..
В тот же необычайный момент над прораном пролетел на вертолетекорреспондент "Известий" Леонид Шинкарев и сбросил какие-то листовки,а кино- и фотоаппаратами это было запечатлено, и Полевой, обезумев,схватился за голову: как же это он не догадался ни проплыть на катере, нипролететь на вертолете? Опять "Известия" обошли "Правду"!
А между прочим, на вертолете Шинкарева была и киноаппаратураГолубева, оттуда, с высоты, тоже фиксировался процесс перекрытия всоответствии с программой диссертационной работы "Гидравлика перекрытий крупных водотоков".
Когда же на борт катера были подняты и вертушки и фотоаппараты, когдатолпа на левой и правой дамбах стала рассеиваться, Голубев заметил: накатере-то под клотиком - красный флаг! Кто его поднял на мачту? Когда?
Но? Куда от него денешься, от энтузиазма? Не так-то просто! Студентывузы бросают, приезжают на стройку, зимой приезжают в землянки и палаткииз Москвы, Ленинграда, Ташкента и Еревана, мерзнут, голодают, работаютдвенадцать часов в сутки и распевают песни в уверенности, что это и естьсамые счастливые годы их жизни - годы покорения великой реки Енисей.
И когда проходила пресс-конференция и на бесконечные жадные вопросы советских и иностранных корреспондентов Андрей Ефимович Бочкин (аэто уже десятое море он создавал в своей жизни, он только что перекрылАнгару, и ходят слухи - будет перекрывать Енисей еще раз выше по течению,в Саянах), когда безудержный Бочкин заявлял: "Перекрытие состоитсядвадцать пятого марта - самая низкая вода и первый в мире опыт зимнегоперекрытия!.. Самая большая электростанция в мире! Втрое мощней самоймощной американской!.. Это лишь первая ступень енисейского каскада!..Самой большой сенсацией будет отсутствие сенсаций. Перекроем - и всетут!"- когда Андрей Ефимович говорил так, голова кружилась у всех безисключения. У Голубева тоже.
И действительно - перекрыли за десять часов вместо трех суток пографику. Великое было ликование. Голубев, понимая, что это не для него,ликовал тоже.
Вернувшись в Москву, Голубев передал БН данные гидрометрическихзамеров на перекрытии Енисея. Загранаппаратура сработала безупречно,особую ценность представляли снимки в глубине потока - они фиксировалиструи в турбулентном движении на разных стадиях перекрытия.
Фиксация была четкой и наглядной, потому что с верхнего бьефапомощники Голубева подкрашивали поток синей и черной красками, аэлектрические лампы пронизывали поток в нескольких поперечных сечениях, и, таким образом подкрашенная турбулентность выдала свои тайны.
БН был очень доволен, рассматривая снимки, он торжествовал, торжествуя, спрашивал Голубева:
- На что жалуешься?
- Не жалуюсь.
- Напрасно, напрасно! Этакие снимочки заслуживают! Был короткий коридорный разговор и с экс-чемпионом Васильевым.Васильев озабоченно оглядел Голубева.
- Ну и везет же тебе, Голубев! Видел, видел в газете фото: ты на катереидешь в проран. А ведь никакой ты не энтузиаст, не передовик, не победительсоцсоревнования! Скорее наоборот. Слепое везение!
- Что - наоборот? - поинтересовался Голубев.
- В Голубеве-то? В Голубеве все наоборот! - подтвердил Васильев.
Эпизодами нескольких ближайших месяцев были и статьи, опубликованные "Литературкой" и другими газетами под заголовками "За или противсоветский народ?", "Леса, Земли и воды"; "Дело народное, а не ведомственное".
Автор статей - Голубев.
Тема - возражения по проему Нижне-Обской ГЭС. Оттепель наступила,хрущевская оттепель, пресса нет-нет да позволяла себе свободолюбие. Затоследующему эпизоду из того же ряда Голубев даже и названия не могпридумать.
В те же дни Голубева вызвали в отдел кадров, вручили повестку:
- Явитесь!
- Куда? - не понял Голубев.
- Тут указано - куда. Во сколько - указано. Рекомендуем не опаздывать.
Был понедельник, а в среду в семнадцать ноль-ноль Голубев должен былявиться по незнакомому адресу. Он явился.
Невыразительное, казарменного вида здание без вывески, в тихомпереулке. Переулок не именной, а номерной, дом без номера, однако женашелся довольно легко.
