Джордан выкроил себе уютный отрезок времени, озаренный пламенем камина, не признающего законов и правил.
Он включил телевизор и устроился на диване смотреть матч между «Гигантами Нью-Йорка» и «Ковбоями Далласа». Рядом на столике стояла бутылка коллекционного виски восемнадцатилетней выдержки из партии, разлитой специально для Кристофера Марсалиса, и Джордан сам не заметил, как уговорил половину. Матч до конца он так и не досмотрел. Там же, на диване, он легко соскользнул в умиротворенный сон, наполненный образами спокойной, идиллической жизни.
Звонок телефона, разбудив, напомнил ему, что он один в доме. Джордан поднял беспроводную трубку, лежавшую рядом на столике.
– Алло?
Взволнованный голос брата прозвучал контрапунктом его сонному голосу.
– Джордан, я влип.
– Куда влип?
– Я человека убил.
– Что значит «убил»?
– То и значит. Я возвращался домой после встречи с Лафайетом. На перекрестке какой-то тип выскочил наперерез, даже не посигналив. Я, правда, шел с превышением, но виноват он.
– А он точно мертв?
– Черт возьми, Джордан, я не врач, но я был на войне. Уж как-нибудь умею отличить мертвого от живого.
– Свидетели есть?
– Зимой, ночью?… Я в поле. Тут три машины в неделю проходят.
– Где ты?
– У Хай-Фоллз, на том берегу Гудзона, чуть южнее. Знаешь, где это?
– Найду. Сейчас приеду. Ничего не предпринимай. А главное – не трогай ничего в той машине. Понял меня? Если что – звони мне на мобильный.
– Джордан… только поскорей.
– Ладно. Еду.
Джордан схватил куртку и выбежал из дома к своей «хонде». Включил спутниковый навигатор и, следуя указаниям, вскоре был на месте аварии. Когда он вылез из машины, ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. «Ягуар» слетел в кювет и был развернут в ту сторону, откуда приехал Джордан. Левое переднее крыло было смято, из-под него торчало скособоченное колесо. На другой стороне дороги стоял старенький пикап, тоже весь побитый. Сквозь потрескавшееся лобовое стекло просматривалась упавшая на руль темная фигура. По следам протектора можно было восстановить картину происшедшего. «Ягуар» оставил четкий след торможения; пикап выписал на асфальте круги: от сильного удара его развернуло на сто восемьдесят градусов. Земля усеяна осколками боковых стекол и фар, кусками пластика, а в воздухе витал тяжелый запах неизбежности.
Он подошел к пикапу и дотронулся до шеи человека, который, казалось, уснул за рулем. Пульс не прощупывался. Джордан поглядел по сторонам, но Кристофера не нашел.
– Я здесь, Джо…
Кристофер вылез из кустов, окаймлявших дорогу, и, заложив руки в карманы пальто, двинулся к брату. Вместе со словами изо рта у него вырвалось облачко пара.
– Я не был уверен, что это ты, и почел за лучшее спрятаться.
В голосе Кристофера не чувствовалось страха, один гнев.
Джордан решился в одно мгновение, как будто поставил на черное в рулетку.
– Садись в мою машину и езжай домой. Никуда больше не выходи.
– Ты что? Ты понимаешь, что это значит?
– Хороший мэр важнее хорошего полицейского. Поезжай.
Они еще немного постояли, глядя друг другу в голубые глаза – единственное, что их объединяло. Потом Кристофер сел в машину и запустил мотор. Прежде чем оставить позади этот перекресток и этот страшный миг, он высунулся из окошка.
– Спасибо тебе, Джордан. Я этого никогда не забуду.
Джордан проводил взглядом удаляющиеся фары, потом связался по телефону с шерифом Райнклиффа. Выключив габариты обеих машин, он остался ждать возле полуразрушенного «ягуара» в компании своих мыслей о погибшем.
Закурил.
Клик… клик… клик…
Тишину и мрак нарушало только ритмичное мигание аварийки.
Клик… клик… клик…
Сигарета кончилась раньше, чем его ожидание. Он аккуратно затоптал ее на асфальте. Клик… клик… клик…
Слушая сирены приближающихся машин, он ясно сознавал, что эти звуки и это мигание в ночи навсегда останутся в его памяти. Помощнику шерифа, который составлял протокол, он продиктовал свое имя и адрес, заявив, что находился за рулем машины, принадлежащей Кристоферу Марсалису. Его подвергли проверке на алкогольное опьянение – так виски, выпитое на вилле, вышло ему боком.
