Как в фильме Преступление и наказание: низкие и мощные своды, где бежал герой. Подиум и кафедра. Наше выступление: Дима Г. Читал Девушку и смерть Горького, девушки истязали платья, я держал платья девушек. Как в я. театре девушки играли роль мужчин. Публика были ученые дамы и господа, настоящая публика.
Потом было кафе, где мы обсуждали фильм Между садом и адом. С.С., его Инга, мои девушки, главные персонажи, Дима, мой ученик, камера-ман, Валентина, коммерческий директор без платка и пальто. Пиво на Менделеевской линии, пять. Ехали в троллейбусе номер семь по Невскому, чуть не потерял зеленый пакет с пьесой, стихами, письмами. Швейцарки, подруги и сестры художников из Ш., Пушкинская, потом Борей, пивной бунт.
Череп, художественный объект, волосы, лица как в кино. Распределение роли шести испанских собак, свободных, добрых и злых, младенцев, девушек, шести или семи солдат. Зоя и Ольга.
Бомонд, хундшвайнерай, иль порчиле, ля поршери, Швайншталл. Сказка про свинопаса. Русская мечта о радио, вертолете, до этого о паровозе, особенно о ракете Циолковского, особенно о блохе. Русские мечтатели, ученые, изобретатели. Лес, дом ученого, преподавателя математики, берег Оки. Сад, георгины, девушки за оградой, их платья, особенно мысли, души.
Собаки страсти, молчащий телефон, теряетесь в догадках, искушаете судьбу, поете песни, не раскрывая рта, даже не двигая губами, плачете руслом сухой реки, влага уходит под землю, становится чистейшей и прохладной водой, ее ищут, находят, утоляют жажду, спрятанная вода источника. Она ждет как раковина неправильной формы, перевод с португальского, взрыв здания в Сан-Луи, лекция профессора, клевета на виноградники Арля. Восхищение профессором права, его костюм, белая рубашка, красный галстук. Его голос, без волос и платья, без головы. Пантомима.
Черные пистолеты страсти, колодцы неба, город путешествующих швейцарских девушек-токсиколожек. Их токсикофилия. Жертвы и маньяки, их одежды, крайние состояния. Опыт. Прохождение через умы и души артистической б. вместо ананасной воды, другая мертвая. Живые имена, осока, голые ноги. Боязнь уколоться, страсть к воде. Нежность. Взгляды тех любовников за столиком сзади, их лица, мускулы, атлетизм чувств девушек. Все смешалось, пиво, чипсы, разговоры, программка посещения кладбища, репертуар могил, номер тринадцать: П.И.Чайковский. Десять: Римский-Корсаков. Всех не упомнишь. Письмо в Швейцарию на черно-белой программке. Токсикомания иностранцев, любовь к Манхэттену, арт-клубу на Фонтанке, гардероб как в театре, список гостей, цветы зла. Между садом и адом, название фильма-балета или фильма-оперы. Разрушение декораций, которые уже построены: мост в Швейцарию к художникам. Беседка увитая немыслимыми цветами, настурциями, коготками. Анютины глазки на клумбе. Память об Осеннем бульваре, девушка с одноименными глазами. Строительство моста Швейцария Санкт-Петербург. Египетские и римские труды, пот и слезы, краска кинороманов. Возведение высокого и прочного моста в далекую Швейцарию, акведук, с водопроводом и другими коммуникациями, спутниковой связью, скоростной железной дорогой, висячими садами.
* * *
Воскресенье, тьма, госпиталь в огнях. Синие, красные, обыкновенные, белые и желтоватые. Маяки, ед. и мн. число как в грамматике. Правила и исключения, парадигма норм и девиаций. Друг, передняя, спрятанное зеркало. Цветок, письмо, я.
Перевод стихотворения по памяти, мнемотехническое упражнение. Моряки, их песни. Алжирец поет в автобусе песню про Адель на французском языке. С гор в горы, в Нижний Новгород, а может быть обратно, вся в небесах та дорога. Три кресла-коляски у окна, Лариса дает прием, пятый этаж госпиталя для ветеранов войны, ее замок. За окнами как огни маяков в море, красные. Воспоминание о романе. Поем дальше. Катя, ее голос на Удельной, ее волосы развеваются. Как раньше ссылали в Сибирь, декабрь, дорога в Удельную. В Удельной как в Сибири, бестиарий, красная книга исчезающих и редких видов. Девушка и птица. Единорог или горностай, и так далее. Гордая девушка, одна, сама по себе. Кошки, собаки, свиньи.
