А теперь вот заблудился в лабиринтах гигантского здания.
Из одного из кабинетов в дальнем конце коридора доносился стук. Словно маяк вспыхнул во тьме ночи. Фэлкон направился в ту сторону.
— Добрый день.
Пожилая секретарша оторвалась от клавиатуры и посмотрела на него сквозь очки в роговой оправе.
— Добрый день.
Фэлкон попытался прикинуться простодушным жителем Толедо, но его безнадежно выдавал деловой костюм. Уж она-то знала, что местным и в голову не придет так одеваться.
— Чем-нибудь помочь?
— Да. Туалет ищу.
— Похоже, вы немного сбились с дороги? — Он явно внушал ей подозрения. Эту часть здания давно уже все покинули, туалеты тут искать некому.
— Наверное. — Фэлкон помолчал. — По правде говоря, мне нужен также кабинет мистера Чеймберса. Его ждут в зале заседаний правления.
— А почему вы ему не позвонили?
Фэлкон улыбнулся. Тепло. Видимо, это секретарша Чеймберса, иначе с чего она так оберегает его?
— Да прогуляться захотелось, знаете ли. Чудесное, должен сказать, здание. Кстати, не вы ли изображены на фотографии, которую я видел в другом конце коридора? С кубком в руках?
Секретарша зарделась.
— Ну да, я.
Полминуты спустя Фэлкон уже точно знал, где находится кабинет Чеймберса.
* * *
Фэлкон вглядывался в темноте в здание «Пенн-мар». Ночью оно сверкало, как корабль, бесшумно скользящий по поверхности спокойного моря. Дружелюбное, ничем не грозящее, оно, казалось, зазывало его к себе. Фэлкон ткнул в какую-то кнопку на своих электронных часах. Циферблат засветился голубовато-зеленым светом: четверть одиннадцатого. На длинной извилистой дороге, проходящей через все поле для гольфа, вспыхнули автомобильные фары. Прячась за высокими самшитовыми деревьями, Фэлкон пополз дальше. Машина медленно описала круг перед главным входом и остановилась у массивных двойных дверей. Отсюда до Фэлкона было ярдов пятьдесят, и все же в кругу света, отбрасываемого лампой над главным входом, он разглядел лица вылезающих из седана охранников. Один прислонился к машине и закурил сигарету, другой поспешно двинулся вдоль здания, освещая себе путь сильным фонарем. Пятно света скользило рывками в ритм шагу.
Несколько минут спустя охранник, только что растворившийся в темноте, вновь появился с другой стороны здания, у главного входа. Фэлкон вновь сверился со временем, прикрыв на всякий случай ладонью светящийся циферблат. Обход здания занял у охранника ровно восемь минут, как и полчаса назад. И за эти восемь минут внутрь он явно не входил, иначе обход занял бы куда больше времени.
Охранники сели в машину и направились к будке, прилепившейся к подножию холма, примерно в полумиле от штаб-квартиры компании, на пересечении шоссе и подъездной дорожки. Гигантская живая изгородь, возвышающаяся над железным забором, который отделял «Пенн-мар» от остального мира, совершенно заглушала шум проезжающих по шоссе автомобилей. Но для Фэлкона она два часа назад оказалась серьезным препятствием.
Габаритные огни седана растворились в ночной темноте. Что ж, если уж он решился на это, другого времени не будет. В его распоряжении двадцать минут, потом охранники вернутся; если, конечно, интервалы между обходами у них одинаковые и все пойдет по расписанию, как это было, начиная с половины девятого. Фэлкон вылез из-под самшитовых деревьев, выпрямился и побежал вдоль длинной извилистой аллеи, обсаженной кленами. Пробежав несколько сотен ярдов, Фэлкон очутился у восточной стороны здания, напротив главного входа. Здесь было совершенно темно, а значит, входить всего безопаснее. Фэлкон скользнул за большой дуб, прижался к стволу, внимательно огляделся и стремительно рванул по коротко подстриженной лужайке к кирпичной стене, до которой было примерно сто футов.
Он находился в отличной форме и все равно запыхался. Ночь стояла душная, небо было затянуто облаками — тут Фэлкону повезло, ибо наступило полнолуние, о чем он узнал, позвонив в Вашингтон в Национальную метеорологическую службу. Кто-нибудь счел бы это пустой тратой времени, но Фэлкон знал, что мелочей в таких делах не бывает. Пунктуальность — это полоса, отделяющая победу от поражения. А эту партию проиграть он не должен. Не может проиграть ее.
