— спросила Мария. — Я их боюсь. — Судя по тону, она нисколько не боялась и даже успела опомниться от первоначального изумления.Всё же Лоцман сказал:— Это ваши актеры — положительные персонажи, Они не сделают вам ничего дурного. Проходите, быстро. Кис!Лайамка первая ступила в комнату к Марии, кинула взгляд по сторонам.— Так вот он какой — Большой мир…— Кто вам позволил приводить в дом толпу людей? — холодно проговорила Мария. — Надеюсь, они тут не задержатся?— Ни одной лишней минуты, — улыбнулся шагнувший в комнату Милтон. — Мадам, разрешите? — Он одной рукой обнял Марию за плечи, другую положил на ее седую голову.Лоцман впился глазами. Только бы актеру удалось… Богиня рванулась.— Пустите меня!На помощь кинулась лайамка, замерла со вскинутыми руками. Ее глаза вспыхнули, лицо залил горячий румянец. Милтон и Кис программировали так же, как актеры Поющего Замка, однако Мария не поддалась. Вывернувшись из рук землянина, она отскочила, сердито сдвинула брови.— Ишь, что придумали! А ну пошли все вон!— Не губите Лоцмана, — взмолилась Кис. — Поймите: Ингмар вас запрограммировал, и это надо исправить.Богиня повернулась к ней, надменно вздернув подбородок:— Послушай, актриса. Тебе ли программировать Богиню против ее воли? Всё поняла? Что вам тут еще надо?Сраженный, Лоцман провел рукой по лицу. Он так надеялся… Что ж, выходит, продан дважды.— Отдайте актерам тот сверток, который в бельевом шкафу.Мария возмущенно фыркнула.— Забирайте эту гадость! — Она вынула из-под простыней и вручила Ловцу сверток с револьвером, стилетом и наручниками. — А теперь выметайтесь.Стэнли обернулся с порога, махнул Лоцману:— Пока! Встречай нас в Замке.Милтон ушел, не оглядываясь, расстроенный тем, что провалил задание.— Мы попробуем еще раз, — шепнула Кис, потянулась к Лоцману через границу мира.— Я кому сказала — вон! — прикрикнула Мария, и актриса исчезла за дверью.Один Ловец остался в комнате, сверлил Богиню взглядом.— А вы? — Она малость оробела.— Ухожу. — Таи вернулся к Лоцману. — Ты слышал, что она сказала? Никто не в силах перепрограммировать Богиню против ее воли. Удачи тебе. — Ловец снова пересек границу мира, вежливо улыбнулся: — Боюсь, нам придется еще несколько раз вас побеспокоить. — И вышел.— Это окно так и будет торчать в моей комнате? — спросила Мария.— Будет.— А они будут шнырять туда-сюда? Ну, знаете ли! В собственном доме покоя не найдешь.Лоцман повернулся и вышел из дома. Сел на траву. Против воли не перепрограммируешь… А кто заставит ее захотеть? Она не желала продаваться Ителю, губить своего Лоцмана. Ингмар принудил. Искалеченный другой Богиней актер оказался сильнее охранителя мира, могущественней пришедших из иного мира актеров. Отчего? Неужто настолько всевластен Итель, подчинивший себе всё и вся?Он сидел в густой траве, под теплым солнцем возрожденного мира — и не видел ни блесток света на ведущей к дому гравийной дорожке, ни буйной зелени кустов и деревьев. Всё чудилось — раздадутся шаги, отъедет в сторону дверь, и придет Мария, сядет рядом и скажет:— Знаете, я поразмыслила немного. Пошел он, этот Пауль, к черту — не буду на него работать.Однако в доме было тихо, и Богиня не появилась.Зато в небе родился знакомый, родной и одновременно пугающий звук — рокот вертолета кино. Лоцман поднялся. Ноги были как деревянные и не желали идти. Он заставил их двигаться и вышел за ворота, остановился, глядя в небо. Вертолет снижался. Что если Мария с ходу принялась за книгу, и это летит Режиссер с командой операторов? Актеры ушли в Большой мир — кто здесь станет сниматься?Другие актеры, осознал он. Сердце ухнулось вниз. Если Богиня не сможет навязать старым персонажам новые роли, она создаст новых актеров — и что тогда станет с его друзьями, когда они возвратятся сюда?Вертолет опустился в стороне от дороги, заглушил двигатель. Лопасти швыряли в лицо яростный ветер; Лоцмана била дрожь. Если прилетело кино, он сейчас же вызовет актеров назад… Нет, он пожертвует ими и оставит в иномирье — потому что спасти Большой мир и Кинолетный город важнее, чем сохранить жизни четырех людей, как бы дороги ему они ни были.Он ждал. Кажется, в салоне никого нет? Это не кино?