Неужели это колледж? Многие были бы счастливы отдохнуть здесь хотя бы недельку.
– Нам придется ограничиться одним днем. Зато бесплатно.
Джордан зашагал к невысокому зданию, окруженному живописной, якобы неухоженной растительностью. Бок о бок с Лизой они молча дошли до столовой.
Их быстрым шагом обогнала девушка в ярких леггинсах и зеленой майке. Через плечо она перебросила связанные шнурками кроссовки, а на ногах у нее были сабо на ремешке. Рыжие крашеные волосы будто горстями набросали ей на голову. Вне этой обстановки ее можно было бы принять за бездомную бродяжку, а здесь она выглядела как экстравагантная девица из очень богатой семьи. При взгляде на нее Джордан живо представил себе своего племянника.
Впрочем, на свой лад, быть может, и эта девушка была бездомной.
Следом за ней они поднялись по нескольким ступеням к застекленной двери и вошли в огромный пищевой блок, выкрашенный в светло-желтые приятные тона. Молодежь занималась кто чем: одни работали, обслуживая зал, другие сидели за столиками и оживленно беседовали.
Особой роскошью столовая не отличалась, но на стене слева, на самом виду, был банкомат. Рыжая девица направилась прямо к нему, вставила в прорезь карточку. Оборванцы, богема, хип-хоп, усмехнулся про себя Джордан, однако у каждого есть кредитная карточка и на счету наверняка предостаточно.
При их появлении все мужские головы с идеальной синхронностью повернулись к Лизе. Гул разговоров мгновенно смолк. Если бы Джордана так не удручал этот факт, он бы заметил, что девицы в зале поглядывают на него с не меньшим интересом.
В тот же миг застекленная дверь вновь открылась, и на пороге появился человек с мешком клюшек для гольфа за плечами. Ростом почти с Джордана, лет шестидесяти, реденькие волосы неопределенного цвета, несколько длиннее обычного. Глаза скрыты за очками без оправы, весь облик человека, много знающего и вполне собой довольного, спокойного, получившего от жизни все, чего хотелось, а что ему не дано, так это и не нужно.
Он с улыбкой приблизился к ним.
– Джордан Марсалис, надо думать. А я Трейвис Хуган, ректор этого беспокойного заведения.
Джордан пожал протянутую руку.
– Очень приятно. Это Лиза Герреро.
Глаза Хугана живо заблестели, и он задержал руку Лизы в своей на миг дольше, чем требовали приличия.
– Мадам, вы словно чудное виденье. Ваше явление на этой грешной земле убеждает нас, простых смертных, в том, что бывают чудеса на свете. А стало быть, у меня еще есть надежда научиться играть в гольф.
Лиза, откинув голову назад, засмеялась.
– Если вы так же преуспели в гольфе, как в комплиментах, то скоро войдете в десятку мастеров.
Ректор сокрушенно покивал.
– Оскар Уайлд говорил: беда не в том, что мы стареем снаружи, а в том, что внутри остаемся молодыми. Поверьте, это не утешает, но, так или иначе, благодарю.
Джордан не объяснил Лизе цели их приезда. Но после обмена любезностями Лиза с присущим ей чутьем поняла, что дело весьма важное и мужчин лучше оставить вдвоем.
– Пока вы беседуете, я осмотрю ваши владения, если не возражаете.
Хуган жестом вручил ей несуществующие ключи от колледжа.
– Попробовал бы я возразить. Административный совет тут же потребует моей отставки.
Лиза открыла дверь и вышла. Двое входящих парней посторонились, пропуская ее, остолбенело посмотрели вслед, переглянулись и решительно двинулись за ней.
Хуган, заметив их маневр, улыбнулся.
– Ну, может быть, не в полном смысле чудо, но вроде того. Вы счастливый мужчина, мистер Марсалис.
Джордан мог бы сказать ректору, что Лиза тоже мужчина и потому он совсем не счастливый, но, конечно, промолчал.
Покончив с шутками, Трейвис Хуган дал Джордану понять, что он в курсе дела.
– Кристофер предупредил меня о вашем визите, и я по голосу понял, как его надломила смерть сына. Мне искренне жаль мальчика, и я от души надеюсь, что здесь вы узнаете что-либо полезное для вашего розыска.
– Я тоже надеюсь.
– Пройдемте ко мне в кабинет. Там нас никто не потревожит.
Когда они вышли из столовой, Джордан сквозь стеклянную дверь увидел Лизу под деревом со шлемом в руке. Она что-то жестами показывала белке, с любопытством взиравшей на нее с нижней ветки.
Улыбка Лизы показалась ему счастливой.
