Алекса широко раскрыла глаза.
– Ты хочешь сказать, что мы вдвоем создадим новую фирму?
– Вот именно. Зачем работать на чужого дядю? Сами себе хозяева, сами распределяем прибыли. Именно так и начинали некоторые ныне знаменитые компании. Какие у тебя возражения?
– Теоретически – никаких, но… Если честно, это не совсем то, чего бы мне хотелось. Нам придется самим искать клиентов…
– Набрать клиентов – моя забота, а твое дело – поразить их своими великолепными проектами. На самом деле многие клиенты предпочитают иметь дело как раз с небольшой фирмой, где им обеспечат индивидуальный подход и максимум внимания.
Иган говорил очень убедительно, и Алекса поняла: эта идея – вовсе не экспромт, он давно ее вынашивал и успел многое продумать.
– Для начала нам не требуются крупные капиталовложения, нужны только офис с мебелью да канцтовары. Что касается клиентов, то один, и довольно солидный, уже ждет своего часа.
Как оказалось, речь шла о химической компании, пожелавшей построить при заводе новый административный комплекс. Здания должны быть выстроены вдоль береговой линии Гудзона. Для начинающей архитектурной фирмы такой заказ был прекрасной возможностью заявить о себе. На подходе был и другой вероятный заказ – на строительство исследовательского центра и лаборатории в Калифорнии общей стоимостью в миллионы долларов.
Ведя светский образ жизни, Иган часто встречался с влиятельными людьми и имел возможность прозондировать почву.
– Признаюсь, Алекса, я хотел подстраховаться на случай, если мы потерпим неудачу с проектом «Нью уорлд инвесторс». Один шанс из пяти – не слишком благоприятный расклад, на мой взгляд. Да и насчет Карла я давно не питаю иллюзий. Босс хочет иметь в своей команде только победителей и давно имеет на нас зуб, потому что мы работали еще с его отцом. Он бы предпочел посадить своих людей, которые не помнят времен, когда его называли «младшим».
В словах Игана была доля правды – например, он верно подметил насчет победителей. Однако Алекса не забыла, что до неудачи с первым проектом она не была у Карла в опале. Однако Бауэр говорит о том, как обстоят дела сейчас. Иган сел и набросил на колени простыню. – Думаю, дорогая, в нынешней ситуации нам лучше всего красиво уйти. Кстати, на прошлой неделе я беседовал с Карлом по совершенно другому вопросу, но понял, что он все еще злится из-за сорванной презентации. Может, мне не следовало тебе этого говорить, но босс сказал буквально следующее: «Вот вам и ответ на вопрос, почему лишь немногие из женщин-архитекторов добираются до вершины».
Алекса снова вскочила с кровати и сбежала в ванную, на этот раз прихватив с собой одежду. Ей было больно, но в какой-то степени она даже радовалась, что Иган передал ей слова Карла. В конце концов, нужно когда-то избавиться от иллюзий и посмотреть правде в глаза.
Может, идея Бауэра сработает. Его знакомства и внешний лоск очень помогут делу, а ее проекты должны довершить остальное, разве она не справится? В конце концов, они давно работают вместе и прекрасно ладят. Если она расстанется с Филиппом, то придется думать о деньгах, а будучи партнером в фирме, состоящей из двух человек, можно очень неплохо зарабатывать.
Алекса вышла из ванной, Иган уже оделся. – Я провожу тебя до машины, – прошептал он, привлекая ее к себе и целуя.
Алекса ответила на поцелуй, тронутая его нежностью и заботой.
Пока они ждали такси, Иган снова заговорил о деле: – Мне очень нравится мысль о нашем партнерстве. Мы с тобой похожи, у нас одни и те же интересы – например, творческая работа. Мы одинаково ценим красоту, изящество, пропорциональность… Вспомни, как чудесно мы провели время в Вашингтоне. Это может повториться и в Нью-Йорке, и где угодно. Мы с тобой прекрасно дополняем друг друга. Для самовыражения нам обоим не нужны дети или домашние животные, у нас есть архитектура. Ну, что скажешь?
– Мне нужно подумать, – сказала Алекса, садясь в машину.
Глава 24
– Благодарю, вы очень любезны. – Филипп улыбнулся плотному здоровяку с сигарой, только что похвалившему его передачу.
Затем, извинившись, отошел от мужчины и попытался найти тихое местечко подальше от толпы, собравшейся возле эстрады в Центральном парке.
