— У нас осталось еще полчаса, поэтому можете начать прямо сейчас. Подключитесь к системе монастыря и работайте. Если хотите, можете заниматься парами. Мне очень интересно, к каким выводам вы придете, поэтому с нетерпением буду ждать ваших рефератов.Раздался дружный стон, но все находящиеся в классе вытащили свои миникомпы. В воздухе возникли голографические мониторы. Кенди тоже последовал общему примеру. Сестра Брен переходила от одного студента к другому, делая замечания, подсказывая, где можно найти фактический материал, а также результаты исследований. Некоторые из студентов предпочли работать парами. Беспокойство Кенди росло с каждой минутой. Ему казалось, что он вновь очутился в цветном квадрате на аукционе живого товара и что он не имеет возможности сделать лишнего шага.— Может-бумм-читть-вмсте? — раздался голос Кайта.— Я должен выйти отсюда, — пробормотал мальчик.И едва сестра Брен повернулась к нему спиной, Кенди выскользнул за дверь.Нагретые солнцем доски тротуара, перемежающиеся с прохладной тенью, были гораздо приятнее, чем душная и тесная классная комната. Мальчик облегченно вздохнул, наслаждаясь свежестью воздуха, и зашагал вперед. Через минуту он прибавил шагу, потом еще, потом и вовсе пустился бегом, едва касаясь ногами досок тротуара. На глаза ему попалась веревочная лестница, и Кенди взобрался по ней на балкон, тянувшийся на всю длину какого-то здания. Через оконные стекла он увидел помещения, по виду похожие на офисы. Люди, одетые в коричневое, и покрытые светлой шерстью чед-балаарцы работали за столами и бюро. Были и такие, кто лежал на кушетках. Эти, решил Кенди, должно быть, пребывают в Мечте.В конце балкона он обнаружил лестницу, ведущую вниз, и вскоре оказался на широкой платформе, где на пьедестале стояла статуя Ирфан в натуральную величину, высеченная из серого мрамора. У основания памятника была разбита клумба, на которой росли синие и красные цветы. Мальчик остановился, чтобы посмотреть на статую. Ирфан протянула руку вперед, как будто собираясь что-то сказать. На лице женщины застыло решительное и целеустремленное выражение. На пьедестале были высечены несколько строк. Начинался этот список словами:
ЗАПОВЕДИ ИРФАН1. Разум силен, когда он спокоен.2. Мир Мечты не менее реален, чем то, что мы привыкли называть реальностью.3. Мы — всего лишь стражники вечной Мечты.4. Сначала надо стать человеком, а уже потом — Немым.5. Чем больше знаешь, тем меньше рискуешь.6. Надо стремиться к победе, но только не ценой чужих страданий.7. Разум следует держать открытым, а рот — на замке.8. Вселенная дает нам богатство, а распоряжаемся этим богатством мы сами.9. Плати вперед, а не влезай в долги.10. Сущий мир превращается в Мечту.
