Им удалось полностью удалить с широких джинсов пятна крови Ветроволка и найти замену нижней пуговице на спортивной рубашке. Пуговица оторвалась много недель назад, и Тинкер не знала, как ее заменить. Чистить одежду она могла. Но чинить умела только машины.
Она влезла в свои ботинки со стальными носками и застегнула их. Потом прошлась по комнате, чувствуя, что теперь готова побеседовать с Мейнардом.
Содержимое ее карманов было аккуратно разложено в элегантной коробочке розового дерева. Эльфы ее иногда поражали. Большинство людей, случись им пройтись по ее карманам, вероятно, просто выбросили бы большую часть их содержимого. Однако персонал хосписа не только почистил все старые и перепачканные машинным маслом болты и гайки, но и аккуратно рассортировал их и разложил по ранжиру на зеленой бархотке. Они выглядели теперь как серебряные драгоценности. Запасной, ручного изготовления проводок (внешне крайне грубый, но представляющий собой покрытое несколькими слоями изоляции чистое золото) был скручен спиралью и связан голубой шелковой лентой. Эльфы сохранили даже причудливую веточку, которую Тинкер сунула в карман накануне Дня Выключения. Кажется, это случилось когда-то в прошлом, а вовсе не два дня назад. Невероятная аккуратность эльфов хоть и порадовала Тинкер (например, она не смогла бы закончить три разных проекта без всяких винтиков и шпунтиков), но и удивлять не перестала. Очевидно, бессмертным не жалко тратить время на копание в мелких деталях чужой жизни.
Сунув в карман свою эклектичную коллекцию, Тинкер отправилась в холл, где ее ждал Мейнард. Он повел ее на другую парковку, залитую солнцем и возвышающуюся над той, где раньше стояла ее машина. Теперь тягача не было. Должно быть, Масленка отвел его домой, на свалку. Взглянув на пустое место, где еще недавно стоял могучий, знакомый до винтика тягач, Тинкер тут же почувствовала себя ужасно одинокой и уязвимой. Стоя рядом с высоченным Мейнардом, лишенная любимых мощных игрушек-машин девушка ощущала себя ничтожеством ростом в пять футов. Натан был на несколько дюймов выше Мейнарда, но он относился к друзьям, и поэтому рядом с ним Тинкер не ощущала себя маломерком. Но Мейнард являл собой ЗМА. Дедушка Тинкер относился ко всем формам власти с большим подозрением, и потому внучка, хотя бы частично, унаследовала его неприязнь. После смерти деда, когда Тинк осталась сиротой и оказалась в городишке для беспризорных детей, ЗМА стало для нее настоящим пугалом.
«Сейчас мне нечего бояться ЗМА». Целый год они с Масленкой перебивались кое-как и не высовывались, пока ему не исполнилось восемнадцать. В этом возрасте он смог зарегистрироваться в качестве главы домохозяйства, и они опять легализовались. Почти. Им приходилось жить в разных домах. Но в прошлом месяце и ей наконец исполнилось восемнадцать.
Мейнард путешествовал стильно. Большой черный бронированный лимузин подъехал к обочине и остановился так, чтобы дверь пассажирского салона, открывшись, не задела будущих пассажиров, но ни на дюйм дальше. Мейнард жестом предложил Тинкер сесть первой. Она проскользнула в удобный салон с кондиционером.
— Так что же родители? — спросил Мейнард, когда они выехали с хосписной парковки.
— Мне восемнадцать, я взрослая, с легальными документами. — Она пыталась избежать продолжения родительской темы. Бог свидетель, это слишком сложная тема! — Я легальная гражданка: родилась и выросла в Питтсбурге. Единственная владелица Питтсбургской свалки. В прошлом году мой бизнес принес мне четверть миллиона долларов, с которых все налоги уплачены.
— Твой двоюродный брат работает на тебя?
— Ага.
— Другие члены семьи?
Она попыталась слукавить:
— Может, я сэкономлю ваши усилия и выложу всю историю нашей семьи?
— Я уже сказал, что хочу знать, с кем работаю.
Подумав, Тинкер решила, что это означает «да». Не стоит больше блефовать с Мейнардом.
— У моего деда было двое детей: мой отец Леонардо и мама Масленки, тетя Ада. Других членов семьи я не знаю.
— Масленка? — Мейнард поднял бровь. — Наверняка это не настоящее имя?