Он чувствовал себя скованно – как всегда, когда обстоятельства вынуждали его надевать смокинг, – и уже жалел, что согласился сопровождать Гейл на этот благотворительный обед. Конечно, собрать средства на ремонт эстрады и проведение на ней разных культурных мероприятий – дело хорошее, но лично он предпочел бы просто подписать чек и остаться дома.
Филипп терпеть не мог шумные сборища, особенно такие, где его узнавали и начинали приставать. Забавно, что незнакомые люди, увидев его в ресторане, и помыслить не могли запросто подойти. А здесь ничтоже сумняшеся проталкивались к нему через толпу и заговаривали, как со старым приятелем. Видимо, гости воспринимали это как часть развлечения, за которое, собственно, и платили деньги. Некоторые даже обращались к нему по имени. Впрочем, в жизни приходится выбирать: или быть знаменитым, или никому не известной личностью, и он свой выбор давно сделал.
Филипп взял у официанта второй бокал шампанского. Подошла Гейл в длинном вечернем платье из лилового шифона без бретелек и взяла его за руку.
– Пойдем, дорогой, здесь есть кое-кто, с кем ты просто не можешь не встретиться.
Филипп вздохнул и покорно последовал за ней. Он утешал себя только тем, что самое большее через три часа окажется в спальне Гейл и будет вознагражден за скучный вечер.
Хорошо хотя бы, что разговор за обедом был не слишком скучен. За их длинным столом, над которым был натянут огромный тент в полоску, царили другие знаменитости: мэр со своей свитой, директор парка, сенатор Рой Гудмен и такие известные красавицы, как Дорис Дьюк и Глория Вандербилт. Конечно, популярный телеведущий даже в таком окружении не остался незамеченным, но по крайней мере всеобщее внимание не было обращено на него одного.
Филипп занялся артишоками, фаршированными омаром, запивая их великолепным «Пули-Фуссе» и наслаждаясь негромкими звуками джаза в исполнении квартета музыкантов. Когда подали эскалопы из телятины с гарниром из карликовых овощей, он чувствовал себя уже намного лучше.
Филипп взглянул на соседние столы и вдруг замер как громом пораженный. Здесь же, под навесом, сидела Алекса. Первой мыслью было: не может быть. Его жена никогда не была любительницей благотворительных вечеров. Но факт оставался фактом: это она, в новом голубом платье и, как всегда, прекрасна.
Филипп уставился на Алексу, чувствуя ноющую боль в груди. Он не видел ее всего месяц, а казалось, прошла целая вечность.
Алекса его не заметила, она была увлечена разговором с мужчиной, который показался Филиппу знакомым. Боже милостивый, да это же Иган Бауэр! Неужели у нее роман? И он вспомнил, как Гейл говорила, что их видели вместе в Вашингтоне. Неужели, расставшись с ним, Алекса?.. Впрочем, что может помешать ей искать утешение у коллеги?
Филипп испытал внезапный приступ гнева и ревности. У него возникло острейшее желание вскочить и врезать этому типу в зубы. Он поднес к губам бокал и сделал большой глоток, говоря себе, что его чувства просто нелепы.
Однако когда он через несколько минут снова посмотрел на Алексу, та наклонилась к Игану и улыбнулась, что-то рассказывая. Филипп отказывался верить, что улыбка, которую он так любил, обращена другому мужчине.
В тех редких случаях, когда Филипп встречался с Иганом, ему приходилось делать над собой сознательное усилие, чтобы скрыть неприязнь. Сейчас же, видя его рядом с Алексой, он буквально затрясся от ярости. Вопреки всему Филипп все еще верил: им с Алексой удастся преодолеть разногласия, но это доказывало, что их отношениям пришел конец.
Может, потому Алекса так резко оборвала его звонок из Цюриха? Может, муж ее больше не интересует, потому что она сама закрутила роман с другим? Филипп понимал, что это несправедливо с его стороны, даже глупо, но ничего не мог с собой поделать: очень больно задевало то, что его сменил столь ничтожный преемник. Да что там ничтожный, он вообще не желал, чтобы кто-то занял его место в сердце Алексы, она нужна ему самому! Она все еще жена Филиппа Джерома. «Впрочем, – мрачно напомнил он себе, – я тоже все еще ее муж, однако это не мешает мне спать с Гейл».
Если рассуждать трезво, то почему бы Алексе не завести роман с Бауэром? Кажется, этот высокомерный менеджер не женат и уж наверняка не станет давить на нее, требуя завести ребенка.
