Или ты пошлешь мне «черную метку»?
— Это как понимать?!
— Не обращай внимания, это из другой оперы… Только не заставляй объяснять, что такое «черная метка»… Ты не хочешь присутствовать при контакте?
— Обойдусь, — сказала Сато, вставая.
— Правильно, лучше отдохни, — успел посоветовать Хейл. — На твоем бы месте я…
Остальные его слова с глубоким вниманием были выслушаны плотно закрывшейся дверью.
— А что случилось дальше? — спросила крыса.
— Дальше? — переспросил Вольф. И аккуратно установил на место наружную панель терминала. — Малыш двинулся к двери, напролом, как будто тролль был препятствием, не заслуживающим внимания, вроде камня под ногами, который достаточно перешагнуть. И тогда тролль спросил его: «Ой, куда это ты собрался?!»
— Ой, куда это ты собрался?! — спросил тролль. Пузатый, толстый, насквозь пропахший подземельем и даже забавно поросший мхом, он зябко грелся у горящего камина, ухитряясь при этом подпирать задом дубовую дверь.
Дверь была внушительной, толстой, окованной железом. Что самое важное, она была единственной дверью.
Не получив ответа, тролль лениво и будто даже нехотя поднял мохнатую лапу. Малыш отлетел на прежнее место. Было не больно, но обидно. Из противоположного угла жизнерадостно скалился скелет, закованный в ржавые цепи. Сырые дрова трещали в очаге. Блики яркого света дрожали на каменных стенах. Малыш сел, обняв руками подтянутые к груди исцарапанные коленки, и задумался.
— Ты бы подсел ближе, — прогудел вдруг тролль. — Простудишься. Знаешь, есть еще такая болезнь — ревматизм.
Огонь манил ласковым теплом. Хотя про такую болезнь Малыш не слышал, он подсел поближе к очагу, держась все-таки не слишком близко к старому троллю.
— Как тебя зовут, Малыш? — спросил тот.
Не уверенный, что ему стоит разговаривать, Малыш промолчал.
— Вот и ты такой же! — обиженно фыркнул тролль. — А ведь сам во всем виноват. Что тебе было делать в алмазной шахте? Там хозяйничают гоблины, а они жадные, злые. И не любят чужих.
Малыш косо поглядел на него.
— Ты бы лучше сказал, где Дейзи! — отозвался он.
— Ты о своей подружке? — переспросил тролль. — О той самой светленькой Малышке, о которой говорили гоблины? Ее отправили в замок Визарда. А ты, оказывается, все-таки умеешь говорить.
Потерев набухающую на лбу шишку, Малыш вдруг вспомнил, что слышал это имя раньше. Его называл как-то Дедушка Дизз, к бредовым рассказам которого в Тихой Долине уже давно перестали относиться всерьез.
— Визарда? — спросил он.
— Это великий волшебник и маг! — с почтением произнес тролль, подкинув в очаг новое полено. — Несколько месяцев назад он вернулся на остров, выстроил над высокой горой замок из облаков и заставил служить себе все, как он выразился, создания стороны зла. А ты не уважаешь старших. Я уже два раза отвечал тебе, Малыш, а ты даже не сказал, как тебя зовут. Есть хочешь?
— Хочу. Меня так и зовут — Малыш.
— Гм! — сказал тролль, доставая откуда-то большой кувшин и круглый каравай хлеба. — Это, наверное, какое-то временное имя. А ты бы рассказал мне все по порядку. Вдруг я что-нибудь и подсказал бы тебе.
Хлеб оказался сухим и твердым, а в кувшине плескалась вода. Малыш сделал несколько глотков, подумал… И начал рассказывать.
Рассказ продлился достаточно долго.
— Понимаешь, Малыш, я не могу отпустить тебя, — сказал тролль час или два спустя. — Я сам здесь не хозяин, а узник. Это очень старая история. — Он вздохнул. — Вряд ли она интересна тебе… Но я к тому же еще и старый глупый тролль, и ты можешь оказаться хитрее меня. Например, ты можешь вдруг взять и бросить в камин этот кувшин с водой. Он разобьется, не так ли? Не уверен, что воды хватит, чтобы потушить огонь, но мало ли чего не бывает. Странно, конечно, зачем бы тебе это делать, потому что потухший камин — это только потухший камин. Но после этого, проскочив мимо меня, ты можешь со всей силы толкнуть заднюю стену камина. Это тоже будет очень странным поступком, потому что задние стены каминов обычно оказываются глухими. То есть я говорю — обычно, но вдруг стена рухнет и за ней окажется подземный ход? Такое тоже бывает, — он помолчал, — в одном из тысячи замков.
