Переулок все еще был оцеплен. Сотрудники прокуратуры сидели в своем микроавтобусе злые и нахохленные. Их стерегли два бойца в камуфляже с автоматами наготове. Таких автоматов Рамодин никогда не видел. Милицейскую «Волгу» тоже стерегли два бойца с новенькими автоматами.— Сволочи! — сквозь зубы выдавил из себя Евгений. Он хотел спросить Мишустина, имеют ли право люди из Главного управления проводить расследование? И в конце концов, какого черта они лезут не в свое дело? Но, увидев, что Аркаша отводит глаза в сторону, только махнул ему на прощанье рукой:— Созвонимся!Следователь наконец-то взглянул на него, но так странно, что Рамодин понял — звонки исключаются.Ни в одной из вечерних криминальных передач, которые Евгений посмотрел в надежде получить хоть крупицу информации, о происшествии в 6-м Ростовском не было сказано ни слова.Только на следующий день вездесущая молодежная газета поместила короткую информацию о том, что в 6-м Ростовском переулке произошла перестрелка. Погибли три милиционера и бандит. Корреспондент газеты посетовал, что в силовых ведомствах отрицают даже сам факт перестрелки. А один из очевидцев высказал предположение, что бандиты напали на обменный пункт валюты: во время перестрелки ветер якобы разметал по переулку зеленые купюры, как листья осенью. Журналист в рассказ свидетеля не очень-то поверил. Тем более, что ни одного обменного пункта в 6-м Ростовском не имелось.Больше ни одна строка о происшествии в средства массовой информации не просочилась.Когда Рамодин попытался доложить о ЧП своему начальству, полковник Шутилин лишь предостерегающе поднял ладонь.— Может, прогуляемся по улице? — предложил майор.— Что тебе, заняться нечем? — рассердился Шутилин. — Сколько висяков в отделе! ОГОРЧЕНИЯ МАЙОРА РАМОДИНА Майор Рамодин давно уже не обижался и не ворчал, если расследование, которым он занимался, отдавали в другое подразделение. Нынче, кроме уголовного розыска, появилось много специализированных ведомств. Одно занималось наркотиками, другое — организованной преступностью, третье — преступлениями в экономике.На взгляд Евгения, больше пользы было иметь все эти подразделения в составе уголовного розыска. Одни и те же преступные банды нынче не гнушаются любой «работой»: рэкетом, грабежами, наркотиками. Организовывают фирмы и банки для отмывания денег. Иногда даже берут заказы на убийства. Попробуй разложить их всех по полочкам, то бишь по специализированным управлениям!Теперь, когда начатое дело уплывало к другим, майор лишь говорил: «Баба с возу, кобыле легче». Работы в угрозыске всегда было навалом, старший оперуполномоченный имел прекрасные показатели по раскрываемости. Вместо законченного дела ему тут же поручали два новых.Но с тем, что у него отобрали дело об ограблении в 6-м Ростовском, Рамодин никак не хотел смириться.Во-первых, погибли три милиционера. Двоих из этой троицы Евгений хорошо знал. Прежде чем перейти в службу вневедомственной охраны, они работали в управлении. Открытые и доброжелательные, никогда не ворчали, если приходилось подежурить за товарища. Отомстить за этих ребят Рамодин считал святым делом. Что бы там ни талдычили моралисты о том, что чувство мести — недостойное чувство.А во-вторых — кто взял в свои руки дело? Главное управление охраны! С какой это стати? Каким концом задело ограбление известного коллекционера, собирателя картин каких-то дурацких «малых голландцев» телохранителей? Мало им Кремля, многочисленных дач и правительственных трасс? Охраняйте в свое удовольствие. И со своим шефом забот все больше и больше.Ну почему нами вечно правят больные вожди? Ладно бы ходили с чужой помощью. А теперь еще и думают за них посторонние люди.Рамодин злился. Он, конечно, понимал, что дом, в котором живет собиратель «малых голландцев», особый. Правительственный. Несколько чиновников из Администрации живут в этом доме. Даже один заместитель ее главы. Но ведь существует закон! Или не существует? Все дела об убийствах и крупных ограблениях расследует прокуратура вместе с милицией. Ну и ФСБ нельзя забывать. Поручили бы им — никаких вопросов: пятки вместе, носки врозь, руку под козырек. В ФСБ специалисты классные. Вот только с шефом не повезло. Но тут уж ничего не поделаешь — с начальством у нас не везет никому. Особенности национального руководства.