Я совершенно точно помню, где его офис.– И как же ты познакомилась с этим неизвестным юным вице-президентом? – спросил Кинсолвинг, несмотря на то, что не хотел знать никаких подробностей.– На празднике корпорации, это было что-то вроде празднования по поводу планирования их празднества в ознаменование их двухсотлетия. Что-то в таком духе. Он начал со мной разговаривать, а потом я...Когда Ларк жестом показала ему, что она сделала, Кинсолвинг взвыл.– И ты сделала это публично?– Никто не заметил. Мы пошли в его офис и продолжили. Он предложил мне работу – и все такое, – Ларк рассмеялась при этом воспоминании. – Он и не подозревал, что я в состоянии купить и продать его и еще миллион секретарей. Я чуть не предложила ему место моего помощника, но передумала. Нечего кидаться на каждого.Кинсолвинг оттолкнул от себя женщину, освобождаясь от ее объятий. Навигатор-компьютер взял направление к Гамме Терциус-4.Но, как ни пытался, Кинсолвинг не в состоянии был оживить механизмы гипердвигателя. Что он ни пробовал, в ответ загорался только красный огонек индикатора. Кинсолвинг выругал «эти идиотские лампочки», он хотел бы иметь действительные данные, чтобы они дали какое-то объяснение неисправности.– Ты же говорил мне, что лазеры ничего серьезно не по вредили, – напомнила Ларк. – Почему же мы не можем отправиться к ГТ-4? Ты же знаешь, что я терпеть не могу терять понапрасну время, когда повсюду можно получить столько удовольствия!– Дай подумать, – устало произнес Кинсолвинг.Он нажимал на клавиши компьютера и разглядывал экран, где инструкции строчка за строчкой проплывали у него перед глазами. Через час он откинулся в кресле с напряженными глазами, на шее выступили бугорки мышц. Он даже не заметил, что Ларк ушла из кокпита и снова вернулась к нему.– Ну? – спросила она недовольно. – Почему этот дурацкий корабль никуда не летит?– Что-то с предохранителями, Ларк, – объяснил он ей. – Нам нужно повернуть, по крайней мере, на пятьдесят световых лет, чтобы отыскать космический док, в котором могут починить дублирующие системы. Мы ограничены, пока не перезарядим аварийные пакеты и не починим поврежденные датчики, хотя повреждения и незначительны.Кинсолвинг напечатал вопрос и получил немедленный ответ навигатора-компьютера.– Доступность – около сорока светолет в стороне. Это в стороне от пути к ГТ-4, что означает, что после ремонта нам придется совершить более долгую дорогу, но катер передвинется на сто с лишним световых лет.– Я одним махом забиралась на пятьсот световых лет, – гордо похвасталась она.Кинсолвинг покачал головой. Такое расстояние было безрассудством. Маленькие ошибки в процессе взлета на расстоянии пятисот световых лет оборачивались крупными. Большинство полетов осуществлялось небольшими переходами, часто менее чем в двадцать световых лет, с коррекцией курса при каждом возвращении назад в пространство четырех измерений.Кинсолвинг начал было отдавать команды повернуть на ремонтную станцию, потом остановился.– Что такое, милый? – спросила Ларк.– Чем я буду расплачиваться за ремонт корабля?– Ой, глупенький, не беспокойся. Мой кредит действует повсюду. В какой мир мы летим?– Эпсилон Триангул-2, – ответил Кинсолвинг, проверив данные.– Нет нужды волноваться. Я знаю там всех механиков.Кинсолвинг ни на секунду не сомневался в правдивости ее слов. Он тронул клавишу, и катер погрузился в гиперпространство, следуя математически выверенному курсу. * * * – Значит, ты знаешь всех рабочих, – изумленно сказал Кинсолвинг.Ларк уже поприветствовала каждого из мужчин и женщин, назвав их по имени – и они, кажется, тоже знали ее, как будто бы она исчезала отсюда всего на несколько часов.– Когда попутешествуешь с мое, узнаешь всех людей, которые могут привести твой корабль в порядок. Обычно «Соловей» не требует много работы, – Ларк пожала плечами. – Но иной раз у меня терпения не хватает, вот я и делаю всякие штуки, вроде попыток связаться по радио из гиперпространства. И все кругом онемело. Да, я вспоминаю, что все меня предупреждали, чтобы я этого не делала. Но ведь все обошлось, – она приникла к руке Кинсолвинга и обольстительно потерлась. – Зато я встретила тебя, Бартон. Все из того, что случается, не может ведь быть дурным, да?