– И еще я одинока, что идеально вам подходит. Раненая голубка. – Она шмыгнула носом. – Так пригласите меня сейчас на свидание. Не хотите? Но ведь вы больше не являетесь моим клиентом, а у меня теперь нет партнера.
Раф почувствовал боль, скрывавшуюся за сарказмом. – Дебора, простите меня. Хлоя вовсе не просила меня назначать вам свидание. Это была моя идея.
Она махнула рукой.
– Мне все объяснили. Теперь я знаю, что мой глубокоуважаемый партнер по бизнесу, мой бойфренд и соавтор оказался слишком труслив для того, чтобы сообщить мне о своем желании выйти из игры, и поэтому нанял некую англичанку, звезду подиума, чтобы она сделала это за него.
– Тупой ублюдок.
– Спасибо. Вы озвучили мои мысли. – Дебора еще раз шмыгнула носом и посмотрела за спину Рафа. – Вы один. Хотите, я подвезу вас туда, где вы оставили свою машину?
– Нет, я могу попросить приятеля.
Они стояли и смотрели друг на друга. У Рафа было ощущение, что Деборе не хочется оставаться дома в одиночестве.
Странно, но и он не хотел быть один.
– Может быть, зайдете?
Раф кивнул, и Дебора провела его в гостиную, расположенную рядом с маленькой, но очень функциональной кухней. Вообще дом произвел на Рафа впечатление какого-то смышленого существа. Стены его словно впитали умные мысли хозяйки. В гостиной вдоль стен тянулись стеллажи с книгами, но все эти стоящие стройными рядами книги казались слишком громоздкими, чтобы пробудить в Рафе интерес. Даже картины на стенах были какими-то мудреными. Дебора была поклонницей абстрактного искусства, поэтому все на них изображенное было не таким, каким, казалось бы, должно быть. Как в жизни, подумалось ему.
– Хотите чего-нибудь выпить?
– Нет, мне и так хорошо.
Раф сел в кресло, обитое кожей цвета бургундского, а она устроилась напротив, подогнув под себя ноги и прижав к себе коробку с бумажными носовыми платками так, как другая женщина могла бы прижимать к себе кошку.
– Я чувствую себя насквозь фальшивой, – сказала Дебора, вытягивая из коробки очередной бумажный платок. – Мне искренне жаль моих пациентов. – Она высморкалась. – Даже вас, хотя вы и фальшивый пациент.
– Дебора, вы не фальшивы.
– Фальшива. Мой собственный бойфренд не смог со мной даже поговорить. Он нанял постороннего человека, чтобы порвать со мной. Как вы думаете, что я должна после этого чувствовать?
– Думаю, ничего хорошего. Дебора сдавленно засмеялась:
– Вы угадали.
Она огляделась, окинула взглядом книги, словно они, придирчиво оценив ее, признали ее несостоятельность.
– Конечно, это вы психиатр, а не я, но вам не приходило в голову, что проблема может быть в нем, а не в вас?
Дебора театрально взмахнула рукой, и смятый бумажный платок выпал из ее руки и опустился на платье. Рафу вспомнилось, как белые цветы вишни облетают под дождем.
– Разумеется, я отменю телевизионное шоу. Я не могу позволить себе делиться опытом с людьми, когда дело всей моей жизни оказалось сплошной ложью. – Она икнула и всхлипнула.
То, что сейчас видел Раф, как ни парадоксально, успокаивало и утешало. То, что эта всегда такая собранная женщина расклеилась и плакала у него на глазах, заставило Рафа увидеть ее в ином ракурсе. Она была обычным человеком, таким же, как и все, как он сам, со своими слабостями и проблемами.
– Мне не хочется признаваться в этом, но вы мне помогли. Понимаете, мне пришлось пойти на крайность – предложить вам встречаться, зная, что вы мне откажете. Ведь тогда я мог с чистой совестью бросить все и уйти. Но вы заставили меня посмотреть своей проблеме в лицо. И это хорошо. Губы у Деборы дрожали, но она улыбнулась:
– Спасибо, Раф. Вы очень добры.
– Вы же не поверили ни одному моему слову.
– Ни одному звуку.
Тут в дверь позвонили. Дебора высморкалась.
– Это, должно быть, разносчик из китайского ресторана.
Раф встал, понимая, что в таком виде она бы никому не хотела показываться на глаза. Даже разносчику из китайского ресторана.
– Я сам все сделаю.
– Спасибо.