Очевидно, потеря документов затруднила работу ЗМА по идентификации их личностей.
— Нет, не настоящее. Тетя Ада была замужем за человеком по имени Джон Райт. Настоящее имя Масленки — Орвилл Джон Райт. Я уверена, что это дедушка его так назвал. Он был помешан на изобретателях.
— Орвилл Райт. — Мейнард доказал, что у него есть чувство юмора, и улыбнулся. — Понимаю, почему он предпочитает называться Масленкой. Как вы с Орвиллом оказались в Питтсбурге? Ты слишком юна для иммигрантки.
— Дедушка иммигрировал в самый первый год. Я родилась здесь. Масленка переехал к нам, когда мне было шесть.
— А что ты скажешь о родителях? Своих и родителях Орвилла?
— И мой отец, и тетя Ада были убиты.
— Прошу прощения. — Мейнард минутку подумал, а потом вскинул голову. — Но не здесь, в Питтсбурге? В противном случае я бы знал.
— Моего отца зарезали в Окленде перед первым Пуском. А Джон Райт был неуравновешенным человеком; он убил тетю Аду в Бостоне. Когда дедушка ездил в Бостон за Масленкой, я оставалась с Лейн. Но я никогда не выезжала из Питтсбурга. На Земле.
Мейнард посмотрел на нее сузившимися глазами:
— Как? Твой отец был убит за десять лет до твоего рождения?
Да, от этого человека ничто не укроется!
— Ага. Дедушка не мог смириться со смертью отца. Он использовал его сохраненную сперму для того, чтобы зачать меня в пробирке.
— Но твоя мать все еще жива?
— В техническом смысле — нет. — Тинкер вздохнула. Слишком сложная семейная история. — Женщина, которая меня родила, не была донором яйцеклетки, которую дедушка осеменил спермой отца. Эта яйцеклетка тоже хранилась в банке. Моя настоящая мать умерла до того, как я родилась.
Мейнард несколько минут смотрел на Тинкер, прежде чем спросить:
— А твои родители, твои настоящие родители, вообще знали друг друга?
— Не думаю.
— И твои родители, которые не знали друг друга, умерли до того, как ты была зачата?
— Ага.
— И это тебе неприятно?
— Мистер Мейнард, если мы будем работать вместе, то давайте лучше оперировать чисто научными фактами, не углубляясь в историю и психологию.
Мейнард зевнул, хотя этот зевок, возможно, был чем-то вроде смешка.
— Ты можешь постоять за себя.
Тинкер не поняла, что он имеет в виду. Измочаленная этим иезуитским допросом, она просто вывела разговор на другую дорожку.
— Так какого же черта вы хотите от меня?
— Во время Выключения сюда ввезли большой груз контрабандных товаров. К счастью для нас, на мосту Ветеранов преступники попали в аварию с участием множества машин. Их автомобиль был разбит; они ужасно запаниковали, и эта реакция вызвала у нас беспокойство — хотелось бы понять, что именно могли они ввезти в Питтсбург?
— Вы их не поймали?
— Нет, — ответил Мейнард, — они разгрузили фургон, рассортировали груз и успели унести то, что сочли наиболее важным. Водитель был ранен при столкновении, и они его пристрелили, так что мы не смогли его допросить.
— Ого! — Тинкер поймала мрачный взгляд Мейнарда. — Это не похоже на панику.
— Они вызвали массовое столкновение машин, стреляли в других водителей и пассажиров, захватили и швырнули за борт моста чужой «фольксваген», затеяли перестрелку с полицией и попытались увезти на С-4 все, что сумели собрать. Можешь представить, как это было.
Тинкер ахнула. Натан!
— А кто-нибудь из полицейских пострадал?
Мейнард удивился ее вопросу.
— К счастью, нет. И не потому, что бандиты целились мимо.
— А чем я-то могу помочь? Когда произошло столкновение, я бегала по Маккиз-Рокс и сражалась с варгами.
— Откуда ты знаешь, когда это случилось?
— Мой друг Натан Черновский — полицейский. Он был на свалке, когда поступило сообщение. Предполагаю, что в ту ночь на мосту Ветеранов произошло лишь одно массовое столкновение, закончившееся дракой.
— Понятно. — Мейнард слегка расслабился, явно приняв ее алиби. — Тебе, наверно, будет интересно узнать, что описание контрабандистов совпадает со словесными портретами тех, кто напал на вас у Края.
Тинкер выругалась.