23
Кабинет ректора оказался именно таким, каким его Джордан и представлял. Здесь пахло кожей, деревом и хорошим трубочным табаком. Джордан спросил себя, что настоящее, а что показушное в этой иллюстрации из «Сатердей ивнинг пост». Обстановка сделала бы честь любому торговцу «модернариатом». Единственным диссонансом были жидкокристаллический экран и клавиатура компьютера.
Хуган уселся за большой письменный стол у окна, выходящего на аллею, по которой недавно прошли Джордан и Лиза, но сперва опустил жалюзи, чтобы солнце не било собеседнику в глаза. В приемной он попросил быстроглазую девчонку-секретаршу ни с кем его не соединять. Та черкнула что-то в календаре и успела метнуть на Джордана зазывный взгляд, прежде чем они скрылись за дверью.
От недавней легковесности Трейвиса Хугана не осталось и следа. Джордан понял, что на этого человека можно положиться и что он не зря занимает свой пост. Сидя против него в этом внушительном кабинете, Джордан утвердился в своем первом впечатлении о ректоре.
Сколько, наверное, молодых ребят сидело в кресле, где сейчас сидит он, ожидая ректорского внушения. Быть может, и Джеральд когда-то со скучающим видом выслушивал проповеди Трейвиса Хугана.
– Вы правы.
– Что, простите?
– Вы спросили себя, бывал ли ваш племянник в этом кабинете. Да, бывал, и не раз.
Хуган воспользовался замешательством Джордана, чтобы снять очки и протереть их салфеткой, пропитанной специальным составом. Джордан тем временем отметил, что глаза у него серые.
– А вот его отец – никогда.
Это было произнесено без укора, просто в порядке констатации, однако нотка боли в голосе все-таки проскользнула.
– Видите ли, мистер Марсалис, – продолжал он, откинувшись на спинку кресла, – среди поступающих к нам студентов лишь единицы действительно хотят учиться. Я хочу сказать, что в основном их присылают сюда родители, чтобы… как бы получше выразиться… сдать на хранение. Иногда между родителями и детьми существует молчаливое согласие. Do ut des . Не мешай мне жить, и я не помешаю жить тебе.
– Джеральд тоже из этой категории?
– Ваш племянник, скорее всего, был душевнобольным, мистер Марсалис. А если не был, то блестяще играл эту роль.
Джордан был вынужден признать, что этот нелестный отзыв полностью соответствует действительности, и мысленно поблагодарил Хугана за то, что тот остался сидеть в кресле, а не взошел на кафедру.
– В Вассар-колледже студентов обучают чисто творческим дисциплинам: изобразительному искусству, режиссуре, писательскому ремеслу. Талант нельзя купить, но можно отсрочить признание его отсутствия. У Джеральда талант был. Мощный талант. И он внушил себе, что его талант должны сопровождать столь же мощные ощущения в жизни. Не знаю, что подтолкнуло его к этой мысли, но для него она стала догмой. А при попустительстве вашего брата… – Он сделал паузу, как будто собираясь с мыслями или что-то припоминая. – Собственно, Джеральд и сам всячески уклонялся от встреч с отцом. По-моему, он его ненавидел. Возможно, этим во многом объясняется его поведение. Он как будто постоянно за что-то мстил отцу. А тот всеми способами пытался скрыть от людей характер сына. Но такой характер разве скроешь…
Джордану вдруг вспомнилось прощание Буррони с сыном.
Бывай, чемпион…
Будь у его племянника отец, который мог так его напутствовать, быть может, Джеральд и не стал бы Джерри Хо. Но эту версию придется сдать в архив, поскольку подтверждения ей уже не найти.
– У Джеральда были здесь друзья?
Хуган пожал плечами.
– Ну, за ним всегда ходили толпами. Он на свой лад был для многих идолом. Но он слишком уж рьяно показывал всем, что ни в ком не нуждается. В том числе и в нас. – Ректор поставил локти на стол и чуть подался к Джордану. – Я следил за его успехами, когда он ушел от нас. Позвольте мне быть с вами откровенным и не сочтите за цинизм. Мне очень жаль, что его постигла такая участь, но меня это не удивило.
Меня тоже, к сожалению.
Этот экскурс в биографию Джеральда он выслушал только ради того, чтобы еще раз удостовериться в правильности оценок ректора. И удостоверившись, решил перейти к истинной цели своего приезда в Покипси.
– Возможно, вы еще не в курсе, мистер Хуган. Вы не слышали сегодняшние новости?
– Нет, я с раннего утра играл в гольф.