Раф вытащил из кармана бумажник и открыл дверь. Но за дверью оказался не разносчик. Там стоял бывший возлюбленный Деборы и ее деловой партнер. Возможно, тоже бывший. Скорее всего. Они молча уставились друг на друга. Оба были явно смущены. Джордан набычился, при этом его лицо эрудита приняло упрямо-жесткое выражение. Бледные голубые глаза прищурились.
– Что вы здесь делаете?
Рафу не нравилось то, что этот проныра обидел Дебору, эту прекрасную женщину, которая всю себя отдавала своему делу. Он кивнул на бумажник в своей руке.
– Собирался забрать китайскую еду.
– Дебора не в том состоянии, чтобы принимать гостей…
– Может, вы оставите за ней право решать это? – Раф чувствовал враждебность, исходящую от этого кроткого психоаналитика, стоявшего на пороге, но не пытался ничем расположить его к себе. Напротив, он не много изменил позу, заслонив собой дверной проем.
Раф видел, как налилось кровью лицо Джордана, как угрожающе опустил он голову. Это выражение лица никак не вязалось с обликом тихого пария. И вдруг, абсолютно необъяснимо, агрессивность исчезла, уступив место глубочайшему унынию. Но тут Раф услышал за спиной шарканье и догадался, что Дебора вышла посмотреть, что происходит.
Из того набора фраз, которые ожидал услышать сейчас от Джордана Раф, большинство привело бы к тому, что Джордан был бы немедленно выставлен за дверь, и эту миссию Раф выполнил бы с большим удовольствием. Однако Джордан произнес лишь одно слово:
– Пожалуйста.
Он смотрел через плечо Рафа. Ответом ему был всхлип, сдавленный и потому больше похожий на фырканье. Джордан сделал шаг вперед. Однако Раф не собирался облегчать ему задачу. Он продолжал стоять в проходе не шевелясь.
– Дебора, я был таким ослом. Прости меня. Я люблю тебя.
– Я не знаю, что делать, – растерянно всхлипнула она.
– Я знаю. Пойдем со мной. Сейчас.
– Куда?
– Не знаю. Куда-нибудь. Хватит жить в башне из слоновой кости – и тебе, и мне. Мы будем жить полной жизнью. Я приглашаю тебя на танцы, а потом мы будем есть в эфиопском ресторане эфиопскую еду.
– Эфиопскую еду? – одновременно сказали Дебора и Раф.
Джордан пожал плечами:
– Ну не знаю. Какую-нибудь еду, какой мы еще никогда не пробовали. Дебора, нам надо чаще выбираться из дома и жить так, как живут настоящие люди, вот все, что я хочу сказать.
Раф обернулся и увидел, как волшебным образом преобразилась Дебора. Она светилась изнутри, и свет этот пробивался наружу сквозь все эти красные пятна и размазанную по лицу косметику.
– Хорошо. – Она прикоснулась к щекам. – Только мне надо привести в порядок свое лицо. – Дебора опустила взгляд на платье. – И переодеться.
– Даю тебе пять минут.
Она облегченно засмеялась.
Мужчины остались на крыльце. Джордан, очевидно, считал, что отбил Дебору у Рафа, а Раф был только счастлив, что он так думает. Дебора была замечательной женщиной. За нее стоило побороться.
Так же как за еще одну знакомую ему женщину.
– Скажите, – поинтересовался Джордан, – вы не знаете, где у нас в городе можно потанцевать?
Раф сдержанно усмехнулся, вытащил записную книжку и стал ее перелистывать. Если эти двое решили узнать вкус жизни, возможностей для этого было предостаточно.
Когда через несколько минут Дебора спустилась вниз, ее было не узнать. На ней были джинсы, босоножки на высоком каблуке и летящая блузка, очень сексуальная, которую, можно было биться об заклад, она еще ни разу не надевала. Она подкрасилась и распустила волосы. И выглядела она сейчас очень круто. Круче любого другого психоаналитика.
Джордан, очевидно, тоже так думал. Он сунул листок со списком злачных мест в карман, и они втроем вышли из дома.
Дебора и Джордан направились к серому «вольво». Джордан распахнул перед Деборой дверцу, но прежде чем она села в машину, он заключил ее в объятия и прижался к ее губам. Да, подумал Раф, с этой парочкой все будет в порядке.
Он подождал, пока они отъедут, и вытащил мобильник, чтобы вызвать такси. Но не успел он набрать номер, как подъехал парень из китайского ресторана.
Раф взял пакет, от которого шел потрясающи запах. Только тогда Раф почувствовал, как проголодался. Он заплатил парню, дал ему хорошие чаевые и попросил:
– Не можешь меня подбросить?
– Нам не положено.
– Я коп. – Раф достал значок. – К тому же я дам тебе пятьдесят баксов.
