Моряк тоже быстро учился некоторым принципам нового стиля морского боя.«Эта торговая галера вышла из строя, но катафракты на ней все еще могут воспользоваться своими луками. Решение? Простое. Плыви куда-то еще. Оставайся вне радиуса действия стрел. Пусть горит. Пусть горит и отправляется в ад»Велисарий уже собрался сказать Валентину, чтобы тот вначале стрелял по судам, на которых находятся катафракты, но увидел, что в этом нет необходимости. Валентин уже делал это. Его следующий выстрел пролетел мимо ближайшей корбиты, по направлению к галере, находящейся на максимальном удалении — почти пятьсот ярдов. Валентин так же хорошо умел стрелять из катапульты, как и из лука. Велисарий увидел, что он специально выстрелил высоко, зная, что попадание по оснастке практически так же успешно, как и ужасные попадания по палубным ограждениям, в результате чего лигроин разливается по палубе.Еще один акатой начал сильно гореть.— Готово! — крикнул заряжающий.Велисарий быстро оглядел заполненное судами море, выискивая одну из двух оставшихся галер.Их не было. Вероятно, спрятались за плотно стоящими друг рядом с другом корбитами. Быстрый бросок судна, на котором находился Велисарий, поставил его в центре вражеской армады.Нельзя было терять время. Одна из корбит находилась в двухстах ярдах. Простые солдаты тоже могут стрелять из лука. Да, не так хорошо, как катафракты, но с близкого расстояния достаточно хорошо. Стрелы с ближайшего корабля уже падали в море в нескольких ярдах от корабля.Велисарий нацелил катапульту. Промазал. Снова выстрелил. Ему повезло — он целился в оснастку — и его бомба попала в палубное ограждение. Разрушение разлилось по вражеской палубе.Валентин попал еще по одной корбите. Затем выругался. Удар пришелся низко. Зажигательная бомба взорвалась у самой ватерлинии. Вражеский корпус начинал гореть, но очень медленно.Валентин быстро выстрелил вновь. На этот раз страшно ругался. Он полностью промазал — его выстрел пролетел в десяти футах над вражеской палубой.Тем временем Велисарий поджег оснастку еще на одной корбите. Затем после двух промахов зажег еще одну.Теперь их окружали вражеские корабли, несколько из которых находились в радиусе действия стрел. Стрелы летели в них, подобно градинам во время шторма. Навес над местом расположения гребцов напоминал дикобраза — столько стрел в него воткнулось и застряло. Лоцман в небольшой каюте на корме присел и так и стоял, скрючившись. Тонкие стены его укрытия пробили несколько наконечников острых стрел. Но он продолжал выкрикивать приказы, спокойно и громко.Стрелы врезались и в стены, окружающие платформу. К счастью, из-за высоты боевой платформы находившиеся на ней люди были защищены от стрел, выпускаемых по прямой траектории с корбиты с низким корпусом. Но некоторые из этих стрел, выпущенные лучшими или просто более удачливыми лучниками, шли по изогнутой траектории.Один из тех, кто держал ворот для натягивания каната, внезапно закричал от боли. Стрела перелетела через ограждение и врезалась ему в плечо. Он упал — частично от боли, частично от желания найти укрытие за низкой стенкой. Его сменщик тут же вышел вперед.Велисарий ждал, пока зарядят катапульту, и старался думать о чем-то, кроме летящих на них стрел. Он смотрел на то, как Валентин отправляет третью зажигательную бомбу на ту же проклятую корбиту.Велисарий никогда раньше не видел, чтобы Валентин мазал три раза подряд. И теперь не промазал. Выстрел оказался идеальным. Зажигательная бомба врезалась в палубное ограждение как раз перед мачтой, разнося смерть по палубе и разрушения оснастки.— Готово! — крикнул заряжающий.Велисарий повернулся, прицелился… Ничего. Пустое море.Они проплыли сквозь вражеский флот.Уловил движение уголком глаза. Быстро повернул катапульту, прицелился.Это была боевая галера, несущаяся по волнам прямо к ним. На носу стоял Иоанн Родосский, держал руки на бедрах и яростно хмурился.Его первыми словами, произнесенными мощным голосом опытного морского офицера, были:— Вы что там, спятили, черт вас побери?Потом добавил:— Вы ведь могли повредить мой корабль!
