Эбби только улыбнулась в ответ, не желая втягивать ребенка в конфликт, и ее мать тут же воспользовалась этим.
– Тебе будет интересно взглянуть на эту школу, – сказала она. – В принципе, если ты не занята чем-то важным, мы могли бы подъехать туда прямо сейчас и посмотреть на нее со стороны. Уверена, тебе понравится даже само здание и парк вокруг.
– Но я раскладываю вещи... – в нерешительности протянула Кендал, бросая изучающий взгляд на Эбби.
– Вещи никуда не убегут. Летом детям нужно отдыхать, – решительно объявила Кэтрин. – А потом можно проехаться по магазинам. Тебе нужна новая одежда для большого города.
Глаза Кендал загорелись – в отличие от Эбби дочь обожала ходить по магазинам.
– Классно! Мама, можно я поеду? Ну, пожалуйста! Я потом все сделаю.
Иногда Эбби была готова задушить мать.
– Ну что ж, поезжай, – сдалась она, тяжело вздохнув. Эбби знала, что к тому времени, как Кендал вернется домой, битва будет уже практически проиграна. Стараниями Кэтрин дочке будет казаться, что в мире нет ничего лучше школы Лоуис Колдуэлл, и именно для того, чтобы учиться в ней, она вообще появилась на свет.
После того как уехали счастливые бабушка с внучкой, Эбби быстро закончила подшивать занавески и развесила их. Затем решила, что может побаловать себя, раз уж осталась дома одна. Она понежится в ванне с ароматическими солями и сделает педикюр.
Эбби уже растворила кристаллы в ванне и начала раздеваться, когда зазвонил телефон. Она хотела проигнорировать звонок, но сообразила, что это может звонить Шарлотта Поуст, а ее лучше не раздражать. Шарлотта была ее основным клиентом. Львиную долю доходов Эбби составляла плата за работу для нее. При этом Шарлотта писала отнюдь не научные статьи. Она была автором самых раскупаемых бестселлеров, ее романы неизменно занимали одну из верхних позиций в таблице недельных рейтингов в «Нью-Йорк тайме». По словам доброжелательных критиков, Шарлотта Поуст создавала самые захватывающие любовные саги, по словам же недоброжелательных – это было невзыскательное чтиво для домохозяек с однообразными сюжетами. Шарлотта как-то призналась Эбби, что никогда не обращает внимания на мнение критиков.
– Есть писатели, которые пишут романы. И есть критики, которые просто не умеют их писать, – просто сказала она.
Эбби тогда рассмеялась, а позже подумала, что, если бы она была такой же самоуверенной и самодостаточной, как Шарлотта? Как сложилась бы тогда ее жизнь? Но это, видимо, дается человеку от рождения. Она этого была явно лишена.
Когда Шарлотта писала очередной роман, она звонила Эбби в любое время дня и ночи.
– Мне нужно все, что ты сможешь найти о Берлине, особенно о районах вокруг стены между Западным и Восточным, – раздавалось, например, в трубке в пять часов утра.
И Эбби несколько дней и ночей собирала по крупицам точную информацию, чтобы у писательницы было достаточно материала. Неважно, что исторические события служили в романе только фоном для банальной любовной истории. Эбби всегда работала добросовестно.
В это лето Шарлотта собиралась отдохнуть, но она была настолько непредсказуема со своим вдохновением, что Эбби старалась никогда не расслабляться. К тому же эксцентричная писательница ненавидела автоответчик.
Вздохнув, Эбби закрутила кран и пошла к телефону.
– Алло, Эбби? Привет! Как хорошо, что я тебя застала. Эбби улыбнулась. Это была не Шарлотта Поуст. Голос в трубке принадлежал ее самой близкой и любимой подруге Лауре Камински. Они дружили еще со школы и вместе учились в колледже.
– Привет! А я ждала твоего звонка только завтра. Ты еще в Сан-Франциско?
– Нет, мы закончили на день раньше, и я уже дома – сижу и скучаю по Ричу.
Лаура была аудитором крупной финансовой компании в Чикаго и часто ездила в командировки. Она была помолвлена и отчаянно влюблена в жениха, над чем сама подшучивала, говоря, что не ожидала от себя такой прыти на старости лет.
– Ну а как твои дела? Уже устроилась на новом месте?
Эбби села на кровать, подоткнув под себя подушку.
– Я уже распаковала большую часть вещей, так что дел особых нет. Осталось развесить картины, расставить безделушки и фотографии.
– Надо же, как ты быстро все успела! А что Кендал? Ей нравится Хьюстон?
