— Я могла пойти с тобой и помочь. Но ты из самолюбия не захотел воспользоваться нашим знакомством.
Я рассердился еще сильнее, не имея возможности объяснить Элейн истинную причину, по которой я не осмелился пойти с ней на обед к Мэтту. После того рапорта ему достаточно было бросить один взгляд на племянницу, чтобы все понять. А тогда мне конец. Я подождал, когда она встанет.
— Тебе следовало хотя бы позвонить и сказать ему, что не можешь прийти.
Еле сдерживая себя, я сказал:
— Мне плевать, что он подумает.
Мы прошли к трапу. Подхватив наши чемоданы, я зашагал с хмурым видом к стоянке такси.
Внезапно она рассмеялась. Повернувшись, я удивленно посмотрел на нее.
— Над чем ты смеешься? — спросил я.
— Над тобой, — улыбнулась Элейн. — Ты похож сейчас на маленького мальчика, у которого ничего не получается.
Мне пришлось улыбнуться. Она была права. У меня все шло наперекосяк с того момента, как я сообщил Элейн о том, что решил не идти на обед к ее дяде. Затем я предложил провести ночь в Питтсбурге, а она настояла на нашем возвращении в Нью-Йорк. Мы успели сесть на девятичасовой самолет и весь рейс проспорили о том, следовало мне отправляться к Брэйди или нет.
— Так-то лучше, — заметила она. — Это — первая улыбка, которую я увидела на твоем лице за сегодняшний вечер. Если ты намерен завтра утром пойти в свой офис, тебе надо быть свежим, а не утомленным перелетом. Мы гораздо лучше отдохнем у меня в «Тауэрс».
— О'кей, — проворчал я, махнув рукой таксисту.
Автомобиль остановился возле нас. Открыв дверь, я положил чемоданы в салон, затем вслед за Элейн устроился на сиденье.
— К «Тауэрс», шеф, — попросил я.
Откинувшись назад, я зажег сигарету и услышал голос таксиста:
— Ну и ну, Бернард. Не узнал машину своего отца!
— Папа!
В дрожащем свете спички я увидел усмешку на его лице. Он включил передачу и обогнул бордюр, выруливая на шоссе.
— Ради бога, папа! — вырвалось у меня. — Смотри на дорогу!
Он горестно покачал головой.
— Печальный вечер.
Я услышал нечто похожее на смех.
— Когда ты был мальчишкой, ты узнавал мою машину за шесть кварталов, а сейчас...
— Довольно, папа.
Я засмеялся.
— Я узнавал тебя не по машине, а по твоему сумасшедшему стилю езды. Когда-нибудь ты поплатишься за него.
Он остановился перед светофором и посмотрел в зеркало заднего вида.
— Днем я говорил с Мардж. Она сообщила мне, что ты в Питтсбурге, у тебя там важные дела, вернешься сегодня вечером или завтра.
Я увидел, как он скользнул взглядом по Элейн. Я мысленно улыбнулся; автомобиль тронулся. Папа — настоящий таксист. Он всегда готов предполагать о людях худшее. Я обнаружил, что для меня он не делает исключения.
— Речь шла о важном заказе, папа. Но, как в сказке о золотой рыбке, он от меня уплыл.
Папу не так легко провести.
— А кто твоя спутница? Разумеется, товарищ по работе? — сухо спросил он.
Я посмотрел на Элейн уголком глаза. Она быстро пришла в себя. На ее губах играла лукавая улыбка.
— В некотором смысле — да, папа, — небрежно заявил я, зная, что мой ответ вызовет у него раздражение.
Я повернулся к Элейн.
— Элейн, это мой отец, — произнес я. — Он вечно склонен всех в чем-то подозревать, но я тут не виноват — он был таким еще до моего рождения. Папа, это миссис Шайлер, — сказал я в окошечко.
В темноте прозвучал спокойный голос Элейн.
— Рада познакомиться, мистер Ровен.
Папа смущенно кивнул. На самом деле он всегда немного робел, знакомясь с моими друзьями.
— Миссис Шайлер летела в одном самолете со мной.
Я предложил подвезти ее к отелю.
— Бред очень добрый человек, мистер Ровен, — подыграла мне Элейн. — Я просила его не делать крюк.
— Бернард весьма обходителен с женщинами, миссис Шайлер, — заметил отец. — Особенно с красивыми.
Она засмеялась.
— Теперь я вижу, в кого ваш сын такой галантный, мистер Ровен.
— Он славный парень, миссис Шайлер, — серьезным тоном заявил отец. — У него двое чудесных детей. Сыну почти девятнадцать, он учится в колледже, а дочь — старшеклассница.
Я увидел, как сверкнули зубы Элейн.
— Знаю, — сказала она.
— Он — превосходный муж и отец, — не унимался отец. — Бернард женат на очаровательной женщине, которую знает еще со школьной скамьи.