Но, к счастью, инцидент удалось спустить на тормозах, когда вскрытие установило, что смерть водителя пикапа наступила в результате инфаркта миокарда. Тот потерял управление, будучи уже мертвым, поэтому никаких судебных санкций против Джордана не последовало.
Оставалась одна деталь: лейтенант нью-йоркской полиции, замешанный в дорожной аварии и находившийся в стадии сильного алкогольного опьянения. И не просто лейтенант, а младший брат мэра Джордан Марсалис. Журналисты вцепились в этот факт, сразу обретший политическое звучание. Под давлением оппозиции партия Кристофера была вынуждена публично выразить лейтенанту свое неодобрение. И в точно такое же ясное утро Джордан безропотно подал в отставку, сдав табельное оружие и жетон.
С тех пор он не брал в рот спиртного и не садился за руль машины. И с Кристофером все контакты оборвались до нынешнего ясного утра, когда тот по телефону сообщил об убийстве Джеральда.
Джордан невесело усмехнулся, глядя на свою чашку с кофейной гущей и на недопитый стакан, в котором еще таяли пузырьки швепса. История повторяется. В это утро брат поблагодарил его теми же словами, как и в тот злосчастный вечер.
Спасибо тебе, Джордан. Я этого никогда не забуду.
А вот забыл…
9
Джордан вышел из ресторана, пересек улицу и отправился домой. В соседнем доме, огороженном лесами, шел капитальный ремонт. Зеленые защитные полотнища, нависая над его подъездом, создавали зловещий полумрак. Джордан подставил лицо солнечным лучам, отраженным застекленной дверью. Переложил шлем в левую руку, правой нащупывая в кармане ключи. В этот момент в спину ему ударила громкая музыка.
Без видимых причин Джордану почудилось, что она несет с собой неприятности. Он обернулся, и смутное подозрение переросло в уверенность. Прямо напротив остановился темный сверкающий «мерседес». Из открытого окошка несся оглушительный стереофонический грохот «техно». Дверцы распахнулись; с обеих сторон вышли двое черных и расхлябанной, угрожающей походкой двинулись к нему. Оба были одеты в яркие спортивные костюмы и кроссовки. У одного на голове красовалась вязаная шапочка рэппера, у другого – черная бандана. Два классических типа из определенных кругов современной молодежи, подумалось Джордану.
Типа в шапочке он никогда не видел, а второго узнал мгновенно. Имени он не помнил, черный был известен в преступном мире под кличкой Лорд. Года три тому Джордан задержал его за торговлю героином. Во время ареста Лорд оказал сопротивление и ранил двоих полицейских.
– Привет, Лорд. Что, отпустили уже?
– Я хороший мальчик. Полгода скостили за примерное поведение, лейтенант.
– Я уже не лейтенант.
Хорошо бы никому больше этого не повторять.
– Да знаю, лейтенант . Тебя вышибли под зад коленом. Теперь ты мирный гражданин. Точь-в-точь как мы, верно, Харди?
Угрюмый Харди ни словом, ни жестом не подтвердил его заявления, впрочем, Лорд в этом и не нуждался. Судя по всему, приятеля он взял только для эскорта.
– Знаешь, каково три года чалиться? Сам-то сидел?
Он не дал Джордану возможности ответить, а без передышки продолжил свое шоу, с шутовским видом обернувшись к приятелю.
– Ох, забыл совсем! Вот дубина! Таких, как лейтенант Марсалис, в тюрягу не сажают даже за то, что они, пьяные в дым, людей на дороге гробят. Братец мэр позаботился, чтоб его только из полиции выперли, – и катись на все четыре стороны других отправлять к Господу Богу.
– Брось ходить вокруг да около. Чего надо?
Это был праздный вопрос – только чтобы время сэкономить. Джордан и сам отлично знал, чего ему надо. Он повел глазами по сторонам и покрепче стиснул ремешок шлема – другого оружия под рукой не было.
Лорд молниеносным жестом расстегнул молнию на куртке, сбросил ее и остался в одной майке. Куртка упала на землю, а черный развел руки в стороны, показывая крепость бицепсов и торс культуриста.
– Вот это видел, лейтенант? Я их накачал, когда тысячу и одну ночь на нарах парился. И знаешь, о чем думал, когда гири тягал?
– Нет. Просвети, будь любезен.
– Я думал о встрече с тобой, когда ты от меня жетоном не отгородишься.