Фэлкон позвонил в агентство из телефона-автомата, установленного в расположенном поблизости торговом центре, где он также купил темные джинсы, рубашку и башмаки — все это было сейчас на нем. А костюм, сорочку и туфли отдал в местное отделение общества «Добрая воля», находящееся в дальнем углу центра. Галстук, произведший столь сильное впечатление на пожилую секретаршу Чеймберса, Фэлкон сунул в задний карман джинсов. Это был его любимый, к тому же на кой черт обществу «Добрая воля» галстук?
Несколько мгновений Фэлкон выждал, пока не выровняется дыхание. Пот катил с него градом — слишком влажно. Полминуты спустя он извлек из кармана фонарик и заскользил вдоль темной стены и безупречно ухоженного кустарника, окружающего здание. Наконец, при тусклом свете Фэлкон разглядел большой скомканный кусок бумаги, который специально оставил здесь днем, прямо под предварительно открытым окном. Ступив в самую гущу кустов, Фэлкон подобрался к окну первого этажа. Его нижняя часть, по прежней моде, находилась довольно высоко, в десяти футах от земли. Тем не менее Фэлкону удалось подтянуться и толкнуть стекло. Оно легко подалось. Стало быть, никто ничего не заметил. Слава Богу.
Фэлкон протиснулся сквозь раму и спрыгнул на ковер, устилающий пол кабинета. Поднявшись на ноги, он закрыл окно, быстро вышел в коридор и зашагал в сторону кабинета Чеймберса. Что он там отыщет — да и отыщет ли что-нибудь, — Фэлкон не представлял, но в любом случае это единственное место, где имеет смысл начинать поиски.
Барксдейл уже вернулся в Нью-Йорк. По крайней мере, Фэлкон на это рассчитывал. Самолет вылетел по расписанию, в четыре тридцать пополудни, и, если только не возникло каких-то чрезвычайных обстоятельств в Ла-Гуардиа, Барксдейл в этот самый момент сидит, удобно устроившись в кресле, у себя дома и смотрит по телевизору, как играют его любимые «Янки».
Фэлкон же в самый последний момент перед объявлением посадки помчался позвонить из автомата и, вернувшись, сообщил Барксдейлу, что наметилась возможность неплохой сделки и он срочно летит в Даллас прямо отсюда, из Толедо. Позвонит завтра утром. Он понимал, что сейчас Барксдейл мечтает только об одном — поскорее вернуться домой, и возражать не будет. Так оно и получилось.
Фэлкон вышел из здания аэропорта, убедившись, что самолет с Барксдейлом на борту благополучно выбрался за взлетную полосу и поднялся в воздух. Самолетик маленький, летит только до Кливленда, там пересадка. Телефонов на таких старых моделях не бывает. Конечно, Барксдейл может передать сообщение через кого-нибудь из пилотов, но это маловероятно.
Еще в аэропорту Фэлкон арендовал по своей личной кредитной карте автомобиль и потом долго ездил по всему Толедо, выясняя, нет ли за ним слежки. Было во всем этом нечто комическое и даже глупое, но он хотел исключить любой, даже самый малый риск.
Из аэропорта Фэлкон позвонил Дженни и попросил заказать номер в «Даллас-Хилтон», специально упомянув о том, что летит туда с согласия Барксдейла. «Как, еще целый день без тебя?» — закапризничала Дженни, но пообещала сразу же позвонить в гостиницу. Затем Фэлкон позвонил Алексис и велел не ждать его — летит в Даллас. Алексис отнеслась к этой новости равнодушно.
Фэлкон стремительно и бесшумно поднимался на второй этаж. Днем, во время перерыва в заседании с Лэндоном, он обошел все здание, высматривая камеры, инфракрасную сигнализацию и иные приборы, которые устанавливают обычно в коридоре и кабинетах. Но ничего не обнаружил. Что ж, в конце концов, это Толедо, «Пенн-мар» — всего лишь химическая компания. Ее научно-исследовательский центр — единственная возможная мишень шпионажа со стороны конкурентов — находится в Сиэтле. К тому же здесь есть ограда высотой 15 футов и пост охраны. Чего же еще? Фэлкон почувствовал, как вспотели ладони в рабочих перчатках, купленных в скобяной лавке торгового центра. В них жарко, зато отпечатков пальцев не останется.
Вот и кабинет Чеймберса. Дверь, как и следовало ожидать, была заперта, и Фэлкон вытащил из-за пояса длинную, промышленного типа, отвертку, купленную там же, где и перчатки. Замок открылся легко, и старая шарообразная ручка двери с грохотом упала на кафельную плитку пола.
— Ш-ш-ш! — Нервы у Фэлкона были на пределе.