– Минувшей ночью в своей нью-йоркской квартире была убита Шандель Стюарт. Она тоже у вас училась. Примерно в одно время с Джеральдом.
Джордан сообщил об этом сухо и бесстрастно, но в душе его теплилась крохотная надежда. Ректора же его известие смутило и расстроило. Он снова начал без особой нужды протирать очки.
– Да-да, я ее отлично помню. Как это случилось?
– Мистер Хуган…
Ректор взмахом руки прервал его:
– Зови меня Трейвис, ладно?
Джордан обрадовался: неофициальную беседу всегда легче выстроить.
– Ладно, Трейвис. То, что я тебе скажу, должно остаться между нами. Пока нам удалось каким-то чудом скрыть подробности, и нам бы не хотелось терять это преимущество. А подробности таковы: убийство Шандели и убийство моего племянника – звенья одной цепи.
– Я могу спросить, что навело вас на эту мысль?
Излагая технику убийств, Джордан все же ощущал смутное беспокойство. Любой уважающий себя Питер Пэн его испытывает.
– Дело в том, что убийца придал их трупам позы персонажей «Мелюзги».
– То есть Чарли Брауна и прочих.
– Ну да. Джеральд сидел у стены, к его уху приклеили уголок одеяла, а Шандель посадили к роялю. Линус и Люси.
Трейвис не попросил разъяснений, значит, ему хорошо известны персонажи этих комиксов.
– И еще дома у Стюарт мы нашли улику, которая дает понять, что следующей жертвой будет Снупи.
Трейвис Хуган, ректор Вассар-колледжа в Покипси, человек, составивший свою жизнь из слов, в этот момент подбирал их с трудом.
– Боже милостивый! Это же безумие!
– Именно так. У тебя нет никаких соображений?
– Абсолютно никаких. И не только по поводу комиксов, но и насчет какой-либо связи Джеральда и Шандели. Мирок у нас тесный, все всё про всех знают, а уж про этих двоих – и подавно. Но я ничего не слышал об отношениях твоего племянника с бедной девочкой.
– Что ты можешь о ней сказать?
– Богата, отвратительный характер. Психика тоже не в порядке. О мертвых плохо не говорят, а хорошего о ней не скажешь.
– Она была дружна с кем-нибудь?
– Тот же случай, что и с твоим племянником, только со знаком минус. Джеральд ни с кем не хотел знаться, а с ней никто знаться не хотел. Единственная, кого с натяжкой можно было назвать подругой, – Сара Дермот.
«Все-таки дело движется, – подумал Джордан, – петелька за петелькой, ряд за рядом».
– Что она за человек?
Хоган повернулся к компьютеру и забарабанил по клавишам. Потом откинулся на спинку и прочел выведенное на экран:
– Сара Дермот, из Бостона. Училась у нас по стипендии. Она входила в тот небольшой процент студентов, о котором я тебе говорил. Умна, способна, весьма тщеславна.
Слово «весьма» он подчеркнул.
– Шандель и Сара вместе учились на факультете режиссуры. Думаю, Сара какое-то время терпела ее, полагая, что от семьи Стюартов можно многое получить, но потом сломалась: Шандель невозможно было выносить даже ради карьеры.
– А где мне найти эту Сару Дермот?
– В Лос-Анджелесе. Она работает в Голливуде. Кажется, у нее контракт с «Коламбиа Пикчерс». Недавно была на встрече выпускников.
– Мне бы с ней поговорить.
– Это нетрудно устроить. – Хуган нажал кнопку на селекторе. – Мисс Спайс, дозвонитесь, пожалуйста, Саре Дермот в Лос-Анджелес и соедините меня с ней по прямому.
Не прошло и минуты, как телефон зазвонил.
– Сара, это Трейвис Хуган.
Последовала небольшая пауза, необходимая для краткого ответа по междугородному.
– Спасибо, хорошо. У меня сидит человек, которому надо с тобой поговорить по очень важному делу.
Джордан взял протянутую ему трубку.
– Мисс Дермот, здравствуйте. Меня зовут Джордан Марсалис, я из нью-йоркской полиции.
В сущности, это не ложь, а лишь полуправда, по крайней мере в данном случае. Ему ответил голос деловой и очень занятой женщины. Точной и лаконичной. Вежливой в пределах, допустимых для бизнес-леди.
– Чем могу быть полезна?
– Извините за беспокойство. Дело в том, что случилось несчастье. Убита Шандель Стюарт.
Такое известие заставило Сару Дермот на миг забыть о карьере.
– Боже мой! Когда?
– Сегодня ночью. Я хочу задать вам несколько вопросов, но прошу учесть, что наш разговор сугубо конфиденциален.
