Спит спокойно?"
Джо кивнул. Сиделка не стала подходить к кровати, а занялась какими-то делами за столом. Затем села, что-то отметила в записной книжке и через некоторое время уже если и не храпела, то сильно посапывала во сне.
Запястья и всю кисть руки Джо свело судорогой, но он только попытался пододвинуть свой стул поближе к кровати, чтобы ослабить напряжение в плече. Через какое-то время он закрыл глаза, а потом услышал, как его окликают: „Мистер Кулсон! Мистер Кулсон!"
Джо резко открыл глаза и уставился на сиделку. Она стояла по другую сторону кровати и сжимала запястье Дона.
– Боюсь… боюсь, мистер Кулсон…
Джо посмотрел на лицо, покоившееся на подушке. Оно казалось живым и теплым, разве что чересчур застывшим. Могло показаться, что Дон просто заснул. Но это было не так.
– Он… он умер, мистер Кулсон.
– Да, я знаю. – Джо медленно поднял худую, белую руку Дона и разжал на ней пальцы.
Потом так же медленно высвободил и свою, сведенную судорогой.
– Я… я позвоню врачу.
– Да, сестра.
– И… позову его отца и жену.
– Предоставьте это мне.
Почему он был так спокоен? Как будто ему передались те чувства, о которых только что говорил Дон. Джо не испытывал ни грусти, ни раскаяния, одно лишь спокойствие, исходившее от лица на подушке. Спокойствие, казалось, заполнило всю комнату. И что правда – то правда: она тоже ушла. Определенно ушла.
Джо согнул руки и направился к двери. Оказалось, что правой рукой открыть ее он не может, пришлось открывать левой.
Вместо того чтобы пройти в холл и, поднявшись по лестнице, сообщить обо всем Аннетте и отцу, Джо двинулся к себе. Из своей гостиной он распахнул дверь в оранжерею и через нее вышел в ночь. Ночь была наполнена ярким лунным светом: полная луна висела в бледно-голубом небе, словно огромный желтый круг сыра. Воздух был прохладным, дул легкий ветерок. Джо почувствовал его: на лбу выступили капельки пота. Он откинул голову и погрузился в великое пространство пустоты, в котором плыла луна и мерцали звезды и в которое ушли его мать и Дон. Каждый своим путем.
14
Не прошло и семи недель, как дом был продан, а с ним и почти вся мебель. Дэн обставил свой новый дом лучше. Туда уже переехали Мэгги и Стивен.
Новые владельцы согласились оставить Билла и Лили в сторожке. Дело было только за Аннеттой с ребенком и Пэгги, которые должны были переехать в коттедж. И странно, прошло уже столько времени с тех пор, как похоронили Дона, а Аннетта все еще колебалась, стоит ли ей уезжать отсюда навсегда. Она ездила в коттедж и обратно почти каждый день, но ночевать всегда возвращалась в дом. Но вот все же наступил последний ее день здесь. Оставался лишь Джо. Куда собирался ехать он?
Только этим утром Джо нагрузил машину чемоданами с одеждой и коробками с книгами и отвез их в свой новый дом. Где этот дом находился, никто до сих пор не знал. И сейчас Дэниел спрашивал Джо как раз об этом. Они стояли одни в пустой гостиной, и, когда Джо наконец открыл отцу, где собирается поселиться, тот на мгновение лишился дара речи. Придя в себя, Дэниел проговорил:
– Ты не можешь этого сделать, дружище!
– Почему не могу?
– Ну, будут разговоры.
– Боже мой! Папа, и это ты мне говоришь: будут разговоры?!
– Знаю, знаю. Но моя жизнь – это моя жизнь, и я сам за все расплачиваюсь. Так было всегда. Но ты – другое дело. Тебе двадцать шесть лет, и никто даже слова дурного о тебе не может сказать.
– О Боже! Просто ушам своим не верю.
– Я говорю это для твоего же блага. Будут разговоры.
– Да, будут. Но мне до них нет дела. Какого черта я стану слушать, кто и что говорит?! А вот что меня действительно удивляет, это то, как разговариваешь ты.
