Она помолчала.
— Бред, разреши мне поговорить с ним. Он меня послушает.
Я устало покачал головой.
— Должен существовать другой путь.
— Какой? — упавшим голосом произнесла Элейн.
Я откинулся на спинку кресла.
— Не знаю. Но выход, несомненно, есть.
Я посмотрел на Элейн.
— Ты рассказывала мне о дяде и сталелитейной промышленности. Продолжай. Может быть, что-нибудь придет на ум.
Она говорила до конца рабочего дня. В начале седьмого что-то в ее словах привлекло мое внимание. Я сидел спиной к Элейн, уставясь на темнеющее небо. Повернулся к ней вместе с креслом.
Ее муж, сообщила Элейн, однажды узнал кое-что о том, как «Консолидейтид Стил» уладила неприятности, связанные с нарушением антитрестовского закона. Дэвид собирался поговорить об этом деле с Брэйди.
— Что там произошло? — спросил я.
— Я так и не узнала, — сказала она. — Дэвид лишь один раз говорил об этом. Он, кажется, был тогда чем-то возмущен.
— Он беседовал на эту тему с твоим дядей?
Ее лицо помрачнело.
— Не думаю, — ответила она. — Вскоре он заболел.
Интуиция подсказывала мне, что тут стоит копнуть глубже.
Я застал Пола в его вашингтонском кабинете. Не тратя времени попусту, я сразу спросил его:
— Чем компания Брэйди ответила на обвинение в нарушении антитрестовского закона?
— Они подписали соглашение. Почему тебя это интересует?
— Там все чисто? — спросил я.
— Да, — ответил он. — Это обычное дело. «Консолидейтид Стил» обещала не мешать своим конкурентам.
— Понимаю, — отозвался я. — Кто представлял интересы правительства?
— Не знаю Но могу установить. Это важно?
— По-моему, да. Надеюсь оказаться прав. Если я ошибаюсь, мне конец.
— Позвоню тебе завтра утром, — сказал он и положил трубку.
Элейн с интересом смотрела на меня.
— Ты что-то нашел?
Я покачал головой.
— Пока только копаю. Но я не имею права на проигрыш. Теперь расскажи мне все, что ты помнишь об этом деле. Все, что говорил о нем твой муж.
Ее глаза снова погрустнели; она принялась рассказывать.
Когда мы вышли на Мэдисон-авеню, было уже темно.
Часы показывали половину девятого. Я взял Элейн за руку.
— Пройдемся немного?
Она кивнула. Когда мы прошли квартал, Элейн спросила:
— О чем ты думаешь; Бред?
Я улыбнулся ей.
— Мне кажется, мы победим, — соврал я.
Ее пальцы сжали мою руку.
— Правда, Бред? Я так рада!
Остановившись, я посмотрел на Элейн. Ложь стоила того, чтобы увидеть ее глаза сияющими.
— Я же сказал, что ты принесешь мне удачу.
Ее глаза потухли.
— Прошлый раз этого не случилось, Бред.
— Тот эпизод не в счет, — быстро возразил я. — Ты была там ни при чем. Важно то, что намечается сейчас.
Ты здорово помогла. Без тебя у меня не было шансов на успех.
Она ничего не ответила. Мы молча миновали несколько кварталов. Холодный воздух пробудил во мне аппетит. Я остановился.
— Как насчет обеда? Я голоден.
Она посмотрела на меня с застывшим лицом.
— Думаю, этого делать не стоит, Бред.
Я усмехнулся.
— Почему? Боишься меня? Я тебя не съем.
Она покачала головой.
— Не в этом дело, Бред, — серьезно сказала Элейн. — Просто так будет лучше для нас обоих.
Боль, отпустившая меня на целый день, вновь вернулась.
— Какой от этого вред? — сердито спросил я. — Ты провела со мной весь день, и ничего страшного не случилось.
Ее глаза встретились с моими. Безумные тени плясали в их глубине.
— Это другое дело, Бред. Мы занимались делом. Теперь у нас нет повода.
— С каких пор мы нуждаемся в поводе? — сказал я.
Она проигнорировала мой вопрос.
— Пожалуйста, Бред, — промолвила Элейн. — Не будем ссориться. К тому же я очень устала.
Больше я ничего не сказал. Остановив такси, отвез ее к отелю, затем добрался до гаража и поехал домой...
* * *
Я вошел в коттедж, когда на часах было около десяти. Мардж читала газету. Она посмотрела на меня, и я понял, что она сердится. Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но она отвернулась от меня.
— Эй! — запротестовал я с деланным легкомыслием в голосе. — Разве так следует встречать воина, вернувшегося с поля боя?
— С поля боя! — произнесла она.
Мне не понравилась ее ирония. Я решил промолчать.
Смешал немного виски с содовой.
— Я работал. Думаю, у нас появился шанс выкарабкаться.
— У нас? — саркастически заметила она. — Кого ты имеешь в виду? Себя и миссис Шайлер?
— Погоди, Мардж, — я посмотрел на жену. — Какая муха тебя укусила?
— Ты, видно, был слишком занят с миссис Шайлер, чтобы позвонить домой и предупредить меня, что не придешь к обеду.
Я ударил себя ладонью по лбу.
— Господи, совсем забыл.
Я улыбнулся Мардж.
— Извини, милая. У меня столько проблем...
— Для нее ты нашел время.
— Перестань, Мардж, — рассердился я. — Вчера ты сама хотела, чтобы я попросил миссис Шайлер о помощи. Сегодня, когда она сама предложила ее, ты недовольна. Разберись, чего ты хочешь.