Кенди прочел первое изречение вслух.— Разум силен, когда он спокоен.Значит, его разум сейчас совсем ослабел. Беспокойство мальчика продолжало расти. Несмотря на предупреждение матушки Ары, Кенди взобрался на крышу здания, а оттуда — на само дерево. Голыми ступнями было легко находить опору на грубой поверхности коры. Мальчик лез по веткам вверх, листва постепенно редела.Теперь он мог видеть, как сквозь пушистые белые облака пробивался золотой солнечный свет. Вокруг возились какие-то мелкие животные, а высоко в небе парила птица, похожая на сокола. Кенди проследил за ее полетом. Ему казалось, что стоит лишь сделать еще один шаг, и он тоже полетит. Мальчик улыбнулся. Глядя на небо, он вспомнил бескрайнюю австралийскую пустыню, хотя солнце здесь светило гораздо мягче. Нет, Беллерофон — совсем неплохое место.Кенди спустился немного вниз по стволу дерева и удобно устроился в переплетении двух крепких веток. Здесь сидишь, будто в пещере — прохладно и сумрачно. Мимо в погоне за насекомыми с щебетом проносились птички, скользили мелкие ящерицы. Мальчик заметил, что в том месте, где от ствола секвойи отходит мощная ветка, несколько ветвей надломлено. Кенди выбрал одну из них, самую прямую и ровную, длиной около метра. Достав из кармана складной нож, он отрезал ее и принялся обстругивать. Внезапно мальчика охватило чувство нереальности всего происходящего. Место, где он родился, удалено отсюда на бесчисленное множество световых лет, а он находится здесь, на планете, где люди работают бок о бок с инопланетными существами, исследуя Мечту…Интересно, Мечта и Царство Мечты аборигенов — это одно и то же? Кенди принялся размышлять. Жаль, что он так невнимательно слушал рассказы хранителей традиций. Царство Мечты — это начало всего сущего, место вне времени и пространства. Все, что было на земле, существовало и в этом царстве, и среди реальных людей находились такие, кто научился проникать в него. Это довольно похоже на то, что здесь говорят о Мечте. Реальные люди пользовались также безмолвной беседой — телепатией, в первую очередь в связи с тем, как подозревал Кенди, что открывать в пустыне рот человеку мешает сама природа — забивающийся в гортань песок, сухость, обезвоживание… А матушка Ара объясняла ему, что Немые тоже пользуются телепатией для общения в Мечте.Кенди обстругивал отломленную ветку, а мысли его продолжали витать где-то далеко. Хранители традиций реальных людей горячо настаивали на том, что культура аборигенов являла собой расцвет, высшую точку развития всего человечества. Мутанты же не могут проникать в Царство Мечты и общаться при помощи безмолвной беседы только потому, что забыли древние правила и обычаи, предавшись материальным, корыстным интересам. То же самое случилось и с самими реальными людьми, когда их вынудили отказаться от своих древних обычаев, их потомки тоже начисто забыли о Царстве Мечты. И только когда люди осознают бессмысленность и пагубность подобной жизни, они вновь обретут это царство.Мальчик засопел. Похоже, они уже благополучно обрели его, ничуть не изменившись. Конечно, реальным людям было ничего не известно ни о чед-балаарцах, ни о возможностях и достижениях генной инженерии.Сложность состояла в том, что самому Кенди никак не удавалось ухватить суть проникновения в Мечту. Матушка Ара провела с ним уже несколько занятий по медитации, но его совершенно не удовлетворяли полученные результаты. У него мало что получалось. Кровать, на которой он лежал, казалась жесткой и неровной, а разум мальчика, вместо того чтобы становиться свободным и открытым, постоянно где-то блуждал. Уилла, Джерен и Кайт говорили, что способны мгновенно открыть свое сознание, а он никак не мог уловить, как это сделать. В чем причина?Закрыв нож, Кенди посмотрел на результаты своего труда. В руке он держал короткое копье с заостренным концом. Мальчик провел рукой по древку. Несколько мелких шероховатостей, но с ними легко справится обыкновенный наждак. Для чего он выстрогал это копье? Его руку как будто направляла какая-то потусторонняя сила. Кенди еще с минуту смотрел на копье, а потом улыбнулся счастливой улыбкой осознания.
