– Капитан, если я могу продолжать говорить свободно, я хотел бы заметить, что сказал ?можно было бы рассматривать?. Я не собирался вас критиковать, и никто в командовании не сделает такого вывода, если вас это беспокоит.
Больше пяти месяцев Кирк сидел напротив вулканца, своего офицера по науке на собраниях личного состава. Он и Спок бок о бок работали на мостике, транспортировались в колонии и на инопланетные миры, успешно справились с неожиданным первым контактом с трелорианцами, и провели два дня взаперти на «Галилео», когда Пайпер, опасаясь распространения по кораблю вспышки с’релианского друпокса, поместил их обоих в карантин.
И все же я не знаю о нем самого главного , подумал Кирк. Не знаю его как человека . Спок первым нарушил относительную тишину движущейся кабинки.
– Капитан, вы об этом беспокоитесь? Вы считаете, что мой запрос о переводе задуман как критика вашего командования?
Кирк понял, что это возможно ключевой момент в его отношениях с его офицером по науке, способный повлиять на всю пятилетнюю миссию, и который даже может стать поворотным моментом его личной карьеры на борту «Энтерпрайза».
Все зависело от того, что он скажет в следующий момент мистеру Споку. Интуиция Кирка как всегда советовала ему не выказывать неуверенности, особенно в ситуации, в которой замешан подчиненный. Когда он был в кресле командира, он должен был быть непоколебимым центром своего корабля. Ради команды «Энтерпрайза» выполнять свои обязанности даже перед лицом верной смерти. Они все должны были абсолютно доверять своему капитану и его способности принимать верные решения в нужное время.
За единственным исключением в лице доктора Пайпера, Кирк никогда не позволял отдельным членам своей команды – даже своему близкому другу Гэри Митчеллу – быть свидетелями момента колебания. Независимо от своих личных сомнений, которых у него было множество за последние пять месяцев, Кирк был уверен, что никогда не позволит продемонстрировать их.
Чтобы остаться верным этому принципу командира, он должен был сделать именно то, что порекомендовал ему Пайпер: подписать запрос Спока о переводе, и жить дальше. В конце концов Кирк был капитаном звездолета. Он знал, что на протяжении его пятилетней миссии он много раз неизбежно будет выводить свой корабль за границы пространства Федерации вне зоны досягаемости подпространственной связи в реальном времени с командованием.
Он был выбран, чтобы стать частью элитных кадров из всего одиннадцати капитанов для роли, в которой он должен был принимать решения, которые могли привести к миру или войне для всей Федерации. Судьбы миров были буквально в его руках. Как мог запрос о переводе одного члена команды угрожать такому человеку, такой карьере?
Правда в том, что это было невозможно. Обучение Кирка подготовило его к таким решениям. Очевидно доктор Пайпер прежде сталкивался с такой ситуацией тысячи раз за свои годы в космосе, и давал соответствующие советы. Интуиция Кирка никогда не подводила его в вопросах командования. И тем не менее в этот момент он не мог избавиться от ощущения того, что он упускает ключевую часть загадки.
Поскольку условия для победы были не известны, ему оствалось сделать только одно: сотворить свои собственные правила. Он отверг свою подготовку, проигнорировал главного офицера по медицине, и не поддался своей интуиции. Вместо этого он рискнул всем в стратегии, которую прежде никогда не пробовал, но которая чувствовалась верной. Когда кабина турболифта на мгновение приостановилась прежде чем начать заключительный подъем на мостик, Кирк впервые обратился к Споку как к равному.
– Да, мистер Спок, – сказал он, больше не как капитан, говорящий со своим заместителем, – я обеспокоен тем, что ваш запрос о переводе будет интерпретирован командованием как личная критика.
Незначительный проблеск в выражении лица Спока дал Кирку определенное ощущение, что то что Кирк только что сказал – только что признал – было последнее, что ожидал от него услышать вулканец. Спок прочистил горло, словно понимая что вынужден будет отказаться от всего, что он собирался сказать.
– Уверяю вас, капитан, я не собирался критиковать, и это не означает критику.
Кирк почувствовал, что кабинка начала замедляться, и понял, что не хочет подпитывать корабельные слухи рассказами о капитане и офицере по науке, катающихся в турболифте словно в Летучем Голландце. Он повернул рукоятку управления в нейтральное положение.