Майор пытался успокоить себя мыслью о том, что он просто не знает всех обстоятельств дела. Что следствием на самом деле занимается ФСБ, а начальники из Главного управления охраны по глупости повели себя вызывающе некорректно. Посчитали ниже своего достоинства объясниться с каким-то занюханным майоришкой из угро. Но ведь они ничего не объяснили и следователю прокуратуры Аркаше Мишустину!Чем больше думал Рамодин о происшествии в 6-м Ростовском переулке, тем больше сердился. А сердитый сыщик — человек опасный.«Черт возьми! Неужели я буду изображать из себя шестерку и делать вид, что ничего не случилось?! — рассуждал старший оперуполномоченный. — В конце концов, чем я рискую, если часок-другой поболтаю с фигурантами по делу? Погонами? Невелика потеря».Больше всего Рамодину хотелось перекинуться парой слов с господином Горобцом, которого он незаслуженно называл брокером. Судя по визитной карточке, Вячеслав Николаевич состоял в должности заведующего отделом валютных операций банка Западно-Сибирской нефтяной компании.Крайняя степень беспокойства, проявленная Славиком, когда любовница сообщила о его передвижениях по дому, озадачила майора. Ему даже показалось, что в этом кроется разгадка всего дела.* * *— Подождите секундочку, — раздалось в трубке, когда Рамодин набрал номер служебного телефона Горобца.Евгений узнал голос. Трубку снял сам Вячеслав Николаевич. Минуты две майор слушал, как абонент отчитывал кого-то по другому аппарату за ошибки гастрономического свойства.— Это же арабы, — сердился Горобец. — Я предупреждал! У них особый менталитет, а вы подаете бог знает какой кофе!Майор не расслышал, какие аргументы привел распекаемый сотрудник, но в голосе Славика зазвучали возмущенные нотки:— Кофе «Якобс»! Насмотрелись рекламы! Сколько можно повторять — мокко! Мокко! Мокко! Ну и что ж, что четыре тысячи?! Шеф все подпишет. А эти миньоны с мясом? Они потому и не притронулись, что не были уверены, говядина это или свинина!Рамодину вдруг стало весело. И у финансистов свои заморочки! Не только у него. Небось эти арабы — нефтяные шейхи. Денежные мешки. А их напоили каким-то третьесортным кофе под названием «Якобс»! Они и отказали в кредитах!— Последний раз предупреждаю, — буркнул Горобец и наконец переключился на майора: — Слушаю вас.— Вячеслав Николаевич, наверное, я не могу рассчитывать, что вы угостите меня чашечкой кофе мокко…— Кто это?— Майор Рамодин Евгений Иванович.— А-а… Тот Евгений, что на меня наручники надел? — Память у Славика оказалась прекрасной. А голос звучал весело и чуточку удивленно.— Так точно, — покорно согласился майор. — Не сам надел. Но приказал это сделать.— Каетесь?— Не то чтобы очень. Но чашку кофе с вами бы выпил. Даже не обязательно мокко. Мы прошлый раз с вами не договорили.— Я посчитал, что вас от этого дела отстранили.— Правильно посчитали. Но меня любопытство заело. Две ночи не спал, раздумывал над одной вашей репликой.— Почему я на девушку рассердился?— Схватываете на лету.— А вы меня в наручники, — упрекнул Горобец и расхохотался.— Кто старое помянет…— Хорошо, Евгений Иванович. Я зла на вас не держу. Такая работа. Мы с девушкой почти все вопросы сняли. У нее спросонья представления о времени начисто сдвинулись. Но я готов с вами перекинуться парой слов. В частном порядке. Девушка вас очень хвалила. За деликатность. — Он ни разу не назвал Ирочку ни по имени, ни по фамилии. — А она человек чуткий. Когда вам удобно встретиться?— Хоть сейчас. Назначайте время.— Через полчаса в центральном офисе. Успеете?— Вполне.— Буду ждать у подъезда. Подышим воздухом. А когда у нас появится мокко — приглашу.«Подышим воздухом, — усмехнулся майор, кладя трубку. — Да там одно из самых зловредных мест по выхлопным газам! Такие пробки и днем и ночью!»Чтобы и самому не попасть в пробку, он поехал на метро. Благо от станции «Красные ворота» до банка было пять минут ходу.