— прозвучал над ухом голос Лукаса.Она кивнула, не отрывая глаз от картины:— Да, очень. Смотри: как будто фиалки под летним дождем!Когда она наконец повернулась к Лукасу, он представлял собой довольно забавное зрелище: склонив голову и едва не высунув язык от усердия, он всматривался в картину. Несколько секунд спустя, выпрямившись, покачал головой:— Нет, не понимаю. Не вижу. По-моему, напоминает боксера с расквашенной физиономией.Эди презрительно фыркнула и снова повернулась к картине.— Ничего удивительного. Мужчины всегда видят насилие там, где могли бы найти красоту.Лукас снова склонил голову набок, но на этот раз разглядывал не картину, а саму Эди. Задумчиво прищурился, прикусил губу. И вдруг… Эди едва не задохнулась от острого желания узнать, каковы его губы на вкус. «Что за глупость? — думала она, потрясенная и испуганная. — Зачем мне это? И как это возможно, если, стоит ему ко мне прикоснуться, я с криком брошусь наутек?»— Почему ты думаешь, что мужчина везде видит насилие? — поинтересовался он. Она пожала плечами.— Потому что мужчины жестоки.— Не все.— Все до единого.— Да ты мужененавистница! — изумленно воскликнул Лукас.— Нет, просто реалистка.— Ты думаешь, я жесток? — спросил он напрямик.Этот вполне естественный вопрос застал Эди врасплох. Ибо, как ни странно, ей больше всего хотелось ответить «нет». Она чувствовала: несмотря на язвительность Лукаса, на его цинизм и неотступную внутреннюю горечь, настоящей жестокости в нем нет. Однако он — настоящий мужчина. Мужчина в высшей степени. Значит, должен быть жесток по натуре — разве не так?— Да, — не вполне искренне ответила она. — Думаю, что ты способен на жестокость.— Я не об этом спрашиваю.— Разве?Он покачал головой.— Каждый из нас в принципе способен на что угодно. Речь не об этом. Скажи, сейчас я жесток?— В данный момент — нет, — поколебавшись, пробормотала она.— Ты когда-нибудь видела меня жестоким?На этот раз она ответила, не колеблясь:— Нет.— Значит, ты считаешь меня жестоким только потому, что я мужчина?— Да, — помолчав, тихо проговорила она. Лицо его оставалось бесстрастным, но Эди немедленно захотелось взять свои слова назад.Заверить Лукаса, что в нем она видит исключение, что ни на секунду не подозревает его в склонности к насилию… К сожалению, сама она в это не верила.Тогда — в прошлом, о котором вспоминать не стоит — ей часто случалось ошибаться в людях. Сколько раз она убеждала себя, что уж этот-то мужчина не поднимет на нее руку, а он избивал ее до синяков. Лукас, при всем его воспитании и самообладании, такой же мужчина, и значит, так же способен к жестокости… нет, поправила она себя, так же жесток, как другие.— Понятно, — произнес он наконец. И умолк. Не стал развивать тему.За что Эди была ему от души благодарна.Поставив пустой бокал из-под шампанского на поднос проходящего мимо официанта, он принялся дергать себя за галстук.— Лукас, не надо! — воскликнула Эди, инстинктивно потянувшись к нему.Но тут же остановила себя, потрясенная и испуганная. Что с ней происходит? Она же никогда не прикасается к мужчинам по собственной воле! Эди поспешно отдернула руку.— Не ослабляй галстук, — договорила она. — Ты должен выглядеть безупречно, если хочешь привлечь внимание женщины.Он испустил вздох мученика, но оставил галстук в покое.— Эди, мы торчим здесь уже почти час, но я не видел ни одной женщины, которую мне хотелось бы привлечь!Красноречивый взгляд его, брошенный на Эди, уверял, что это не правда — есть здесь по крайней мере одна женщина, которую он просто мечтает привлечь. Но, судя по всему, это дело безнадежное.— Никто не требует, чтобы она тебе нравилась, — возразила Эди, тщетно стараясь говорить спокойно. — Это же для статьи!— Очень смешно!Как же ему идет этот костюм и небесно-синий галстук! Впрочем, Лукас и без галстука… и без костюма… и, может быть, совсем без ничего… Господи, что за дикие мысли лезут ей в голову?— Где ты взяла приглашения на эту шикарную тусовку? — спросил ее Лукас. Она пожала плечами:
