Вот, значит, как по-настоящему выглядел тот внутренний «сад с бельведером».
В дальнем конце помещения они столкнулись с Воробьихой. Та шла ей навстречу с каким-то незнакомым они. Рики упал на колени перед этим они, склонив голову так низко, что его лоб едва не коснулся пыльного пола. Откуда-то сбоку, на ходу точа острые ножи для вырезания костей, возник и похожий на усохшего карлика палач.
— Я поймала ее, пока она не успела причинить никакого вреда, — похвасталась Воробьиха, обращаясь к незнакомому они. Воин швырнул Тинкер на землю с такой силой, что чуть дух из нее не вышиб. — А я ведь и в самом деле надеялась, лорд Томоваритомо, что вы сможете удержать ее больше трех дней.
— Это кицунэ позволила ей улизнуть! — Они протянул руку и, ухватив Тинкер за рубашку и лифчик, поднял вверх и принялся разглядывать. Она повисла у него перед носом, болтая в воздухе ногами.
«Значит, это и есть сам лорд Томоваритомо!» Высокий и худой, он возвышался над Тинкер, как башня. Даже тонкий меч, висевший у него на боку, был длиннее, чем Тинкер. У него была яркая внешность, но назвать его красивым язык бы не повернулся. Слишком острые скулы, слишком выдающийся подбородок, слишком плоский нос, блестящие глаза: золотая радужка заполняла чуть ли не весь глаз, а зрачок представлял собой темную вертикальную щель. По спине спускалась грива белых волос. Уши его были более чем остроконечными, покрытыми белой шерстью и торчали вперед, как у кота. Носил он кимоно в ярких пурпурных и зеленых тонах и белоснежный мех в тон к волосам. Огромная шкура то ли варга, то ли волка — вероятно, одного из самых крупных представителей хищных псовых — была переброшена через плечо и закреплена остроконечной костяной застежкой. Происхождение остроконечной застежки Тинкер не смогла определить. Впрочем, та часть ее, что свисала на грудь они, несомненно, была не чем иным, как челюстью.
Близко рассмотрев Тинкер, Томтом прорычал:
— Столько проблем из-за такой малявки!
— Кажется, это универсальная константа: ключи к дверям обычно бывают очень миниатюрными. — Воробьиха улыбнулась собственной мудрости.
Томтом прорычал снова:
— Может, посадить ее на цепь, чтобы она снова не потерялась?
— Делайте с ней все, что понадобится, — сказала Воробьиха.
Наверное, хорошо, что у Тинкер не хватало дыхания далее на слабый хрип, поскольку иначе она наговорила бы такого, о чем впоследствии, скорее всего, пришлось бы жалеть. Она удовлетворилась мысленными отборными ругательствами.
Томтом щелкнул языком, и Рики поднял глаза.
— Забери это. — Они-лорд передал Тинкер Рики. — Смотри, чтобы она опять не улизнула.
И снова Тинкер передали из рук в руки, словно куклу. Увы, но она почувствовала себя почти в безопасности, оказавшись у Рики. Может, просто потому, что он был ее знакомым. Но он, по крайней мере, поставил ее на ноги и наклонился, собираясь развязать путы.
— Стой тихо. Молчи, — прошептал он, стараясь не встречаться с ней взглядом.
«Да, хорошо».
Кошачьи уши Томтома переключились с Рики на отдаленный вой.
— О, мои воины нашли лисицу!
— Кицунэ должна быть убита, — сказала Воробьиха, и ее слова прозвучали как бесстрастная констатация факта, а вовсе не вопрос.
— С кицунэ обычно надо быть очень дипломатичным, — ответил Томтом. — Это дает разные возможности…
Мгновения спустя истошные крики стали слышны всем; они становились все громче и громче. В просторную комнату втащили Чио, вырывающуюся из рук стражников. Кимоно было разорвано, в прорехе торчал лисий хвост, а собачьи уши кицунэ были от ужаса по-собачьи же прижаты к голове. По сигналу Томтома воины отпустили Чио, и она припала к ногам Томтома. Пока кицунэ голосила и на лихорадочном они умоляла простить ее, уголки рта они-лорда кривились в усмешке.
— Ее они еще хуже моего, — заметила Воробьиха. — Что она говорит?
— Говорит, что сделает все, что угодно, только бы избежать ножей. — Лорд Томтом обратился к одному из стоявших там они-воинов: — Это тебя заинтересует.
Воробьиха раздраженно вздохнула:
— Мое время лимитировано.
Томтом смерил Воробьиху тяжелым взглядом:
— Останься и получи инструкции.