Джордан сосредоточил взгляд на прямоугольнике тени, который вдруг отбросило на асфальт слепящее стекло двери. Не успел он обернуться, как дверь подъезда распахнулась, оттуда вышли двое и заломили ему руки за спину. Шлем выскользнул из пальцев и со звоном покатился по асфальту.
Лорд неторопливо приблизился к этой скульптурной группе.
– Вот об этой встрече я и думал.
Поступая в полицию, Джордан знал, что представителю закона порой приходится бывать в тяжелых передрягах. И надо же было такой передряге случиться, как раз когда он из полиции ушел. Опершись на руки державших его сзади, он изогнулся и выбросил обе ноги прямо в рожу Лорду. Джордан услышал только сухой треск носовой перегородки, после чего Лорд исчез из поля его зрения. Пока пытался вырваться из тисков, очухался мрачный телохранитель Харди и провел грамотный удар Джордану в солнечное сплетение. Джордан ощутил во рту рвотный привкус и, как в замедленной съемке, увидел приближающийся к лицу черный кулак. Прежде чем Джордан ощутил боль, в глазах вспыхнул ослепительный желтый свет. Он бессильно повис на руках державших его парней и услышал хруст вывихнутого плечевого сустава.
Лорд тем временем поднялся и, злобно шипя, подступал к нему. Кровь из носа заливала его ощеренные зубы.
– Ах ты, сука рваная, да я тебя сейчас…
Он не докончил своей угрозы. На той стороне улицы остановилась полицейская машина, откуда вышел страж порядка, направляясь в ресторан. Джордан услышал за спиной встревоженный голос:
– Глянь, ребята, легавые. Надо когти рвать.
Лорд осекся и отодвинул от Джордана рожу, перемазанную кровью и слюной.
– Ладно, закончим на этом. Но мы еще встретимся, учти, мусор.
Он все-таки ударил Джордана по скуле и с любопытством проследил за движением его запрокинувшейся головы. Хватка двух задних ослабела, и Джордан рухнул на колени. А четверо налетчиков быстро загрузились в машину и скрылись в грохоте захлопывающихся дверей и визге покрышек по асфальту.
В ушах звенело от полученных ударов, в плече ощущалась тупая боль. Он увидел пятна на каменной ступеньке и понял, что это его кровь. С трудом встал на ноги, проковылял за шлемом, подхватив его левой рукой. Потом вошел в подъезд и прислонился к колонне. Перевел дух и, зажав в зубах стон, резким движением вернул на место плечевой сустав. Почувствовал, как струйка крови стекает на грудь, пачкая куртку и рубашку. Достал бумажную салфетку и прижал к ноздрям. Дотащился до лифта и вошел в кабину, стараясь не смотреть в зеркало на свой подпорченный портрет.
Джордан отпер ключом дверь и, войдя в квартиру, зажег свет. В старой квартире, на старом диване его ждала прежняя жизнь. Он положил шлем в прихожей и направился в ванную. Из-под закрытой двери просачивалась полоска света – должно быть, с утра забыл выключить. Не тот момент, чтобы придавать значение подобным мелочам.
Он распахнул дверь и в янтарном свете ванной очутился перед обнаженной женщиной. Самой красивой, какую когда-либо видел в своей жизни.
Женщина стояла к нему спиной и по пояс отражалась в большом зеркале над раковиной. Она вытирала полотенцем вымытые волосы; при появлении Джордана руки ее застыли. Но это была единственная реакция, которую он заметил. Незнакомка не выказала ни страха, ни удивления и даже не сделала попытки прикрыться.
– Чему я обязана столь неожиданным посещением моей ванной?
Голос у нее был мягкий и спокойный, тогда как у Джордана язык присох к гортани. Его поразило и парализовало не столько внезапное видение, сколько эта красота вне времени и пространства. Он так и окаменел на пороге ванной, уставившись на две фигуры в зеркале и прижимая к носу убогую, перепачканную кровью салфетку.
– Извините, я…
– Будьте так добры закрыть дверь с той стороны и подождать, пока я оденусь.
Джордан тихонько затворил за собой дверь, чувствуя себя пацаном, подглядывающим в замочную скважину. После чего поспешно укрылся в ванной при гостевой комнате. Зажег свет, и на сей раз в неумолимом зеркале отразилась его одинокая фигура. Разглядывая свое лицо, он отметил, что Харди с Лордом неплохо над ним потрудились. Глаз распух, рот и нос были перемазаны наполовину засохшей кровью. Он открыл кран и умылся, с наслаждением ощущая прикосновение холодной воды к изуродованному лицу.