Минуту спустя после того, как галера встала рядом, родосец перебрался на корабль и широким шагом прошел по палубе. До того как добрался до Велисария, уже размахивал руками. Делая странные движения, словно отрубал одну руку другой.— Что ты думаешь? — горячо спросил он. — Что ты думаешь? — Теперь он уже топал ногами, бегая взад и вперед. — Придурок! Это, черт побери, артиллерийский корабль! — Одна рука рубанула по другой. — Ради всего святого! Даже чертов полководец должен был это понять! Даже чертов сухопутный полководец! Ты должен держаться подальше от чертовых врагов! Нужно использовать артиллерию, не подходя близко! Ты… ты…Его рука рубила другую, рубила другую.Велисарий хитро улыбнулся.— Сосредотачивать артиллерийский огонь на передовых кораблях противника? Маневр, когда идешь наперерез эскадре и палишь по первым? Одновременный бортовой залп всех орудий на одном борту?Глаза Иоанна округлились. Он перестал размахивать руками. Ярость спала, ее заменил интерес.— Эй. Интересно. Мне это нравится. Звучит неплохо.У Велисария в сознании раздался еще один голос. Мрачный. Самодовольный.«Я тебя предупреждал»Велисарий рассмеялся.— Предполагаю, моя морская тактика была несколько примитивной, — признал он.У него в сознании возник образ. Человек. С опущенными плечами, грязный, одетый в грубо сшитые звериные шкуры. В руке сжимает топор. Лезвие — кусок камня, которому грубо придали нужную форму и привязали к топорищу сухожилиями. Стоит на бревне, которое несется вниз по течению реки. Яростно пытается бить топором другого человека, который одет и вооружен так же, как он, и стоит на том же бревне. Каменный топор против каменного топора. Прямо впереди — водопад. Глава 26
После того как Велисарий и Валентин перебрались на боевую галеру, Велисарий посмотрел вверх на Иоанна Родосского, стоявшего на боевой платформе памфилоса.— Ты уверен, Иоанн? — спросил он. Морской офицер кивнул:— Отправляйся, Велисарий! — Затем добавил с хитрой улыбкой: — Я вот что хочу тебе сказать. Ты можешь быть самым сумасшедшим капитаном корабля, который когда-либо пытался совершить само убийство, но ты — и самый смертоносный.Иоанн махнул рукой, этим жестом охватывая половину Босфора.— Ты разрушил шесть из восьми галер и полдюжины корбит. А я утопил три корбиты и одну галеру. Это более трети армии Эгидия и три четверти его катафрактов. Ты посмотри на них!Велисарий обвел взглядом Босфор. Даже на взгляд сухопутного человека было очевидно: вражеский флот разбегается в стороны в страхе и смятении.Ему в голову внезапно пришла мысль. Иоанн облек ее в слова даже до того, как Велисарий что-то сказал.— Кроме того, как я думаю, Эгидий мертв. Вероятно, он находился на борту одной из галер, что означает: шансы на его выживание — три против одного.Велисарий кивнул.— Если я правильно интерпретирую движения судов, то это похоже на армию без командующего.Иоанн фыркнул.— Они похожи на утят, оставшихся без утки, которые шлепают лапами по воде, тыкаясь во всех направлениях. — Он снова махнул рукой. — Отправляйся, Велисарий. Теперь ты нужен в Константинополе, а не здесь. Твоя галера быстрее донесет тебя до берега, чем какое-либо из этих судов сможет до него добраться. А я тем временем продолжу наводить страх на этих ублюдков, — он похлопал по стоявшей рядом с ним катапульте. Хитрая улыбка снова вернулась на лицо, и он яростно добавил. — С приличного расстояния, как умный человек.