По-моему, говорили, что у нее была интрижка с фон Риббентропом перед началом Второй мировой? Или это еще одна сплетня?— Меня уже ничего не удивит, — сказала Люси. — Риббентроп был продавцом шампанского до Второй мировой, да? А Лукреция никогда не была особо разборчива, и она действительно знала толк в шампанском. — «Прости, бабушка, но ты сама вызвала этот разговор».Справедливость заставила Люси добавить:— Слухи, распускаемые шпионами, конечно же, никогда не были подтверждены.— Я не знаю насчет шпионов, но выглядит это так, что я не удивлюсь, если узнаю, что она затащила в постель весь Третий рейх, и всех за одну ночь, — заметил Лайам.Эдмунд нетерпеливо хмыкнул, и инспектор обернулась к работнику студии:— Спасибо, мы продолжим, если позволите. Я просто хотела взглянуть на лица.Когда фильм пошел дальше, Люси увидела, как Эдмунд поставил свою чашку кофе на стол и откинулся в кресле с видом скучающей покорности.Эдмунду было скучно, но он смирился. Он ничуть не боялся этого странного эксперимента, так как знал, что ему не о чем беспокоиться. Нигде не было ничего такого, что могло бы связать его со смертью Трикси, и было точно понятно, что эта женщина, эта инспектор Дженни Флетчер, просто оглядывается в темноте. Ищет улики внутри фильма, но она ничего не найдет, потому что здесь ничего нет. Он будет рад, когда шарада закончится и можно будет поехать домой, хотя было очень жаль, что не удастся провести этот уютный вечер за ужином с Люси.Что же до фильма, этого очевидно шумно появившегося творения раннего киноискусства, то Эдмунд просто не видел в нем смысла. Если бы вы спросили его, он бы ответил, что «Альрауне» был всего лишь мрачной серостью, непонятной историей, а актеры вели себя бессмысленно и переигрывали. Он украдкой взглянул на часы и увидел, что им предстоит просидеть еще полчаса. Чтобы занять себя чем-то, он тайком оглядел сидящих. Казалось, все они смотрели с интересом, а Люси была почти очарована фильмом, и это раздражало Эдмунда.Франческа Холланд тоже была поглощена фильмом. Эдмунд разглядывал ее какое-то время, вспомнив, что она жила в одной квартире с Трикси Смит. Интересно, могли ли они разговаривать о том, что исследовала Трикси? Наверное, ты не станешь жить под одной крышей с человеком, не вспоминая о своей работе. «Что у нас сегодня на ужин? Ох, кстати, я узнала, кто на самом деле убил Конрада Кляйна...» Или: «Твоя очередь забирать вещи из химчистки, и я говорила тебе, что у Лукреции фон Вольф был роман с молодым человеком по имени Криспин Фэйн...» Теперь, когда Эдмунд подумал об этом, он понял, что именно так все и могло быть. Была ли Франческа реально опасна? Он решил, что, скорее всего, нет. Но за Франческой Холланд надо следить.Майкл Соллис сидел в конце короткого ряда кресел, слегка откинувшись назад, положив одну руку на подлокотник кресла. Эдмунд уже собирался снова посмотреть на экран, когда Соллис чуть-чуть повернул голову, чтобы сказать что-то Франческе. На его профиль упал слабый луч света, и Эдмунд замер, глядя на него, тут же забыв о двигавшихся на экране лицах и обо всех людях, находящихся в комнате. Где-то глубоко внутри его мозга что-то начинало шевелиться, и он подумал: я знаю этот профиль. Эти глаза, слегка широковатый рот — я где-то это видел. Но где? И еще: почему это меня так беспокоит? — думал он. Ну, Майкл Соллис напоминает клиента или кого-то, кого он видел по телевизору, или человека, который работает у ксерокса в офисе. Ну и что?Но, как только он отвернулся и снова взглянул на экран, трепещущая напряженность возросла. Мысли Эдмунда путались, и он отчаянно пытался уловить сходство. В этом есть что-то подозрительное. Что-то, что мне нужно вычислить. Кто-то, кого мне нужно вычислить. Пот выступил у него на лбу, он промокнул его платком, сделав это очень осторожно, как будто он слегка касается носа, потому что у него легкий насморк, и продолжая не отрываясь смотреть на экран. Сейчас он быстро взглянет на Соллиса, и все станет ясно как божий день.Эдмунд взглянул на экран: на фоне горящего дома были Лукреция и ученый. Все выглядело очень неубедительно и по-детски: кто угодно мог понять, что дом сделан из картона и фанеры.