- Вы хотите его забрать?
- Пока у нас нет к тому достаточных оснований. Ты должен связаться с Ачимовым и работать с ним во взаимодействии. Убежден, раскрыв это преступление, мы раскроем свое.
- Хорошо. Ну, тогда я пошел?
- Иди, Андрюша, иди, - ласково проговорил шеф. - И не просто иди. А иди ты... Искренне верю, что ты оправдаешь мои надежды.
Глава четвертая: Беркутов. Старые знакомые.
В спальне следователь заканчивал осмотр. Я подошел, протянул ему протокол допроса Сергуньковой.
- Я тут, Виталий Матвеевич, проявил инициативу и оформил показания хозяйки протоколом допроса.
- И правильно сделали, - ответил Медунов, беря протокол. - К чему лишние бумажки. Я оформлю поручение о её допросе. Она сказала что-нибудь интересное?
- И даже очень. - Кратко рассказал следователю показания Сергуньковой и свои соображения.
- Похоже, что вы правы, - согласился он со мной. - Кто-то пытается пустить нас по ложному следу. Что собираетесь делать?
- Если моя версия верна, то орудие убийства должно находиться где-то поблизости. Попытаюсь его найти.
- Вы полагаете, что на нем должны быть отпечатки пальцев Зеленского? спросил догадливый Медунов.
- Обязательно и всенепременно. А иначе - зачем весь этот сыр-бор.
- В таком случае, желаю удачи.
Выйдя из подъезда, я прошелся вокруг дома, тщательно осмотрев газоны, но ножа не обнаружил. И все же я был убежден, что он был где-то рядом. Нашел дворничиху и попросил открыть дверь мусоропровода. Когда она это сделала, то... Обана! В ящике сверху мусора лежал охотничий нож с точно таким лезвием, какое рисовала Сергунькова и с красивой наборной ручкой из цветной пластмассы. На лезвии свежие, но уже подсохшие потеки крови. Все как в лучших домах Лондона и Филадельфии. Преступники сами позаботились о доказательственной базе своей виновности. Да? Экие хитрованы! Нет, не уважают они нас, ментов. Очень не уважают, если считают, что мы клюнем на их тухлую наживку. Впрочем, сколько примеров, когда клюют и не на такое. Определенно. Уверен, что на ноже эксперт обязательно обнаружит отпечатки пальцев Тугрика. Скорее всего, это не тот нож, которым совершено убийство, а лишь его копия, - иначе трудно, если вообще возможно, сохранить отпечатки.
В присутствии понятых составил протокол обнаружения, осмотра и изъятия ножа, осторожно двумя пальцами взял его за усики ограничителя и положил в полиэтиленовый пакет. Вернувшись в квартиру Сергуньковой передал протокол и находку Медунову.
- Поздравляю! - сказал он. - Вы и на этот раз оказались правы. А это, - следователь кивнул на двух крепких, ладных парней, стоящих неподалеку и с интересом меня рассматривающих, - товарищи из райуправления. Присланы нам в помощь. Это ваши кадры. Вы ими и командуйте.
Парни вразвалочку, слегка поводя плечами, подошли, представились.
- Оперуполномоченный Кировского райуправления лейтенант Неупокоев Игорь.
- Лейтенант Карнаухов Максим.
Оба под метр девяносто, широкоплечие, коротко стиженные, с могучими шеями они походили друг на друга, как щенки одного помета. Экие гренадеры! Любо, дорого смотреть. В их несколько вальяжных, медлительных движениях чувствовался особый шик. "Спортсмены или десантники", - решил я.
- Подполковник Бекутов Дмитрий Константинович. - Я пожал парням руки. - Значит, прибыли помогать?
- Так точно! - одновременно ответили они.
- Что ж, это хорошо. От помощи отказываются лишь дураки. Верно?
- Так точно! - выдохнули они.
- Давно из армии?
- Три месяца всего. А аттестовали нас на должности лишь вчера, ответил более общительный Игорь. У него было широкоскулое простодушное лицо, а голубые глаза смотрели на мир восторженно и наивно. Из двоих он мне особенно нравился. Я ощущал в нем родство душ. Максим, жгучий брюнет, писанный красавец был сдержан и смотрел на окружающую действительность иронично и чуть свысока, будто сделал всем большое одолжение, появившись на свет. Тот ещё жук. Но это ничего, если парень не гнилой внутри, то годика через три-четыре работы в милиции вся его спесь слетит с него будто шелуха. Определенно.
- Поздравляю! - сказал я.
- Спасибо! - ответили оба.
- Где служили?
- В Воздушно-десантных войсках, - с гордостью ответил Игорь.
- Вы что, вместе служили?
- Ага, - кивнул он. - Мы закончили Техникум физической культуры, а потом попросились в десантные войска.
- Воевали?
