Это было первое, что привлекло внимание Пенелопы. Она не сводила взгляда с несколько сгладившегося от времени шрама, и леденящий ужас охватывал ее душу.Нет-нет, этого просто не может быть.За прошедшие годы ее душа омертвела от постоянного страдания, слишком сильного, чтобы его можно было безболезненно пережить. Ее способность верить в чудеса уже давным-давно испарилась. Если она и вправду видела то, что, как ей казалось, она видела, значит, она либо умерла, либо сошла с ума.– Дэниел, – прошептала она и, пошатываясь, встала на ноги. Живой после всех этих лет. – Это и вправду ты?Воздух вырвался из ее легких. Дышать больше было нечем.– Это я, Пен. – Его голос был слегка сиплым, челюсть была сжата, как и его кулаки.Ему следует побриться, механически отметила про себя Пенелопа.Она пошатнулась, как будто ее ударили по ногам. Ей хотелось броситься в объятия Дэниела и покрыть все его красивое лицо, изуродованное шрамом, страстными поцелуями. И в то же время хотелось наброситься на него, ударить кулаками в грудь и потребовать объяснений, почему он все эти годы позволял ей считать его мертвым. Почему он допустил, чтобы она так долго страдала?Легкая дрожь охватила ее тело, и она увидела, что Дэниел тоже дрожит, руки его не находят себе места, а взгляд не отрывается от ее лица.– Я знаю, что мне нужно очень многое тебе объяснить, и я обязательно это сделаю, – сказал ее муж. – Самое главное, что я сделал то, что должен был сделать ради вашей с Марли безопасности. Я никогда не хотел причинять тебе боль. Но быть вдали от тебя – все равно что вырвать из груди свое сердце.Пенелопа не могла говорить. У нее не было слов. Эмоции, напряжение и глубокая печаль зарядили неподвижный воздух менаду ними, как молния в жаркий день в сезон торнадо. Пенелопа отвернулась, не в силах больше смотреть на него.Дэниел взял ее за плечи и снова повернул к себе.Она отстранилась. Она не хотела паниковать, но к ней только что прикоснулся призрак.Дэниел тут же отпустил ее и отступил на шаг, в глазах его было страдание.Дрожа, она обняла себя за плечи, проводя ладонями по рукам вверх и вниз.– Пен, – взмолился Дэниел. – Поговори со мной, скажи что-нибудь. Хотя бы закричи. Ударь меня, прокляни мою душу на вечные муки за то, что я бросил тебя одну растить нашу дочь.– Зачем мне это делать? – сказала она, чувствуя какое-то странное спокойствие. – Ты и так достаточно страдал.– Ты прощаешь меня?– Мне нечего прощать.Она встретила его взгляд, и любовь, которую они некогда разделяли, толкнула их в объятия друг друга. Какую-то минуту они еще были чужими друг другу, они колебались, им было неловко, но уже в следующий момент они целовались с жадной радостной страстью, известной только родственным душам.Они целовались, пока у них не заныли губы и не заболели руки.Они прижались друг к другу, сердца их забились в унисон. Они не могли вдоволь насладиться друг другом, отчаянно пытаясь втиснуть пятнадцать потерянных лет в одно объятие.Наконец, тяжело дыша, они прервали поцелуй, но не разняли объятий. Дэниел провел рукой по волосам Пенелопы. Пенелопа провела пальцами по рваному краю шрама на его лице.– Почему ты не сказал мне, кто ты такой, когда похитил меня? – прошептала она. – Почему ты скрывался от меня?Он наклонил голову.– Я боялся, что больше не нужен тебе. Ты же видишь, как я теперь выгляжу.– О, Дэниел. – Сердце ее подскочило к горлу.– Почему ты не поняла, кто я такой? – спросил он. – Кто еще мог тебе позвонить и прошептать наш секретный код? Кто еще мог бы сказать «рандеву»?– Думаю, я знала, – призналась Пенелопа. – Но слишком боялась поверить. Боялась начать надеться, ведь потом мои надежды могли разбиться. Я слишком боялась вновь потерять тебя.– Пен, Пен. – Он взял ее за руку и притянул к себе. Воздух между ними накалился, но взгляд Дэниела был нежным и мягким.– Ты все еще носишь обручальное кольцо, которое я тебе подарил, – сказал он, ласково поглаживая ее руку.– Дэниел, за пятнадцать лет не было момента, когда бы я не чувствовала себя твоей женой. Зачем же мне снимать твое кольцо?