Велисарий улыбнулся и отвернулся. Затем, услышав следующие слова Иоанна, улыбнулся очень широко.— Мне понравился твой маневр. Очень понравился!По сигналу полководца старший у гребцов на галере тут же отдал приказ и стал отсчитывать ритм. Весла опустились на воду. Галера быстро пошла к берегу.Некоторое время Велисарий наблюдал, как вражеские корабли бесцельно бродят по Босфору. Как увидел полководец, находившийся ближе всего к кораблю Иоанна уже пытался уйти от приближающегося родосца. Очевидно, одному из вражеских кораблей приключений хватило. Корбита направлялась прямо назад в Халкедон, на азиатскую часть пролива.Вскоре за первой последовали еще полдюжины корбит. Среди оставшихся кораблей вражеской армады все еще царила суматоха и смятение. Несколько кораблей — всего семь, которые вела одна из выживших галер — направлялись к порту Цезаря. Кто-то среди выживших катафрактов армии Вифинии — возможно, сам Эгидий, но скорее всего один из его заместителей — очевидно, решил продолжить выполнение предательского плана. Но осторожно. Теперь они планировали высадиться в более отдаленной гавани.Победный крик Менандра привлек внимание Велисария к основному флоту. Как он тут же увидел, одна из корбит в гуще кораблей яростно горела. Иоанн нанес свой первый удар.Смятение в основной части предательского флота рассеивалось. Не прошло и минуты, как большинство из оставшихся кораблей уже неслись назад через Босфор. Только четыре из них — к сожалению, включая последнюю галеру с катафрактами — решили отправиться в порт Цезаря.Велисарий отметил, что теперь рядом с ним стоит Ашот. Ашот был армянским катафрактом, который возглавлял небольшой отряд, отправленный Антониной для встречи Велисария в Египте. Антонина и Маврикий выбрали Ашота для этого задания потому, что, кроме всего прочего, Ашот был одним из немногих катафрактов среди букеллариев Велисария, у кого имелся морской опыт.— Что ты думаешь? — спросил Велисарий.Ашот сразу же понял суть вопроса. Армянин показал пальцем на корабль Иоанна.— Если бы я был на месте Иоанна, то последовал бы за судами, возвращающимися в Халкедон. Гнал бы их безжалостно. Полностью вывел бы их из строя. Оставил бы все, которые идут в порт Цезаря, Ситтасу и Гермогену. У них не должно возникнуть никаких проблем.Мгновение. Ашот изучал одиннадцать судов, теперь направлявшихся в самую западную гавань на южном берегу Константинополя.— Две галеры, — произнес он. — И девять корбит. Чтобы не ошибиться, давай скажем: триста катафрактов и три тысячи пехотинцев. Против пятисот катафрактов Ситтаса и двух тысяч пехотинцев Гермогена.Ашот плюнул в море.— Ягнята на заклание, — сделал вывод он.Велисарий улыбался, глядя на яростное выражение лица армянина. Затем ему стало любопытно посмотреть на реакцию Ашота, и он заметил:— Пехоте придется тяжело.Армянин фыркнул.— Шутишь? Пехоте Гермогена? — катафракт уверенно покачал головой. — Ты отсутствовал почти полтора года, полководец. Ты не видел, что Гермоген сделал со своими войсками. А в Константинополь он привел свои лучшие подразделения. Лучшая римская пехота со дней принципата. Принципат — в Древнем Риме специфическая форма рабовладельческой монархии, при которой формально сохранялись республиканские учреждения. Существовала с 29 г . до н. э. до 193 г . н. э.
