможно, не все так страшно. Вот ведь даже разрешили подышать воздухом, значит, убивать не собираются».
— Ну, скоро вы там? — донеслось сзади.
Ситников глубоко вздохнул и пошел к машине. Очень скоро машина подъехала к высокому забору, из-за которого виднелась крыша какого-то дома. Ворота сразу же распахнулись, и машина проехала внутрь, Ситников увидел большой красивый дом. Его просторный двор было пуст.
— Выходите! — приказал шофер.
Ситников вылез и нерешительно переминался с ноги на ногу, не зная, что последует дальше. Однако уверенность, что с ним не сделают ничего плохого, постепенно крепла.
Вряд ли в подобном доме может находиться притон, да и какой смысл тащить его неведомо куда из-за жалкой суммы, которой едва хватит на авиабилет. Абсурд! Могли бы сразу отобрать, а его самого выбросить где-нибудь в лесу.
Может быть, с ним желает провести конфиденциальную встречу какая-нибудь шишка из органов? Но тогда к чему такая таинственность? Зачем было устраивать похищение? Непонятно.
Тем временем провожатый твердо, хотя и вежливо, взял Ситникова за локоть и, ни слова не говоря, повел в дом.
По широкой лестнице с красивыми резными перилами они поднялись на второй этаж и остановились перед дверью с замысловатой медной ручкой. Провожатый секунду как будто прислушивался, потом осторожно постучал.
— Войдите, — чуть слышно донеслось из-за двери.
— Вот, доставил, — объявил провожатый, легонько подталкивая Ситникова вперед.
Тот, к кому были обращены эти слова, стоял лицом к окну и, казалось, что-то высматривал во дворе.
— Ладно, иди, — не оборачиваясь, разрешил он.
Сзади скрипнула закрываемая дверь, но Ситников даже не обратил на это внимания, разглядывая обстановку комнаты, в которую он попал. Он был несколько поражен, никак не ожидая увидеть такое. А удивляться было чему. Ничего подобного в своей жизни бывалый главврач не встречал. Комната, большая и светлая, была обставлена с роскошью, которую можно увидеть разве что в костюмном историческом фильме.
Гнутая золоченая мебель в стиле какого-нибудь Людовика, картины в роскошных рамах. Огромный пушистый ковер в розовых, зеленых и голубых тонах занимал почти весь пол комнаты. Краски ковра не били в глаза, а, напротив, были благородных блеклых тонов. Завершали убранство комнаты тяжелые темные занавеси, сейчас отдернутые. Стены, оклеенные не то тиснеными обоями, не то тканью с изображением буколических пастухов и пастушек, не нарушали, а, напротив, дополняли обстановку комнаты, выдержанной в стиле галантного восемнадцатого века.
Казалось, что ее обитатель должен быть одет в камзол, жабо и разрезные кюлоты, но облачение его, как отметил Ситников, было вполне обыденным.
Человек продолжал смотреть в окно, не обращая внимания на вошедшего. Наконец незнакомец повернулся и холодно взглянул на главврача.
— Здравствуйте, Ромуальд Казимирович, — тихо произнес он и кивнул на музейный стул, — садитесь.
Ситников осторожно сел за круглый, резной, матово-полированный стол и молча стал ждать продолжения. В первую минуту он хотел закричать, затопать ногами, потребовать объяснений, но, едва взглянув на неизвестного, понял, что это в данном случае вряд ли уместно. Неизвестный продолжал стоять у окна и, о чем-то задумавшись, смотрел в сторону. Это был человек невысокого роста, с невыразительными чертами лица, как бы стертыми, как бывает смазано изображение на монете от долгого ее употребления. Его физиономия на фоне роскоши комнаты казалась серой и безликой, однако Ситников, к своему удивлению, нашел, что человек этот был неуловимо похож на кота. Старого, умудренного жизнью ночного бродягу, который при встрече с соперником или с собакой не побежит в сторону, а, подняв лапу со стальными когтями, будет драться до последнего. Гражданин кошачьего вида был одет в отлично сшитый костюм и белую крахмальную сорочку с галстуком-бабочкой, заколотым золотой булавкой с темно-зеленым прозрачным камнем. Ситников продолжал сидеть молча, ожидая начала разговора. Наконец незнакомец снова смерил его взглядом и присел напротив.
— Итак, дорогой мой главврач, вы, наверное, удивлены всем произошедшим?
Ситников кивнул головой, подтверждая, что удивлен.
— Откровенно говоря, у меня не было намерений встречаться с вами, — продолжил незнакомец, — но обстоятельства… — Он неожиданно всплеснул руками, так что Ситников увидел крахмальные манжеты с такими же темно-зелеными прозрачными камнями в запонках, каким была украшена булавка для галстука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37