– И больше никого не было?Его сомнения показались ей трогательными.– С той самой секунды, как я увидела тебя во время весеннего котильона, Дэниел Монтегю, никого не было и никогда не будет.Он вновь поцеловал ее. Этот поцелуй оказался еще слаще предыдущего, и они упали на постель.Их соединение было всем, на что Пенелопа могла надеяться, и даже больше. Сначала она волновалась: то Дэниел подумает о ее теле, когда разденет ее? Ведь по прошествии стольких лет ее фигура не могла не измениться.Но ей нечего было беспокоиться. Радость, отразившаяся на лице Дэниела, когда он расстегнул се блузку и с благоговением прикоснулся к ее обнаженной коже, убедила Пенелопу, что он все еще видит ее той молодой женщиной, которой она некогда была.Он нежно раздел ее и, прежде чем снять одежду с себя, наклонился и поцеловал ее грудь. Пенелопа вздохнула и обхватила ногами бедра мужа, в то время как он вжимал ее в тоненький матрас. Дэниел наклонился над ней, его твердый член упирался ей в живот.Ничто никогда не было столь прекрасным.Они ворвались друг в друга, пораженные, завороженные, удивленные тем, что вновь занимаются любовью.– Пен, – прошептал он.– Дэниел, – выдохнула она в ответ.Чарующая магия подняла и закружила их. Они еще раз поднялись вместе. Ввысь, ввысь, ввысь. Они летели, пока оргазм не поглотил их.Через пятнадцать долгих лет невозможная мечта стала явью.
– Джоэл!– Трини? Что ты тут делаешь?– Я могла бы спросить тебя о том же самом, – сказала она, окинув его взглядом, и погрозила ему пальцем. – Похоже, ты тут учишься какому-то новому фокусу.Джоэл погремел наручниками, пристегнутыми к спинке кровати, и постарался вести себя так, как будто ничего особенного не произошло.– Только не говори, что ни разу не видела пария, прикованного наручниками к кровати, потому что я все равно тебе не поверю.– Но только не тебя. Никогда бы не подумала, что ты позволишь кому-то приковать тебя к кровати. Правда, так как ты тут один, возможно, ты просто доверился не тому человеку. Черт, где же мой фотоаппарат, когда он так нужен? – Трини наслаждалась моментом.Позади Трин и раздался шум, а затем в дверях появился темноволосый мужчина. В руках у него был ноутбук, и он рассматривал какую-то распечатку.– Трини, я… – Он замолчал, заметив Джоэла.– Привет, – сказал тот, натянув на лицо радушную улыбку.– А вы кто такой, черт возьми? – Парень с подозрением разглядывал его. – И почему вы оказались в голом виде прикованным наручниками к кровати на складе моих родителей? Вы что, влезли сюда, чтобы заниматься черт знает чем на платформах? Тут вам не бордель.– Подожди, Космо. – Трини положила руку на его плечо, и Джоэл с удовлетворением отметил, что не испытывает никакого чувства собственности. – Познакомься, это мой бывший муж, Джоэл Хантер. Джоэл, это Космо Виллерил. Он работает шифровальщиком в разведке ВМС.Космо с ненавистью уставился на него. Джоэл мог и не быть ревнивым, но этого парня ревность терзала изнутри.– Вы друг Марли Она мне много хорошего рассказывала о вас, – сказал Джоэл, пуская в ход все свое обаяние.– Вы знакомы с Марли?Улыбка Джоэла несколько поблекла, но он не собирался от нее отказываться.– Именно она меня и приковала.Космо выпрямился и смерил его недоверчивым взглядом:– Я вам не верю.– Но это правда. Она намного вспыльчивее, чем кажется на первый взгляд. – Он не смог удержаться от последнего замечания.– Где Марли? – требовательно спросил Космо.– Разве похоже, что мне это известно?– Мальчики, мальчики. Сейчас не время думать о ревности. И хотя ситуация довольно неловкая, в основном для тебя, Джоэл, и весьма забавная, нам нужно заняться более важными вещами.– Да, например, освободить меня, чтобы я наконец-то смог одеться.Три ни сжалилась над ним и вытащила по его указаниям ключ из-под холодильника. Отстегивая наручники, она не собиралась над ним издеваться, но все-таки, не удержавшись, пробормотала:– Мне кажется, ты наконец-то нашел себе достойного противника, Хантер.