Из кабины неловко спустился наземь летчик, пошел, подгоняемый ветром. Стянул с головы шлем, выронил. Шестнадцатый. Живой! Лоцман рванулся ему навстречу:— Привет, дружище! — Летчик повис у него на руках.— Сумку из кабины… достань… Там лампа-солнце. Ранили меня немножко.Лоцман усадил пилота на траву, хотел бежать к вертолету, однако Шестнадцатый поймал его за рукав.— Стой. Потом принесешь. В кармане для тебя стимулятор. В городе бои. Отменены все полеты. Я угнал вертолет, — выговорил он слабеющим голосом — и вдруг повалился на землю. — Беги за лампой… Глава 20 У Лоцмана занемели кончики пальцев, когда он расстегнул Шестнадцатому куртку и снял напитавшуюся кровью повязку. У летчика был разворочен левый бок, и кровь сочилась не переставая. Под лампой она запекалась, рана подсыхала, но Шестнадцатому становилось все хуже. «Не умирай», — мысленно просил Лоцман, проводя целительной лампой над раной, над животом, над сердцем друга, едва слушая, что летчик торопился ему рассказать.— Стимулятор дала Лоцманка Звездного Дождя. Та, чумазая, помнишь? Кто-то из наших подарил… а она тебе принесла. Ребята твои, которых сотворил, сражались отлично. Из Первой эскадрильи один остался. Лоцманские все убиты. И Эльдорадо… уж их берегли, берегли… Они роту солдат положили. Последняя умерла уже в госпитале — от ран. Солдаты сожгли несколько домов. Операторов расстреляли человек десять. Наши захватили две БМП, казарму разнесли. Однако уже четверо стали солдатами. Нам нужны люди и оружие. Послушай меня. Стимулятор в кармане — здесь, в правом. Ешь скорей. Они овладеют Кинолетным — что будем делать? Бери стимулятор. Пойми: без людей и оружия мы никуда. Военные Лоцманов перебили. Чтоб мы не воспользовались. Звездный Дождь штыком закололи. Ешь, говорю. Пока не поздно.— Не умирай, — сказал Лоцман. — Я сотворю отряд коммандос и склад оружия. Но ты не умирай.— Отлетал я свое… Наплевать. Город гибнет. Стим… — Летчик поперхнулся и неловкими, костенеющими пальцами полез в карман. — Ну ешь, прошу же.Лоцман бережно принял продолговатую, измазанную чем-то коричневым таблетку. Кровь? Или просто грязь с рук Леди Звездного Дождя?— Не умирай, — повторил он, как заклинание.Охранитель мира может сотворить кувшин с целительным вином для актера, может сделать подвеску для вертолета с ракетами класса «воздух — воздух», но он не умеет творить лекарство для пилотов.— Не умирай, пожалуйста.Летчик посмотрел на Лоцмана, на его руку с таблеткой стимулятора. Взгляд убежал, словно Шестнадцатый чего-то испугался.— Оставь лампу. Видно, не поможет… Дай хоть воды глоток.Охранитель мира отложил целительную лампу. Сосредоточился, намереваясь сотворить стакан воды. Дружище, взгляд тебя выдал — теперь я знаю, что может тебя спасти. Таблетка у нас одна на двоих, но Лоцман не станет обжираться стимуляторами, когда его друг умирает. Тем более что… Его обожгла давно зревшая и наконец оформившаяся мысль. Не зря Ловец Таи возвращался через границу мира, не зря повторял слова Марии.Он приподнял Шестнадцатому голову, поднес к губам стакан. Летчик глотнул.— Что за мерзость?— Вода с лимонным сиропом. Пей. — Пилот пригляделся:— Где стимулятор?— Вот, — Лоцман показал ему грязно-белое зернышко-имитацию.Шестнадцатому было легче поверить, чем допытываться. Он послушно глотал воду с лимонным сиропом и растворенным стимулятором. Лоцман споил ему всё до капли, отставил стакан, стянул с себя куртку, подсунул летчику под голову.Сказала же Мария, повторил ведь за ней Ловец: против воли Богиню не перепрограммируешь. Но и не запрограммируешь тоже, вот в чем фокус. Ну, Мария, ну, актриса! Разыграла роль — все попались. И Ингмар с Эстеллой, и Кис с Милтоном. А уж Лоцман-то как поверил — чуть творить не разучился. Ей надо было себя обезопасить, притвориться запрограммированной, чтобы актеры больше не преследовали, — она и притворилась…— Я тебя о чем просил?! — Шестнадцатый рывком сел. Он был бледен, но глазам вернулся живой блеск: стимулятор несомненно подействовал. — Я тебя… о чем… — Он закипал яростью.— Не шуми. Ты мне нужен живой и здоровый.— Гаденыш нелетный. Последний Лоцман, который у нас остался! Звездный Дождь для него стимулятор… а он!.. — Шестнадцатый хотел встать на ноги, но сил не хватило, он снова осел на землю. — Убить тебя мало.