Девушки-наполеоны. Шляпы, платья, больничные халаты. Террор девушек, их страх, их жертвы. Песни моряков. Строительство моста в Европу, больничные пижамы строителей, кинороман о героинях стройки. Серия репортажей ТВ, песни и перформансы. Рождение новых героинь. Вчерашнее кино, французский фильм. Скорость, дороги, разговор. Воскресная школа для девушек террора, повторение слов. Чтение стихов. Герменевтика. Светлые и темные места в тексте. Огни.
Опыт чтения пьесы с девушками, строительство декораций. Гнездо кукушки, полет над волнами. Часы остановились как в музее. Страсть царей к лицедейству. Дневник репетиций. Мания Жизели. Когда девушка-математик начинает петь, рождение среди волн, образование пены, она выходит из пены дней на сушу, голая с длинными волосами и всех чарует голосом.
Стихотворение Киплинга о дороге. Дорога в У. Там: Англия туманов, голос с Востока, пагода у моря, бухта с кораблями. Девушка у храма, ее жених, близкий и далекий. Фильм Индокитай о том же. Надо постоянно учиться жить. Лозунг стихотворения. Снова научиться. Дом-крепость, башня, покрытая свиными кожами, жилище аборигенов, шкурами собак, лисиц, буйволиц, украшенная женскими украшениями, голоса девушек и картины женских тел. Утрата невинности, наивности. Ля перт де ля виржинитэ. Философия утрат, кафедра университета. Перформанс девушек, конец. Смысл всех превращений. Эзотеричность. Игра девушек, их пальцы, арфы, прожекты платьев, тонкие расчеты, виртуальная реальность. Пессимизм. Эхолалия снов. Среди обломков, после крушения, сопротивляемость материала, обрывки речей, слова, среди дыма, поэзия всего этого состояния. Слова, извлекаемые откуда-то из глубин, из чрева. Они словно рожденные. Как ангельские голоса они говорят и в огне и не тонут в воде, продолжая говорить среди ветра, бурь, морского шторма. Театр университета, кости и банки с монстрами анатомического театра, город фантомов, платья, высокая мода. Одежда для ветра, пыль от книг, легкая походка девушек, молчанье платьев. Дама и священник, мать художницы, персонаж пьесы, длинные шелка, нескончаемые разговоры.
Шелковый шарф, бабочки и капуста.
* * *
Сон в декабре, желтая штора, весть из окна. Небо все в свете. Без снега, такой нынче сезон. Вчерашняя лекция о памяти. Шестнадцатый век, Европа, свет и тьма. Свечи, факелы, солнечные и лунные сиянья. Кафе Арка, с Антуаном. Метро, книга о Лорке. Дворы, Пушкинская улица с памятником. П. как в Париже посередине улицы, небольшой сквер. Шум вокзала не слышен, не видны его огни, здесь темно и светло. Эсхатологическое ожидание, мессианизм, апокалипсический ужас, страх за себя внутри, с шерстью и шкурой, позвоночником. Глаза в темноте как в Европе шестнадцатого века. Латынь, европейские языки. Новогодние открытки в Лондон, Франкфурт. Опять непонятный шум, шорохи, свет. Вчерашние звонки. Думал об Окладском, поэте, читал коричневую книгу. Нет сил позвонить и узнать о поэте новости. Подробности для пьесы. Какая-то лень, сестра. Московский вокзал, огни киноромана. Размышления как на Сенной площади. Маниакально-кризисное состояние. Государство, чтение Платона. Мысль о поэте, воспоминание о Павловске, Пушкине. Восторженность, состояние перед подлинным торжеством. Ванная, вода, голова, мысли, сила и слабость воды, канализация. Философия воды, фамилия французского философа на Б. Гастон Башеляр как Бергсон. Тот писал о воде, другой о памяти. Кто-то писал о барокко. Кто, не могу вспомнить. Кресло-крепость, спина, рвы. Лошади и люди. Рыцарские турниры, женские романы о вышивальщицах, их песнях, юных гитаристках. Роман Скука, госпиталь для ветеранов войны, пятый этаж.
Состояние дервиша, его одежда, обувание, раздевание, снимание одежд, звонки, один носок не снял, забыл, разложенные вещи. Драма поэта, дума о Бурдине, достать его книгу, подумать о нем, его дача, его звонки, профессия топографа, буря и натиск. Парк в Павловске, листья, его подручные и почитатели, семья, дума о немцах, поиск жилья. Книга о Федерико Гарсии Лорке. Автор: Селюнас. Мужчина или женщина не поймешь, может быть переходное состояние. Как это бывает у русских эклектика, маньеризм, синкретизм. Желание прикоснуться к концу, потрогать его, подержать. Волосатые ноги друга, чтение Идиота в кровати.