Последнюю фразу Малыш не понял. Или просто пропустил мимо ушей. Она и в самом деле не имела никакого значения.
— Как все просто, — сказал он. — Скажи, а почему ты сам не хочешь убежать отсюда, если ты тоже здесь пленник?
— Когда-нибудь ты станешь старше, Малыш, — сказал тролль, — и поймешь, что всякая свобода — это всегда и неволя, а всякая неволя — еще и свобода. Это очень просто. Надо только понять, какая неволя и какая свобода тебе дороже. Если ты сбежишь из замка, то окажешься в лесу, в котором каждый раз будешь вынужден выбирать новую тропу. А я останусь здесь и буду свободен от необходимости что-то выбирать. Ты не понял меня, Малыш? Ну, значит, тебе еще и не нужно меня понимать.
Малыш смотрел на яркий огонь. Как-то не верилось, что, если разбить даже полный кувшин, вода сможет погасить пламя. Его рука тем временем нащупала в кармане забытое яблоко.
— Это мне? — спросил тролль. Малыш кивнул, сглотнув комок.
— Спасибо, Малыш, — сказал тролль. — Возьми с собой хлеб. Не отказывайся. Бросишь его, если к тебе начнут приставать крысы.
Когда кувшин раскололся в камине, раздалось шипение и поднялся пар. Кажется, тролль сказал еще что-то, но Малыш уже не расслышал его. Неостывшие угли обожгли его ступни сквозь сандалии. Вслепую, закрыв глаза, он изо всей силы ударил стену и едва не полетел вслед за рухнувшими кирпичами. Один из них очень больно зацепил плечо.
Хлеб в самом деле пришлось бросить, спасаясь от увязавшихся следом противно пищавших крыс. Это были очень прозаические, небольшие, озлобленные от голода зверьки с голыми хвостами, без всяких задатков к разговорной речи и склонности к философским играм ума. Достаточно отвратительные и даже страшные. Будь Малыш знаком с ними поближе, он испугался бы еще больше. Крысы отстали, занявшись добычей, а сам он, пройдя вперед, уткнулся в глухую стену.
Возвращаться назад было совершенно невозможно. Несколько секунд Малыш в отчаянии тупо стоял перед стеной, а потом со злостью ударил ее ладонями. Она подалась с удивительной легкостью. Накренившись вся целиком, стена рухнула с жутким грохотом, подняв облако пыли. Малыш чихнул и прислушался. Отражение эха гуляло по замку. Можно было ожидать чего угодно, например быстрого топота встревоженных гоблинов. Но все было спокойно. Похоже, гоблинов сейчас вообще не было в замке.
Малыш еще больше утвердился в этой мысли, немного пройдя по коридору. Замок выглядел заброшенным, каждый звук отдавался легким, долго затихающим эхом. Оно отражалось от стен и отправлялось куда-то в глубину глухих галерей, чтобы нерешительно вернуться в виде робкого повтора, снова убраться и затихнуть где-то под сводами замшелых башен. Совершенно неожиданно Малыш услышал негромкую, но все равно неприятную музыку.
Музыка состояла из набора жутких звуков: ударов, аккордов и завываний. В общем, очень была похожа на музыку, диски с которой повадился в последнее время приносить в Тихую Долину братец Дензил. Мелодия вдруг оборвалась, чтобы через пару-тройку секунд смениться другой, такой же безобразной и гремящей. Озаренный внезапной догадкой, Малыш осторожно двинулся на звук.
Пришлось взбираться по очень крутым каменным ступенькам, ведущим в большую башню. Преодолев последнюю ступеньку, Малыш увидел Дензила.
Его старший братец выглядел очень увлеченным. Он стоял перед столом с беспорядочно сваленными дисками, на его ушах были наушники, а провода тянулись к висящему на животе плееру. Дензил хватал диски, вставлял в плеер, недолго слушал, вынимал и складывал в ровную стопку. Или, наоборот, бросал в угол, — в растущую россыпь колотых обломков.
— Глюк, глюк! — непонятно произносил он, швыряя очередной забракованный диск.
— Привет, Дензил! — сказал Малыш.
Дензил его услышал с первого раза. Но лишь потому, что предыдущий диск был уже вынут, а последующий еще не вставлен.
— А, привет! — сказал он безо всякого удивления. — Ты откуда здесь взялся?
— Дейзи нашла ключ от четвертого лифта, — начал Малыш, не особенно размышляя о полноте изложения и потому без особого труда вместив в считанное число фраз бездну событий. — Мы спустились под землю, а потом проход за нами завалило. Мы пошли вперед и попали в плен к гоблинам.
