А мне не все равно. Я другой.
- Другой, - Румбо хмыкнул. - Все мы другие.
- Я гордый. Я за все отплатить хочу. Я не желаю на подачках жить. А меня
заставляют это делать. Всю жизнь подачки дают, да так, что не расплатишься,
вроде. Всю жизнь должен. Благодетяли проклятые! И за все плати -
убеждениями своими плати, мыслями своими плати, свободой плати! И попробуй
чуть в сторону ступить - сомнут, потому как без подачек ихних и не человек
ты уже, не выжить тебе просто-напросто. Надоело мне это, надоело!!!
Легко говорить правду. Даже если это и не вся правда. Даже если тебе и не
верят.
- А у нас, значит, свободным хотите стать? - Румбо встал, поправил
комбинензон. Лицо его сразу в темноту погрузилось, сам он навис надо мной
огромной глыбой, заслонив свет.
- А я вам не должен ничего. Вы мне должны будете, - буркнул я, не поднимая
головы.
- Далеко смотрите. Ладно, время покажет, - он шагнул к двери, потом
обернулся. - Пока здесь побудете, кое-что обсудить надо. Ты, Дьелле, посиди
с гостем, пока я не вернусь.
Румбо вышел, а я остался вдвоем с высоким. Кто он такой, откуда взялся? Не
знал я его, на что он способен не знал. А ну как Румбо в самом деле
застрелят - что тогда делать?
Я закрыл глаза, расслабился. Все тело болело. Колено, правое ныло до сих
пор. Лечь бы... На худой конец хоть на пол, но лечь, отдохнуть. Сутки на
ногах. Или больше? А ну как напрасно все, вдруг они не поверят? Засадят
куда-нибудь, на Континент увезут или пристукнут просто? Им ведь терять
нечего. Они ведь в любом случае и без меня обойдутся. Даже если и соврал я,
что такого? Рассеются по планете, прибудет рейдер - кто их искать станет?
Как придет, так и уйдет, даже гарнизона не оставит, поскольку время не то,
не до охраны Сэлха им. А уж наедине они с Комитетом и ополчением его
как-нибудь сами разберутся. А если мне поверить, то тоже можно не спешить,
тоже выжидать можно. Только у меня одного время истекает. Не додумал я, ох
не додумал, а теперь уже не поправишь!
С другой стороны, ополченцы-то тоже не дремлют. Как-никак, и поселок со
складами у них в руках, и, наверное, полострова они контролируют. Им ведь
тоже полной воли давать нельзя, Румбо это понимать должен. Если
предположить, что я прав, если просто мою информацию до людей довести, то
Комитет без поддержки окажется, а если не сделать этого, глядишь, силы у
повстанцев таять начнут. Ведь не профессиональные же вояки - фермеры все,
тихие, мирные, законопослушные. Прижали их - вот и встали на дыбы, а чуть
пройдет угар - успокоятся. Прикинут, что против Метрополии им выступать все
одно не резон - вот и конец повстанцам. Разбегутся по планете - собери их
потом. Мэрия взорвана, кернеммиты, наверное, все уже перебиты, за себя им
бояться особенно нечего. Разбегутся, почти все разбегутся. И тогда все
пропало, тогда и мне останеться только бежать. Но куда?
Румбо - человек умный, он это понимать должен. Он же вцепиться должен в
информацию, что я ему принес! Даже если он и не верит мне. Он же должен
заставить других поверить, чтобы они пошли за ним! Даже если ему наплевать
на захват Станции, на установление связи - склады-то он ведь должен
захватить. Сейчас на Сэлхе склады - это главное. И они в руках Комитета.
Я пошевелился, и колено снова заныло. Вот тоже проблема. В Метрополии меня
вмиг в госпитале бы на ноги поставили, а здесь? У них даже техники толковой
нет, чуть ли не вручную лечат. Этот костоправ, Пао Зикро, интересно, жив
или нет. И на чьей он стороне?
Дверь отворилась, в щель просунул голову молодой парень - один из двоих,
что стояли наверху, у входа.
- Идемте, шеф вызывает, - сказал он нам.
Высокий поднялся, встал у выхода, поджидая меня. Я протиснулся мимо него,
стал подниматься по ступенькам. Парень шел впереди, без оружия. Оставил он
его, что ли? Сверху пробивался дневной свет. Бог ты мой, уже, оказывается,
рассвело! Мы вышли из подвала, жмурясь с непривычки. Солнце еще не встало и
было нежарко. Справа я заметил развалины дома, ночью, когда меня сюда
провели, их было не разглядеть. Угол был обрушен взрывом, внутри все
выгорело, крыша провалилась. Века, наверное, дом простоял, все ураганы
выдержал, сколько поколений в нем жило. Впрочем, мне-то какое дело? Это их
проблема, это они себе устроили. Эх...