Не обращая внимания на ее замечание, он застегнул джинсы и натянул через голову черную футболку. Но Трини была права. Он нашел себе достойного противника. Или союзника.Джоэл подумал о Марли, о том, в какой ярости она была, когда защелкивала наручники и пристегивала его к спинке кровати. Ее глаза горели, подбородок напрягся, она уже совершенно не напоминала ангела с рождественской тарелочки. Она была опасна.– А почему вы приехали в Корпус-Кристи? – Джоэл уселся на край кровати, сунул ноги в ботинки и начал их зашнуровывать.– Пусть скажет Космо. Именно он взломал код в дневнике моего отца.– Код? Какой код?Космо поставил ноутбук на стол, включил его и, пока он загружался, серьезно посмотрел на Джоэла:– Прежде чем мы приступим, мне нужно кое-что тебе сказать.– Выкладывай. – Джоэл опустил брючину поверх кобуры, закрепленной на щиколотке, и встретился с ним взглядом.Космо выдержал его взгляд.– Я собираюсь встречаться с твоей бывшей женой.– Прекрасно. – Джоэл не знал, что ему делать с этим сообщением.– Просто я подумал, что тебе следует знать. – Космо коротко кивнул. – Если у тебя еще сохранились к ней какие-нибудь чувства, тебе придется иметь дело со мной.Хорошенькое бы у них было «дело». Судя по виду его хилых рук, этот парень не смог бы отжаться и сотню раз. Но Космо мог не волноваться. Между Джоэлом и Трини все закончилось уже давным-давно. И хотя Джоэл жалел, что они доставили друг другу столько неприятностей, сейчас он был рад за Трини.Случай в Ираке изменит ее к лучшему. Она стала мягче, менее напористой, начала считаться с мнением других. А может быть, за это стоило поблагодарить Космо.– Спасибо за откровенность, Космо, но Трини абсолютно свободна, так что тебе лучше обсудить это с ней, а не со мной.Космо повернулся к Трини, но не успел открыть рта, как она оказалась в его объятиях и одарила его жарким поцелуем.– Хм. Может быть, вам нужно на какое-то время остаться наедине? – Джоэл ткнул большим пальцем куда-то себе через плечо. – Я мог бы пойти на склад и посидеть там в обществе русалок из стеклопластика.Трини прервала поцелуй и села за стол рядом с Космо, положив ладонь ему на руку и закинув ногу на ногу.– Помнишь те «томагавки», что мы нашли в Ираке? – обратилась она к Джоэлу.– Учитывая то, что этот случай положил конец моей карьере в спецназе, вряд ли я скоро об этом забуду.– В суете всего того хаоса, который последовал за этим, никто не поинтересовался, как «томагавки», произведенные в Соединенных Штатах для операции «Буря в пустыне», попали в подземный бункер в Басре.– Я слышал, что их украли, и они были частью комплекта оружия массового поражения, находящегося в распоряжении Саддама.– От кого ты это слышал?Джоэл нахмурился:– От твоего отца.– А тебе не приходило в голову, что он может лгать?– Лгать?Трини посмотрела на Космо, и тот ответил за нее:– Из записей в личном журнале Чета Делан и следует, что в 1990 году Роберт Херкл спрятал ракеты в Ираке по его просьбе. Он также спрятал полдюжины таких же ракет на острове Норт-Падре в заброшенном морском бункере, оставшемся со Второй мировой войны.– Но зачем?– Они были неисправные. Но мой отец хотел использовать эти неисправные ракеты себе на пользу, – снова заговорила Трини. – Он знал, что когда-нибудь будет баллотироваться на пост президента, и был намерен победить на выборах. Во время первой войны в заливе он продал целую партию неисправных «томагавков» Ираку, но сделал вид, что они были украдены. При этом он удержал шесть из них для себя. – Трини остановилась, чтобы дать Джоэлу возможность осознать полученную информацию, и стала рассказывать дальше: – Он хотел взорвать ракеты накануне выборов, зная, что во всем обвинят террористов из Ирака. Поскольку у него твердая репутация непримиримого борца с терроризмом, он рассчитал, что в подобной ситуации будет идеальным кандидатом в президенты.Отец выбрал ту часть острова Норт-Падре, где никто не живет. Он не хотел никого убивать. Ему нужно было произвести шумиху, чтобы добиться нужного эффекта. Ракеты не слишком мощные. Даже если бы взорвались сразу все шесть вместе с боеголовкой, которую отец прикрепил к ним, чтобы достигнуть одновременности взрыва. Конечно, самому острову был бы нанесен огромный ущерб и погибли бы все, находящиеся в непосредственной близости. Но никто в близлежащих городах не пострадал бы, – сказала Трини так спокойно, как будто она объявляла, что сломала ноготь и собирается заняться маникюром.– Черт возьми! – воскликнул Джоэл.– А вот и самая забавная часть. Твой отец узнал о ракетах на Норт-Падре. Гас украл у моего отца код дистанционной детонации и исчез.