Он протянул руку, и один из воинов подал ему кожаный поводок и ошейник-удавку. Томтом взял поводок в руку и щелкнул языком так, словно обращался к собаке. Чио съежилась от страха, но села, откинув голову назад и обнажив горло.
— Большинство низкородных опутаны чарами, пронизывающими их генетическое начало, — объяснил Томтом Воробьихе, надевая ошейник на Чио. Затянув его, он обмотал поводок вокруг запястья. — Я мог бы превратить ее обратно в лису. Если бы захотел.
Чио заскулила от страха.
— Но на кой ляд мне лиса? А, маленькая кицунэ? — промурлыкал Томтом, промокая слезы Чио. — Я решил тебя кое с кем спарить. Нет, нет, нет, — пробормотал он, видя, что Чио оглядывает стоящих вокруг воинов. — Твоего партнера надо еще привести. Так что сиди смирно.
Он прорычал какое-то слово, и странные руны ожили, засверкав на коже Чио. Низким, тусклым голосом Томтом принялся распевать заклинание, и вся кицунэ засветилась. Минуту спустя он замолчал, свет погас, а Чио лишь тихо дышала.
— Я привел ее в нужное время цикла. — Он ослабил поводок и передал его одному из они-воинов.
Потом показал жестом на заднюю часть склада и сказал что-то на они.
Чио закричала так, словно ее стукнули:
— Варг?
Воробьиха состроила гримаску отвращения.
— Ой, избейте ее, и дело с концом.
— Низкородные устроены так, что могут спариваться с чем угодно, — сказал Томтом. — Хочу ввести способности варга в линию кицунэ.
Воробьиха осмеяла его:
— Как? Вы не меняете геном непосредственным образом?
— Спаривание — куда более простой метод, чтобы получить нужных тебе щенков.
— Но для меня это просто трата времени, — сказала Воробьиха. — Мне надо идти, пока меня не хватились.
— Что ж, говори, — сказал Томтом отсутствующим тоном, наблюдая за тем, как с кицунэ снимают кимоно, склоняют ее над подстилкой и привязывают в нужном положении.
Тинкер отвернулась, чтобы не смотреть, как воины пользуются беспомощностью Чио. Мужчины смеялись в ответ на безудержные стоны, которые вызывали у мечущейся кицунэ их манипуляции. «Помни, что она с тобой сделала. Я ее ненавижу. Я должна радоваться тому, что ее наказывают».
Воробьиха не обращала внимания на то, что происходит с кицунэ.
— Я говорила вам в самом начале, что Волк, Который Правит должен быть устранен.
Рики схватил Тинкер прежде, чем она успела броситься на Воробьиху, и зажал рукой ее рот, поливающий эльфийку бранью.
Томтом взглянул на бьющуюся в руках Рики Тинкер, и легкая улыбка мелькнула на его губах.
— Я сделал все, что хотел.
— Но вы потерпели жалкую неудачу, — сказала Воробьиха.
«Да, ты права, сука», — с яростью подумала Тинкер, рот которой все еще зажимала рука Рики.
— Да, это так, — согласился Томтом. — Я не хочу подвергать свое положение опасности, безрезультатно нападая на него. Псы были расходуемым имуществом, но рисковать воинами я не стану.
— Он подозревает, что исчезновение его доми вовсе не связанно с ее случайной безвременной смертью, — сказала Воробьиха. — Он намеревается вернуться к прочесыванию всего города.
— А ты, как всегда, возьмешь на себя берег реки, — Томтом махнул рукой в ту сторону. — Избегай этой долины, как мы договаривались. Если не сможешь, позвони связному, и мы приведем в действие более мощные маскирующие чары.
— Но Волк, Который Правит любит эту маленькую дрянь! — закричала Воробьиха, и Тинкер вдруг почувствовала, как сердце перекувырнулось в ее груди. — От него не скроешь правды! Он знает, что это мы взяли ее, только не знает, как нам это удалось и где мы ее прячем.
Томтом повернулся и, не произнося ни слова, уставился на Воробьиху.
Было заметно, что ей требуется все ее мужество, чтобы устоять под его леденящим взглядом.
— Вы не понимаете, насколько он опасен!
— А ты его переоцениваешь, — спокойно ответил Томтом.
— Ваш народ никогда не имел дела с лордом домана на его земле! — вскричала Воробьиха.
— Нож в спину, — сказал Томтом, — стрелу между глаз или меч в сердце, и он сдохнет так же, как любой другой в этой вселенной.
— Нет! — закричала Тинкер в ладонь Рики, и тэнгу стал держать ее еще крепче.
Томтом презрительно отвернулся, поскольку в это время ввели огромного варга в наморднике, на толстом, как палка, поводке. Зверь натягивал поводок, порываясь к Чио.
