Стивен КИНГ
ПРИЗРАКИ


КНИГА ПЕРВАЯ
Мы встретили Гарри Трумэна, когда он прогуливался
возле Статуи Свободы.
Мы спросили:
- Что вы можете сказать по поводу войны?
Он ответил:
- Это отличный выход из положения.
Мы спросили:
- А как насчет атомной бомбы? Не сожалеете ли вы
об этом?
Он ответил:
- Передайте мне вон ту бутылку и займитесь лучше
своими собственными проблемами.
"Вниз по течению". Властелины Дождя.

1. АНДЕРСОН СПОТЫКАЕТСЯ
Один какой-нибудь пустячный гвоздик может подорвать основы
царствования - таков вкратце смысл катехизиса. Все в нашей жизни в конце
концов можно свести к этому принципу - так или почти так думала в свое
время Роберта Андерсон. То же самое можно сказать про случайность... но
можно сказать и про судьбу. Судьба буквально подставила Андерсон ножку, и
это произошло в маленьком городишке Хейвене, штат Мэн, 21 июня 1988 года.
Андерсон споткнулась, и в этом корень всех проблем; остальные события - не
более чем история.

Тот памятный полдень, как и многие предыдущие, Андерсон встретила с
Питером, престарелой собакой редкой породы бигль, ослепшей к этому времени
на один глаз. Питера в 1976 году подарил ей Джим Гарднер. За год до этого
Андерсон окончила колледж и успела почти два месяца прожить в Хейвене в
усадьбе своего дяди. Только после того как Гард подарил ей собаку, она
поняла, насколько одинока была до сих пор. Сперва Питер был щенком, как и
любой пес, и Андерсон иногда с трудом верилось, что сейчас он глубокий
старик - по человечьим меркам ему стукнуло по меньшей мере восемьдесят
четыре года. Жизнь пса клонилась к закату, да и его хозяйки тоже. 1976 год
давно миновал. Когда вам двадцать пять, вы можете позволить себе думать,
что старость никогда не подкрадется к вам. Но вдруг, проснувшись однажды
утром, вы обнаружите, что вашей собаке восемьдесят четыре года, а вам
самой - тридцать семь, и это, конечно же, застает вас врасплох.
Андерсон как раз намеревалась выбрать подходящее местечко, чтобы при
случае нарубить дров. У нее уже было полторы вязанки, но опыт подсказывал,
что на зиму их нужно как минимум три. Она сожгла немало дров с тех славных
пор, когда юный Питер любил пробовать их крепость на зуб, но деревьев
вокруг совсем не поубавилось. Имение (так спустя тринадцать лет со дня
смерти его бывшего владельца Френка Гаррика назвали это место горожане) не
казалось особенно обширным, но большая его часть поросла густым лесом, в
зарослях которого вполне можно было заблудиться.
На самом деле Андерсон вовсе не требовалось искать какого-нибудь
специального местечка для вырубки. Просто день выдался солнечным и теплым,
что всегда особенно приятно после затяжных весенних дождей, а в саду
благодаря все тем же дождям царила непролазная грязь; да и время
приступать к новой книге еще не пришло. Поэтому она убрала печатную
машинку и отправилась в маленькое путешествие, прихватив с собой
одряхлевшего одноглазого Питера.
Позади фермы тянулась старая разбитая дорога, и наша героиня прошла
по ней почти милю, прежде чем свернуть влево. В руках она несла сверток
(бутерброд и книгу для себя, собачью галету для Питера, а также моток
оранжевой тесьмы, которой она намеревалась обвязать те деревья, которым в
сентябре предстоит быть срубленными) и флягу. В кармане у нее лежал
компас. Ей всего однажды пришлось заблудиться в поместье, однако этого
хватило, чтобы приучить ее к осторожности. Андерсон провела тогда ужасную
ночь в лесу, взбешенная самой мыслью о том, что умудрилась заблудиться в
собственных владениях, и уверенная в надвигающейся смерти, поскольку
одному Джиму было известно, где она может находиться, а на его внезапный
приезд рассчитывать не приходилось. Наутро Питер вывел ее к ручью, а ручей
привел их к дому. Она заблудилась всего в двух милях от своего обиталища!
Сейчас-то, конечно, она ориентировалась в лесу достаточно хорошо, чтобы
найти обратную дорогу, но, выходя из дому, всегда брала с собой компас.