Пенелопа лежала на кровати рядом с Дэниелом, вдыхая его дыхание, впитывая в себя этого отважного человека, пожертвовавшего ради нее самим своим существованием. Даже во сне он не выпускал ее из объятий, пальцы их рук переплелись. Одна ее нога лежала поверх его ноги. Они не могли перестать прикасаться друг к другу. Им нужно было наверстать упущенное за все те годы, когда они друг друга даже не видели.Впервые с тех пор, как с нее сняли повязку, Пенелопа оглядела комнату, в которой находилась. Все удобства состояли из ржавой металлической кровати с продавленным матрасом, на которой они лежали, тумбочки около Двери, куда Дэниел поставил поднос с едой прошлой ночью, и книжных полок, с пола до потолка занимавших стену в ногах кровати.Пенелопа прищурилась, пытаясь разглядеть названия, и заметила, что большей частью это были книги по юриспруденции и морской биологии. Рядом с кроватью на небольшом столике стоял простенький радиоприемник и фотографии Марли и ее, Пенелопы. Сердце у нее сжалось.Она повернулась к Дэниелу и в тусклом свете ламп оглядела его видавшую виды кожу, грубые очертания шрама, густую прядь седых волос, спадавшую на лоб.За последние несколько часов Пенелопа видела его разным – ранимым, грустным, преданным, голодным и горюющим. Возможность наблюдать за ним доставляла ей такое удовольствие, что приходилось прикусывать губу, чтобы не застонать от этого счастья. Он вновь принадлежал ей. Она больше не была вдовой.Рядом с Дэниелом было так тепло, Пенелопа чувствовала, что ее снова любят, о ней заботятся. После занятий любовью у нее внутри осталась жаркая сладость, которая таяла, как свеча, растапливая страх.Дэниел открыл глаза, и она улыбнулась ему робко и застенчиво.– Нам нужно поговорить, – сказал он.Пенелопа знала, что он прав, но ей хотелось заткнуть уши, чтобы насладиться всей радостью их воссоединения и не слышать о тех ужасах, о которых он собирался ей рассказать. Она прижалась к нему, поцеловала сосок и стала нежно поглаживать волосы у него на груди. Дэниел гладил ее рукой по голове.– Ты слушаешь?Пенелопа вздохнула и крепче вжалась в матрас.– Слушаю.– Давай вернемся к началу первой войны в заливе, – сказал он. – Я был помощником капитана на «Гилкресте», а Гас был моим начальником.Пенелопе не хотелось следовать за ним туда, но она знала, что должна выслушать Дэниела. Ее муж заслужил право выговориться. Она подумала о том, как одиноко ему, должно быть, было жить в этом холодном сыром бункере в течение пятнадцати лет, не имея возможности выйти отсюда открыто. Вдали от любимых жены и дочери. Она-то считала, что ей было одиноко без Дэниела, но ее одиночество было несравнимо с тем, что пришлось пережить ему. У нее была Марли. У него не было ничего.– Не будем забывать и о политической ситуации. В то время Чет Делани командовал всем флотом, принимавшим участие в «Буре в пустыне».– Я помню.– Его положение позволяло ему выступить за то, чтобы военно-морской флот начал закупать «томагавки», произведенные «Херкл индастриз». Но вот что мне не было известно в то время, и что я узнал гораздо позже, так это то, что через родственников своей жены-иорданки Делани скупал акции Херкла и прятал все концы этих операций в швейцарском банке.– Чет Делани покупал эти «томагавки» не потому, что они были лучшими для использования во время «Бури в пустыне», – сказала Пенелопа, размышляя вслух, чтобы лучше разобраться в фактах, – а потому, что хотел сколотить себе состояние на контрактах правительства с Херклом.