— В первую ночь — контрабанда, а в следующую — нападение на Ветроволка?
— Очень занятый народ, — согласился Мейнард. — Это указывает на большую организацию, для которой подобные типы — всего лишь пушечное мясо. ЗМА удалось ликвидировать несколько банд за пределами Питтсбурга. И эту группировку я тоже хочу вырвать с корнем.
— Хороший план. Но я-то что могу сделать?
— Часть груза не похожа на контрабандные товары. Это чрезвычайно дорогие высокотехнологичные детали. Вот тебе и мой вопрос: для чего они нужны, что из них можно изготовить?
— Хорошо, я посмотрю.
Конфискованные товары хранились на складе в районе автострады. Склад этот, наводненный вооруженными бойцами ЗМА, представлял собой низкое помещение размером с целый квартал. Обилие охраны, увы, не гарантировало высокого уровня освещения и кондиционирования. Естественный свет сочился из окон, тянувшихся вдоль верхнего яруса, и его было явно недостаточно. Полутьму, без особого, впрочем, успеха, рассеивали прикрепленные к колоннам рабочие лампы, подключенные к временным электрическим коробкам только что натянутой ролекс-линии. В роли кондиционеров выступали скрытые во мраке потолочные вентиляторы, они неспешно крутились где-то там под потолком и совсем не разгоняли непереносимую, как в духовке, жару.
Тинкер пожалела, что она не в шортах и топике. В компании Мейнарда даже рубашки не расстегнешь! Она шла за главой ЗМА мимо огромных столов, заваленных контрабандными товарами, и пот струился по ее спине.
Но то, что хотел показать Бог Питтсбурга, заставило ее забыть о жаре.
Цифровые доски, наборы демонтажных инструментов и наборы соединительных деталей! Рядом лежали сцепленные поддоны для волоконной оптики, коннекторные системы для плавки при высоких температурах и специальная печь — в комплекте. Тинкер нашла и моток золотой проволоки. Приборы для определения повреждения, микросканеры, мониторы состояния активности… Там обнаружились такие наборы инструментов и такие приборы, что у Тинкер даже челюсть отвисла. Штамповальный ящик. Инструменты для обжима проволоки. Маленькие точные зеркала. Новые цифровые маркеры с резервуарами чернил на металлической основе. Тинкер бродила среди всех этих вещей, мечтая унести большую часть к себе в мастерскую. Лейн много говорила ей о том, что по ту сторону Края лежит мир, наполненный разнообразными техническими новинками. Как бы Тинкер ни любила Питтсбург, она была вынуждена признать, что здесь большой дефицит хороших товаров.
Мейнард прервал ее размышления, указав на длинный кабель с коробкой на конце.
— Не знаешь, что это такое?
Тинкер взяла коробку в руки. Повертела, разглядывая со всех сторон. Пластиковая коробка, в ней два энергопорта. Тинкер извлекла из карманов несколько отверток, с третьего раза открутила винты и вскрыла приборчик.
— О боже, как эротично!
— Что это?
— Это преобразователь энергии.
— Ты узнаешь его?
— Что тут узнавать? Вот этот — типично мужская двестидвадцатка, в смысле, она вставляется в розетку с напряжением 220 В. Она должна быть на одном уровне с электросушилкой или с электропечкой. А вот женские коннекторы — типичные магические соединители. Эта штука потребляет электрическую энергию и трансформирует ее в магическую. Вопрос только, для какого типа заклятий приспособлен этот преобразователь?
— Он годится только для одного заклятия?
— Здесь не предусмотрено изменение частоты выхода. Она заложена изначально. Но если знать эту частоту, можно в любой момент настроить вторичное переводное заклятие и использовать его для создания чего-то другого. При этом произойдет потеря примерно одиннадцати процентов энергии, но при стандартной силе тока такой потерей можно и пренебречь. Черт, я могла бы использовать нечто подобное в случае с Ветроволком. Мне нужно смастерить такую штуковину.
— Ты можешь сделать похожий прибор?
— Угу. Это нетрудно. Конечно, остается вопрос, для чего? Здесь, на Эльфдоме, достаточно магической энергии, чтобы привести в действие любое заклятие, не тратя электричество. А на Земле, если позабыть о проблемах исцеления эльфов, есть апробированные механические решения почти на все случаи жизни.
— Магия не действует на Земле.