Парню едва ли исполнилось пятнадцать, и, судя по всему, он любил поесть.
– Экстренная ситуация?
– О да.
Раф объяснил парню, куда ехать, и машина сорвалась с места. На предельной для «джетты» восемьдесят шестого года выпуска скорости.
Они затормозили у дома, где жила Стефани, и Раф, забрав пакет с едой и заплатив парню, коротко бросил:
– Спасибо тебе.
– Только полегче на поворотах, – улыбнулся парнишка:
Но Раф не собирался притормаживать. Он хотел мчаться во весь опор. Лететь к ней. Он позвонил в домофон, но ему никто не ответил. Видимо, она еще не вернулась с работы. Поэтому он сел на бетонную плиту у двери в подъезд и стал ждать.
Через какое-то время ему стало скучно, и потому он достал из пакета печенье с предсказанием и разломил его. Люди возвращались домой с работы, но Стефани среди них не было. Некоторые поворачивали голову в его сторону, но большая часть не обращала на него внимания. А потом Раф увидел ее. На ней было то же платье, в котором он уже видел ее сегодня. Платье было голубое, короткое, а на ногах у Стефани были босоножки на высоком каблуке.
Нельзя сказать, чтобы она была в восторге, увидев его. Раф встал, сжимая в руке бумажный пакет. – Чего ты хочешь, Раф? – тихо спросила Стефани.
– У меня хорошие новости. Скоро у меня будет много денег, – сказал он, протянув ей бумажку с предсказанием из печенья. Стефани даже не улыбнулась. Она отвернулась, чтобы открыть дверь в подъезд.
– Меня не нужно спасать, Раф.
– Нет, тебя не нужно, – сказал он и притронулся к ее волосам. – А вот меня нужно.
Глава 22
Она не знала, что делать. Он пришел к ней, сказал, что его нужно спасать, а она никак не могла решить, впускать его или нет.
Раф, очевидно, почувствовал ее нерешительность, потому как сказал:
– С тех пор как я тебя встретил, я веду себя словно псих. Мне все время хочется быть с тобой.
Стефани взглянула на пакет. Любой другой на месте Рафа принес бы цветы. Если бы Раф решился сейчас на нее посмотреть, то увидел бы на ее губах смутную улыбку. Он посмотрел. И не смог оторвать взгляд от ее губ. Он привлек Стефани к себе. Медленно, неторопливо поцеловал ее и крепко-крепко прижал к своей груди. И тогда у нее словно голову снесло от желания. В пакете, зажатом между ними, что-то хрустнуло, и Стефани засмеялась, открыв дверь так, чтобы они оба смогли войти.
На лестнице она заметила, что Раф находится в куда лучшей физической форме, чем она, и, когда они добрались до ее лестничной площадки, он взял у нее ключи и прошел вперед, торопясь открыть дверь в квартиру, словно каждая секунда промедления могла стоить им жизни.
Потом им еще о многом придется поговорить, но сейчас обоим было не до разговоров, и, влетев в распахнутую Рафом дверь, Стефани увлекла его за собой.
– Еда, – сказал Раф, задержавшись лишь для того, чтобы положить пакет на кухонную стойку.
– Я люблю есть холодное, – ответила Стефани и потащила его за собой в спальню.
– У тебя красивые волосы. – Раф перебирал пальцами шелковистые пряди.
– И у тебя. – Стефани наклонила его косматую голову так, чтобы дотянуться до губ.
Лаская языком недра ее рта, Раф нащупал пояс платья и развязал его, затем потянул за ворот вниз, обнажая плечи. Стефани прогнулась ему навстречу, торопя Рафа высвободить ее грудь из кружевного бюстгальтера, но он немного подразнил ее, проведя кончиком пальца по кружевной каемке.
Стефани не ожидала этого, и неожиданность еще сильнее возбудила ее. Желание подошло к опасной черте.
Она так часто думала о Рафе, думала о том, что хотела бы сделать и сказать, – и вот теперь ей выпал шанс. Стефани через голову стащила с Рафа рубашку, сняла с него видавшие виды байкерские ботинки, испытывая трепет возбуждения при одном прикосновении к ним, стянула джинсы и боксеры, а затем и носки. Теперь на нем не осталось ничего, кроме страстного выражения лица и золотой иконки.
Стефани толкнула его на кровать, и Раф, усмехнувшись, упал навзничь на голубое пуховое одеяло. Она забралась на него сверху и принялась дразнить его, скользя губами по горячей коже все ниже и ниже, пока не добралась до его члена. Когда она взяла его в рот, Раф застонал и пробормотал что-то на испанском, похоже, свидетельствовавшее о том, что он на седьмом небе от счастья.
