Я не хочу, чтобы другие матери и жены переживали то, что выпало на мою долю.
Она направилась к двери.
Я в полной растерянности смотрел вслед миссис Шайлер. Перед глазами мелькнул ее оскорбленный профиль.
— Миссис Дэвид Э. Шайлер! — вырвалось из моих уст.
Теперь я все вспомнил. Мысленно назвал себя идиотом. В прошлогодних газетах было много посвященных ей публикаций. Ее муж и дети умерли от полиомиелита.
Я остановил миссис Шайлер у двери, прежде чем она успела открыть ее. Прислонился к деревянной панели, преграждая путь миссис Шайлер. Она подняла глаза. Я заметил в них слезы.
— Миссис Шайлер, — с раскаянием в голосе вымолвил я. — Извините тупого болвана с Третьей авеню. Мне очень стыдно.
Она взглянула мне в глаза, вздохнула и молча вернулась к креслу. Достала золотой портсигар и раскрыла его. Поднесла сигарету к губам. Я увидел, что ее руки дрожат. Протянул зажженную спичку.
— Я очень виноват, — сказал я, когда отсвет золотистого огонька упал на лицо женщины. — Я принял вас за одну из тех дам, что ищут личной славы.
Она не отводила от меня взгляда. Голубоватый дымок стелился возле ее лица. Затем остались только глаза. Я утонул в переполнявшей их боли. С трудом сдержал желание обнять ее, утешить. Никто не должен испытывать таких страданий.
Ее голос прозвучал спокойно и мягко.
— Я прошу вас, Бред, если вы действительно поможете мне.
Глава 4
Зазвонил телефон. Это был Крис.
— Бухгалтер только что подвел баланс за прошлый месяц, — сказал он.
Я посмотрел на Элейн.
— Извините, — улыбнулся я. — Дела.
— Конечно, — кивнула она.
— Говори, — сказал я в трубку.
— Наш доход — двадцать одна тысяча; после уплаты налогов остается девять, — произнес он сухим, деловитым голосом.
— Хорошо. Продолжай.
— У тебя есть время? — с сарказмом в голосе спросил он.
— Да, есть, — холодным тоном ответил я.
Крис начал перечислять расходные статьи. Не слушая его, я смотрел на миссис Шайлер.
Она поднялась с кресла, прошла к стене и стала изучать плакаты. Мне нравилось, как она двигается, как держит себя, как наклоняет голову, рассматривая эскиз.
Должно быть, она спиной почувствовала мой взгляд. Внезапно повернувшись, миссис Шайлер улыбнулась мне.
Я ответил ей улыбкой; она подошла к столу и села Наконец Крис смолк, и я опустил трубку.
— Извините, — сказал я.
— Ничего, — отозвалась она. — Я понимаю.
Она посмотрела на плакаты.
— Какая необычная реклама. Вы не продаете ничего конкретного. Только разъясняете области применения стали.
— Что и требуется, — сказал я. — Это — часть кампании, которую мы готовим для сталелитейной ассоциации.
— А, кампания по обеспечению связей сталелитейщиков с общественностью, — произнесла она.
— Вы о ней знаете?
— Последние две недели я только о ней и слышу, — заявила она.
На моем лице появилось удивленное выражение.
— Мой дядя, Мэттью Брэйди, — председатель правления «Консолидейтид Стил». Последние две недели я провела в его доме.
Я присвистнул. Мэтт Брэйди был одним из немногих уцелевших стальных магнатов старой закалки. Пиратом с головы до пят. Умным, жестоким, безжалостным. Орехом, который нам предстояло расколоть. Даже Крис его боялся.
Она засмеялась.
— У вас такое забавное выражение лица. О чем вы задумались?
Я испытующе заглянул в ее глаза и решил, что с этой женщиной следует быть честным.
— Я подумал о том, что мой добрый ангел вновь спас меня. Я едва не выгнал из кабинета племянницу Мэтта Брэйди. Тогда я мог бы расстаться с надеждой получить заказ сталелитейщиков.
— Вы полагаете, что я бы поступила таким образом?
Она уже не смеялась.
Я покачал головой.
— Вы — нет. А вот я бы на месте вашего дяди — да.
Будь я Мэттом Брэйди, никто бы не смог безнаказанно обидеть вас.
Смех снова появился в ее глазах.
— Значит, вы не знаете моего дядю, — сказала она. — Когда речь идет о бизнесе, родственные отношения ничего для него не значат.
— Об этом я слышал, — сказал я.
О худших вещах, известных мне, я не стал говорить.
— Но он — добрый человек, и я очень люблю его, — быстро добавила она.