Толкнув дверь, он очутился еще перед одной, внутренней, тоже запертой. Ему вновь пришлось пустить в ход отвертку, правда, на сей раз замок оказал сопротивление и сдался лишь после того, как Фэлкон всем телом навалился на дверь. Он взглянул на часы. С тех пор, как охранники отъехали к своему посту, прошло двенадцать минут. До очередного обхода ему никак не успеть. Когда таймер на часах отсчитает восемнадцать минут, придется выключить фонарь и затаиться.
Вообще, вся эта затея отдает явным идиотизмом. Если его здесь поймают, объяснить свое появление в кабинете будет трудно, а то и невозможно. Скорее всего, он потеряет и работу, и пять миллионов. И ради чего? Ради того, чтобы разобраться в своих дурацких, ни на чем не основанных подозрениях. Не лучше ли смыться отсюда, да побыстрее? Фэлкон обежал взглядом кабинет. Не получится. Слишком далеко он зашел. Назад пути уже нет.
Фэлкон направился к старому металлическому столу. Что он, собственно, рассчитывает здесь найти? Непонятно. С помощью все той же отвертки Фэлкон открыл ящики стола и бегло осмотрел их содержимое. Ответ нашелся в нижнем ящике правой тумбы. Фэлкон сразу понял, что запахло жареным. Надо как следует принюхаться.
Он вытащил деревянную коробку и водрузил ее на крышку стола. Выглядела коробка при слабом свете фонаря совсем древней, края обтесались и были склеены на быструю руку. Сверху лежала золотая пластинка с выгравированными на ней инициалами ДЧЧ — наверняка принадлежит Чеймберсу, решил Фэлкон. Коробка была заперта на висячий замок. Отыскав в тумбочке за столом большой степлер, Фэлкон перевернул коробку вверх дном и с силой рванул замок. Крышка сразу откинулась. Фэлкон пригляделся к содержимому коробки и вытащил четыре конторские папки.
На первой было написано — «Семерка». Фэлкон затаил дыхание. «Семерка» — это тайное общество, возникшее в стенах Гарвардского университета. Из всех университетских тайных обществ это — старейшее, самое влиятельное и самое уважаемое. Фэлкон читал о нем еще в школьной библиотеке — о его немыслимо щедрых дарах университету, о его истории, о том, насколько оно законспирировано. На протяжении целых двух лет Фэлкон каждый день видел цифру 7, намалеванную белым на стене экономического факультета.
Чувствуя, как бешено колотится сердце, он вынул папку из коробки. Внутри оказался всего-навсего лист бумаги, а на нем имена с десятизначным номером напротив каждого. Фэлкона бросило в жар, когда он увидел первое имя — Грэнвилл Уинтроп. Тут же были и Чеймберс, и Борман, и Уэнделл Смит — имя президента резервного банка штата Нью-Йорк, тоже хорошо известное Фэлкону. Боже всемогущий! Что все это означает? И тут Фэлкон вспомнил клеймо на руке у Бормана. «Семерка». Все ясно.
Фэлкон вгляделся в три последних, незнакомых ему имени в перечне, затем в десятизначные номера. Да это же телефоны! Точно! Фэлкон остановился на последнем, напротив имени Уильяма Резерфорда. Имя ничего не говорило ему, но номер казался очень знакомым.
Отложив папку, Фэлкон потянулся ко второй; на ней значилось — «ПМ — экология». В отличие от первой материалов тут было много, и Фэлкон начал быстро перелистывать их. Внимание его привлекла запись от руки на одной из страниц — «Дж. Кейс, Кроссинг-стрип-молл, 10/18». У Фэлкона расширились глаза.
Он направил свет фонаря на оставшиеся две папки. На них значилось соответственно «Недвижимость» и «Лоудстар». Так что же, черт возьми, попало ему в руки?
Внезапно дверь в кабинет распахнулась, и с потолка полился яркий свет.
— Не двигаться!
Фэлкон застыл, прикованный к полу направленным прямо на него дулом пистолета.
— Руки вверх, так чтобы их было видно! — Сжимая пистолет, охранник медленно вошел в кабинет.
От Фэлкона его отделял стол, и, перед тем как выполнить команду, тому удалось незаметно сбросить на ковер фонарик и перчатки. Надо же быть таким идиотом! Охранник пришел раньше времени, но ему следовало предусмотреть такую возможность. Должно быть, он увидел через окно свет фонаря.