Затем снял рубашку и утерся чистой полой. Пока шел по коридору в гостиную, услышал из другой ванной приглушенный гул фена. Джордан открыл шкаф, куда утром упрятал свой рюкзак. Вытащил оттуда чистую рубашку. Натягивая ее на голое тело, все не мог оторваться мыслями от видения в ванной. Еще раз порывшись в памяти, так и не нашел столь завораживающего образа. Потом взял свой рюкзак и оттащил на диван, положив рядом со шлемом.
Она вышла из ванной в голубом синтетическом халате. Темные, не до конца высушенные волосы обрамляли это удивительное лицо, никоим образом не нарушая его неземной красоты. Огромные влажные глаза, устремленные на него, имели какой-то необыкновенный золотисто-ореховый оттенок. Джордан подумал, что настоящее, чистое золото должно быть подернуто именно такой дымкой.
– Позвольте все же узнать, что привело вас ко мне?
– Я здесь живу.
– Странно, мне казалось, я сняла эту квартиру. Быть может, я что-то путаю?
Джордан испытал неловкость, сходную с тем чувством, что накатило на него в ванной.
– Извините, я неточно выразился. Я здесь жил.
– Вы Джордан Марсалис?
– Так точно. А вы, надо думать, сеньора Герреро…
– Не совсем, только наполовину. Меня зовут Лиза.
Джордан пожал протянутую руку, теплую и гладкую. Казалось, ему в ладонь впитался исходящий от нее едва уловимый запах ванили.
– Мне сказали, что вы приедете через три дня.
– Так и предполагалось, но я решила ускорить приезд, поскольку из агентства мне сообщили, что вы отбываете сегодня.
– Так и предполагалось, но…
Джордан тряхнул головой, давая понять бессилие человека перед неотвратимостью судьбы.
– Планы для того и строят, чтобы они постоянно менялись. Извините, что так напугал вас. Мне дико неловко.
– У вас всегда идет носом кровь, когда вам неловко?
Джордан поднес руку к лицу и отнял ее, запачканную кровью. Кровотечение снова открылось. Он прошел на кухню, стал искать, чем бы заткнуть нос.
– Простите. Такой уж выдался день.
– Не сочтите за навязчивость, но я это сделаю лучше. Садитесь на диван. Я сейчас.
Она ненадолго оставила его одного и тут же вернулась с косметичкой, в которой оказался набор средств первой помощи. Она поставила ее на диван рядом с Джорданом и достала оттуда желтоватый ватный тампон.
– Сидите спокойно, я кем только не была в жизни, и медсестрой тоже. В любом случае так мне вас не изуродовать.
Она встала перед ним и вновь обдала его ароматом ванили и добрых мыслей. Слегка коснулась уха и носа, потом чуть приподняла ему голову.
– Да, чуть кверху. Потерпите, немного пощиплет.
Аромат Лизы был мгновенно перебит острым запахом спиртового раствора. Она подержала немного ватный тампон, затем окинула его лицо профессиональным взглядом.
– Все, кровь остановилась. Нос не сломан, если вас это интересует. Было бы жаль, нос у вас красивый. Вот здесь большой синяк, но с голубыми глазами это даже гармонирует.
Джордан почувствовал, как ее взгляд проникает в самую глубь его существа, туда, где мужчины прячут слезы.
– Думаю, у вас не просто такой день выдался.
– Да, не просто. У меня убили родственника.
– Я видела в новостях репортаж об убийстве Джеральда Марсалиса, сына мэра. Вы с ним в родстве?
Джеральда больше нет. Я отказался от этого имени.
– Это мой племянник. А Кристофер Марсалис – мой брат.
Джордан ломал голову, как этой женщине без видимых усилий удается вытягивать из него то, чем он ни с кем не собирался делиться.
– Мои соболезнования.
– У него был тяжелый характер и жизнь не из легких. Видимо, ему не суждено было дождаться лучшей.
Лиза поняла, что в этой циничной на первый взгляд фразе заключено нечто большее, и прекратила расспросы.
– Ну что ж, извините за беспокойство. Всего доброго, простите еще раз.
Уже у двери его догнал теплый, спокойный голос Лизы.
– У меня духу не хватит отпустить вас в таком виде. Если хотите, оставайтесь до утра. Дом вам не чужой. Здесь две спальни и две ванные, думаю, мы друг другу не помешаем. А завтра решите, что вам делать.
– И что скажет ваш муж, если я останусь?