- Пришлось. Максим даже награжден орденом "За мужество".
- А ты что молчишь? - спросил я Максима.
- А что говорить, - пожал тот плечами. - Игорь это делает с большей охотой - и за себя, и за меня.
- Ну-ну. А теперь давайте определимся, орлы. Мы с Игорем наведуемся по одному адресочку, очень мне хочется побалакать со старым знакомым, недавно вернувшемся из зоны "отдыха", а ты, Максим, обойди здесь все квартиры, поспрашивай - не видел ли кто случайно ночных "друзей" Сергуньковой. Понятно?
- Понятно, - ответил Карнаухов.
- Вот и лады. Встречаемся в два ноль ноль у меня в кабинете.
Подошел к телефону, снял трубку, набрал номер своего домашнего телефона и через мгновение услышал родной и до боли знакомый голос:
- Алло, слушаю.
- Козяйка, это ви заказывал ремонт крана на кухня?
- Нет, только собиралась, - рассмеялась Светлана.
- У тэбе муж есть, да?
- Есть.
- Он больной, да? Или у нэго как это... рука из задница растут, да?
- Похоже на то, - продолжала смеяться Светлана. - Здравствуй, Дима!
- Светочка, радость моя ненаглядная, здравствуй! Узнала своего забубенного мужинька?
- Еще бы мне тебя не узнать. Другого такого трудно найти. Ты где пропадаешь? У меня уже завтрак простыл, тебя ожидаючи. Ты ведь обещал после дежурства непременно зайти домой?
- Сколько раз я тебе говорил - никогда не верь обещаниям мента, - из всех многочисленных представителей сильного пола, он самый ненадежный.
- А что случилось?
- Ни за что не поверишь. Один чудик в экстазе задушил в объятиях свою любовницу. Просто кошмар какой-то! Титан страсти! Так что ты имей это в виду и не очень меня заводи.
- Учту. Тебя ждать сегодня?
- Обязательно. Постараюсь на обед вырваться. Как маленькая?
- Нормально. Спит.
- Но у неё вроде бы была температура?
- Нет, это у неё зуб резался.
- А как Анастасия?
- Сидит, читает. Прямо библиофилка какая-то! Не успеет ещё глаза протереть, как за книгу садится.
- Молодец! Вся в меня.
- А ты-то здесь при чем?
- Запомни, женщина, о светочь грез моих, и передай всем своим соплеменницам, - Дмитрий Беркутов из тех мужиков, кто всегда при чем.
- Хорошо, запомню. Ты будь там поосторожней.
- Буду, - твердо пообещал я и положил трубку.
Нет, кто бы что не говорил, а все же я чертовски счастливый человек. Определенно. Мне очень крупно повезло с женой. Умная, красивая, хозяйственная. Встречал кто-нибудь все эти качества в одной женщине? Дохлый номер. Она у меня одна такая. А после моего вынужденного визита в Москву стала ещё на редкость предупредительной. Взять хотя бы тот же кухонный кран. Он уже вторую неделю течет. И вы думаете она хоть раз сказала мне, что его нужно починить? Ни разу. Вот такая у меня жена, такая необыкновенная женщина!
- Вы на машине? - спросил я Игоря.
- Так точно, товарищ подполковник!
- Я её на время конфискую. Да вот ещё что. Кончай ты свои армейские так точно, никак нет. Это в милиции не очень поощряется.
Неупокоев густо покраснел, будто был уличен в каком-то противозаконном занятии. Извиняющимся тоном проговорил:
- Хорошо, товарищ подполковник.
Он мне все больше нравился. Хороший будет мент. Определенно.
- Вот и ладушки. За мной, товарищ лейтенант! Родина-Мать ждет от нас подвигов. И мы с тобой должны оправдать её ожидания. Если не мы, то кто? Больше - некому! - с пафосом проговорил и стремительно направился к выходу.
У подъезда нас ждал ярко-желтый "жигуль" с мигалкой наверху и с четкой и суровой надписью на боках: "Милиция". Да, для предстоящей операции больше подошел бы мой "Мутант", но он после долгой разлуки со мной что-то совсем расклеился. Нервы должно быть. В его возрасте это бывает. Пришлось снова обращаться в своему соседу Толяну. Тот обещал его к пятнице подшаманить. Золотые руки у мужика. Полтора года назад он из моего "Мутанта" такого монстра сотворил, прямо автомобильного Казанову. От него даже красавицы "Вольво" балдели, а остальные "дамы" вообще были в лежку. Честно. Кстати, какой сегодня день недели? Среда или четверг? С этим дежурством все в голове перемешалось.
- Игорек, какой сегодня день недели?
- Пятница, товарищ подполковник.