— Слушайте, офицер, я тут работаю над одним документом, который понадобится мистеру Чеймберсу завтра утром. — Это не полицейский чин. Это ясно. Но пусть думает, что нарушитель относится к нему с почтением. Отсюда «офицер». — Вы ведь знаете, кто такой Девон Чеймберс? — Охранник холодно кивнул. — Вот и хорошо. А я работаю в «Винс» — компании, которая только что купила «Пенн-мар». Девон тоже оттуда. — Фэлкон попытался придать голосу строгость, но не чрезмерную. Он смотрел охраннику прямо в глаза.
— У нас нигде не записано, что кто-то собирается работать в здании ночью. Последний из тех, кто отмечался, вышел отсюда в семь сорок пять вечера. Сейчас в здании никого не должно быть.
— Слушайте, я...
— Тихо!
Фэлкон заметил, что охранник нервничает. Судя по всему, он впервые оказался в такой ситуации. Фэлкон посмотрел на дверь — нет ли поблизости второго охранника, — но никого не увидел. Если это обычный обход, то напарник стоит у машины и, ожидая товарища, покуривает сигарету. Но не пройдет и пары минут, как он поймет, что тот задерживается, и заподозрит неладное.
Фэлкон перевел взгляд на пояс охранника. Радио не видно, и это хорошо.
— Имя, пожалуйста.
— Что-что?
— Как вас зовут?
Фэлкон посмотрел на охранника. Свое настоящее имя раскрывать пока не время. «Фрэнк Скаддер» — ответ прозвучал быстро и уверенно.
— Хотя, мистер Скаддер, я и не думаю, что вам следовало бы шарить в кабинете мистера Чеймберса в такой час, готов предположить: если вы тот, за кого себя выдаете, все так и есть. Но вы должны оценить мою снисходительность.
— Разумеется. — Фэлкон покорно улыбнулся. Великое все же дело — опыт. Ничто с ним не сравнится. Ему очень не нравилось стоять под дулом пистолета, как и много лет назад, когда Бернстайн ворвался к нему в кабинет, размахивая у него перед носом оружием и хладнокровно расстрелял Фроуворта и Хадсона. Но, благодаря этому опыту, Фэлкон сейчас не впал в панику, сохранил спокойствие. Ему приходилось видеть взгляд безумца, которому все равно, кого он убивает. У этого человека взгляд не такой. Совсем не такой. Более того, Фэлкон не сомневался, что охраннику в любом случае хотелось бы избежать стрельбы.
— Сейчас я позвоню на пост охраны и скажу своим людям, что тут происходит.
Оба, Фэлкон и охранник, одновременно посмотрели на телефонный аппарат, стоявший на столе. Чтобы воспользоваться им, охраннику придется подойти почти вплотную к Фэлкону. Если повезет, он отнимет у него пистолет. Едва ли это удастся, но другого выхода нет. Конечно, его запросто могут пристрелить. Но с другой стороны, если охранники возьмут его, Чеймберс и остальные члены «Семерки» узнают, кто рылся в их досье. И тогда он все равно мертвец.
Охранник сообразил, что Фэлкон окажется слишком близко к нему.
— Отодвиньтесь немного, мистер Скаддер.
— Как прикажете. — Фэлкон, улыбнувшись, сделал шаг назад.
Не спуская с него глаз, охранник подошел к столу и потянулся к телефону.
В тот самый момент как он прикоснулся к трубке, Фэлкон изо всех сил пнул валявшийся на полу фонарь. Тот покатился по старому вылинявшему серому ковру и ударился о дальнюю стену. Охранник инстинктивно обернулся на звук, и в тот же миг Фэлкон навалился на него через стол. Оба рухнули на пол, и сразу прозвучал выстрел.
Фэлкон мгновенно вскочил на ноги и посмотрел на охранника. Сквозь дыру в белой рубашке уже начала струиться кровь. Пуля вошла в верхнюю часть груди.
— Помогите, — прохрипел раненый. Изо рта у него потекла струйка крови.
Фэлкон дрожал. Пуля пробила этому человеку легкое. Рана опасная, но, может быть, не смертельная. Фэлкон не сводил с охранника расширившихся глаз. Если он выживет, наверняка опознает его. Он не должен выжить. Страшная мысль, но за какую-то долю секунды она пронеслась у Фэлкона в сознании, и жизнь его отныне стала другой — навсегда.
— Помогите. — Охранник обеими руками потянулся к Фэлкону. Кровь теперь безостановочно лилась у него изо рта, и он закашлялся, выплевывая ее.
Фэлкон инстинктивно попятился. Пистолет валялся рядом с охранником. Фэлкон быстро ударом ноги отбросил его в сторону, чтобы тот не дотянулся до него. Но в этот момент охранник схватил его за ногу.