– Остановить здесь, – приказал он лифту.
Яркие огни индикторов палубы прекратили мигать в смотром окошке. И снова Спок не отреагировал на изменение планов путешествия.
– Как вы можете давать такие гарантии? – спросил Кирк.
– Я вулканец, – ответил Спок, словно эти два слова объясняли все.
Кирк решил остаться на своей необычной стратегии. Он улыбнулся Споку, надеясь что вулканец провел среди людей достаточно времени, чтобы понять, что эта улыбка не подразумевала никакого оскорбления.
– К сожалению я понятия не имею о чем вы говорите.
Вот она , подумал Кирк, та вспышка в его глазах. Снова . Спок должно быть увидел иронию в своих собственных словах, вернувшихся к нему. Но сухой ответ Спока не подвердил это.
– Капитан Кирк, если я как офицер Звездного флота пришел бы к выводу, что вы действуете в манере, вредной для миссии, корабля, или команды, я подал бы сообщение по соответствующим каналам. Однако я не стал бы просить о переводе, потому что при таких условиях из-за моего отсутствия корабль подвергся бы еще большей опасности.
Кирк быстро продрался через дебри того, что только что сказал Спок. Потом он рассмеялся. Спок повернул слова Кирка против него самого.
– Другими словами тот факт, что вы просите о переводе с «Энтерпрайза» через пять месяцев после начала миссии фактически голос доверия ко мне?
– Звездный флот не демократия.
Теперь это определенно была шутка , подумал Кирк. Это не может быть буквально.
– Вы знаете, что я имел ввиду, мистер Спок. Вы утверждаете, что командование Звездного флота интерпретирует ваш запрос о переводе как знак того, что вы верите будто «Энтерпрайз» находится в компетентных руках.
Спок пожал плечами.
– Никакое другое логическое заключение невозможно.
– Вы в этом уверены?
Кирку сильно не нравился абсолют. Спок перед ответом на мгновение запнулся.
– По общему признанию всегда есть возможности, что появятся непредвиденные условия и хаотическое вмешательство в…
Кирк так же очень не любил длинных объяснений. Он поднял руку, чтобы прервать Спока на середине фразы.
– Давайте просто остановимся на том, что ?всегда есть возможности?.
Спок не возражал.
– Это было бы более эффективно.
Кирк решил идти напролом.
– Значит вы полагаете, что «Энтерпрайз» в компетентных руках?
На сей раз Спок не колебался.
– Вне всяких сомнений. Я изучил ваши записи, когда капитан Пайк сообщил мне, что вы будете новым командиром корабля, и увидел, что вы удовлетворяете совершенно новым критериям выбора для расширенной программы исследовательских звездолетов Звездного флота.
– С тех пор как вы приняли должность командующего офицера со времени переоборудования корабля, и на протяжении пяти месяцев и трех дней, что мы были в пути, время которое я прослужил с вами было плодотворным, профессионально перспективным, и полезным. К тому же оно закончилось важными научными результатами, и – в случае нашего первого контакта с трелорианцами – усилением Федерации.
– Я прослужил с людьми достаточо долго, чтобы понимать, с чем вы столкнулись, и что очевидно расстроены чисто эмоциональным противостоянием, которое вы чувствуете в том, что вы назывете ?живым примером капитана Пайка?. Однако я также отметил изменение отношения к вам команды, когда они узнали ваш стиль командования, и полагаю что неизбежно они скоро начнут смотреть на вас с таким же уровнем личного уважения, с которым они смотрели на капитана Пайка.
Кирк изо всех сил пытался убрать потрясенное изумление со своего лица в ответ на описание Спока. Если бы его офицер по науке был орионским пиратом, пытающимся таким образом отболтаться от запрета Звездного флота, он не смог бы проделать лучшей работы, расточая в таких количествах подобострастные похвалы. А потом Спок, способом, которым он решил закончить свой неискренний монолог, напомнил Кирку, что он действительно был вулканцем.
– Если только проживете достаточно долго.
Кирк наклонился вперед.
– Прошу прощения?
Спок поднял бровь.
– Мы все еще говорим свободно?
Кирк подавил улыбку.
– Как бы там ни было, мистер Спок, подозреваю что после этого мы всегда будем говорить свободно.