У Джордана была привычка смотреть людям прямо в глаза. Обычно он сразу определял, правду говорит собеседник, лжет или о чем-то умалчивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Он включил телевизор и устроился на диване смотреть матч между «Гигантами Нью-Йорка» и «Ковбоями Далласа». Рядом на столике стояла бутылка коллекционного виски восемнадцатилетней выдержки из партии, разлитой специально для Кристофера Марсалиса, и Джордан сам не заметил, как уговорил половину. Матч до конца он так и не досмотрел. Там же, на диване, он легко соскользнул в умиротворенный сон, наполненный образами спокойной, идиллической жизни.
Звонок телефона, разбудив, напомнил ему, что он один в доме. Джордан поднял беспроводную трубку, лежавшую рядом на столике.
– Алло?
Взволнованный голос брата прозвучал контрапунктом его сонному голосу.
– Джордан, я влип.
– Куда влип?
– Я человека убил.
– Что значит «убил»?
– То и значит. Я возвращался домой после встречи с Лафайетом. На перекрестке какой-то тип выскочил наперерез, даже не посигналив. Я, правда, шел с превышением, но виноват он.
– А он точно мертв?
– Черт возьми, Джордан, я не врач, но я был на войне. Уж как-нибудь умею отличить мертвого от живого.
– Свидетели есть?
– Зимой, ночью?… Я в поле. Тут три машины в неделю проходят.
– Где ты?
– У Хай-Фоллз, на том берегу Гудзона, чуть южнее. Знаешь, где это?
– Найду. Сейчас приеду. Ничего не предпринимай. А главное – не трогай ничего в той машине. Понял меня? Если что – звони мне на мобильный.
– Джордан… только поскорей.
– Ладно. Еду.
Джордан схватил куртку и выбежал из дома к своей «хонде». Включил спутниковый навигатор и, следуя указаниям, вскоре был на месте аварии. Когда он вылез из машины, ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. «Ягуар» слетел в кювет и был развернут в ту сторону, откуда приехал Джордан. Левое переднее крыло было смято, из-под него торчало скособоченное колесо. На другой стороне дороги стоял старенький пикап, тоже весь побитый. Сквозь потрескавшееся лобовое стекло просматривалась упавшая на руль темная фигура. По следам протектора можно было восстановить картину происшедшего. «Ягуар» оставил четкий след торможения; пикап выписал на асфальте круги: от сильного удара его развернуло на сто восемьдесят градусов. Земля усеяна осколками боковых стекол и фар, кусками пластика, а в воздухе витал тяжелый запах неизбежности.
Он подошел к пикапу и дотронулся до шеи человека, который, казалось, уснул за рулем. Пульс не прощупывался. Джордан поглядел по сторонам, но Кристофера не нашел.
– Я здесь, Джо…
Кристофер вылез из кустов, окаймлявших дорогу, и, заложив руки в карманы пальто, двинулся к брату. Вместе со словами изо рта у него вырвалось облачко пара.
– Я не был уверен, что это ты, и почел за лучшее спрятаться.
В голосе Кристофера не чувствовалось страха, один гнев.
Джордан решился в одно мгновение, как будто поставил на черное в рулетку.
– Садись в мою машину и езжай домой. Никуда больше не выходи.
– Ты что? Ты понимаешь, что это значит?
– Хороший мэр важнее хорошего полицейского. Поезжай.
Они еще немного постояли, глядя друг другу в голубые глаза – единственное, что их объединяло. Потом Кристофер сел в машину и запустил мотор. Прежде чем оставить позади этот перекресток и этот страшный миг, он высунулся из окошка.
– Спасибо тебе, Джордан. Я этого никогда не забуду.
Джордан проводил взглядом удаляющиеся фары, потом связался по телефону с шерифом Райнклиффа. Выключив габариты обеих машин, он остался ждать возле полуразрушенного «ягуара» в компании своих мыслей о погибшем.
Закурил.
Клик… клик… клик…
Тишину и мрак нарушало только ритмичное мигание аварийки.
Клик… клик… клик…
Сигарета кончилась раньше, чем его ожидание. Он аккуратно затоптал ее на асфальте. Клик… клик… клик…
Слушая сирены приближающихся машин, он ясно сознавал, что эти звуки и это мигание в ночи навсегда останутся в его памяти. Помощнику шерифа, который составлял протокол, он продиктовал свое имя и адрес, заявив, что находился за рулем машины, принадлежащей Кристоферу Марсалису. Его подвергли проверке на алкогольное опьянение – так виски, выпитое на вилле, вышло ему боком.