— Хм! — с чувством собственного превосходства сказал Дензил. — Как это у вас получилось? А я вот никогда не попадал гоблинам даже на глаза. И вставил в плеер очередной диск. Ему явно не терпелось насладиться новой порцией положенного на ритм грохота.
— Меня притащили сюда, — продолжил Малыш. — А Дейзи отвели в замок Визарда. Ты знаешь, кто такой Визард?
— Сумасшедший волшебник, — сказал Дензил.
— А?! — сказал Малыш. — А откуда ты знаешь?
— Знаю, — ответил Дензил. — Знаю, что он с дедушкой Диззом когда-то жил вместе на этом острове. Они дружили. А теперь он вернулся сюда, чтобы найти вторую молодость.
— Это как? — спросил Малыш.
Дензил пожал плечами:
— Не знаю. Гоблины говорили что-то такое. И еще отшельник.
Он попытался включить музыку, но Малыш дернул его за рукав.
— Пошли! — решительно сказал он. — Нам надо найти Дейзи!
— Еще чего! — отмахнулся Дензил. — С какой стати?
— То есть? — Малыш был ошеломлен. — А если с ней что-то случится?
— Не болтай глупости, — заявил Дензил. — С человеком из Тихой Долины не может ничего случиться. А если что и случается, то всегда заканчивается хорошо.
— Это почему? — спросил Малыш.
— Потому, — ответил Дензил, не вдаваясь в уточнение. — С тобой случилось, и чем закончилось? Ты бежал, и она убежит. С тобой, без тебя, но убежит. Можешь это проверить. Возвращайся в Тихую Долину, и очень скоро она появится там сама Или не появится. Может, ей самой этого не захочется.
Малыша объяснение не удовлетворило. Дензил включил плеер, но послушать музыку ему все равно не удалось. Малыш выдернул провод наушников.
— Я все равно хочу ее найти! — заявил он.
Издав что-то раздраженно-невнятное, Дензил повернулся. Но на агрессивные действия не отважился. Малыш хотя и был почти на голову ниже его, но выглядел очень решительно. К тому же под рукой Дензила находилась пачка хрупких дисков, которым бы в драке не поздоровилось.
— Ну так и ищи! — посоветовал он.
— Где? Как? — поинтересовался Малыш. — Ты знаешь, где искать этого Визарда?
— Не знаю, — ответил Дензил, на всякий случай меняя позицию. Раньше он не боялся Малыша, но видеть своего братца в такой ярости ему не приходилось. До него дошло, что в драке злость может иметь большее значение, чем рост или вес кулаков. — И никуда сейчас не пойду! Мне еще столько дисков послушать надо, а завтра тут снова будут гоблины. Иди к отшельнику, и он тебе все расскажет. Отшельник знает все.
— К какому еще отшельнику? — спросил Малыш, до которого тоже дошло, что если Дензил просто вытянет руки и схватит его за плечи, то его собственные кулаки будут только понапрасну месить воздух.
— Есть тут один отшельник, — объяснил Дензил. — Он живет в лесу, в заброшенной деревне. Я тебе покажу, как выйти отсюда, пойдешь по тропинке, а дальше увидишь все сам.
— А отсюда можно выйти? — спросил Малыш.
— Нет проблем, — ответил Дензил, довольный, что может быстро избавиться от своего братца. — Вон с той стороны обвалилась стена. Проходишь через пролом, перепрыгиваешь по камням через ров, и ты в лесу. Только не оступись, потому что во рву плавает крокодил. И не сворачивай в лесу с тропы, потому что там водятся большие пауки. — Дензил облегченно зевнул. — Хотя с тобой все равно ничего страшного не случится.
Гигантский звездолет уже заполнял добрую четверть обзорного экрана.
— Ни на что не похожая конструкция, — сказала Сато.
— Да? — переспросил Хейл, не сводя взгляда со своего собеседника на малом экране. А по-моему, очень похоже на наглядное пособие.
Звездолет и в самом деле выглядел необычно, будто с него, как живую кожу, сорвали обшивку, обнажив каркас и коммуникации. Оба корабля шли на медленно сближающихся курсах.
— Он говорит, — продолжил Хейл, — что счастлив приветствовать прекрасную представительницу иной цивилизации.
Его собеседниками были худощавый человек с вытянутым лицом и длинными волосами, собранными в хвост, и не первой молодости накрашенная блондинка с рыбьими глазами и глубоким вырезом платья на чрезмерно пышной груди.
— Я тоже вне себя от счастья, — сказала Сато, забираясь с ногами в кресло.