Вот те раз! Как это я так быстро и, главное - незаметно умудрился добежать до пятницы?! Чудеса! "Что-то с памятью моей стало. Все что было не со мной - помню". Вот именно. Старею что ли? Вроде ещё рано. Тридцать пять - самый расцвет мужчины.
Мы с Игорем сели в "Жигули" на заднее сидение.
- Как тебя зовут, шеф? - спросил я шофера.
- Юрий.
- Рули, Юра, на Никитина.
- На Никитина, так на Никитина, - лениво проговорил сержант-шофер и машина резко взяла с места.
Игорь долго елозил на сидении - хотел о чем-то спросить, но никак не мог решиться.
- Что у тебя, Игорек? - не выдержал я.
- Товарищ подполковник, а вы тот самый Беркутов?
- Тот самый, юноша, тот самый, - небрежно ответил я. - В нашем департаменте других Беркутовых нет и быть не может. Такие менты делаются лишь в штучном исполнении. Будут ещё вопросы?
- А правду говорят ребята, что вы однажды один взяли банду вооруженных преступников?
- Ну, во-первых, не один, а вдвоем с моим лучшим корешем Сережей Колесовым, который сейчас является моим непосредственным начальником. А, во-вторых, ты, Игорек, не очень доверяй слухам. Для нашего брата нет ничего вреднее слухов. С первых шагов своей оперативной службы возьми за правило все подвергать сомнению, пока не докажешь это практикой. Понял?
- Ага, понял.
А я подумал: "Как же быстро летит безвозвратное время. Давно ли я сам, как Игорь, разинув рот внимал своему наставнику майору Твердохлебу. "Чого должон иметь хороший сыскарь? - спрашивал тот, и тут же сам отвечал, переосмыслив и дополнив знаменитое высказывание Дзержинского: - Правильно. Горячее сердце, хорошую сообразиловку, быстрые ноги и крепкие кулаки". И вот уже сам выступаю в роли наставника. Не успеешь оглянуться, как потянет на мемуары. Впрочем, до этого ещё надо дожить."
- В милицию пошел по призванию или как? - спросил.
- Я не знаю, - пожал плечами Игорь. - Максим предложил. Я согласился. А вообще-то мне здесь нравится. Нормально.
Тем временем по старому коммунальному мосту мы выехали на улицу Восход. Вот и Никитина.
- Юра, швартуйся вон к тому дому, - указал я шоферу на панельную пятиэтажку. - Остановишь у первого подъезда.
- Понял.
Мы с Игорем вышли из машины. Прошли к четвертому подъезду. Подобные меры предосторожности были оправданы. Хотя я и был уверен, что кто-то пытается пустить нас по ложному следу, но полностью исключить версию о том, что убийцей является Семен Зеленский, не имел права. В нашем деле всякое бывает. А если это так, то, увидев милицейскую машину, осторожный Тугрик сразу сообразит что к чему. После этого ищи ветра в поле.
Мы вошли в подъезд.
- У тебя оружие есть? - спросил я Игоря.
- Ага. Есть, - отчего-то шепотом ответил он.
- Приготовь. Может понадобиться.
- Ага. - Неупокоев достал из наплечной кобуры "макаров", снял с предохранителя, передернул затвор. Доложил: - Я готов, товарищ подполковник.
- В таком случае, вперед, гардемарины! - проговорил я торжественно и стал медленно подниматься на четвертый этаж. Игорь двинулся за мной.
Квартира, в которой я надеялся застать Тугрика, принадлежала его матери Марии Ильиничне. Несчастная судьба у этой женщины. Муж, горький пьяница, сгорел от водки, оставив её с двумя малолетними сыновьями. Тянула женщина жилы, ростила сыновей. А когда они выросли, принесли ей новые беды. Старший Борис был натуральным придурком и теперь не вылазил из дурдома, младший, Семен, - из тюряги. Да, ей не позавидуешь. Определенно.
Остановившись перед дверью квартиры, обитой черным, вышеркавшимся от времени дермантином, я достал из кобуры пистолет, осторожно постучал, прислушался. Услышал шаркающие старческие шаги, затем раздался голос хозяйки:
- Кто там?
- Вам телеграмма. Откройте, - сказал я.
- Какая еще, - проворчала недовольно Мария Ильинична, открывая дверь. Увидев меня и узнав, охнула, побледнела и, прижав старческие натруженные руки к груди, тихо проговорила: - Чего он опять сделал?!
- Здравствуй, тетя Маша! Ты не волнуйся. Думаю, что на этот раз все обойдется. Просто у меня к нему есть разговор. Он дома?
- Дома. - Она махнула рукой в сторону двери, ведущей в большую комнату. - С рыжей своей.
- С Клавкой?
- Ну а с кем же еще.