— Так устройте этот нож! — кричала Воробьиха, не соглашаясь с тем, что ее игнорируют. — Или стрелу, или меч! Убейте его!
Тинкер вырывалась из рук Рики. «Заткнись, сука! Заткнись!»
Томтом сказал еще более ровным, еще более холодным тоном:
— Я здесь не для того, чтобы повторять сам себя. Или ты хочешь последовать за кицунэ?
Только после этого Воробьиха перевела взгляд на Чио, и то же сделала Тинкер. Возбужденный варг нависал над кицунэ; его непропорционально большой детородный орган пытался найти вход в ее тонкое тело. Тинкер стала смотреть в сторону, отчаянно пытаясь сосредоточиться на чем угодно, только не на Чио и ее все более резких криках. Воробьиха смотрела не отрываясь и не моргнула даже тогда, когда кицунэ издала вопль агонии. Тинкер горбила спину, стараясь не слушать ужасное пыхтение зверя и бесконечные лающие звуки ужаса и боли, которые теперь издавала Чио. Она хотела закрыть уши, но Рики не ослаблял хватки.
Воробьиха оторвала взгляд от безбожного союза.
— Да будет так. Пусть Волк, Который Правит станет тем самым домана, которого вы попробуете на зуб! Если вы хотите завоевать эту страну, то рано или поздно вам придется встретиться с ними лицом к лицу.
— О, отлично, он повязал ее! — Томтом словно не замечал Воробьиху, предпочитая ей выведение новой породы. — Если она ощенится в срок, то в следующий сезон я повторю случку. — Томтом глянул на Тинкер. — Так у этой геном домана? Может, я и сам случусь с нею. Она крохотная, но это, возможно, придает ей своеобразный детский аллюр.
Тинкер просто съежилась под его клиническим взглядом.
— Спариться с нею вы успеете позже, — сказала Воробьиха. — Провидица королевы говорит, что она является ключом к нашим планам, связанным с воротами.
— Мне это уже докладывали.
Осведомленность Томтома явно ошеломила Воробьиху. Наверняка Чио сообщила об этом своему лорду, прочитав мысли Тинкер.
— Провидица сказала, — продолжала Воробьиха, — что единственным способом связать ее являются узы ее собственного изготовления.
— Что это значит? — спросил Томтом.
— Вы сможете удержать ее, только если обещания будут даны добровольно, — объяснила Воробьиха. — Как вам это удастся, не знаю, меня это не касается. Пытайте ее, если понадобится, но только свяжите. Она снова улизнет, если вы этого не сделаете.
На этом Воробьиха кивнула и удалилась, оставив Тинкер наедине с врагами и не удостоив ее даже взглядом. Тинкер думала, что ненавидит Рики и Чио. Теперь она поняла, что то была лишь тень ненависти.
Поймав взгляд лорда Томоваритомо, Рики отпустил Тинкер.
— Ты была человеком, то есть слабейшим из нас, — сказал Томтом, изучая ее своими кошачьими глазами. — Если бы эльфы оставили ворота между нашими мирами открытыми, мы бы давно уже поработили людей. Все люди — слабаки.
— Мускулы не нужны тем, у кого есть мозги, — парировала Тинкер.
— Вопрос в том, в какой степени ты уже стала эльфом? — сказал лорд Томоваритомо. — Если я накажу тебя, как положено, сможешь ли ты после этого выжить? Человек не смог.
Он имел в виду Рассела, расчлененного дюйм за дюймом. Она прижала руки к груди, и он рассмеялся. Она попыталась не думать о блестящих острых ножах, о крови, о белизне костей.
— Очень велик риск, что она не выживет, — тихо сказал Рики.
Лорд Томоваритомо взглянул на Рики, и его глаза сузились: он размышлял.
— Если бы ты помог этой бежать, то тебе лучше было бы предпочесть смерть. До сих пор тебя не тронули только потому, что тогда я сам вызвал тебя.
Тут только Тинкер поняла, что Томтом все время называет ее «эта», словно она вещь, а не мыслящее существо. Лишь предупреждающий взгляд Рики заставил ее смолчать.
— Чио не хватило мозгов удержать ее в заблуждении, — объяснил Рики.
— Убедись, что эту посадят под надежный замок, — промурлыкал Томоваритомо, показывая пальцем на Тинкер, — а потом доставь-ка мне мальчика для битья. Посмотрим, как его использовать против этой.
Рики низко поклонился, подхватил Тинкер и поспешно вывел ее из комнаты. Томтом, видимо, остался следить за происходящей случкой.