При входе повестку у Голубева отобрал вахтер в военной форме, но безпогон, другой - тоже в военной, тоже без погон - тихо сказал: "Пройдемте..." - и они поднялись на четвертый этаж и пошли по длинному, сумрачному и безлюдному коридору мимо одинаковых пронумерованных дверей.Вошли в дверь No 436, сопровождающий исчез, а за столом посредине комнаты приподнялся человек:
- Проходите. Садитесь. Голубев прошел, сел.
- Чайку? Кофейку?
- Спасибо... - ответил Голубев, но через другую дверь вошла аккуратнаяженщина средних лет, в белом передничке и с тем выражением лица, котороебыло хорошо знакомо Голубеву по секретному отделу "кВч". Она поставилана стол два стакана чая, вазочки с сахаром и печеньем.
- Мы оторвали вас, товарищ Голубев, но дело требует, - сказалНекто. Просьба: изложите, пожалуйста, вашу точку зрения на проектНижне-Обской ГЭС. Мы читали ваши статьи. Статьи нас заинтересовали.
- Могу, - согласился Голубев. - Могу, но хотел бы знать: с кем имеюбеседу? В каком учреждении нахожусь?
- Начальник управления Государственного контроля Томилин. ТомилинИван Николаевич. Итак, слушаю.
"А не настал ли и твой черед, товарищ Голубев? - подумал Голубев и вложил свою энергию в спокойствие, в рассудительность. - Все-таки время не то, не сталинское..."
Как можно точнее, как можно убедительнее он изложил свою позицию по проекту Нижне-Обской ГЭС, попытался выйти и дальше, к общей проблеме строительства ГЭС на равнинных реках. Собеседник его остановил:
- В другой раз. Сегодня - только проект Нижней Оби. Вы хорошо знаете обский север, Ангальский мыс, вы предвидите последствия строительства лучше, чем кто-то другой. Какие это могут быть последствия?
Перед Голубевым был специалист. Ну а если перед ним еще и единомышленник? Не хотел бы он иметь Томилина в единомышленниках, но если так?
Товарищ Томилин слушал товарища Голубева неподвижно, внимательно и ничего не записывая. "Где-то фиксируется! - догадался Голубев. - Нужно быть очень точным!"
Томилин сделал знак рукой - он что-то хочет сказать или спросить. Он спросил:
- Еще недавно все, что вы говорили, можно было закончить так: "Вредительство". Согласны со мной? Голубев растерялся:
- Квалифицировать абсурд юридически - дело следствия и прокуратуры. Я говорю как инженер. Инженер-гидролог. Томилин пожал плечами, подумал.
- А не приходило вам в голову, товарищ Голубев, что вы в этом здании можете остаться надолго?
- Ну как же, как же - приходило, - подтвердил Голубев. - Поэтому я, когда пошел к вам, я многим, многим знакомым оставил ваш адрес.
- Я пошутил, товарищ Голубев! Неужели не поняли?
- И я пошутил. Разве непонятно: шутка за шутку? Товарищ Томилин спросил о Большом Начальнике:
- Кажется, вы хорошо с ним сотрудничаете?
- Сотрудничаем... - подтвердил Голубев и подумал: "Не по этой ли линии пойдет разговор?"
Но нет, Томилин спросил:
- Как ваш сын Алеша? По-прежнему физикой занимается? Тут Голубев похолодел:
- Какое отношение мой сын имеет к проекту Нижней Оби?
- К слову пришлось... А на перекрытий Красноярской ГЭС вы себяпоказали. Сами-то довольны?
- Чем?
- Тем, как себя показали?
- Ведь Обь, а не Енисей предмет нашего разговора?
- Конечно, Обь... Конечно, Обь. Конечно, она... Томилин встал, Голубев встал. Томилин протянул руку, Голубев руку пожал. Томилин сказал:
- Будет необходимость, мы вас еще пригласим. Уж вы пожалуйста. Вошел тот же человек, который сопровождал Голубева от вахты докомнаты No 436, и сопроводил его в обратном направлении - к вахте.
Выйдя на улицу, Голубев оглянулся, еще осмотрел дом, в котором онтолько что был. Дом показался ему еще более безликим, чем час с четвертью тому назад, - грязновато-желтый, плоский, с квадратными зарешеченными окнами, с нелепым козырьком над входной дверью... Ни одного карниза, ни одного выступа, ни одной ступени у входа, ни одной травинки по длине фасада.
Была осень, судя по темным пятнышкам на асфальте, в минувший час начинался дождь, но дождь не состоялся, а ветерок был, и плоскость серого неба тоже была.