Я поерзал на сиденье. Что за муха укусила старика?
— Достаточно, папа, — перебил его я. — Уверен, миссис Шайлер не интересна моя биография.
— Пожалуйста, продолжайте, мистер Ровен, — попросила Элейн. — Я очарована вашим рассказом.
Папа будто только и ждал таких слов. Он не умолкал до тех пор, пока мы не остановились у отеля. Даже мне его рассказ показался смертельно скучным. Кому теперь интересно слушать о том, как плохо я учился и как бросил среднюю школу. Я испытал облегчение, когда мы добрались до гостиницы.
— Подожди меня, папа, — попросил я, вылезая из машины с чемоданом Элейн. — Я провожу миссис Шайлер.
Она пожала руку отцу и проследовала за мной через вращающиеся двери.
— Твой папа очень тобой гордится, Бред, — заметила Элейн, идя по коридору.
Я остановился у лифта.
— Я — его единственный сын. Он не объективен.
На ее губах появилась улыбка.
— Он имеет правд гордиться тобой. Ты — мужчина что надо.
Я не сразу уловил подтекст.
— Элейн, — прошептал я, — в чем дело?
— Ни в чем. — Она покачала головой. — Во всем.
— Я избавлюсь от него. Попрошу подвезти меня к гаражу. Скажу, что поеду домой на своей машине.
— Не будь дураком! — сказала она. — Отец ждал тебя в аэропорту с единственной целью — доставить сына домой. Неужели ты этого не понял?
Все сходилось. Отец не мог знать, что я обещал Мардж вернуться домой завтра, так как он говорил с ней днем, а я позвонил жене вечером. Мне следовало разгадать его замысел сразу — машина отца подъехала не из общей вереницы такси, он ждал меня где-то в стороне от стоянки.
— Я же говорил тебе, что нам следует остаться там, — с досадой произнес я.
— Теперь это не имеет значения, — бесстрастно обронила она.
Я посмотрел на Элейн. В ее глаза снова закралась боль, которая ранила меня. Мое сердце сжалось. Мы помолчали. Я мог лишь наблюдать за тем, как горечь разливается по ее лицу. Двери лифта открылись, и она шагнула вперед.
Я протянул Элейн чемодан.
— Позвоню тебе позже, — растерянно произнес я.
В ее глазах заблестели слезы. Она молча кивнула.
— Спокойной ночи, милая, — сказал я, когда двери стали закрываться.
Я вернулся через холл к такси.
— Поехали, папа, — устало произнес я, устраиваясь на сиденье.
Он молчал до тех пор, пока мы не выбрались на шоссе. Затем отец посмотрел на меня в зеркало.
— Она очень красивая, Бернард.
Я кивнул.
— Да, папа.
— Как ты с ней познакомился?
Я неторопливо поведал отцу обстоятельства нашей встречи. Когда я закончил, он грустно покачал головой.
— Какое несчастье!
Я обрадовался, увидев, что автомобиль подъехал к нашему дому и остановился. Мне не хотелось больше продолжать этот разговор. Уже перевалило за полночь.
— Ты можешь переночевать у нас, папа, — предложил я. — Уже поздно возвращаться.
Как всегда отец проявил стремление к независимости.
— Ерунда, Бернард. Ночь только начинается. Мой главный заработок еще впереди.
Как и прежде, мне пришлось его обмануть.
— Останься, папа, — попросил я. — Тогда утром мы сможем поехать в город вместе. Ты же знаешь, как я ненавижу электрички.
Мардж удивилась моему появлению; я объяснил ей, что встречу отменили в последний момент, и я решил вернуться домой. Джини спустилась вниз, и мы вместе выпили кофе на кухне. Я не забыл упомянуть мимоходом о том, что я встретил в самолете Элейн. На лице отца появилось странное выражение, но оно быстро исчезло, когда я заговорил о предложении Мэтта Брэйди.
Мы закончили в половине второго; аптека, расположенная через два дома от моего, уже закрылась, мне неоткуда было позвонить Элейн, и я лег спать.
Но заснуть мне не удалось. Раз пятьдесят я перевернулся с боку на бок. Среди ночи Мардж коснулась рукой моего плеча.
— Тебе плохо. Бред?
Ее голос был нежен, как сама ночь.
— Нет. Наверно, нервы.
— Слишком велика ставка, — прошептала она.
Я услышал шуршание простыни, и Мардж оказалась на моей кровати. Она обняла меня за шею, прижала мою голову к своей груди.
— Спи, малыш, усни, — тихонько замурлыкала она, точно убаюкивая ребенка.
Сначала я пребывал в напряженном состоянии, точно свернутая стальная спираль, затем, прислушиваясь к спокойному ровному дыханию жены, согреваясь теплом ее тела, я начал расслабляться. Наконец мои глаза закрылись.