Тинкер заперли в кладовке для хранения веников и швабр. Ее ширины хватило только на то, чтобы сесть, упершись коленями в подбородок. Ни вентиляции, ни электричества. После того как Рики развязал Тинкер, четверо они-воинов, в самом «коротеньком» из которых насчитывалось не менее семи футов росту, втолкали ее в эту кладовку, закрыли дверь и заперли ее, оставив в полной темноте.
Время начало ползти.
«Мальчик для битья». Кого они будут пытать вместо нее? Масленку? «Нет, нет, только не его!» Лейн? Это тоже было бы невыносимо. Ветроволка? Невероятно — по всем тем причинам, по которым Томтом отказывался убить его. Ветроволк был слишком на виду, и его слишком хорошо охраняли. Натана? Какая страшная ирония заключалась бы в том, что он умер за нее.
Скорее всего, их выбор пал бы на Масленку, и, осознав это, Тинкер разрыдалась. Проклятье! Ведь она так ненавидела слезы. Она металась из стороны в сторону, и слезы сгорали в ее глазах. «О, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет кто угодно, только не Масленка!»
Она услышала звук шагов. Шаги приблизились к двери. Кто-то переговаривался на они. Один из охранников отпер замок, брякая связкой ключей, и, когда дверь открылась, снаружи стояла наготове целая куча охранников: они собирались схватить ее, если она будет драться. Ха! Тинкер собиралась наброситься на них, но мысль о том, что ее удары придутся каждому разве что в живот, остановила ее.
Ее повели в апартаменты Томтома. В то время как почти вся территория представляла собой заброшенные офисы и пыльные склады, его апартаменты были переоборудованы просто роскошно. Подвесной потолок, стены темно-красного цвета, покрытый лаком деревянный пол, устланный шкурами больших белых животных.
Ее поджидали Томтом, Рики и палач, а также небольшая группа вооруженных до зубов, окровавленных и очень напряженных они-воинов. Все их внимание было устремлено на тело, неподвижно лежавшее на полу перед Томтомом. Однако едва охранники ввели в комнату Тинкер, как присутствующие тотчас уставились на нее. Тело на полу лежало в согнутом положении, так что она видела лишь изгиб позвоночника.
Тинкер задрожала. Кто это? Что сделали с ним подручные Томтома, если он лежит теперь так неподвижно? «Пожалуйста, только не Масленка».
Тело пошевелилось, и стали видны длинные эльфийские волосы. Ее окатило волной облегчения. «Это не Масленка. О, слава богам!» Но потом она узнала эльфа: Пони.
Томтом еле махнул рукой, и охранник отпустил ее. Не раздумывая, она кинулась к Пони. На нем не было никакой одежды, кроме свободных черных штанов, и он был жестоко избит. Едва она коснулась его, он сильно дернулся.
— Тс-с-с… Это я, Пони.
Он приоткрыл почерневшие глаза и посмотрел на нее сначала в смущении, а потом в тревоге. Охнул и попытался встать, заслонить ее своей спиной, защитить ее. Но ему удалось лишь сесть, и она подхватила его, не давая ему рухнуть на пол.
Лорд Томоваритомо подошел и встал над ними, глядя сверху вниз своими кошачьими глазками.
— Хорошо! Я вижу, что ты заботишься об этом мальчике для битья.
Она поняла, что совершила ошибку. Она не должна была обнимать Пони. Она должна была не обращать внимания на его присутствие, отказаться признать его. А теперь лорд Томоваритомо знал, что может влиять на нее, причиняя боль Пони.
— Вы не должны были бить его! — возмутилась она.
— Всегда нелегко брать в плен воина, — объяснил Томтом. — А эти сделаны очень добротно. Прежде чем такой испустит дух, от него уже почти ничего не останется.
Томтом поднял руку, и приземистый палач засеменил вперед. На нем был забрызганный кровью фартук, а в руке посверкивал нож для вырезания костей.
— Не надо мучить его! — закричала Тинкер, крепче прижимая к себе Пони. — Я сделаю ворота!
— Я не боюсь. — Пони вырвался из ее объятий и усилием воли встал на ноги. — Что ж, пытайте меня, убейте меня! Но она не будет делать то, что вы от нее просите!
Томтом сделал шаг назад.
— Мы начнем с той руки, которой он держит меч.
— Нет! — завопила Тинкер, метнувшись между палачом и Пони, и раскинула руки, прикрывая его. — Не мучайте его! Я сделаю ворота! Только не надо его мучить!
— Тинкер доми! — Пони схватил ее и попытался отодвинуть себе за спину. — Не делайте то, что они просят!
Тинкер выскользнула из его рук.