И весь переулок архитектурно был исполнен под бараки Пятьсот первой стройки.
С безликой тайной переулок только и гармонировал, с тайной, котораяникогда не будет разгадана, потому что у нее не было ни признаков, ниочертаний, только плоскости размером побольше-поменьше.
Ничего не понял Голубев из разговора в комнате No 436, совершенноничего - в каком все-таки учреждении он происходил, на какой предмет? Скакой целью?
Пустоту ощутил в себе Голубев безразмерную, ни два ни полтора,беспространственную, такой пустоты в природе нет, не может быть, зато вчеловеке быть она, оказывается, может. Единственно, что Голубев знал, - всепроисходит от "кВч": повестку-то он получил в родном отделе кадров.
Надо было наплевать на повестку, не ходить к товарищу Томилину, неотвечать на его вопросы... А дисциплинка? Повестка, и нужно идти. Чтотоварищу Томилину от Голубева товарища нужно? Показать, что Голубев "вполе зрения"? С того момента, как Голубев выступил в печати против проекта Нижней Оби, он и без Томилина ничуть в этом не сомневался.
Вариант: Томилин представляет интересы нефтяников? Тех, кто молчапротив проекта Нижней Оби? Вдруг? Нижне-Обская затопит громадныеместорождения. Вариант опять показался неубедительным: повестку-то Голубеву вручили ведь не где-нибудь - в отделе кадров "кВч"...
А при чем Алеша?.. Томилин и о нем знает: физик, подает большиенадежды? Может быть, и об Анютке Томилин имеет сведения?
Между тем события развивались своим чередом от эпизода к эпизоду.
Институт географии АН СССР в другом переулке: Старомонетный, 29.Переулок дряхлый, но дома по обеим сторонам пронумерованы четко.
Институт давно - раньше Голубева - занимается проблемой НижнейОби, его экспедиции изучили зону будущего водохранилища, теперь известно, какая в зоне растительность, какие леса, торф какой, болота какие. Выводясен, ясен как день: затапливаются богатейшие земли, 132 тысячи квадратных километров (площадь Чехословакии), еще столько же подтапливается, аэто нельзя, это грандиозное преступление!
Вывод ясен, вывод очевиден, но Институт географии его не делает, от него уходит. Рекомендации института: еще и еще нужны исследования, ещенужно провести экспедиции, получить заключения климатологов, почвоведов, ботаников, лесников, ихтиологов, экономистов, транспортников, агрономов, биологов, медиков, геологов. Ну а географы - что они? Они -широкого, а не узкого профиля, вот, оказывается, в чем препятствие.Директор института академик Иннокентий Петрович Герасимов (в просторечии Кеша), человек очень знающий, бойцовскими качествами отнюдь необладает, зато его институт на хорошем, на отличном счету. Для институтаКеша сделал очень много, старался десятилетиями.
Все это Голубев знал, учитывал, верил же он в нечто другое: где-где, нов Институте географии не может быть места бесприродности, антиприродности!
С таким вот убеждением входил Голубев в здание института, потрепанное временем, со всех сторон облезлое и все-таки географическое.
Входил на совещание по проблеме Нижней Оби, очень ответственное,чуть ли не решающее!
Небольшой конференц-зал был заполнен до отказа, на кафедре уже стоял докладчик - Чиликин, один из самых ответственных руководителейпроекта Нижне-Обской ГЭС. Он стоял молча, совершенно лысый, круглоголовый. Чиликин, он кого-то ждал. Он ждал главного обвиняемого - ГолубеваНиколая Петровича.
Доклад Чиликина - "Комплексное использование бассейна Нижней Обии строительство Нижне-Обской ГЭС", но ясно же: ни о какой комплексностиречи нет, не может быть, речь пойдет исключительно о ГЭС, только о ней.
Все, что мог сказать Чиликин, слушатели давно знали: лес в зонезатопления будет сведен лесными комбайнами, будет затоплен на дне водохранилища, а извлекаться оттуда будет по мере запросов народногохозяйства и Госплана (экономия: не нужны ни перевалочные, ни складскиебазы); нефть, если действительно будут обнаружены ее промышленныезапасы, будет добываться с намывных островов с помощью новейшегобурового оборудования ("На итальянской выставке мы видели шагающиебуровые агрегаты. Применим такие же"). О торфе: "Мы создадим плавучийагрегат, который будет добывать торф, брикетировать и транспортировать наберег". О рыбе: "Рыбы будет в три с половиной раза больше (Голубев вспомнил "золотую рыбку"), транспортные условия будут несравненно лучше (там,где нынче мелко, будет глубоко), озерный и морской флот выгоднее речного".