Они прорвутся прямо сквозь этот вифинский мусор. Велисарий кивнул. Он не удивился. Тем не менее это доставило ему удовольствие.— Враг также утратил мужество, у него сломлена воля, — добавил Ашот. — В смятении — вероятно, у них нет лидера, и они испуганы. Некоторые — не исключено — наложат в штаны.Он снова плюнул в море.— Ягнята на заклание. Ягнята на заклание.Велисарий увидел, что Иоанн, очевидно, пришел к тому же выводу, что и Ашот. Его корабль преследовал корбиты, отступающие в Халкедон.— А он догонит кого-то их них? — спросил Велисарий.— Нет шансов, — тут же ответил армянин. — Они сейчас идут против ветра. Теперь преимущество на стороне более тяжелых корбит и их квадратных парусов, в особенности раз гребцы Иоанна устали. Но после того как они дойдут до Халкедона, эти корабли попадут в капкан. Иоанн может встать на входе в гавань и бомбардировать их, оставаясь в безопасности. Он превратит весь флот в щепки.Еще раз плюнул в море.— Армия Вифинии вышла из строя, полководец. За исключением нескольких судов, которые направляются в южный Константинополь.Мгновение Велисарий смотрел на стоявшего рядом с ним катафракта. Армянин следил за вражескими кораблями, направлявшимися к порту Цезаря, и не замечал взгляда полководца.Велисарий резко принял решение.— Через несколько месяцев, Ашот, ряд моих людей ждет повышение. Они станут гектонтархами. Ты — один из них.Глаза армянина округлились. Он уставился на полководца.— У нас только один гектонтарх — Маврикий. А я не… — Ашот пытался подобрать слова. Как и все катафракты Велисария, он глубоко уважал Маврикия.Велисарий улыбнулся.— О, Маврикия я тоже повышу. Теперь он станет хилиархом.Ашот так и смотрел круглыми глазами. Велисарий покачал головой.— Мы в новом мире, Ашот Раньше я никогда не считал, что мне нужно более нескольких сотен букеллариев. Но среди многого, чему я научился в Индии, я узнал одну вещь: у малва нет по-настоящему элитных войск. По крайней мере тех, на которые они могут положиться. А я намерен максимально использовать это римское преимущество.Он почесал подбородок, оценивая.— Пять тысяч букеллариев. Если возможно — семь. Конечно, не сразу. Я хочу, чтобы они были элитными войсками, а не просто приближенными ко мне лицами. Но это моя цель. — Он хитро улыбнулся. — Вероятно, ты сам достаточно скоро станешь хилиархом. Мне потребуется несколько для этих войск. Командовать всеми будет Маврикий.Ашот снова попытался подобрать слова.— Я не думаю… Это слишком много фракийцев, полководец. Пять тысяч? Семь тысяч? — Он добавил, колеблясь: — А я армянин. Я лажу с фракийцами, которые служат сейчас, это так. Они давно меня знают. Но я не уверен, что новые фракийские ребята будет так рады иметь армянина…— Если не смогут справиться, то я смогу их убедить, — резко ответил Велисарий. — Или выгоню их к чертовой бабушке. — Он снова улыбнулся. — Кроме того, кто сказал, что все они будут фракийцы?Он усмехнулся, увидев, как. Ашот нахмурился.— У меня больше нет времени на нежные чувства кого-либо. Мне нужно пять тысяч букеллариев — лучших в мире катафрактов — причем как можно быстрее. Большую часть составят фракийцы. Но там будет также много иллирийцев и так много ассирийцев, сколько мы сможем найти, желающих стать катафрактами. Ассирийцы — очень крепкие ребята. Кроме этого… — Велисарий пожал плечами. — Все, кто может хорошо сражаться и научиться стать катафрактом. Греки, армяне, египтяне, варвары, даже евреи. Меня это не волнует.Ашот справился с изначальным удивлением, теперь задумчиво трепал бороду.— Дорого, полководец. Пять тысяч букеллариев — даже если ты не будешь таким щедрым, как обычно — то все равно…Он замолчал, вспомнив. Он видел сокровища малва, которые полководец привез из Индии. Да, Велисарий отдал три четверти взятки Шакунтале. Но остаток все равно был огромным богатством по всем, кроме императорских, стандартам.Ашот кивнул.— Да, ты можешь себе это позволить. Даже с хорошим жалованьем и средствами на экипировку у тебя хватит денег, чтобы платить пяти тысячам букеллариев по меньшей мере четыре года. После этого…— После этого или будет достаточно трофеев, или мы все умрем, — холодным тоном заявил Велисарий.Ашот кивнул.— Новый мир, — пробормотал он.Их внимание привлек крик Анастасия:— Вон Ситтас! Я его вижу!Велисарий и. Ашот посмотрели вперед. Галера проходила сквозь двойной волнорез, который отмечал вход в небольшую гавань Хормиздаса, частную гавань римских императоров. За гаванью поднимались возвышенности Константинополя. Большой Дворец, хотя и находился рядом, был спрятан за склоном. Но они видели последние ряды ипподрома. И могли слышать рев собравшейся на нем толпы.Глаза Велисария опустились ниже, к большой фигуре, стоявшей на ближайшем причале.Да, Ситтас. Рядом с ним стояли Гермоген и Ирина.Когда они приблизились, Ситтас заорал громовым голосом:— Что вы так долго? Разве не знаете, что пришла пора сражаться? Кабан в полной ярости.