Мы пошли по тропинке между рядами кеарбов в два человеческих роста высоты.
Крайние пожухли в пламени пожара, тропинка была усыпана обвалившимися с них
недозрелыми шариками плодов, которые раскатывались под ногами. Метрах в
тридцати тропа повернула налево, и мы вошли в лес. Интересно, чья это
ферма? Обычно они не строят так близко к лесу, обычно отделяются от него
полями. Или поля - с другой стороны от дома, и я их просто не заметил?
- Смотри под ноги, здесь много улиток, - сказал провожатый, не
оборачиваясь. Вовремя сказал - я чуть не наступил на одну, с кулак
величиной, в черном, отливающем синевой панцире. Эрибантумы, завезенный
вид. Наверное, расползлись из садка после пожара. Деликатес.
В лесу было сыро и сумрачно. Густой подлесок обступал тропу с обоих сторон,
так что в метре от тропы можно было бы спрятаться и оставаться
незамеченным. Они не боятся, что я убегу - это уже хороший признак. Под
ногами иногда попадались красные ягоды эгиара, сверху изредка свешивались
листья шаруков, но самих деревьев видно не было. Ярусный лес. Здесь он еще
приручен, столетиями переселенцы приспосабливали его под себя. На
Континенте не так, там лес чужой и опасный. Искать тех, кто скроется на
Континенте не имеет смысла. Если они сами не выйдут навстречу - ни за что
не отыскать. Это успокаивало. Лишь бы те, кто скроется, не стали выходить
сами. Как не станут сейчас выходить кернеммиты, если, конечно, хоть один из
них остался в живых.
Наконец лес расступился, и мы оказались на небольшой поляне, окруженной
гигантскими эгиарами с лимонно-желтой корой. Кроны их смыкались где-то
далеко вверху, закрывая небо, но здесь было гораздо светлее, чем на тропе в
глубине леса. Пахло прелыми листьями и дымом. Но не дымом пожара, а обычным
костром. Он горел на другом конце поляны, перед небольшим домиком из
красного кирпича. У костра сидело трое мужчин, разговаривая вполголоса.
Карабины свои они прислонили к стене домика, и на нас особого внимания не
обратили, лишь кивнули нашему провожатому и продолжили так же вполголоса
свой разговор. Все было так мирно и спокойно, что если бы не прислоненное к
стене оружие, да не тяжелое дыхания моего высокого спутника над самым ухом,
то можно было бы подумать, что это всего лишь сон. Не верилось, что в
каких-то двух-трех десятках километров отсюда дымятся развалины поселка,
улицы которого завалены трупами людей, еще так недавно и не предполагавших
о столь ужасном конце. Не верилось, что всего в нескольких сотнях метров
среди старого кеарбового сада стоит разрушенный и выгоревший дом, что все
население планеты за несколько суток буквально обезумело и ринулось друг на
друга, не понимая толком во имя чего и против чего оно воюет.
Мы поднялись вслед за провожатым по ступенькам к двери и вошли внутрь. За
дверью оказался узкий коридорчик, освещенный лишь падавшим из узкого окна
под потолком дневным светом. Одна дверь вела налево, другая находилась в
конце коридорчика, метрах в двух впереди. В щель из-под этой двери
пробивался свет, слышались негромкие голоса. Когда мы вошли, все замолчали,
обернувшись в нашу сторону.
Их было человек двадцать. Комната метров пять на пять не имела окон и
освещалась потолочными панелями. Раньше здесь, видимо, располагался
какой-то склад или подсобное помещение, но сейчас все из комнаты было
вынесено, кроме несколько грубо сколоченных скамеек и ящиков, на которых
кто как расположились собравшиеся. Двое в дальнем углу сидели просто на
полу - для них не хватило места. Все смотрели на меня, наш провожатый
вышел, высокий Дьелле отошел в сторону и прислонился к стене.
Я на секунду закрыл глаза, чтобы не выдать своей радости. Сжал и разжал
кулаки.
Все. Это - победа.
Как бы дальше не пошли дела - это победа. Теперь все от меня зависело.
Судя по всему, Румбо никого не предупредил о моем приходе - на лицах почти
всех присутствующих читалось удивление и недоумение. Некоторых я знал.