Стефани дразнила его, ясно давая понять, кто из них тут сейчас главный, и он, похоже, ничего не имел против того, что она взяла инициативу в свои руки. Раф ограничился лишь тем, что расстегнул ее бюстгальтер и снял его, чтобы иметь возможность побаловать себя, лаская ее грудь.
Почувствовав, что накопила в себе достаточно пара, Стефани сняла трусики и, протянув руку к прикроватной тумбочке, вытащила из выдвижного ящика презерватив. Она неторопливо и с чувством его натянула и по сдавленному стону Рафа поняла, что своими действиями подвела его ближе к краю, чем им обоим того бы хотелось. Но он был вполне пылок и вполне тверд, когда она, забравшись на него сверху, приняла его в себя.
И, начав движение, Стефани почувствовала, что и сама она куда ближе к краю, чем думала. Глаза Рафа, и без того темные, от страсти стали совсем черными. Эти глаза гипнотизировали ее, прожигали насквозь, а она и так уже была как в огне. Стефани двигалась, следуя тому древнейшему ритму, что звучал для них обоих. Безумный ритм древнего шаманского бубна. Руки Рафа были везде – они ласкали ее грудь, бедра, волосы, и золотая иконка металась по его вздымавшейся груди.
Стефани схватила его за руки, развела их в стороны и наклонилась, чтобы поцеловать, чтобы прикоснуться грудью к его груди. Ей казалось, что они с Рафом слились в единое целое, ив этот миг теснейшей близости наслаждение хлестнуло через край. Он губами ловил ее крики, а она – его.
Только ближе к утру дело дошло наконец до еды. Стефани принесла с кухни пакет с китайской едой, бумажные полотенца и бутылку газированной воды. Раф сидел, опираясь спиной о подушки, и улыбался ей.
– Ничто не нравится мне так, как завтрак в постели.
– Вы уверены, что правильно записали имя? – спросила Хлоя, входя в кабинет Стефани.
Стефани отклеила от папки розовую полоску бумаги и перечитала то, что было на ней написано. Стефани была просто до неприличия счастлива, и эпизод с хлопаньем железными дверцами и грохотанием ящиками вспоминался ей как дурной сон.
– Бриттани Сомерс. Да, именно так она назвала себя.
Хлоя взяла у Стефани листок с именем, нахмурилась, перечитала и начала хохотать.
– Что тут смешного?
– Вы умеете хранить секреты?
– Разве вам не следовало спросить меня об этом, прежде чем принимать на работу?
У Стефани оказалось весьма развито чувство юмора, и чем дольше она у Хлои работала, тем это очевиднее становилось. Хлоя была благодарна судьбе за то, что та подарила ей помощницу не только сообразительную и работящую, но еще и остроумную.
– Замечание по существу. Ладно, принимаю этот ответ как «да».
К тому же Хлое не терпелось поделиться этой замечательной новостью с тем, кто сумеет оценить парадокс ситуации. Увы, Ники, как бы Хлоя ее ни любила, не поняла бы, в чем тут юмор.
– Бриттани – подружка Мэтью.
Стефани отреагировала так, как Хлоя только могла мечтать. У нее округлились глаза и отвисла челюсть.
– Мэтью, что живет в соседнем доме?
– Да.
– Господи, и что вы намерены делать по этому поводу?
Хлоя сложила листок так, что получился аккуратный розовый квадратик, и рассеянно его разгладила.
– Не знаю. Это дело требует такта и деликатности, не так ли?
Стефани пожала плечами. К несчастью, от этого движения блузка ее сползла с плеча, обнажив достаточно заметный засос, что напомнило Хлое о том, что в отличие от Стефани, пережившей умопомрачительный секс, сама Хлоя была лишена его уже довольно долго. Слишком долго.
– Вот что мы сделаем. Перезвоните Бриттани и скажите, что я готова встретиться с ней… выберите сами какое-нибудь кафе в центре, где готовят приличный кофе. Ладно? Назначьте время. Не называйте ей моего имени, просто попросите ее описать себя так, чтобы тот, кто должен будет встретиться с ней в назначенное время, мог бы по описанию ее узнать.
– Ладно.
Хлоя танцующей походкой вернулась к себе в кабинет. Вот так дела! Она была не права. Напомнившее о себе больное колено Мэтью не стало той самой искрой, которая способна разжечь потухшие уголья их романа. Интересно – почему?