Разговор с А., учителем английского языка, его вопрос, наш ответ, девушки, огни, университет, гранитная набережная. Сексуальная революция, точка опоры, Удельная. Театр, военное слово. Милость к падающим как к звездам.
Девушки падающие с моста в воду зимней канавки летом. Память о летчиках, монумент на волжской набережной. Падающие и прыгающие, парашюты, гранит, колокольня. Полет над землей. Их пол, возраст, одежда. Душа, маски. Бурдин, Окладский, полет. Тоска и мука, кто-то написал. Застывшие химеры. Сочинение доминиканских монахов. Нетерпение и служение муз. Категорический императив. Мрак, потом рассвет, кое какие вещи, состояние. Воспоминание о Нотр дам де Пари, киноромане. Своды как на вокзале, Эсмеральда, горбун К., люди в плащах, при шпагах, студенты. Буфетчицы, богатые дамы, девушки. Цветы, огни, воздух.
* * *
Прожигание имен бумаги, так острова с женским именем и цунами. Имя в метеорологии, метеорит или скала после взрыва, потом что-то растет. Плодородие земли, имена цветов и фруктов. Женщина и зверь, его имя. Укротительница всего живого, звериного и дикого. Ласкающая шерсть, кормящая с ладони. При этом голос и волосы смешиваются в одно. Брызги с океана, далекое японское, песни оттуда, волны на картинах. Китай. Цветы, фрукты, чай. Девушки и их наставницы в лодке, чайная чашка, блюдце. Как у поэта. Фудзий в блюдечке. Длинное и короткое как сезоны. Это спектакль, уроки французского. Взрывы на далеких планетах, слух, музыка оттуда. Звоны. Имитация. Восстановление музыки сфер. Декабрь с осенней погодой. Барокко. Прогулка после университета с А., учителем английского языка до К.островского проспекта, до дома Глюкли. Сорок четыре, номер квартиры. Нет дома. Возвращение. Его любовь к девушкам вне возраста. Такая странность. Его первый португальский язык. Разговор с ним в трамвае пока едем в гости. Темные улицы, деревья, волосы девушки в трамвае. Письмо не о том, кавычки, это как письмо об основном. Постановка пьесы. До и после. Название стихотворение Р. Апре ле делюж. Волосы и память, сильнейшая связь, глубины вне снегов и ветров. Темнота вокруг освещенного вокзала, восторженность, восхищение, страстные порывы, черное и красное, т.е. наоборот, в другом порядке, сначала страстное, потом черное, как цвета платья. Построенный дом, вокзал с линиями, уроки пения. Лица и позы как в театре, посетители общественного туалета. Опять опера, молчание рыб. Окна огромные, мученики и комедианты как у Сартра. Лекция профессора Сорбонны, потом туалет. Прогулка, обдумывание постановки пьесы Между садом и адом. Удельная. Отвращение к откровению, ужас апокалипсиса, срывание печатей. Бездны. Желание. Женские имена, срывающиеся с неба. С крыш, обрывов, теплоходов. Имена звезд. Стихотворение. Опера. Тайна бумаги. Ее изобретение. Миссионеры на Пушкинской как на Аляске или в Китае, в Сибири, в темноте, тусклый свет с Невского проспекта, свет чудесный от памятника. Свидетельство о фруктах, женских плодах. Падшие женщины, мужчины. Падшие п. Милость к ним. Жизнь в ужасном трепете, женское имя в волнах и бурях. Покой. Критические периоды на картах. Артист, дер Кюнстлер, дер Дихтер в океане страстей, падение, до этого стремительное восхождение. Срывание вниз. Причаливание к огромной горе. До этого бури. Ураганы. Летящие деревья, вода, вышедшая из берегов. Летящие крыши. Туман вне сцены стен, уже само по себе действие, герои или персонажи с романтическими именами.
Лариса в сером кардинальском халате, катающаяся во время беседы в кресле у окна, аудиенция в воскресенье, красные огни за окном. Неподвижная Лариса в катающемся кресле. Ее вопросы о Кате в Удельной, желание контролировать голос.
Пессимизм преподавателя английского языка для девушек, нет надежды среди цветов в саду, среди пения таких птиц, которых не видно среди зарослей, университет. Мечта быть охотником в таком лесу, чтобы слушать небесное пение.
* * *
Вокзал, встреча с Ромой, опять как тогда, почти на том же месте. Он сказал, почему ты сюда пришел? Я: проходил мимо, по пути. Он: не ходи сюда. Разговор как на Сенной площади. Кинороман.