– По-моему, она в восторге.
– Она все такая же бледная?
– Да, к сожалению. В понедельник мы с ней идем на прием к врачу.
– Правильно, Эбби, ты умница. Надо обязательно сдать анализы, – сказала Лаура, зная, как обычно волнуется за дочь Эбби. – Только не придумывай ничего заранее. Скорее всего, это просто акклиматизация и переутомление.
– Надеюсь.
– А как там твоя дражайшая мамочка?
Эбби скривилась.
– Что именно тебя интересует?
– У вас с ней все нормально? Или она уже начала третировать тебя?
– Пытается.
– И в чем же причина раздора на этот раз?
– Как обычно – моя дочь. Что еще может быть?
– Слушай, детка, – сказала Лаура, выслушав историю про выбор школы, – ты должна настоять на своем. Если ты этого сейчас не сделаешь, она поймет, что на тебя опять можно давить, и закончится твоя спокойная жизнь. Вы будете ругаться по малейшему поводу. Будь твердой в главном. Тогда можешь потом уступать в мелочах, чтобы не обижать ее напрасно.
– Знаю, – устало вздохнула Эбби.
– Лучше бы ты переехала в Чикаго, а не в Хьюстон. Я так мечтала об этом!
– Знаю. – На этот раз Эбби улыбнулась. Лаура полгода уговаривала ее перебраться к ней вместо того, чтобы возвращаться в родной город. Даже присмотрела поблизости дом для них.
Они проболтали еще полчаса обо всем понемножку.
– Ладно, – сказала наконец Лаура. – Мне пора бежать. Рич должен прийти к обеду, а у меня еще пустой холодильник. Я только прилетела и решила сразу тебе позвонить. Но ты же знаешь, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок...
Как всегда, когда речь шла о Риче, голос подруги становился непривычно нежным, и это умиляло Эбби.
– Ты уже нашла путь к его сердцу – целую магистраль, – заметила она.
– Мне до сих пор в это не верится.
Лаура была прекрасной женщиной, одной на миллион. Доброй, нежной, преданной и при этом блестящим профессионалом. У нее была щедрая душа, открытая для всех. Но так как она не обладала стандартной красотой, никто из мужчин просто не обращал на эти качества внимания. Ей долго не везло в личной жизни, а Рич сумел разглядеть и полюбить ее. Лаура долго не верила своему счастью и отказывалась выйти за него замуж, помня о своих прошлых неудачах. Но они были вместе уже достаточно долго, и Рич наконец настоял на свадьбе. За одно это Эбби была готова его полюбить.
– Ричу повезло, и он сам это знает, – сказала она.
Лаура помолчала немного.
– Ох, Эбби, я так счастлива! Хотела бы я, чтобы ты тоже это испытала. Если бы ты встретила такого мужчину, как Рич...
– Думаю, он единственный в своем роде. Других таких нет, Лаура. К тому же мне совсем неплохо и одной.
Она лгала и знала, что подруга это понимает. Разумеется, Эбби хотела иметь мужа, ей не хватало духовной близости и поддержки мужчины в жизни. И если быть совсем уж честной, интимных отношений ей не хватало тоже. Но какой смысл об этом мечтать?
– Ладно-ладно. Знаю, это не мое дело. Не буду давать советы, но один все же помни – будь тверже с дражайшей мамочкой! Не давай себя в обиду. Целую!
Позже, лежа в ванне, Эбби вспомнила совет подруги. Хороший совет. К сожалению, его легче дать, чем следовать ему – особенно имея такой характер, как у нее...
Через два часа с забитым пакетами багажником «Кадиллака» бабушка с внучкой возвращались домой. Они с толком прошлись по магазинам и прекрасно провели время. Об этом бабушка только что сообщила маме по мобильному телефону, а потом они с мамой, как всегда, поругались.
Кендал устало вздохнула. Как бы она хотела, чтобы самые дорогие ей люди никогда между собой не ссорились! Она любила их обеих и ненавидела, когда они ругались из-за нее. Ей не хотелось причинять боль ни одной из них, принимая поневоле чью-нибудь сторону. Чаще всего она старалась помирить их, искусно избегая конфликтов и выполняя по очереди то, что они хотели. Но сейчас ни о каком примирении не могло быть и речи. Ведь она просто физически не сможет ходить сразу в две школы!