— Да? — переспросил Хейл, на пару секунд отключив переводчик. — Тогда сделай лицо попроще, чтобы оно соответствовало любезности твоих слов. Кстати, коль скоро нам не повредит сменить сопло на одной из дюз, они охотно сделают его, как только мы предоставим чертежи.
— Меня просто удивляет твоя доверчивость.
— А меня твоя маниакальная мизантропия, — ответил Хейл.
— Это еще что?
— Ничего особенного. Жаль, что в десантном училище не введут хотя бы краткий курс психологии.
— Он существует, — сказала Сато. — Просто твои словечки немного из другой области. Теперь я окончательно поняла, почему тебя называют психом.
— Если человек перестает делать открытия, — резюмировал Хейл, снова включая автоперевод, — значит, он стал брюзгливым стариком. Ты не безнадежна… Моя спутница, — продолжил он, обращаясь к заэкранным собеседникам, — тоже считает, что мне следует нанести визит представителям далекой юной цивилизации, впервые бросившей вызов беспредельной пустоте космоса. К моему глубокому сожалению, она не сможет составить мне компанию. — И снова поглядел на Сато. Демонстративно его игнорируя, та играла с компьютером в шашки.
Когда оба корабля сблизились, со звездолета, раскладываясь как старинный телескоп, начала вытягиваться шлюзовая труба. Выглядели корабли более чем неравно, даже сравнение с Давидом и Голиафом показалось бы жалким. Впрочем, истинное соотношение сил было обратным. Для орудий гиганта «Милая сестрица» находилась в «мертвой зоне», ее же собственные в единый миг могли вспороть великану брюхо.
— Ну я пошел, — сказал Хейл, дождавшись, когда уравняется давление в тамбурах. — Меня ждет вождь этой цивилизации, некий Протектор.
— Это кличка?
— Ну что ты! Это титул.
— Что это ты такое прихватил с собой?
Хейл взвесил на ладони янтарно блестящий цилиндр:
— Верительные грамоты.
— Какие еще грамоты?
— Ну, поскольку каждый посол имеет с собой верительную грамоту… — Он усмехнулся и повернулся к выходу.
— Счастливо! — проводила его Сато. Она снова играла в шашки. — Расскажешь, что пролепетало твое дитя.
— Я думаю, оно расскажет мне целую сказку. Черная дамка перегородила выход к заветным клеткам, но, когда Хейл вышел, Сато прервала игру и переключила экран.
Сначала она видела лишь качающиеся в ритме шагов стены шлюзового коридора. Когда он стал чуть шире, впереди показалась шеренга почетного караула, вооруженная архаичным огнестрельным оружием с примкнутыми штыками. Прямой, как палка, офицер в фуражке с высокой тульей совершил сложный жест блестящим холодным оружием, и солдаты взяли «на караул». Сато залезла в кресло с ногами и принялась ждать продолжения.
Наверное, путь инопланетного гостя очистили заранее. Следуя за обвешанным знаками отличия представителем,
Хейл не встретил ни одного аборигена. Окрашенное в стандартные цвета убожество узких однообразных коридоров без переходов сменилось чем-то пышным и помпезным, и Хейл вступил в отделанный под мрамор зал, украшенный аллегорическими барельефами, поблескивающий медью и позолотой. Его ждали. Грянул какой-то гимн, и все застыли с серьезными лицами. Затем зазвучала другая мелодия, в которой Сато не без удивления узнала «Поздравляем, поздравляем, поздравляем тебя!».
— Это еще что? — спросила она вслух.
Сохраняя торжественное выражение лица, Хейл отвечал ей, двигая одними губами:
— А чем песнь в честь яблочного пирога хуже любого гимна?
Когда музыка кончилась, он двинулся навстречу главе инопланетян. Это был человек в диковинном, музейного вида, сюртуке, отутюженных брюках и тонком, повязанном незамысловатым узлом галстуке. Удивительно неправильно сложенное, точно вырубленное топором, лицо обрамляла короткая и черная как смоль курчавая борода. Рукопожатие главы оказалось неожиданно крепким.
— Я счастлив приветствовать в вашем лице великую космическую цивилизацию, — произнес он, принимая футляр с загадочными верительными грамотами. — Цивилизацию, преодолевшую звездные просторы, чтобы протянуть нам руку. Мы приветствуем мир и дружбу между нашими народами, даже такими, как мерканы и…
Тут он замолчал, озадаченно прервав странную фразу. Хейл не стал длить молчание.
— Мы тоже счастливы приветствовать представителей цивилизации, в поисках неведомых миров смело бросившей вызов холодной пустоте космоса, — торжественно подхватил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Это как понимать?!