Долго ли тебе удастся сохранить информацию в тайне, если ты будешь болтать с каждым встречным, подумал Джордан, но утешил себя тем, что яичницу не сделаешь, не разбив яиц.
– У нас есть основания полагать, что ее убийца не так давно расправился с Джеральдом Марсалисом. Вы слышали о его смерти?
– Да. Передавали по Си-эн-эн.
Сара Дермот, видимо, только теперь сообразила, какую фамилию он назвал, представившись.
– Погодите, вы что, родственник?
– Да. Джеральд был моим племянником.
– Мои соболезнования. У Джеральда был тяжелый характер, но все равно жаль его.
– Вы его знали?
Она ответила не задумываясь:
– Да его толком никто не знал. Он был талантлив, но это, так сказать, «пограничная» натура. Нелюдим, интроверт, бунтарь, одиночка.
«Вот и еще один справедливый ярлык», – подумал Джордан.
– А Шандель Стюарт?
– То же самое, только без опоры на талант. Если она с кем и делилась, то лишь со мной. В Вассаре Шандель практически ни с кем не общалась, но ходили слухи, что за пределами кампуса она ведет очень бурную жизнь. Если вы уже навели о ней справки, то поймете мой намек.
– Я понял. Какие у нее были отношения с Джеральдом?
Последовала пауза. Голос Сары Дермот зазвучал уже не так уверенно:
– Нормальные. Сколько мне помнится, они здоровались, и не более того. Джеральд был слишком колюч, а Шандель слишком богата, чтобы их что-то могло связать.
– Я задам вопрос, который, возможно, покажется вам странным, но прошу вас, хорошенько подумайте, прежде чем отвечать.
– Спрашивайте.
– Вы не слышали, чтобы Шандель или Джеральд по какому-либо поводу упоминали «Мелюзгу»? Линуса, Люси или что-то в этом роде?
– Да нет… Хотя постойте, был один случай.
Сердце Джордана сделало двойное сальто-мортале. Только бы приземлилось на ноги, а то долго ли до беды.
– Захожу как-то раз к ней в комнату. Шандель принимает душ. Пока я ждала, заметила у нее на столе записку.
– Не помните, что там было написано?
– Помню дословно. «Завтра. Пиг Пен».
– И кто называл себя Пиг Пен – не знаете?
– Не знаю.
– И что было потом?
– В этот момент вошла Шандель и увидела, что я разглядываю записку. Она разорвала ее на мелкие клочки и опять ушла в ванную. Видимо, спустила их в унитаз, потому что я сразу услышала шум воды.
– Вам это не показалось странным?
– Шандель Стюарт вообще была со странностями.
Джордан без труда в это поверил.
– Больше вам ничего в голову не приходит?
– Нет, но я постараюсь припомнить.
В голосе прозвучало возбуждение. Джордан вспомнил, что говорит с кинорежиссером.
Если думаешь сделать из этого фильм, Сара Дермот, будь добра, сообщи, чем он кончится.
– Любые воспоминания могут быть полезны. Позвольте, я возьму у ректора Хугана ваш телефон?
– Конечно. Ни пуха вам, привет Трейвису.
– Непременно. Всего доброго, спасибо.
Он отдал трубку ректору и поспешно поднялся, как делал всегда, когда ему надо было поразмыслить.
– Что-нибудь всплыло?
– Еще один персонаж «Мелюзги». Пиг Пен.
– Такого не помню. Кто это?
– Второстепенный персонаж, который потом совсем исчез. Он притягивал к себе пыль и всегда ходил грязный, а однажды пришел на праздник чистый, так его не впустили, потому что не узнали.
– Да-да, припоминаю. Про него тебе сказала Сара?
– Да, но вместо того, чтобы что-то прояснить, это еще больше все запутывает.
Хуган беспомощно развел руками.
– Увы, тут я ничем не могу тебе помочь.
– Самый мелкий шажок приближает нас к цели, – сказал Джордан и поморщился от банальности этой фразы. – Последнюю реплику вычеркни, я тебе в самом деле очень благодарен и хочу повторить то, что сказал Саре Дермот. Если что-нибудь вспомнишь – позвони.
– Обязательно. – Хуган тоже поднялся и взглянул на часы. – Время обедать. Я тебя официально приглашаю, а неофициально советую вежливо, но твердо отказаться. Столовая у нас вполне приличная, но такой спутницы, как твоя, явно не достойна. К тому же с нашими профессорами скука смертная. Вы прямо в Нью-Йорк?
– Да.