– Ладно, ладно. Я не хочу с тобой спорить, Джо. Для меня все споры уже в прошлом.
– Я бы не сказал.
– Я всего лишь думаю о тебе.
– Это обо мне ты думаешь? А не об отце Коди? Не об отце Рэмшоу? Кстати, отца Рэмшоу можно смело вычеркнуть из этого списка.
– Сомневаюсь.
– А вот увидим. Хорошо?
Джо отвернулся, но Дэниел задержал его:
– Джо! Все разваливается. Как будто в нас ударила бомба. Бомба замедленного действия, оставшаяся с войны. Время от времени она попадает в нас своими осколками, так или иначе. Но мы с тобой, мы же не хотим расстаться вот так? Как сын, ты единственное мое будущее. И поэтому я и сказал тебе то, что сказал.
– Да, у тебя все еще есть сын, папа, если он тебе нужен. Но у сына своя жизнь, как и у тебя. И не забывай: свою ты уже прожил сполна, а я своей жизни даже не пробовал еще ни глоточка. Но я собираюсь попробовать. Но не беспокойся. Я приду повидаться с тобой попозже, может, сегодня вечером или завтра. А пока – до свидания, папа.
В холле стояла Аннетта с ребенком на руках.
– Ты готова? – спросил Джо.
– Да, да. Но… тебе совсем необязательно подвозить меня. Пэгги вернется с машиной с минуты на минуту. Она поехала в город ненадолго повидаться со своей матерью. А я могу подождать.
– Мне все равно сейчас нечего делать.
– А у тебя дома уже все готово? – голос Аннетты звучал натянуто, когда она задавала этот вопрос.
– Да, готово, и еще как.
– Ты сделал из этого какой-то секрет. Почему?
– Ты скоро узнаешь причину. Совсем скоро.
Аннетта бросила на Джо косой взгляд и направилась к входной двери. Дойдя до нее, она обернулась, оглядела холл, лестницу и угрюмо произнесла:
– Если и бывают на свете несчастливые дома, то вот один из них. Молю Бога, чтобы мне никогда не пришлось пережить такое еще раз.
– И я молю Бога за тебя.
Джо открыл заднюю дверцу, усадил Аннетту, передал ей ребенка и сам занял свое место за рулем. Они уже отъехали от дома, и Аннетта спросила:
– Где бы ни находилось твое жилье, скажи мне: будет ли оно рядом с моим, чтобы ты смог время от времени заглядывать ко мне?
– Да, да, обязательно.
– Джо…
– Что, Аннетта?
– Можешь сказать мне, почему ты держишь все в секрете?
– Аннетта… – на секунду Джо замолчал, потому что они подъезжали к перекрестку, – я счел, что это лучшая политика. Понимаешь, здесь замешана одна молодая женщина. И я чувствую, что уже достаточно долго я все откладывал и что наконец пришло время решить все немедленно.
– Я не понимаю тебя, Джо. И не понимаю уже давно.
– Долгое время, Аннетта, я и сам себя не понимал. Но теперь понимаю и знаю, что мне надо делать.
– И только это имеет значение?
– Да, только это имеет значение.
Больше они ничего не сказали. Остаток пути машина ехала через приятную сельскую местность. Они миновали короткий подъезд к дому и остановились напротив длинного, сложенного из серого камня двухэтажного здания.
Джо открыл входную дверь, ведущую в небольшой коридор. Аннетта прошла вперед, но вдруг резко остановилась и уставилась на четыре чемодана, стоявшие возле телефонного столика. Быстро обернувшись, она подняла глаза на Джо, и он сказал:
– Да, мои. И еще несколько коробок с книгами, я отнес их наверх.
Аннетта отступила от него на три шага, и Джо предупредил ее:
– Осторожно, так ты наткнешься на стул. Пройди и сядь.