Ара захлопнула свой миникомп и устало провела рукой по лицу. Солнце ушло из ее домашнего кабинета, и в комнате воцарилась приятная прохлада. Но прохлада эта мало ее утешала.Женщина вздохнула. Никаких других улик просто не существует. Она тщательно изучила все отчеты, все доказательства, все имеющиеся факты, но не нашла ничего такого, чего бы не заметили в службе охраны. Где-то там на свободе разгуливает маньяк, убивающий Немых, и в сердце матушки Ары зрела решимость отыскать его во что бы то ни стало. Какой-то голос твердил ей, что следует предоставить профессионалам распутывать это дело, но другой, более отчетливый, ворчливо убеждал Ару, что ее долг — помочь расследованию любым возможным способом. В конце концов, что важнее — спасать Немых из рабства или же от рук убийцы? А что, если убийца начнет охоту за кем-нибудь из близких или родных самой Ары — за ее матерью, сестрой, племянницей?Ее не покидало удручающее чувство, что более полную информацию можно собрать лишь одним способом — подождать, пока рука убийцы настигнет следующую жертву, и появятся какие-нибудь более явные следы и улики.Бен, по крайней мере, в безопасности. Она посмотрела на голографический портрет сына в десятилетнем возрасте, который стоял у нее на столе. Смеющиеся голубые глаза, озорная улыбка. И разумеется, мальчик совсем не похож на нее. Несколько лет назад Ара в составе группы членов ордена занималась осмотром одного частного космического корабля, который они сочли брошенным. Однако на корабле все же оказались живые существа — на его борту была обнаружена криокамера с замороженными человеческими эмбрионами. Надпись на контейнере, в котором они содержались, указывала, что эмбрионы обладают генами Немоты.Они доставили их на Беллерофон. Двенадцать жизнеспособных зародышей были найдены как раз в тот момент, когда Ара всем сердцем жаждала прижать к груди младенца. И ей была предоставлена возможность осуществить свою мечту. Для имплантации доктор выбрал один из этих эмбрионов; другие одиннадцать так и остались замороженными. Через девять месяцев родился Бен, и женщина готова была петь от счастья. Ее любовь к сыну не поколебало то, что он не проявил в обычном для этого возрасте никаких признаков Немоты. Хотя небольшого разочарования и, возможно, какого-то чувства вины избежать не удалось. Может быть, она сама в чем-то виновата? Может быть, неправильно вела себя во время беременности? Или сделала что-то не так, когда Бен был совсем маленьким? Или, возможно, причина в том, что эмбрион слишком много времени провел в заморозке? Никто не мог ответить на эти вопросы.До ее слуха долетел знакомый звук открываемой двери, за которым последовали не менее знакомые звуки шагов Бена по коридору. Ара взглянула на часы. Значит, занятия уже закончились? Как долго, оказывается, она работает… Самое время сделать перерыв. Женщина вышла из кабинета и направилась в кухню, потому что именно туда в последнее время устремлялся Бен, едва успев переступить порог дома.Мальчик стоял, внимательно изучая содержимое холодильника.— Привет, мама, — произнес он рассеянно. — А поесть у нас нечего?— Привет, — сказала она. — Ты же сам видишь, что нечего, так что холодильник лучше закрыть.Бен подчинился и, театрально вздохнув, принялся обследовать полки буфета. Ара, глядя, как он шарит по полкам, вдруг ощутила прилив внезапной нежности при виде мальчишеских, совсем детских движений сына, который слишком быстро становится взрослым мужчиной. Когда он повернулся к ней, держа в руках коробку крекеров, женщина прижала его к груди.— Ну, мама! — запротестовал Бен.— Можешь считать это платой за жилье, — решительно заявила Ара. — Как дела в школе?— Прекрасно. — Мальчик сунул в рот несколько крекеров. — У тебя усталый вид. Случилось что-нибудь?Женщина не рассказывала сыну, что консультирует дело об убийстве, хотя знала наверняка, что о самих убийствах он слышал. На Беллерофоне мало кто не был о них наслышан, и это несмотря на серьезные намерения службы охраны сохранить все в тайне. Аре не хотелось говорить Бену о подобных вещах, к чему напрасно тревожить мальчика?— Я слишком много работала, — сказала она. — Надо передохнуть.— Какие у нас планы на сегодняшний вечер? — спросил Бен. — Ты, надеюсь, не забыла о празднике?— Такие же, как обычно, — отозвалась его мать. — Пообедаем дома, потом спустимся на игровое поле, полюбуемся на фейерверк.