— О Господи! — Фэлкон рванулся, но охранник крепко вцепился в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Из одного из кабинетов в дальнем конце коридора доносился стук. Словно маяк вспыхнул во тьме ночи. Фэлкон направился в ту сторону.
— Добрый день.
Пожилая секретарша оторвалась от клавиатуры и посмотрела на него сквозь очки в роговой оправе.
— Добрый день.
Фэлкон попытался прикинуться простодушным жителем Толедо, но его безнадежно выдавал деловой костюм. Уж она-то знала, что местным и в голову не придет так одеваться.
— Чем-нибудь помочь?
— Да. Туалет ищу.
— Похоже, вы немного сбились с дороги? — Он явно внушал ей подозрения. Эту часть здания давно уже все покинули, туалеты тут искать некому.
— Наверное. — Фэлкон помолчал. — По правде говоря, мне нужен также кабинет мистера Чеймберса. Его ждут в зале заседаний правления.
— А почему вы ему не позвонили?
Фэлкон улыбнулся. Тепло. Видимо, это секретарша Чеймберса, иначе с чего она так оберегает его?
— Да прогуляться захотелось, знаете ли. Чудесное, должен сказать, здание. Кстати, не вы ли изображены на фотографии, которую я видел в другом конце коридора? С кубком в руках?
Секретарша зарделась.
— Ну да, я.
Полминуты спустя Фэлкон уже точно знал, где находится кабинет Чеймберса.
* * *
Фэлкон вглядывался в темноте в здание «Пенн-мар». Ночью оно сверкало, как корабль, бесшумно скользящий по поверхности спокойного моря. Дружелюбное, ничем не грозящее, оно, казалось, зазывало его к себе. Фэлкон ткнул в какую-то кнопку на своих электронных часах. Циферблат засветился голубовато-зеленым светом: четверть одиннадцатого. На длинной извилистой дороге, проходящей через все поле для гольфа, вспыхнули автомобильные фары. Прячась за высокими самшитовыми деревьями, Фэлкон пополз дальше. Машина медленно описала круг перед главным входом и остановилась у массивных двойных дверей. Отсюда до Фэлкона было ярдов пятьдесят, и все же в кругу света, отбрасываемого лампой над главным входом, он разглядел лица вылезающих из седана охранников. Один прислонился к машине и закурил сигарету, другой поспешно двинулся вдоль здания, освещая себе путь сильным фонарем. Пятно света скользило рывками в ритм шагу.
Несколько минут спустя охранник, только что растворившийся в темноте, вновь появился с другой стороны здания, у главного входа. Фэлкон вновь сверился со временем, прикрыв на всякий случай ладонью светящийся циферблат. Обход здания занял у охранника ровно восемь минут, как и полчаса назад. И за эти восемь минут внутрь он явно не входил, иначе обход занял бы куда больше времени.
Охранники сели в машину и направились к будке, прилепившейся к подножию холма, примерно в полумиле от штаб-квартиры компании, на пересечении шоссе и подъездной дорожки. Гигантская живая изгородь, возвышающаяся над железным забором, который отделял «Пенн-мар» от остального мира, совершенно заглушала шум проезжающих по шоссе автомобилей. Но для Фэлкона она два часа назад оказалась серьезным препятствием.
Габаритные огни седана растворились в ночной темноте. Что ж, если уж он решился на это, другого времени не будет. В его распоряжении двадцать минут, потом охранники вернутся; если, конечно, интервалы между обходами у них одинаковые и все пойдет по расписанию, как это было, начиная с половины девятого. Фэлкон вылез из-под самшитовых деревьев, выпрямился и побежал вдоль длинной извилистой аллеи, обсаженной кленами. Пробежав несколько сотен ярдов, Фэлкон очутился у восточной стороны здания, напротив главного входа. Здесь было совершенно темно, а значит, входить всего безопаснее. Фэлкон скользнул за большой дуб, прижался к стволу, внимательно огляделся и стремительно рванул по коротко подстриженной лужайке к кирпичной стене, до которой было примерно сто футов.
Он находился в отличной форме и все равно запыхался. Ночь стояла душная, небо было затянуто облаками — тут Фэлкону повезло, ибо наступило полнолуние, о чем он узнал, позвонив в Вашингтон в Национальную метеорологическую службу. Кто-нибудь счел бы это пустой тратой времени, но Фэлкон знал, что мелочей в таких делах не бывает. Пунктуальность — это полоса, отделяющая победу от поражения. А эту партию проиграть он не должен. Не может проиграть ее.