* * *
Утром, приехав в свой офис, я первым делом позвонил Элейн. Ответ телефонистки не удивил меня. Еще в тот момент, когда Элейн шагнула вечером в кабину лифта, я понял, что произойдет. И все же сейчас я отказывался в это поверить.
— Что вы сказали? — глупо переспросил я, точно не расслышал слов оператора.
Голос девушки зазвучал громче. В нем слышалось раздражение, вызванное потерей времени.
— Миссис Шайлер сегодня утром уехала из гостиницы, — с испугавшей меня четкостью произнесла телефонистка.
Глава 15
К трем часам дня меня охватило отчаяние. Первоначальная злость сменилась обидой. Ей не было нужды так убегать. Мы — взрослые люди. Мужчины и женщины влюбляются, расстаются, но убегать ни к чему. От любви все равно не скроешься.
Я ушел с головой в работу. Мой единственный способ забыться. К полудню я замучил своих подчиненных. Вел себя, как одержимый, и знал это. Даже пропустил ленч.
Но мне не становилось легче. Боль съедала меня изнутри; я больше не мог ее терпеть.
Я выгнал всех из моего кабинета и попросил Микки сделать так, чтобы меня не беспокоили. Открыл бутылку шотландского виски и наполнил бокал. Спустя двадцать минут моя голова болела так же, как и сердце.
Зазвонил прямой телефон, не подключенный к селектору. Я долго сидел, слушая звонки. Отвечать не хотелось.
Но аппарат не умолкал. Наконец я подошел к столу и снял трубку.
— Алло, — буркнул я.
— Бред?
Мое сердце подскочило — я узнал ее голос.
— Ты где? — закричал я.
— У дяди Мэтта, — ответила Элейн.
Вздох облегчения вырвался из моих уст.
— Я решил, что ты сбежала от меня.
— Я действительно сбежала, — глухо отозвалась она.
На мгновение я потерял дар речи, безжалостная боль сдавила мои виски.
— Но почему? — с трудом вымолвил я.
— Ты создан не для меня, Бред.
Ее голос звучал так тихо, что я едва слышал его.
— Я поняла это вчера вечером. Я, верно, потеряла рассудок.
— Мой отец — старый человек, — быстро проговорил я. — Ты не понимаешь...
— Я слишком хорошо все понимаю, — перебила меня Элейн. — К сожалению. Не знаю, почему я пошла на это.
Мне с самого начала не на что было надеяться.
— Элейн!
Острая боль пронзила меня.
— Наверно, мне было одиноко, — продолжала она, будто не слыша меня. — Мне сильно не хватало Дэвида.
— Это не правда, милая, — в отчаянии произнес я, — ты обманываешь себя.
— Я больше не знаю, что есть правда, — устало промолвила она. — Да это и не имеет значения. Но я ясно поняла, что ты создан не для меня, и убежала, не дожидаясь той боли, которую я не перенесу.
— Но я люблю тебя, Элейн, — запротестовал я. — Люблю тебя так сильно, что буквально болен с того момента, как узнал о твоем отъезде. Ты создана для меня, как никакая другая женщина на свете. Мы способны дать друг другу все, что нужно мужчине и женщине.
Когда мы вместе, мы становимся единым целым.
— Это ни к чему, — оборвала меня Элейн. — У нас нет будущего. Мы обречены.
— Элейн! — воскликнул я. — Ты не можешь уйти от меня!
— Я не ухожу, — тихо отозвалась она. — Все будет так, словно мы и не встречались.
Горечь залила мою душу.
— Для тебя, возможно, да, — закричал я. — Но не для меня. С таким же успехом я могу считать, что никогда не рождался!
— В некотором смысле, Бред, — обманчиво спокойно произнесла Элейн, — именно так и будет казаться.
Я молчал. У меня больше не было слов.
— И вообще, — она словно вонзила мне клинок в сердце и теперь поворачивала его, — я звоню, чтобы сообщить тебе о приезде в Нью-Йорк дяди Мэтта. У него там дела, и он сказал, что, возможно, заглянет к тебе в офис, если найдет время. Прощай, Бред.
Трубка смолкла. Я медленно положил ее, уставился в пространство над столом. Внутри меня все похолодело.
Больше не будет снов, радости, восторга.
Ожил селектор. Не убрав бутылку, я нажал клавишу.
— К вам пришел мистер Брэйди, — сказала Микки.
— Я не могу его принять. Направьте мистера Брэйди к Крису.
— Но, мистер Ровен... — удивленно протянула Микки.
— Направьте его к Крису! Я же сказал, что не могу его принять!
Я ударил по клавише, отключая связь. Несколько мгновений смотрел на переговорное устройство; к горлу медленно подкатил комок.