Но, к счастью, инцидент удалось спустить на тормозах, когда вскрытие установило, что смерть водителя пикапа наступила в результате инфаркта миокарда. Тот потерял управление, будучи уже мертвым, поэтому никаких судебных санкций против Джордана не последовало.
Оставалась одна деталь: лейтенант нью-йоркской полиции, замешанный в дорожной аварии и находившийся в стадии сильного алкогольного опьянения. И не просто лейтенант, а младший брат мэра Джордан Марсалис. Журналисты вцепились в этот факт, сразу обретший политическое звучание. Под давлением оппозиции партия Кристофера была вынуждена публично выразить лейтенанту свое неодобрение. И в точно такое же ясное утро Джордан безропотно подал в отставку, сдав табельное оружие и жетон.
С тех пор он не брал в рот спиртного и не садился за руль машины. И с Кристофером все контакты оборвались до нынешнего ясного утра, когда тот по телефону сообщил об убийстве Джеральда.
Джордан невесело усмехнулся, глядя на свою чашку с кофейной гущей и на недопитый стакан, в котором еще таяли пузырьки швепса. История повторяется. В это утро брат поблагодарил его теми же словами, как и в тот злосчастный вечер.
Спасибо тебе, Джордан. Я этого никогда не забуду.
А вот забыл…
9
Джордан вышел из ресторана, пересек улицу и отправился домой. В соседнем доме, огороженном лесами, шел капитальный ремонт. Зеленые защитные полотнища, нависая над его подъездом, создавали зловещий полумрак. Джордан подставил лицо солнечным лучам, отраженным застекленной дверью. Переложил шлем в левую руку, правой нащупывая в кармане ключи. В этот момент в спину ему ударила громкая музыка.
Без видимых причин Джордану почудилось, что она несет с собой неприятности. Он обернулся, и смутное подозрение переросло в уверенность. Прямо напротив остановился темный сверкающий «мерседес». Из открытого окошка несся оглушительный стереофонический грохот «техно». Дверцы распахнулись; с обеих сторон вышли двое черных и расхлябанной, угрожающей походкой двинулись к нему. Оба были одеты в яркие спортивные костюмы и кроссовки. У одного на голове красовалась вязаная шапочка рэппера, у другого – черная бандана. Два классических типа из определенных кругов современной молодежи, подумалось Джордану.
Типа в шапочке он никогда не видел, а второго узнал мгновенно. Имени он не помнил, черный был известен в преступном мире под кличкой Лорд. Года три тому Джордан задержал его за торговлю героином. Во время ареста Лорд оказал сопротивление и ранил двоих полицейских.
– Привет, Лорд. Что, отпустили уже?
– Я хороший мальчик. Полгода скостили за примерное поведение, лейтенант.
– Я уже не лейтенант.
Хорошо бы никому больше этого не повторять.
– Да знаю, лейтенант . Тебя вышибли под зад коленом. Теперь ты мирный гражданин. Точь-в-точь как мы, верно, Харди?
Угрюмый Харди ни словом, ни жестом не подтвердил его заявления, впрочем, Лорд в этом и не нуждался. Судя по всему, приятеля он взял только для эскорта.
– Знаешь, каково три года чалиться? Сам-то сидел?
Он не дал Джордану возможности ответить, а без передышки продолжил свое шоу, с шутовским видом обернувшись к приятелю.
– Ох, забыл совсем! Вот дубина! Таких, как лейтенант Марсалис, в тюрягу не сажают даже за то, что они, пьяные в дым, людей на дороге гробят. Братец мэр позаботился, чтоб его только из полиции выперли, – и катись на все четыре стороны других отправлять к Господу Богу.
– Брось ходить вокруг да около. Чего надо?
Это был праздный вопрос – только чтобы время сэкономить. Джордан и сам отлично знал, чего ему надо. Он повел глазами по сторонам и покрепче стиснул ремешок шлема – другого оружия под рукой не было.
Лорд молниеносным жестом расстегнул молнию на куртке, сбросил ее и остался в одной майке. Куртка упала на землю, а черный развел руки в стороны, показывая крепость бицепсов и торс культуриста.
– Вот это видел, лейтенант? Я их накачал, когда тысячу и одну ночь на нарах парился. И знаешь, о чем думал, когда гири тягал?
– Нет. Просвети, будь любезен.
– Я думал о встрече с тобой, когда ты от меня жетоном не отгородишься.