– Если бы я мог предложить одно критическое замечание, – Спок запнулся, словно желая увидеть, разрешит ли ему Кирк такую вольность. Когда Кирк ничего не сказал, Спок продолжил. – По ходу ваших служебных обязанностей вы чрезмерно рискуете.
Кирк больше не подавлял свою улыбку, вспомнив одно из любимых высказываний своего отца.
– Риск наше дело, мистер Спок.
Спок казалось на мгновение задумался над этим утверждением, но прежде чем он смог ответить, из коммуникатора турболифта прозвучало знакомое приветственное шипение. Оно сопровождалось объявлением лейтенанта Хинслоу Танаки.
– Капитан Кирк, пожалуйста ответьте мостику.
Пайпер меня отпустил , подумал Кирк, а лейтенант приказывает мне ответить мостику. Удивительно, на что похоже быть капитаном на этом судне . Кирк хлопнул по управлению передачей на настенном коммуникаторе.
– Кирк слушает.
Танака ответил сразу в своей привычной четкой манере.
– Капитан, мы только что получили сообщение от Звездного флота, код пять, только лично вам.
Кирк тотчас же активировал турболифт.
– Иду.
Он усмехнулся Споку. В иерархии связи Звездного флота сообщение по коду пять занимало место чуть ниже объявления войны и чуть выше планетарной эвакуации. Командующий любого корабля, который получал сообщение по коду пять, должен был немедленно прекратить любые текущие действия – даже битву или гуманитарную миссию помощи – чтобы ответить на неожиданное чрезвычайное происшествие в Федерации первичной важности.
– Похоже нам стоит продолжить эту дискуссию в другое в флота, код пять, только для васремя, – сказал Кирк, когда кабинка лифта возобновила подъем.
– Буду с нетерпением ждать этого, – сказал Спок.
Кирк удивился, когда понял, что разделяет чувства вулканца. Потом двери турболифта разъехались, и Кирк вошел в место, для которого был рожден.

Глава 6

БАДЖОР, ЗВЕЗДНАЯ ДАТА 55595.5
Толчок. Пикард услышал пронзительный вой, почувствовал, как горячая вспышка света опалила его, а затем увидел спокойное синее небо с проносящимися в отдалении белыми облаками. У него было достаточно времени, чтобы задуматься, где он и что случилось, когда его с силой развернуло, и он снова увидел пустыню Баджора, пролетающую под ним.
Я не могу все еще падать , подумал Пикард с раздражением. Очевидно голодек вышел из строя . А затем еще больше пыли, еще вой, еще жар, хотя и не такой интенсивный как прежде. Он поднялся в небо во второй раз. Это была не симуляция. Пикард понял что случилось. Он подпрыгивал.
Его силовое поле ритмично появлялось, и делая это, действовало как инерционный амортизатор, передавая виртуальные частицы Казимира от его падающего тела к земле. Оно отвечало на внезапную волну поглощенной энергии, расширяясь до сферы по меньшей мере десяти метров в диаметре, и сбрасывало эту энергию с горячим потоком воздуха, чтобы не поджарить человека в центре поля.
Нет, не человека , внезапно подумал Пикард, когда в очередной раз его сферическое силовое поле закрутилось в воздухе словно огромный надувной посадочный модуль из времен первых планетарных исследований. Меня и Кирка!
В тот же самый момент Пикард отчаянно начал озираться в поисках Кирка, и прежде чем его силовое поле снова ударилось об землю, он почувствовал как дернуло его руку. Окрыленный надеждой он повернулся в своем шлеме и увидел, что его хватка не обманула его ожидания. Кирк был все еще с ним. Но его голова болталась свободно, а из носа струилась кровь
Снова пыль. На этот раз Пикард понял, что вой, который он слышал, был высокочастотным статическим разрядом в наушниках его шлема, и соответствовал внезапной вспышке нагрева силового поля.
Пикард прищурился, когда пыль снова окутала его и Кирка. Близилось время нового подъема в сплошном облаке. Он и Кирк должны остановить эти прыжки. Ирреальный образ захлестнул его разум: две маленьких фигурки, катящиеся по пустыне Баджора в центре невидимой сферы силового поля примерно в трех метрах над поверхностью земли.
Автоматически Пикард сделал вычисления, оценивая сохранится ли это вращение больше пары минут, пока силовое поле не рассеет всю кинетическую энергию, которую оно поглотило от его с Кирком удара. И как только он допустил, что они с Кирком выживут, он почувствовал внезапное снижение невесомости и приземлился плашмя на спину, щелкнув зубами, и выпустив весь воздух из своих легких.