Около трех часов она решила, что пора сделать привал. Кстати, здесь
же ей подвернулось и подходящее дерево - она сможет срубить его в сентябре
и с помощью маленького трактора отвезти домой, а потом уж распилить на
части. Да и вообще для одного дня она прошла достаточно.
- Что ты об этом думаешь, Пит?
Пит отрывисто гавкнул, и Андерсон печально взглянула на пса. Он
сильно сдал за последнее время, совсем не бегал за птицами или белками, а
мысль о Пите, преследующем оленя, была попросту нелепой. Ей не раз
придется останавливаться на обратном пути, чтобы дать ему передохнуть... А
ведь еще недавно он мчался далеко впереди нее, оглашая лес звонким лаем!
Ей представился тот день, когда Пит покинет ее. Боже, прошу тебя, пусть
это случится не этим летом! Не этой осенью и не зимой, Господи! Если бы
тебе было под силу, чтобы этого не случилось никогда! Увы, Господи...
Ведь без Питера ей будет так одиноко! У нее останется только Джим,
который не навещал ее вот уже три года. Все еще друг, но...
- Рада, что ты согласен со мной, дружище Пит, - с этими словами она
обвязала приглянувшееся ей дерево тесьмой. - Твой вкус всегда был
безупречен.
Питер был старым, но совсем не глупым псом, прекрасно знающим, чего
от него ждут, поэтому он вильнул хвостом и залаял.
- Служи! - приказала она. Пит слегка оторвал от земли передние лапы,
стараясь удержать равновесие. Обычно это умиляло Андерсон, но сегодня
"служба" Питера явилась лишним подтверждением ее недавних мыслей.
- Хватит, Пит.
Пес мгновенно опустил лапы на землю, смешно шевельнув носом.
- Давай-ка возвращаться.
Она протянула ему собачью галету. Питер попытался схватить ее зубами
и промахнулся. Овладев наконец пищей, он стал медленно работать челюстями.
- Все? - поинтересовалась Андерсон. - Тогда пошли.

Она когда-то уже бывала здесь - давно, когда ферма Гаррика еще не
стала фермой Андерсон, и узнала это место. Ну конечно же, вот и могучая
ель! Она без труда доберется сюда на тракторе.
Пит свернул влево, и ей пришлось последовать его примеру. Внезапно ее
ботинок зацепился за что-то... она споткнулась... Обнаружив себя на земле,
Андерсон запоздало ойкнула. При падении она умудрилась оцарапать щеку
острой веткой, и сейчас из раны сочилась кровь. На глаза навернулись
слезы.
Питер, увидев хозяйку лежащей на земле, вернулся и ткнулся ей в лицо
шершавым носом.
- О Боже, отойди, от тебя смердит!
Питер завилял хвостом. Андерсон села. Проведя рукой по левой щеке,
она обнаружила на пальцах кровь и выругалась.
- Очень мило, - с этими словами она поискала причину своего падения,
ожидая увидеть корень дерева или булыжник.
То, что она увидела, блеснуло подобно металлу.
Она коснулась странного предмета пальцем, смахивая хвою.
- Что это? - спросила она Питера.
Пес обнюхал предмет, а потом вдруг словно взбесился. Он отскочил от
находки на пару шагов, сел на землю и протяжно завыл.
- В чем дело? - сердито прикрикнула Андерсон, но собака не унималась.
Андерсон подползла поближе к странному предмету, стараясь получше
рассмотреть его.
Предмет на три дюйма выступал из земли - немудрено, что она
споткнулась! Первой ее мыслью было, что поселенцы, пришедшие на эту землю
в двадцатых-тридцатых годах, помечали таким образом места своего
пребывания.
Металлический бидон, - подумала она. - Из тех, в которых носят суп.
Потом до нее дошло, что никто не стал бы изготовлять бидон из какого-то
сверхпрочного металла. Этот же предмет был прочным, как скала. Она не
оставила на нем ни малейшей вмятины. Может быть, это часть какого-нибудь
снаряжения лесорубов?
Заинтригованная, она придвинулась ближе, не замечая при этом, что
Питер вскочил, отбежал еще на несколько шагов и вновь уселся.
Металл потемнел от времени и утратил свойственный железу блеск. Да и
на бидон при более тщательном рассмотрении он походил мало - всего
четверть фута высотой. Андерсон вновь коснулась пальцем его верхушки и
внезапно ощутила слабую вибрацию.