- Сколько миллиардов потребуется на замену одного флота другим? -спросил кто-то.
Чиликин ответил:
- Прошу не перебивать! На берегах водохранилища возникнут новые,вполне современные, вполне благоустроенные - по типу норвежских ишведских города.
"Возникнет", "возникнут", "возникают"...
И снова и снова:
- Мы летали на самолете над будущим водохранилищем, и нам рисовалась картина современных социалистических городов на берегах рукотворного моря...
Тут уж и Голубев перебил:
- Картина светлого будущего!
- Конкретного светлого будущего! - подтвердил Чиликин. Голубев опять не сдержался:
- Товарищ Чиликин, а что вы понимаете под светлым будущим? БаракиПятьсот первой стройки?
Аудитория затихла, Чиликин - хотя лысина у него заметно покраснела -очень спокойно обратился к Кеше Герасимову:
- Иннокентий Петрович, убедительно прошу: наведите порядок! Я неузнаю ваш прославленный Институт географии!
По водохранилищу у Голубева были убийственные данные.
Проект водохранилища разрабатывался в Ленинграде (с глаз подальше),а четверо ленинградских инженеров присылали ему свои материалы, вот они был в курсе дела. Правда, когда однажды Голубев на эти материалы сослался в печати, те четверо прислали письмо: "Предатель!" - и в печати же отГолубева отмежевались. И все-таки... Все-таки этими материалами Голубевготов был воспользоваться и сегодня.
Но... Наивно было думать, будто Чиликин ограничится абсурдными, ноисключительно техническими доводами. В запасе у него были доводыполитические, без этого он в Институт географии не пришел бы.
Голубев об этом доводе догадывался, аудитория этого довода ждала, сособенным нетерпением ждал их Кеша - умное и сдержанное Кешино лицоэто ожидание выдавало.
Волей, может быть, и неволей Чиликину пришлось открыть и еще один,очень серьезный, технический довод: Нижне-Обская ГЭС нужна была нестолько сама по себе, сколько для того, чтобы закольцевать сибирскоеэнергетическое кольцо с кольцом восточноевропейским, с Уралом преждевсего, чтобы Обь (а в будущем и Енисей - Красноярская ГЭС) сомкнуласьс Камой и Волгой. А если уж Чиликин сказал об этом вслух, значит, ондействительно имеет про запас сильную политику, и Кеша нервничал, аГолубев сожалел о том, что ему оказана честь сидеть в первом ряду рядом сКешей - Кешино нетерпение передавалось и ему. Чиликин же не торопился.
- Благоприятные экономические условия ставят Нижне-Обскую ГЭС водин ряд с лучшими гидростанциями Сибири... В экспертизах по ГЭСучаствовало более ста крупнейших специалистов по всем без исключенияотраслям народного хозяйства... Нет никаких оснований для противопоставления позиций Института географии и наших проектировщиков. По сутидела - мы союзники!
Но вот наконец-то, наконец-то:
- Что необходимо отметить в заключение нашей плодотворной дискуссии? Необходимо отметить, что в нашей печати появляются лживые, дезорганизующие, дезориентирующие советское общество публикации против строительства Нижне-Обской ГЭС! И это в то время как самой историей ей предназначено стать великой всенародной стройкой, стать вехой научнотехнического прогресса! Я не сомневаюсь - всем ясно, о ком персонально я говорю, я говорю о товарище Голубеве, он здесь присутствует, он пытается бросать реплики с провокационной целью. Я должен сказать, глубокоуважаемый Иннокентий Петрович, - во вверенном вам институте подобные провокации не встречают должного отпора, хотя бы и лично с вашей стороны!
Голубев оглянулся в Кешину сторону - Кеши не было рядом, место его было пусто.
- У всех у нас, - это опять Чиликин, - перед глазами историческийдокумент; "Программа партии"; к тысяча девятьсот восьмидесятому году должна быть осуществлена материальная база коммунистического общества, программой предусмотрены все показатели материального обеспечения населения, в программе черным по белому записано: "Осуществить строительство Нижне-Обской ГЭС". Может быть, товарищ Голубев даст объяснения, почему он против программы партии? Может быть, он найдет в себе мужество честно признать свои глубокие заблуждения?
Тихо стало в зале, тишина воцарилась полная, глухая ко всему, кроме самой себя.