— Я не смогу наблюдать за тем, как они будут убивать тебя по кусочкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
В дальнем конце помещения они столкнулись с Воробьихой. Та шла ей навстречу с каким-то незнакомым они. Рики упал на колени перед этим они, склонив голову так низко, что его лоб едва не коснулся пыльного пола. Откуда-то сбоку, на ходу точа острые ножи для вырезания костей, возник и похожий на усохшего карлика палач.
— Я поймала ее, пока она не успела причинить никакого вреда, — похвасталась Воробьиха, обращаясь к незнакомому они. Воин швырнул Тинкер на землю с такой силой, что чуть дух из нее не вышиб. — А я ведь и в самом деле надеялась, лорд Томоваритомо, что вы сможете удержать ее больше трех дней.
— Это кицунэ позволила ей улизнуть! — Они протянул руку и, ухватив Тинкер за рубашку и лифчик, поднял вверх и принялся разглядывать. Она повисла у него перед носом, болтая в воздухе ногами.
«Значит, это и есть сам лорд Томоваритомо!» Высокий и худой, он возвышался над Тинкер, как башня. Даже тонкий меч, висевший у него на боку, был длиннее, чем Тинкер. У него была яркая внешность, но назвать его красивым язык бы не повернулся. Слишком острые скулы, слишком выдающийся подбородок, слишком плоский нос, блестящие глаза: золотая радужка заполняла чуть ли не весь глаз, а зрачок представлял собой темную вертикальную щель. По спине спускалась грива белых волос. Уши его были более чем остроконечными, покрытыми белой шерстью и торчали вперед, как у кота. Носил он кимоно в ярких пурпурных и зеленых тонах и белоснежный мех в тон к волосам. Огромная шкура то ли варга, то ли волка — вероятно, одного из самых крупных представителей хищных псовых — была переброшена через плечо и закреплена остроконечной костяной застежкой. Происхождение остроконечной застежки Тинкер не смогла определить. Впрочем, та часть ее, что свисала на грудь они, несомненно, была не чем иным, как челюстью.
Близко рассмотрев Тинкер, Томтом прорычал:
— Столько проблем из-за такой малявки!
— Кажется, это универсальная константа: ключи к дверям обычно бывают очень миниатюрными. — Воробьиха улыбнулась собственной мудрости.
Томтом прорычал снова:
— Может, посадить ее на цепь, чтобы она снова не потерялась?
— Делайте с ней все, что понадобится, — сказала Воробьиха.
Наверное, хорошо, что у Тинкер не хватало дыхания далее на слабый хрип, поскольку иначе она наговорила бы такого, о чем впоследствии, скорее всего, пришлось бы жалеть. Она удовлетворилась мысленными отборными ругательствами.
Томтом щелкнул языком, и Рики поднял глаза.
— Забери это. — Они-лорд передал Тинкер Рики. — Смотри, чтобы она опять не улизнула.
И снова Тинкер передали из рук в руки, словно куклу. Увы, но она почувствовала себя почти в безопасности, оказавшись у Рики. Может, просто потому, что он был ее знакомым. Но он, по крайней мере, поставил ее на ноги и наклонился, собираясь развязать путы.
— Стой тихо. Молчи, — прошептал он, стараясь не встречаться с ней взглядом.
«Да, хорошо».
Кошачьи уши Томтома переключились с Рики на отдаленный вой.
— О, мои воины нашли лисицу!
— Кицунэ должна быть убита, — сказала Воробьиха, и ее слова прозвучали как бесстрастная констатация факта, а вовсе не вопрос.
— С кицунэ обычно надо быть очень дипломатичным, — ответил Томтом. — Это дает разные возможности…
Мгновения спустя истошные крики стали слышны всем; они становились все громче и громче. В просторную комнату втащили Чио, вырывающуюся из рук стражников. Кимоно было разорвано, в прорехе торчал лисий хвост, а собачьи уши кицунэ были от ужаса по-собачьи же прижаты к голове. По сигналу Томтома воины отпустили Чио, и она припала к ногам Томтома. Пока кицунэ голосила и на лихорадочном они умоляла простить ее, уголки рта они-лорда кривились в усмешке.
— Ее они еще хуже моего, — заметила Воробьиха. — Что она говорит?
— Говорит, что сделает все, что угодно, только бы избежать ножей. — Лорд Томтом обратился к одному из стоявших там они-воинов: — Это тебя заинтересует.
Воробьиха раздраженно вздохнула:
— Мое время лимитировано.
Томтом смерил Воробьиху тяжелым взглядом:
— Останься и получи инструкции.