— Не обращай внимания, это из другой оперы… Только не заставляй объяснять, что такое «черная метка»… Ты не хочешь присутствовать при контакте?
— Обойдусь, — сказала Сато, вставая.
— Правильно, лучше отдохни, — успел посоветовать Хейл. — На твоем бы месте я…
Остальные его слова с глубоким вниманием были выслушаны плотно закрывшейся дверью.
— А что случилось дальше? — спросила крыса.
— Дальше? — переспросил Вольф. И аккуратно установил на место наружную панель терминала. — Малыш двинулся к двери, напролом, как будто тролль был препятствием, не заслуживающим внимания, вроде камня под ногами, который достаточно перешагнуть. И тогда тролль спросил его: «Ой, куда это ты собрался?!»
— Ой, куда это ты собрался?! — спросил тролль. Пузатый, толстый, насквозь пропахший подземельем и даже забавно поросший мхом, он зябко грелся у горящего камина, ухитряясь при этом подпирать задом дубовую дверь.
Дверь была внушительной, толстой, окованной железом. Что самое важное, она была единственной дверью.
Не получив ответа, тролль лениво и будто даже нехотя поднял мохнатую лапу. Малыш отлетел на прежнее место. Было не больно, но обидно. Из противоположного угла жизнерадостно скалился скелет, закованный в ржавые цепи. Сырые дрова трещали в очаге. Блики яркого света дрожали на каменных стенах. Малыш сел, обняв руками подтянутые к груди исцарапанные коленки, и задумался.
— Ты бы подсел ближе, — прогудел вдруг тролль. — Простудишься. Знаешь, есть еще такая болезнь — ревматизм.
Огонь манил ласковым теплом. Хотя про такую болезнь Малыш не слышал, он подсел поближе к очагу, держась все-таки не слишком близко к старому троллю.
— Как тебя зовут, Малыш? — спросил тот.
Не уверенный, что ему стоит разговаривать, Малыш промолчал.
— Вот и ты такой же! — обиженно фыркнул тролль. — А ведь сам во всем виноват. Что тебе было делать в алмазной шахте? Там хозяйничают гоблины, а они жадные, злые. И не любят чужих.
Малыш косо поглядел на него.
— Ты бы лучше сказал, где Дейзи! — отозвался он.
— Ты о своей подружке? — переспросил тролль. — О той самой светленькой Малышке, о которой говорили гоблины? Ее отправили в замок Визарда. А ты, оказывается, все-таки умеешь говорить.
Потерев набухающую на лбу шишку, Малыш вдруг вспомнил, что слышал это имя раньше. Его называл как-то Дедушка Дизз, к бредовым рассказам которого в Тихой Долине уже давно перестали относиться всерьез.
— Визарда? — спросил он.
— Это великий волшебник и маг! — с почтением произнес тролль, подкинув в очаг новое полено. — Несколько месяцев назад он вернулся на остров, выстроил над высокой горой замок из облаков и заставил служить себе все, как он выразился, создания стороны зла. А ты не уважаешь старших. Я уже два раза отвечал тебе, Малыш, а ты даже не сказал, как тебя зовут. Есть хочешь?
— Хочу. Меня так и зовут — Малыш.
— Гм! — сказал тролль, доставая откуда-то большой кувшин и круглый каравай хлеба. — Это, наверное, какое-то временное имя. А ты бы рассказал мне все по порядку. Вдруг я что-нибудь и подсказал бы тебе.
Хлеб оказался сухим и твердым, а в кувшине плескалась вода. Малыш сделал несколько глотков, подумал… И начал рассказывать.
Рассказ продлился достаточно долго.
— Понимаешь, Малыш, я не могу отпустить тебя, — сказал тролль час или два спустя. — Я сам здесь не хозяин, а узник. Это очень старая история. — Он вздохнул. — Вряд ли она интересна тебе… Но я к тому же еще и старый глупый тролль, и ты можешь оказаться хитрее меня. Например, ты можешь вдруг взять и бросить в камин этот кувшин с водой. Он разобьется, не так ли? Не уверен, что воды хватит, чтобы потушить огонь, но мало ли чего не бывает. Странно, конечно, зачем бы тебе это делать, потому что потухший камин — это только потухший камин. Но после этого, проскочив мимо меня, ты можешь со всей силы толкнуть заднюю стену камина. Это тоже будет очень странным поступком, потому что задние стены каминов обычно оказываются глухими. То есть я говорю — обычно, но вдруг стена рухнет и за ней окажется подземный ход? Такое тоже бывает, — он помолчал, — в одном из тысячи замков.