Она убрала палец и озадаченно взглянула на странный предмет.
Вновь коснулась.
Ничего. Никакого эффекта.
Она попыталась высвободить предмет из земли. Черт, он не поддается!
Он упирается! - или это ей только кажется? Позже она расскажет Джиму
Гарднеру, как за столько лет не замечала этой штуковины, трижды в день
проходя мимо нее.
Она разгребла пальцами землю - лесная земля всегда очень мягка, а тут
еще и дожди помогли. Однако странный предмет словно продолжал врастать в
землю. Андерсон встала на колени и изо всех сил потянула его. Без
изменений.
Она заработала руками, как бульдозером, - и вот перед ней шесть
дюймов темного металла... десять... целый фут...
Это машина, или грузовик, или прицеп, - внезапно пришло ей в голову?
Но почему именно здесь?
Впрочем, ничего удивительного. Ей уже приходилось находить в лесу
достаточно странные вещи - бочки пива, бронзовые подсвечники, всякую
всячину. Почему бы и этому предмету не оказаться каким-нибудь
рефрижератором? Все может быть!
Однако крепко же он врос в землю! Пальцы ее наткнулись на камень,
однако предмет, казалось, врос и в него, уходя далеко вниз.
Питер взвизгнул.
Взглянув на собаку, Андерсон встала. Колени ныли. Она стряхнула
приставшую к одежде хвою и взглянула на часы. О, она потратила на свои
раскопки уйму времени - больше часа! Уже четверть пятого!
- Пошли, Пит, - позвала она. - Хватит заниматься ерундой.
Питер вновь взвизгнул, не трогаясь с места. Внезапно Андерсон
увидела, что его бьет дрожь, как при лихорадке. Она никогда не слыхала до
сих пор, что у собак бывает лихорадка, но решила, что у старых животных
все возможно. На мгновение заколебавшись, она отбросила сомнения и подошла
к псу. Присев перед ним на корточки, она взяла его морду в ладони, ощущая,
как собака дрожит.
- Что с тобой, мальчик? - прошептала она, хотя ответ был вполне ясен.
Здоровый глаз Питера неотрывно смотрел на предмет, торчащий из земли у нее
за спиной. Потом собака перевела взгляд на хозяйку, словно говоря: "Нужно
быстро сматывать удочки, Бобби! Эта штука нравится мне почти так же, как
твоя сестра!"
- Ладно, - с трудом проронила Андерсон.
Питеру оно не нравится. Мне тоже.
- Пошли, - она решительно шагнула на тропинку. Питер с готовностью
последовал за ней.
Они уже были на тропинке, когда Андерсон, как жена Лота, оглянулась.
Ей удалось заметить две вещи. Во-первых, предмет вовсе не врос в землю,
как ей сперва показалось. Он просто выступал из нее, вот и все. Во-вторых,
он напоминал тарелку - не ту тарелку, с которой едят, а плоскую
металлическую тарелку или...
Питер залаял.
- Хорошо, - кивнула Андерсон. - Я слышу тебя. Пошли.
Пошли... и пусть все это катится к...
Она шла по тропинке за Питером, наслаждаясь мягкими лучами летнего
солнышка. Ведь это первый по-настоящему летний денек, разве не так? День
летнего солнцестояния. Самый длинный день в году. Она отогнала муху и
улыбнулась. Летом в Хейвене хорошо. Самое лучшее времечко. Да и вообще
Хейвен - лучшее место на земном шаре. Когда-то Андерсон верила, что
проведет здесь только некоторое время, необходимое, чтобы отойти от
юношеских потрясений, от своей сестры и внезапного ничем не
мотивированного ухода (Анна называла это капитуляцией) из колледжа, но
некоторое время обратилось сперва пятью, потом десятью годами, те в свою
очередь затянулись до тринадцати - и так далее. Питер состарился здесь, а
в ее черных как смоль волосах начала поблескивать седина.
Ей пришло в голову, что она могла бы провести в Хейвене всю
оставшуюся жизнь, лишь посещая раз в два-три года своего нью-йоркского
издателя. Город поглотил меня. Это место поглотило меня. Эта земля
поглотила меня. И это вовсе не самое плохое. Во всяком случае, не хуже
многого другого.
Похоже на тарелку. На металлическую тарелку.
Сорвав ветку, она отогнала ею назойливую муху. Муха кружила вокруг
головы... а в голове, подобно мухе, неотвязно крутилась мысль, которую она
также не могла отогнать от себя.