Я мысленно улыбнулся. У меня бы язык не повернулся назвать Мэтта Брэйди добрым. Того самого Мэтта Брэйди, который во время последнего экономического спада прижал к стене все мелкие сталелитейные компании, а затем поглотил их. Лишь Бог ведает, скольких людей он погубил одним этим альтруистическим поступком.
Я заглянул в мои записи.
— Довольно об этом, — сказал я. — Вернемся к нашим проблемам. Сложность проведения подобных кампаний заключается в том, что публика устала от всяких печальных историй и больше не желает их слушать. Но я думаю, что совместными усилиями мы справимся с этой задачей.
— Я сделаю все необходимое, — промолвила Элейн.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда мы организуем серию интервью с вами для газет, радио и ТВ. Вы расскажете о вашем несчастье. Сдержанно, без надрыва. История из первых уст.
Тень легла на ее лицо. Я не видел ни в чьих глазах такой боли. Невольно взял миссис Шайлер за руку. Ее рука замерла в моей.
— Это необязательно, — поспешно произнес я, желая облегчить ее боль. — Есть другие пути. Мы найдем их.
Она медленно высвободила свою руку, опустила ее на колени. Сплела пальцы.
— Мы сделаем это, — сказала миссис Шайэтер. — Вы правы. Так будет лучше.
Ей нельзя было отказать в мужестве. Мэтт Брэйди мог гордиться своей племянницей.
— Вы — молодец, — сказал я.
Зазвонил телефон, я нажал клавишу.
— Да?
Из динамика донесся усталый голос Микки.
— Половина седьмого, шеф. У меня сегодня важная встреча. Я вам еще нужна?
Взглянув на часы, я удивился, что уже так поздно.
— Ты свободна, Микки. Я скоро закончу.
— Спасибо, шеф, — отозвалась она. — Можете оставить десятку на моем столе. Всего хорошего.
Я отжал клавишу и повернулся к Элейн. Она улыбнулась.
— Я не хотела вас задерживать. Бред, — сказала миссис Шайлер.
— А я — вас, — отозвался я.
— Теперь вы опоздаете домой к обеду, а мое время принадлежит мне, — заметила она.
— Мардж не обидится, — произнес я. — Она привыкла.
Миссис Шайлер подошла к сумочке.
— Тем не менее мне пора уходить, — сказала она.
Вынув помаду, Элейн принялась подкрашивать губы.
Я следил за ней.
— Но мы еще не закончили, — сказал я, не желая так скоро расставаться с ней. — А завтра вы возвращаетесь в Вашингтон.
Она посмотрела на меня поверх зеркальца.
— Я вернусь сюда на следующей неделе.
Элейн закрыла губную помаду.
— Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — услышал я свой голос.
Она пристально поглядела на меня.
— Что вы предлагаете? — спросила миссис Шайлер.
Я с каждым мгновением все сильней удивлял самого себя.
— Если вы сейчас свободны, давайте пообедаем вместе, — произнес я. — Затем мы можем вернуться сюда и закончить разговор.
Посмотрев мне в глаза, она еле заметно покачала головой.
— Не стоит Этого делать, — сказала Элейн. — Я не имею права отнимать у вас вечер. Я и так вам помешала.
Я подошел к миссис Шайлер и подал ей короткую шубку.
— О'кей, — разочарованно произнес я. — А выпить вы не хотите?
Она повернулась и в упор посмотрела на меня.
— Какую цель вы преследуете, Бред?
Удивление на моем лице не было абсолютно искренним.
— Никакую. По-вашему, если мужчина предлагает женщине бокал вина, он обязательно преследует какую-то цель?
— Необязательно, — без тени улыбки сказала она. — Но вы не похожи на человека, который часто угощает женщин.
Я почувствовал, что краснею.
— Это правда.
Ее глаза по-прежнему изучали мое лицо.
— Тогда почему вы предложили это мне?
Я испытывал неловкость и смущение, точно паренек, который пригласил девочку на свидание и получил отказ. Постарался подыскать подходящий ответ.
— Потому что чувствую себя виноватым и хочу загладить свою вину.
Выражение ее лица смягчилось.
— В этом нет необходимости, Бред, — тихо произнесла она. — Я вас уже простила.
Я молчал.
— Всего доброго, Бред, — сказала Элейн, протягивая руку. — Спасибо.
Я взял ее руку — маленькую, легкую, с гладкой кожей.
— Всего доброго, Элейн.
— Я вернусь в понедельник, и мы можем встретиться, если это будет вам удобно, — произнесла она.
— В любое подходящее для вас время, — сказал я, все еще держа ее руку в своей.
Я чувствовал, как в моих висках пульсирует кровь.
Она посмотрела на свою руку и осторожно высвободила ее. Я заметил краску смущения, появившуюся на лице миссис Шайлер. Она направилась к двери.
— Если вы приедете в город рано, — произнес я ей вслед, — давайте вместе отправимся на ленч.