— Выговорился? Теперь давай считать. Сколько единиц боевой техники нам нужно?— Хоть бы один гранатомет сотворил — и то ладно. Даже со стимулятором толку мало, а он разбрасывается…— Хорош ворчать, скажи: сколько людей и какую технику надо делать?— Чем больше, тем лучше.Лоцман прикинул: Кинолетному требуется отряд хорошо вооруженных бойцов, которые в состоянии удержать город день-два, — а после, если актеры-дарханцы не подведут, всё уладится, можно сказать, само собой. Поскольку творить приходится в мире, созданном для киносъемок, наше воинство должно в него вписаться. Что там было у Марии в задумках? Воинственные космолетчики с Шейвиера прибыли на Дархан добивать остатки переселенцев. Они-то нам и сгодятся в качестве отряда специального назначения. И транспорт у них будет свой — какой-нибудь космокатер с противометеоритными пушками.— Эй! — Шестнадцатый тряхнул охранителя мира за плечо. — Ты где лоцманить собрался? Забыл, что актерам нельзя в Кинолетный? Твои коммандос сгорят в небе над городом, их надо творить там. Я же не зря за тобой прилетел.Как бы летчик доставил Лоцмана в город, если бы умер здесь? Наверное, вертолет возвратился бы на автопилоте… или еще каким-нибудь хитрым способом.— В Кинолетный не полечу. Я караулю у входа в Большой мир.— Зачем тебе? — Лоцман объяснил.— Но в городе столько наших гибнет… А актеры твои еще незнамо когда управятся. Давай так: прилетим, ты сотворишь — и сразу назад.— А ты можешь поручиться, что нас не собьют зенитки, едва мы появимся?— То-то и оно. Если я погибну, Большой мир и Кинолетный уже никто не спасет.Они помолчали, размышляя.— А если сотворить на высоте, пока мы не видны на фоне солнца? — предложил охранитель мира.— Близко к солнцу нельзя. Там своя энергетика, возьмешься творить — и вызовешь взрыв… Слушай, плюнь на дурацкую клятву, иди в Большой мир сейчас. Уладишь с Ителем…— Смеешься? Клятва Лоцмана не пустой звук, а заклятье. Пока актеры там, мне не пересечь границу мира.— Вот попались… — Шестнадцатый сжал виски. — Ума не приложу, что делать.Из поселка донесся крик:— Эй-ей! Лоцман! — Он взвился:— Мария зовет!Он влетел в ворота, кинулся к дому землян. Мария стояла в дверном проеме, вид у нее был испуганный.— Сама не знаю, как сюда попала, — пожаловалась она. — Вас было не дозваться. Звонит Пауль, говорит, какие-то люди — ваши, наверно, — приволокли к Анне в дом Эстеллу. Но в зеркале их никто не встречает, в Поющий Замок им не попасть. Пауль чертовски сердит… то есть, по-моему, отчаянно трусит.— Ты слышал? — крикнул Лоцман Шестнадцатому — летчик, по-прежнему очень бледный, показался на ведущей к дому дорожке. — Они поймали Эстеллу. Мария, мы сейчас будем там. В Замке. Передайте Паулю, что ему придется потерпеть. — В порыве благодарности он взял Богиню за руки. — Спасибо вам огромное. Вернетесь сами или перевести через границу?— Вернусь. — Она улыбнулась ему одними глазами. И, демонстративно возвращаясь в роль запрограммированной Ингмаром, выпалила: — И чтоб ноги вашей в моем доме не было!Пока Лоцман с Шестнадцатым шагали к вертолету, обоим пришло в голову одно и то же.— Ты подумал, как станем выкручиваться, если в Замке солдаты? — осведомился пилот.— Думаю. Не по душе мне, что Эстеллу никто не встречает. Даже если Хозяйка не сумела открыть границу, видеть-то ее они должны. Актеры, я имею в виду.— Слушай, давай одежей поменяемся. Если что, у тебя будет лишняя минута сориентироваться. Ты свою шевелюру под шлем спрячешь — уж больно приметна — и сотворишь мне парик. Я сяду в кресло второго пилота, машину доведу; а в Замке ты вылезешь летчик летчиком.— А ты вылезешь Лоцман Лоцманом? Тут-то они тебя и прикончат.— Хоть бы тебе живым остаться, — хмуро отозвался Шестнадцатый.— Нет, погоди, дай еще подумать…Вылетев из солнца, Шестнадцатый завис над Поющим Замком.— Вертолета не видать. Если они тут, притаились в засаде.Он посадил машину перед главной лестницей, выпрыгнул из кабины и, не оглядываясь, с видом хозяина Замка устремился вверх по ступеням. Лжепилот выбрался чуть позже и не столь уверенно — вертолетчикам не полагается шастать по миру без дела — двинулся следом. Поющий Замок мертво молчал. Они поднялись на первую террасу.