— Эй, Дэви Ллойд, — заорал я в сторону двери, — ты готов принять вахту? Пора уже.Твердобокий осторожно просунул голову в дверь.— Привет, Дэви Ллойд, — уже тише прорычал я. — Бери своего приятеля и входи, не мешкай. Панель теперь твоя, и наконец-то у меня все индикаторы зеленые. Я уже и в журнале расписался. Самое интересное вот что: за нами идет корабль с постоянным ускорением. Через час он должен пройти мимо.— Корабль? — просипел Твердобокий. — Какой корабль?— Не знаю. Возможно, чужой. Похож на корабль Грызунов, который мы видели у Шайлера. Хочешь, спрошу? — Пока я включал рацию, откуда-то прикатился Бо-бо. — Говорит «Туфля Рустама», регистрационный номер 19 747. Назовитесь, пожалуйста.Немедленного ответа не последовало, и я встал, чтобы уступить место Берни.— Все твое, Дэви Ллойд. Что с тобой? Ты еще бледнее, чем Катарина.Дэви Ллойд выглядел так, словно с ним только что поздоровался призрак Фридо, да и Берни вдруг стал точно таким же. Я смотрел на них и качал головой. По кораблю плавало слишком много вопросов, включая необработанные изумруды и стиральный порошок.Уже на выходе я услышал ответ с другого судна.— Презренные крысы, — проворчало что-то удивительно невыразительным голосом.— Работай, Дэви. Пока, — засмеялся я и потопал по коридору. На камбузе Макхью и Дайкстра утешали огорченную чем-то Спунер. Двери отсеков с обеих сторон были настежь открыты.Но едва я собрался прикрыть дверь Спунер, как мимо моего лба, вращаясь, метеором пролетела какая-то жестянка, чтобы тут же исчезнуть в отсеке Макхью и Дайкстры. Я повернул голову и успел-таки заметить, как в дыру в боку нашего корабля с любопытством заглядывают звезды, но защитная система немедленно накрепко перекрыла выходы с обеих сторон.Дверь Спунер сорвала кожу с моей ладони, но я не стал бы на это жаловаться. Боевую ракету я могу узнать с завязанными глазами, а если бы она чуть-чуть отклонилась, то я наблюдал бы за всем происходящим уже из космоса и тогда уж точно ни на что не смог бы пожаловаться.Еще я почувствовал, как подо мной задрожала палуба. Выдав что-то глубокомысленное типа «Черт возьми!», я бросился обратно на мостик.Бо— бо замер в кресле второго пилота, закрыв лицо руками. Рядом с ним, застыв словно восковой, сидел Твердобокий. Чужой корабль приближался, готовясь выпустить следующую порцию ракет.Картину несколько скрасил по-прежнему невыразительный тонкий голос с другого корабля:— Грязные вонючие кидалы. Я вас поджарю, крысы. Готовьтесь к смерти.Я перегнулся через плечо Дэви Ллойда, взял управление на себя и задал кораблю «полный назад». "У"-каналы почему-то без возражений попали на нужное место, а на панели сразу четыре разных индикатора переменили цвет на красный. Так как наше движение вперед больше ничем не подпитывалось, чужак на полном ходу проскочил мимо.Тот корабль не был военным, но на нем стояло военное вооружение. Должно быть, они решили, что у нас есть какое-либо защитное оружие или защитное поле — иначе ракета, пролетевшая на камбузе мимо моего носа, взорвалась бы у меня прямо перед лицом. Судя по показаниям индикаторов, еще штук пять ракет влетели во второй трюм и вышли с другой стороны.— Само дружелюбие, а? — хмыкнул я, стараясь говорить спокойно, и огляделся. — Как спросил Братец Кролик у Братца Лиса: «А кто эти ребята?»Никто не рискнул ответить.— Берни! Дэви Ллойд! — Я шлепнул Твердобокого по щеке, но он никак не отреагировал. На мостик ввалились Макхью и Дайкстра, за ними появились и Спунер с Клайдом.— Какого черта… — начала было Макхью. Реакция у нее хорошая. Терпение не относится к числу ее достоинств, а когда доходит до дела, тут уж она действует без отлагательств. Наверное, Бобо увидел, как она заносит кулак, потому что умоляюще простонал:— Этот корабль в нас стрелял. Они пытались убить нас! — И это слегка увеличило продолжительность его жизни.— Боже! Мы покойники! — услышал я голос Спунер. Хорошо еще, она не успела повалиться на нас в бессознательном состоянии — Клайд подхватил ее за плечи.— Он правду говорит? — в некотором замешательстве поинтересовалась Макхью.