Положиться…
«Конечно, – подумала она, – людям в этом мире необходима поддержка, потому что всякий может упасть, и обязательно упадет в конце… Сама земля под ногами была неверным, фальшивым, предательским основанием». Эта мысль помогла Энни выбраться из состояния безнадежности.
Автомобиль мчался по дороге, оставляя позади деревья, холмы и звезды, немедленно поглощаемые безмолвным мраком.
«Чем быстрее, тем лучше, – твердила Энни себе со странным настойчивым безразличием. – Чем быстрее, тем нереальнее. Пусть вертящаяся планета наберет скорость и вышвырнет свои создания в безмятежное небытие…»
Сама не зная почему, Энни резко свернула в Бенедикт Каньон Драйв, так резко, что заскрежетали шины, и ринулась в холмы. Улицы мелькали перед глазами, машина словно по собственной воле опять свернула. Энни оказалась на идущей извивами в гору узкой улочке. Она услышала паническую жалобу сирены, увидела, как шарахнулся в сторону встречный автомобиль, и полетела вниз с холма к маячившим впереди черным деревьям, наконец поняв, куда направляется. Впереди неожиданно вырос темный дом Дэймона Риса. Он был пуст. Дэймон сейчас был где-нибудь в пустыне или каком-нибудь дальнем кабачке. Энни усмехнулась, поняв, что невольно оказалась около убежища, давно покинутого людьми.
Но теперь, словно изображение на киноэкране перед глазами возник дорожный знак:
«ТУПИК».
А за ним деревянное ограждение и деревья, манившие в открывшееся за ними ущелье.
Вопль тормозов, словно слабый крик, моливший о помощи, педаль выскользнула из-под ноги… Слишком поздно холодный разум вступил в безнадежный поединок с гневом, успевшим сделать свое черное дело. Охваченная ужасом, Энни пыталась затормозить.
Послышался глухой звук удара, треск ломающегося дерева… убаюкивающее ощущение падения и забытья. Потом скрежет искалеченного металла, неожиданный едкий запах внутри автомобиля, заполнивший легкие, словно отвратительная болотная вонь, сомкнувшаяся над головой, давящая, отсекающая воздух…
Слишком поздно вспомнила Энни о ребенке.
Глава XXXII
Личный телефон Хармона Керта зазвонил в половине десятого. Сидевший в одиночестве в своем холодном кабинете Керт поднял трубку.
– Да?
– Это Дугас, сэр.
– Спасибо, что позвонили. У вас есть что-то для меня?
– Думаю, да, сэр. Как я докладывая раньше, женщина, известная по имени Элис Хэвиленд, покинула мужа, Гарри Хэвиленда, оставив ему дочь, по всей видимости, рожденную не от него, и прихватив почти все деньги. Я не смог узнать, кто же такая Элис на самом деле и откуда она родом, но уверен, что она не умерла, как полагал Гарри Хэвиленд. У меня есть доказательства, что еще восемь-девять лет назад, после того, как сбежала от Гарри, она была еще жива.
Керт молчал.
– Но самое загадочное во всей истории, – продолжал Уолли, – что через некоторое время после отъезда из Ричлэнда Элис объявилась в Кливленде с грудным ребенком. Маленькой девочкой. Я смог раздобыть их фото, сделанное несколько лет спустя. Это ее ребенок. Сходство поразительное.
– Мистер Дугас… – нетерпеливо перебил его Керт.
– Позвольте мне договорить, сэр. Теперь нам придется заняться психологией. Зная Элис и отношение к ней жителей Ричлэнда, логично предположить, что она избавится от Энни, когда покинет Гарри. К чему ей такое бремя? Что ни говори, а замужество для нее всего лишь эксперимент. Ладно. Но, как ни удивительно, она объявилась с еще одной малышкой, над которой безжалостно издевалась все последующие годы, но всегда держала при себе. Почему Элис не сделала аборт, не отдала ребенка на воспитание, не подкинула? Для подобных женщин такое решение вполне очевидно. Тут кроется какая-то загадка, не так ли, сэр?
Керт молчал, заинтригованный рассказом сыщика.
– Вряд ли это потому, что она решила наказать девочку, – продолжал Уолли. – Конечно, Элис превратила ее жизнь в ад, заставляла заниматься проституцией, избивала, ее приятели спали с малышкой, когда хотели. Но чтобы отыскать причину, нужно найти человека. Того, кто стоял за ребенком, если так можно выразиться. Понимаете меня, мистер Керт?
– Продолжайте, – отрывисто сказал Керт.