Справа в углу сидел сын Тэррена, кажется, его звали Глан. Рядом - две
женщины средних лет, явно с примесью тиерской крови. Смуглые, большеглазые,
со слившимися над переносицей черными бровями. Сестры Гринские с
Северо-Востока. Та, что постарше, Анна, входила в прошлый состав Совета.
Дэн Корбин - Советник с Континента. Еще нескольких я видел, но по именам не
помнил. У самой двери сидел А-Курр. Этот и на собрании с оружием не
расставался, держал его в руках, чуть ли не стрелять собрался.
- А вот и наш гость, - сказал вполголоса Румбо. - Я полагаю, представлять
его нет надобности, все и так должны его хорошо знать.
- А что ему здесь надо, эст Румбо? - спросил худощавый высокий старик
слева. Неприятный у старичка голос, как у птицы тибру с Рикпоста.
- Он сам нам обо всем расскажет. Насколько я понимаю, вы этого и
добивались, эст Онкур?
- Похоже ра то. Насколько я понимаю, здесь собрались руководители
восстания?
Собравшиеся зашумели.
- Чего он мелет?! Мы, что ли, правительство свергли? Какое восстание? -
послышалось с разных сторон.
- Мы не повстанцы, Мэг, - сказал Корбин. - Мы выступаем за восстановление
прежней формы правления.
- Не будем ссориться из-за терминов, - вмешался Румбо. - Суть от этого не
меняется. Вы правильно поняли, эст Онкур, здесь собралось руководство
оппозиции Чрезвычайному Комитету, самовольно захватившему власть на Сэлхе.
- Хорошо. Судя по боям, что шли в поселке, силы у вас значительные. По
крайней мере, не меньшие, чем у Комитета. Я предлагаю вам свое
сотрудничество.
- А вы и так обязаны сотрудничать с нами, Мэг. Мы - законное правительство
Сэлха, - сказал Корбин.
- Нет. Вы - лишь одна из противоборствующих группировок. Устав Службы Связи
предписывает нам в подобной ситуации сохранять нейтралитет. Если бы мэр был
с вами...
- Мэр погиб. Убит.
- Да? - я не удивился. Я так и думал - Что ж, я догадывался, что они это
сделают.
- Они сбросили их прямо со скалы. Сверху. Даже везти далеко не стали...
- Эти Гэптоки... - сказал кто-то слева. - На Сэлхе такого никогда не было.
Это все от вас, из Метрополии.
- Поселок тоже мы разрушили?
Ответа не последовало.
- Так вот, я предлагаю вам сотрудничество. Не как Офицер Службы Связи, а
как человек, Мэг Онкур, обладающий некой полезной для вас информацией. И
имеющий доступ к средствам связи. Вам решать - согласны вы на такое
сотрудничество или нет.
С разных сторон раздались вопросы:
- Это вы что же, устав свой нарушаете?
- А что нам ваши средства связи?
- Сначала пусть изложит свою информацию. Потом и решать будем.
- Хорошо, - сказал я. - Изложу вам то, что знаю. Я уже рассказывал все
Энхару Румбо, и он мне не поверил. Я повторю все это вам. Итак, всем вам
известно, что до прибытия рейдера из Метрополии осталось примерно двадцать
семь стандартных суток. Меньше двадцати пяти ваших. Совсем немного. Так
вот, мною получено сообщение, что в назначенный срок рейдер не прибудет,
поскольку обстановка потребовала его переброски на другой участок.
Все зашевелились. Новость произвела впечатление.
- Это было официальное сообщение, - продолжал я. - Но я получил и
информацию другого рода. Мне удалось перестроить аппаратуру на волну,
используемую боевыми кораблями в нашем секторе. Это, кстати, тоже нарушение
устава. Я принял большое количество шифрованных сообщений и сумел частично
расшифровать их. Так вот, все сходится на том, что рейдер был попросту
уничтожен повстанцами.
Вот это их пробрало! Все разом заговорили, чуть не закричали. Что-то
спрашивали, но слов было не разобрать - такой поднялся шум. Наконец, Румбо
вскочил и заорал во все горло:
- Ну хватит! Чего расшумелись? Пусть он до конца все расскажет, тогда и
шуметь будете!
Это возымело действие - все понемногу угомонились, снова расселись по
местам. Когда разговоры стихли, я продолжил:
- Тут эст Румбо мне вопрос задавал по поводу как я сумел дешифровку
произвести. Вас он, наверное, тоже интересует. Все очень просто. Каждый
корабль в обычных условиях ведет переговоры лишь с центром и со своим
флагманом, с которым они могут контактировать не только на субрезонаторной
связи, но и на обычных радиоволнах. В этих переговорах используются коды,
расшифровать которые практически невозможно. Они используются и сейчас -
для каждого корабля свои. Но с началом боевых действий впервые за сотни
стандартных лет пришлось организовать взаимодействие между различными
эскадрами, которые стекаются в соседние сектора для противодействия мятежу.