Бен состроил гримасу.— Ты, значит, опять их пригласила?— Внимание! Внимание! — послышался голос домашнего компьютера. — Поступил вызов для матушки Арасейль Раймар.— Переведи его ко мне в кабинет, — ответила Ара как обычно и оставила Бена в одиночестве поедать свои крекеры.На экране в ее кабинете высветилось лицо сестры Брен.— Мне очень жаль, что вынуждена беспокоить вас накануне праздника, — начала Брен, — но мне необходимо поговорить с вами о Кенди. Он сбежал сегодня с занятия за полчаса до конца урока, а спустя некоторое время другие учителя видели, как он слезает с секвойи. Еще я заметила, что на занятиях он то и дело думает о чем-то постороннем, витает в облаках. Боюсь, с ним будет еще много хлопот. Надо полагать, у мальчика синдром бывшего раба.Ара кивнула, выражая этим свое молчаливое согласие.— Да, он проявляет некоторые характерные признаки. Не далее как сегодня утром он влез зачем-то на крышу общежития и свалился оттуда, хорошо хоть что не расшибся насмерть. Я строго выговариваю ему, но ведь мальчику столько пришлось пережить, можно было ожидать и чего-нибудь похуже.— На занятиях он не отвлекает остальных, — заметила сестра Брен, — но если будет продолжать в том же духе, экзамена по истории ему не сдать.— У нас сегодня занятия по медитации, и я, конечно же, побеседую с ним, — пообещала матушка. — Думаю, ему необходима профессиональная помощь, но ты же знаешь, как трудно бывает убедить в этом самого человека, особенно в таком возрасте.— Еще как знаю. На этот раз я не стану сообщать о его провинности, но если такое повторится, ему не избежать очередных «нарядов».Ара отключила связь и поморщилась. Что ж, этого следовало ожидать. Бывшие рабы, особенно те, кто помоложе, как правило, демонстрировали один из двух поведенческих стереотипов — одни были чересчур тихими, другие, наоборот, слишком активными. Первые и вели себя тихо, буквально ходили на цыпочках, как будто боялись, что, если только их заметят, то снова продадут в рабство. Так, по мнению Ары, вела себя Уилла. Активные же впадали в другую крайность, вымещая свою долго подавляемую ярость и скрытые страхи на преподавателях или товарищах по учебе. Таким было поведение Джерена Дрю, да и Кенди проявляет похожие признаки. И лишь совсем немногим удавалось перенести опыт жизни в рабстве без существенного ущерба для психики. Матушке казалось, что одним из таких редких экземпляров можно считать Кайта, но окончательные выводы делать пока рано. Возможно, его странная манера речи не что иное, как симптом более глубокого расстройства.В любом случае Ара должна обратить особое внимание на Кенди, особенно теперь, когда она решила стать его наставницей и тем самым сделаться для него во многих смыслах приемной матерью. У Джерена, Кайта и Уиллы тоже есть свои личные наставники. Хотя никто не запрещал преподавателю брать в индивидуальные ученики двух и даже более студентов, подобная практика в монастыре не поощрялась, в особенности когда дело касалось бывших рабов. Такому человеку было важно сознавать, что все внимание наставника сосредоточено на нем одном — это помогало им восстанавливать заниженную самооценку.Из-за закрытой двери в комнату Бена раздалось уже знакомое лязганье. Постучав, Ара приоткрыла дверь и просунула голову внутрь. Бен сидел, опершись на спинку стула, и толкал тяжести ногами.— К обеду, как ты уже догадался, придут твои дядя с тетей, — сказала она, продолжая их прерванный разговор, — так что за стол сядем попозже.— А уроды эти тоже придут? — осведомился мальчик. Его лицо покраснело от усилий.— Не понимаю, почему ты никак не можешь поладить со своими кузенами? — сокрушенно вздохнула женщина. — У тебя нет братьев и сестер, поэтому было бы неплохо, если…— Еще как плохо. — Лязг, лязг.— Думай, что… — Впрочем, некоторые споры не стоят того, чтобы их затевать. — Я надеюсь, что ты оденешься поприличнее и постараешься не грубить. Хорошо?Сын пожал плечами, и матушка Ара предпочла думать, что этот жест означает согласие.— У меня еще один урок, — продолжала она. — А когда вернусь, займусь обедом.Бен оставил в покое свои железки и вытер пот краем рубашки, обнажив на секунду плоский бледный живот.— Так, значит, ты на этот раз не станешь заказывать угощение у Морин, а потом утверждать, что сама все приготовила? Или, может, Морин куда-то уехала?— А вот за такие слова, умник, тебе придется почистить креветки.