– Правильно. Однако Делани не было известно, что около десяти процентов «томагавков» были неисправны. – Дэниел горько усмехнулся. – «Гилкрест» убедился в этом на своем опыте.– Я помню, ты как-то позвонил мне, ужасно расстроенный какими-то проблемами войны в заливе, но не мог рассказать мне, в чем дело.– Я не мог тебе рассказать, Пен. Чем меньше ты знала, тем было лучше. «Гилкрест» был первым кораблем, снабженным «томагавками». Однажды ночью нас обстрелял иракский патруль, и Гас велел мне применить два «томагавка». Один из них попал в цель, но другой взорвался еще в пусковом отсеке. Один из моих матросов погиб, другого тяжело ранило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Джоэл!– Трини? Что ты тут делаешь?– Я могла бы спросить тебя о том же самом, – сказала она, окинув его взглядом, и погрозила ему пальцем. – Похоже, ты тут учишься какому-то новому фокусу.Джоэл погремел наручниками, пристегнутыми к спинке кровати, и постарался вести себя так, как будто ничего особенного не произошло.– Только не говори, что ни разу не видела пария, прикованного наручниками к кровати, потому что я все равно тебе не поверю.– Но только не тебя. Никогда бы не подумала, что ты позволишь кому-то приковать тебя к кровати. Правда, так как ты тут один, возможно, ты просто доверился не тому человеку. Черт, где же мой фотоаппарат, когда он так нужен? – Трини наслаждалась моментом.Позади Трин и раздался шум, а затем в дверях появился темноволосый мужчина. В руках у него был ноутбук, и он рассматривал какую-то распечатку.– Трини, я… – Он замолчал, заметив Джоэла.– Привет, – сказал тот, натянув на лицо радушную улыбку.– А вы кто такой, черт возьми? – Парень с подозрением разглядывал его. – И почему вы оказались в голом виде прикованным наручниками к кровати на складе моих родителей? Вы что, влезли сюда, чтобы заниматься черт знает чем на платформах? Тут вам не бордель.– Подожди, Космо. – Трини положила руку на его плечо, и Джоэл с удовлетворением отметил, что не испытывает никакого чувства собственности. – Познакомься, это мой бывший муж, Джоэл Хантер. Джоэл, это Космо Виллерил. Он работает шифровальщиком в разведке ВМС.Космо с ненавистью уставился на него. Джоэл мог и не быть ревнивым, но этого парня ревность терзала изнутри.– Вы друг Марли Она мне много хорошего рассказывала о вас, – сказал Джоэл, пуская в ход все свое обаяние.– Вы знакомы с Марли?Улыбка Джоэла несколько поблекла, но он не собирался от нее отказываться.– Именно она меня и приковала.Космо выпрямился и смерил его недоверчивым взглядом:– Я вам не верю.– Но это правда. Она намного вспыльчивее, чем кажется на первый взгляд. – Он не смог удержаться от последнего замечания.– Где Марли? – требовательно спросил Космо.– Разве похоже, что мне это известно?– Мальчики, мальчики. Сейчас не время думать о ревности. И хотя ситуация довольно неловкая, в основном для тебя, Джоэл, и весьма забавная, нам нужно заняться более важными вещами.– Да, например, освободить меня, чтобы я наконец-то смог одеться.Три ни сжалилась над ним и вытащила по его указаниям ключ из-под холодильника. Отстегивая наручники, она не собиралась над ним издеваться, но все-таки, не удержавшись, пробормотала:– Мне кажется, ты наконец-то нашел себе достойного противника, Хантер.Не обращая внимания на ее замечание, он застегнул джинсы и натянул через голову черную футболку. Но Трини была права. Он нашел себе достойного противника. Или союзника.Джоэл подумал о Марли, о том, в какой ярости она была, когда защелкивала наручники и пристегивала его к спинке кровати. Ее глаза горели, подбородок напрягся, она уже совершенно не напоминала ангела с рождественской тарелочки. Она была опасна.– А почему вы приехали в Корпус-Кристи? – Джоэл уселся на край кровати, сунул ноги в ботинки и начал их зашнуровывать.– Пусть скажет Космо. Именно он взломал код в дневнике моего отца.– Код? Какой код?Космо поставил ноутбук на стол, включил его и, пока он загружался, серьезно посмотрел на Джоэла:– Прежде чем мы приступим, мне нужно кое-что тебе сказать.