— Остановитесь, — прокатился по дворцу усиленный мегафоном голос— Не двигаться и не творить. Ваши женщины у нас в руках, не советую оказывать сопротивление.В Замке загремело эхо. Шестнадцатый и лжепилот застыли.— Лоцман! — душераздирающе закричала Анна. — Помогите!Эхо зарыдало. Шестнадцатый дождался, пока оно стихнет, и громко спросил:— Кто вы и что вам надо?На террасе из ниоткуда возникли шестеро автоматчиков, взяли его в кольцо. Сбоку по галерее прошел офицер — подтянутый, с золотыми погонами — и стал неспешно спускаться по лестнице. Шестнадцатый подождал, пока он приблизится, и требовательно спросил:— В чем дело?— Нам нужен Лоцман Поющего Замка.— К вашим услугам.— Лоцман, беги! — пронзительно выкрикнула Хозяйка. Сквозь завизжавшее эхо пробился звук пощечины, которую ей кто-то дал.Офицер оглядел Шестнадцатого с головы до ног:— Вы, конечно, употребляли стимуляторы?— Да.— Я привез вам еще. — С неопределенной улыбкой офицер полез за пазуху.Летчик невольно отшатнулся. Офицер выхватил пистолет и трижды выстрелил. Эхо отозвалось затихающей автоматной очередью. Лжепилот схватился за грудь, медленно повернулся — и повалился на светлый камень террасы.— Ло-оцма-ан! — Рыдающий крик Хозяйки наполнил Замок.— Я в состоянии отличить пилота от Лоцмана, — самодовольно бросил офицер. — Ваш маскарад никуда не годится. — Он сунул пистолет в кобуру, обошел летчика стороной, пнул мертвое тело. — Готов. Пошли!Прикрывая его полукольцом, автоматчики затопали вниз. Замок рыдал от криков Хозяйки.Из солнца вынырнул вертолет, упал вниз за белыми стенами. По боковой лестнице спустились еще четверо солдат, один из которых тащил какой-то большой и явно тяжелый прибор; все вместе они вышли за ворота, погрузились в салон. Вертолет взлетел и исчез в слепящем свете. На полминуты воцарилась тишина, потом Замок робко запел.Шестнадцатый вихрем скатился по ступеням, ворвался в салон своего вертолета.— Живой?!— На четверть. — Охранитель мира выполз из-под кресел в проход. — Чуть не сдох. — Он со стоном уронил голову.Шестнадцатый прислушался к неровному дыханию, принес кислородную подушку, наложил маску Лоцману на лицо.— По правде, я тоже с жизнью успел попрощаться… А фантом твой вышел что надо. Я бы и сам купился, не то что дурной офицеришка.Лоцман отвел от лица маску, тревожно спросил:— Точно фантом? Я боялся, что живой человек.— Натуральный фантом, — успокоил летчик, — нежизнеспособный и нестойкий. Его уже нет, на лестнице пусто. Спасибо, хоть продержался, пока эти не улетели.— Я очень боялся, — повторил охранитель мира. — Вообще едва мог творить — какая-то сила мешала.— Потому что они стабилизатор приволокли, я видел, как его назад перли. Оттого и Хозяйку твою отловили — без стабилизатора шиш бы с ней справились.Лоцман снова взял у Шестнадцатого кислородную подушку, несколько раз глубоко вдохнул.— Сейчас встану, и пойдем Эстеллу принимать.— Иными словами, мне тебя тащить на своем горбу? — Лоцман вымученно улыбнулся:— Сам дотащусь.— Сделай милость.Он хотел поймать нить жизни от Марии; с большим трудом уловил жалкий обрывок, который и нитью было не назвать. Окликнул Хозяйку; она не пожелала разговаривать — видно, обиделась, что он сотворил лжепилота и не сообщил ей, и Хозяйка поверила, будто офицер застрелил охранителя мира. Собравшись с силами, он вылез из вертолета.— Мои орлы, поди, уж заждались.— Наверное, — согласился Шестнадцатый, который успел скинуть сотворенные для маскарада куртку и штаны и переоделся в летную форму. — Клянут тебя последними словами.На террасе третьего этажа их встретила Анна — встрепанная, красная от злости.— Это уже ни в какие ворота не лезет! Сперва меня запирают в Замке, не пускают домой, потом приваливает какая-то солдатня… Тащат, понимаете ли, бьют!Лоцман хотел пройти мимо, но при этих словах остановился:— Вас били?— Меня, слава богу, — нет. Но эту вашу даму… Представьте, мерзавец ударил ее по лицу! Сущий громила, а посмел поднять руку на женщину. Возмутительно.— Анна, я вам еще раз напомню охоту ваших актеров за Эстеллой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43