Остановившись, Элейн обернулась, посмотрела на меня.
— Где мы встретимся?
Отведя руки за спину, я оперся ими о стол.
— Зайдите сюда около часа дня.
— Договорились, — сказала она, по-прежнему без улыбки.
Я проследил за тем, как закрылась дверь. Обойдя стол, опустился в кресло. Уставился на дверь. В комнате еще ощущался аромат ее духов. Я сделал глубокий вдох, и запах исчез. Подавшись вперед, я позвонил домой, чтобы сообщить Мардж о том, что приеду обедать к восьми часам.
* * *
Всю дорогу до дома я думал об Элейн, и с каждой минутой злился на себя все сильней. Что на меня нашло?
Мне доводилось встречать женщин более красивых и более сексапильных.
За обедом я рассказал Мардж о миссис Шайлер и о том, как я вел себя во время ее визита.
Мардж слушала меня, как всегда, молча, внимательно; когда я закончил, она вздохнула.
— Что с тобой? — спросил я.
— Бедная женщина, — медленно произнесла она. — Бедная, несчастная женщина.
Мардж точно свет зажгла в темной комнате; я словно прозрел. Все встало на свои места. Она попала в точку.
Элейн Шайлер ничего для меня не значила. Я просто испытывал к ней жалость.
Я почувствовал себя лучше. Стал больше походить на самого себя. Причина ясна. Ложась спать, я уже был уверен в этом.
Но я ошибся и понял это, когда в понедельник Элейн переступила порог моего кабинета.
Глава 5
Утром в понедельник, придя в офис, я уже не испытывал волнения. Я все обдумал. Угощу Элейн ленчем, буду вежлив, окажу ей помощь, и на этом все закончится.
Улыбаясь, я приступил к разбору почты. Боже, какую глупость я едва не совершил! Мне следовало быть умнее. Годы уже не те. Сорок три — солидный возраст.
В жизни мужчины есть период, когда женщина играет важную роль, когда секс и любовь сливаются в одно понятие. Но такое бывает, когда ты молод, а не в сорок три. В этом возрасте появляются новые интересы Это и есть часть процесса взросления. Я видел, как он проходит у моих ровесников. В сорок три года секс и любовь отнимают слишком много сил, как физических, так и эмоциональных. Эти силы требуются человеку для другого — например, для бизнеса.
Помню, кто-то сказал: бизнес — американский заменитель секса. С годами мужчина ищет иные способы самоутверждения. Единственный выход его энергии — карьера предпринимателя. Поэтому для многих работа становится любовницей. В этом кроется причина несчастья многих жен, представляющая опасность для брака.
Ресурсы человека ограничены; до сих пор у меня хватало ума правильно оценивать мои возможности. К тому же Элейн — племянница Мэтта Брэйди; не стоит искать лишних неприятностей.
К часу дня я почти забыл о предстоящем ленче с Элейн. Утро выдалось напряженное, я завел слишком требовательную любовницу. Зазвонил телефон, я раздраженно нажал клавишу.
— Пришла миссис Шайлер, — прозвучал голос.
Микки.
Я резко вздохнул. Меня охватило волнение.
— Попроси ее зайти, — сказал я, вставая.
Да, я оказался умен, все просчитал. Элейн не имела для меня значения, но лишь до момента ее прихода.
Я понял это, нетерпеливо ожидая, когда откроется дверь. Мне хотелось приблизить этот миг, самому открыть ее. Я вышел из-за стола, но Элейн уже входила в кабинет.
Я думал, что такое не повторится. Это не могло повториться. Я точно впервые увидел миссис Шайлер, хотя уже знал, как она выглядит, и решил, что сумею выстроить защиту. И снова ошибся.
Элейн улыбнулась, и я едва не потерял дар речи.
— Здравствуйте, Бред.
Ее голос был тихим и ласковым.
На мгновение я заколебался, затем подошел к Элейн и взял ее за руку.
— Элейн.
Ее прохладные нежные пальцы обжигали мою ладонь.
— Элейн, — повторил я. — Очень рад, что вы пришли.
Она засмеялась, сказала что-то смешное, потом посмотрела мне в лицо, и слова застряли у нее в горле. В глазах Элейн появилась тень, и она отвела их в сторону.
— Извините, Бред, — почти шепотом произнесла она, отнимая руку. — Я не смогу пойти с вами на ленч.
— Почему? — выпалил я.
Она не смотрела на меня.
— Я забыла о ранее назначенной встрече. Зашла извиниться.
Я смотрел на нее. Восхитительный профиль Элейн волновал меня. Я почувствовал, как холод вытесняет охватившее меня волнение. Я вдруг рассердился.
— Вы шутите! — обвиняюще произнес я.
Она молчала.