Кенди Уивер, удрученно хмыкнув, поднялся с кушетки.— Все равно никак не получается.— Кенди, и медитация, и дыхательные упражнения имеют очень большое значение, — терпеливо объясняла ему матушка Ара. Их голоса звучали приглушенно благодаря прекрасной звукоизоляции в крошечной комнатке без окон, предназначенной для занятий по медитации. — Следует подготовить и тело, и разум. А иначе ты так и не сможешь войти в Мечту.— Я не говорю, что медитация мне не дается — просто мне не нравится лежать. Чувствую себя совершенно не в своей тарелке. Не могу сосредоточиться.— Ну, некоторые Немые занимаются медитацией сидя или даже…— Смотрите, вот что я сегодня сделал.Кенди сунул руку под кровать и вытащил выструганное им короткое копье. Он пропустил все утренние занятия, потому что копье необходимо было хорошенько ошкурить, и вот оно лежит в его руке, твердое и гладкое. После того как мальчик принял участие в починке водосточного желоба, ему удалось выпросить у коменданта общежития немного красной краски и кусочек резины — ее он насадил на острие копья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
ЗАПОВЕДИ ИРФАН1. Разум силен, когда он спокоен.2. Мир Мечты не менее реален, чем то, что мы привыкли называть реальностью.3. Мы — всего лишь стражники вечной Мечты.4. Сначала надо стать человеком, а уже потом — Немым.5. Чем больше знаешь, тем меньше рискуешь.6. Надо стремиться к победе, но только не ценой чужих страданий.7. Разум следует держать открытым, а рот — на замке.8. Вселенная дает нам богатство, а распоряжаемся этим богатством мы сами.9. Плати вперед, а не влезай в долги.10. Сущий мир превращается в Мечту.
Кенди прочел первое изречение вслух.— Разум силен, когда он спокоен.Значит, его разум сейчас совсем ослабел. Беспокойство мальчика продолжало расти. Несмотря на предупреждение матушки Ары, Кенди взобрался на крышу здания, а оттуда — на само дерево. Голыми ступнями было легко находить опору на грубой поверхности коры. Мальчик лез по веткам вверх, листва постепенно редела.Теперь он мог видеть, как сквозь пушистые белые облака пробивался золотой солнечный свет. Вокруг возились какие-то мелкие животные, а высоко в небе парила птица, похожая на сокола. Кенди проследил за ее полетом. Ему казалось, что стоит лишь сделать еще один шаг, и он тоже полетит. Мальчик улыбнулся. Глядя на небо, он вспомнил бескрайнюю австралийскую пустыню, хотя солнце здесь светило гораздо мягче. Нет, Беллерофон — совсем неплохое место.Кенди спустился немного вниз по стволу дерева и удобно устроился в переплетении двух крепких веток. Здесь сидишь, будто в пещере — прохладно и сумрачно. Мимо в погоне за насекомыми с щебетом проносились птички, скользили мелкие ящерицы. Мальчик заметил, что в том месте, где от ствола секвойи отходит мощная ветка, несколько ветвей надломлено. Кенди выбрал одну из них, самую прямую и ровную, длиной около метра. Достав из кармана складной нож, он отрезал ее и принялся обстругивать. Внезапно мальчика охватило чувство нереальности всего происходящего. Место, где он родился, удалено отсюда на бесчисленное множество световых лет, а он находится здесь, на планете, где люди работают бок о бок с инопланетными существами, исследуя Мечту…Интересно, Мечта и Царство Мечты аборигенов — это одно и то же? Кенди принялся размышлять. Жаль, что он так невнимательно слушал рассказы хранителей традиций. Царство Мечты — это начало всего сущего, место вне времени и пространства. Все, что было на земле, существовало и в этом царстве, и среди реальных людей находились такие, кто научился проникать в него. Это довольно похоже на то, что здесь говорят о Мечте. Реальные люди пользовались также безмолвной беседой — телепатией, в первую очередь в связи с тем, как подозревал Кенди, что открывать в пустыне рот человеку мешает сама природа — забивающийся в гортань песок, сухость, обезвоживание… А матушка Ара объясняла ему, что Немые тоже пользуются телепатией для общения в Мечте.