Он открыл дверь в гостиную, взял у Аннетты ребенка и, войдя в комнату, уложил его в кресло с глубокими подушками. Она не последовала за ним, все еще стоя у двери. Тогда он подошел к ней, взял ее за руку и повел к дивану. Усадив ее, он сел рядом сам, говоря:
– Вот моя новая квартира. Я остаюсь здесь. Я уже выбрал себе комнаты – в конце коридора, наверху. На время они сгодятся. Что ты на это скажешь? – Он обвел комнату рукой. – Неплохое место?
– Прекрати, Джо! Прекрати!
– Нет, я не собираюсь ничего прекращать, – тон его изменился, шутливые интонации исчезли. – Я делаю то, что должен был сделать много лет назад. Я не должен был позволять отодвинуть себя в сторону. Ты это знаешь. И я знаю. И Дон знал это. Да, и Дон. Ты была моей задолго до того, как стала его. Мы оба понимали это. Я не знаю, когда ты вошла в эту роль, но если бы я заговорил с тобой раньше, чем папа начал свои маневры, сейчас у меня была бы жена и семья. Ты полюбила Дона. Я не буду этого отрицать. И он тебя любил. Да, любил. Вы любили друг друга. Но это был лишь промежуток. Как я понимаю теперь, все, что было, – лишь промежуток. Если оглянуться назад, с самого начала ты принадлежала мне. Можешь себе представить, что я чувствовал, будучи вынужден играть роль старшего брата? Можешь? Не плачь, моя дорогая. Не плачь. Я хочу поговорить с тобой. Мне есть что сказать. Я ждал так долго и могу ждать и дольше, пока ты не будешь готова. Но я должен быть рядом с тобой и знать, что ты моя и что однажды мы поженимся. Я не могу ничего ускорить, но я надеюсь, это случится быстро. Но знаешь что? Папа предупредил меня перед отъездом, что будут сплетни. Он расстроился, когда я сказал ему о своих намерениях. Представляешь, это он мне говорит, что будут сплетни! Но дело вот в чем, Аннетта. Сплетни могут иметь основание, а могут не иметь. Поразмышляй об этом на досуге. Знай просто об этом. Я тебя люблю… Я всегда любил тебя. И уже никогда не перестану. И оттого, что я люблю тебя так сильно, мне кажется, что и ты не можешь не полюбить меня, как-нибудь, когда-нибудь.
– Джо! Джо! – Глаза Аннетты были плотно закрыты. Голова ее упала ему на плечо, и она пробормотала: – Я действительно люблю тебя. Теперь люблю. Я была преисполнена чувством вины. Я любила Дона, да, любила. Но тебя я любила тоже. Все это время я знала, что любила тебя, и не просто как брата. О, Джо, Джо!
Он положил подбородок ей на макушку, закрыл глаза, крепко прикусив зубами нижнюю губу. Затем, подняв ее голову со своего плеча, он нежно прикоснулся губами к ее губам. Когда Аннетта прильнула к нему, на память пришли слова Фло: „Все приходит к тому, кто умеет ждать". Глаза его заблестели, и он тихо сказал:
– Знаешь, скоро наступит знаменательный день. Ты готова к нему?
– Да, Джо. – Лицо Аннетты было мокрым от бегущих слез, когда она повторила: – Да, Джо. И о нас будут судачить на всех углах.
– И отец Коди станет проклинать нас? – Они снова обняли друг друга, и Джо добавил: – Клянусь Богом, он проклянет нас. Даже если мы не зайдем дальше этого, – он поцеловал ее в кончик носа, – он обрушит на нас все ругательства, какие только способны слететь с его языка…
Аннетта твердо посмотрела на него.
– Но мы ведь не допустим, чтобы нас ругали ни за что, правда, Джо?
– Дорогая моя, дорогая…
Они нежно обнялись и откинулись на диван. И когда слабый крик послышался с кресла, они широко раскрыли рты и громко засмеялись. Вскочив, Джо взял ребенка на руки и, укачивая его, воскликнул:
– Послушай меня, Фло Кулсон! Твоя мать меня любит. Ты слышишь? Твоя мать меня любит!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23