– В нескольких милях отсюда есть чудный ресторанчик. Вам даже не придется делать большой крюк. Он устроен на старом буксире, у самого берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
– Нам придется ограничиться одним днем. Зато бесплатно.
Джордан зашагал к невысокому зданию, окруженному живописной, якобы неухоженной растительностью. Бок о бок с Лизой они молча дошли до столовой.
Их быстрым шагом обогнала девушка в ярких леггинсах и зеленой майке. Через плечо она перебросила связанные шнурками кроссовки, а на ногах у нее были сабо на ремешке. Рыжие крашеные волосы будто горстями набросали ей на голову. Вне этой обстановки ее можно было бы принять за бездомную бродяжку, а здесь она выглядела как экстравагантная девица из очень богатой семьи. При взгляде на нее Джордан живо представил себе своего племянника.
Впрочем, на свой лад, быть может, и эта девушка была бездомной.
Следом за ней они поднялись по нескольким ступеням к застекленной двери и вошли в огромный пищевой блок, выкрашенный в светло-желтые приятные тона. Молодежь занималась кто чем: одни работали, обслуживая зал, другие сидели за столиками и оживленно беседовали.
Особой роскошью столовая не отличалась, но на стене слева, на самом виду, был банкомат. Рыжая девица направилась прямо к нему, вставила в прорезь карточку. Оборванцы, богема, хип-хоп, усмехнулся про себя Джордан, однако у каждого есть кредитная карточка и на счету наверняка предостаточно.
При их появлении все мужские головы с идеальной синхронностью повернулись к Лизе. Гул разговоров мгновенно смолк. Если бы Джордана так не удручал этот факт, он бы заметил, что девицы в зале поглядывают на него с не меньшим интересом.
В тот же миг застекленная дверь вновь открылась, и на пороге появился человек с мешком клюшек для гольфа за плечами. Ростом почти с Джордана, лет шестидесяти, реденькие волосы неопределенного цвета, несколько длиннее обычного. Глаза скрыты за очками без оправы, весь облик человека, много знающего и вполне собой довольного, спокойного, получившего от жизни все, чего хотелось, а что ему не дано, так это и не нужно.
Он с улыбкой приблизился к ним.
– Джордан Марсалис, надо думать. А я Трейвис Хуган, ректор этого беспокойного заведения.
Джордан пожал протянутую руку.
– Очень приятно. Это Лиза Герреро.
Глаза Хугана живо заблестели, и он задержал руку Лизы в своей на миг дольше, чем требовали приличия.
– Мадам, вы словно чудное виденье. Ваше явление на этой грешной земле убеждает нас, простых смертных, в том, что бывают чудеса на свете. А стало быть, у меня еще есть надежда научиться играть в гольф.
Лиза, откинув голову назад, засмеялась.
– Если вы так же преуспели в гольфе, как в комплиментах, то скоро войдете в десятку мастеров.
Ректор сокрушенно покивал.
– Оскар Уайлд говорил: беда не в том, что мы стареем снаружи, а в том, что внутри остаемся молодыми. Поверьте, это не утешает, но, так или иначе, благодарю.
Джордан не объяснил Лизе цели их приезда. Но после обмена любезностями Лиза с присущим ей чутьем поняла, что дело весьма важное и мужчин лучше оставить вдвоем.
– Пока вы беседуете, я осмотрю ваши владения, если не возражаете.
Хуган жестом вручил ей несуществующие ключи от колледжа.
– Попробовал бы я возразить. Административный совет тут же потребует моей отставки.
Лиза открыла дверь и вышла. Двое входящих парней посторонились, пропуская ее, остолбенело посмотрели вслед, переглянулись и решительно двинулись за ней.
Хуган, заметив их маневр, улыбнулся.
– Ну, может быть, не в полном смысле чудо, но вроде того. Вы счастливый мужчина, мистер Марсалис.
Джордан мог бы сказать ректору, что Лиза тоже мужчина и потому он совсем не счастливый, но, конечно, промолчал.
Покончив с шутками, Трейвис Хуган дал Джордану понять, что он в курсе дела.
– Кристофер предупредил меня о вашем визите, и я по голосу понял, как его надломила смерть сына. Мне искренне жаль мальчика, и я от души надеюсь, что здесь вы узнаете что-либо полезное для вашего розыска.
– Я тоже надеюсь.
– Пройдемте ко мне в кабинет. Там нас никто не потревожит.
Когда они вышли из столовой, Джордан сквозь стеклянную дверь увидел Лизу под деревом со шлемом в руке. Она что-то жестами показывала белке, с любопытством взиравшей на нее с нижней ветки.
Улыбка Лизы показалась ему счастливой.