— Знакомый помог.— Какой знакомый? — подозрительно поинтересовался он.— Мистер Дейвенпорт из «Дрейка».— Что?!Теперь уже Эди подозрительно уставилась на Лукаса, не понимая, отчего он вдруг так разъярился.— Да, а что такое?— А ты как думаешь? — злился он, глядя на нее испепеляющим взором.— Не понимаю, что ты злишься? Объясни, пожалуйста.— Я не доверяю этому парню, — мрачно заговорил Лукас. — А ты приняла от него помощь — и оказалась в положении…— Каком?— Неужели сама не понимаешь?— Объясни, будь добр, в каком положении я оказалась?Лукас заскрипел зубами.— Теперь ты обязана ему отплатить. Сделать что-то для него. Можно мне не продолжать?— Нет, мистер Параноик, продолжайте, пожалуйста. Что вас так пугает? Мистер Дейвенпорт — прекрасный человек, он был только рад мне помочь.— Еще бы ему не радоваться!Эди тихо охнула — до нее наконец дошло, что имеет в виду Лукас. То же самое, о чем думала и она, опасаясь принимать любезное предложение мистера Дейвенпорта.— Хочешь сказать, в обмен на свою помощь он может потребовать что-то…— Договаривай!— Неприятного… или…— Или?..— Или… непристойного, — нетвердым голосом закончила она. — Попросит сделать то… то, чего я не хочу.— Вот именно! — закивал Лукас. — Только, боюсь, не попросит, а потребует.Эди удивленно покачала головой.— Ну и кто теперь ревнует? — мягко спросила она.Лукас мрачно усмехнулся:— Ревность тут ни при чем. Я волнуюсь за твою безопасность.— Во-первых, — холодно начала она, — я способна сама о себе позаботиться.— Ну хорошо!— Во-вторых, — сухо продолжала она, — ты, кажется, вообще никому не доверяешь?— Никому, — ответил он мгновенно, без колебаний.— Даже мне?Он шумно вздохнул:— Разумеется! Кто обрядил меня как на похороны и заставил выложить за стрижку больше, чем за ремонт автомобиля?— Для твоего же блага, Лукас. Вот увидишь.Лукасу только предстояло увидеть, но Эди видела уже сейчас. Дама за спиной у Лукаса вот уже несколько минут не сводила глаз с его… гм… скажем так, с очертаний его кормы. Даме было лет сорок с небольшим; элегантно подстриженные рыжие волосы, потрясающая фигура и сногсшибательное изумрудное платье с вырезом по самое «не могу». И смотрит она так, словно изнывает от желания свести с Лукасом очень близкое знакомство.— Добыча сзади! — прошептала Эди, наклонившись к его уху.Лукас вздернул брови:— Что?Она склонилась еще ниже.— У тебя за спиной стоит женщина и глаз с тебя не сводит. Выглядит на пять баллов — думаю, ты не откажешься привлечь ее внимание. Должно быть, она видела, как мы спорили, и решила, что теперь ты свободен. Я спрячусь в дамской комнате, — торопливо продолжала она, видя, что Лукас готов пойти на попятную. — Надеюсь, когда вернусь, ты уже расставишь свои капканы. Счастливой охоты! А теперь, если не возражаешь…Отступив на шаг и изобразив на лице праведное негодование, она с размаху шлепнула его ладонью по щеке и вскричала:— Как ты смеешь, Лукас Конвей! Никогда, никогда в жизни я больше никуда с тобой не пойду!Не дожидаясь ответа, с трудом удерживаясь от смеха при виде его ошарашенной физиономии, она повернулась на каблуках и бросилась в уборную, оставив Лукаса расставлять ловушки ничего не подозревающей жертве. Пока что он похож скорее на добычу, чем на охотника! Эди хихикнула и ускорила шаг. Если повезет, удастся увидеть конец представления. Она обожает романтические комедии!Подняв руку к пылающей щеке, Лукас следил, как тает в полутьме зала стройная фигурка Эди. Какая она сегодня хорошенькая — просто глаз не оторвешь! Маленькое — очень маленькое — платье для коктейля; дымчатые — очень дымчатые — чулки; высокие — очень высокие — каблучки… Да еще это ожерелье из черных бусин! Стоит закрыть глаза — и видишь, как блестят эти бусины на обнаженной груди… Господи, весь вечер он почти только об этом и думает!Но не сейчас. Ибо то, что произошло несколько секунд назад, поразило его до глубины души.Она до него дотронулась! Сама, по собственной воле! И не отшатнулась с ужасом в глазах!Положим, пощечина — не самое приятное из прикосновений. Но это мелочи. Главное — она не побоялась к нему прикоснуться! Несомненный прогресс… Другой вопрос — прогресс в чем?— Боже мой, какая драматическая сцена!Круто обернувшись на звук бархатного голоса, Лукас встретился взглядом с рыжеволосой незнакомкой, бесцеремонно обшаривающей его глазами — точь-в-точь как сам он только что обшаривал Эди.