Но, к счастью, все обошлось, и это был хороший знак. На некоторое время Дивер подчинился воле обстоятельств.
Механик хмуро смотрел, как Дивер со скрежетом въехал на грузовой склад.
– Ты же уделал сцепление, парень. Дивер выпрыгнул из кабины.
– Сцепление? А что это такое? Механик даже не улыбнулся.
– Ты что, даже не заметил, что у тебя накрылась трансмиссия?
– Всю дорогу по Неваде механики предлагали ее отремонтировать, но я говорил им, что могу это доверить только вам.
Механик посмотрел на него как на психа.
– Во всей Неваде нет ни одного механика.
«Если бы ты не был так туп, – подумал Дивер, – то понял бы, что я шучу. Эти пожилые мормоны такие прямые, что у них даже распрямились все извилины, во всяком случае у некоторых из них». Но Дивер ничего этого не сказал, а лишь улыбнулся.
– Этому грузовику придется здесь постоять несколько дней,– сказал механик.
«Мне везет, – подумал Дивер. – У меня как раз есть кое-какие дела».
– А сколько именно дней, как вы считаете?
– Через три дня я тебя отпущу.
– Меня зовут Дивер Тиг.
– Иди к диспетчеру, он выпишет тебе деньги.
Подняв капот, механик принялся за свою обычную работу, а ребята со склада стали разгружать старые стиральные машины, холодильники и прочий хлам, который Дивер подобрал во время своей поездки. Дивер просунул данные о пробеге в окошечко, и диспетчер выдал ему деньги.
Семь долларов за пять дней езды, за загрузку хлама, ночевки в кабине и питание тем, что давали ему фермеры. Это было больше того, что могли заработать многие другие, но эта работа не имела перспективы. Работа по спасению имущества раньше или позже закончится. Наступит день, когда он подберет последнюю оставшуюся от прежних времен посудомоечную машину и останется без работы.
Но Дивер Тиг не собирался покорно ждать, когда наступит этот момент. Он знал место, где есть золото и целыми неделями обдумывал, как его заполучить. И если Лехи, как и обещал, достал водолазное снаряжение, то завтра утром они провернут небольшую левую операцию по спасению имущества. Если им повезет, то они вернутся домой богатыми.
Ноги Дивера одеревенели после долгого сидения в кабине, но он довольно быстро их размял, пробежав несколько коридоров Центра по спасению имущества. Перепрыгивая через две-три ступеньки, он летел по лестнице, которая вела в холл. Приблизившись к двери с надписью «МАЛЫЙ КОМПЬЮТЕР ЦЕНТРА СПАСЕНИЯ ИМУЩЕСТВА», он с силой толкнул ее и ворвался в помещение.
– Эй, Лехи! – крикнул он.– Время пошло!
Лехи Маккей не обратил на него никакого внимания. Он сидел и дергался, уткнувшись в телеэкран, который лежал у него на коленях.
– Не делай этого, а то ослепнешь, – посоветовал Дивер.
– Заткнись ты, рожа,– Лехи даже не отвел глаз от экрана. Он нажал кнопку и двинул рычаг, выступавший из черного корпуса. Разноцветная капля на экране взорвалась и разделилась на четыре капли поменьше.
– Я получил три дня отгула на время ремонта трансмиссии моего грузовика,– сказал Дивер.– Так что завтра отправляемся в экспедицию к Храму.
Лехи накрыл последнюю каплю, но на экране появились новые.
– А это и вправду забавно, – сказал Дивер, – словно метешь, метешь улицу, а на ней снова и снова появляется лошадиное дерьмо.
– Это Атари. Старинная игра. Шестидесятых или семидесятых годов. Нет, восьмидесятых. С этими осколками капель трудно справиться, ведь это всего лишь восьмибитная игра. Ее нашли в Логане. Столько лет это дерьмо пролежало у кого-то на чердаке и до сих пор фурычит.
– Те ребята, в доме которых ее нашли, наверное, и не подозревали о ее существовании.
– Наверное.
Дивер наблюдал за игрой. На экране снова и снова повторялось одно и то же.
– Сколько может стоить такая штуковина?
– Много. Пятнадцать, а может, и двадцать баксов.
– Тебя еще не тошнит от этой игры? Я прихожу и что же вижу? Сидит Лехи Маккей и точь-в-точь, как это делали в стародавние времена, трясет своей башкой, отгоняя всякого, кто к нему пришел. А ведь те ребята, что когда-то играли в эту игру, не получали от нее ничего, кроме головной боли. Ведь она только замусоривает мозги.