— Действует. — Тинкер привинтила крышку преобразователя. — Законы вселенной не меняются, если меняется измерение. Различается только количество магической энергии в каждом измерении. Подумайте о магии как о волновой энергии, проходящей через множественную реальность. Эльфдом находится на гребне этой волны, и магии здесь в избытке. А Земля — в самом основании волны, и магия здесь редка. Магия подчиняется законам физики так же, как свет, притяжение и время. Я могла бы показать вам математические выкладки, но они очень сложны. Разные типы излучения встречаются в одной реальности чаще, чем в другой, и наоборот, но, к счастью для нас, генерационная волна кажется больше, чем она есть, так что мы попадаем достаточно близко к ее изгибу и она не влияет на нас негативно.
— Так ты можешь применять магию на Земле?
— Так я сохранила жизнь Ветроволку, — ответила Тинкер. — У меня был запас магической энергии в особом резервуаре, и я воспользовалась им, чтобы активировать целительное заклятие.
— А как ты думаешь, что собирались делать со всем этим контрабандисты?
Тинкер пожала плечами.
— Не представляю себе. Наверное, у меня не криминальное мышление.
— Давай самое дикое предположение.
Она вздохнула и огляделась.
— Ну, если только контрабандисты не дали деру с какими-то другими необычными вещами, они не смогут навредить, скажем, разнообразно. Думаю, все эти преобразователи энергии настроены на одну частоту, иначе на них были бы специальные указатели. Подвижных частей очень мало, а значит, это не машина, не велосипед, не печатный станок, например. Это что-то связанное с магией: или много отдельных копий какого-то заклятия, или одно, но очень массивное заклинание.
— Ты не можешь сказать, что это за заклятие?
— Вам лучше спросить у эльфов. А я могу только сопоставить частоту приборчиков с уже известными заклятиями, однако мои знания магии очень и очень ограничены. Говорят, некие злодеи хотят превратить все население Питтсбурга в лягушек…
Мейнард легко вздохнул, не собираясь перепроверять информацию, полученную от каких-то тупых и бесчувственных эльфов.
— Что-нибудь еще?
— Ну… — Тинкер взяла в руки преобразователь энергии. — Если бы вы разрешили мне взять эту штуку домой и поиграть с ней… Я могу вычислить цикл магии на выходе и поискать в моем архиве заклятий подходящие. По крайней мере, это позволило бы найти направления для начала поиска.
— Забирай.
Она подняла маркеры.
— Наверное, еще рано говорить об авансе, но мне хотелось бы взять вот это…
Неужели губы Бога на секунду искривила улыбка?
— Возьми.
Мейнард достал визитку и протянул ей.
— Это мой прямой номер. Если узнаешь что-нибудь, сразу звони. Я отвечу в любой момент.
Ну конечно, он ответит в любой момент. Ведь он бог Питтсбурга. На визитке не было имени, только номер телефона. Ох! Личный телефон Бога.
Тинкер сунула визитку в карман.
— Я вам сообщу, если найду что-нибудь.
— Я отвезу тебя домой.
Ей не очень хотелось, чтобы Бог знал, где она живет, хотя, конечно, ему не составило бы труда это выяснить.
— Мне надо пробежаться по магазинам, пока они не закрылись. Высадите меня, пожалуйста, на Рыночной площади.
Глава 3
НЕЧАЯННАЯ ЛОЛИТА
Не успел бронированный лимузин Мейнарда укатить прочь, как Тинкер осознала, что в кармане у нее нет ни гроша, а находится она в самом центре деловой части города.
Головной телефон она сняла в трейлере, а значит, когда Ветроволк понес ее в хоспис, наушников на ней уже не было. Платные телефоны-автоматы начали исчезать с улиц земных городов на рубеже веков — необходимость в них отпала с широким распространением беспроводных аппаратов. Но, к счастью, Питтсбург был перемещен на Эльфдом еще до последней волны демонтажа уличных телефонов. И к тому же правительства Земли щедро субсидировали питтсбургскую телефонную компанию — вероятно, опасались обрыва связи в часы между Выключением и Пуском. Поэтому Тинкер и удалось найти телефон и, разменяв единственную мятую-перемятую долларовую бумажку на десять десятицентовых монет, произвести десять звонков.