Джордан сосредоточил взгляд на прямоугольнике тени, который вдруг отбросило на асфальт слепящее стекло двери. Не успел он обернуться, как дверь подъезда распахнулась, оттуда вышли двое и заломили ему руки за спину. Шлем выскользнул из пальцев и со звоном покатился по асфальту.
Лорд неторопливо приблизился к этой скульптурной группе.
– Вот об этой встрече я и думал.
Поступая в полицию, Джордан знал, что представителю закона порой приходится бывать в тяжелых передрягах. И надо же было такой передряге случиться, как раз когда он из полиции ушел. Опершись на руки державших его сзади, он изогнулся и выбросил обе ноги прямо в рожу Лорду. Джордан услышал только сухой треск носовой перегородки, после чего Лорд исчез из поля его зрения. Пока пытался вырваться из тисков, очухался мрачный телохранитель Харди и провел грамотный удар Джордану в солнечное сплетение. Джордан ощутил во рту рвотный привкус и, как в замедленной съемке, увидел приближающийся к лицу черный кулак. Прежде чем Джордан ощутил боль, в глазах вспыхнул ослепительный желтый свет. Он бессильно повис на руках державших его парней и услышал хруст вывихнутого плечевого сустава.
Лорд тем временем поднялся и, злобно шипя, подступал к нему. Кровь из носа заливала его ощеренные зубы.
– Ах ты, сука рваная, да я тебя сейчас…
Он не докончил своей угрозы. На той стороне улицы остановилась полицейская машина, откуда вышел страж порядка, направляясь в ресторан. Джордан услышал за спиной встревоженный голос:
– Глянь, ребята, легавые. Надо когти рвать.
Лорд осекся и отодвинул от Джордана рожу, перемазанную кровью и слюной.
– Ладно, закончим на этом. Но мы еще встретимся, учти, мусор.
Он все-таки ударил Джордана по скуле и с любопытством проследил за движением его запрокинувшейся головы. Хватка двух задних ослабела, и Джордан рухнул на колени. А четверо налетчиков быстро загрузились в машину и скрылись в грохоте захлопывающихся дверей и визге покрышек по асфальту.
В ушах звенело от полученных ударов, в плече ощущалась тупая боль. Он увидел пятна на каменной ступеньке и понял, что это его кровь. С трудом встал на ноги, проковылял за шлемом, подхватив его левой рукой. Потом вошел в подъезд и прислонился к колонне. Перевел дух и, зажав в зубах стон, резким движением вернул на место плечевой сустав. Почувствовал, как струйка крови стекает на грудь, пачкая куртку и рубашку. Достал бумажную салфетку и прижал к ноздрям. Дотащился до лифта и вошел в кабину, стараясь не смотреть в зеркало на свой подпорченный портрет.
Джордан отпер ключом дверь и, войдя в квартиру, зажег свет. В старой квартире, на старом диване его ждала прежняя жизнь. Он положил шлем в прихожей и направился в ванную. Из-под закрытой двери просачивалась полоска света – должно быть, с утра забыл выключить. Не тот момент, чтобы придавать значение подобным мелочам.
Он распахнул дверь и в янтарном свете ванной очутился перед обнаженной женщиной. Самой красивой, какую когда-либо видел в своей жизни.
Женщина стояла к нему спиной и по пояс отражалась в большом зеркале над раковиной. Она вытирала полотенцем вымытые волосы; при появлении Джордана руки ее застыли. Но это была единственная реакция, которую он заметил. Незнакомка не выказала ни страха, ни удивления и даже не сделала попытки прикрыться.
– Чему я обязана столь неожиданным посещением моей ванной?
Голос у нее был мягкий и спокойный, тогда как у Джордана язык присох к гортани. Его поразило и парализовало не столько внезапное видение, сколько эта красота вне времени и пространства. Он так и окаменел на пороге ванной, уставившись на две фигуры в зеркале и прижимая к носу убогую, перепачканную кровью салфетку.
– Извините, я…
– Будьте так добры закрыть дверь с той стороны и подождать, пока я оденусь.
Джордан тихонько затворил за собой дверь, чувствуя себя пацаном, подглядывающим в замочную скважину. После чего поспешно укрылся в ванной при гостевой комнате. Зажег свет, и на сей раз в неумолимом зеркале отразилась его одинокая фигура. Разглядывая свое лицо, он отметил, что Харди с Лордом неплохо над ним потрудились. Глаз распух, рот и нос были перемазаны наполовину засохшей кровью. Он открыл кран и умылся, с наслаждением ощущая прикосновение холодной воды к изуродованному лицу.