Фэлкон позвонил в агентство из телефона-автомата, установленного в расположенном поблизости торговом центре, где он также купил темные джинсы, рубашку и башмаки — все это было сейчас на нем. А костюм, сорочку и туфли отдал в местное отделение общества «Добрая воля», находящееся в дальнем углу центра. Галстук, произведший столь сильное впечатление на пожилую секретаршу Чеймберса, Фэлкон сунул в задний карман джинсов. Это был его любимый, к тому же на кой черт обществу «Добрая воля» галстук?
Несколько мгновений Фэлкон выждал, пока не выровняется дыхание. Пот катил с него градом — слишком влажно. Полминуты спустя он извлек из кармана фонарик и заскользил вдоль темной стены и безупречно ухоженного кустарника, окружающего здание. Наконец, при тусклом свете Фэлкон разглядел большой скомканный кусок бумаги, который специально оставил здесь днем, прямо под предварительно открытым окном. Ступив в самую гущу кустов, Фэлкон подобрался к окну первого этажа. Его нижняя часть, по прежней моде, находилась довольно высоко, в десяти футах от земли. Тем не менее Фэлкону удалось подтянуться и толкнуть стекло. Оно легко подалось. Стало быть, никто ничего не заметил. Слава Богу.
Фэлкон протиснулся сквозь раму и спрыгнул на ковер, устилающий пол кабинета. Поднявшись на ноги, он закрыл окно, быстро вышел в коридор и зашагал в сторону кабинета Чеймберса. Что он там отыщет — да и отыщет ли что-нибудь, — Фэлкон не представлял, но в любом случае это единственное место, где имеет смысл начинать поиски.
Барксдейл уже вернулся в Нью-Йорк. По крайней мере, Фэлкон на это рассчитывал. Самолет вылетел по расписанию, в четыре тридцать пополудни, и, если только не возникло каких-то чрезвычайных обстоятельств в Ла-Гуардиа, Барксдейл в этот самый момент сидит, удобно устроившись в кресле, у себя дома и смотрит по телевизору, как играют его любимые «Янки».
Фэлкон же в самый последний момент перед объявлением посадки помчался позвонить из автомата и, вернувшись, сообщил Барксдейлу, что наметилась возможность неплохой сделки и он срочно летит в Даллас прямо отсюда, из Толедо. Позвонит завтра утром. Он понимал, что сейчас Барксдейл мечтает только об одном — поскорее вернуться домой, и возражать не будет. Так оно и получилось.
Фэлкон вышел из здания аэропорта, убедившись, что самолет с Барксдейлом на борту благополучно выбрался за взлетную полосу и поднялся в воздух. Самолетик маленький, летит только до Кливленда, там пересадка. Телефонов на таких старых моделях не бывает. Конечно, Барксдейл может передать сообщение через кого-нибудь из пилотов, но это маловероятно.
Еще в аэропорту Фэлкон арендовал по своей личной кредитной карте автомобиль и потом долго ездил по всему Толедо, выясняя, нет ли за ним слежки. Было во всем этом нечто комическое и даже глупое, но он хотел исключить любой, даже самый малый риск.
Из аэропорта Фэлкон позвонил Дженни и попросил заказать номер в «Даллас-Хилтон», специально упомянув о том, что летит туда с согласия Барксдейла. «Как, еще целый день без тебя?» — закапризничала Дженни, но пообещала сразу же позвонить в гостиницу. Затем Фэлкон позвонил Алексис и велел не ждать его — летит в Даллас. Алексис отнеслась к этой новости равнодушно.
Фэлкон стремительно и бесшумно поднимался на второй этаж. Днем, во время перерыва в заседании с Лэндоном, он обошел все здание, высматривая камеры, инфракрасную сигнализацию и иные приборы, которые устанавливают обычно в коридоре и кабинетах. Но ничего не обнаружил. Что ж, в конце концов, это Толедо, «Пенн-мар» — всего лишь химическая компания. Ее научно-исследовательский центр — единственная возможная мишень шпионажа со стороны конкурентов — находится в Сиэтле. К тому же здесь есть ограда высотой 15 футов и пост охраны. Чего же еще? Фэлкон почувствовал, как вспотели ладони в рабочих перчатках, купленных в скобяной лавке торгового центра. В них жарко, зато отпечатков пальцев не останется.
Вот и кабинет Чеймберса. Дверь, как и следовало ожидать, была заперта, и Фэлкон вытащил из-за пояса длинную, промышленного типа, отвертку, купленную там же, где и перчатки. Замок открылся легко, и старая шарообразная ручка двери с грохотом упала на кафельную плитку пола.
— Ш-ш-ш! — Нервы у Фэлкона были на пределе.