Послеобеденное солнце так накалило пластмассовую трубку телефона, что она почти блестела. Едва дотронувшись до нее, Тинкер поморщилась от боли, которую вызвало прикосновение только что исцеленной руки к горячей поверхности. Звоня Масленке, она даже перебрасывала трубку из одной руки в другую, как жонглер, но так и не дождалась ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Она влезла в свои ботинки со стальными носками и застегнула их. Потом прошлась по комнате, чувствуя, что теперь готова побеседовать с Мейнардом.
Содержимое ее карманов было аккуратно разложено в элегантной коробочке розового дерева. Эльфы ее иногда поражали. Большинство людей, случись им пройтись по ее карманам, вероятно, просто выбросили бы большую часть их содержимого. Однако персонал хосписа не только почистил все старые и перепачканные машинным маслом болты и гайки, но и аккуратно рассортировал их и разложил по ранжиру на зеленой бархотке. Они выглядели теперь как серебряные драгоценности. Запасной, ручного изготовления проводок (внешне крайне грубый, но представляющий собой покрытое несколькими слоями изоляции чистое золото) был скручен спиралью и связан голубой шелковой лентой. Эльфы сохранили даже причудливую веточку, которую Тинкер сунула в карман накануне Дня Выключения. Кажется, это случилось когда-то в прошлом, а вовсе не два дня назад. Невероятная аккуратность эльфов хоть и порадовала Тинкер (например, она не смогла бы закончить три разных проекта без всяких винтиков и шпунтиков), но и удивлять не перестала. Очевидно, бессмертным не жалко тратить время на копание в мелких деталях чужой жизни.
Сунув в карман свою эклектичную коллекцию, Тинкер отправилась в холл, где ее ждал Мейнард. Он повел ее на другую парковку, залитую солнцем и возвышающуюся над той, где раньше стояла ее машина. Теперь тягача не было. Должно быть, Масленка отвел его домой, на свалку. Взглянув на пустое место, где еще недавно стоял могучий, знакомый до винтика тягач, Тинкер тут же почувствовала себя ужасно одинокой и уязвимой. Стоя рядом с высоченным Мейнардом, лишенная любимых мощных игрушек-машин девушка ощущала себя ничтожеством ростом в пять футов. Натан был на несколько дюймов выше Мейнарда, но он относился к друзьям, и поэтому рядом с ним Тинкер не ощущала себя маломерком. Но Мейнард являл собой ЗМА. Дедушка Тинкер относился ко всем формам власти с большим подозрением, и потому внучка, хотя бы частично, унаследовала его неприязнь. После смерти деда, когда Тинк осталась сиротой и оказалась в городишке для беспризорных детей, ЗМА стало для нее настоящим пугалом.
«Сейчас мне нечего бояться ЗМА». Целый год они с Масленкой перебивались кое-как и не высовывались, пока ему не исполнилось восемнадцать. В этом возрасте он смог зарегистрироваться в качестве главы домохозяйства, и они опять легализовались. Почти. Им приходилось жить в разных домах. Но в прошлом месяце и ей наконец исполнилось восемнадцать.
Мейнард путешествовал стильно. Большой черный бронированный лимузин подъехал к обочине и остановился так, чтобы дверь пассажирского салона, открывшись, не задела будущих пассажиров, но ни на дюйм дальше. Мейнард жестом предложил Тинкер сесть первой. Она проскользнула в удобный салон с кондиционером.
— Так что же родители? — спросил Мейнард, когда они выехали с хосписной парковки.
— Мне восемнадцать, я взрослая, с легальными документами. — Она пыталась избежать продолжения родительской темы. Бог свидетель, это слишком сложная тема! — Я легальная гражданка: родилась и выросла в Питтсбурге. Единственная владелица Питтсбургской свалки. В прошлом году мой бизнес принес мне четверть миллиона долларов, с которых все налоги уплачены.
— Твой двоюродный брат работает на тебя?
— Ага.
— Другие члены семьи?
Она попыталась слукавить:
— Может, я сэкономлю ваши усилия и выложу всю историю нашей семьи?
— Я уже сказал, что хочу знать, с кем работаю.
Подумав, Тинкер решила, что это означает «да». Не стоит больше блефовать с Мейнардом.
— У моего деда было двое детей: мой отец Леонардо и мама Масленки, тетя Ада. Других членов семьи я не знаю.
— Масленка? — Мейнард поднял бровь. — Наверняка это не настоящее имя?
Очевидно, потеря документов затруднила работу ЗМА по идентификации их личностей.