Голубев торжествовал: попался Чиликин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
В тот же необычайный момент над прораном пролетел на вертолетекорреспондент "Известий" Леонид Шинкарев и сбросил какие-то листовки,а кино- и фотоаппаратами это было запечатлено, и Полевой, обезумев,схватился за голову: как же это он не догадался ни проплыть на катере, нипролететь на вертолете? Опять "Известия" обошли "Правду"!
А между прочим, на вертолете Шинкарева была и киноаппаратураГолубева, оттуда, с высоты, тоже фиксировался процесс перекрытия всоответствии с программой диссертационной работы "Гидравлика перекрытий крупных водотоков".
Когда же на борт катера были подняты и вертушки и фотоаппараты, когдатолпа на левой и правой дамбах стала рассеиваться, Голубев заметил: накатере-то под клотиком - красный флаг! Кто его поднял на мачту? Когда?
Но? Куда от него денешься, от энтузиазма? Не так-то просто! Студентывузы бросают, приезжают на стройку, зимой приезжают в землянки и палаткииз Москвы, Ленинграда, Ташкента и Еревана, мерзнут, голодают, работаютдвенадцать часов в сутки и распевают песни в уверенности, что это и естьсамые счастливые годы их жизни - годы покорения великой реки Енисей.
И когда проходила пресс-конференция и на бесконечные жадные вопросы советских и иностранных корреспондентов Андрей Ефимович Бочкин (аэто уже десятое море он создавал в своей жизни, он только что перекрылАнгару, и ходят слухи - будет перекрывать Енисей еще раз выше по течению,в Саянах), когда безудержный Бочкин заявлял: "Перекрытие состоитсядвадцать пятого марта - самая низкая вода и первый в мире опыт зимнегоперекрытия!.. Самая большая электростанция в мире! Втрое мощней самоймощной американской!.. Это лишь первая ступень енисейского каскада!..Самой большой сенсацией будет отсутствие сенсаций. Перекроем - и всетут!"- когда Андрей Ефимович говорил так, голова кружилась у всех безисключения. У Голубева тоже.
И действительно - перекрыли за десять часов вместо трех суток пографику. Великое было ликование. Голубев, понимая, что это не для него,ликовал тоже.
Вернувшись в Москву, Голубев передал БН данные гидрометрическихзамеров на перекрытии Енисея. Загранаппаратура сработала безупречно,особую ценность представляли снимки в глубине потока - они фиксировалиструи в турбулентном движении на разных стадиях перекрытия.
Фиксация была четкой и наглядной, потому что с верхнего бьефапомощники Голубева подкрашивали поток синей и черной красками, аэлектрические лампы пронизывали поток в нескольких поперечных сечениях, и, таким образом подкрашенная турбулентность выдала свои тайны.
БН был очень доволен, рассматривая снимки, он торжествовал, торжествуя, спрашивал Голубева:
- На что жалуешься?
- Не жалуюсь.
- Напрасно, напрасно! Этакие снимочки заслуживают! Был короткий коридорный разговор и с экс-чемпионом Васильевым.Васильев озабоченно оглядел Голубева.
- Ну и везет же тебе, Голубев! Видел, видел в газете фото: ты на катереидешь в проран. А ведь никакой ты не энтузиаст, не передовик, не победительсоцсоревнования! Скорее наоборот. Слепое везение!
- Что - наоборот? - поинтересовался Голубев.
- В Голубеве-то? В Голубеве все наоборот! - подтвердил Васильев.
Эпизодами нескольких ближайших месяцев были и статьи, опубликованные "Литературкой" и другими газетами под заголовками "За или противсоветский народ?", "Леса, Земли и воды"; "Дело народное, а не ведомственное".
Автор статей - Голубев.
Тема - возражения по проему Нижне-Обской ГЭС. Оттепель наступила,хрущевская оттепель, пресса нет-нет да позволяла себе свободолюбие. Затоследующему эпизоду из того же ряда Голубев даже и названия не могпридумать.
В те же дни Голубева вызвали в отдел кадров, вручили повестку:
- Явитесь!
- Куда? - не понял Голубев.
- Тут указано - куда. Во сколько - указано. Рекомендуем не опаздывать.
Был понедельник, а в среду в семнадцать ноль-ноль Голубев должен былявиться по незнакомому адресу. Он явился.
Невыразительное, казарменного вида здание без вывески, в тихомпереулке. Переулок не именной, а номерной, дом без номера, однако женашелся довольно легко.