Боль пробудила ярость. Я отшвырнул ногой стул.
Смел все со стола на пол.
Дверь моего кабинета начала медленно открываться.
Я тотчас подскочил и захлопнул ее. Из приемной донесся взволнованный голос Микки.
— Бред, что случилось? С вами все в порядке?
Тяжело дыша, я прислонился к косяку.
— Да, — выдохнул. — Оставь меня.
— Но...
— Со мной все в порядке. Отстань!
Я услышал шаги. Она отошла от двери; заскрипело кресло, Микки села за стол. Я медленно повернул ручку замка и обвел взглядом кабинет.
Он напоминал поле боя; я попробовал огорчиться этому, но не смог. Меня охватило безразличие. Я почувствовал выступивший на лбу противный липкий пот.
Извлек платок из нагрудного кармана и вытер лицо. Подошел к окну и распахнул его.
Прохладный воздух ворвался в комнату, и мне стало легче. Я долго стоял и смотрел в небо. "Болван, — сказал я себе. — Ты ведешь себя, как подросток. У тебя есть все.
Деньги. Положение в обществе. Уважение людей. Что еще тебе нужно? Ни одна женщина не стоит этого".
Да, именно так. Ни одна женщина не стоит этого. Я всегда считал так. Говорил это. Закрыв окно, я прошел по кабинету. Сел на диван, откинулся на спинку. Уставший, измученный я закрыл глаза — ив комнате появилась она.
Я ощущал нежность ее волос, видел ласковую улыбку. Повернувшись, уткнулся лицом в подушку дивана так сильно, что едва не задохнулся. Но ничто мне не помогало.
Я ударил кулаком в подушку, чтобы избавиться от ее лица, стоявшего передо мной. Открыл глаза, но она по-прежнему незримо присутствовала передо мной.
Я в ярости вскочил на ноги и закричал:
— Уходи! Оставь меня!
Мой голос разнесся по пустому кабинету. Я замолчал в смущении.
Глава 16
Проходя мимо администратора в моем клубе, я спросил его, не звонили ли мне.
Он посмотрел записи.
— Нет, мистер Ровен.
Я поднялся в свою комнату. Вчера вечером я предупредил Мардж, что дела задержат меня в городе допоздна, и я заночую в клубе. Уставший, подавленный, я решил начать с парилки, затем — массаж и душ.
Обхватив плечи руками, я лежал на столе, а Сэм возвращал меня к жизни. Сэм был мастером своего дела.
Мои мышцы быстро расслаблялись под его сильными пальцами.
Резкий шлепок по пояснице вывел меня из состояния задумчивости.
— Душ ждет вас, мистер Ровен, — сказал Сэм.
Я лениво перевернулся на спину.
— Спасибо, Сэм, — сказал я, направляясь в душевую.
Холодные струи обожгли меня, и я окончательно пришел в себя.
Вернувшись в офис, я заметил на лице Микки странное выражение.
— Позвоните Питу Горди, — сказала она.
— Соедини меня с ним, — попросил я, заходя в свой кабинет. Там уже был наведен порядок.
Микки проследовала за мной и положила на стол какие-то бумаги. Она молча повернулась, собираясь уйти.
Я остановил ее.
— Спасибо за то, что ты тут все прибрала.
Она в смущении уставилась на меня.
— Что на вас нашло, Бред? — спросила Микки. — Такое с вами впервые.
Я пожал плечами.
— Наверно, переутомился, — ответил я. — Это расплата.
Я понял, что она мне не поверила, но я был боссом, и Микки промолчала. Через несколько секунд она связала меня с Питом Горди.
Пит был одним из важнейших моих клиентов. Ему принадлежала крупнейшая на востоке независимая авиакомпания. Он финансировал четвертую часть моего бизнеса.
После обычных приветствий я спросил, чем могу быть полезным.
Тон его голоса был смущенным.
— Видите ли, Бред, — с гортанным акцентом уроженца Новой Англии произнес он, — даже не знаю, как вам об этом сказать.
Я на мгновение затаил дыхание, затем медленно выдохнул. Наверно, ему уже не было необходимости что-то говорить. У меня зародились подозрения в тот момент, когда я узнал о его звонке.
— Что, Пит? — деланно-равнодушным тоном спросил я.
— Я вынужден отказаться от ваших услуг, — заявил он.
— Почему?
Я знал ответ, но хотел выслушать его объяснения.
— Мне казалось, мы неплохо на вас работали.
— Вы правы, Бред, — быстро отозвался он. — У меня нет к вам никаких претензий, но...
— Но что? — спросил я.
— Кое-что случилось. Мои финансисты настаивают.
— Какое им дело до того, кто на вас работает? — взорвался я. — Вот уж не думал, что кто-то может вами командовать.
— Бред, не ставьте меня в еще более сложное положение, — взмолился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16