23
Кабинет ректора оказался именно таким, каким его Джордан и представлял. Здесь пахло кожей, деревом и хорошим трубочным табаком. Джордан спросил себя, что настоящее, а что показушное в этой иллюстрации из «Сатердей ивнинг пост». Обстановка сделала бы честь любому торговцу «модернариатом». Единственным диссонансом были жидкокристаллический экран и клавиатура компьютера.
Хуган уселся за большой письменный стол у окна, выходящего на аллею, по которой недавно прошли Джордан и Лиза, но сперва опустил жалюзи, чтобы солнце не било собеседнику в глаза. В приемной он попросил быстроглазую девчонку-секретаршу ни с кем его не соединять. Та черкнула что-то в календаре и успела метнуть на Джордана зазывный взгляд, прежде чем они скрылись за дверью.
От недавней легковесности Трейвиса Хугана не осталось и следа. Джордан понял, что на этого человека можно положиться и что он не зря занимает свой пост. Сидя против него в этом внушительном кабинете, Джордан утвердился в своем первом впечатлении о ректоре.
Сколько, наверное, молодых ребят сидело в кресле, где сейчас сидит он, ожидая ректорского внушения. Быть может, и Джеральд когда-то со скучающим видом выслушивал проповеди Трейвиса Хугана.
– Вы правы.
– Что, простите?
– Вы спросили себя, бывал ли ваш племянник в этом кабинете. Да, бывал, и не раз.
Хуган воспользовался замешательством Джордана, чтобы снять очки и протереть их салфеткой, пропитанной специальным составом. Джордан тем временем отметил, что глаза у него серые.
– А вот его отец – никогда.
Это было произнесено без укора, просто в порядке констатации, однако нотка боли в голосе все-таки проскользнула.
– Видите ли, мистер Марсалис, – продолжал он, откинувшись на спинку кресла, – среди поступающих к нам студентов лишь единицы действительно хотят учиться. Я хочу сказать, что в основном их присылают сюда родители, чтобы… как бы получше выразиться… сдать на хранение. Иногда между родителями и детьми существует молчаливое согласие. Do ut des . Не мешай мне жить, и я не помешаю жить тебе.
– Джеральд тоже из этой категории?
– Ваш племянник, скорее всего, был душевнобольным, мистер Марсалис. А если не был, то блестяще играл эту роль.
Джордан был вынужден признать, что этот нелестный отзыв полностью соответствует действительности, и мысленно поблагодарил Хугана за то, что тот остался сидеть в кресле, а не взошел на кафедру.
– В Вассар-колледже студентов обучают чисто творческим дисциплинам: изобразительному искусству, режиссуре, писательскому ремеслу. Талант нельзя купить, но можно отсрочить признание его отсутствия. У Джеральда талант был. Мощный талант. И он внушил себе, что его талант должны сопровождать столь же мощные ощущения в жизни. Не знаю, что подтолкнуло его к этой мысли, но для него она стала догмой. А при попустительстве вашего брата… – Он сделал паузу, как будто собираясь с мыслями или что-то припоминая. – Собственно, Джеральд и сам всячески уклонялся от встреч с отцом. По-моему, он его ненавидел. Возможно, этим во многом объясняется его поведение. Он как будто постоянно за что-то мстил отцу. А тот всеми способами пытался скрыть от людей характер сына. Но такой характер разве скроешь…
Джордану вдруг вспомнилось прощание Буррони с сыном.
Бывай, чемпион…
Будь у его племянника отец, который мог так его напутствовать, быть может, Джеральд и не стал бы Джерри Хо. Но эту версию придется сдать в архив, поскольку подтверждения ей уже не найти.
– У Джеральда были здесь друзья?
Хуган пожал плечами.
– Ну, за ним всегда ходили толпами. Он на свой лад был для многих идолом. Но он слишком уж рьяно показывал всем, что ни в ком не нуждается. В том числе и в нас. – Ректор поставил локти на стол и чуть подался к Джордану. – Я следил за его успехами, когда он ушел от нас. Позвольте мне быть с вами откровенным и не сочтите за цинизм. Мне очень жаль, что его постигла такая участь, но меня это не удивило.
Меня тоже, к сожалению.
Этот экскурс в биографию Джеральда он выслушал только ради того, чтобы еще раз удостовериться в правильности оценок ректора. И удостоверившись, решил перейти к истинной цели своего приезда в Покипси.
– Возможно, вы еще не в курсе, мистер Хуган. Вы не слышали сегодняшние новости?
– Нет, я с раннего утра играл в гольф.
– Минувшей ночью в своей нью-йоркской квартире была убита Шандель Стюарт. Она тоже у вас училась. Примерно в одно время с Джеральдом.