На этот раз придется, видимо, обидеть маму, потому что ей действительно очень понравилась школа Колдуэлл. Она была такая красивая, совсем непохожая на школу вообще. Высокое здание из красного кирпича утопало в огромных деревьях, а вокруг было море цветочных клумб. За школой находилась большая лужайка со множеством снарядов для занятий спортом, а за ней – настоящее футбольное поле! Кендал обожала играть в футбол. Она была хорошим нападающим, и в последнем чемпионате школ Лукаса ее несколько голов принесли школьной команде победу. Кендал не сомневалась, что ее возьмут в футбольную команду в новой школе.
Но это еще не все. Бабушка сказала, что в школе Колдуэлл большое внимание уделяется художественному развитию детей, а Кендал из всех предметов больше всего любила рисование. Она мечтала стать художником-мультипликатором, когда вырастет. Может быть, ей даже удастся поступить на работу в диснеевскую студию. Это было бы классно!
Кроме того, Кендал любила музыку, а бабушка сказала, что там преподают лучшие в городе педагоги. Хор школы Колдуэлл выиграл главный конкурс штата и гастролировал этим летом в Германии. Кендал пела в детском церковном хоре в Лукасе, и это было здорово. Может, ее примут и в школьный хор?..
Кендал нахмурилась – она знала, как расстроится мама, если узнает, что она хочет в школу Колдуэлл. Ей в принципе понравилась школа Джефферсона, но после того, как она увидела сегодня величественное красное здание среди деревьев и цветов, не было никаких сомнений, где бы ей хотелось учиться.
Кендал опять грустно вздохнула. Как бы она хотела, чтобы все в жизни было просто, чтобы мама и бабушка никогда не ссорились! Но бабушка сказала, чтобы она заранее не беспокоилась – времени еще много, и она все берет на себя. Может, действительно не вмешиваться в их ссору и забыть пока об этом? Еще ведь только июнь;
Приняв решение, девочка откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. На нее вдруг навалилась такая усталость, что она тут же заснула.
ГЛАВА 4
Эбби услышала телефонный звонок, когда открывала дверь машины. Думая, что это звонит Нэт Гэбриэль, ее первый клиент в Хьюстоне, она вылетела из гаража и помчалась на кухню к телефону.
– Эбби? Это доктор Джоплин.
– Ох, здравствуйте, доктор, – запыхавшись, ответила она.
– Хотел сообщить, что получил результаты анализов вашей дочери.
– Как, уже? – удивилась Эбби. Он сам предупредил, что результаты будут готовы через три-четыре дня, так как лаборатория перегружена работой. А сегодня была только среда.
– Да. Все как мы и предполагали. Немного понижен гемоглобин.
– И что это значит?
– У нее легкая форма анемии.
– Слава богу! – Эбби вздохнула с облегчением. – Я боялась, что это что-то серьезное.
– Знаю, поэтому и звоню вам.
– Но это странно, у нас в семье никто никогда не страдал анемией.
– Анемия не передается по наследству.
Эбби поняла по голосу, что он улыбается, и улыбнулась тоже.
– И что нам с этим делать?
– Ну, обычно анемия развивается, когда в организме не хватает железа. Поэтому надо принимать препараты, содержащие его. А также придерживаться определенной диеты, в которую включены продукты, повышающие гемоглобин. Я скажу Джанет, чтобы она составила вам подробный список. Через шесть недель мы повторим анализы. Думаю, все будет уже в норме.
– Прекрасно. А как насчет активного отдыха? Кендал очень любит спорт; кроме того, я нашла для нее танцевальный кружок... Ей не вредны сейчас большие нагрузки?
– Она может делать все, что ей хочется. Я понаблюдаю за ней недельки две. Просто не давайте ей сильно переутомляться, а в остальном не вижу причин держать ее дома. И не беспокойтесь так сильно, Эбби. С ней все будет в порядке.
– Спасибо, доктор, вы просто сняли груз с моей души. Я, конечно, ненормальная мать и, наверное, слишком опекаю ее. Но она мой единственный ребенок, вы же понимаете. Она для меня особенная.
– Кто же может вас за это осуждать? Она чудесная девочка.
– Спасибо большое.
– Хотя я даже не подозревал, что вы ее удочерили. Эбби оторопела и какое-то время не могла ничего сказать.
– С ч-чего вы это взяли, доктор? Что за безумная идея? Кендал никто не удочерял. Я ее сама родила. Она мой ребенок.
Джоплин молчал так долго, что Эбби испугалась.
– Вы сказали, что сами ее рожали? – спросил он наконец.
– Конечно, я ее сама рожала, кто же еще?! – возмутилась Эбби.
В ответ опять последовало молчание. Сердце у Эбби забилось быстрее, и по спине пробежал неприятный холодок.