Последнюю фразу Малыш не понял. Или просто пропустил мимо ушей. Она и в самом деле не имела никакого значения.
— Как все просто, — сказал он. — Скажи, а почему ты сам не хочешь убежать отсюда, если ты тоже здесь пленник?
— Когда-нибудь ты станешь старше, Малыш, — сказал тролль, — и поймешь, что всякая свобода — это всегда и неволя, а всякая неволя — еще и свобода. Это очень просто. Надо только понять, какая неволя и какая свобода тебе дороже. Если ты сбежишь из замка, то окажешься в лесу, в котором каждый раз будешь вынужден выбирать новую тропу. А я останусь здесь и буду свободен от необходимости что-то выбирать. Ты не понял меня, Малыш? Ну, значит, тебе еще и не нужно меня понимать.
Малыш смотрел на яркий огонь. Как-то не верилось, что, если разбить даже полный кувшин, вода сможет погасить пламя. Его рука тем временем нащупала в кармане забытое яблоко.
— Это мне? — спросил тролль. Малыш кивнул, сглотнув комок.
— Спасибо, Малыш, — сказал тролль. — Возьми с собой хлеб. Не отказывайся. Бросишь его, если к тебе начнут приставать крысы.
Когда кувшин раскололся в камине, раздалось шипение и поднялся пар. Кажется, тролль сказал еще что-то, но Малыш уже не расслышал его. Неостывшие угли обожгли его ступни сквозь сандалии. Вслепую, закрыв глаза, он изо всей силы ударил стену и едва не полетел вслед за рухнувшими кирпичами. Один из них очень больно зацепил плечо.
Хлеб в самом деле пришлось бросить, спасаясь от увязавшихся следом противно пищавших крыс. Это были очень прозаические, небольшие, озлобленные от голода зверьки с голыми хвостами, без всяких задатков к разговорной речи и склонности к философским играм ума. Достаточно отвратительные и даже страшные. Будь Малыш знаком с ними поближе, он испугался бы еще больше. Крысы отстали, занявшись добычей, а сам он, пройдя вперед, уткнулся в глухую стену.
Возвращаться назад было совершенно невозможно. Несколько секунд Малыш в отчаянии тупо стоял перед стеной, а потом со злостью ударил ее ладонями. Она подалась с удивительной легкостью. Накренившись вся целиком, стена рухнула с жутким грохотом, подняв облако пыли. Малыш чихнул и прислушался. Отражение эха гуляло по замку. Можно было ожидать чего угодно, например быстрого топота встревоженных гоблинов. Но все было спокойно. Похоже, гоблинов сейчас вообще не было в замке.
Малыш еще больше утвердился в этой мысли, немного пройдя по коридору. Замок выглядел заброшенным, каждый звук отдавался легким, долго затихающим эхом. Оно отражалось от стен и отправлялось куда-то в глубину глухих галерей, чтобы нерешительно вернуться в виде робкого повтора, снова убраться и затихнуть где-то под сводами замшелых башен. Совершенно неожиданно Малыш услышал негромкую, но все равно неприятную музыку.
Музыка состояла из набора жутких звуков: ударов, аккордов и завываний. В общем, очень была похожа на музыку, диски с которой повадился в последнее время приносить в Тихую Долину братец Дензил. Мелодия вдруг оборвалась, чтобы через пару-тройку секунд смениться другой, такой же безобразной и гремящей. Озаренный внезапной догадкой, Малыш осторожно двинулся на звук.
Пришлось взбираться по очень крутым каменным ступенькам, ведущим в большую башню. Преодолев последнюю ступеньку, Малыш увидел Дензила.
Его старший братец выглядел очень увлеченным. Он стоял перед столом с беспорядочно сваленными дисками, на его ушах были наушники, а провода тянулись к висящему на животе плееру. Дензил хватал диски, вставлял в плеер, недолго слушал, вынимал и складывал в ровную стопку. Или, наоборот, бросал в угол, — в растущую россыпь колотых обломков.
— Глюк, глюк! — непонятно произносил он, швыряя очередной забракованный диск.
— Привет, Дензил! — сказал Малыш.
Дензил его услышал с первого раза. Но лишь потому, что предыдущий диск был уже вынут, а последующий еще не вставлен.
— А, привет! — сказал он безо всякого удивления. — Ты откуда здесь взялся?
— Дейзи нашла ключ от четвертого лифта, — начал Малыш, не особенно размышляя о полноте изложения и потому без особого труда вместив в считанное число фраз бездну событий. — Мы спустились под землю, а потом проход за нами завалило. Мы пошли вперед и попали в плен к гоблинам.