Горобец уже стоял на мраморных ступеньках. Разговаривал с какой-то пожилой дамой, а сам поглядывал по сторонам, вылавливая в толпе Рамодина. В кремовом блестящем костюме и белой рубашке, с прекрасно гармонирующим с одеждой широким галстуком, молодой финансист выглядел великолепно. Евгений приветственно помахал рукой и удостоился ответного взмаха.И в этот момент справа и слева его взяли в клещи двое крупных мужчин:— Майор Рамодин?— Да. В чем дело?Евгений увидел, каким тревожным сделалось лицо Горобца, наблюдавшего за развитием событий. Славик что-то сказал женщине и торопливо ринулся в подъезд банка. Собеседница с недоумением поглядела ему вслед.— В чем дело? — повторил Евгений. Он уже понял, что мужики не из криминального мира, а от «соседей».— Прокатимся до твоей конторы. А по дороге погутарим.Прокатиться предстояло в черном «БМВ» с затемненными стеклами и без передних номерных знаков. Рядом с водителем сидел пожилой мужчина с унылым лицом и отвислыми щеками. Белая с широкими синими полосками рубашка была ему велика — шея из нее торчала как индюшачья. А темный пиджак мужчина держал на коленях. Этот пиджак сильно раздражал Евгения все пятнадцать минут, пока они ехали до Управления внутренних дел. Тем более, что руки унылый мужчина прятал на коленях под пиджаком. Как будто держал там пистолет.О том, что экипаж «БМВ» из той конторы, что ведет дело об ограблении в 6-м Ростовском, Рамодину было ясно. И суть предстоящего разговора предугадать было не сложно. Евгению до тошноты стало противно, когда он осознал, что его телефоны прослушиваются. Что теперь и шагу нельзя ступить без внимательного пригляда.— Вас предупредили не совать нос в наши дела? — спросил Унылый, даже не ответив на майорское «здрасте».— Предупредили.— В чем же дело?— У меня остался один личный вопрос к Горобцу. — Майор не собирался юлить и рассказывать, что он заглянул на эту улицу полюбоваться архитектурой.— Хотели посоветоваться, куда вложить валюту?В голосе Унылого Евгений почувствовал сарказм. Оказывается, у этого унылого индюка сохранилось хоть какое-то человеческое чувство.— Так вот, майор, — не дождавшись ответа, сказал мужчина. — Ни личных, ни служебных, ни случайных, ни запланированных встреч с фигурантами по делу! Никаких! Поняли?— Усек. — Это «усек» выскочило само собой. Пока Рамодин раздумывал, как ответить: «Так точно!» или «Понял». Он даже не знал, военный или штатский человек перед ним!Унылый молчал. Теперь, наверное, он решал, как ему отреагировать на хамский ответ. Решил — никак.— В интересах следствия — сосредоточить дело в одних руках. И во всем исходить из государственных интересов. А за любое самовольство — поплатитесь крепко.Он хотел еще что-то добавить, но машина резко затормозила у недавно отремонтированного здания управления. Читать нотации на виду у сотрудников не входило в планы унылого начальника.— Все! — сказал он с облегчением. Чувствовалось, что общение с упрямым и хамоватым ментом не доставило Унылому удовольствия.Один из сидевших рядом с Евгением бугаев вышел из машины и выпустил майора. Хлопнула дверца, шикарный лимузин сорвался с места.— Ни фига себе! — Рядом с майором остановился заместитель начальника угро, щеголеватый кореец Ган. — На каких тачках теперь ты ездишь, Женя! И с личной охраной!— Могу и тебя сосватать, — буркнул Рамодин. Он подумал, что еще легко отделался. Судя по разговору, увольнение ему не грозило. По крайней мере, в настоящий момент. ШЕСТЕРКИ В КОЛОДЕ День за днем отравлять себя накопившейся в душе горечью и не попытаться излить ее на кого-нибудь из близких — дело непосильное для большинства людей. Рамодин не являлся исключением. Трудность заключалась в том, что приказано было держать язык за зубами. Поэтому отпадали даже друзья из сослуживцев. Единственным подходящим объектом для мучивших душу сомнений мог стать следователь прокуратуры Аркаша Мишустин. Как-никак повязаны одним секретом.Увидев майора, входящего в кабинет, Мишустин не удивился, а быстро приложил палец к губам. Потом собрал со стола несколько толстых папок. Сложил в сейф. Ловко опечатал стальную уродливую громадину. Окинул внимательным взглядом стол. Взял портфель и отправился вслед за Рамодиным. Ни тот ни другой не произнесли ни одного слова.В машине Аркадий оглянулся, постучал толстым загорелым пальцем по зеркалу заднего вида:— Тебя еще не наградили записывающей аппаратурой?