Хлоя была не чужда чувственных удовольствий, и мысль о том, что Мэтью скоро станет совсем свободен, не могла ее не порадовать. О лучшем исходе она не могла и мечтать. Теперь ей не придется переживать из-за того, что Бриттани будет больно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Раф почувствовал боль, скрывавшуюся за сарказмом. – Дебора, простите меня. Хлоя вовсе не просила меня назначать вам свидание. Это была моя идея.
Она махнула рукой.
– Мне все объяснили. Теперь я знаю, что мой глубокоуважаемый партнер по бизнесу, мой бойфренд и соавтор оказался слишком труслив для того, чтобы сообщить мне о своем желании выйти из игры, и поэтому нанял некую англичанку, звезду подиума, чтобы она сделала это за него.
– Тупой ублюдок.
– Спасибо. Вы озвучили мои мысли. – Дебора еще раз шмыгнула носом и посмотрела за спину Рафа. – Вы один. Хотите, я подвезу вас туда, где вы оставили свою машину?
– Нет, я могу попросить приятеля.
Они стояли и смотрели друг на друга. У Рафа было ощущение, что Деборе не хочется оставаться дома в одиночестве.
Странно, но и он не хотел быть один.
– Может быть, зайдете?
Раф кивнул, и Дебора провела его в гостиную, расположенную рядом с маленькой, но очень функциональной кухней. Вообще дом произвел на Рафа впечатление какого-то смышленого существа. Стены его словно впитали умные мысли хозяйки. В гостиной вдоль стен тянулись стеллажи с книгами, но все эти стоящие стройными рядами книги казались слишком громоздкими, чтобы пробудить в Рафе интерес. Даже картины на стенах были какими-то мудреными. Дебора была поклонницей абстрактного искусства, поэтому все на них изображенное было не таким, каким, казалось бы, должно быть. Как в жизни, подумалось ему.
– Хотите чего-нибудь выпить?
– Нет, мне и так хорошо.
Раф сел в кресло, обитое кожей цвета бургундского, а она устроилась напротив, подогнув под себя ноги и прижав к себе коробку с бумажными носовыми платками так, как другая женщина могла бы прижимать к себе кошку.
– Я чувствую себя насквозь фальшивой, – сказала Дебора, вытягивая из коробки очередной бумажный платок. – Мне искренне жаль моих пациентов. – Она высморкалась. – Даже вас, хотя вы и фальшивый пациент.
– Дебора, вы не фальшивы.
– Фальшива. Мой собственный бойфренд не смог со мной даже поговорить. Он нанял постороннего человека, чтобы порвать со мной. Как вы думаете, что я должна после этого чувствовать?
– Думаю, ничего хорошего. Дебора сдавленно засмеялась:
– Вы угадали.
Она огляделась, окинула взглядом книги, словно они, придирчиво оценив ее, признали ее несостоятельность.
– Конечно, это вы психиатр, а не я, но вам не приходило в голову, что проблема может быть в нем, а не в вас?
Дебора театрально взмахнула рукой, и смятый бумажный платок выпал из ее руки и опустился на платье. Рафу вспомнилось, как белые цветы вишни облетают под дождем.
– Разумеется, я отменю телевизионное шоу. Я не могу позволить себе делиться опытом с людьми, когда дело всей моей жизни оказалось сплошной ложью. – Она икнула и всхлипнула.
То, что сейчас видел Раф, как ни парадоксально, успокаивало и утешало. То, что эта всегда такая собранная женщина расклеилась и плакала у него на глазах, заставило Рафа увидеть ее в ином ракурсе. Она была обычным человеком, таким же, как и все, как он сам, со своими слабостями и проблемами.
– Мне не хочется признаваться в этом, но вы мне помогли. Понимаете, мне пришлось пойти на крайность – предложить вам встречаться, зная, что вы мне откажете. Ведь тогда я мог с чистой совестью бросить все и уйти. Но вы заставили меня посмотреть своей проблеме в лицо. И это хорошо. Губы у Деборы дрожали, но она улыбнулась:
– Спасибо, Раф. Вы очень добры.
– Вы же не поверили ни одному моему слову.
– Ни одному звуку.
Тут в дверь позвонили. Дебора высморкалась.
– Это, должно быть, разносчик из китайского ресторана.
Раф встал, понимая, что в таком виде она бы никому не хотела показываться на глаза. Даже разносчику из китайского ресторана.
– Я сам все сделаю.
– Спасибо.
Раф вытащил из кармана бумажник и открыл дверь. Но за дверью оказался не разносчик. Там стоял бывший возлюбленный Деборы и ее деловой партнер. Возможно, тоже бывший. Скорее всего. Они молча уставились друг на друга. Оба были явно смущены. Джордан набычился, при этом его лицо эрудита приняло упрямо-жесткое выражение. Бледные голубые глаза прищурились.