При входе повестку у Голубева отобрал вахтер в военной форме, но безпогон, другой - тоже в военной, тоже без погон - тихо сказал: "Пройдемте..." - и они поднялись на четвертый этаж и пошли по длинному, сумрачному и безлюдному коридору мимо одинаковых пронумерованных дверей.Вошли в дверь No 436, сопровождающий исчез, а за столом посредине комнаты приподнялся человек:
- Проходите. Садитесь. Голубев прошел, сел.
- Чайку? Кофейку?
- Спасибо... - ответил Голубев, но через другую дверь вошла аккуратнаяженщина средних лет, в белом передничке и с тем выражением лица, котороебыло хорошо знакомо Голубеву по секретному отделу "кВч". Она поставилана стол два стакана чая, вазочки с сахаром и печеньем.
- Мы оторвали вас, товарищ Голубев, но дело требует, - сказалНекто. Просьба: изложите, пожалуйста, вашу точку зрения на проектНижне-Обской ГЭС. Мы читали ваши статьи. Статьи нас заинтересовали.
- Могу, - согласился Голубев. - Могу, но хотел бы знать: с кем имеюбеседу? В каком учреждении нахожусь?
- Начальник управления Государственного контроля Томилин. ТомилинИван Николаевич. Итак, слушаю.
"А не настал ли и твой черед, товарищ Голубев? - подумал Голубев и вложил свою энергию в спокойствие, в рассудительность. - Все-таки время не то, не сталинское..."
Как можно точнее, как можно убедительнее он изложил свою позицию по проекту Нижне-Обской ГЭС, попытался выйти и дальше, к общей проблеме строительства ГЭС на равнинных реках. Собеседник его остановил:
- В другой раз. Сегодня - только проект Нижней Оби. Вы хорошо знаете обский север, Ангальский мыс, вы предвидите последствия строительства лучше, чем кто-то другой. Какие это могут быть последствия?
Перед Голубевым был специалист. Ну а если перед ним еще и единомышленник? Не хотел бы он иметь Томилина в единомышленниках, но если так?
Товарищ Томилин слушал товарища Голубева неподвижно, внимательно и ничего не записывая. "Где-то фиксируется! - догадался Голубев. - Нужно быть очень точным!"
Томилин сделал знак рукой - он что-то хочет сказать или спросить. Он спросил:
- Еще недавно все, что вы говорили, можно было закончить так: "Вредительство". Согласны со мной? Голубев растерялся:
- Квалифицировать абсурд юридически - дело следствия и прокуратуры. Я говорю как инженер. Инженер-гидролог. Томилин пожал плечами, подумал.
- А не приходило вам в голову, товарищ Голубев, что вы в этом здании можете остаться надолго?
- Ну как же, как же - приходило, - подтвердил Голубев. - Поэтому я, когда пошел к вам, я многим, многим знакомым оставил ваш адрес.
- Я пошутил, товарищ Голубев! Неужели не поняли?
- И я пошутил. Разве непонятно: шутка за шутку? Товарищ Томилин спросил о Большом Начальнике:
- Кажется, вы хорошо с ним сотрудничаете?
- Сотрудничаем... - подтвердил Голубев и подумал: "Не по этой ли линии пойдет разговор?"
Но нет, Томилин спросил:
- Как ваш сын Алеша? По-прежнему физикой занимается? Тут Голубев похолодел:
- Какое отношение мой сын имеет к проекту Нижней Оби?
- К слову пришлось... А на перекрытий Красноярской ГЭС вы себяпоказали. Сами-то довольны?
- Чем?
- Тем, как себя показали?
- Ведь Обь, а не Енисей предмет нашего разговора?
- Конечно, Обь... Конечно, Обь. Конечно, она... Томилин встал, Голубев встал. Томилин протянул руку, Голубев руку пожал. Томилин сказал:
- Будет необходимость, мы вас еще пригласим. Уж вы пожалуйста. Вошел тот же человек, который сопровождал Голубева от вахты докомнаты No 436, и сопроводил его в обратном направлении - к вахте.
Выйдя на улицу, Голубев оглянулся, еще осмотрел дом, в котором онтолько что был. Дом показался ему еще более безликим, чем час с четвертью тому назад, - грязновато-желтый, плоский, с квадратными зарешеченными окнами, с нелепым козырьком над входной дверью... Ни одного карниза, ни одного выступа, ни одной ступени у входа, ни одной травинки по длине фасада.
Была осень, судя по темным пятнышкам на асфальте, в минувший час начинался дождь, но дождь не состоялся, а ветерок был, и плоскость серого неба тоже была.