– Умолкни, я пытаюсь сосредоточиться.
Игра, наконец, закончилась. Лехи поставил черный ящик на место, выключил аппарат и встал.
– У тебя все готово к завтрашним подводным работам? – спросил Дивер.
– Хорошая игра. Должно быть, в прежние времена развлечения занимали уйму времени. Мама говорит, что раньше детей до шестнадцати лет нельзя было даже брать на работу. Такие тогда были законы.
– Жаль, что ты родился слишком поздно,– сказал Дивер.
– Да уж.
– Послушай, Лехи, ты даже не научился отличать дерьмо от конфеты. Ты ведь еще путаешь божий дар с яичницей.
– Не говори так, иначе нас обоих вышвырнут отсюда.
– Мне-то не надо следовать школьным правилам, ведь я уже закончил шесть классов. Мне девятнадцать, и я уже пять лет живу сам по себе.
Вытащив из кармана свои семь долларов, он помахал ими перед носом у Лехи и небрежно сунул обратно.
– У меня все о'кей, и я могу говорить все, что захочу. Думаешь, я боюсь епископа?
– Епископ меня не страшит. Я ведь даже в церковь-то хожу только ради мамы. Терпеть не могу все это дерьмовое сюсюканье.
Лехи расхохотался, но Дивер заметил, что собственные слова его немного испугали. «К шестнадцати годам, – подумал Дивер, – он подрос и стал достаточно сообразительным, но в душе так и остался маленьким ребенком. Он не понимает, что значит быть мужчиной».
– Скоро здесь будет дождь.
– Здесь постоянно бывают дожди. Как, по-твоему, какого черта вода в озере все время прибывает? – Лехи ухмыльнулся, отключая аппаратуру, которая стояла на стеллаже.
– Я имел в виду Лоррейн Уилсон [прим.3] [прим.3]
.
– Я знаю, что ты имел в виду. Она взяла свою лодку?
– Да, а еще она захватила с собой набор буферов средних размеров,– Дивер потер руки.– Их нужно немного помять.
– Почему ты все время говоришь непристойности? С тех пор, как ты, Дивер, стал работать на грузовике, твой рот превратился в помойку. Да и вообще ее фигура больше похожа на мешок.
– Что ты хочешь, ведь ей почти пятьдесят, – Диверу показалось, что Лехи уклоняется от разговора. А это могло означать, что он опять не выполнил порученное ему задание.
– Ты можешь достать водолазное снаряжение?
– Я его уже достал. А ты-то думал, что я буду вешать тебе лапшу на уши? – Лехи снова ухмыльнулся.
– Ты? Будешь вешать лапшу на уши? Да я тебе полностью доверяю.
Дивер направился к двери. Он слышал, как за его спиной Лехи отключил еще несколько приборов. В этом помещении расходовалась уйма электроэнергии, и это было неудивительно, ведь Центру постоянно требовались данные компьютеров, а единственным источником поступления компьютеров были работы по поиску брошенного имущества. Но когда Дивер видел, как одновременно работают все эти электроприборы, он невольно начинал размышлять о собственном будущем. О всех тех машинах (абсолютно новых), которые он всегда хотел иметь, и об энергии, которая им потребуется, об одежде, которую еще никто не надевал, о собственной лошади и повозке, и даже о легковом автомобиле. Может быть, именно он станет тем самым парнем, который возродит производство легковых автомобилей. Но эти дурацкие игры по размазыванию капель были ему совсем не нужны.
– Все это никчемное дерьмо осталось в прошлом.
– О чем ты говоришь? – спросил Лехи.
– Все твои компьютерные штучки остались в прошлом.
Этого было достаточно для того, чтобы Лехи, как всегда, завелся. Услышав позади себя его лепет, Дивер злорадно ухмыльнулся, понимая, что сильно задел парня. А Лехи твердил, что, мол, теперь компьютеры используются гораздо лучше, чем прежде, и что именно благодаря компьютерам все работает и так далее и тому подобное. Это было очень мило, Диверу всегда нравилась пылкость, с которой паренек отстаивал свою точку зрения. И всякий раз он спорил с таким жаром, как будто от этого зависела судьба мира. Но Дивер-то знал истинное положение дел. Цивилизация погибла, ее больше нет, и все, что от нее осталось, уже не имеет никакого значения. Так что все это дерьмо можно утопить в озере. Выйдя из Центра, они пошли вдоль сохранившейся от прежних времен стены. Далеко внизу лежала гавань – небольшой кружок воды, у края которого прилепился Бинэм-Сити. Когда-то там добывали медь открытым способом, но после наводнения был прорыт канал, и вода заполнила карьер. Так что теперь на острове Оквирр, который лежал посреди Мормонского моря, была прекрасная гавань. Здесь вовсю дымили фабрики и никто не жаловался на ужасную вонь.