Он протянул руку, и один из воинов подал ему кожаный поводок и ошейник-удавку. Томтом взял поводок в руку и щелкнул языком так, словно обращался к собаке. Чио съежилась от страха, но села, откинув голову назад и обнажив горло.
— Большинство низкородных опутаны чарами, пронизывающими их генетическое начало, — объяснил Томтом Воробьихе, надевая ошейник на Чио. Затянув его, он обмотал поводок вокруг запястья. — Я мог бы превратить ее обратно в лису. Если бы захотел.
Чио заскулила от страха.
— Но на кой ляд мне лиса? А, маленькая кицунэ? — промурлыкал Томтом, промокая слезы Чио. — Я решил тебя кое с кем спарить. Нет, нет, нет, — пробормотал он, видя, что Чио оглядывает стоящих вокруг воинов. — Твоего партнера надо еще привести. Так что сиди смирно.
Он прорычал какое-то слово, и странные руны ожили, засверкав на коже Чио. Низким, тусклым голосом Томтом принялся распевать заклинание, и вся кицунэ засветилась. Минуту спустя он замолчал, свет погас, а Чио лишь тихо дышала.
— Я привел ее в нужное время цикла. — Он ослабил поводок и передал его одному из они-воинов.
Потом показал жестом на заднюю часть склада и сказал что-то на они.
Чио закричала так, словно ее стукнули:
— Варг?
Воробьиха состроила гримаску отвращения.
— Ой, избейте ее, и дело с концом.
— Низкородные устроены так, что могут спариваться с чем угодно, — сказал Томтом. — Хочу ввести способности варга в линию кицунэ.
Воробьиха осмеяла его:
— Как? Вы не меняете геном непосредственным образом?
— Спаривание — куда более простой метод, чтобы получить нужных тебе щенков.
— Но для меня это просто трата времени, — сказала Воробьиха. — Мне надо идти, пока меня не хватились.
— Что ж, говори, — сказал Томтом отсутствующим тоном, наблюдая за тем, как с кицунэ снимают кимоно, склоняют ее над подстилкой и привязывают в нужном положении.
Тинкер отвернулась, чтобы не смотреть, как воины пользуются беспомощностью Чио. Мужчины смеялись в ответ на безудержные стоны, которые вызывали у мечущейся кицунэ их манипуляции. «Помни, что она с тобой сделала. Я ее ненавижу. Я должна радоваться тому, что ее наказывают».
Воробьиха не обращала внимания на то, что происходит с кицунэ.
— Я говорила вам в самом начале, что Волк, Который Правит должен быть устранен.
Рики схватил Тинкер прежде, чем она успела броситься на Воробьиху, и зажал рукой ее рот, поливающий эльфийку бранью.
Томтом взглянул на бьющуюся в руках Рики Тинкер, и легкая улыбка мелькнула на его губах.
— Я сделал все, что хотел.
— Но вы потерпели жалкую неудачу, — сказала Воробьиха.
«Да, ты права, сука», — с яростью подумала Тинкер, рот которой все еще зажимала рука Рики.
— Да, это так, — согласился Томтом. — Я не хочу подвергать свое положение опасности, безрезультатно нападая на него. Псы были расходуемым имуществом, но рисковать воинами я не стану.
— Он подозревает, что исчезновение его доми вовсе не связанно с ее случайной безвременной смертью, — сказала Воробьиха. — Он намеревается вернуться к прочесыванию всего города.
— А ты, как всегда, возьмешь на себя берег реки, — Томтом махнул рукой в ту сторону. — Избегай этой долины, как мы договаривались. Если не сможешь, позвони связному, и мы приведем в действие более мощные маскирующие чары.
— Но Волк, Который Правит любит эту маленькую дрянь! — закричала Воробьиха, и Тинкер вдруг почувствовала, как сердце перекувырнулось в ее груди. — От него не скроешь правды! Он знает, что это мы взяли ее, только не знает, как нам это удалось и где мы ее прячем.
Томтом повернулся и, не произнося ни слова, уставился на Воробьиху.
Было заметно, что ей требуется все ее мужество, чтобы устоять под его леденящим взглядом.
— Вы не понимаете, насколько он опасен!
— А ты его переоцениваешь, — спокойно ответил Томтом.
— Ваш народ никогда не имел дела с лордом домана на его земле! — вскричала Воробьиха.
— Нож в спину, — сказал Томтом, — стрелу между глаз или меч в сердце, и он сдохнет так же, как любой другой в этой вселенной.
— Нет! — закричала Тинкер в ладонь Рики, и тэнгу стал держать ее еще крепче.
Томтом презрительно отвернулся, поскольку в это время ввели огромного варга в наморднике, на толстом, как палка, поводке. Зверь натягивал поводок, порываясь к Чио.