– К сожалению, группу крови девочки узнать не удалось, это могло бы помочь. Но я сверил различные периоды времени. Кливлендский сутенер Элис оказался глубоко религиозным парнем и настоял, чтобы девочку окрестили. В то время малышке было около двух месяцев. Крестили ее в сентябре сорок восьмого, значит родилась она в июне или июле.
Пришлось вернуться в Ричлэнд кое-что проверить. Нелегко пришлось, сэр, но в конце концов я умудрился взглянуть на банковские документы относительно совместного счета Элис и Гарри. Записи показывают, что она сбежала третьего ноября 1947 года, взяв деньги и все, что было в сейфе. Некоторое время жила в Балтиморе и на следующее лето с ребенком на руках отправилась в Кливленд.
– Нельзя ли яснее, мистер Дугас?
– Сейчас объясню. Сначала я не разобрался в датах и предположил, что второй ребенок, Хани, Типпи или Крис, как там ее называли, была зачата после того, как Элис бросила Гарри, возможно в Балтиморе. Небольшая ошибка, сделанная по вполне понятной причине, после того, как Элис вновь пошла по рукам. Если это именно так, ребенок для нее не имеет никакого значения. Но предположим, девочка была зачата до того, как Элис оставила Гарри. И предложим, это его дочь. Это означает, что, бросив Гарри и украв его деньги, Элис получила возможность ранить его еще сильнее, сохранив его ребенка и истязая малышку самым жестоким образом.
Сыщик помолчал, ожидая, пока до Керта дойдет важность сказанного.
– Видите ли, это должно означать невероятную жестокость. Сначала Элис бежит, оставляя Гарри дочь и подвергнув его публичному унижению. Она знала, что всем было известно о преждевременном рождении Энни. Но теперь она понимает, видимо, только после отъезда, что носит его второго ребенка. Может, она вовсе этого не желала, но, во всяком случае, решила родить ребенка, чтобы уничтожить его, втоптать в грязь.
– Как выглядела вторая девочка? – спросил Керт.
– Блондинка. Очень хорошенькая. На снимке ей только восемь, других ее фотографий мне не удалось отыскать, но девочка могла быть дочерью Гарри. Он сам темноволосый, но среди Хэвилендов много блондинок. К тому же у ее матери тоже светлые волосы.
– Весьма извращенный способ отомстить мистеру Хэвиленду, – усмехнулся Керт.
– Думаю, сэр, она была не совсем нормальна. Обращалась со второй дочерью как садистка, да и сама вела странную жизнь. Ее выбор сутенеров и дружков, бесплодная растрата собственных способностей… По натуре она была очень энергичной, но все эти годы вела существование дешевой шлюхи. Пока я не увидел банковские документы, думал, что она избавляется от чего-то, терзающего душу после ухода от Гарри, даже ценой собственной судьбы и унижения малышки. Но меня сбивало с толку, почему она решила сохранить ребенка. Теперь же, думаю, все ясно. Тот факт, что она не избавилась от девочки – ключ к решению задачи. В этом причина того, почему Элис жила подобным образом. Все из-за дочери – дешевые сутенеры, бедность, порнография, проституция, словом – все.
Керт откашлялся:
– Что вы имеете в виду, мистер Дугас?
– Ну что ж, сэр, если я окажусь прав, то у Энни Хэвиленд есть сестра.
Последовала пауза.
– Сестра, – закончил за него Керт, – еще в раннем детстве вовлеченная в проституцию безумной садисткой-матерью. Сестра, которая, может быть, и сейчас жива.
Собеседник долго молчал. Уолли пытался решить, прав ли он, пока Керт размышлял, определяя стратегию нападения, выбирая подходящее оружие.
И когда Керт, наконец, нарушил тишину, Уолли не удивился приказу:
– Найдите ее.

КНИГА ТРЕТЬЯ
ШОК
Глава I
«Лос-Анджелес таймс», 11 декабря 1970 года
«Актриса Энни Хэвиленд, известная исполнительница роли Лайны в последнем фильме Дэймона Риса «Полночный час», попала прошлой ночью в автокатастрофу и получила серьезные повреждения при падении машины в каньон недалеко от дома мистера Риса на Голливуд Хилз».
Сотрудники полицейского участка Беверли Хилз заявили репортерам, что автомобиль мисс Хэвиленд, проломив ограждение, свалился в глубокое ущелье в конце тупика. В доме мистера Риса в данное время никто не живет.