Ух ты, какая фигура! Почему же он сам ее не заметил? Не потому ли, что взоры и мысли его были заняты Эди?Лукас принужденно улыбнулся незнакомке. Точнее, надеялся, что вышла улыбка, а не гримаса — левая сторона лица у него онемела и ничего не чувствовала.— Э-э… м-да, — красноречиво ответил он. — Думаю, для случайного зрителя это выглядело весьма… драматично.Улыбнувшись в ответ, она придвинулась ближе.— Поверьте, я наблюдала за вами вовсе не случайно.— Вот как, — пробормотал Лукас, отступая назад.Ничуть не смущенная, незнакомка сделала еще один шаг.— И вот неслучайное наблюдение подсказало мне, что вам сейчас очень не хватает… друга.Лукас попятился.— Да… да… действительно… не хватает…Только тут он сообразил, что ведет себя отвратительно. Ни один уважающий себя мужчина не станет пятиться от такой женщины… если, конечно, ему только что не съездила по физиономии Эди Малхолланд. Да, пожалуй, пощечина объясняет его замешательство. С отчаянием во взоре Лукас покосился в сторону дамской комнаты. Скоро ли Эди вернется и спасет его от этой пираньи?Рыжая приблизилась к нему вплотную; в ноздри Лукасу ударил аромат «Шанель № Неизвестно Какой, Но Очень Сильно Пахнет».— Она, кажется, очень расстроилась, — заметила дама, тоже покосившись в сторону туалета.— Вероятно, — кивнул Лукас.— Похоже, вам придется потрудиться, чтобы ее вернуть!— Ага… похоже.Рыжая устремила на него долгий задумчивый взгляд — ни дать ни взять удав перед кроликом.— Мне кажется, — промурлыкала она (по-настоящему промурлыкала!), — такому мужчине, как вы, не стоит цепляться за такую девушку.Так-так.— Вы думаете? — переспросил он озадаченно.Дама удивленно кивнула и, подняв руку, стряхнула с его лацкана явно несуществующую пылинку.— Безусловно. Вы производите впечатление мужчины, которому нужна ласка и забота.«Ни фига себе!»— Вот как?Дама кивнула.— А юные девушки порой так инфантильны, не правда ли?— Э-э… да Да, наверно. Эди — она такая… м-м… зайка. И рыбка. И кро… крохотулечка.Но рыжую его откровения не впечатлили.— Да, в ней что-то есть, — равнодушно бросила она. — Но, мне кажется, вам нужна женщина с большим опытом. Разумная. Терпеливая. Женщина, которая умеет обращаться с такими мужчинами, как вы.«Вот это да!»— Вы действительно так считаете?— Разумеется, — проворковала она. (Да-да, по-настоящему проворковала. Ох, какая гадость!) — Почему бы нам с вами не уединиться в более… интимной обстановке?«О боже!»— Интимной? — холодея, переспросил or— Именно, — улыбнулась она. — Я на своей машине, а мужа со мной нет. Мы отлично развлечемся вместе! И не только сегодня. — И добавила:— Разумеется, я плачу за все. За все, — повторила она со значением.«Невероятно!» — думал Лукас. Все, чего он тщетно искал почти два месяца, без чего не мог написать статью, о чем, наконец, втайне от самого себя мечтал всю жизнь, — все это свалилось на него с неба. Достаточно открыть рот и сказать: «Я согласен» — и репортаж, масса развлечений, а заодно и недурной приработок ему обеспечен.Он уже открыл рот, чтобы сказать: «Я согласен» — но сказал нечто совершенно иное.— Благодарю, но, с вашего позволения, пойду лучше найду свою подругу.Со всей возможной галантностью (хотя какая уж там галантность!) высвободился из когтей озадаченной хищницы, послал ей прощальную улыбку, полную искреннего сожаления, и кинулся бежать так, словно за ним гналась свора адских псов.На кой черт ему все эти миллионерши-шмиллионерши, если где-то у выхода поджидает его Солнышко-Эди, известная также как Зайка, Рыбка и Крохотулечка?— Ты все провалил! Она уже была на крючке, а ты все провалил! Знаешь, кто ты такой? Просто король неудачников! С ума сойти! Не могу поверить, что тебе удалось все провалить!Лукас не сводил глаз с дороги и терпеливо ждал, когда Эди перестанет его ругать. С самой галереи она снова и снова, с каким-то извращенным удовольствием твердила ему, что удача была совсем рядом, а он, такой и этакий, позволил миллионерше сорваться с крючка. Однако Лукасу почему-то казалось, что она совсем не сердится. Не странно ли — из кожи вон лезла, чтобы помочь ему заарканить богатую дамочку, а когда его замысел едва не увенчался успехом (успехом ли? — еще вопрос, кто кого заарканил!), едва не прыгает от радости, что он все провалил!