– Что вы здесь делаете?
Рафу не нравилось то, что этот проныра обидел Дебору, эту прекрасную женщину, которая всю себя отдавала своему делу. Он кивнул на бумажник в своей руке.
– Собирался забрать китайскую еду.
– Дебора не в том состоянии, чтобы принимать гостей…
– Может, вы оставите за ней право решать это? – Раф чувствовал враждебность, исходящую от этого кроткого психоаналитика, стоявшего на пороге, но не пытался ничем расположить его к себе. Напротив, он не много изменил позу, заслонив собой дверной проем.
Раф видел, как налилось кровью лицо Джордана, как угрожающе опустил он голову. Это выражение лица никак не вязалось с обликом тихого пария. И вдруг, абсолютно необъяснимо, агрессивность исчезла, уступив место глубочайшему унынию. Но тут Раф услышал за спиной шарканье и догадался, что Дебора вышла посмотреть, что происходит.
Из того набора фраз, которые ожидал услышать сейчас от Джордана Раф, большинство привело бы к тому, что Джордан был бы немедленно выставлен за дверь, и эту миссию Раф выполнил бы с большим удовольствием. Однако Джордан произнес лишь одно слово:
– Пожалуйста.
Он смотрел через плечо Рафа. Ответом ему был всхлип, сдавленный и потому больше похожий на фырканье. Джордан сделал шаг вперед. Однако Раф не собирался облегчать ему задачу. Он продолжал стоять в проходе не шевелясь.
– Дебора, я был таким ослом. Прости меня. Я люблю тебя.
– Я не знаю, что делать, – растерянно всхлипнула она.
– Я знаю. Пойдем со мной. Сейчас.
– Куда?
– Не знаю. Куда-нибудь. Хватит жить в башне из слоновой кости – и тебе, и мне. Мы будем жить полной жизнью. Я приглашаю тебя на танцы, а потом мы будем есть в эфиопском ресторане эфиопскую еду.
– Эфиопскую еду? – одновременно сказали Дебора и Раф.
Джордан пожал плечами:
– Ну не знаю. Какую-нибудь еду, какой мы еще никогда не пробовали. Дебора, нам надо чаще выбираться из дома и жить так, как живут настоящие люди, вот все, что я хочу сказать.
Раф обернулся и увидел, как волшебным образом преобразилась Дебора. Она светилась изнутри, и свет этот пробивался наружу сквозь все эти красные пятна и размазанную по лицу косметику.
– Хорошо. – Она прикоснулась к щекам. – Только мне надо привести в порядок свое лицо. – Дебора опустила взгляд на платье. – И переодеться.
– Даю тебе пять минут.
Она облегченно засмеялась.
Мужчины остались на крыльце. Джордан, очевидно, считал, что отбил Дебору у Рафа, а Раф был только счастлив, что он так думает. Дебора была замечательной женщиной. За нее стоило побороться.
Так же как за еще одну знакомую ему женщину.
– Скажите, – поинтересовался Джордан, – вы не знаете, где у нас в городе можно потанцевать?
Раф сдержанно усмехнулся, вытащил записную книжку и стал ее перелистывать. Если эти двое решили узнать вкус жизни, возможностей для этого было предостаточно.
Когда через несколько минут Дебора спустилась вниз, ее было не узнать. На ней были джинсы, босоножки на высоком каблуке и летящая блузка, очень сексуальная, которую, можно было биться об заклад, она еще ни разу не надевала. Она подкрасилась и распустила волосы. И выглядела она сейчас очень круто. Круче любого другого психоаналитика.
Джордан, очевидно, тоже так думал. Он сунул листок со списком злачных мест в карман, и они втроем вышли из дома.
Дебора и Джордан направились к серому «вольво». Джордан распахнул перед Деборой дверцу, но прежде чем она села в машину, он заключил ее в объятия и прижался к ее губам. Да, подумал Раф, с этой парочкой все будет в порядке.
Он подождал, пока они отъедут, и вытащил мобильник, чтобы вызвать такси. Но не успел он набрать номер, как подъехал парень из китайского ресторана.
Раф взял пакет, от которого шел потрясающи запах. Только тогда Раф почувствовал, как проголодался. Он заплатил парню, дал ему хорошие чаевые и попросил:
– Не можешь меня подбросить?
– Нам не положено.
– Я коп. – Раф достал значок. – К тому же я дам тебе пятьдесят баксов.
Парню едва ли исполнилось пятнадцать, и, судя по всему, он любил поесть.
– Экстренная ситуация?