После лекции в университете на болоте. Лекция о двойном теле французских королей. Их засыпание, их продолжение. Да здравствует король, после потопа. Милость к п. призывал как к падающим звездам и метеоритам, птицам, б. и м., падежам, цифрам, молниям, лепесткам, листьям, солдатам. Девушкам из хора. Сердца и голоса, написание разное, звучание одно, Катя, ее Удельная. Голоса, церковь, Театральная площадь. Проводил друга до п., на свежий воздух, чистый снег. Остался. Вокруг химеры с вокзала, ночь почти белая от выпавшего снега. Его свежесть как милость. Как князь М. из романа, Рома. Романтизм взгляда, пушок над губой. Н.Ф. это мы, вы и я, зритель, читатель, прохожий. Отражение в зеркалах, стеклах витрин, дверей метро. Швыряющие в камин. Осторожность сравнения. Инверсия ролей. Получения вчера письма. На комоде лежит знакомый, вытянутый конверт. Это письмо от поэта из Воронежа.
Вы сравнивший Рому с князем. Он слесарь, сантехник. Его отмывание в ванне. Сама простота под водой. Длинное, но не слишком длинное, тело, под скромными струями. Надо починить, князь, это и то. Сможешь? Зуба впереди нет у князя. Кажущееся. Мнительность девушек, их недоверчивость, граничащая с легковерием. Чистота взгляда, мрачные и темные глубины не у всех. Бездонность. Вверху синева, лучи сквозь голубые бездны. Все краски у горизонта. При заходе красные лучи. Чернота ночи, очищение снегом. Взгляд женщины. Его тело не как в позавчерашнем кино, а худое. Униженья дочь, это я, Аня права, может быть. Открыть форточку после ухода князя. Впустить свежесть. Он чесался всю ночь, потом успокоился. Ритуал выбрасывания его трусов. Он говорит, что это рабочие. Там нет холодной и горячей воды, нет отопления. Сыро. Он пьет шесть стаканов чая в день, курит. Его чистота заоблачная, гималайская. Продолжение того персонажа другими средствами. Не знаю. Нет, наверное. Это другой снег. А где же прошлогодний? Коллекция как мехов, снегов. Национальное достояние. Каждый год, неповторимое. Имена и снега. Завещания как птицы или п., огромные, средние, разные. Третьего не дано. Поиск этого третьего. Воображение этой золотой середины. Алхимия. Потом прилетал комар египетской казни. Мне была показана чудесная и трогательная простота. В рождественский пост. Чтобы увидеть мои сложности. Сплетающиеся как пирамиды в пустыне, среди мучения трудов. Запах денег. Тема тем, темная ночь. Тела. Огонь и вода библейского города, вид сзади, сверху, снизу. Будущие снега перед огнем. Таянье снегов. Потоп, ураганные ветры. Маскировочные халаты как на войне, чтобы спрятаться от тоски среди снегов.
Цыганское имя принца, сантехника, слесаря. Его рот, ребрышки, все тело. Летящие в воду зимней канавки девушки, в воду как в огонь, их вытирают заботливыми мужскими руками, до суха. Философы и изобретатели ракет. Падение метеоритов, поклонение чудесным камням. Паломничество. Изгиб спины, вытянутое тело до кончиков пальцев, пальцы рук, волосы. Мокрые после падения девушки. Милость к падшим и горящим девушкам.
* * *
Двойное тело девушек как у французских королей. Догмат о втором теле. Одно сгорает от любви при полете как космический корабль в слоях атмосферы. Обшивка. Другое не сгорает как куст или речь. Нетленность и несгораемость, непотопляемость рукописи тела.
Часы тикают сквозь решетки готического стула. Картина художника меняет свой свет, раскрывая новые, результат падения света. Дёблин, имя художника из Швейцарии. Утренний свет и снег.
Рома. Его Швейцария здесь, в Любани, на реке Тигода, его худое как у солдат тело, его спина и т.д.
В гости к девушкам на Каменноостровский проспект. Тьма и огни, офис. Паспорт в фирме, поездка в Финляндию, на зимний курорт, в Тахковуори, гидом. Волнение, связанное с непонятным языком. Словно Руссо, никогда не сочинявший опер. Вчерашний дом, фасоль, слайды о парижской весне. Цветут как сакуры розовые деревья у собора Нотр Дам, строчки из Сосноры. Прощай и помни обо мне. Голоса девушек, читающих эти строки. Плетутся воображаемые венки как на лугу из цветов, пьется вино с милыми друзьями. Глухое раздражение. Антон уходит не по-английски, а попрощавшись. В передней провожаем его с Цаплей, Олей. Вадим ходит как шотландец в клетчатой юбке. Это не идет ему. Хорошо, что хорошо кончается. Ольга, Вадим и я в метро. Чтение стихов Саши. Его письмо лежит на стуле. Ответ почти готов на желтой бумаге. Фильм Дэд мен Жордаша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Потом было кафе, где мы обсуждали фильм Между садом и адом. С.С., его Инга, мои девушки, главные персонажи, Дима, мой ученик, камера-ман, Валентина, коммерческий директор без платка и пальто. Пиво на Менделеевской линии, пять. Ехали в троллейбусе номер семь по Невскому, чуть не потерял зеленый пакет с пьесой, стихами, письмами. Швейцарки, подруги и сестры художников из Ш., Пушкинская, потом Борей, пивной бунт.