Теперь Лукреция была центральной фигурой. Она переигрывала, прикрывая рот рукой в классическом жесте шока и страха, а потом неожиданно глядя прямо в камеру. Ее глаза сузились и блестели, губы изогнулись в ухмылке. На ней был толстый слой косметики, а Эдмунд считал это очень неприличным. Эти черные накрашенные глаза и какая-то черная блестящая помада. Он осмелился бы сказать, что во времена Лукреции это было модно и дерзко, но, по его мнению, это не было привлекательно.Краем глаза он заметил, как Майкл Соллис снова повернул голову... И теперь Эдмунд смотрел прямо на Соллиса. И сейчас, шокированный настолько, что ему показалось, будто его желудок сжали рукой изнутри, он понял, кого напоминал ему Соллис.Фильм близился к концу, и судьба ученого уже была предрешена под музыку, которую Эдмунд счел чересчур пышной. Но он очень смутно понял, что происходило в фильме, хотя внимательно смотрел развязку, когда Лукреция фон Вольф в роли Альрауне убила своего создателя. ("Глаза, Эдмунд, — сказал ребенок — привидение Альрауне в тот день в Ашвуде. — Нет другого пути... Помни глаза, Эдмунд, помни смерть...") Несколько человек снова подпрыгнули на месте, когда инспектор Флетчер холодным беспристрастным тоном сказала:— Можно прокрутить эту сцену еще раз, пожалуйста?Но Эдмунда больше не интересовала Флетчер, и больше у него не было энергии, которую он мог растрачивать на Альрауне. Все его внимание было направлено на Майкла Соллиса. Он знал и был точно уверен, кем был Соллис.Но Эдмунд не знал, что он теперь собирался с этим делать. * * * — Вы узнали то, что хотели? — спросила Люси инспектора Флетчер, когда они расходились. — Или мне не следует спрашивать?— Вам не следует спрашивать, — ответил Лайам Дэвлин, услышав ее вопрос.Флетчер посмотрела на Люси, а потом сказала:— Я получила кое-что, мисс Трент. Не совсем то, чего я ожидала, но кое-что, на самом деле очень интересное. Больше я ничего не могу вам сказать.— Я и не ожидала, что вы сможете, — ответила Люси. — Хотя я рада, что это не была пустая трата времени.— По-моему, это не была пустая трата времени, мисс Трент, — сказал Лайам, и Люси удивленно взглянула на него, потому что она впервые слышала, как он говорит серьезно. — Большое вам спасибо за то, что организовали это. — Он одарил Люси еще одной своей ироничной улыбкой и вышел.Инспектор сказала:— Для меня это также не было пустой тратой времени.К тому времени, когда Эдмунд добрался до дома, уже стемнело, и он обошел весь дом, задергивая шторы и включая свет. Потом он налил себе выпить и сел у маленького столика в гостиной, у самого телефона.Но перед тем как набрать номер, он какое-то время колебался. Детали плана, который сформировался, пока он ехал домой, были хорошо продуманы. Эдмунд еще раз проверил каждую, пока поезд уносил его из Лондона. Но осмелится ли он выполнить этот план?«Конечно, ты осмелишься, — сказал голос Криспина в его голове. — Доверься своему инстинкту... Если ты не можешь, тогда доверься моему... Разве я когда-нибудь тебя подводил?..»Последнее время бывало, что два голоса — вкрадчивый убеждающий голос Криспина и хитрый детский голос Альрауне — раздавались у Эдмунда в голове одновременно, так что не всегда было понятно, кто из них говорил. Казалось, будто вы слышите два голоса, перебивающие друг друга. Несколько раз Эдмунда сбивали с толку эти перебивающие друг друга голоса, но он быстро различал их.Теперь, же когда он набрал номер Майкла Соллиса, не было сомнений, кто руководил им. Это точно был Криспин, и, когда Майкл взял трубку, именно Криспин очень вежливо и очаровательно спросил:— Соллис? О, хорошо. Я надеялся, что ваш номер записан у меня правильно. Это Эдмунд Фэйн.— Чем я могу вам помочь? — Голос Соллиса звучал вежливо, но не очень дружелюбно.— Речь идет о доме моей тети, — сказал Эдмунд. — Как вы знаете, ваша компания получает само здание и сады, но вещи, хранящиеся внутри, переходят ко мне.— Да, я знаю.— Сотрудники аукционной фирмы приедут на следующей неделе, чтобы упаковать и увезти все вещи, — говорил Эдмунд. — Я оставляю кое-что для своего дома... — Не было надобности упоминать, что он имел в виду письменный стол восемнадцатого века и кресла для гостиной от Шератона. — Я подумал, — продолжал Эдмунд, — что, если вы будете использовать дом для бездомных подростков, вам может понадобиться какая-то основная мебель. Шкафы или столы. Холодильнику тоже всего пара лет. И в садовом сарае есть хороший набор садовых инструментов.