Толпа тоже пришла в полную ярость. Сиденья на ипподроме были забиты вооруженными людьми. Конечно, с одной стороны находились Голубые, с другой — Зеленые. Даже во время неожиданного союзничества лидеры группировок были достаточно мудры, чтобы не перемешивать своих людей.Наблюдая за сценой, Балбан радовался. Стоявший рядом с ним Нарсес не радовался.— Почти сорок тысяч! — воскликнул начальник шпионской сети малва. — Я самое большее надеялся на тридцать.Нарсес чуть не произнес то, что вертелось у него в мозгу: «Я с ужасом думал о более чем двадцати», но сдержался. Теперь не имело смысла ввязываться в еще один бесполезный спор.Балбан ушел. Его позвали, чтобы решить какой-то спорный вопрос между бандами. Нарсес и Аджатасутра остались, стоя в укрепленной ложе в юго-восточной части ипподрома, которую называли катхизма.Это была императорская ложа. Зарезервированная только для него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Минуту спустя после того, как галера встала рядом, родосец перебрался на корабль и широким шагом прошел по палубе. До того как добрался до Велисария, уже размахивал руками. Делая странные движения, словно отрубал одну руку другой.— Что ты думаешь? — горячо спросил он. — Что ты думаешь? — Теперь он уже топал ногами, бегая взад и вперед. — Придурок! Это, черт побери, артиллерийский корабль! — Одна рука рубанула по другой. — Ради всего святого! Даже чертов полководец должен был это понять! Даже чертов сухопутный полководец! Ты должен держаться подальше от чертовых врагов! Нужно использовать артиллерию, не подходя близко! Ты… ты…Его рука рубила другую, рубила другую.Велисарий хитро улыбнулся.— Сосредотачивать артиллерийский огонь на передовых кораблях противника? Маневр, когда идешь наперерез эскадре и палишь по первым? Одновременный бортовой залп всех орудий на одном борту?Глаза Иоанна округлились. Он перестал размахивать руками. Ярость спала, ее заменил интерес.— Эй. Интересно. Мне это нравится. Звучит неплохо.У Велисария в сознании раздался еще один голос. Мрачный. Самодовольный.«Я тебя предупреждал»Велисарий рассмеялся.— Предполагаю, моя морская тактика была несколько примитивной, — признал он.У него в сознании возник образ. Человек. С опущенными плечами, грязный, одетый в грубо сшитые звериные шкуры. В руке сжимает топор. Лезвие — кусок камня, которому грубо придали нужную форму и привязали к топорищу сухожилиями. Стоит на бревне, которое несется вниз по течению реки. Яростно пытается бить топором другого человека, который одет и вооружен так же, как он, и стоит на том же бревне. Каменный топор против каменного топора. Прямо впереди — водопад. Глава 26
После того как Велисарий и Валентин перебрались на боевую галеру, Велисарий посмотрел вверх на Иоанна Родосского, стоявшего на боевой платформе памфилоса.— Ты уверен, Иоанн? — спросил он. Морской офицер кивнул:— Отправляйся, Велисарий! — Затем добавил с хитрой улыбкой: — Я вот что хочу тебе сказать. Ты можешь быть самым сумасшедшим капитаном корабля, который когда-либо пытался совершить само убийство, но ты — и самый смертоносный.Иоанн махнул рукой, этим жестом охватывая половину Босфора.— Ты разрушил шесть из восьми галер и полдюжины корбит. А я утопил три корбиты и одну галеру. Это более трети армии Эгидия и три четверти его катафрактов. Ты посмотри на них!