— Так устройте этот нож! — кричала Воробьиха, не соглашаясь с тем, что ее игнорируют. — Или стрелу, или меч! Убейте его!
Тинкер вырывалась из рук Рики. «Заткнись, сука! Заткнись!»
Томтом сказал еще более ровным, еще более холодным тоном:
— Я здесь не для того, чтобы повторять сам себя. Или ты хочешь последовать за кицунэ?
Только после этого Воробьиха перевела взгляд на Чио, и то же сделала Тинкер. Возбужденный варг нависал над кицунэ; его непропорционально большой детородный орган пытался найти вход в ее тонкое тело. Тинкер стала смотреть в сторону, отчаянно пытаясь сосредоточиться на чем угодно, только не на Чио и ее все более резких криках. Воробьиха смотрела не отрываясь и не моргнула даже тогда, когда кицунэ издала вопль агонии. Тинкер горбила спину, стараясь не слушать ужасное пыхтение зверя и бесконечные лающие звуки ужаса и боли, которые теперь издавала Чио. Она хотела закрыть уши, но Рики не ослаблял хватки.
Воробьиха оторвала взгляд от безбожного союза.
— Да будет так. Пусть Волк, Который Правит станет тем самым домана, которого вы попробуете на зуб! Если вы хотите завоевать эту страну, то рано или поздно вам придется встретиться с ними лицом к лицу.
— О, отлично, он повязал ее! — Томтом словно не замечал Воробьиху, предпочитая ей выведение новой породы. — Если она ощенится в срок, то в следующий сезон я повторю случку. — Томтом глянул на Тинкер. — Так у этой геном домана? Может, я и сам случусь с нею. Она крохотная, но это, возможно, придает ей своеобразный детский аллюр.
Тинкер просто съежилась под его клиническим взглядом.
— Спариться с нею вы успеете позже, — сказала Воробьиха. — Провидица королевы говорит, что она является ключом к нашим планам, связанным с воротами.
— Мне это уже докладывали.
Осведомленность Томтома явно ошеломила Воробьиху. Наверняка Чио сообщила об этом своему лорду, прочитав мысли Тинкер.
— Провидица сказала, — продолжала Воробьиха, — что единственным способом связать ее являются узы ее собственного изготовления.
— Что это значит? — спросил Томтом.
— Вы сможете удержать ее, только если обещания будут даны добровольно, — объяснила Воробьиха. — Как вам это удастся, не знаю, меня это не касается. Пытайте ее, если понадобится, но только свяжите. Она снова улизнет, если вы этого не сделаете.
На этом Воробьиха кивнула и удалилась, оставив Тинкер наедине с врагами и не удостоив ее даже взглядом. Тинкер думала, что ненавидит Рики и Чио. Теперь она поняла, что то была лишь тень ненависти.
Поймав взгляд лорда Томоваритомо, Рики отпустил Тинкер.
— Ты была человеком, то есть слабейшим из нас, — сказал Томтом, изучая ее своими кошачьими глазами. — Если бы эльфы оставили ворота между нашими мирами открытыми, мы бы давно уже поработили людей. Все люди — слабаки.
— Мускулы не нужны тем, у кого есть мозги, — парировала Тинкер.
— Вопрос в том, в какой степени ты уже стала эльфом? — сказал лорд Томоваритомо. — Если я накажу тебя, как положено, сможешь ли ты после этого выжить? Человек не смог.
Он имел в виду Рассела, расчлененного дюйм за дюймом. Она прижала руки к груди, и он рассмеялся. Она попыталась не думать о блестящих острых ножах, о крови, о белизне костей.
— Очень велик риск, что она не выживет, — тихо сказал Рики.
Лорд Томоваритомо взглянул на Рики, и его глаза сузились: он размышлял.
— Если бы ты помог этой бежать, то тебе лучше было бы предпочесть смерть. До сих пор тебя не тронули только потому, что тогда я сам вызвал тебя.
Тут только Тинкер поняла, что Томтом все время называет ее «эта», словно она вещь, а не мыслящее существо. Лишь предупреждающий взгляд Рики заставил ее смолчать.
— Чио не хватило мозгов удержать ее в заблуждении, — объяснил Рики.
— Убедись, что эту посадят под надежный замок, — промурлыкал Томоваритомо, показывая пальцем на Тинкер, — а потом доставь-ка мне мальчика для битья. Посмотрим, как его использовать против этой.
Рики низко поклонился, подхватил Тинкер и поспешно вывел ее из комнаты. Томтом, видимо, остался следить за происходящей случкой.