Череп, художественный объект, волосы, лица как в кино. Распределение роли шести испанских собак, свободных, добрых и злых, младенцев, девушек, шести или семи солдат. Зоя и Ольга.
Бомонд, хундшвайнерай, иль порчиле, ля поршери, Швайншталл. Сказка про свинопаса. Русская мечта о радио, вертолете, до этого о паровозе, особенно о ракете Циолковского, особенно о блохе. Русские мечтатели, ученые, изобретатели. Лес, дом ученого, преподавателя математики, берег Оки. Сад, георгины, девушки за оградой, их платья, особенно мысли, души.
Собаки страсти, молчащий телефон, теряетесь в догадках, искушаете судьбу, поете песни, не раскрывая рта, даже не двигая губами, плачете руслом сухой реки, влага уходит под землю, становится чистейшей и прохладной водой, ее ищут, находят, утоляют жажду, спрятанная вода источника. Она ждет как раковина неправильной формы, перевод с португальского, взрыв здания в Сан-Луи, лекция профессора, клевета на виноградники Арля. Восхищение профессором права, его костюм, белая рубашка, красный галстук. Его голос, без волос и платья, без головы. Пантомима.
Черные пистолеты страсти, колодцы неба, город путешествующих швейцарских девушек-токсиколожек. Их токсикофилия. Жертвы и маньяки, их одежды, крайние состояния. Опыт. Прохождение через умы и души артистической б. вместо ананасной воды, другая мертвая. Живые имена, осока, голые ноги. Боязнь уколоться, страсть к воде. Нежность. Взгляды тех любовников за столиком сзади, их лица, мускулы, атлетизм чувств девушек. Все смешалось, пиво, чипсы, разговоры, программка посещения кладбища, репертуар могил, номер тринадцать: П.И.Чайковский. Десять: Римский-Корсаков. Всех не упомнишь. Письмо в Швейцарию на черно-белой программке. Токсикомания иностранцев, любовь к Манхэттену, арт-клубу на Фонтанке, гардероб как в театре, список гостей, цветы зла. Между садом и адом, название фильма-балета или фильма-оперы. Разрушение декораций, которые уже построены: мост в Швейцарию к художникам. Беседка увитая немыслимыми цветами, настурциями, коготками. Анютины глазки на клумбе. Память об Осеннем бульваре, девушка с одноименными глазами. Строительство моста Швейцария Санкт-Петербург. Египетские и римские труды, пот и слезы, краска кинороманов. Возведение высокого и прочного моста в далекую Швейцарию, акведук, с водопроводом и другими коммуникациями, спутниковой связью, скоростной железной дорогой, висячими садами.
* * *
Воскресенье, тьма, госпиталь в огнях. Синие, красные, обыкновенные, белые и желтоватые. Маяки, ед. и мн. число как в грамматике. Правила и исключения, парадигма норм и девиаций. Друг, передняя, спрятанное зеркало. Цветок, письмо, я.
Перевод стихотворения по памяти, мнемотехническое упражнение. Моряки, их песни. Алжирец поет в автобусе песню про Адель на французском языке. С гор в горы, в Нижний Новгород, а может быть обратно, вся в небесах та дорога. Три кресла-коляски у окна, Лариса дает прием, пятый этаж госпиталя для ветеранов войны, ее замок. За окнами как огни маяков в море, красные. Воспоминание о романе. Поем дальше. Катя, ее голос на Удельной, ее волосы развеваются. Как раньше ссылали в Сибирь, декабрь, дорога в Удельную. В Удельной как в Сибири, бестиарий, красная книга исчезающих и редких видов. Девушка и птица. Единорог или горностай, и так далее. Гордая девушка, одна, сама по себе. Кошки, собаки, свиньи.
Девушки-наполеоны. Шляпы, платья, больничные халаты. Террор девушек, их страх, их жертвы. Песни моряков. Строительство моста в Европу, больничные пижамы строителей, кинороман о героинях стройки. Серия репортажей ТВ, песни и перформансы. Рождение новых героинь. Вчерашнее кино, французский фильм. Скорость, дороги, разговор. Воскресная школа для девушек террора, повторение слов. Чтение стихов. Герменевтика. Светлые и темные места в тексте. Огни.