Велисарий обвел взглядом Босфор. Даже на взгляд сухопутного человека было очевидно: вражеский флот разбегается в стороны в страхе и смятении.Ему в голову внезапно пришла мысль. Иоанн облек ее в слова даже до того, как Велисарий что-то сказал.— Кроме того, как я думаю, Эгидий мертв. Вероятно, он находился на борту одной из галер, что означает: шансы на его выживание — три против одного.Велисарий кивнул.— Если я правильно интерпретирую движения судов, то это похоже на армию без командующего.Иоанн фыркнул.— Они похожи на утят, оставшихся без утки, которые шлепают лапами по воде, тыкаясь во всех направлениях. — Он снова махнул рукой. — Отправляйся, Велисарий. Теперь ты нужен в Константинополе, а не здесь. Твоя галера быстрее донесет тебя до берега, чем какое-либо из этих судов сможет до него добраться. А я тем временем продолжу наводить страх на этих ублюдков, — он похлопал по стоявшей рядом с ним катапульте. Хитрая улыбка снова вернулась на лицо, и он яростно добавил. — С приличного расстояния, как умный человек.Велисарий улыбнулся и отвернулся. Затем, услышав следующие слова Иоанна, улыбнулся очень широко.— Мне понравился твой маневр. Очень понравился!По сигналу полководца старший у гребцов на галере тут же отдал приказ и стал отсчитывать ритм. Весла опустились на воду. Галера быстро пошла к берегу.Некоторое время Велисарий наблюдал, как вражеские корабли бесцельно бродят по Босфору. Как увидел полководец, находившийся ближе всего к кораблю Иоанна уже пытался уйти от приближающегося родосца. Очевидно, одному из вражеских кораблей приключений хватило. Корбита направлялась прямо назад в Халкедон, на азиатскую часть пролива.Вскоре за первой последовали еще полдюжины корбит. Среди оставшихся кораблей вражеской армады все еще царила суматоха и смятение. Несколько кораблей — всего семь, которые вела одна из выживших галер — направлялись к порту Цезаря. Кто-то среди выживших катафрактов армии Вифинии — возможно, сам Эгидий, но скорее всего один из его заместителей — очевидно, решил продолжить выполнение предательского плана. Но осторожно. Теперь они планировали высадиться в более отдаленной гавани.Победный крик Менандра привлек внимание Велисария к основному флоту. Как он тут же увидел, одна из корбит в гуще кораблей яростно горела. Иоанн нанес свой первый удар.Смятение в основной части предательского флота рассеивалось. Не прошло и минуты, как большинство из оставшихся кораблей уже неслись назад через Босфор. Только четыре из них — к сожалению, включая последнюю галеру с катафрактами — решили отправиться в порт Цезаря.Велисарий отметил, что теперь рядом с ним стоит Ашот. Ашот был армянским катафрактом, который возглавлял небольшой отряд, отправленный Антониной для встречи Велисария в Египте. Антонина и Маврикий выбрали Ашота для этого задания потому, что, кроме всего прочего, Ашот был одним из немногих катафрактов среди букеллариев Велисария, у кого имелся морской опыт.— Что ты думаешь? — спросил Велисарий.Ашот сразу же понял суть вопроса. Армянин показал пальцем на корабль Иоанна.— Если бы я был на месте Иоанна, то последовал бы за судами, возвращающимися в Халкедон. Гнал бы их безжалостно. Полностью вывел бы их из строя. Оставил бы все, которые идут в порт Цезаря, Ситтасу и Гермогену. У них не должно возникнуть никаких проблем.Мгновение. Ашот изучал одиннадцать судов, теперь направлявшихся в самую западную гавань на южном берегу Константинополя.