Проклятая штука на мгновение завибрировала под моими пальцами. Я
чувствовала это. А потом вибрация прекратилась. Что в земле может
вибрировать подобным образом? Трудно сказать. Возможно...
Возможно, это была вибрация на уровне психики. Андерсон не слишком
верила в подобные штучки, но никакого другого объяснения не было.
По-видимому, ее мозг послал ей какой-то подсознательный сигнал, который
выразился в тактильном ощущении. Питер, конечно, тоже почувствовал что-то
в этом роде, ведь старый бигль не захотел подходить к предмету.
Забыть.
И она забыла.
Но ненадолго.

Ночью поднялся сильный ветер, и вышедшая на крыльцо покурить Андерсон
прислушивалась к его шуму и свисту. Раньше - еще год назад - Питер
обязательно присоединился бы к ней, но сейчас он не тронулся с места,
свернувшись калачиком на своей подстилке.
Андерсон обнаружила, что все еще думает, думает о прощальном взгляде,
брошенном на торчащую из земли тарелку. Позже, вспоминая об этом моменте,
она почти верила, что именно тогда, прикуривая сигарету, она и решила, что
должна выкопать ее и рассмотреть... хотя вряд ли осознавала это.
Мысли ее крутились вокруг находки. Наверняка часть какой-то
конструкции. Не машина, конечно, хотя слегка напоминает часть мотора. И
потом вибрация... Она должна быть на уровне психики. Она...
Внезапно ее обожгла мысль: там кто-то похоронен. Неужели на этом
месте когда-то давно разыгралась кровавая драма? Кто стал ее жертвой?
Какие-нибудь бедолаги, отправившиеся на прогулку в лес, или охотники,
или...
Вибрация. Это, наверное, зов человеческих останков.
Пойдем, Бобби, не будь идиоткой!
По телу ее пробежала дрожь. Она услышала смех Анны и ее голос: Ты
такая же ненормальная, как дядя Френк, Бобби; вот к чему может привести
отшельничество, когда все общество состоит из какой-то вонючей собаки.
Верно. Это комплекс отшельника. Если не совсем здоров - приглашаю
докторов...
Ей внезапно захотелось обсудить происшедшее с Джимом Гарднером, и она
вошла в дом с твердым намерением немедленно позвонить ему. Однако, начав
набирать номер, Андерсон вдруг вспомнила, что Джима наверняка нет дома.
Для этих чертовых поэтов лето - любимая пора. Он, конечно же, валяется
сейчас на пляже где-нибудь на побережье. Значит, не судьба.
Андерсон положила трубку и обратила свой взгляд к стоящему слева
книжному шкафу. Вряд ли он мог служить украшением гостиной в приличном
доме. Две нижние полки завалены старыми журналами, на остальных
фантастические книги смешались с реалистической прозой, ранние вестерны
Брайена Гарфильда мирно соседствовали с "Исследованиями западных
территорий" Хьюберта Хэмптона. Поэзия Льюиса л'Амора лежала рядом с
великолепными рассказами Ричарда Мариуса. "Кровопийцы" и "Негодяи" Джея
Нэша и детективы Рэя Хогана, Арчи Джоселина, Макса Бранда, Эрнста
Хейкокса, ну и, конечно же, излюбленная Зейн Грэй.
На верхней полке лежали ее собственные книги, ровно тринадцать штук.
Двенадцать из них - вестерны, начиная с "Висячего города", изданного в
1975 году, и заканчивая "Долгой дорогой назад", датированной 1987 годом. В
сентябре выйдет новая книга - "Каньон Массэйкр". Да, вся ее писательская
карьера связана с этим местом. Вся... кроме самой первой книги.
Ее она и достала из шкафа, удивленно соображая, что как минимум лет
пять не прикасалась к ней. Как быстро летит время!
Эта книга отличалась от остальных. Сборник стихов, юношеская проба
пера. "Посвящается Джеймсу Гарднеру". Человеку, которому она собиралась
позвонить. Второму из трех любовников в ее жизни и единственному, который
мог довести ее до оргазма. Хотя, конечно, это не имеет никакого значения.
Или почти никакого. Или ей кажется, что никакого. Или ей кажется, что ей
кажется. Или что-то еще в этом роде. Все равно это давно в прошлом.
Захлопнув книгу, она небрежно бросила ее назад на полку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35