– О да.
Раф объяснил парню, куда ехать, и машина сорвалась с места. На предельной для «джетты» восемьдесят шестого года выпуска скорости.
Они затормозили у дома, где жила Стефани, и Раф, забрав пакет с едой и заплатив парню, коротко бросил:
– Спасибо тебе.
– Только полегче на поворотах, – улыбнулся парнишка:
Но Раф не собирался притормаживать. Он хотел мчаться во весь опор. Лететь к ней. Он позвонил в домофон, но ему никто не ответил. Видимо, она еще не вернулась с работы. Поэтому он сел на бетонную плиту у двери в подъезд и стал ждать.
Через какое-то время ему стало скучно, и потому он достал из пакета печенье с предсказанием и разломил его. Люди возвращались домой с работы, но Стефани среди них не было. Некоторые поворачивали голову в его сторону, но большая часть не обращала на него внимания. А потом Раф увидел ее. На ней было то же платье, в котором он уже видел ее сегодня. Платье было голубое, короткое, а на ногах у Стефани были босоножки на высоком каблуке.
Нельзя сказать, чтобы она была в восторге, увидев его. Раф встал, сжимая в руке бумажный пакет. – Чего ты хочешь, Раф? – тихо спросила Стефани.
– У меня хорошие новости. Скоро у меня будет много денег, – сказал он, протянув ей бумажку с предсказанием из печенья. Стефани даже не улыбнулась. Она отвернулась, чтобы открыть дверь в подъезд.
– Меня не нужно спасать, Раф.
– Нет, тебя не нужно, – сказал он и притронулся к ее волосам. – А вот меня нужно.
Глава 22
Она не знала, что делать. Он пришел к ней, сказал, что его нужно спасать, а она никак не могла решить, впускать его или нет.
Раф, очевидно, почувствовал ее нерешительность, потому как сказал:
– С тех пор как я тебя встретил, я веду себя словно псих. Мне все время хочется быть с тобой.
Стефани взглянула на пакет. Любой другой на месте Рафа принес бы цветы. Если бы Раф решился сейчас на нее посмотреть, то увидел бы на ее губах смутную улыбку. Он посмотрел. И не смог оторвать взгляд от ее губ. Он привлек Стефани к себе. Медленно, неторопливо поцеловал ее и крепко-крепко прижал к своей груди. И тогда у нее словно голову снесло от желания. В пакете, зажатом между ними, что-то хрустнуло, и Стефани засмеялась, открыв дверь так, чтобы они оба смогли войти.
На лестнице она заметила, что Раф находится в куда лучшей физической форме, чем она, и, когда они добрались до ее лестничной площадки, он взял у нее ключи и прошел вперед, торопясь открыть дверь в квартиру, словно каждая секунда промедления могла стоить им жизни.
Потом им еще о многом придется поговорить, но сейчас обоим было не до разговоров, и, влетев в распахнутую Рафом дверь, Стефани увлекла его за собой.
– Еда, – сказал Раф, задержавшись лишь для того, чтобы положить пакет на кухонную стойку.
– Я люблю есть холодное, – ответила Стефани и потащила его за собой в спальню.
– У тебя красивые волосы. – Раф перебирал пальцами шелковистые пряди.
– И у тебя. – Стефани наклонила его косматую голову так, чтобы дотянуться до губ.
Лаская языком недра ее рта, Раф нащупал пояс платья и развязал его, затем потянул за ворот вниз, обнажая плечи. Стефани прогнулась ему навстречу, торопя Рафа высвободить ее грудь из кружевного бюстгальтера, но он немного подразнил ее, проведя кончиком пальца по кружевной каемке.
Стефани не ожидала этого, и неожиданность еще сильнее возбудила ее. Желание подошло к опасной черте.
Она так часто думала о Рафе, думала о том, что хотела бы сделать и сказать, – и вот теперь ей выпал шанс. Стефани через голову стащила с Рафа рубашку, сняла с него видавшие виды байкерские ботинки, испытывая трепет возбуждения при одном прикосновении к ним, стянула джинсы и боксеры, а затем и носки. Теперь на нем не осталось ничего, кроме страстного выражения лица и золотой иконки.
Стефани толкнула его на кровать, и Раф, усмехнувшись, упал навзничь на голубое пуховое одеяло. Она забралась на него сверху и принялась дразнить его, скользя губами по горячей коже все ниже и ниже, пока не добралась до его члена. Когда она взяла его в рот, Раф застонал и пробормотал что-то на испанском, похоже, свидетельствовавшее о том, что он на седьмом небе от счастья.