— Две галеры, — произнес он. — И девять корбит. Чтобы не ошибиться, давай скажем: триста катафрактов и три тысячи пехотинцев. Против пятисот катафрактов Ситтаса и двух тысяч пехотинцев Гермогена.Ашот плюнул в море.— Ягнята на заклание, — сделал вывод он.Велисарий улыбался, глядя на яростное выражение лица армянина. Затем ему стало любопытно посмотреть на реакцию Ашота, и он заметил:— Пехоте придется тяжело.Армянин фыркнул.— Шутишь? Пехоте Гермогена? — катафракт уверенно покачал головой. — Ты отсутствовал почти полтора года, полководец. Ты не видел, что Гермоген сделал со своими войсками. А в Константинополь он привел свои лучшие подразделения. Лучшая римская пехота со дней принципата. Принципат — в Древнем Риме специфическая форма рабовладельческой монархии, при которой формально сохранялись республиканские учреждения. Существовала с 29 г . до н. э. до 193 г . н. э.
Они прорвутся прямо сквозь этот вифинский мусор. Велисарий кивнул. Он не удивился. Тем не менее это доставило ему удовольствие.— Враг также утратил мужество, у него сломлена воля, — добавил Ашот. — В смятении — вероятно, у них нет лидера, и они испуганы. Некоторые — не исключено — наложат в штаны.Он снова плюнул в море.— Ягнята на заклание. Ягнята на заклание.Велисарий увидел, что Иоанн, очевидно, пришел к тому же выводу, что и Ашот. Его корабль преследовал корбиты, отступающие в Халкедон.— А он догонит кого-то их них? — спросил Велисарий.— Нет шансов, — тут же ответил армянин. — Они сейчас идут против ветра. Теперь преимущество на стороне более тяжелых корбит и их квадратных парусов, в особенности раз гребцы Иоанна устали. Но после того как они дойдут до Халкедона, эти корабли попадут в капкан. Иоанн может встать на входе в гавань и бомбардировать их, оставаясь в безопасности. Он превратит весь флот в щепки.Еще раз плюнул в море.— Армия Вифинии вышла из строя, полководец. За исключением нескольких судов, которые направляются в южный Константинополь.Мгновение Велисарий смотрел на стоявшего рядом с ним катафракта. Армянин следил за вражескими кораблями, направлявшимися к порту Цезаря, и не замечал взгляда полководца.Велисарий резко принял решение.— Через несколько месяцев, Ашот, ряд моих людей ждет повышение. Они станут гектонтархами. Ты — один из них.Глаза армянина округлились. Он уставился на полководца.— У нас только один гектонтарх — Маврикий. А я не… — Ашот пытался подобрать слова. Как и все катафракты Велисария, он глубоко уважал Маврикия.Велисарий улыбнулся.— О, Маврикия я тоже повышу. Теперь он станет хилиархом.Ашот так и смотрел круглыми глазами. Велисарий покачал головой.— Мы в новом мире, Ашот Раньше я никогда не считал, что мне нужно более нескольких сотен букеллариев. Но среди многого, чему я научился в Индии, я узнал одну вещь: у малва нет по-настоящему элитных войск. По крайней мере тех, на которые они могут положиться. А я намерен максимально использовать это римское преимущество.Он почесал подбородок, оценивая.— Пять тысяч букеллариев. Если возможно — семь. Конечно, не сразу. Я хочу, чтобы они были элитными войсками, а не просто приближенными ко мне лицами. Но это моя цель. — Он хитро улыбнулся. — Вероятно, ты сам достаточно скоро станешь хилиархом. Мне потребуется несколько для этих войск. Командовать всеми будет Маврикий.Ашот снова попытался подобрать слова.