Регистратор в госпитале Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе охарактеризовала состояние мисс Хэвиленд как критическое. Сегодня рано утром мисс Хэвиленд сделали операцию на брюшной полости, результаты которой еще не известны. Объявлено, что лицо, шея и спина изрезаны стеклами, имеется множество костных переломов, поврежден позвоночник. Офицер полиции, прибывший к месту аварии, сказал репортерам, что мисс Хэвиленд не воспользовалась ремнями безопасности.»
Миссис Ральф Сондерборг сложила газету, кинула ее на стол. Заметка об Энни Хэвиленд была на первой странице, и женщина время от времени поглядывала на нее, улыбаясь мужу.
Ральф был сегодня в хорошем настроении. Он с нетерпением ожидал еженедельного посещения клуба, где за ним ухаживали, делали массаж, затем предстояла традиционная неспешная игра в сквош с восьмидесятилетним приятелем.
Жена протестовала против клуба, поскольку занятия спортом слишком перенапрягали без того слабое сердце Ральфа: последнее время он неважно выглядел, и доктор выражал опасения за его здоровье. На самом деле миссис Сондеборг было абсолютно все равно – пусть Ральф делает, что хочет.
Но сегодня он как раз чувствовал себя неплохо. И она тоже. А карьера Энни Хэвиленд закончилась. Миссис Сондерборг любила дурные вести. Особенно ей нравилось, когда несчастье случалось с людьми, которыми она интересовалась. Это поднимало ее настроение, являясь неистощимым источником удовольствия. Поистине, мир жесток. Что они сделали с Энни?
Почему малышка бросилась в ущелье? Неужели все из-за непрекращающейся травли в прессе?
Нет. Миссис Сондерборг шестым чувством ощущала – зло не в этом. Одна лишь всеобщая злоба не могла согнуть Энни Хэвиленд. Она была слишком упрямой, слишком целеустремленной. Нет, должно быть, тут что-то еще. Что-то, находившееся в ней самой, нечто уязвимое и тайное, о чем окружающему миру ничего не было известно.
Жаль. Миссис Сондерборг сама собиралась заняться Хэвиленд, возможно, этой же весной, но авария все изменила. Нужно хорошенько все обдумать.
Миссис Сондерборг вновь взглянула на мужа. Ее тонкое чувство юмора, ассоциативное мышление подсказали – настал момент нанести этому мальчику Китингу смертельный удар. Она готовила к этому Ральфа уже несколько недель, и вот теперь время настало.
– Дорогой, – начала она. – Я думала о том, что ты сказал насчет Росса.
Она намеренно назвала Китинга по имени.
Муж побагровел и, отложив «Уолл-стрит джорнел», сердито глянул на жену.
– Боюсь, ты был прав, – кивнула жена, видя, как обозлен муж. – По-видимому, ему нельзя доверять. Развестись с женой, бросить трех маленьких детей…
– Дело не в этом, – пробормотал Ральф, еще больше раздражаясь. – Я же сказал, дело не в этом. Личная жизнь подчиненных меня не касается.
Миссис Сондерборг начала обрабатывать мужа как раз перед разводом Китингов. Она призналась мужу, что крайне смущена и оскорблена непристойными намеками и даже приставаниями Росса, когда они случайно оказались наедине во время ужина в маленьком домике Китингов.
Ральф хотел тут же его уволить, но жена защищала мальчишку, обвиняла себя в излишней чувствительности, сказала, что, возможно, все преувеличено, и она зря придала такое значение вызывающему поведению подвыпившего молодого человека. Про себя она решила, что будет забавно понаблюдать, как трясется от страха Китинг. Поэтому и предупредила его о гневе Ральфа, сказав, что одна из ее подруг, завзятая сплетница, видела их с Россом в его автомобиле и возбудила подозрение в муже.
Миссис Сондерборг убедила Китинга не пытаться оправдываться перед Ральфом. Она сама уговорит мужа. Но по мере того, как шло время, женщина делала вид, что беспокоится все больше. Она сказала Россу, что его развод еще больше обозлил Ральфа. Тот, якобы, считал Китинга ненадежным, распутным человеком. Ральф сам был строгим моралистом во всем, что касалось секса, и теперь решил не рекомендовать Росса на должность вице-президента, не желая помочь получить повышение, ради которого так долго и усердно трудился Китинг.
А тем временем она ухитрилась все больше и больше настроить Ральфа так, что его обращение с Россом с каждым днем становилось суше и холоднее. Миссис Сондерборг блестяще сыграла роль Яго, уговаривая Ральфа не быть слишком суровым и поспешным в суждениях и одновременно исподтишка намекала на то, что Росс – высокомерный развратник, которому не терпится залезть в дорогие шелковые трусики миссис Сондерборг.