Соллис медленно проговорил:— Да, я думаю, нам бы это очень пригодилось. Вы предлагаете все это просто так, или мы можем договориться о сумме?— О, мне ничего не нужно. Я буду рад отдать их вам, если это принесет какую-то пользу.— Большое вам спасибо.— Вы можете приехать сюда в какой-нибудь день и посмотреть, какие вещи захотите взять? — спросил Эдмунд. — Это должно быть на следующей неделе, потому что люди из аукционной компании приедут в пятницу. Мне нужно знать, что можно позволить им забрать, а что оставить на месте.— Я, наверное, смогу приехать во вторник, — сказал Соллис. — Это будет удобно?Эдмунд сделал вид, что сверяется с ежедневником, а потом ответил, что во вторник ему вполне удобно. На этот день у него не были назначены встречи.— Вы останетесь на ночь? Дьявольски долго ездить туда-обратно в один день. Я могу забронировать вам комнату в «Белом олене» — вы останавливались там в прошлый раз, да? Или вы можете переночевать в самом доме — электричество все еще работает.Он почувствовал, как на том конце провода сомневаются. А потом:— Я все же не буду оставаться — сказал Майкл. — Если я выйду достаточно рано, я могу приехать к вам еще утром. Тогда у меня будет целых три или четыре часа на дом.Не идеально, конечно. Эдмунд хотел, чтобы Соллис провел в доме всю ночь. Но суть хорошего плана была в том, что он мог быть переделан по ходу дела, поэтому Эдмунд сказал:— Хорошо. Мне все еще нужно кое-что там прибрать, так что я буду там с десяти часов.— Если нужно будет поднять что-нибудь тяжелое или передвинуть что-то массивное, может быть, я смогу помочь вам.— Это будет очень мило с вашей стороны. Боюсь, это мрачное занятие — разбирать вещи человека, который только что умер, — сказал Эдмунд. Глава 26 Разбирать вещи человека, который только что умер, — это действительно мрачное занятие, а если этот умерший был жестоко убит, все становится гораздо хуже. Но после того, как люди детектива Флетчер закончили обыскивать дом, Франческа поняла, что, кроме нее, больше некому было разбирать вещи Трикси.Франческа довольно робко предложила директору, что, возможно, школа должна принять на себя ответственность за то, чтобы упаковать и увезти вещи Трикси, но директор немедленно ответил:— О, я думаю, мы не должны вмешиваться во все это.— Но, понимаете, у нее не было настоящей семьи, — сказала Фран.— Я знаю. Это очень тяжело. Конечно, вы прожили в этом доме последние несколько недель...Какая забота. Фран решила, что сама с этим разберется. Полиция, казалось, искала конкретное завещание Трикси, но, похоже, оно было спрятано так, как если бы это была викторианская мелодрама и в последней главе открылись бы тайные браки и неизвестные наследники.Банковские заявления и счета были в порядке, и единственным долгом Трикси были двести фунтов на ее кредитке с тех пор, как в прошлом месяце Трикси купила новую собачью конуру. Также оказалось, что дом полностью принадлежал Трикси, и это удивило Фран, которая предполагала, что была закладная на дом. Но, возможно, Трикси получила деньги или сам дом в наследство от своих родителей, ведь Фран знала, что они умерли, когда Трикси была еще очень молодой. Там также был сберегательный счет в строительном обществе и пара страховых полисов, оба со сроком действия на пятнадцать лет.— Я думаю, она собиралась рано уйти на пенсию, — сказала инспектор Флетчер, готовясь оставить Фран одну с ее мрачным делом. — Ей было почти сорок, да?Фран ответила, что она не знала точно, сколько лет было Трикси, об этом никогда не заходила речь. Она спросила, правда ли полиция считала, что кто-то совершил это кошмарное убийство из-за дома в северном Лондоне и из-за нескольких тысяч фунтов?— Сейчас, мисс Холланд, мы готовы верить чему угодно и кому угодно. Но я должна сказать, что, мне кажется, это не связано с корыстным денежным расчетом. Пока что, кстати, мы не смогли найти никого из родственников, кроме старой тетки, по возрасту уже прабабушки, но даже самое живое воображение не сможет представить ее как убийцу.