— Хм! — с чувством собственного превосходства сказал Дензил. — Как это у вас получилось? А я вот никогда не попадал гоблинам даже на глаза. И вставил в плеер очередной диск. Ему явно не терпелось насладиться новой порцией положенного на ритм грохота.
— Меня притащили сюда, — продолжил Малыш. — А Дейзи отвели в замок Визарда. Ты знаешь, кто такой Визард?
— Сумасшедший волшебник, — сказал Дензил.
— А?! — сказал Малыш. — А откуда ты знаешь?
— Знаю, — ответил Дензил. — Знаю, что он с дедушкой Диззом когда-то жил вместе на этом острове. Они дружили. А теперь он вернулся сюда, чтобы найти вторую молодость.
— Это как? — спросил Малыш.
Дензил пожал плечами:
— Не знаю. Гоблины говорили что-то такое. И еще отшельник.
Он попытался включить музыку, но Малыш дернул его за рукав.
— Пошли! — решительно сказал он. — Нам надо найти Дейзи!
— Еще чего! — отмахнулся Дензил. — С какой стати?
— То есть? — Малыш был ошеломлен. — А если с ней что-то случится?
— Не болтай глупости, — заявил Дензил. — С человеком из Тихой Долины не может ничего случиться. А если что и случается, то всегда заканчивается хорошо.
— Это почему? — спросил Малыш.
— Потому, — ответил Дензил, не вдаваясь в уточнение. — С тобой случилось, и чем закончилось? Ты бежал, и она убежит. С тобой, без тебя, но убежит. Можешь это проверить. Возвращайся в Тихую Долину, и очень скоро она появится там сама Или не появится. Может, ей самой этого не захочется.
Малыша объяснение не удовлетворило. Дензил включил плеер, но послушать музыку ему все равно не удалось. Малыш выдернул провод наушников.
— Я все равно хочу ее найти! — заявил он.
Издав что-то раздраженно-невнятное, Дензил повернулся. Но на агрессивные действия не отважился. Малыш хотя и был почти на голову ниже его, но выглядел очень решительно. К тому же под рукой Дензила находилась пачка хрупких дисков, которым бы в драке не поздоровилось.
— Ну так и ищи! — посоветовал он.
— Где? Как? — поинтересовался Малыш. — Ты знаешь, где искать этого Визарда?
— Не знаю, — ответил Дензил, на всякий случай меняя позицию. Раньше он не боялся Малыша, но видеть своего братца в такой ярости ему не приходилось. До него дошло, что в драке злость может иметь большее значение, чем рост или вес кулаков. — И никуда сейчас не пойду! Мне еще столько дисков послушать надо, а завтра тут снова будут гоблины. Иди к отшельнику, и он тебе все расскажет. Отшельник знает все.
— К какому еще отшельнику? — спросил Малыш, до которого тоже дошло, что если Дензил просто вытянет руки и схватит его за плечи, то его собственные кулаки будут только понапрасну месить воздух.
— Есть тут один отшельник, — объяснил Дензил. — Он живет в лесу, в заброшенной деревне. Я тебе покажу, как выйти отсюда, пойдешь по тропинке, а дальше увидишь все сам.
— А отсюда можно выйти? — спросил Малыш.
— Нет проблем, — ответил Дензил, довольный, что может быстро избавиться от своего братца. — Вон с той стороны обвалилась стена. Проходишь через пролом, перепрыгиваешь по камням через ров, и ты в лесу. Только не оступись, потому что во рву плавает крокодил. И не сворачивай в лесу с тропы, потому что там водятся большие пауки. — Дензил облегченно зевнул. — Хотя с тобой все равно ничего страшного не случится.
Гигантский звездолет уже заполнял добрую четверть обзорного экрана.
— Ни на что не похожая конструкция, — сказала Сато.
— Да? — переспросил Хейл, не сводя взгляда со своего собеседника на малом экране. А по-моему, очень похоже на наглядное пособие.
Звездолет и в самом деле выглядел необычно, будто с него, как живую кожу, сорвали обшивку, обнажив каркас и коммуникации. Оба корабля шли на медленно сближающихся курсах.
— Он говорит, — продолжил Хейл, — что счастлив приветствовать прекрасную представительницу иной цивилизации.
Его собеседниками были худощавый человек с вытянутым лицом и длинными волосами, собранными в хвост, и не первой молодости накрашенная блондинка с рыбьими глазами и глубоким вырезом платья на чрезмерно пышной груди.
— Я тоже вне себя от счастья, — сказала Сато, забираясь с ногами в кресло.