Ральф по природе был слишком недалек и флегматичен, чтобы мгновенно поддаться ревности, но уколы жены больно жалили. Он буквально помешался на Россе, и только благодаря любовнице тот еще сохранил работу, цеплялся за все, что осталось, платил алименты жене и детям, а сам жил в дешевой квартирке на окраине города и ждал, пока миссис Сондерборг выручит его, в уверенности, что она вот-вот разведется с мужем, станет миссис Китинг, они будут жить долго и счастливо…
Но вот момент, которого она так ждала, настал!
– По размышлении, – сказала миссис Сондерборг, – должна признать, что ты был прав, дорогой. Боюсь, намерения Росса в самом деле непристойны. А его поведение в отношении меня с тех пор было… просто слов не подберешь. Мне трудно в это поверить, поскольку именно я защищала его, но, думаю, твои подозрения с самого начала были обоснованны.
Лицо Ральфа просияло от облегчения. Как он гордился женой! Она была его ближайшим другом, советчиком, единственным человеком, суждению которого он безгранично доверял.
И вот теперь жена говорит, что он был во всем прав. Молодой Китинг – просто негодяй, жиголо, убежденный, что красивая внешность поможет ему завоевать мир. Ну что ж, ему никогда не попасть в число руководителей Первого Национального! Совершенно ненадежен, и к тому же эгоист. Его развод тому свидетельство.
– Я все улажу в понедельник утром! – твердо объявил он. – Это его последний день на службе.
– Ты решил, дорогой? – пролепетала жена, словно испуганная могуществом Ральфа.
– Я все решил. Не волнуйся больше из-за этого, дорогая. Ты и так достаточно долго разыгрывала адвоката дьявола! В конце концов, именно тебя он выбрал своей жертвой, не так ли?
– Ну что ж, тогда… – послушно кивнула миссис Сондерборг, глядя на заметку об Энни Хэвиленд и представляя изуродованное лицо под бинтами. Больница, доктора, боль, кровь… Беспомощная калека, изувеченная, едва живая…
Миссис Сондерборг улыбнулась мужу.
– Почему бы нам не поужинать сегодня вдвоем, дорогой? Только ты и я. Миссис Эймс можно дать выходной. Я тосковала по тебе. Слишком много ты работаешь…
Старческое лицо снова расплылось в улыбке. Ральф Сондерборг был на седьмом небе. Сегодня он не только собирается побывать в своем любимом клубе и расправиться с Китингом – этим негодяем, так долго изводившим его! Вечером предстоит одно из редких свиданий с женой, заставляющих Ральфа чувствовать себя настоящим мужчиной. Призывный огонек в ее глазах не оставлял ни малейших сомнений на этот счет.
Миссис Сондерборг едва заметно передернуло от омерзения. Конечно, она постарается осчастливить сегодня Ральфа – не такая уж большая плата за удовольствие стереть Китинга с лица земли. Какая веселая игра! Но мышь мертва, а коту надоело забавляться. Пора немного отдохнуть. Потом она придумает что-нибудь новенькое.
Женщина снова подумала об Энни Хэвиленд. С девчонкой, конечно, покончено. Маленький сюрприз, который готовила для нее миссис Сондерборг – такой простой и действенный – теперь не понадобится.
Возможно. Возможно.
* * *
Хармон Керт услышал новость от исполнительного секретаря, которая с самого раннего утра была на связи с больницей.
– Очень плохо? – спросил Керт.
– Хуже, чем объявлено официально, – ответила секретарь. – Страшнее всего то, что повреждены шейные позвонки. Девушка не приходит в сознание, так что нельзя сказать наверняка, удастся ли ей выкарабкаться или она останется парализованной. Кроме того, сильно изуродовано лицо: перелом челюсти, носа, ссадины на лбу. Ночью ей сделали пластическую операцию, но потребуется еще несколько.
– Как со страховкой? – спросил Керт.
– Она застрахована. В контракте есть условие. Однако, поскольку в данный момент она не снималась, «Интернешнл Пикчерз» не обязана платить.
– Спасибо.
Керт повесил трубку и долго сидел неподвижно, рисуя в блокноте крошечные крестики. Но мозг неустанно работал.
Авария, возможно, решила его проблему. Неожиданно он почувствовал странное сожаление о той прежней, чувственной Энни Хэвиленд, навеки оставшейся в истории кино благодаря «Полночному часу».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78