Толкнув дверь, он очутился еще перед одной, внутренней, тоже запертой. Ему вновь пришлось пустить в ход отвертку, правда, на сей раз замок оказал сопротивление и сдался лишь после того, как Фэлкон всем телом навалился на дверь. Он взглянул на часы. С тех пор, как охранники отъехали к своему посту, прошло двенадцать минут. До очередного обхода ему никак не успеть. Когда таймер на часах отсчитает восемнадцать минут, придется выключить фонарь и затаиться.
Вообще, вся эта затея отдает явным идиотизмом. Если его здесь поймают, объяснить свое появление в кабинете будет трудно, а то и невозможно. Скорее всего, он потеряет и работу, и пять миллионов. И ради чего? Ради того, чтобы разобраться в своих дурацких, ни на чем не основанных подозрениях. Не лучше ли смыться отсюда, да побыстрее? Фэлкон обежал взглядом кабинет. Не получится. Слишком далеко он зашел. Назад пути уже нет.
Фэлкон направился к старому металлическому столу. Что он, собственно, рассчитывает здесь найти? Непонятно. С помощью все той же отвертки Фэлкон открыл ящики стола и бегло осмотрел их содержимое. Ответ нашелся в нижнем ящике правой тумбы. Фэлкон сразу понял, что запахло жареным. Надо как следует принюхаться.
Он вытащил деревянную коробку и водрузил ее на крышку стола. Выглядела коробка при слабом свете фонаря совсем древней, края обтесались и были склеены на быструю руку. Сверху лежала золотая пластинка с выгравированными на ней инициалами ДЧЧ — наверняка принадлежит Чеймберсу, решил Фэлкон. Коробка была заперта на висячий замок. Отыскав в тумбочке за столом большой степлер, Фэлкон перевернул коробку вверх дном и с силой рванул замок. Крышка сразу откинулась. Фэлкон пригляделся к содержимому коробки и вытащил четыре конторские папки.
На первой было написано — «Семерка». Фэлкон затаил дыхание. «Семерка» — это тайное общество, возникшее в стенах Гарвардского университета. Из всех университетских тайных обществ это — старейшее, самое влиятельное и самое уважаемое. Фэлкон читал о нем еще в школьной библиотеке — о его немыслимо щедрых дарах университету, о его истории, о том, насколько оно законспирировано. На протяжении целых двух лет Фэлкон каждый день видел цифру 7, намалеванную белым на стене экономического факультета.
Чувствуя, как бешено колотится сердце, он вынул папку из коробки. Внутри оказался всего-навсего лист бумаги, а на нем имена с десятизначным номером напротив каждого. Фэлкона бросило в жар, когда он увидел первое имя — Грэнвилл Уинтроп. Тут же были и Чеймберс, и Борман, и Уэнделл Смит — имя президента резервного банка штата Нью-Йорк, тоже хорошо известное Фэлкону. Боже всемогущий! Что все это означает? И тут Фэлкон вспомнил клеймо на руке у Бормана. «Семерка». Все ясно.
Фэлкон вгляделся в три последних, незнакомых ему имени в перечне, затем в десятизначные номера. Да это же телефоны! Точно! Фэлкон остановился на последнем, напротив имени Уильяма Резерфорда. Имя ничего не говорило ему, но номер казался очень знакомым.
Отложив папку, Фэлкон потянулся ко второй; на ней значилось — «ПМ — экология». В отличие от первой материалов тут было много, и Фэлкон начал быстро перелистывать их. Внимание его привлекла запись от руки на одной из страниц — «Дж. Кейс, Кроссинг-стрип-молл, 10/18». У Фэлкона расширились глаза.
Он направил свет фонаря на оставшиеся две папки. На них значилось соответственно «Недвижимость» и «Лоудстар». Так что же, черт возьми, попало ему в руки?
Внезапно дверь в кабинет распахнулась, и с потолка полился яркий свет.
— Не двигаться!
Фэлкон застыл, прикованный к полу направленным прямо на него дулом пистолета.
— Руки вверх, так чтобы их было видно! — Сжимая пистолет, охранник медленно вошел в кабинет.
От Фэлкона его отделял стол, и, перед тем как выполнить команду, тому удалось незаметно сбросить на ковер фонарик и перчатки. Надо же быть таким идиотом! Охранник пришел раньше времени, но ему следовало предусмотреть такую возможность. Должно быть, он увидел через окно свет фонаря.