— Я знаю, что Трикси ездила к ней по праздникам, — задумчиво сказала Франческа, — но мне кажется, ей по меньшей мере девяносто лет. Я думаю, она не смогла бы доехать даже до Ашвуда, не говоря уж о другом месте.— Я тоже так думаю.Итак, из всего этого получалось, что никто больше не был готов принять на себя ответственность за вещи Трикси. Фран подумала, что она может начать в пятницу, субботу придется провести в «Квандам филмс», раз уж ее об этом попросила инспектор, а закончить все в воскресенье. Будет не очень приятно прерываться, хотя она была заинтригована перспективой увидеть «Альрауне».Она отдала собак в Службу защиты животных со строгими инструкциями, что собакам должны найти хороший дом, причем он должен быть сразу для всех трех. Трикси никогда бы не простила Фран, если бы ее обожаемых собачек разлучили, и Фран решила, что вполне можно согласиться с этим, чтобы ее потом не преследовало капризное и обвиняющее привидение только из-за того, что его собакам не нашли достаточно роскошного дома.Сам по себе разбор вещей занял меньше времени, чем боялась Фран, и к середине воскресенья она разобрала уже больше половины. Работая, она думала о вчерашнем просмотре «Альрауне». Она считала фильм тревожным, но довольно волнующим.Трикси была не очень аккуратна, но, по крайней мере, она не была сорокой, хранившей связки старых писем, открыток или даже фотографий. Только на шкафу лежало несколько снимков, спрятанных в большие конверты. Фран, которая любила разглядывать старые фотографии, даже когда это были фотографии семей или друзей других людей, отложила конверты, решив, что попозже она посмотрит их, хотя весьма грустно, что у Трикси за всю ее жизнь было всего несколько убранных на шкаф воспоминаний. В целом, наверное, лучше не окружать себя сентиментальными вещами, но это значило, что многое из очарования прошлого было потеряно. Еще не так давно по старым письмам можно было легко воссоздать целые жизни или возродить любовные романы по театральным и танцевальным программкам или по поцарапанным граммофонным записям.Но она с трудом представляла себе сегодняшних молодых людей, утаскивающих плакаты с поп-концертов или распечатки электронных писем. Это укрепило ее решение уничтожить все, оставшееся от этого ужасного брака: письма Маркуса, билеты в театр, счет из отеля, в котором они провели свой первый романтический уик-энд и не вылезали из постели, пока не пришло время ехать домой. Глупая романтика, цинично думала Фран и, с желанием выгнать Маркуса и его предательство из своей памяти, продолжала упорно работать, составляя опись мебели и содержимого ящиков и стенных шкафов. Неужели, если у вас нет семьи, вы становитесь просто напечатанным списком кастрюль, посуды и кретоновых кресел?К середине дня она наконец-то закончила и стояла в спальне Трикси с ноющей спиной и мышцами шеи, с чувством неприятной неряшливости, жутко голодная. Люди, брошенные неверными мужьями, должны терять аппетит и растворяться до вида теней прежних самих себя, но Фран была не притихшей викторианской героиней или тонкой как палка моделью двадцать первого века, так что она не думала перестать есть только потому, что собиралась развестись. Она занималась тем, что таскала коробки, книги и одежду туда-сюда с самого завтрака и пропустила ланч.Она вылила суп из какой-то консервной банки в кастрюлю, чтобы подогреть его, и включила духовку, чтобы сделать себе тосты к супу. Пока печка нагревалась, она просмотрела фотографии, которые принесла вниз, пытаясь распределить, кто кому и кем приходится. Женщина слегка деревенского вида, стоявшая перед милым старым каменным коттеджем, могла быть матерью Трикси, а женщины с прическами пятидесятых годов могли быть тетями. Даты стояли правильно? Да, почти так. Там была пара снимков крепкого, какого-то воинственно настроенного ребенка, в котором Фран через несколько мгновений узнала саму Трикси. Фотографии большей частью были сделаны в саду или были похожи на каникулы на побережье.Но кроме этого там было кое-что весьма интересное. Фран перевернула последнюю фотографию из конверта, думая, что укажет все это как просто «фотографии» и впишет это в список для неизвестной старой тетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48