– Может и быть.Кинсолвинг старался держаться сзади, чтобы рабочие его не разглядели. Он не имел представления, не поднялся ли шум вокруг него. Инопланетяне хвастались, что никто никогда не спасался из их мира-тюрьмы.Не устраивал ли кто-нибудь раньше побег? И не убивали ли его за это? Или он и в самом деле первый за все времена покинул гравитационное поле той планеты и остался в живых?– Славный кораблик, – похвалил один из техников. – Напрасно Ларк его изругала последними словами.– Она бывает груба, – Кинсолвинг решил, что если он не ответит, это привлечет больше внимания.– Выглядит так, как будто вы в побоище побывали. С одного боку лазер расплавился. Алюминиевая обшивка местами пробита. Датчики перегружены, горючего в аварийных ракетах нет, как будто вы выполняли какие-то тяжелые маневры, – техник повернулся и пристально посмотрел на Кинсолвинга. – А вы часом не втянули Ларк в контрабанду, а?Растерянное выражение на лице Кинсолвинга заставило техника рассмеяться.– Я просто пошутил. Я вовсе не имел этого в виду, хотя Ларк что угодно могла бы проделать. Просто ради эксперимента.– Подходящая для этого женщина, – согласился Кинсолвинг.– Такая она и есть. Но полагаю, вы это обнаружили такими способами, которые мне недоступны, – техник огляделся, потом наклонился на своем сиденье и произнес конспиративным шепотом:– Мы с Ларк однажды удрали вдвоем. Господи, что эта женщина может вытворить при помощи десятивольтной батарейки и проволоки! Она для нас истинное вдохновение. Не так-то много кораблей прилетают на ЭТ-2. И ни на одном из них нет такого отчаянного капитана, как Ларк.– Я бы так не сказал.– Куда же вы вдвоем направитесь, когда улетите?Кинсолвинг прикусил язык, когда ему захотелось резко ответить, что такие личные вопросы ни к чему задавать. Вместо того он осторожно сказал:– Вы же знаете Ларк. Взлетим, а после уж куда нос укажет, туда и полетим.– Ну и жизнь! Завидую Ларк. Черт возьми, мужик, я и тебе завидую, что ты с ней. Но ты не выдержишь. Ни один мужчина, которого она привозила на ЭТ-2, долго не продержался. Она их выжимает, как лимон, а после находит следующего. Но пока оно продолжается, это здорово!Кинсолвинг молча кивнул и предоставил технику ставить проводку под компьютерный пульт вместо неисправной.– Вот и все, что я могу сделать. Если Ларк снова выведет его из строя, доставьте мне его назад, и я починю еще раз.– А для меня ты можешь то же самое сделать? – спросил Кинсолвинг.Техник засмеялся и похлопал его по спине. Как только механик ушел с кокпита, Кинсолвинг повалился в кресло и начал сам проверять качество ремонта. Все работало.– Они здесь так хорошо работают, правда, милый Бартон? – спросила Ларк.– Правда. Поехали. Я не... – Кинсолвинг умолк, когда увидел рядом с Ларк дородного вооруженного мужчину.– Это Иди. Он начальник станции. Он такой милый. Хочет все как следует проверить, убедиться, что со мной будет полный порядок.– Ваши люди прекрасно выполнили свою работу, – заверил Кинсолвинг.– Дайте мне проверить. Только так я смогу удостовериться. Он дал Кинсолвингу знак уйти с кушетки. Кинсолвинг неохотно освободил ее, чтобы огромный черный человек мог начать осмотр.Ларк приникла к Кинсолвингу, но его тревога все росла. Иди выполнил одну и ту же проверку четыре раза, каждый раз в результате загорался зеленый огонек, указывающий на исправную работу.– Что это он застрял? – шепнул Кинсолвинг Ларк.Ее брови взлетели кверху, а подкожные краски бешено замелькали, сменяя друг друга. Кинсолвинг сделал ей знак молчать, когда коммуникатор у Иди пробудился к жизни. Кинсолвинг не понял многое из того, что было сказано, но уловил собственное имя. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить его действовать. Сжав кулаки и сгруппировавшись, он развернулся и нанес хозяину станции резкий удар в основание его массивной шеи. От удара Иди покачнулся вперед, но второй взмах кулаков Кинсолвинга вышиб его из кокпита.– Зачем ты это сделал? – запротестовала Ларк. – Он же хороший друг!– Кажется, я себе руки сломал, – простонал Кинсолвинг. – Помоги-ка мне его вытащить. Ты что, не слышала сообщения, которое он получил по своему коммуникатору? Он здесь задержался для того, чтобы получить подтверждение, что я и есть беглец.