Джордан сообщил об этом сухо и бесстрастно, но в душе его теплилась крохотная надежда. Ректора же его известие смутило и расстроило. Он снова начал без особой нужды протирать очки.
– Да-да, я ее отлично помню. Как это случилось?
– Мистер Хуган…
Ректор взмахом руки прервал его:
– Зови меня Трейвис, ладно?
Джордан обрадовался: неофициальную беседу всегда легче выстроить.
– Ладно, Трейвис. То, что я тебе скажу, должно остаться между нами. Пока нам удалось каким-то чудом скрыть подробности, и нам бы не хотелось терять это преимущество. А подробности таковы: убийство Шандели и убийство моего племянника – звенья одной цепи.
– Я могу спросить, что навело вас на эту мысль?
Излагая технику убийств, Джордан все же ощущал смутное беспокойство. Любой уважающий себя Питер Пэн его испытывает.
– Дело в том, что убийца придал их трупам позы персонажей «Мелюзги».
– То есть Чарли Брауна и прочих.
– Ну да. Джеральд сидел у стены, к его уху приклеили уголок одеяла, а Шандель посадили к роялю. Линус и Люси.
Трейвис не попросил разъяснений, значит, ему хорошо известны персонажи этих комиксов.
– И еще дома у Стюарт мы нашли улику, которая дает понять, что следующей жертвой будет Снупи.
Трейвис Хуган, ректор Вассар-колледжа в Покипси, человек, составивший свою жизнь из слов, в этот момент подбирал их с трудом.
– Боже милостивый! Это же безумие!
– Именно так. У тебя нет никаких соображений?
– Абсолютно никаких. И не только по поводу комиксов, но и насчет какой-либо связи Джеральда и Шандели. Мирок у нас тесный, все всё про всех знают, а уж про этих двоих – и подавно. Но я ничего не слышал об отношениях твоего племянника с бедной девочкой.
– Что ты можешь о ней сказать?
– Богата, отвратительный характер. Психика тоже не в порядке. О мертвых плохо не говорят, а хорошего о ней не скажешь.
– Она была дружна с кем-нибудь?
– Тот же случай, что и с твоим племянником, только со знаком минус. Джеральд ни с кем не хотел знаться, а с ней никто знаться не хотел. Единственная, кого с натяжкой можно было назвать подругой, – Сара Дермот.
«Все-таки дело движется, – подумал Джордан, – петелька за петелькой, ряд за рядом».
– Что она за человек?
Хоган повернулся к компьютеру и забарабанил по клавишам. Потом откинулся на спинку и прочел выведенное на экран:
– Сара Дермот, из Бостона. Училась у нас по стипендии. Она входила в тот небольшой процент студентов, о котором я тебе говорил. Умна, способна, весьма тщеславна.
Слово «весьма» он подчеркнул.
– Шандель и Сара вместе учились на факультете режиссуры. Думаю, Сара какое-то время терпела ее, полагая, что от семьи Стюартов можно многое получить, но потом сломалась: Шандель невозможно было выносить даже ради карьеры.
– А где мне найти эту Сару Дермот?
– В Лос-Анджелесе. Она работает в Голливуде. Кажется, у нее контракт с «Коламбиа Пикчерс». Недавно была на встрече выпускников.
– Мне бы с ней поговорить.
– Это нетрудно устроить. – Хуган нажал кнопку на селекторе. – Мисс Спайс, дозвонитесь, пожалуйста, Саре Дермот в Лос-Анджелес и соедините меня с ней по прямому.
Не прошло и минуты, как телефон зазвонил.
– Сара, это Трейвис Хуган.
Последовала небольшая пауза, необходимая для краткого ответа по междугородному.
– Спасибо, хорошо. У меня сидит человек, которому надо с тобой поговорить по очень важному делу.
Джордан взял протянутую ему трубку.
– Мисс Дермот, здравствуйте. Меня зовут Джордан Марсалис, я из нью-йоркской полиции.
В сущности, это не ложь, а лишь полуправда, по крайней мере в данном случае. Ему ответил голос деловой и очень занятой женщины. Точной и лаконичной. Вежливой в пределах, допустимых для бизнес-леди.
– Чем могу быть полезна?
– Извините за беспокойство. Дело в том, что случилось несчастье. Убита Шандель Стюарт.
Такое известие заставило Сару Дермот на миг забыть о карьере.
– Боже мой! Когда?
– Сегодня ночью. Я хочу задать вам несколько вопросов, но прошу учесть, что наш разговор сугубо конфиденциален.