Я подтвердил:— Мысль несколько непривычная…— Ну и что, черт возьми, мы будем делать? — потребовала ответа Макхью, переводя взгляд с Твердобокого на Бо-бо. А потом многозначительно прибавила: — Мой инструктор кое-что говорил о том, как плохо мыть окна яйцами, сваренными всмятку.Я и забыл, что она сержант запаса. У меня в го-лове словно что-то щелкнуло — наверное, потому, что по сосудам тек сплошной адреналин.— Так! — во всеуслышание объявил я. — Твердобокий, будучи единственным офицером запаса на этом судне, я поднимаю восстание. Для чего сам себя призываю в действующую армию и реквизирую твой корабль для военных целей согласно параграфу 147.2-а Общих Правил. Вылазь из кресла!" И ты, Бо-бо, тоже. Дайкстра, помоги-ка сдвинуть с мест этих снеговиков.Дайкстра, может быть, и медлительна, но уж никак не глупа. Твердобокий отлетел в сторону, как рыба, выброшенная на берег.— Макхью, ты теперь мой заместитель, занимай кресло Бо-бо. Дайкстра, вы со Спунер выгоните всех отсюда, а потом возьмете лом, выпустите Линдквист и пришлете ее сюда.— Но дверь же заварена, — напомнила Дайкстра.— Я более чем уверен, что Дэви Ллойд работал горелкой со своим обычным старанием, так что запять минут вы должны справиться. После этого спуститесь вниз и подготовьте спасательную шлюпку. Мостик опустел.— Макхью, сбрось давление во втором трюме до нуля. Нас продырявили, и сейчас мы распыляем жабий помет по всему прилегающему пространству.— Есть, кэп. Так что там другой корабль сделал — напал на нас?— Именно.— Если бы эти циркачи, которые им управляют, имели хотя бы половину нормы мозгов на всех, мы бы и сами сейчас превратились в жабий помет. Как пить дать у них маневренность выше, и скоро они вернутся. — Макхью резво щелкала переключателями.— Дай-ка подумать. Второй трюм… У нас там дыра, заделать ее мы не можем. Все это дерьмо летит вокруг нас с такой же скоростью и помогает нас обнаружить. Нагони-ка давление — пусть все к чертям вылетит. Тогда получится целое облако, и мы используем его как дымовую завесу.— Только не второй, — простонал из коридора Твердобокий.Макхью продула второй трюм.— Слышишь? У нас мыши завелись, — сообщила она мне.— Потише там! — заорал я. Потом взглянул на Макхью. — У них наверняка есть радар. Что там у нас в третьем трюме?Макхью немного подумала.— Проросшая пшеница.— Не пойдет. А в малых трюмах? В четвертом?— Пара тонн рождественской мишуры.— Отлично! Мишура! Продуй четвертый трюм!— Нет! Только не четвертый! — взмолились в один голос из коридора Твердобокий и Бо-бо.— Так что тут у вас случилось? — услышал я за спиной голос Катарины.Макхью продула четвертый трюм. Пряди мишуры завертелись вокруг оси движения корабля — и я понадеялся, что на экране радара они вполне могут сойти за силуэт корабля «Кобольд»-класса.— Господи, — ухмыльнулась Макхью, — навоз и мишура. Просто польское Рождество.Я повернулся к Катарине:— У нас проблемы. Рядом болтается какой-то корабль. Похоже, это торговец Грызунов, вооруженный не хуже крейсера. У него есть ракеты, а возможно, и пушки, и он в нас стреляет. Я продул третий и четвертый трюмы, чтобы спрятаться за дымовой завесой. Погоди-ка… — Я набрал несколько команд на корабельном компьютере, кое-что вызвал из памяти и нарисовал простую плоскую модель.— Похоже, ты хочешь насыпать им навозу на хвост, — заметила Катарина. — Чем я могу помочь?— Через минуту ты мне понадобишься на месте Макхью. Аннали, пока ты служила на действительной, ты наверняка побывала на Вулмере. Не забыла курс молодого бойца-подрывника?— Ты, грязная сексистская свинья!— Умничка. Где-то на складе у нас завалялись четыре заряда для расчистки препятствий. Подумай, как лучше связать их в веночек и к последнему прицепить пятидесятиметровый линь.— Заряды-то у нас есть, но ведь этот корабль не будет сидеть на одном месте, дожидаясь, пока мы не подвесим заряд ему на нос. Мы не сможем управлять зарядами, да и взрывчатки в каждом совсем немного — не более килограмма.— Я придумал другое. Возьми Дайкстру и Спунер и вытащите лебедку. Надо поднять в воздушный шлюз один из кислородных баллонов, повесить на него веночек и установить таймер на три минуты. Когда я тебе скажу, запусти механизм и вытолкни все наружу. И сделай там что-нибудь с этими Траляля и Труляля.На мостик заглянул Клайд.