Я шагнул к Элейн.
— Если у вас другое свидание, вы могли мне позвонить, — резко сказал я. — Вам не было нужды приходить сюда. В городе полно телефонов.
Она направилась к двери. Я испытывал злость, разочарование. Догнал ее, схватил за плечи, повернул к себе лицом.
— Почему вы говорите не правду? — спросил я, пристально глядя на Элейн.
В ее глазах заблестели слезы.
— Бред, я не обманываю вас, — тихо промолвила она.
Я не слушал ее.
— Чего вы боитесь, Элейн? — резко произнес я.
Она обмякла в моих руках, словно силы покинули ее.
Теперь слезы отчетливо проступили в глазах Элейн.
— Отпустите меня, Бред, — прошептала она. — Неужели вам мало моих несчастий?
Ее слабый голос растворил мою злость. Опустив руки, я отошел к столу. Сел в кресло.
— Ладно, Элейн, — сказал я. — Если хотите, можете уйти.
Она неуверенно посмотрела на меня.
— Извините, Бред.
Я не ответил.
Дверь закрылась за ней. Я тупо уставился на стол.
Она была права. Это было очевидно. Я просто искал осложнений на свою голову. Эта женщина была не из тех, с кем можно развлечься, а потом бросить. Тут либо все, либо ничего.
Я сунул сигарету в рот и закурил. Наверно, все обернулось к лучшему. В сорок три поздно предаваться юношеским мечтам.
День тянулся медленно; к пяти часам, когда зазвонил телефон, в моей душе не осталось ничего, кроме легкого сожаления о чем-то несостоявшемся. Я снял трубку.
— На проводе Пол Реми, — сказала Микки.
Я переключил аппарат.
— Как дела, Пол? — спросил я.
— Нормально, Бред. Сможешь сегодня пообедать со мной?
— Конечно, — удивленно ответил я. — Где ты, черт возьми?
— Я — в городе.
Он засмеялся, почувствовав мое удивление.
— Шеф поручил мне заняться укреплением его позиций. Эдит приехала со мной, чтобы походить по магазинам. Мне пришла в голову мысль пригласить тебя на обед. Правда, начать надо пораньше. Я улетаю девятичасовым рейсом.
— Замечательно, — сказал я как можно более радостным голосом. — Давай встретимся в шесть часов в «21». Пообедаем не спеша, а потом я отвезу тебя в аэропорт.
— О'кей, — отозвался он. — До встречи.
Опустив трубку, я выглянул в окно. Уже смеркалось.
После осеннего перевода стрелок сумерки наступают удивительно рано. Меня охватила усталость. Я испытывал желание поехать домой, забраться в постель и с помощью сна избавиться от смутного разочарования, оставшегося в душе. Но мне еще предстояло кое-что сделать.
Я позвонил жене.
— Я не приеду к обеду, милая, — сказал я, услышав голос Мардж. — Сюда прилетел Пол, я пообедаю с ним.
Хочешь составить нам компанию?
— Пожалуй, нет, — ответила она. — Пообедаю с Джини и лягу спать пораньше. Желаю вам хорошо провести время.
— Ладно, детка, — сказал я. — Пока.
Я стал досматривать расчеты по заказу сталелитейной ассоциации. Завизировал листы и отправил их Крису. Незадолго до шести часов покинул офис.
Вечер был холодным, а воздух — прозрачным. Сделав глубокий вдох, я решил, что пешая прогулка не повредит мне. Добрался по Мэдисон-авеню до Пятьдесят второй улицы и свернул к ресторану.
Метрдотель тотчас подскочил ко мне.
— Мистер Ровен, — пропел он. — Мистер Реми ждет вас. Сюда, пожалуйста.
Когда я подошел, Пол поднялся из-за столика. Эдит сидела справа от мужа. Пожав руку Пола и повернувшись к Эдит, я улыбнулся.
— Эдит, вот это сюрприз, — сказал я. — Мардж огорчится, что вы не предупредили нас о своем приезде.
Она ответила мне улыбкой.
— Это и для нас неожиданность, Бред, — произнесла Эдит. — Рада тебя видеть.
— Я — тоже, — сказал я, садясь за стол. — Ты с каждым разом выглядишь все моложе.
Она рассмеялась.
— Узнаю старину Бреда, — сказала Эдит.
Но я знал, что мои слова обрадовали ее.
Я заметил на столе четвертый прибор. Вопросительно посмотрел на Пола.
— Кто-то отсутствует? — спросил я.
Он раскрыл рот, но Эдит опередила его.
— Уже нет, — сказала жена Пола. — Она идет сюда.
Пол посмотрел поверх моего плеча, начал вставать, и я автоматически последовал его примеру. Потом обернулся.
Мне показалось, что мы увидели друг друга одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16