Спросил с интонацией отца у загулявшего сына: «Она еще не наградила тебя триппером?»— А кто знает? Может, и в твой портфель «жучок» всобачили?— Да, братец. По-моему, мы вляпались в большую бяку.— Первый раз, что ли?— Я — впервые. — Следователь произнес фразу очень серьезно и грустно.— Министр на нас цыкнул. Это понятно. Ему что из Кремля прикажут, он все выполнит. А у вас-то в прокуратуре? Неужели безголовые сидят? О близком будущем не думают? Не пройдет и года, как всех прихлебателей турнут.— Оптимист. Забыл народную присказку — все течет, а ничего не меняется. Это тебе покруче Гераклита. А что касается наших… Их нынче в такой угол загнали, что эти головы думают лишь о том, как бы себя сохранить. Ты, Евгений, зачем ко мне приехал? В жилетку поплакаться? Или хочешь выпить с советником юстиции?— В такую жару не грех пива выпить.— Пивную «У брата» знаешь? Отличное пиво.— Чего вспомнил? Закрыли давно.Любимая народом забегаловка получила свое название потому, что находилась на улице Дмитрия Ульянова — брата знаменитого вождя.— Тогда сам выбирай.Мишустин выбрал пивной бар «Невский» на Старом Арбате.Рамодин с трудом приткнул свою машину среди шикарных иномарок на стоянке возле здания МИД.Они медленно пошли по запруженной народом улице. Надоедливые мастера моментальных портретов, продавцы матрешек и прочего расписанного под хохлому товара. Фотографы, призывающие позировать рядом с изрядно облупившимися президентами, уже не привлекали внимания ни москвичей, ни иностранцев. Люди толпились у продавцов мороженого, попкорна и чипсов. Спрос диктовали желудки.— Ты все материалы отдал этим барбосам? — спросил Мишустин.— Все, — быстро ответил майор и улыбнулся. — Почти. Я перед их появлением кассету в диктофоне сменил. Запись допроса любовников оставил себе на память.— Зачем?— Зачем? Зачем?! Из окаянства! Какого черта они распоряжаются?— А я все отдал. Да они и не спрашивали. Ихний генерал гребаный молча вытащил кассету из магнитофона в машине. Даже спасибо не сказал. Черт с ними! Я лишь жалею, что ты «капусту» отдал. Сейчас бы мы с тобой не в пивной бар двигались, а заглянули в «Метрополь».— Валюта барбосов больше всего интересовала. В какой-то момент мне показалось, что они обыскивать начнут. Решили, что мы вместе с бомжами баксы по своим карманам рассовали!— Не расходись. Ведь не обыскивали?! Поверили на слово, что одна бумажка осталась. Теперь пускай бомжей шмонают.Мишустин остановился и придержал Евгения за рукав. Майор уже давно заметил: следователь имел привычку останавливаться, если хотел сказать что-то особо важное.— К тебе потерпевший обращался?— Как только из Лондона прилетел — сразу в милицию. Дежурный его ко мне отправил. А что я ему скажу? В глаза смотреть стыдно.— Давай без эмоций. Стыдно? Не стыдно! Ему же не стыдно врать, что он в доме ни одного доллара не держал.— Значит, у тебя собиратель «малых голландцев» тоже побывал? — с удовлетворением отметил Рамодин. — Поздравляю.— Побывал. Ты какой лапши господину на уши навесил?— Сказал, что ему повезло. Пропавшей коллекции придают такое значение, что поручили ее искать особо классным специалистам.— Ну прямо в точку! — Следователь расхохотался. — Я ему тот же текст выдал. Только вместо «классных специалистов» назвал их «особо ценными кадрами». И вручил их телефончик.— А потерпевший тебе сказал, что уже побывал у «классных специалистов» и хочет, чтобы картины искала родная милиция. Так?— Так. Чего мы остановились? Дождемся, что в пивнухе ни одного свободного места не останется. — Мишустин вздохнул. — Вот ведь какая бяка! Ей-богу, первый раз в моей практике, когда вранье потерпевшего меня радует. Можешь поверить? Смотрю на него и думаю, я — говно, но и ты хорош, голубчик!— Это ты про валюту?— Про нее. Ты Цветухину про тысячедолларовую купюру сказал?— Нет. Вдруг он в Службу помчится. Потребует, чтобы вернули.— Правильно!Мишустин опять остановился. Евгений подумал, что его коллега из прокуратуры страдает одышкой и останавливается передохнуть.Но на этот раз следователь остановился у телефона-автомата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23