— Я… э-э… не мог не подслушать. — Он потер пальцы о свой пиджак и подул на них. — Я руками хорош-шо работаю. Могу помочь.— Почему бы и нет? — кивнула Катарина.— Ну что ж, это и твои похороны тоже. Давай, Макхью.— Есть, кэп, — козырнула Макхью и убежала, все еще слегка озадаченная.На ее место села Катарина.— Почему они в нас стреляют?— Черт меня подери, если я знаю.— Когда военный корабль нападает на торговый, торговцу остается надеяться только на две вещи: на удачу и глупость, или на глупость и удачу. Дайкстра сказала, что ты самовольно занял место Дэви Ллойда. Как у тебя с нервами?— Не очень. Терпимо.— Смотри. — Она указала на экран. Несколько сотен небольших белых пакетиков плавали в пространстве среди мишуры и гуано. — Должно быть, они выпали из четвертого трюма.— Черт, с каждой минутой становится все интереснее.— Так оно и есть, Кен. Не люблю быть пессимистом, но даже если эти ребята пока не видят нас через светлую изнанку твоей коричневой тучки, тучка-то трещит по всем швам. Мне кажется, скоро у нас будут проблемы.— Корабль качается, помоги удержать его ровно. Думаю, один из "У"-каналов все-таки попал не совсем на свое место, когда я на полной скорости включил обратный ход. Вот так, хорошо. Да, я понял, что ты хочешь мне сказать, но есть две вещи, которые сработают в нашу пользу: во-первых, они не могут не увидеть эти белые пакетики, и я думаю, они не станут палить по ним изо всех орудий, если решат, что могут взорваться из-за них и сами.— Неплохо. А что еще?— Скажу, когда придумаю. — Я нажал кнопку внутрикорабельной связи. — Макхью, ты на месте?— Черт, нет еще! — пришел ответ.— Нечто большое и близкое, — сообщила Катарина, глядя на метеоритный экран.— Компания?— Она самая. Они сильно нас повредили. Эта ржавая мышеловка не годится для ответного удара. Есть какой-нибудь план, Кен?— Я хочу сделать большое облако из гуано и кислорода. И пустить искру. В идеале мне бы хотелось, чтобы хорошенько бабахнуло, когда облако взорвется.— А мы где будем?— Надеюсь, далеко-далеко отсюда. На максимальном ускорении. Кажется, я вижу их на курсе градусов сто, они идут параллельно нашему курсу.— Это они. Допустим, мы не взорвемся прежде, чем успеем убежать подальше настолько, чтобы перестать об этом беспокоиться. Как ты считаешь, сколько у нас шансов, что кислород с гуано смешаются достаточно хорошо для взрыва?— Как сказано в Библии: «Из праха вышел и в прах обратишься…»Она огляделась, вывела на дисплей мою модель и принялась обсчитывать ее.— Я бы сказала, один к трем тысячам.— Примерно так.— Я и сама так подумала, — кивнула она. — Я слышала, ты цитировал Общие Правила, когда узурпировал командование?— Я процитировал параграф 147.2-а, который может существовать, а может и не существовать. Короче говоря, мой захват капитанского мостика — такое же гуано, но в тот момент мне показалось, что это неплохая идея. Ты не хочешь попробовать?— Нет, у тебя неплохо получается.— Не жалеешь, что полетела с нами?— Я никогда ни о чем не жалею, если это только не увеличивает объем моей талии. — Она отрегулировала выход энергии. — Боишься?— Черт возьми, нет, — буркнул я, пытаясь придать себе храбрости. — Я испугался, когда первый снаряд просвистел мимо моего носа. А с тех пор уже дошел до полного ужаса.— Ну, пока мы ждем, ты еще не вычислил, кто убил Фридо?— Два голоса за тебя; Аннали говорит, что это сделал злой дух; и ни у кого нет никаких догадок. Я решил, что это кошка.Она протянула руку и потрепала меня по шевелюре.— Анна Катарина, знаешь, что меня больше всего беспокоит?— Что?— Когда я дотрагиваюсь до людей, потом обычно пересчитываю пальцы на руке, чтобы убедиться, а все ли я получил обратно.— Постарайся, чтобы это не выглядело слишком слезливо. Твоя бывшая жена?…— Она просто служит примером к общему правилу. Мне совсем не нравится, что лучший друг, который у меня есть на корабле, — это вампир, да еще и, возможно, бывший убийца.Она попыталась улыбнуться.— Кен, знаешь… — Она щелкнула меня по носу. — Ты вроде догадливый.Я немного подумал, потом наклонился и поцеловал ее.— Я давно собирался это сказать — ты вовсе не плохая.— Эта лесть кружит мне голову. Может, поддадимся?Я включил интерком:— Макхью, как дела?В ответ раздался взрыв ругательств.