Долго ли тебе удастся сохранить информацию в тайне, если ты будешь болтать с каждым встречным, подумал Джордан, но утешил себя тем, что яичницу не сделаешь, не разбив яиц.
– У нас есть основания полагать, что ее убийца не так давно расправился с Джеральдом Марсалисом. Вы слышали о его смерти?
– Да. Передавали по Си-эн-эн.
Сара Дермот, видимо, только теперь сообразила, какую фамилию он назвал, представившись.
– Погодите, вы что, родственник?
– Да. Джеральд был моим племянником.
– Мои соболезнования. У Джеральда был тяжелый характер, но все равно жаль его.
– Вы его знали?
Она ответила не задумываясь:
– Да его толком никто не знал. Он был талантлив, но это, так сказать, «пограничная» натура. Нелюдим, интроверт, бунтарь, одиночка.
«Вот и еще один справедливый ярлык», – подумал Джордан.
– А Шандель Стюарт?
– То же самое, только без опоры на талант. Если она с кем и делилась, то лишь со мной. В Вассаре Шандель практически ни с кем не общалась, но ходили слухи, что за пределами кампуса она ведет очень бурную жизнь. Если вы уже навели о ней справки, то поймете мой намек.
– Я понял. Какие у нее были отношения с Джеральдом?
Последовала пауза. Голос Сары Дермот зазвучал уже не так уверенно:
– Нормальные. Сколько мне помнится, они здоровались, и не более того. Джеральд был слишком колюч, а Шандель слишком богата, чтобы их что-то могло связать.
– Я задам вопрос, который, возможно, покажется вам странным, но прошу вас, хорошенько подумайте, прежде чем отвечать.
– Спрашивайте.
– Вы не слышали, чтобы Шандель или Джеральд по какому-либо поводу упоминали «Мелюзгу»? Линуса, Люси или что-то в этом роде?
– Да нет… Хотя постойте, был один случай.
Сердце Джордана сделало двойное сальто-мортале. Только бы приземлилось на ноги, а то долго ли до беды.
– Захожу как-то раз к ней в комнату. Шандель принимает душ. Пока я ждала, заметила у нее на столе записку.
– Не помните, что там было написано?
– Помню дословно. «Завтра. Пиг Пен».
– И кто называл себя Пиг Пен – не знаете?
– Не знаю.
– И что было потом?
– В этот момент вошла Шандель и увидела, что я разглядываю записку. Она разорвала ее на мелкие клочки и опять ушла в ванную. Видимо, спустила их в унитаз, потому что я сразу услышала шум воды.
– Вам это не показалось странным?
– Шандель Стюарт вообще была со странностями.
Джордан без труда в это поверил.
– Больше вам ничего в голову не приходит?
– Нет, но я постараюсь припомнить.
В голосе прозвучало возбуждение. Джордан вспомнил, что говорит с кинорежиссером.
Если думаешь сделать из этого фильм, Сара Дермот, будь добра, сообщи, чем он кончится.
– Любые воспоминания могут быть полезны. Позвольте, я возьму у ректора Хугана ваш телефон?
– Конечно. Ни пуха вам, привет Трейвису.
– Непременно. Всего доброго, спасибо.
Он отдал трубку ректору и поспешно поднялся, как делал всегда, когда ему надо было поразмыслить.
– Что-нибудь всплыло?
– Еще один персонаж «Мелюзги». Пиг Пен.
– Такого не помню. Кто это?
– Второстепенный персонаж, который потом совсем исчез. Он притягивал к себе пыль и всегда ходил грязный, а однажды пришел на праздник чистый, так его не впустили, потому что не узнали.
– Да-да, припоминаю. Про него тебе сказала Сара?
– Да, но вместо того, чтобы что-то прояснить, это еще больше все запутывает.
Хуган беспомощно развел руками.
– Увы, тут я ничем не могу тебе помочь.
– Самый мелкий шажок приближает нас к цели, – сказал Джордан и поморщился от банальности этой фразы. – Последнюю реплику вычеркни, я тебе в самом деле очень благодарен и хочу повторить то, что сказал Саре Дермот. Если что-нибудь вспомнишь – позвони.
– Обязательно. – Хуган тоже поднялся и взглянул на часы. – Время обедать. Я тебя официально приглашаю, а неофициально советую вежливо, но твердо отказаться. Столовая у нас вполне приличная, но такой спутницы, как твоя, явно не достойна. К тому же с нашими профессорами скука смертная. Вы прямо в Нью-Йорк?
– Да.
– В нескольких милях отсюда есть чудный ресторанчик. Вам даже не придется делать большой крюк. Он устроен на старом буксире, у самого берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39