Кенди обстругивал отломленную ветку, а мысли его продолжали витать где-то далеко. Хранители традиций реальных людей горячо настаивали на том, что культура аборигенов являла собой расцвет, высшую точку развития всего человечества. Мутанты же не могут проникать в Царство Мечты и общаться при помощи безмолвной беседы только потому, что забыли древние правила и обычаи, предавшись материальным, корыстным интересам. То же самое случилось и с самими реальными людьми, когда их вынудили отказаться от своих древних обычаев, их потомки тоже начисто забыли о Царстве Мечты. И только когда люди осознают бессмысленность и пагубность подобной жизни, они вновь обретут это царство.Мальчик засопел. Похоже, они уже благополучно обрели его, ничуть не изменившись. Конечно, реальным людям было ничего не известно ни о чед-балаарцах, ни о возможностях и достижениях генной инженерии.Сложность состояла в том, что самому Кенди никак не удавалось ухватить суть проникновения в Мечту. Матушка Ара провела с ним уже несколько занятий по медитации, но его совершенно не удовлетворяли полученные результаты. У него мало что получалось. Кровать, на которой он лежал, казалась жесткой и неровной, а разум мальчика, вместо того чтобы становиться свободным и открытым, постоянно где-то блуждал. Уилла, Джерен и Кайт говорили, что способны мгновенно открыть свое сознание, а он никак не мог уловить, как это сделать. В чем причина?Закрыв нож, Кенди посмотрел на результаты своего труда. В руке он держал короткое копье с заостренным концом. Мальчик провел рукой по древку. Несколько мелких шероховатостей, но с ними легко справится обыкновенный наждак. Для чего он выстрогал это копье? Его руку как будто направляла какая-то потусторонняя сила. Кенди еще с минуту смотрел на копье, а потом улыбнулся счастливой улыбкой осознания.
Ара захлопнула свой миникомп и устало провела рукой по лицу. Солнце ушло из ее домашнего кабинета, и в комнате воцарилась приятная прохлада. Но прохлада эта мало ее утешала.Женщина вздохнула. Никаких других улик просто не существует. Она тщательно изучила все отчеты, все доказательства, все имеющиеся факты, но не нашла ничего такого, чего бы не заметили в службе охраны. Где-то там на свободе разгуливает маньяк, убивающий Немых, и в сердце матушки Ары зрела решимость отыскать его во что бы то ни стало. Какой-то голос твердил ей, что следует предоставить профессионалам распутывать это дело, но другой, более отчетливый, ворчливо убеждал Ару, что ее долг — помочь расследованию любым возможным способом. В конце концов, что важнее — спасать Немых из рабства или же от рук убийцы? А что, если убийца начнет охоту за кем-нибудь из близких или родных самой Ары — за ее матерью, сестрой, племянницей?Ее не покидало удручающее чувство, что более полную информацию можно собрать лишь одним способом — подождать, пока рука убийцы настигнет следующую жертву, и появятся какие-нибудь более явные следы и улики.Бен, по крайней мере, в безопасности. Она посмотрела на голографический портрет сына в десятилетнем возрасте, который стоял у нее на столе. Смеющиеся голубые глаза, озорная улыбка. И разумеется, мальчик совсем не похож на нее. Несколько лет назад Ара в составе группы членов ордена занималась осмотром одного частного космического корабля, который они сочли брошенным. Однако на корабле все же оказались живые существа — на его борту была обнаружена криокамера с замороженными человеческими эмбрионами. Надпись на контейнере, в котором они содержались, указывала, что эмбрионы обладают генами Немоты.