Связь между ними не предусмотрена, и командованию пришлось разрешить обмен
информацией с использованием обычных кодов, расшифровка которых оказалась
вполне возможной.
- Мы здесь, Мэг, люди простые, мы ваших академий не кончали, - сказал
Корбин. - Вы бы лучше о деле говорили. Что там удалось узнать?
- Некоторые очень интересные вещи. В частности - я скажу вам сразу самое
главное - удалось принять передачи Станций Связи, перешедших в руки
повстанцев.
- Что?! - вырвалось едва ли не у всех. Вот это их сразило наповал.
- Повторяю - я принял сигналы Станций Связи, перешедших в руки повстанцев.
Что может иметь лишь одно объяснение - Офицеры Службы связи, ответственные
за их функционирование, также перешли на сторону восставших.
- А я в это не верю! - крикнукл Румбо, стукнув кулаком по спинке скамьи. -
Не верю!
- Почему? - спросило сразу несколько человек.
- Потому что это невозможно. Их же всю жизнть готовят к службе, их же с
детства обрабатывают так, что такое просто становится невозможным. Я не
знаю как - блоки там в них психические вдалбливают, или еще как, но они не
могут - ну не могут, не способны! - предать Метрополию. То что он говорит -
чушь, абсурд, провокация! Что угодно! Может, он с ума сошел!
- Может, говорите, я с ума сошел? - спросил я, стараясь перекричать шум. -
Ну тогда деваться некуда. Но посудите сами, что я сейчас-то делаю? Я же
устав нарушаю, я же... Ну да, я самым натуральным образом предаю, именно
предаю Метрополию! Где тут ваш блок психологический?
- А в самом деле, где? - спросил старик с противным голосом.
- А черт его разберет. Не верю я ему, и все, - сказал Румбо, опуская
голову.
- А я вам скажу, где у меня психологический блок, я вам скажу. Вы что же
думаете я робот запрограммированный, не человаек? Вы думаете, меня в
пробирке вырастили? Вы думаете, они меня с потрохами купили, на веки
вечные? Никто меня купить не может. Ни они не купили, ни вам не купить! Я
сам по себе, я всегда был сам по себе. Кто, вы думаете, управляет миром?
Роботы? Нет, люди. И многие из них прошли тот же путь, что и я, многим из
них так же пытались внедрить всякие психологические блоки. Да не со всеми
это проходит. И не все за это благодарны бывают. Может Сен-Ку, что до меня
здесь служил, может он и был счастлив. Только вы по нему обо всех не
судите. Я не такой. Никакая система не гарантирована от поломок. Всему рано
или поздно приходит конец. И Служба Связи тоже от поломок не гарантирована,
как бы не старались они отбирать своих офицеров. У повстанцев есть связь -
значить, я не один такой. У них есть связь, и значит, есть шанс отбиться от
Метрополии. Метрополия тоже не вечна, ей тоже рано или поздно конец придет.
Теперь все молчали. Я их хорошо огорошил. Один из тех, что на полу сидел,
даже головой стал вертеть, как бы от навязчивого видения избавляясь.
- Ну, ладно, Мэг, - нарушил наконец молчание Корбин. - Бог с ним, со всем.
Нам-то какое до всего этого дело? Сэлх - мир отдаленный от всех, слабый. Мы
ни тем, ни другим помочь не можем, ни от тех, ни от других нам не
защититься. Тут уж нас никто не спросит, кто верх возьмет, тому и
подчинимся. Что вы от нас-то хотите?
- Вот именно, - бросил кто-то слева. - Нам-то какое до этого дело?
- Я объясню, какое вам до этого дело. Вы вот тут отсиживаетесь и думаете,
что в безопасности находитесь. Как бы не так. Склады-то у так называемого
Комитета Чрезвычайного. А на складах много такого, что у вас быстро
кончится. Топливные элеменеты хотя бы. Боеприпасы. Да мало ли что еще. В
поселке, хоть он и разрушен, все же мастерские ремонтные восстановить
можно. Да на всем остальном Сэлхе не наберется и десятой доли тех
производственных мощностей и запасов невосполнимого оборудования, что
остались в поселке, в руках у ваших врагов. Сейчас вы, может, рассеетесь по
планете, и будете считать, что в безопасности живете. А эдак через год или
через два Комитет все восстановит, да и начнет помаленьку вас из лесов
выкуривать либо в пещеры загонять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20