Множество людей спускалось вместе с ними по грязной дороге, резко уходившей вниз, к гавани. В самом Бинэм-Сити никто не жил – сюда лишь приезжали на работу. Производство здесь было круглосуточным, работали посменно. Лехи тоже работал посменно. Он и его семья жили за Иорданским проливом, на Вышегоре. Хуже места для проживания трудно было себе представить. Выбраться оттуда можно было только на пароме в пять утра, а возвращаться домой приходилось в четыре часа дня тем же видом транспорта. Лехи предложили после работы приходить на пару часов в школу, но Дивер счел это глупостью и постоянно отговаривал Лехи. Он был убежден в том, что, отнимая слишком много времени, школа мало что дает и является пустым делом. Вот и сейчас продолжалась эта дискуссия.
– Мне надо ходить в школу,– сказал Лехи.
– Скажи-ка мне, сколько будет два плюс два, неужели ты этого еще не знаешь?
– Ну хватит тебе.
– Вполне достаточно четырех классов, а дальше учиться ни к чему, – Дивер слегка толкнул своего собеседника. Обычно Лехи отвечал ему тем же, но на этот раз удара не последовало.
– Пойди-ка попробуй получить нормальную работу без свидетельства об окончании шести классов. А у меня оно уже почти в кармане.
Они подошли к парому. Лехи вытащил свой пропуск.
– Так ты завтра идешь со мной или нет?
Лехи скорчил гримасу:
– Я не знаю, Дивер. Ведь могут арестовать уже за то, что ты там просто шляешься. Глупо так рисковать. Говорят, что в этих старых небоскребах происходят совершенно невероятные вещи.
– Мы не будем заходить в небоскребы.
– А там, куда ты намерен проникнуть, Дивер, даже еще более невероятные. Я не хочу туда идти.
– Ну да, ангел Морони, наверное, только и ждет того, чтобы выскочить и погрозить тебе пальцем.
– Не говори так, Дивер.
Дивер стал его щекотать. Лехи с хохотом попытался увернуться.
– Прекрати, урод! Хватит. Вообще-то статуя Морони была перенесена на монумент Соленому озеру, который находится на вершине горы. И он постоянно охраняется.
– Во всяком случае, эта статуя покрыта листами золота. Говорю тебе, там внизу, в Храме, эти старые мормоны спрятали тонны золота. Оно только и ждет человека, который не побоится призрака Биджами Янга и...
– Заткнись, сопляк, понял? Нас могут услышать! Оглянись, мы не одни!
И это было сущей правдой. Некоторые из присутствующих внимательно на них смотрели. Впрочем, Дивер уже давно заметил, что пожилым людям нравится наблюдать за молодежью. Видно, это помогало старым пердунам смириться с тем, что они выброшены на обочину жизни. Они словно говорили: «Ладно, пусть я скоро умру, но я, по крайней мере, не такой идиот, как ты». Дивер же, глядя прямо на женщину, не сводившую с него глаз, бормотал: «Ладно, я идиот, но по крайней мере я не умру».
– Послушай, Дивер, ты всегда это говоришь там, где тебя могут услышать?
– Да, верно.
– Во-первых, Дивер, они еще не скоро умрут. Во-вторых, ты несомненно идиот. И в-третьих, уже подошел паром,– Лехи слегка ткнул Дивера в живот.
В притворной агонии Дивер перегнулся пополам.
– Эй, вы только посмотрите, как неблагодарен этот малец! Я отдал ему последний кусок хлеба и вот что получаю взамен.
– Никто не говорит с таким акцентом, Дивер! – крикнул Лехи. Паром уже отошел от берега.
– Завтра в полшестого! – крикнул Дивер.
– Не пудри мне мозги, ты никогда не встанешь в полпятого...
Однако шум, производимый паромом, фабриками и грузовиками, заглушил конец фразы. Впрочем, Дивер догадывался, чем она могла закончиться. Несмотря на свои шестнадцать лет, Лехи был отличным парнем. Дивер знал, что когда женится, его жене обязательно понравится Лехи. А будущей жене Лехи понравится Дивер. По-другому и быть не могло, ведь в противном случае ей придется поискать другого мужа.