– Что-то... не так?
– Знаете, если бы это были не вы и я не знал вашу группу крови... – медленно начал доктор Джоплин. – Но именно вы в детстве, если помните, были донором моей дочери Марты, а у нее кровь первой группы. – Он вдруг оборвал себя: – Простите, я хожу по кругу. Уверен, всему этому есть логическое объяснение.
– Логическое объяснение чему?! – почти закричала Эбби, не выдержав.
– Учитывая результаты анализа крови Кендал, ее группу крови и вашу группу, вы просто не можете быть ее биологической матерью, Эбби.
– Что? Что вы такое несете, ради бога?! – Эбби уже по-настоящему кричала, но ничего не могла с собой поделать. – Чушь какая-то! Конечно, я – биологическая мать Кендал!
– Эбби, пожалуйста, успокойтесь и выслушайте меня. У Кендал четвертая группа крови, а это означает, что у родителей может быть кровь второй или третьей группы, но только не ваша первая. По законам природы этого просто не может быть. Но так как вы утверждаете, что она ваша дочь, очевидно, произошло какое-то недоразумение. Возможно, в лаборатории перепутали пробирки, хотя этого раньше никогда не случалось. Но все может быть. Другого просто ничего не приходит в голову.
Эбби перевела дыхание. Конечно, так все и было. Как глупо с ее стороны так переживать. В лаборатории перепутали пробирки, а она чуть не получила инфаркт, глупая!
– Только странно, что анализы подтвердили анемию, которую я подозревал у Кендал, – задумчиво протянул доктор Джоплин.
– Меня это абсолютно не волнует, – заявила Эбби. – Кендал – моя родная дочь. Я-то это знаю! Ведь именно я мучилась столько часов, рожая ее в этой дурацкой больнице, до которой мы с мужем едва добрались из-за бурана!
– Да, Эбби, да. Я же не спорю с вами, просто отмечаю, что это странное совпадение.
Эбби тут же остыла. Это же не вина врача, что в лаборатории перепутали анализы.
– И что нам теперь делать? – спросила она более спокойно.
– Придется повторить анализы. Привезите Кендал к нам завтра прямо с утра, хорошо?
– Мы обязательно будем, спасибо. До свидания.
Ночью Эбби долго не могла заснуть. Не то чтобы она сильно расстроилась. Уж кому, как не ей, было знать, что именно она родила Кендал, так что не было никаких причин волноваться. Хотя доктор Джоплин был прав – странно, что анализы подтвердили его диагноз. Но в энциклопедии было написано, что анемия – довольно распространенное явление, так что это наверняка просто случайное совпадение.
На следующее утро, рассказав о путанице Кендал, она повезла ее к врачу. Там у нее еще раз взяли кровь на анализы.
– Умница, – похвалила девочку медсестра Джанет. – Даже не поморщилась. – Она зажала место укола ваткой. – Подержи так минутку, лапочка, пока я наклею тебе пластырь.
Эбби внимательно следила, как медсестра надписывает пробирку, вставляя ее в штатив, – она хотела убедиться, что на этот раз ничего не перепутают.
– Мы позвоним вам, когда будет известен результат, миссис Бернард, – сказала Джанет. – Но, скорее всего, это будет не раньше понедельника.
Было довольно трудно выдержать выходные, так как Эбби опять начала волноваться, что у Кендал не анемия, а что-нибудь более серьезное. Чтобы как-то отвлечься, она решила познакомить девочку с Хьюстоном. В субботу они сходили в Музей современного искусства, который очень понравился Кендал, а в воскресенье после церкви пообедали в любимом чилийском ресторане и отправились в кино. Они прекрасно отдохнули, и девочка выглядела здоровой и счастливой.
Но в понедельник Эбби уже с утра сидела как на иголках в ожидании звонка. Медсестра позвонила только в три часа дня.
– Миссис Бернард, доктор Джоплин просил узнать, не сможете ли вы сегодня к нам заехать? – сказала она.
Эбби похолодела.
– Заехать? А что случилось? Что-нибудь обнаружили? – испуганно спросила она.
– Доктор сказал, что хотел бы поговорить с вами лично.
Эбби закрыла глаза. Боже мой, неужели у Кендал лейкемия и он не хочет говорить об этом по телефону? Руки у нее задрожали, и она изо всех сил сжала трубку.
– К-конечно, я подъеду. В котором часу мне лучше это сделать?
– В шесть у него последний визит. Вы сможете подъехать к шести тридцати?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35