Опыт чтения пьесы с девушками, строительство декораций. Гнездо кукушки, полет над волнами. Часы остановились как в музее. Страсть царей к лицедейству. Дневник репетиций. Мания Жизели. Когда девушка-математик начинает петь, рождение среди волн, образование пены, она выходит из пены дней на сушу, голая с длинными волосами и всех чарует голосом.
Стихотворение Киплинга о дороге. Дорога в У. Там: Англия туманов, голос с Востока, пагода у моря, бухта с кораблями. Девушка у храма, ее жених, близкий и далекий. Фильм Индокитай о том же. Надо постоянно учиться жить. Лозунг стихотворения. Снова научиться. Дом-крепость, башня, покрытая свиными кожами, жилище аборигенов, шкурами собак, лисиц, буйволиц, украшенная женскими украшениями, голоса девушек и картины женских тел. Утрата невинности, наивности. Ля перт де ля виржинитэ. Философия утрат, кафедра университета. Перформанс девушек, конец. Смысл всех превращений. Эзотеричность. Игра девушек, их пальцы, арфы, прожекты платьев, тонкие расчеты, виртуальная реальность. Пессимизм. Эхолалия снов. Среди обломков, после крушения, сопротивляемость материала, обрывки речей, слова, среди дыма, поэзия всего этого состояния. Слова, извлекаемые откуда-то из глубин, из чрева. Они словно рожденные. Как ангельские голоса они говорят и в огне и не тонут в воде, продолжая говорить среди ветра, бурь, морского шторма. Театр университета, кости и банки с монстрами анатомического театра, город фантомов, платья, высокая мода. Одежда для ветра, пыль от книг, легкая походка девушек, молчанье платьев. Дама и священник, мать художницы, персонаж пьесы, длинные шелка, нескончаемые разговоры.
Шелковый шарф, бабочки и капуста.
* * *
Сон в декабре, желтая штора, весть из окна. Небо все в свете. Без снега, такой нынче сезон. Вчерашняя лекция о памяти. Шестнадцатый век, Европа, свет и тьма. Свечи, факелы, солнечные и лунные сиянья. Кафе Арка, с Антуаном. Метро, книга о Лорке. Дворы, Пушкинская улица с памятником. П. как в Париже посередине улицы, небольшой сквер. Шум вокзала не слышен, не видны его огни, здесь темно и светло. Эсхатологическое ожидание, мессианизм, апокалипсический ужас, страх за себя внутри, с шерстью и шкурой, позвоночником. Глаза в темноте как в Европе шестнадцатого века. Латынь, европейские языки. Новогодние открытки в Лондон, Франкфурт. Опять непонятный шум, шорохи, свет. Вчерашние звонки. Думал об Окладском, поэте, читал коричневую книгу. Нет сил позвонить и узнать о поэте новости. Подробности для пьесы. Какая-то лень, сестра. Московский вокзал, огни киноромана. Размышления как на Сенной площади. Маниакально-кризисное состояние. Государство, чтение Платона. Мысль о поэте, воспоминание о Павловске, Пушкине. Восторженность, состояние перед подлинным торжеством. Ванная, вода, голова, мысли, сила и слабость воды, канализация. Философия воды, фамилия французского философа на Б. Гастон Башеляр как Бергсон. Тот писал о воде, другой о памяти. Кто-то писал о барокко. Кто, не могу вспомнить. Кресло-крепость, спина, рвы. Лошади и люди. Рыцарские турниры, женские романы о вышивальщицах, их песнях, юных гитаристках. Роман Скука, госпиталь для ветеранов войны, пятый этаж.
Состояние дервиша, его одежда, обувание, раздевание, снимание одежд, звонки, один носок не снял, забыл, разложенные вещи. Драма поэта, дума о Бурдине, достать его книгу, подумать о нем, его дача, его звонки, профессия топографа, буря и натиск. Парк в Павловске, листья, его подручные и почитатели, семья, дума о немцах, поиск жилья. Книга о Федерико Гарсии Лорке. Автор: Селюнас. Мужчина или женщина не поймешь, может быть переходное состояние. Как это бывает у русских эклектика, маньеризм, синкретизм. Желание прикоснуться к концу, потрогать его, подержать. Волосатые ноги друга, чтение Идиота в кровати.
Разговор с А., учителем английского языка, его вопрос, наш ответ, девушки, огни, университет, гранитная набережная. Сексуальная революция, точка опоры, Удельная. Театр, военное слово. Милость к падающим как к звездам.