Тинкер заперли в кладовке для хранения веников и швабр. Ее ширины хватило только на то, чтобы сесть, упершись коленями в подбородок. Ни вентиляции, ни электричества. После того как Рики развязал Тинкер, четверо они-воинов, в самом «коротеньком» из которых насчитывалось не менее семи футов росту, втолкали ее в эту кладовку, закрыли дверь и заперли ее, оставив в полной темноте.
Время начало ползти.
«Мальчик для битья». Кого они будут пытать вместо нее? Масленку? «Нет, нет, только не его!» Лейн? Это тоже было бы невыносимо. Ветроволка? Невероятно — по всем тем причинам, по которым Томтом отказывался убить его. Ветроволк был слишком на виду, и его слишком хорошо охраняли. Натана? Какая страшная ирония заключалась бы в том, что он умер за нее.
Скорее всего, их выбор пал бы на Масленку, и, осознав это, Тинкер разрыдалась. Проклятье! Ведь она так ненавидела слезы. Она металась из стороны в сторону, и слезы сгорали в ее глазах. «О, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет кто угодно, только не Масленка!»
Она услышала звук шагов. Шаги приблизились к двери. Кто-то переговаривался на они. Один из охранников отпер замок, брякая связкой ключей, и, когда дверь открылась, снаружи стояла наготове целая куча охранников: они собирались схватить ее, если она будет драться. Ха! Тинкер собиралась наброситься на них, но мысль о том, что ее удары придутся каждому разве что в живот, остановила ее.
Ее повели в апартаменты Томтома. В то время как почти вся территория представляла собой заброшенные офисы и пыльные склады, его апартаменты были переоборудованы просто роскошно. Подвесной потолок, стены темно-красного цвета, покрытый лаком деревянный пол, устланный шкурами больших белых животных.
Ее поджидали Томтом, Рики и палач, а также небольшая группа вооруженных до зубов, окровавленных и очень напряженных они-воинов. Все их внимание было устремлено на тело, неподвижно лежавшее на полу перед Томтомом. Однако едва охранники ввели в комнату Тинкер, как присутствующие тотчас уставились на нее. Тело на полу лежало в согнутом положении, так что она видела лишь изгиб позвоночника.
Тинкер задрожала. Кто это? Что сделали с ним подручные Томтома, если он лежит теперь так неподвижно? «Пожалуйста, только не Масленка».
Тело пошевелилось, и стали видны длинные эльфийские волосы. Ее окатило волной облегчения. «Это не Масленка. О, слава богам!» Но потом она узнала эльфа: Пони.
Томтом еле махнул рукой, и охранник отпустил ее. Не раздумывая, она кинулась к Пони. На нем не было никакой одежды, кроме свободных черных штанов, и он был жестоко избит. Едва она коснулась его, он сильно дернулся.
— Тс-с-с… Это я, Пони.
Он приоткрыл почерневшие глаза и посмотрел на нее сначала в смущении, а потом в тревоге. Охнул и попытался встать, заслонить ее своей спиной, защитить ее. Но ему удалось лишь сесть, и она подхватила его, не давая ему рухнуть на пол.
Лорд Томоваритомо подошел и встал над ними, глядя сверху вниз своими кошачьими глазками.
— Хорошо! Я вижу, что ты заботишься об этом мальчике для битья.
Она поняла, что совершила ошибку. Она не должна была обнимать Пони. Она должна была не обращать внимания на его присутствие, отказаться признать его. А теперь лорд Томоваритомо знал, что может влиять на нее, причиняя боль Пони.
— Вы не должны были бить его! — возмутилась она.
— Всегда нелегко брать в плен воина, — объяснил Томтом. — А эти сделаны очень добротно. Прежде чем такой испустит дух, от него уже почти ничего не останется.
Томтом поднял руку, и приземистый палач засеменил вперед. На нем был забрызганный кровью фартук, а в руке посверкивал нож для вырезания костей.
— Не надо мучить его! — закричала Тинкер, крепче прижимая к себе Пони. — Я сделаю ворота!
— Я не боюсь. — Пони вырвался из ее объятий и усилием воли встал на ноги. — Что ж, пытайте меня, убейте меня! Но она не будет делать то, что вы от нее просите!
Томтом сделал шаг назад.
— Мы начнем с той руки, которой он держит меч.
— Нет! — завопила Тинкер, метнувшись между палачом и Пони, и раскинула руки, прикрывая его. — Не мучайте его! Я сделаю ворота! Только не надо его мучить!
— Тинкер доми! — Пони схватил ее и попытался отодвинуть себе за спину. — Не делайте то, что они просят!
Тинкер выскользнула из его рук.
— Я не смогу наблюдать за тем, как они будут убивать тебя по кусочкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45