— Я не думаю… Это слишком много фракийцев, полководец. Пять тысяч? Семь тысяч? — Он добавил, колеблясь: — А я армянин. Я лажу с фракийцами, которые служат сейчас, это так. Они давно меня знают. Но я не уверен, что новые фракийские ребята будет так рады иметь армянина…— Если не смогут справиться, то я смогу их убедить, — резко ответил Велисарий. — Или выгоню их к чертовой бабушке. — Он снова улыбнулся. — Кроме того, кто сказал, что все они будут фракийцы?Он усмехнулся, увидев, как. Ашот нахмурился.— У меня больше нет времени на нежные чувства кого-либо. Мне нужно пять тысяч букеллариев — лучших в мире катафрактов — причем как можно быстрее. Большую часть составят фракийцы. Но там будет также много иллирийцев и так много ассирийцев, сколько мы сможем найти, желающих стать катафрактами. Ассирийцы — очень крепкие ребята. Кроме этого… — Велисарий пожал плечами. — Все, кто может хорошо сражаться и научиться стать катафрактом. Греки, армяне, египтяне, варвары, даже евреи. Меня это не волнует.Ашот справился с изначальным удивлением, теперь задумчиво трепал бороду.— Дорого, полководец. Пять тысяч букеллариев — даже если ты не будешь таким щедрым, как обычно — то все равно…Он замолчал, вспомнив. Он видел сокровища малва, которые полководец привез из Индии. Да, Велисарий отдал три четверти взятки Шакунтале. Но остаток все равно был огромным богатством по всем, кроме императорских, стандартам.Ашот кивнул.— Да, ты можешь себе это позволить. Даже с хорошим жалованьем и средствами на экипировку у тебя хватит денег, чтобы платить пяти тысячам букеллариев по меньшей мере четыре года. После этого…— После этого или будет достаточно трофеев, или мы все умрем, — холодным тоном заявил Велисарий.Ашот кивнул.— Новый мир, — пробормотал он.Их внимание привлек крик Анастасия:— Вон Ситтас! Я его вижу!Велисарий и. Ашот посмотрели вперед. Галера проходила сквозь двойной волнорез, который отмечал вход в небольшую гавань Хормиздаса, частную гавань римских императоров. За гаванью поднимались возвышенности Константинополя. Большой Дворец, хотя и находился рядом, был спрятан за склоном. Но они видели последние ряды ипподрома. И могли слышать рев собравшейся на нем толпы.Глаза Велисария опустились ниже, к большой фигуре, стоявшей на ближайшем причале.Да, Ситтас. Рядом с ним стояли Гермоген и Ирина.Когда они приблизились, Ситтас заорал громовым голосом:— Что вы так долго? Разве не знаете, что пришла пора сражаться? Кабан в полной ярости.
Толпа тоже пришла в полную ярость. Сиденья на ипподроме были забиты вооруженными людьми. Конечно, с одной стороны находились Голубые, с другой — Зеленые. Даже во время неожиданного союзничества лидеры группировок были достаточно мудры, чтобы не перемешивать своих людей.Наблюдая за сценой, Балбан радовался. Стоявший рядом с ним Нарсес не радовался.— Почти сорок тысяч! — воскликнул начальник шпионской сети малва. — Я самое большее надеялся на тридцать.Нарсес чуть не произнес то, что вертелось у него в мозгу: «Я с ужасом думал о более чем двадцати», но сдержался. Теперь не имело смысла ввязываться в еще один бесполезный спор.Балбан ушел. Его позвали, чтобы решить какой-то спорный вопрос между бандами. Нарсес и Аджатасутра остались, стоя в укрепленной ложе в юго-восточной части ипподрома, которую называли катхизма.Это была императорская ложа. Зарезервированная только для него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49