— Нет, не настоящее. Тетя Ада была замужем за человеком по имени Джон Райт. Настоящее имя Масленки — Орвилл Джон Райт. Я уверена, что это дедушка его так назвал. Он был помешан на изобретателях.
— Орвилл Райт. — Мейнард доказал, что у него есть чувство юмора, и улыбнулся. — Понимаю, почему он предпочитает называться Масленкой. Как вы с Орвиллом оказались в Питтсбурге? Ты слишком юна для иммигрантки.
— Дедушка иммигрировал в самый первый год. Я родилась здесь. Масленка переехал к нам, когда мне было шесть.
— А что ты скажешь о родителях? Своих и родителях Орвилла?
— И мой отец, и тетя Ада были убиты.
— Прошу прощения. — Мейнард минутку подумал, а потом вскинул голову. — Но не здесь, в Питтсбурге? В противном случае я бы знал.
— Моего отца зарезали в Окленде перед первым Пуском. А Джон Райт был неуравновешенным человеком; он убил тетю Аду в Бостоне. Когда дедушка ездил в Бостон за Масленкой, я оставалась с Лейн. Но я никогда не выезжала из Питтсбурга. На Земле.
Мейнард посмотрел на нее сузившимися глазами:
— Как? Твой отец был убит за десять лет до твоего рождения?
Да, от этого человека ничто не укроется!
— Ага. Дедушка не мог смириться со смертью отца. Он использовал его сохраненную сперму для того, чтобы зачать меня в пробирке.
— Но твоя мать все еще жива?
— В техническом смысле — нет. — Тинкер вздохнула. Слишком сложная семейная история. — Женщина, которая меня родила, не была донором яйцеклетки, которую дедушка осеменил спермой отца. Эта яйцеклетка тоже хранилась в банке. Моя настоящая мать умерла до того, как я родилась.
Мейнард несколько минут смотрел на Тинкер, прежде чем спросить:
— А твои родители, твои настоящие родители, вообще знали друг друга?
— Не думаю.
— И твои родители, которые не знали друг друга, умерли до того, как ты была зачата?
— Ага.
— И это тебе неприятно?
— Мистер Мейнард, если мы будем работать вместе, то давайте лучше оперировать чисто научными фактами, не углубляясь в историю и психологию.
Мейнард зевнул, хотя этот зевок, возможно, был чем-то вроде смешка.
— Ты можешь постоять за себя.
Тинкер не поняла, что он имеет в виду. Измочаленная этим иезуитским допросом, она просто вывела разговор на другую дорожку.
— Так какого же черта вы хотите от меня?
— Во время Выключения сюда ввезли большой груз контрабандных товаров. К счастью для нас, на мосту Ветеранов преступники попали в аварию с участием множества машин. Их автомобиль был разбит; они ужасно запаниковали, и эта реакция вызвала у нас беспокойство — хотелось бы понять, что именно могли они ввезти в Питтсбург?
— Вы их не поймали?
— Нет, — ответил Мейнард, — они разгрузили фургон, рассортировали груз и успели унести то, что сочли наиболее важным. Водитель был ранен при столкновении, и они его пристрелили, так что мы не смогли его допросить.
— Ого! — Тинкер поймала мрачный взгляд Мейнарда. — Это не похоже на панику.
— Они вызвали массовое столкновение машин, стреляли в других водителей и пассажиров, захватили и швырнули за борт моста чужой «фольксваген», затеяли перестрелку с полицией и попытались увезти на С-4 все, что сумели собрать. Можешь представить, как это было.
Тинкер ахнула. Натан!
— А кто-нибудь из полицейских пострадал?
Мейнард удивился ее вопросу.
— К счастью, нет. И не потому, что бандиты целились мимо.
— А чем я-то могу помочь? Когда произошло столкновение, я бегала по Маккиз-Рокс и сражалась с варгами.
— Откуда ты знаешь, когда это случилось?
— Мой друг Натан Черновский — полицейский. Он был на свалке, когда поступило сообщение. Предполагаю, что в ту ночь на мосту Ветеранов произошло лишь одно массовое столкновение, закончившееся дракой.
— Понятно. — Мейнард слегка расслабился, явно приняв ее алиби. — Тебе, наверно, будет интересно узнать, что описание контрабандистов совпадает со словесными портретами тех, кто напал на вас у Края.
Тинкер выругалась.
— В первую ночь — контрабанда, а в следующую — нападение на Ветроволка?