Окончательно потеряв аппетит, Филипп отложил вилку и еще раз украдкой взглянул на Алексу. Алекса тоже не ела; водила кончиком пальца по краю фужера и смотрела на Игана так внимательно, словно каждое слово, слетающее с его губ, было на вес золота. А потом она засмеялась.
Этого Филипп уже не мог вынести. Он выругался, испытывая одно-единственное желание: встать и убраться отсюда.
– Фил, что случилось? – Гейл вопросительно заглянула ему в глаза и положила ладонь поверх его сплетенных рук.
– Ничего.
Проследив за его взглядом, она прошептала:
– О Господи! Это же Алекса? А рядом… Как же его зовут… Кажется, он ее коллега?
– Да, – буркнул Филипп.
– А, вспомнила, Иган Бауэр! Видимо, Билл Пеннингтон знал, что говорил. Надеюсь, дорогой, ты не очень расстроился? Как говорится, муж всегда узнает последним. Но здесь так много народу, что тебе даже не обязательно к ней подходить, ты можешь притвориться, что не видел их.
«Если бы я мог!» – подумал он. Предположение, что Алекса и Иган уже давно любовники, казалось ему невероятным, Филипп слишком хорошо знал свою жену, чтобы поверить. Однако даже одно то, что Алекса и Иган сейчас вместе, пробуждало в нем низменные инстинкты. И чтобы заглушить боль, он много пил. Некоторое время ему удавалось сдерживаться и не смотреть в их сторону. Алкоголь притуплял боль, но и ослаблял его самоконтроль.
Когда подали десерт, Филипп снова посмотрел на жену, и вдруг их взгляды встретились. Алекса первая отвела глаза. Она не выглядела удивленной, вероятно, заметила его даже раньше, чем он ее. Может, преувеличенное внимание к Игану было просто спектаклем, разыгранным специально для него? Эта мысль Филиппу понравилась и немного утешила.
Если Гейл и заметила, что он слишком много пьет, то тактично промолчала. Филипп был полон решимости держать свои мысли при себе. Зачем портить хозяйке вечер?
Если уж на то пошло, зачем портить настроение и себе? Если Алекса больше его не любит… Эта мысль причинила Филиппу острую боль, но он заставил себя посмотреть правде в глаза. Они хотят от жизни разного, и разве не логично, что каждый потянулся к кому-то, кто спокойнее и не провоцирует конфликты.
К тому же не исключено, что он с самого начала ошибся насчет Алексы и Игана. Возможно, у Бауэра просто-напросто был лишний билет, и он пригласил коллегу. А то, что Алекса внимала каждому его слову, еще не означает, что они любовники.
Филипп неохотно признался себе, что испытывает самую что ни на есть примитивную ревность. Его куда больше волновало, спит ли Алекса с Иганом, чем то, что она может находить другого мужчину умным и интересным.
Гейл обратилась с каким-то вопросом, Филипп даже что-то ответил, хотя в эту минуту он отдал бы все, лишь бы исчезнуть и забыть об этом вечере навсегда.
Когда Иган пригласил Алексу на благотворительный бал в Центральном парке, она поначалу сомневалась.
– Я никого там не знаю…
– Достаточно того, что ты знаешь меня, а я знаком со многими. Если кто-то нас заинтересует, мы подойдем и представимся. Не забудь, там будет высший свет Нью-Йорка. Никогда не знаешь заранее, какое знакомство может оказаться полезным для бизнеса.
– Мне нужно новое платье…
– Отлично. Я помогу тебе его выбрать.
Отправиться под руку с Иганом в известный салон за вечерним туалетом оказалось довольно занятным делом. Предупредительная продавщица представила им на суд целую коллекцию нарядов. У Игана был точный глаз, и его вкусы совпадали со вкусами Алексы. В конце концов они выбрали бледно-голубое платье из шелкового джерси, облегающее фигуру, но не открывающее больше, чем Алекса хотела бы открыть.
И она стала с нетерпением ждать благотворительного бала, надеясь, что выход в свет поможет ей на время забыть о собственных проблемах. К тому же Алекса от всей души поддерживала цель аукциона, так как Центральный парк был одним из ее любимых мест в городе.
Приехав на вечер, они сразу же влились в толпу нарядных гостей, разгуливавших с бокалами шампанского. На закуску предлагались корзиночки из огурца, фаршированные муссом из копченого лосося. Иган сразу же встретил нескольких знакомых и представил им Алексу, добавляя: «Моя коллега и старший архитектор».