— Проклятая штуковина застряла. Дай мне еще пятнадцать минут.— Мы скоро там будем, — добавил Клайд.— Где Твердозадый? — поинтересовался я.— Заперся в спасательной шлюпке, — доложила Дайкстра.— Что он там делает?— Подожди немного… Спунер говорит, он там мочится… Черт, нет, она хотела сказать, молится.— Спасибо. — Я выключил интерком.Катарина улыбнулась:— Я все поняла.— Вот именно. Дэви Ллойд воспользовался тамошней рацией. Если они до сих пор не приняли его капитуляцию, думаю, уже и не примут.— И что мы будем делать — лететь прямо вперед в течение пятнадцати минут, непрерывно молясь?— Жду предложений.— Ты действительно думаешь, что нам удастся отсюда выбраться?Вообще— то в это время я думал, как выразить то, что крутилось у меня в голове, не показавшись слишком серьезным.— Нет, — ответил я, не услышав ее вопроса. Наверное, у меня все было написано на лице.Она улыбнулась, подняла руку и провела ладонью по моим волосам.— Тогда у меня есть предложение.Мы заперли дверь на мостик, и, черт возьми, я и не думал, что именно так проведу последние пятнадцать минут своей жизни. Катарина заставила меня держать одну руку на пульте, чтобы вести корабль по курсу, что было не очень-то честно. К тому времени, как Макхью вызвала меня по интеркому, мы подобрались к самому интересному.— Ну вот, — доложила она. — Мы с Клайдом собрали все в кучу. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.Мы с Катариной разъединились.— Нет, не знаю, но быстро учусь, — пробормотал я и посмотрел на Катарину. — Мы готовы?Она пожала плечами. Наше маленькое коричневое облачко быстро теряло плотность, скрывая нас не больше, чем может скрыть мокрая ночная сорочка.Я включил интерком:— Макхью! Сосчитай вслух до тридцати, вытолкни все наружу, да не забудь про выключатель.Первые пять цифр, которые она произнесла, все как одна рифмовались со словом «мать».— Я дам полное ускорение через двадцать секунд после того, как Макхью выпихнет подарочек, — шепнул я Катарине. — Ты должна мне помочь, взяв управление тем боковым двигателем, который пока не сломался.— Так точно, капитан Блад.— Держи корабль на курсе, Джереми, пока я не выжму из этого ведра все, на что оно способно.— Похоже, сейчас и этого будет недостаточно.— Пошло! — крикнула Макхью в интерком.— Дайкстра, что там Дэви плетет? — вдруг вспомнил я.— Он рассказывает им о бомбе!— Тысяча чертей! Тяжко же нам придется. Мы подождали.— Даю ускорение, — объявил я. Катарина держала корабль на курсе. — О, Катарина…Она опять потрепала меня по волосам.— Кен, прибереги сантименты до той минуты, когда мы увидим, чем все это кончится… Гони, они сбросили ход и выпустили ракеты! Кажется, и лазеры пошли в ход!Мы пулей выскочили из мишуры, оставив вражеский корабль в пресловутом облаке навоза.— Они палят по нас из всего, что имеют, — заметила Катарина. — Справа сзади.— Это не важно! Ты можешь сказать, как быстро они сбрасывают скорость?На заднем экране полыхнула небольшая белая вспышка.— Не сработало, — отметила Катарина. От крохотного взрыва во все стороны разлетелись маленькие вихри жабьего помета и мишуры.— Значит, мы покойники.— Нет, погоди, — среди мишуры и помета их ракеты потеряли курс и разлетаются теперь в разных направлениях. Одна из них полностью развернулась и, кажется, летит к своему же кораблю. Они пытаются изменить курс…Внезапно наш кормовой экран опустел — вся его поверхность стала ослепительно белой. Взрывная волна прошла далеко позади.— …но недостаточно быстро, — закончила Катарина.— Разрази меня гром, — выдохнул я с чувством, отвечая в основном на ее последнее замечание.— Кен, не могу сказать, как я сомневалась в этой твоей затее, — проговорила Катарина с точно выверенной долей почтения, и я почувствовал, как потеплело у меня на душе.— Мы их сделали. Все могут оставить боевые посты, — сообщил я в интерком. — Всем ставлю выпивку.— Черт! — услышал я Макхью.— Ты права, Аннали.На другом конце провода шумно ликовали. Я выключил интерком и посмотрел на Катарину:— Наверное, уже поздновато спрашивать, но все же — может, мне стоит почистить зубы и принять душ?Катарине пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку.— Незачем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37