Они доставили их на Беллерофон. Двенадцать жизнеспособных зародышей были найдены как раз в тот момент, когда Ара всем сердцем жаждала прижать к груди младенца. И ей была предоставлена возможность осуществить свою мечту. Для имплантации доктор выбрал один из этих эмбрионов; другие одиннадцать так и остались замороженными. Через девять месяцев родился Бен, и женщина готова была петь от счастья. Ее любовь к сыну не поколебало то, что он не проявил в обычном для этого возрасте никаких признаков Немоты. Хотя небольшого разочарования и, возможно, какого-то чувства вины избежать не удалось. Может быть, она сама в чем-то виновата? Может быть, неправильно вела себя во время беременности? Или сделала что-то не так, когда Бен был совсем маленьким? Или, возможно, причина в том, что эмбрион слишком много времени провел в заморозке? Никто не мог ответить на эти вопросы.До ее слуха долетел знакомый звук открываемой двери, за которым последовали не менее знакомые звуки шагов Бена по коридору. Ара взглянула на часы. Значит, занятия уже закончились? Как долго, оказывается, она работает… Самое время сделать перерыв. Женщина вышла из кабинета и направилась в кухню, потому что именно туда в последнее время устремлялся Бен, едва успев переступить порог дома.Мальчик стоял, внимательно изучая содержимое холодильника.— Привет, мама, — произнес он рассеянно. — А поесть у нас нечего?— Привет, — сказала она. — Ты же сам видишь, что нечего, так что холодильник лучше закрыть.Бен подчинился и, театрально вздохнув, принялся обследовать полки буфета. Ара, глядя, как он шарит по полкам, вдруг ощутила прилив внезапной нежности при виде мальчишеских, совсем детских движений сына, который слишком быстро становится взрослым мужчиной. Когда он повернулся к ней, держа в руках коробку крекеров, женщина прижала его к груди.— Ну, мама! — запротестовал Бен.— Можешь считать это платой за жилье, — решительно заявила Ара. — Как дела в школе?— Прекрасно. — Мальчик сунул в рот несколько крекеров. — У тебя усталый вид. Случилось что-нибудь?Женщина не рассказывала сыну, что консультирует дело об убийстве, хотя знала наверняка, что о самих убийствах он слышал. На Беллерофоне мало кто не был о них наслышан, и это несмотря на серьезные намерения службы охраны сохранить все в тайне. Аре не хотелось говорить Бену о подобных вещах, к чему напрасно тревожить мальчика?— Я слишком много работала, — сказала она. — Надо передохнуть.— Какие у нас планы на сегодняшний вечер? — спросил Бен. — Ты, надеюсь, не забыла о празднике?— Такие же, как обычно, — отозвалась его мать. — Пообедаем дома, потом спустимся на игровое поле, полюбуемся на фейерверк.Бен состроил гримасу.— Ты, значит, опять их пригласила?— Внимание! Внимание! — послышался голос домашнего компьютера. — Поступил вызов для матушки Арасейль Раймар.— Переведи его ко мне в кабинет, — ответила Ара как обычно и оставила Бена в одиночестве поедать свои крекеры.На экране в ее кабинете высветилось лицо сестры Брен.— Мне очень жаль, что вынуждена беспокоить вас накануне праздника, — начала Брен, — но мне необходимо поговорить с вами о Кенди. Он сбежал сегодня с занятия за полчаса до конца урока, а спустя некоторое время другие учителя видели, как он слезает с секвойи. Еще я заметила, что на занятиях он то и дело думает о чем-то постороннем, витает в облаках. Боюсь, с ним будет еще много хлопот. Надо полагать, у мальчика синдром бывшего раба.Ара кивнула, выражая этим свое молчаливое согласие.— Да, он проявляет некоторые характерные признаки. Не далее как сегодня утром он влез зачем-то на крышу общежития и свалился оттуда, хорошо хоть что не расшибся насмерть. Я строго выговариваю ему, но ведь мальчику столько пришлось пережить, можно было ожидать и чего-нибудь похуже.— На занятиях он не отвлекает остальных, — заметила сестра Брен, — но если будет продолжать в том же духе, экзамена по истории ему не сдать.— У нас сегодня занятия по медитации, и я, конечно же, побеседую с ним, — пообещала матушка. — Думаю, ему необходима профессиональная помощь, но ты же знаешь, как трудно бывает убедить в этом самого человека, особенно в таком возрасте.— Еще как знаю. На этот раз я не стану сообщать о его провинности, но если такое повторится, ему не избежать очередных «нарядов».