– В самом деле? – злое выражение растаяло на лице Ларк, свет солнца снова заплясал у нее в глазах: – Ой, как это потрясающе! Мы убегаем от закона! В точности как те два мерцающие слова у принца на стене. Они такие глупые, зато сколько удовольствия!Ларк помогла Кинсолвингу вытащить тяжелого мужчину через люк. По какому-то бессознательному импульсу Кинсолвинг взял у Иди его коммуникатор и засунул маленькую трубочку себе под рубашку, так что наружу торчала только рукоятка. Потом он откатил хозяина станции в сторонку и начал задраивать люк.– Задай-ка координаты Гаммы Терциус-4, – скомандовал он Ларк. – Мне нужен оптимальный курс, с минимальной затратой времени.– А я только так и летаю, – она уселась за клавиатурой и задала работу компьютерному навигатору. – Ох, как это здоровски! – радовалась она. – Я так счастлива, что тебя встретила, милый мой Барт!Кинсолвинг отнюдь не был убежден, что должен продолжать свое опасное приключение с ней вдвоем. Ларк оказалась полезной, но дальнейшее участие может угрожать ее жизни. И то, что она получала от этого удовольствие, не имело значения.Но Кинсолвинг не мог высадить ее с корабля. Во всякое случае, не теперь. Не в ту минуту, когда экраны показывали строения и поля вокруг только что починенного корпуса. Штат станции ЭТ-2 поворачивал пушку, чтобы испортить все, что они отладили.– Поторопись, – нервно приказал Кинсолвинг. – Они готовятся нас обстрелять. Это их прицельное поле. Вот почему инструменты вокруг так и скачут.– Не беспокойся, – ответила Ларк. – Мы справимся. – ее рука опустилась на кнопку взлета как раз в то мгновение, когда корабль сильно покачнулся.Бартон Кинсолвинг не был уверен, вошли ли они в гиперпространство или лазер нашел свою цель. Глава шестнадцатая Гамма Терциус-4 так и пульсировала от активности. Даже с орбиты, находясь над малонаселенным миром, Бартон Кинсолвинг видел оживление и подъем энергии в воинственном большом городе, растянувшемся больше чем на десять тысяч гектаров по внутренности гигантского метеоритного кратера. Планета была лишена воздуха и не представляла ценности для других летающих в космос существ.Когда-то сюда прилетел Тадеуш Макинтайр и увидел здесь не только мир обнаженных скал, как до него другие. Первым делом он дал названия высоким горам. Они возвышались по одной с каждой стороны громадной котловины, имеющей форму блюда. Гора Крутая в восточном конце высотой превышала гору Новая Маргаритка – на западе. Затем Макинтайр принялся работать преобразующими почву инструментами Через двести лет Межзвездные Материалы взяли на себя расходы, чтобы продолжить его труд, добавив сюда всякие сложные приспособления и изобретения. Они воздействовали не только на атмосферу, но и на жару, и превратили скалистую чашу в миниатюрный рай.Кинсолвинг побывал на ГТ-4 дважды. Оба раза при виде зеленой чаши, установленной среди бурой и серой пустоты остального мира, пораженного радиацией, он вспоминал Землю и лионские карликовые деревья. Миниатюрный мир рос и процветал в цветочном горшке, устроенном из метеоритного кратера.– Славно, – констатировал он, не в силах оторвать глаза от катерного видеоэкрана.– Ты только погляди, Бартон, милый. Вот здание управления корпорации. Разве оно не космически грандиозно? – Ларк поработала клавишами и вызвала крупный план высокого двухсотэтажного здания из изумрудных и золотых панелей. Каждый сегмент казался выше предыдущего, пока все не заканчивалось верхними этажами, расположенными под атмосферным куполом. – И на всем верхнем этаже – конторы руководства.Кинсолвинг попытался вообразить, какой оттуда должен быть вид, и ему это не удалось. Здание стоит в самом центре громадного кратера, и с любого этажа на сотни километров открывается роскошный вид на содержащийся в идеальном порядке город внизу.– А вон на том этаже, на сто первом, помещения для вечеров. Целый этаж для развлечений! – Ларк не пыталась скрыть свой энтузиазм по поводу того, что она снова находится в самом центре грандиозных развлечений.