Девушки падающие с моста в воду зимней канавки летом. Память о летчиках, монумент на волжской набережной. Падающие и прыгающие, парашюты, гранит, колокольня. Полет над землей. Их пол, возраст, одежда. Душа, маски. Бурдин, Окладский, полет. Тоска и мука, кто-то написал. Застывшие химеры. Сочинение доминиканских монахов. Нетерпение и служение муз. Категорический императив. Мрак, потом рассвет, кое какие вещи, состояние. Воспоминание о Нотр дам де Пари, киноромане. Своды как на вокзале, Эсмеральда, горбун К., люди в плащах, при шпагах, студенты. Буфетчицы, богатые дамы, девушки. Цветы, огни, воздух.
* * *
Прожигание имен бумаги, так острова с женским именем и цунами. Имя в метеорологии, метеорит или скала после взрыва, потом что-то растет. Плодородие земли, имена цветов и фруктов. Женщина и зверь, его имя. Укротительница всего живого, звериного и дикого. Ласкающая шерсть, кормящая с ладони. При этом голос и волосы смешиваются в одно. Брызги с океана, далекое японское, песни оттуда, волны на картинах. Китай. Цветы, фрукты, чай. Девушки и их наставницы в лодке, чайная чашка, блюдце. Как у поэта. Фудзий в блюдечке. Длинное и короткое как сезоны. Это спектакль, уроки французского. Взрывы на далеких планетах, слух, музыка оттуда. Звоны. Имитация. Восстановление музыки сфер. Декабрь с осенней погодой. Барокко. Прогулка после университета с А., учителем английского языка до К.островского проспекта, до дома Глюкли. Сорок четыре, номер квартиры. Нет дома. Возвращение. Его любовь к девушкам вне возраста. Такая странность. Его первый португальский язык. Разговор с ним в трамвае пока едем в гости. Темные улицы, деревья, волосы девушки в трамвае. Письмо не о том, кавычки, это как письмо об основном. Постановка пьесы. До и после. Название стихотворение Р. Апре ле делюж. Волосы и память, сильнейшая связь, глубины вне снегов и ветров. Темнота вокруг освещенного вокзала, восторженность, восхищение, страстные порывы, черное и красное, т.е. наоборот, в другом порядке, сначала страстное, потом черное, как цвета платья. Построенный дом, вокзал с линиями, уроки пения. Лица и позы как в театре, посетители общественного туалета. Опять опера, молчание рыб. Окна огромные, мученики и комедианты как у Сартра. Лекция профессора Сорбонны, потом туалет. Прогулка, обдумывание постановки пьесы Между садом и адом. Удельная. Отвращение к откровению, ужас апокалипсиса, срывание печатей. Бездны. Желание. Женские имена, срывающиеся с неба. С крыш, обрывов, теплоходов. Имена звезд. Стихотворение. Опера. Тайна бумаги. Ее изобретение. Миссионеры на Пушкинской как на Аляске или в Китае, в Сибири, в темноте, тусклый свет с Невского проспекта, свет чудесный от памятника. Свидетельство о фруктах, женских плодах. Падшие женщины, мужчины. Падшие п. Милость к ним. Жизнь в ужасном трепете, женское имя в волнах и бурях. Покой. Критические периоды на картах. Артист, дер Кюнстлер, дер Дихтер в океане страстей, падение, до этого стремительное восхождение. Срывание вниз. Причаливание к огромной горе. До этого бури. Ураганы. Летящие деревья, вода, вышедшая из берегов. Летящие крыши. Туман вне сцены стен, уже само по себе действие, герои или персонажи с романтическими именами.
Лариса в сером кардинальском халате, катающаяся во время беседы в кресле у окна, аудиенция в воскресенье, красные огни за окном. Неподвижная Лариса в катающемся кресле. Ее вопросы о Кате в Удельной, желание контролировать голос.
Пессимизм преподавателя английского языка для девушек, нет надежды среди цветов в саду, среди пения таких птиц, которых не видно среди зарослей, университет. Мечта быть охотником в таком лесу, чтобы слушать небесное пение.
* * *
Вокзал, встреча с Ромой, опять как тогда, почти на том же месте. Он сказал, почему ты сюда пришел? Я: проходил мимо, по пути. Он: не ходи сюда. Разговор как на Сенной площади. Кинороман.