Он уставился сквозь лицевой щиток на ослепительное солнце Баджора. И как раз когда он снова пытался вздохнуть, то понял почему рухнул с этих нескольких последних метров, и почему его лицевой щиток не затемнился автоматически. Батареи его костюма тоже наконец вышли из строя.
Темные звездочки замерцали перед его глазами. Пикард одолел мгновенную волну страха, когда представил себя запечатанным под пустынным солнцем внутри костюма без систем охлаждения и воздушной циркуляции. Но как и Кирк, Пикард не был склонен так легко признавать неизбежное, и даже когда в его глазах потоматически.верхностью земли.
темнело, а легкие заболели, он заставил свою руку в перчатке потянуться к освобождающей петлице на основании его шлема, и сорвал лицевой щиток.
Странно , подумал Пикард, продолжая дрейфовать в темноту. Пахнет как на море. Несколько мгновений спустя он задался вопросом, почему это так. Спустя еще несколько мгновений после этого он понял, что не потерял сознание, и снова дышит. Со стоном Пикард перекатился на бок и подтолкнул себя в сидячее положение. Его скафандр пригнул его к земле, словно был сделан из нейтрония, но когда он увидел Кирка, лежащего лицом вниз в сухой пыли рядом с ним, Пикард сразу же оказался на ногах возле него. Он удостоверился, что Кирк на самом деле дышит, и только после этого отвернул свой шлем и высвободил зажимы на перчатках.
– Джим! Очнитесь! Мы внизу!
Пикард хлопнул по плечевому триггеру, который соединял неиспользованный наспинный щиток его костюма. Еще до того как он услышал хруст сброшенного контейнера, ударившегося о твердую поверхность, он почувствовал себя легче на добрую сотню килограммов, несмотря на монолитность оставшегося костюма.
Он встал рядом с Кирком на колени, бросив на него тень, и похлопал его по плечу, пытаясь привести в сознание. Без медицинских сенсоров он не хотел рисковать, премещая своего друга, пока не узнает не ранен ли Кирк.
– Джим! Очнитесь! Я не собираюсь хоронить вас во второй раз!
Глаза Кирка затрепетав открылись, и уставились в бок.
– Джим! Вы в сознании?
– Должно быть, – слабо сказал Кирк. – Обычно боль мне не снится.
– Боль это хорошо, – с облегчением произнес Пикард. – Бутби всегда говорил, что боль это способ природы сказать вам, что вы все еще живы.
– Чтож, скажите природе, что она свое дело сделала.
Пикард стащил свой нагрудник.
– Вы можете двигать пальцами?
– Вы имеете ввиду смогу ли я сомкнуть их вокруг горла Кварка?
– Попытайтесь.
Пикард затаил дыхание. Пальцы Кирка заскребли землю, двигаясь назад и вперед подходящим для удушения жестом.
– Очень хорошо, – ободряюще сказал Пикард. –Теперь попробуйте ногами.
Ботинки Кирка заскребли землю и Кирк вздохнул.
– Думаю я прошел диагностику.
Потом он внезапно подтащил руки к бокам, и рывком сел рядом с Пикардом.
– Вы уверены что вы в порядке? – спросил Пикард.
Кирк повернул шею из стороны в сторону, потер руки, после чего усмехнулся.
– Хотите сделать это снова?
Теперь уже Пикард вздохнул и, сев рядом с Кирком, отсоединил и стащил свои ботинки.
– Я предпочитаю смотреть на это как на ?единственный опыт в моей жизни?.
– Лучше это чем ?конец всей жизни?.
– Не намного.
Кирк сбросил свои собственные ботинки и огляделся. Пикард тоже изучил ландшафт. Абсолютно плоский. Выжженная земля, мозаика из лоскутков корок земли и трещин.
– Ну и, – сказал Кирк. – Есть идея где мы находимся?
– Где-то на Баджоре, я полагаю.
Кирк потер под носом, и вздрогнул, обнаружив струйку крови.
– Это было и моим первым предположением.
Он осторожно потрогал нос, и Пикард понял, что Кирк проверяет наощупь не сломан ли он.
– Думаете мы сможем сузить зону?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35