— Очень занятый народ, — согласился Мейнард. — Это указывает на большую организацию, для которой подобные типы — всего лишь пушечное мясо. ЗМА удалось ликвидировать несколько банд за пределами Питтсбурга. И эту группировку я тоже хочу вырвать с корнем.
— Хороший план. Но я-то что могу сделать?
— Часть груза не похожа на контрабандные товары. Это чрезвычайно дорогие высокотехнологичные детали. Вот тебе и мой вопрос: для чего они нужны, что из них можно изготовить?
— Хорошо, я посмотрю.
Конфискованные товары хранились на складе в районе автострады. Склад этот, наводненный вооруженными бойцами ЗМА, представлял собой низкое помещение размером с целый квартал. Обилие охраны, увы, не гарантировало высокого уровня освещения и кондиционирования. Естественный свет сочился из окон, тянувшихся вдоль верхнего яруса, и его было явно недостаточно. Полутьму, без особого, впрочем, успеха, рассеивали прикрепленные к колоннам рабочие лампы, подключенные к временным электрическим коробкам только что натянутой ролекс-линии. В роли кондиционеров выступали скрытые во мраке потолочные вентиляторы, они неспешно крутились где-то там под потолком и совсем не разгоняли непереносимую, как в духовке, жару.
Тинкер пожалела, что она не в шортах и топике. В компании Мейнарда даже рубашки не расстегнешь! Она шла за главой ЗМА мимо огромных столов, заваленных контрабандными товарами, и пот струился по ее спине.
Но то, что хотел показать Бог Питтсбурга, заставило ее забыть о жаре.
Цифровые доски, наборы демонтажных инструментов и наборы соединительных деталей! Рядом лежали сцепленные поддоны для волоконной оптики, коннекторные системы для плавки при высоких температурах и специальная печь — в комплекте. Тинкер нашла и моток золотой проволоки. Приборы для определения повреждения, микросканеры, мониторы состояния активности… Там обнаружились такие наборы инструментов и такие приборы, что у Тинкер даже челюсть отвисла. Штамповальный ящик. Инструменты для обжима проволоки. Маленькие точные зеркала. Новые цифровые маркеры с резервуарами чернил на металлической основе. Тинкер бродила среди всех этих вещей, мечтая унести большую часть к себе в мастерскую. Лейн много говорила ей о том, что по ту сторону Края лежит мир, наполненный разнообразными техническими новинками. Как бы Тинкер ни любила Питтсбург, она была вынуждена признать, что здесь большой дефицит хороших товаров.
Мейнард прервал ее размышления, указав на длинный кабель с коробкой на конце.
— Не знаешь, что это такое?
Тинкер взяла коробку в руки. Повертела, разглядывая со всех сторон. Пластиковая коробка, в ней два энергопорта. Тинкер извлекла из карманов несколько отверток, с третьего раза открутила винты и вскрыла приборчик.
— О боже, как эротично!
— Что это?
— Это преобразователь энергии.
— Ты узнаешь его?
— Что тут узнавать? Вот этот — типично мужская двестидвадцатка, в смысле, она вставляется в розетку с напряжением 220 В. Она должна быть на одном уровне с электросушилкой или с электропечкой. А вот женские коннекторы — типичные магические соединители. Эта штука потребляет электрическую энергию и трансформирует ее в магическую. Вопрос только, для какого типа заклятий приспособлен этот преобразователь?
— Он годится только для одного заклятия?
— Здесь не предусмотрено изменение частоты выхода. Она заложена изначально. Но если знать эту частоту, можно в любой момент настроить вторичное переводное заклятие и использовать его для создания чего-то другого. При этом произойдет потеря примерно одиннадцати процентов энергии, но при стандартной силе тока такой потерей можно и пренебречь. Черт, я могла бы использовать нечто подобное в случае с Ветроволком. Мне нужно смастерить такую штуковину.
— Ты можешь сделать похожий прибор?
— Угу. Это нетрудно. Конечно, остается вопрос, для чего? Здесь, на Эльфдоме, достаточно магической энергии, чтобы привести в действие любое заклятие, не тратя электричество. А на Земле, если позабыть о проблемах исцеления эльфов, есть апробированные механические решения почти на все случаи жизни.
— Магия не действует на Земле.