После лекции в университете на болоте. Лекция о двойном теле французских королей. Их засыпание, их продолжение. Да здравствует король, после потопа. Милость к п. призывал как к падающим звездам и метеоритам, птицам, б. и м., падежам, цифрам, молниям, лепесткам, листьям, солдатам. Девушкам из хора. Сердца и голоса, написание разное, звучание одно, Катя, ее Удельная. Голоса, церковь, Театральная площадь. Проводил друга до п., на свежий воздух, чистый снег. Остался. Вокруг химеры с вокзала, ночь почти белая от выпавшего снега. Его свежесть как милость. Как князь М. из романа, Рома. Романтизм взгляда, пушок над губой. Н.Ф. это мы, вы и я, зритель, читатель, прохожий. Отражение в зеркалах, стеклах витрин, дверей метро. Швыряющие в камин. Осторожность сравнения. Инверсия ролей. Получения вчера письма. На комоде лежит знакомый, вытянутый конверт. Это письмо от поэта из Воронежа.
Вы сравнивший Рому с князем. Он слесарь, сантехник. Его отмывание в ванне. Сама простота под водой. Длинное, но не слишком длинное, тело, под скромными струями. Надо починить, князь, это и то. Сможешь? Зуба впереди нет у князя. Кажущееся. Мнительность девушек, их недоверчивость, граничащая с легковерием. Чистота взгляда, мрачные и темные глубины не у всех. Бездонность. Вверху синева, лучи сквозь голубые бездны. Все краски у горизонта. При заходе красные лучи. Чернота ночи, очищение снегом. Взгляд женщины. Его тело не как в позавчерашнем кино, а худое. Униженья дочь, это я, Аня права, может быть. Открыть форточку после ухода князя. Впустить свежесть. Он чесался всю ночь, потом успокоился. Ритуал выбрасывания его трусов. Он говорит, что это рабочие. Там нет холодной и горячей воды, нет отопления. Сыро. Он пьет шесть стаканов чая в день, курит. Его чистота заоблачная, гималайская. Продолжение того персонажа другими средствами. Не знаю. Нет, наверное. Это другой снег. А где же прошлогодний? Коллекция как мехов, снегов. Национальное достояние. Каждый год, неповторимое. Имена и снега. Завещания как птицы или п., огромные, средние, разные. Третьего не дано. Поиск этого третьего. Воображение этой золотой середины. Алхимия. Потом прилетал комар египетской казни. Мне была показана чудесная и трогательная простота. В рождественский пост. Чтобы увидеть мои сложности. Сплетающиеся как пирамиды в пустыне, среди мучения трудов. Запах денег. Тема тем, темная ночь. Тела. Огонь и вода библейского города, вид сзади, сверху, снизу. Будущие снега перед огнем. Таянье снегов. Потоп, ураганные ветры. Маскировочные халаты как на войне, чтобы спрятаться от тоски среди снегов.
Цыганское имя принца, сантехника, слесаря. Его рот, ребрышки, все тело. Летящие в воду зимней канавки девушки, в воду как в огонь, их вытирают заботливыми мужскими руками, до суха. Философы и изобретатели ракет. Падение метеоритов, поклонение чудесным камням. Паломничество. Изгиб спины, вытянутое тело до кончиков пальцев, пальцы рук, волосы. Мокрые после падения девушки. Милость к падшим и горящим девушкам.
* * *
Двойное тело девушек как у французских королей. Догмат о втором теле. Одно сгорает от любви при полете как космический корабль в слоях атмосферы. Обшивка. Другое не сгорает как куст или речь. Нетленность и несгораемость, непотопляемость рукописи тела.
Часы тикают сквозь решетки готического стула. Картина художника меняет свой свет, раскрывая новые, результат падения света. Дёблин, имя художника из Швейцарии. Утренний свет и снег.
Рома. Его Швейцария здесь, в Любани, на реке Тигода, его худое как у солдат тело, его спина и т.д.
В гости к девушкам на Каменноостровский проспект. Тьма и огни, офис. Паспорт в фирме, поездка в Финляндию, на зимний курорт, в Тахковуори, гидом. Волнение, связанное с непонятным языком. Словно Руссо, никогда не сочинявший опер. Вчерашний дом, фасоль, слайды о парижской весне. Цветут как сакуры розовые деревья у собора Нотр Дам, строчки из Сосноры. Прощай и помни обо мне. Голоса девушек, читающих эти строки. Плетутся воображаемые венки как на лугу из цветов, пьется вино с милыми друзьями. Глухое раздражение. Антон уходит не по-английски, а попрощавшись. В передней провожаем его с Цаплей, Олей. Вадим ходит как шотландец в клетчатой юбке. Это не идет ему. Хорошо, что хорошо кончается. Ольга, Вадим и я в метро. Чтение стихов Саши. Его письмо лежит на стуле. Ответ почти готов на желтой бумаге. Фильм Дэд мен Жордаша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24