Затем снял рубашку и утерся чистой полой. Пока шел по коридору в гостиную, услышал из другой ванной приглушенный гул фена. Джордан открыл шкаф, куда утром упрятал свой рюкзак. Вытащил оттуда чистую рубашку. Натягивая ее на голое тело, все не мог оторваться мыслями от видения в ванной. Еще раз порывшись в памяти, так и не нашел столь завораживающего образа. Потом взял свой рюкзак и оттащил на диван, положив рядом со шлемом.
Она вышла из ванной в голубом синтетическом халате. Темные, не до конца высушенные волосы обрамляли это удивительное лицо, никоим образом не нарушая его неземной красоты. Огромные влажные глаза, устремленные на него, имели какой-то необыкновенный золотисто-ореховый оттенок. Джордан подумал, что настоящее, чистое золото должно быть подернуто именно такой дымкой.
– Позвольте все же узнать, что привело вас ко мне?
– Я здесь живу.
– Странно, мне казалось, я сняла эту квартиру. Быть может, я что-то путаю?
Джордан испытал неловкость, сходную с тем чувством, что накатило на него в ванной.
– Извините, я неточно выразился. Я здесь жил.
– Вы Джордан Марсалис?
– Так точно. А вы, надо думать, сеньора Герреро…
– Не совсем, только наполовину. Меня зовут Лиза.
Джордан пожал протянутую руку, теплую и гладкую. Казалось, ему в ладонь впитался исходящий от нее едва уловимый запах ванили.
– Мне сказали, что вы приедете через три дня.
– Так и предполагалось, но я решила ускорить приезд, поскольку из агентства мне сообщили, что вы отбываете сегодня.
– Так и предполагалось, но…
Джордан тряхнул головой, давая понять бессилие человека перед неотвратимостью судьбы.
– Планы для того и строят, чтобы они постоянно менялись. Извините, что так напугал вас. Мне дико неловко.
– У вас всегда идет носом кровь, когда вам неловко?
Джордан поднес руку к лицу и отнял ее, запачканную кровью. Кровотечение снова открылось. Он прошел на кухню, стал искать, чем бы заткнуть нос.
– Простите. Такой уж выдался день.
– Не сочтите за навязчивость, но я это сделаю лучше. Садитесь на диван. Я сейчас.
Она ненадолго оставила его одного и тут же вернулась с косметичкой, в которой оказался набор средств первой помощи. Она поставила ее на диван рядом с Джорданом и достала оттуда желтоватый ватный тампон.
– Сидите спокойно, я кем только не была в жизни, и медсестрой тоже. В любом случае так мне вас не изуродовать.
Она встала перед ним и вновь обдала его ароматом ванили и добрых мыслей. Слегка коснулась уха и носа, потом чуть приподняла ему голову.
– Да, чуть кверху. Потерпите, немного пощиплет.
Аромат Лизы был мгновенно перебит острым запахом спиртового раствора. Она подержала немного ватный тампон, затем окинула его лицо профессиональным взглядом.
– Все, кровь остановилась. Нос не сломан, если вас это интересует. Было бы жаль, нос у вас красивый. Вот здесь большой синяк, но с голубыми глазами это даже гармонирует.
Джордан почувствовал, как ее взгляд проникает в самую глубь его существа, туда, где мужчины прячут слезы.
– Думаю, у вас не просто такой день выдался.
– Да, не просто. У меня убили родственника.
– Я видела в новостях репортаж об убийстве Джеральда Марсалиса, сына мэра. Вы с ним в родстве?
Джеральда больше нет. Я отказался от этого имени.
– Это мой племянник. А Кристофер Марсалис – мой брат.
Джордан ломал голову, как этой женщине без видимых усилий удается вытягивать из него то, чем он ни с кем не собирался делиться.
– Мои соболезнования.
– У него был тяжелый характер и жизнь не из легких. Видимо, ему не суждено было дождаться лучшей.
Лиза поняла, что в этой циничной на первый взгляд фразе заключено нечто большее, и прекратила расспросы.
– Ну что ж, извините за беспокойство. Всего доброго, простите еще раз.
Уже у двери его догнал теплый, спокойный голос Лизы.
– У меня духу не хватит отпустить вас в таком виде. Если хотите, оставайтесь до утра. Дом вам не чужой. Здесь две спальни и две ванные, думаю, мы друг другу не помешаем. А завтра решите, что вам делать.
– И что скажет ваш муж, если я останусь?
У Джордана была привычка смотреть людям прямо в глаза. Обычно он сразу определял, правду говорит собеседник, лжет или о чем-то умалчивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39