— Слушайте, офицер, я тут работаю над одним документом, который понадобится мистеру Чеймберсу завтра утром. — Это не полицейский чин. Это ясно. Но пусть думает, что нарушитель относится к нему с почтением. Отсюда «офицер». — Вы ведь знаете, кто такой Девон Чеймберс? — Охранник холодно кивнул. — Вот и хорошо. А я работаю в «Винс» — компании, которая только что купила «Пенн-мар». Девон тоже оттуда. — Фэлкон попытался придать голосу строгость, но не чрезмерную. Он смотрел охраннику прямо в глаза.
— У нас нигде не записано, что кто-то собирается работать в здании ночью. Последний из тех, кто отмечался, вышел отсюда в семь сорок пять вечера. Сейчас в здании никого не должно быть.
— Слушайте, я...
— Тихо!
Фэлкон заметил, что охранник нервничает. Судя по всему, он впервые оказался в такой ситуации. Фэлкон посмотрел на дверь — нет ли поблизости второго охранника, — но никого не увидел. Если это обычный обход, то напарник стоит у машины и, ожидая товарища, покуривает сигарету. Но не пройдет и пары минут, как он поймет, что тот задерживается, и заподозрит неладное.
Фэлкон перевел взгляд на пояс охранника. Радио не видно, и это хорошо.
— Имя, пожалуйста.
— Что-что?
— Как вас зовут?
Фэлкон посмотрел на охранника. Свое настоящее имя раскрывать пока не время. «Фрэнк Скаддер» — ответ прозвучал быстро и уверенно.
— Хотя, мистер Скаддер, я и не думаю, что вам следовало бы шарить в кабинете мистера Чеймберса в такой час, готов предположить: если вы тот, за кого себя выдаете, все так и есть. Но вы должны оценить мою снисходительность.
— Разумеется. — Фэлкон покорно улыбнулся. Великое все же дело — опыт. Ничто с ним не сравнится. Ему очень не нравилось стоять под дулом пистолета, как и много лет назад, когда Бернстайн ворвался к нему в кабинет, размахивая у него перед носом оружием и хладнокровно расстрелял Фроуворта и Хадсона. Но, благодаря этому опыту, Фэлкон сейчас не впал в панику, сохранил спокойствие. Ему приходилось видеть взгляд безумца, которому все равно, кого он убивает. У этого человека взгляд не такой. Совсем не такой. Более того, Фэлкон не сомневался, что охраннику в любом случае хотелось бы избежать стрельбы.
— Сейчас я позвоню на пост охраны и скажу своим людям, что тут происходит.
Оба, Фэлкон и охранник, одновременно посмотрели на телефонный аппарат, стоявший на столе. Чтобы воспользоваться им, охраннику придется подойти почти вплотную к Фэлкону. Если повезет, он отнимет у него пистолет. Едва ли это удастся, но другого выхода нет. Конечно, его запросто могут пристрелить. Но с другой стороны, если охранники возьмут его, Чеймберс и остальные члены «Семерки» узнают, кто рылся в их досье. И тогда он все равно мертвец.
Охранник сообразил, что Фэлкон окажется слишком близко к нему.
— Отодвиньтесь немного, мистер Скаддер.
— Как прикажете. — Фэлкон, улыбнувшись, сделал шаг назад.
Не спуская с него глаз, охранник подошел к столу и потянулся к телефону.
В тот самый момент как он прикоснулся к трубке, Фэлкон изо всех сил пнул валявшийся на полу фонарь. Тот покатился по старому вылинявшему серому ковру и ударился о дальнюю стену. Охранник инстинктивно обернулся на звук, и в тот же миг Фэлкон навалился на него через стол. Оба рухнули на пол, и сразу прозвучал выстрел.
Фэлкон мгновенно вскочил на ноги и посмотрел на охранника. Сквозь дыру в белой рубашке уже начала струиться кровь. Пуля вошла в верхнюю часть груди.
— Помогите, — прохрипел раненый. Изо рта у него потекла струйка крови.
Фэлкон дрожал. Пуля пробила этому человеку легкое. Рана опасная, но, может быть, не смертельная. Фэлкон не сводил с охранника расширившихся глаз. Если он выживет, наверняка опознает его. Он не должен выжить. Страшная мысль, но за какую-то долю секунды она пронеслась у Фэлкона в сознании, и жизнь его отныне стала другой — навсегда.
— Помогите. — Охранник обеими руками потянулся к Фэлкону. Кровь теперь безостановочно лилась у него изо рта, и он закашлялся, выплевывая ее.
Фэлкон инстинктивно попятился. Пистолет валялся рядом с охранником. Фэлкон быстро ударом ноги отбросил его в сторону, чтобы тот не дотянулся до него. Но в этот момент охранник схватил его за ногу.
— О Господи! — Фэлкон рванулся, но охранник крепко вцепился в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40