— Действует. — Тинкер привинтила крышку преобразователя. — Законы вселенной не меняются, если меняется измерение. Различается только количество магической энергии в каждом измерении. Подумайте о магии как о волновой энергии, проходящей через множественную реальность. Эльфдом находится на гребне этой волны, и магии здесь в избытке. А Земля — в самом основании волны, и магия здесь редка. Магия подчиняется законам физики так же, как свет, притяжение и время. Я могла бы показать вам математические выкладки, но они очень сложны. Разные типы излучения встречаются в одной реальности чаще, чем в другой, и наоборот, но, к счастью для нас, генерационная волна кажется больше, чем она есть, так что мы попадаем достаточно близко к ее изгибу и она не влияет на нас негативно.
— Так ты можешь применять магию на Земле?
— Так я сохранила жизнь Ветроволку, — ответила Тинкер. — У меня был запас магической энергии в особом резервуаре, и я воспользовалась им, чтобы активировать целительное заклятие.
— А как ты думаешь, что собирались делать со всем этим контрабандисты?
Тинкер пожала плечами.
— Не представляю себе. Наверное, у меня не криминальное мышление.
— Давай самое дикое предположение.
Она вздохнула и огляделась.
— Ну, если только контрабандисты не дали деру с какими-то другими необычными вещами, они не смогут навредить, скажем, разнообразно. Думаю, все эти преобразователи энергии настроены на одну частоту, иначе на них были бы специальные указатели. Подвижных частей очень мало, а значит, это не машина, не велосипед, не печатный станок, например. Это что-то связанное с магией: или много отдельных копий какого-то заклятия, или одно, но очень массивное заклинание.
— Ты не можешь сказать, что это за заклятие?
— Вам лучше спросить у эльфов. А я могу только сопоставить частоту приборчиков с уже известными заклятиями, однако мои знания магии очень и очень ограничены. Говорят, некие злодеи хотят превратить все население Питтсбурга в лягушек…
Мейнард легко вздохнул, не собираясь перепроверять информацию, полученную от каких-то тупых и бесчувственных эльфов.
— Что-нибудь еще?
— Ну… — Тинкер взяла в руки преобразователь энергии. — Если бы вы разрешили мне взять эту штуку домой и поиграть с ней… Я могу вычислить цикл магии на выходе и поискать в моем архиве заклятий подходящие. По крайней мере, это позволило бы найти направления для начала поиска.
— Забирай.
Она подняла маркеры.
— Наверное, еще рано говорить об авансе, но мне хотелось бы взять вот это…
Неужели губы Бога на секунду искривила улыбка?
— Возьми.
Мейнард достал визитку и протянул ей.
— Это мой прямой номер. Если узнаешь что-нибудь, сразу звони. Я отвечу в любой момент.
Ну конечно, он ответит в любой момент. Ведь он бог Питтсбурга. На визитке не было имени, только номер телефона. Ох! Личный телефон Бога.
Тинкер сунула визитку в карман.
— Я вам сообщу, если найду что-нибудь.
— Я отвезу тебя домой.
Ей не очень хотелось, чтобы Бог знал, где она живет, хотя, конечно, ему не составило бы труда это выяснить.
— Мне надо пробежаться по магазинам, пока они не закрылись. Высадите меня, пожалуйста, на Рыночной площади.
Глава 3
НЕЧАЯННАЯ ЛОЛИТА
Не успел бронированный лимузин Мейнарда укатить прочь, как Тинкер осознала, что в кармане у нее нет ни гроша, а находится она в самом центре деловой части города.
Головной телефон она сняла в трейлере, а значит, когда Ветроволк понес ее в хоспис, наушников на ней уже не было. Платные телефоны-автоматы начали исчезать с улиц земных городов на рубеже веков — необходимость в них отпала с широким распространением беспроводных аппаратов. Но, к счастью, Питтсбург был перемещен на Эльфдом еще до последней волны демонтажа уличных телефонов. И к тому же правительства Земли щедро субсидировали питтсбургскую телефонную компанию — вероятно, опасались обрыва связи в часы между Выключением и Пуском. Поэтому Тинкер и удалось найти телефон и, разменяв единственную мятую-перемятую долларовую бумажку на десять десятицентовых монет, произвести десять звонков.
Послеобеденное солнце так накалило пластмассовую трубку телефона, что она почти блестела. Едва дотронувшись до нее, Тинкер поморщилась от боли, которую вызвало прикосновение только что исцеленной руки к горячей поверхности. Звоня Масленке, она даже перебрасывала трубку из одной руки в другую, как жонглер, но так и не дождалась ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45