– Выкладывай. – Джоэл опустил брючину поверх кобуры, закрепленной на щиколотке, и встретился с ним взглядом.Космо выдержал его взгляд.– Я собираюсь встречаться с твоей бывшей женой.– Прекрасно. – Джоэл не знал, что ему делать с этим сообщением.– Просто я подумал, что тебе следует знать. – Космо коротко кивнул. – Если у тебя еще сохранились к ней какие-нибудь чувства, тебе придется иметь дело со мной.Хорошенькое бы у них было «дело». Судя по виду его хилых рук, этот парень не смог бы отжаться и сотню раз. Но Космо мог не волноваться. Между Джоэлом и Трини все закончилось уже давным-давно. И хотя Джоэл жалел, что они доставили друг другу столько неприятностей, сейчас он был рад за Трини.Случай в Ираке изменит ее к лучшему. Она стала мягче, менее напористой, начала считаться с мнением других. А может быть, за это стоило поблагодарить Космо.– Спасибо за откровенность, Космо, но Трини абсолютно свободна, так что тебе лучше обсудить это с ней, а не со мной.Космо повернулся к Трини, но не успел открыть рта, как она оказалась в его объятиях и одарила его жарким поцелуем.– Хм. Может быть, вам нужно на какое-то время остаться наедине? – Джоэл ткнул большим пальцем куда-то себе через плечо. – Я мог бы пойти на склад и посидеть там в обществе русалок из стеклопластика.Трини прервала поцелуй и села за стол рядом с Космо, положив ладонь ему на руку и закинув ногу на ногу.– Помнишь те «томагавки», что мы нашли в Ираке? – обратилась она к Джоэлу.– Учитывая то, что этот случай положил конец моей карьере в спецназе, вряд ли я скоро об этом забуду.– В суете всего того хаоса, который последовал за этим, никто не поинтересовался, как «томагавки», произведенные в Соединенных Штатах для операции «Буря в пустыне», попали в подземный бункер в Басре.– Я слышал, что их украли, и они были частью комплекта оружия массового поражения, находящегося в распоряжении Саддама.– От кого ты это слышал?Джоэл нахмурился:– От твоего отца.– А тебе не приходило в голову, что он может лгать?– Лгать?Трини посмотрела на Космо, и тот ответил за нее:– Из записей в личном журнале Чета Делан и следует, что в 1990 году Роберт Херкл спрятал ракеты в Ираке по его просьбе. Он также спрятал полдюжины таких же ракет на острове Норт-Падре в заброшенном морском бункере, оставшемся со Второй мировой войны.– Но зачем?– Они были неисправные. Но мой отец хотел использовать эти неисправные ракеты себе на пользу, – снова заговорила Трини. – Он знал, что когда-нибудь будет баллотироваться на пост президента, и был намерен победить на выборах. Во время первой войны в заливе он продал целую партию неисправных «томагавков» Ираку, но сделал вид, что они были украдены. При этом он удержал шесть из них для себя. – Трини остановилась, чтобы дать Джоэлу возможность осознать полученную информацию, и стала рассказывать дальше: – Он хотел взорвать ракеты накануне выборов, зная, что во всем обвинят террористов из Ирака. Поскольку у него твердая репутация непримиримого борца с терроризмом, он рассчитал, что в подобной ситуации будет идеальным кандидатом в президенты.Отец выбрал ту часть острова Норт-Падре, где никто не живет. Он не хотел никого убивать. Ему нужно было произвести шумиху, чтобы добиться нужного эффекта. Ракеты не слишком мощные. Даже если бы взорвались сразу все шесть вместе с боеголовкой, которую отец прикрепил к ним, чтобы достигнуть одновременности взрыва. Конечно, самому острову был бы нанесен огромный ущерб и погибли бы все, находящиеся в непосредственной близости. Но никто в близлежащих городах не пострадал бы, – сказала Трини так спокойно, как будто она объявляла, что сломала ноготь и собирается заняться маникюром.– Черт возьми! – воскликнул Джоэл.– А вот и самая забавная часть. Твой отец узнал о ракетах на Норт-Падре. Гас украл у моего отца код дистанционной детонации и исчез.