Интересное развитие событий.— Рассказать кому — не поверят! — продолжала неуемная Эди. — Такой провал… Господи, Лукас, как ты мог? Ты все провалил!— Ты уже говорила. Шестьдесят четыре раза.— Но ты действительно все провалил!— Шестьдесят пять.Осмелившись бросить взгляд в ее сторону, Лукас увидел, что Эди устало облокотилась на окно и положила голову на руку. Она выглядела утомленной, подавленной, раздосадованной. И вовсе не счастливой.— Прости, — проговорил он, снова переводя взгляд на дорогу. — Я знаю, что ты очень старалась, и жалею, что не сумел тобой воспользоваться…Он почувствовал, как она замерла.— Извини, я оговорился. Хотел сказать — не сумел воспользоваться твоей помощью, — быстро поправился он. — Если бы я воспользовался тобой, то извиняться не стал бы. Думаю, тебе бы понравилось.— Мечтай, мечтай.— Поверь, Эди, я только об этом и мечтаю.Она промолчала, и Лукас не стал настаивать. Ему снова вспомнилось, как она прикоснулась к нему сегодня, и подумалось, что не стоит на нее давить. Очевидно; секс для нее — больной вопрос. Нужно быть осторожным и деликатным. Беда в том, что Лукас не умел осторожно и деликатно говорить о сексе.— Кстати, Эди, о той пощечине, — начал он. Он не умеет ходить вокруг да около — значит, и пробовать не стоит, будем переться напрямик. — Мне понравилось, а тебе?Снова бросив на нее быстрый взгляд, Лукас заметил, что она улыбается. Устало, подавленно, но улыбается. Хорошо. С этим уже можно жить.— Ты не представляешь, как мне понравилось, — ответила она. Он улыбнулся в ответ:— Я так и думал.— Но, может быть, по другой причине, — уточнила она.— Какая разница? Главное, что понравилось нам обоим.Она принужденно рассмеялась:— Я такого чудака, как ты, еще не встречала!— И это говорит женщина, — не подумав, парировал Лукас, — которая способна без всякого повода врезать мужику по физиономии, но едва не падает в обморок, когда ее берут за руку?Эди снова застыла на сиденье.— Лукас, это не твое дело.— Может, и так, — возразил он. — Но из-за этого мне чертовски трудно узнать тебя получше.— А ты не пытайся меня узнать.Не отрывая глаз от дороги, он процедил:— Вот тут я с тобой поспорю.— А что тебя не устраивает?— Видишь ли, Эди, я очень хочу узнать тебя получше.Она молчала; уголком глаза Лукас заметил, что она отвернулась и смотрит в ночную тьму.— Это пройдет, — мягко сказала она наконец.— Может быть, — согласился он. — Но я не хочу, чтобы это прошло!— Это пройдет, — повторила она бесстрастным, далеким голосом, словно призрак, ведущий беседу с живым.Он хотел ответить, хотел продолжить спор, но не успел придумать ответа. Впереди показался дом Эди — уродливое угловатое здание из серого кирпича. Не успел Лукас затормозить у подъезда, как Эди толкнула дверь и бросилась прочь из машины.— Эди, подожди! — крикнул он ей вслед. Но крик его потонул в хлопанье дверцы.— Черт! — пробормотал Лукас, распахивая дверь со своей стороны.Он нагнал ее на втором этаже — она уже поворачивала ключ в замке. Лукас бросился вперед и, не думая, что делает, уперся ладонью в дверь, не давая ее открыть. Эди отшатнулась, хотя Лукас до нее не дотрагивался, она прижалась к двери спиной, и в глазах ее застыл настоящий ужас.Смертельный ужас.Губы ее дрожали, грудь тяжело вздымалась, из горла, казалось, готов был вырваться отчаянный безумный крик.— Не бей меня! — всхлипнула она. — Пожалуйста… не бей…Сердце Лукаса отчаянно заколотилось. Теперь то, о чем он только подозревал с того памятного вечера в «Дрейке», предстало перед ним во всей беспощадной наготе. Кто-то обидел Эди Малхолланд — жестоко обидел. Думать об этом было нестерпимо, но Лукас знал: этих мыслей не избежать. Однако сейчас он ничего не может сделать — разве что тряхнуть головой, прогоняя алый туман ярости перед глазами, и постараться успокоить Эди.— Эди, я никогда тебя не обижу! — проговорил он так мягко, как только мог.Больше всего на свете хотел он сейчас заключить ее в объятия, но знал: этого она не вынесет.— Никогда, никогда я не подниму на тебя руку! Никогда не причиню тебе боли, Эди!— Дай мне войти в дом, — прошептала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29