И весь переулок архитектурно был исполнен под бараки Пятьсот первой стройки.
С безликой тайной переулок только и гармонировал, с тайной, котораяникогда не будет разгадана, потому что у нее не было ни признаков, ниочертаний, только плоскости размером побольше-поменьше.
Ничего не понял Голубев из разговора в комнате No 436, совершенноничего - в каком все-таки учреждении он происходил, на какой предмет? Скакой целью?
Пустоту ощутил в себе Голубев безразмерную, ни два ни полтора,беспространственную, такой пустоты в природе нет, не может быть, зато вчеловеке быть она, оказывается, может. Единственно, что Голубев знал, - всепроисходит от "кВч": повестку-то он получил в родном отделе кадров.
Надо было наплевать на повестку, не ходить к товарищу Томилину, неотвечать на его вопросы... А дисциплинка? Повестка, и нужно идти. Чтотоварищу Томилину от Голубева товарища нужно? Показать, что Голубев "вполе зрения"? С того момента, как Голубев выступил в печати против проекта Нижней Оби, он и без Томилина ничуть в этом не сомневался.
Вариант: Томилин представляет интересы нефтяников? Тех, кто молчапротив проекта Нижней Оби? Вдруг? Нижне-Обская затопит громадныеместорождения. Вариант опять показался неубедительным: повестку-то Голубеву вручили ведь не где-нибудь - в отделе кадров "кВч"...
А при чем Алеша?.. Томилин и о нем знает: физик, подает большиенадежды? Может быть, и об Анютке Томилин имеет сведения?
Между тем события развивались своим чередом от эпизода к эпизоду.
Институт географии АН СССР в другом переулке: Старомонетный, 29.Переулок дряхлый, но дома по обеим сторонам пронумерованы четко.
Институт давно - раньше Голубева - занимается проблемой НижнейОби, его экспедиции изучили зону будущего водохранилища, теперь известно, какая в зоне растительность, какие леса, торф какой, болота какие. Выводясен, ясен как день: затапливаются богатейшие земли, 132 тысячи квадратных километров (площадь Чехословакии), еще столько же подтапливается, аэто нельзя, это грандиозное преступление!
Вывод ясен, вывод очевиден, но Институт географии его не делает, от него уходит. Рекомендации института: еще и еще нужны исследования, ещенужно провести экспедиции, получить заключения климатологов, почвоведов, ботаников, лесников, ихтиологов, экономистов, транспортников, агрономов, биологов, медиков, геологов. Ну а географы - что они? Они -широкого, а не узкого профиля, вот, оказывается, в чем препятствие.Директор института академик Иннокентий Петрович Герасимов (в просторечии Кеша), человек очень знающий, бойцовскими качествами отнюдь необладает, зато его институт на хорошем, на отличном счету. Для институтаКеша сделал очень много, старался десятилетиями.
Все это Голубев знал, учитывал, верил же он в нечто другое: где-где, нов Институте географии не может быть места бесприродности, антиприродности!
С таким вот убеждением входил Голубев в здание института, потрепанное временем, со всех сторон облезлое и все-таки географическое.
Входил на совещание по проблеме Нижней Оби, очень ответственное,чуть ли не решающее!
Небольшой конференц-зал был заполнен до отказа, на кафедре уже стоял докладчик - Чиликин, один из самых ответственных руководителейпроекта Нижне-Обской ГЭС. Он стоял молча, совершенно лысый, круглоголовый. Чиликин, он кого-то ждал. Он ждал главного обвиняемого - ГолубеваНиколая Петровича.
Доклад Чиликина - "Комплексное использование бассейна Нижней Обии строительство Нижне-Обской ГЭС", но ясно же: ни о какой комплексностиречи нет, не может быть, речь пойдет исключительно о ГЭС, только о ней.
Все, что мог сказать Чиликин, слушатели давно знали: лес в зонезатопления будет сведен лесными комбайнами, будет затоплен на дне водохранилища, а извлекаться оттуда будет по мере запросов народногохозяйства и Госплана (экономия: не нужны ни перевалочные, ни складскиебазы); нефть, если действительно будут обнаружены ее промышленныезапасы, будет добываться с намывных островов с помощью новейшегобурового оборудования ("На итальянской выставке мы видели шагающиебуровые агрегаты. Применим такие же"). О торфе: "Мы создадим плавучийагрегат, который будет добывать торф, брикетировать и транспортировать наберег". О рыбе: "Рыбы будет в три с половиной раза больше (Голубев вспомнил "золотую рыбку"), транспортные условия будут несравненно лучше (там,где нынче мелко, будет глубоко), озерный и морской флот выгоднее речного".