Стефани дразнила его, ясно давая понять, кто из них тут сейчас главный, и он, похоже, ничего не имел против того, что она взяла инициативу в свои руки. Раф ограничился лишь тем, что расстегнул ее бюстгальтер и снял его, чтобы иметь возможность побаловать себя, лаская ее грудь.
Почувствовав, что накопила в себе достаточно пара, Стефани сняла трусики и, протянув руку к прикроватной тумбочке, вытащила из выдвижного ящика презерватив. Она неторопливо и с чувством его натянула и по сдавленному стону Рафа поняла, что своими действиями подвела его ближе к краю, чем им обоим того бы хотелось. Но он был вполне пылок и вполне тверд, когда она, забравшись на него сверху, приняла его в себя.
И, начав движение, Стефани почувствовала, что и сама она куда ближе к краю, чем думала. Глаза Рафа, и без того темные, от страсти стали совсем черными. Эти глаза гипнотизировали ее, прожигали насквозь, а она и так уже была как в огне. Стефани двигалась, следуя тому древнейшему ритму, что звучал для них обоих. Безумный ритм древнего шаманского бубна. Руки Рафа были везде – они ласкали ее грудь, бедра, волосы, и золотая иконка металась по его вздымавшейся груди.
Стефани схватила его за руки, развела их в стороны и наклонилась, чтобы поцеловать, чтобы прикоснуться грудью к его груди. Ей казалось, что они с Рафом слились в единое целое, ив этот миг теснейшей близости наслаждение хлестнуло через край. Он губами ловил ее крики, а она – его.
Только ближе к утру дело дошло наконец до еды. Стефани принесла с кухни пакет с китайской едой, бумажные полотенца и бутылку газированной воды. Раф сидел, опираясь спиной о подушки, и улыбался ей.
– Ничто не нравится мне так, как завтрак в постели.
– Вы уверены, что правильно записали имя? – спросила Хлоя, входя в кабинет Стефани.
Стефани отклеила от папки розовую полоску бумаги и перечитала то, что было на ней написано. Стефани была просто до неприличия счастлива, и эпизод с хлопаньем железными дверцами и грохотанием ящиками вспоминался ей как дурной сон.
– Бриттани Сомерс. Да, именно так она назвала себя.
Хлоя взяла у Стефани листок с именем, нахмурилась, перечитала и начала хохотать.
– Что тут смешного?
– Вы умеете хранить секреты?
– Разве вам не следовало спросить меня об этом, прежде чем принимать на работу?
У Стефани оказалось весьма развито чувство юмора, и чем дольше она у Хлои работала, тем это очевиднее становилось. Хлоя была благодарна судьбе за то, что та подарила ей помощницу не только сообразительную и работящую, но еще и остроумную.
– Замечание по существу. Ладно, принимаю этот ответ как «да».
К тому же Хлое не терпелось поделиться этой замечательной новостью с тем, кто сумеет оценить парадокс ситуации. Увы, Ники, как бы Хлоя ее ни любила, не поняла бы, в чем тут юмор.
– Бриттани – подружка Мэтью.
Стефани отреагировала так, как Хлоя только могла мечтать. У нее округлились глаза и отвисла челюсть.
– Мэтью, что живет в соседнем доме?
– Да.
– Господи, и что вы намерены делать по этому поводу?
Хлоя сложила листок так, что получился аккуратный розовый квадратик, и рассеянно его разгладила.
– Не знаю. Это дело требует такта и деликатности, не так ли?
Стефани пожала плечами. К несчастью, от этого движения блузка ее сползла с плеча, обнажив достаточно заметный засос, что напомнило Хлое о том, что в отличие от Стефани, пережившей умопомрачительный секс, сама Хлоя была лишена его уже довольно долго. Слишком долго.
– Вот что мы сделаем. Перезвоните Бриттани и скажите, что я готова встретиться с ней… выберите сами какое-нибудь кафе в центре, где готовят приличный кофе. Ладно? Назначьте время. Не называйте ей моего имени, просто попросите ее описать себя так, чтобы тот, кто должен будет встретиться с ней в назначенное время, мог бы по описанию ее узнать.
– Ладно.
Хлоя танцующей походкой вернулась к себе в кабинет. Вот так дела! Она была не права. Напомнившее о себе больное колено Мэтью не стало той самой искрой, которая способна разжечь потухшие уголья их романа. Интересно – почему?
Хлоя была не чужда чувственных удовольствий, и мысль о том, что Мэтью скоро станет совсем свободен, не могла ее не порадовать. О лучшем исходе она не могла и мечтать. Теперь ей не придется переживать из-за того, что Бриттани будет больно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29