Пенелопа лежала на кровати рядом с Дэниелом, вдыхая его дыхание, впитывая в себя этого отважного человека, пожертвовавшего ради нее самим своим существованием. Даже во сне он не выпускал ее из объятий, пальцы их рук переплелись. Одна ее нога лежала поверх его ноги. Они не могли перестать прикасаться друг к другу. Им нужно было наверстать упущенное за все те годы, когда они друг друга даже не видели.Впервые с тех пор, как с нее сняли повязку, Пенелопа оглядела комнату, в которой находилась. Все удобства состояли из ржавой металлической кровати с продавленным матрасом, на которой они лежали, тумбочки около Двери, куда Дэниел поставил поднос с едой прошлой ночью, и книжных полок, с пола до потолка занимавших стену в ногах кровати.Пенелопа прищурилась, пытаясь разглядеть названия, и заметила, что большей частью это были книги по юриспруденции и морской биологии. Рядом с кроватью на небольшом столике стоял простенький радиоприемник и фотографии Марли и ее, Пенелопы. Сердце у нее сжалось.Она повернулась к Дэниелу и в тусклом свете ламп оглядела его видавшую виды кожу, грубые очертания шрама, густую прядь седых волос, спадавшую на лоб.За последние несколько часов Пенелопа видела его разным – ранимым, грустным, преданным, голодным и горюющим. Возможность наблюдать за ним доставляла ей такое удовольствие, что приходилось прикусывать губу, чтобы не застонать от этого счастья. Он вновь принадлежал ей. Она больше не была вдовой.Рядом с Дэниелом было так тепло, Пенелопа чувствовала, что ее снова любят, о ней заботятся. После занятий любовью у нее внутри осталась жаркая сладость, которая таяла, как свеча, растапливая страх.Дэниел открыл глаза, и она улыбнулась ему робко и застенчиво.– Нам нужно поговорить, – сказал он.Пенелопа знала, что он прав, но ей хотелось заткнуть уши, чтобы насладиться всей радостью их воссоединения и не слышать о тех ужасах, о которых он собирался ей рассказать. Она прижалась к нему, поцеловала сосок и стала нежно поглаживать волосы у него на груди. Дэниел гладил ее рукой по голове.– Ты слушаешь?Пенелопа вздохнула и крепче вжалась в матрас.– Слушаю.– Давай вернемся к началу первой войны в заливе, – сказал он. – Я был помощником капитана на «Гилкресте», а Гас был моим начальником.Пенелопе не хотелось следовать за ним туда, но она знала, что должна выслушать Дэниела. Ее муж заслужил право выговориться. Она подумала о том, как одиноко ему, должно быть, было жить в этом холодном сыром бункере в течение пятнадцати лет, не имея возможности выйти отсюда открыто. Вдали от любимых жены и дочери. Она-то считала, что ей было одиноко без Дэниела, но ее одиночество было несравнимо с тем, что пришлось пережить ему. У нее была Марли. У него не было ничего.– Не будем забывать и о политической ситуации. В то время Чет Делани командовал всем флотом, принимавшим участие в «Буре в пустыне».– Я помню.– Его положение позволяло ему выступить за то, чтобы военно-морской флот начал закупать «томагавки», произведенные «Херкл индастриз». Но вот что мне не было известно в то время, и что я узнал гораздо позже, так это то, что через родственников своей жены-иорданки Делани скупал акции Херкла и прятал все концы этих операций в швейцарском банке.– Чет Делани покупал эти «томагавки» не потому, что они были лучшими для использования во время «Бури в пустыне», – сказала Пенелопа, размышляя вслух, чтобы лучше разобраться в фактах, – а потому, что хотел сколотить себе состояние на контрактах правительства с Херклом.– Правильно. Однако Делани не было известно, что около десяти процентов «томагавков» были неисправны. – Дэниел горько усмехнулся. – «Гилкрест» убедился в этом на своем опыте.– Я помню, ты как-то позвонил мне, ужасно расстроенный какими-то проблемами войны в заливе, но не мог рассказать мне, в чем дело.– Я не мог тебе рассказать, Пен. Чем меньше ты знала, тем было лучше. «Гилкрест» был первым кораблем, снабженным «томагавками». Однажды ночью нас обстрелял иракский патруль, и Гас велел мне применить два «томагавка». Один из них попал в цель, но другой взорвался еще в пусковом отсеке. Один из моих матросов погиб, другого тяжело ранило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27