Ара отключила связь и поморщилась. Что ж, этого следовало ожидать. Бывшие рабы, особенно те, кто помоложе, как правило, демонстрировали один из двух поведенческих стереотипов — одни были чересчур тихими, другие, наоборот, слишком активными. Первые и вели себя тихо, буквально ходили на цыпочках, как будто боялись, что, если только их заметят, то снова продадут в рабство. Так, по мнению Ары, вела себя Уилла. Активные же впадали в другую крайность, вымещая свою долго подавляемую ярость и скрытые страхи на преподавателях или товарищах по учебе. Таким было поведение Джерена Дрю, да и Кенди проявляет похожие признаки. И лишь совсем немногим удавалось перенести опыт жизни в рабстве без существенного ущерба для психики. Матушке казалось, что одним из таких редких экземпляров можно считать Кайта, но окончательные выводы делать пока рано. Возможно, его странная манера речи не что иное, как симптом более глубокого расстройства.В любом случае Ара должна обратить особое внимание на Кенди, особенно теперь, когда она решила стать его наставницей и тем самым сделаться для него во многих смыслах приемной матерью. У Джерена, Кайта и Уиллы тоже есть свои личные наставники. Хотя никто не запрещал преподавателю брать в индивидуальные ученики двух и даже более студентов, подобная практика в монастыре не поощрялась, в особенности когда дело касалось бывших рабов. Такому человеку было важно сознавать, что все внимание наставника сосредоточено на нем одном — это помогало им восстанавливать заниженную самооценку.Из-за закрытой двери в комнату Бена раздалось уже знакомое лязганье. Постучав, Ара приоткрыла дверь и просунула голову внутрь. Бен сидел, опершись на спинку стула, и толкал тяжести ногами.— К обеду, как ты уже догадался, придут твои дядя с тетей, — сказала она, продолжая их прерванный разговор, — так что за стол сядем попозже.— А уроды эти тоже придут? — осведомился мальчик. Его лицо покраснело от усилий.— Не понимаю, почему ты никак не можешь поладить со своими кузенами? — сокрушенно вздохнула женщина. — У тебя нет братьев и сестер, поэтому было бы неплохо, если…— Еще как плохо. — Лязг, лязг.— Думай, что… — Впрочем, некоторые споры не стоят того, чтобы их затевать. — Я надеюсь, что ты оденешься поприличнее и постараешься не грубить. Хорошо?Сын пожал плечами, и матушка Ара предпочла думать, что этот жест означает согласие.— У меня еще один урок, — продолжала она. — А когда вернусь, займусь обедом.Бен оставил в покое свои железки и вытер пот краем рубашки, обнажив на секунду плоский бледный живот.— Так, значит, ты на этот раз не станешь заказывать угощение у Морин, а потом утверждать, что сама все приготовила? Или, может, Морин куда-то уехала?— А вот за такие слова, умник, тебе придется почистить креветки.
Кенди Уивер, удрученно хмыкнув, поднялся с кушетки.— Все равно никак не получается.— Кенди, и медитация, и дыхательные упражнения имеют очень большое значение, — терпеливо объясняла ему матушка Ара. Их голоса звучали приглушенно благодаря прекрасной звукоизоляции в крошечной комнатке без окон, предназначенной для занятий по медитации. — Следует подготовить и тело, и разум. А иначе ты так и не сможешь войти в Мечту.— Я не говорю, что медитация мне не дается — просто мне не нравится лежать. Чувствую себя совершенно не в своей тарелке. Не могу сосредоточиться.— Ну, некоторые Немые занимаются медитацией сидя или даже…— Смотрите, вот что я сегодня сделал.Кенди сунул руку под кровать и вытащил выструганное им короткое копье. Он пропустил все утренние занятия, потому что копье необходимо было хорошенько ошкурить, и вот оно лежит в его руке, твердое и гладкое. После того как мальчик принял участие в починке водосточного желоба, ему удалось выпросить у коменданта общежития немного красной краски и кусочек резины — ее он насадил на острие копья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40