- Сколько миллиардов потребуется на замену одного флота другим? -спросил кто-то.
Чиликин ответил:
- Прошу не перебивать! На берегах водохранилища возникнут новые,вполне современные, вполне благоустроенные - по типу норвежских ишведских города.
"Возникнет", "возникнут", "возникают"...
И снова и снова:
- Мы летали на самолете над будущим водохранилищем, и нам рисовалась картина современных социалистических городов на берегах рукотворного моря...
Тут уж и Голубев перебил:
- Картина светлого будущего!
- Конкретного светлого будущего! - подтвердил Чиликин. Голубев опять не сдержался:
- Товарищ Чиликин, а что вы понимаете под светлым будущим? БаракиПятьсот первой стройки?
Аудитория затихла, Чиликин - хотя лысина у него заметно покраснела -очень спокойно обратился к Кеше Герасимову:
- Иннокентий Петрович, убедительно прошу: наведите порядок! Я неузнаю ваш прославленный Институт географии!
По водохранилищу у Голубева были убийственные данные.
Проект водохранилища разрабатывался в Ленинграде (с глаз подальше),а четверо ленинградских инженеров присылали ему свои материалы, вот они был в курсе дела. Правда, когда однажды Голубев на эти материалы сослался в печати, те четверо прислали письмо: "Предатель!" - и в печати же отГолубева отмежевались. И все-таки... Все-таки этими материалами Голубевготов был воспользоваться и сегодня.
Но... Наивно было думать, будто Чиликин ограничится абсурдными, ноисключительно техническими доводами. В запасе у него были доводыполитические, без этого он в Институт географии не пришел бы.
Голубев об этом доводе догадывался, аудитория этого довода ждала, сособенным нетерпением ждал их Кеша - умное и сдержанное Кешино лицоэто ожидание выдавало.
Волей, может быть, и неволей Чиликину пришлось открыть и еще один,очень серьезный, технический довод: Нижне-Обская ГЭС нужна была нестолько сама по себе, сколько для того, чтобы закольцевать сибирскоеэнергетическое кольцо с кольцом восточноевропейским, с Уралом преждевсего, чтобы Обь (а в будущем и Енисей - Красноярская ГЭС) сомкнуласьс Камой и Волгой. А если уж Чиликин сказал об этом вслух, значит, ондействительно имеет про запас сильную политику, и Кеша нервничал, аГолубев сожалел о том, что ему оказана честь сидеть в первом ряду рядом сКешей - Кешино нетерпение передавалось и ему. Чиликин же не торопился.
- Благоприятные экономические условия ставят Нижне-Обскую ГЭС водин ряд с лучшими гидростанциями Сибири... В экспертизах по ГЭСучаствовало более ста крупнейших специалистов по всем без исключенияотраслям народного хозяйства... Нет никаких оснований для противопоставления позиций Института географии и наших проектировщиков. По сутидела - мы союзники!
Но вот наконец-то, наконец-то:
- Что необходимо отметить в заключение нашей плодотворной дискуссии? Необходимо отметить, что в нашей печати появляются лживые, дезорганизующие, дезориентирующие советское общество публикации против строительства Нижне-Обской ГЭС! И это в то время как самой историей ей предназначено стать великой всенародной стройкой, стать вехой научнотехнического прогресса! Я не сомневаюсь - всем ясно, о ком персонально я говорю, я говорю о товарище Голубеве, он здесь присутствует, он пытается бросать реплики с провокационной целью. Я должен сказать, глубокоуважаемый Иннокентий Петрович, - во вверенном вам институте подобные провокации не встречают должного отпора, хотя бы и лично с вашей стороны!
Голубев оглянулся в Кешину сторону - Кеши не было рядом, место его было пусто.
- У всех у нас, - это опять Чиликин, - перед глазами историческийдокумент; "Программа партии"; к тысяча девятьсот восьмидесятому году должна быть осуществлена материальная база коммунистического общества, программой предусмотрены все показатели материального обеспечения населения, в программе черным по белому записано: "Осуществить строительство Нижне-Обской ГЭС". Может быть, товарищ Голубев даст объяснения, почему он против программы партии? Может быть, он найдет в себе мужество честно признать свои глубокие заблуждения?
Тихо стало в зале, тишина воцарилась полная, глухая ко всему, кроме самой себя.
Голубев торжествовал: попался Чиликин!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21