Я подошел к двери, приложил к ней ухо, прислушался. Тишина. Спят голубки. Натрахались, а теперь отсыхают. Что ж, тем лучше. Не скажу, что их пробуждение будет приятным, но то, что неожиданным - это точно. Я распахнул дверь и заорал благим матом:
- Подъем!
Спавший с краю дивана-кровати Тугрик вскочил, ошалело уставился на меня совершенно безумными глазами. Решив, что ему сниться кошмар в виде улыбающегося мента, энергично протер глаза кулаками. Но ведение не исчезло. Поняв, что все это ему не снится, он повел могучими плечами и взревел громче пожарной сирены и страшнее трубного крика бизона в брачный период:
- Какого х.. тебе тут надо, мент поганый!
А его "мавр"... Ё-маё! Картина не для слабонервных. Это же милицейская дубина, а не человеческий орган. Он у него что, постоянно "готов к труду и обороне"? Скорее всего он буйствует с "голодухи" после восьмилетнего воздержания.
- А ну прекрати лается, кобелина! - строго сказал я. - И прикрой свое безобразие. Ты же не на уроке анатомии.
- Да пошел ты! - огрызнулся Семен и направился к двери, но на его пути решительно и неприклонно встал мой младший товарищ. Тугрик остановился. Человеком он был ученым и понимал, что любое физическое насилие над ментом может быть разценено, как сопротивление. А за это ему корячился срок, и срок, с учетом его "безупречной" биографии, немалый. Он оглянулся на меня и нерешительно спросил:
- Чё, отлить нельзя что ли?
- Ну за кого ты нас, Сеня, принимаешь? Мы ж не инквизиторы какие-нибудь, а простые российские менты. Игорек пропусти человека по нужде.
- Здравствуйте, Дмитрий Константинович! - Из-под одеяла показалась круглая физиономия Мани-мани с всклокоченными химкой рыжими космами.
- Здравствуй, Клавдия! Дождалась своего ненаглядного?
- Ох, дождалась, Дмитрий Константинович! Прям даже не верится. А вы что, опять по наши души? Когда только от вас покой будет.
- Что-то ты Мани-мани больно говорливая стала. Не к добру это. Вставай, у нас к вам обоим разговор есть.
- А я чё? Я не чё, - забеспокоилась Поливанова. - Если Сенька опять что натворил, с него и спрашивайте. А я ничего не знаю.
- Ну-ну, знаем мы эти сказочки про белого бычка. Ты и прошлый раз ничего не знала.
- И прошлый раз не знала. За что вы меня обижаете, Дмитрий Константинович?! Чего я вам такого плохого сделала?! - запричитала Мани-мани.
- Кончай базар, Клава, - насмешливо проговорил я. - Ты ведь прекрасно знаешь, что меня этим не разжалобишь. Вставай.
- Отвернитесь, пожалуйста! - кокетливо проговорила она.
Я отвернулся, подошел к Игорю, прошептал ему на ухо:
- Возьмешь с этой шалавы объяснение. Главное - нас с тобой интересует прошедшая ночь.
- Понял, - кивнул он.
- Дмитрий Константинович, а мне можно в ванну? - спросила Поливанова. Теперь на ней было красивое цветастое платье с глубоким вырезом. За эти восемь лет она здорово сдала, постарела, располнела, но все ещё оставалась миловидной и аппетитной бабенкой.
- Можно, Клава, можно, - разрешил я. - Потом расскажешь этому молодому человеку все, что его будет интересовать.
- Хорошо, Дмитрий Константинович.
Мани-мани с Игорем ушли. Вернулся Зеленский. Теперь на тем было линялое, пузырившееся на коленях трико и клетчатая рубаха. Настроен он уже был миролюбиво. Покрутил головой, усмехнулся:
- Ну ты, в натуре, даешь! Так забазлал, что я от страха едва в окно не сиганул. У нас в армии старшина роты такие концерты откалывал. Ну.
- А ты в армии служил?
- Служил. С нее-то все и началось.
- В каком смысле?
- Врезал одному козлу капитану по морде и схлопотал два года дисбата. Ну и покатилось все в тартарары.
- Как это случилось?
- На танцах в солдатском клубе этот козел стал приставать к моей девушке. Я ему и так, и эдак - не понимает. Ну и не сдержался. А, что вспоминать! - махнул Семен рукой. - Ты-то зачем опять заявился?
- Разговор серьезный имеется.
- Да чистый я, начальник. Бля буду, чистый!
- Верю я тебе, Сеня. Но, похоже, кто-то на тебя имеет большой зуб.
- Не надо ля-ля, начальник, - зло рассмеялся Тугрик. - Туфта это. Фуфло. Знаю я ваши ментовские приемчики. Не на того напал. Понял?
- Дурак ты, Тугрик, и не лечишься. Я тебе когда-нибудь лапшу на уши вешал?
- Да вроде нет. Так с тех пор сколько воды утекло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32