– О, неужели? Замечательно! Знаете, вы первая женщина-архитектор, с которой мне посчастливилось познакомиться! – с нескрываемым восхищением воскликнула одна пожилая дама.
Алекса не могла не отметить, что подобная реакция в корне отличается от привычного: «Ну, и каково быть женой Филиппа Джерома?» Надо отдать должное мужу, он обычно упоминал ее профессию, но все неизменно воспринимали Алексу только как супругу телезвезды.
Иган нашел отведенный для них столик. Увидев на своем месте табличку с надписью «гость», Алекса улыбнулась:
– Как вижу, ты оставил себе путь к отступлению?
Иган нисколько не смутился:
– Можно и так сказать. Я сразу заказал два билета, так что мне нужно было найти себе спутницу. Но я счастлив, дорогая, что ею оказалась ты.
Алексе понравилось оформление площадки. Все – от цвета навеса до белых фарфоровых ваз с ветками душистой сирени на столах – было выдержано в единой цветовой гамме и напоминало о весне. Она уже начала расслабляться, как вдруг… заметила за центральным столом Филиппа. У Алексы было такое ощущение, словно она получила удар в солнечное сплетение. Рядом с ее мужем сидела Гейл в лиловом платье, открывавшем белые округлые плечи и верхнюю часть пышной груди. А когда Алекса увидела в их окружении мэра и директора парка, то поняла, что миссис Даулинг входит в число организаторов благотворительного бала.
«Господи, – подумала Алекса, – надо было хорошенько подумать, прежде чем являться на подобное мероприятие! Мне здесь не место».
Прекрасная, живая, чувственная Гейл что-то сказала Филиппу, тот наклонился к ней, кивнул и улыбнулся.
В душе Алексы отчаяние сменялось ревностью и гневом. Она была полной противоположностью Гейл, и оставалось только удивляться, как она вообще могла когда-то понравиться Филиппу. Или ему нравилось как раз то, что Алекса ничем не напоминала ему о потерянной любви?
Она так глубоко задумалась, что, когда Иган дотронулся до ее руки, вздрогнула от неожиданности.
– Алекса, не стоит так откровенно его разглядывать. Наслаждайся вечером вместе со мной – это будет лучшая месть. Насколько я понимаю, та пышнотелая брюнетка и есть его бывшая невеста? Соперник не слишком достойный, дорогая моя, – небрежно заметил Иган.
– Спасибо, но ты не можешь не согласиться, что она красива.
– Только не по моим меркам. В ней есть налет вульгарности, а элегантности – ни на грош. Лиловый шифон – это, знаешь ли, для молоденьких балерин с ногами от шеи, а не для зрелых матрон.
Алекса с трудом выдавила улыбку.
– Ну вот, так-то лучше. Посмотри, дорогая, на это с другой точки зрения: если такова женщина его мечты, то, я бы сказал, ты легко отделалась.
Алексе хотелось в это поверить, но внутри у нее все словно онемело. Одно дело слышать о «новой старой любви» Филиппа и совсем другое – воочию увидеть Гейл рядом с ним. Алекса старалась не смотреть в их сторону, но парочка притягивала ее взгляд как магнитом. И хотя она честно пыталась сосредоточиться на разговоре с Иганом, делая вид, что мужа здесь нет, сердце обливалось кровью.
Уже собираясь попробовать десерт – клубнику с ванильным мороженым, – Алекса снова посмотрела на Филиппа… и наткнулась на его мрачный взгляд, устремленный прямо на нее. С трудом изобразив безразличие, она опустила глаза и тут же вспомнила последнюю ссору. Ее захлестнуло отчаяние. Филипп был недоволен не чем-то абстрактным, а недоволен ею. И сбежал, а она, как это ни парадоксально, беременна. Господи, как же судьба несправедлива!
После обеда были произнесены речи, затем начались танцы. Алекса, склонив голову Игану на плечо, двигалась под музыку – как зомби. Она даже закрыла глаза, чтобы не поддаться искушению высматривать среди танцующих яркую брюнетку в лиловом шифоновом платье и ее высокого худощавого партнера.
Вскоре Алекса выразила желание уйти.
– Завтра рабочий день, хотя сама не знаю, с какой стати это должно меня волновать, – мрачно пробормотала она.
Иган охотно согласился, но тут увидел старого знакомого по Йельскому университету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38