— Да? — переспросил Хейл, на пару секунд отключив переводчик. — Тогда сделай лицо попроще, чтобы оно соответствовало любезности твоих слов. Кстати, коль скоро нам не повредит сменить сопло на одной из дюз, они охотно сделают его, как только мы предоставим чертежи.
— Меня просто удивляет твоя доверчивость.
— А меня твоя маниакальная мизантропия, — ответил Хейл.
— Это еще что?
— Ничего особенного. Жаль, что в десантном училище не введут хотя бы краткий курс психологии.
— Он существует, — сказала Сато. — Просто твои словечки немного из другой области. Теперь я окончательно поняла, почему тебя называют психом.
— Если человек перестает делать открытия, — резюмировал Хейл, снова включая автоперевод, — значит, он стал брюзгливым стариком. Ты не безнадежна… Моя спутница, — продолжил он, обращаясь к заэкранным собеседникам, — тоже считает, что мне следует нанести визит представителям далекой юной цивилизации, впервые бросившей вызов беспредельной пустоте космоса. К моему глубокому сожалению, она не сможет составить мне компанию. — И снова поглядел на Сато. Демонстративно его игнорируя, та играла с компьютером в шашки.
Когда оба корабля сблизились, со звездолета, раскладываясь как старинный телескоп, начала вытягиваться шлюзовая труба. Выглядели корабли более чем неравно, даже сравнение с Давидом и Голиафом показалось бы жалким. Впрочем, истинное соотношение сил было обратным. Для орудий гиганта «Милая сестрица» находилась в «мертвой зоне», ее же собственные в единый миг могли вспороть великану брюхо.
— Ну я пошел, — сказал Хейл, дождавшись, когда уравняется давление в тамбурах. — Меня ждет вождь этой цивилизации, некий Протектор.
— Это кличка?
— Ну что ты! Это титул.
— Что это ты такое прихватил с собой?
Хейл взвесил на ладони янтарно блестящий цилиндр:
— Верительные грамоты.
— Какие еще грамоты?
— Ну, поскольку каждый посол имеет с собой верительную грамоту… — Он усмехнулся и повернулся к выходу.
— Счастливо! — проводила его Сато. Она снова играла в шашки. — Расскажешь, что пролепетало твое дитя.
— Я думаю, оно расскажет мне целую сказку. Черная дамка перегородила выход к заветным клеткам, но, когда Хейл вышел, Сато прервала игру и переключила экран.
Сначала она видела лишь качающиеся в ритме шагов стены шлюзового коридора. Когда он стал чуть шире, впереди показалась шеренга почетного караула, вооруженная архаичным огнестрельным оружием с примкнутыми штыками. Прямой, как палка, офицер в фуражке с высокой тульей совершил сложный жест блестящим холодным оружием, и солдаты взяли «на караул». Сато залезла в кресло с ногами и принялась ждать продолжения.
Наверное, путь инопланетного гостя очистили заранее. Следуя за обвешанным знаками отличия представителем,
Хейл не встретил ни одного аборигена. Окрашенное в стандартные цвета убожество узких однообразных коридоров без переходов сменилось чем-то пышным и помпезным, и Хейл вступил в отделанный под мрамор зал, украшенный аллегорическими барельефами, поблескивающий медью и позолотой. Его ждали. Грянул какой-то гимн, и все застыли с серьезными лицами. Затем зазвучала другая мелодия, в которой Сато не без удивления узнала «Поздравляем, поздравляем, поздравляем тебя!».
— Это еще что? — спросила она вслух.
Сохраняя торжественное выражение лица, Хейл отвечал ей, двигая одними губами:
— А чем песнь в честь яблочного пирога хуже любого гимна?
Когда музыка кончилась, он двинулся навстречу главе инопланетян. Это был человек в диковинном, музейного вида, сюртуке, отутюженных брюках и тонком, повязанном незамысловатым узлом галстуке. Удивительно неправильно сложенное, точно вырубленное топором, лицо обрамляла короткая и черная как смоль курчавая борода. Рукопожатие главы оказалось неожиданно крепким.
— Я счастлив приветствовать в вашем лице великую космическую цивилизацию, — произнес он, принимая футляр с загадочными верительными грамотами. — Цивилизацию, преодолевшую звездные просторы, чтобы протянуть нам руку. Мы приветствуем мир и дружбу между нашими народами, даже такими, как мерканы и…
Тут он замолчал, озадаченно прервав странную фразу. Хейл не стал длить молчание.
— Мы тоже счастливы приветствовать представителей цивилизации, в поисках неведомых миров смело бросившей вызов холодной пустоте космоса, — торжественно подхватил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55