Домой, в Форт-Дуглас, он поехал на трамвае. Потом пошел пешком к старым баракам, в одном из которых Рейн разрешила ему остановиться. Судя по всему, здесь когда-то было складское помещение, а теперь она хранила в нем швабры и моющие средства, но места вполне хватило и для того, чтобы поставить койку. Здесь было не особенно просторно, но зато он жил на острове Оквирр и в то же самое время находился не слишком близко от вонючих, задымленных и шумных фабрик. Здесь он мог, по крайней мере, выспаться, и это было главное, поскольку большую часть времени он проводил за рулем грузовика.
Вообще-то, эту комнату нельзя было назвать домом. Скорее его домом было помещение, в котором обитала Рейн. Именно здесь, в дальней части бараков, продуваемой сквозняками, эта коренастая неряшливая женщина вдоволь обеспечивала его хорошей пищей. Именно туда он сейчас и держал путь. Войдя прямо на кухню, он так напугал ее, что она завопила от испуга и как следует отругала его за это и за то, что он не вытер ноги и везде наследил. Позволив ему схватить кусочек яблока, она набросилась на него, отчитывая за то, что он не может подождать ужина.
Бесцельно слоняясь в ожидании ужина, он заменил лампочки в пяти комнатах. Каждая ютившаяся здесь семья занимала не более двух комнат, и, как правило, им приходилось по очереди пользоваться немногочисленными кухнями. В некоторых комнатах ему приходилось видеть совсем неприглядные картины: семейные сцены в них прекращались лишь на тот короткий период времени, пока он менял лампочки, но иногда не наблюдалось даже такого перемирия. В других комнатах все было нормально и, несмотря на тесноту, люди прекрасно уживались друг с другом. Дивер был убежден в том, что его семью следует отнести именно к таким счастливым семьям. Ведь если бы имел место какой-нибудь скандал, он бы его не забыл.
После ужина Рейн и Дивер везде выключали свет на то время, пока она слушала старый проигрыватель, который Дивер выпросил у Лехи. На самом деле никто этого от них не требовал, но оба считали, что не стоит зря расходовать электричество. Однако по первому требованию они снова включали свет.
Рейн хранила несколько записей времен ее молодости. Все эти песни были очень ритмичными, и порой она вставала и двигалась в такт музыке. Дивер не понимал, в чем смысл этих странных коротких танцев, до тех пор, пока не представил ее в образе молодой, гибкой девушки и не вообразил, каким могло быть в те времена ее тело. Представить себе это было нетрудно, так как об этом говорили ее глаза и постоянная улыбка. Ее движения открывали то, что было скрыто годами потребления пищи, изобилующей крахмалом, и длительное отсутствие физических нагрузок.
Затем Дивер, как всегда, стал вспоминать о девушках, которых он видел из кабины грузовика, проезжая мимо полей, где они трудились не разгибая спины. Услышав шум приближающегося автомобиля, девушки выпрямились и стали махать ему руками. Впрочем, грузовик Центра по спасению имущества всегда так приветствовали. Для некоторых людей это была единственная штуковина с мотором, которая когда-либо мимо них проезжала. Для них этот грузовик был единственным напоминанием о существовании древних машин. Все тракторы и вся электроэнергия были направлены на освоение новых пахотных земель, тогда как старые постепенно умирали. Фактически эти девушки приветствовали одно из последних воспоминаний о былой цивилизации. От этих мыслей Диверу стало грустно, а он не переносил грусть. «Все эти люди, – подумал он, – цепляются за прошлое, которого никогда не было».
– Его никогда не было, – громко сказал Дивер.
– Нет, оно было,– прошептала Рейн.– Девушки просто хотят веселиться, – бормотала она, повторяя слова песни. – Когда я была девушкой, я ненавидела эту песню. А может быть, ее ненавидела моя мама.
– Ты тогда тоже жила здесь?
– Нет, в Индиане, – ответила она, – это один из штатов на востоке.
– Вы тоже стали беженцами?
– Нет, мы переехали сюда, когда мне было шестнадцать или семнадцать, точно не помню. Всякий раз, когда в мире начинают происходить страшные вещи, начинается и массовый возврат мормонов домой. А здесь, несмотря ни на что, всегда был их дом.
Музыка закончилась. Она выключила проигрыватель и включила свет.
– Лодка полностью заправлена бензином? – спросил Дивер.
– Ты ведь не хочешь туда ехать, – сказала она.
– Если там, под водой, есть золото, я хочу его достать.
– Дивер, если бы там было золото, его бы забрали еще до того, как оно было затоплено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38