Кинсолвинг заметил единственный мигающий огонек на контрольной панели. Управление Посадками Кораблей требовало сведений, прежде чем разрешить им покинуть «Соловей», а Кинсолвинг не мог их предоставить.Он молча сделал указание, что Ларк должна позаботиться о транспорте и о безопасности катера, пока они будут внизу. Бартон сглотнул тяжелый комок и оглядел маленький кокпит. Он привык к «Соловью». Горестно улыбнулся, но и немудрено. Со всем вообразимым комфортом да еще имея на борту Ларк Версаль!Кинсолвинг понимал, что все хлопоты могут оказаться пустым номером, если ему не удастся связаться с людьми, которые охотно попросят за него председателя Фремонта. И даже если ему удастся рассказать свою историю председателю, он вовсе не воображал, что Фремонт выдаст Гумбольта и Камерона ллорам для наказания. Любой директор обладал громадной властью в ММ, как и в любой земной корпорации, по размеру сравнимой с этой. Если возвести на Гумбольта обвинение в хищении руды, убийстве и во всех других преступлениях, начнутся неприятности, которые могут сотрясти Межзвездные Материалы до основания, вплоть до их громадного и прекрасного центра.Чтобы пойти на такой риск, Кинсолвингу придется положиться на прямоту и честность председателя Фремонта. Он просто не хотел допустить мысль, что редкоземельные металлы похищались по приказу председателя.– Привет, – ответила Ларк на требование со стороны УПК идентификационных данных. – Вот вам карточка корабля. Там есть все эти дурацкие номера и прочие штуки. – Она протянула регистрационную карточку.– Приветствуем на Гамме Терциус-4 «Соловей», – поступил немедленный отклик. – Сколько человек из вашей команды спустится в город?– Двое, – ответила Ларк, даже не поглядев в сторону Кинсолвинга. Он хотел, чтобы она назвала только одного, он рискнул бы выбраться из корабля тайком, чтобы избежать процедуры регистрации. Теперь он потерял шанс нелегальной высадки. – И на этот раз дайте мне хорошего пилота, – продолжала Ларк. – Полгода тому назад я здесь была, так посадка была просто ужасна. У меня даже зубы заболели, так грубо он сажал.– Вы, должно быть, имели дело с Костоломом Бенитесом, – последовал жизнерадостный ответ. – Поглядим, что мы можем сделать для вас на этот раз. Так, так. А как вы насчет личного пилота председателя Фремонта? Он сажает и приезжающих на юбилейное празднество.– О, это фотонно! Мы как раз прибыли вовремя! – обрадовалась Ларк. – Не хочу пропустить ни минутки из этого праздника!– Вы как раз вовремя, Ларк. Треанна уже в пути. У нее на посадке никаких проблем не бывает. Мягко, как прикосновение любовника.– Спасибо, УПК, – Ларк озорно улыбнулась и снова тронула рычажок вызова. – Есть ли и для вас какие-то шансы оказаться на вечере?Из микрофона послышался смех:– Извините, Ларк. Никаких шансов. В УПК свой праздник. Не такой, конечно же, роскошный, как на этаже сто один.– Может, я к вам и приду, если на сто первом окажется скучно.– Жаль, что мы вас не увидим, – вздохнул контролер Управления Посадками. – Там никогда не бывает скучно. Даже если праздник будет продолжаться до начала трехсотой годовщины.Ларк сказала Кинсолвингу:– Ох, будет так весело! Как я рада, что твоя орбита пересеклась с моей!– Они будут меня искать, – Кинсолвинг обращался больше к саму себе, чем к Ларк. Затем он начал по-настоящему думать. Праздничная атмосфера, возможно, будет спасением для него, если он проявит достаточно смелости, чтобы ею воспользоваться.– Ты же будешь со мной, дурачок, – напомнила Ларк с таким видом, как будто бы это все решало. Видя его выражение лица, она добавила: – До тех пор, пока ты со мной, кто захочет тебя замечать? Все будут смотреть только на меня!Кинсолвингу пришлось рассмеяться:– Уверен, что так, – согласился он. – Любая красавица вроде тебя должна быть в центре внимания.– Мне нужно собрать вещи для вечера и уложить их. Эта Треанна не появится раньше, чем через час. Но ты все-таки смотри, чтобы не прозевать. Никогда хорошо не кончается, если заставляешь эту челядь ждать слишком долго. Наверное, потому мне и устроили такую жуткую посадку в прошлый раз.С этими словами Ларк Версаль исчезла, чтобы упаковать вещи для юбилейного праздника.Кинсолвингу оставалось только сидеть и волноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61