— Ничего я не хочу! — взорвалась она. — Просто мне не нравится, как ты себя ведешь.
Я растерянно развел руками.
— Как я должен себя вести? У меня голова раскалывается от проблем, а ты говоришь о каком-то телефонном, звонке!
Она поднялась с кресла.
— Похоже, я напрасно теряю время, — сухо заметила Мардж.
На этот раз мое терпение лопнуло.
— Кто я такой, черт возьми? — закричал я. — Ребенок, который должен докладывать тебе каждые десять минут? Оставь меня в покое! У меня и без этого достаточно неприятностей!
Лицо Мардж побелело. Затем она повернулась и молча стала подниматься по лестнице наверх, в нашу комнату.
Я походил немного по гостиной, снова наполнил бокал, потом проследовал за Мардж в спальню. Взялся за ручку двери, толкнул ее. Дверь не открывалась. Я повернул ручку. Дверь была заперта.
Я постучал.
— Эй!
Мардж не отвечала.
Я снова постучал. Опять из комнаты не донеслось ни звука. Я беспомощно смотрел на дверь, не зная, что предпринять. Мардж впервые заперлась от меня.
Спустя несколько минут, в течение которых я успел почувствовать себя дураком, я отправился в комнату для гостей. Эту ночь я спал беспокойно.
Глава 21
Бритва в комнате для гостей оказалась тупой; давление в душе прыгало, не удавалось подобрать нужную температуру воды. Мне пришлось вытираться маленьким полотенцем.
Втянув в себя живот и с трудом обмотав полотенце вокруг бедер, я босиком направился в нашу спальню.
Комната была пуста, на кровати не лежало, как обычно, свежее белье.
Я порылся в шкафу и подобрал себе одежду. Потом спустился вниз.
На столе я не обнаружил привычного стакана апельсинового сока. Моя газета, смятая, валялась перед креслом Мардж. Я поднял ее и сел. Собрался посмотреть страницу с новостями бизнеса, но тут мой взгляд упал на заметку из раздела светской хроники.
"Миссис Хортенс (Элейн) Шайлер, племянница стального магната Мэтта Брэйди, заметная фигура вашингтонского света, наконец выбралась из раковины, в которую она заточила себя после трагической кончины ее мужа и двух детей, умерших от полиомиелита. Вчера ее видели в «Колони» в обществе интересного мужчины.
Мы установили, что его зовут Бред Ровен; он является крупным специалистом по связям с общественностью и, по слухам, помогает миссис Шайлер в ее работе по профилактике полиомиелита. Судя по ожившему, улыбающемуся лицу Элейн, эту пару связывают не только деловые интересы..."
Газета была сложена так, что эта публикация не могла остаться незамеченной мною. Разозлившись, я заглянул в раздел, посвященный бизнесу. Сегодняшний номер не радовал меня, его следовало сразу выбросить в ведро для мусора. Я увидел маленький заголовок: «Кристофер Проктор назначен специальным советником по связям с общественностью корпорации „Консолидейтид Стил“, возглавляемой Мэттом Брэйди».
Я швырнул газету на пол. Где же мой апельсиновый сок?
— Мардж! — закричал я.
Дверь кухни открылась. В образовавшейся щели появилось темное лицо Салли.
— Я не слышала, как вы спустились, мистер Ровен.
— Где миссис Ровен?
— Она ушла, — ответила Салли. — Я подам вам сок.
Она исчезла на кухне.
Пока я ждал сок, в комнате появилась Джини. По ее лицу блуждала загадочная улыбка.
— Если ты поторопишься, папа, — сказала она, — ты успеешь подбросить меня до школы.
Мое терпение истощилось.
— Почему ты не можешь, как другие дети, ездить на автобусе? — взорвался я. — Ты что, лучше других?
Улыбка исчезла с ее лица. Джини обиженно смотрела на меня. Сейчас она чем-то напоминала себя в детстве. Джини молча повернулась и вышла из комнаты.
Через секунду я вскочил и бросился вслед за дочерью. Услышал, как хлопнула входная дверь Распахнул ее. Джини бежала по дорожке.
— Джини! — крикнул я.
Она не обернулась, выскочила на улицу через ворота и исчезла за живой изгородью.
Закрыв дверь, я медленно вернулся к столу. Апельсиновый сок уже стоял там. Я рассеянно поднял бокал и выпил. Сок показался мне безвкусным. В ото утро все было плохо.
Салли принесла золотистую яичницу; масло таяло на тосте, бекон румянился красно-коричневой корочкой. Она поставила передо мной завтрак, налила кофе в чашку.
Я тупо посмотрел на еду. Вспомнил свои слова — яичница на завтрак делает день солнечным. Что со мной случилось? Отодвинув кресло, я встал.
Салли удивленно посмотрела на меня.
— Вам нездоровится, мистер Ровен? — спросила она с беспокойством.
Я посмотрел на нее, прежде чем ответить. Дом казался пустым, холодным. Словно любовь покинула его.
— Нет аппетита, — сказал я, выходя из комнаты.
Утро тянулось медленно. В офисе было тихо; мне звонили лишь дважды. Незадолго до ленча я услышал в трубке тихий голос Элейн.
— У тебя странный голос, — ответила она на мое приветствие. — Ты что, не спал?
— Нет, спал. — Мне не хотелось заканчивать разговор.
— А ты?
— Я вчера ужасно устала. Ты видел заметку в утренней газете?
— Видел.
— А твоя жена?
— Думаю, тоже.
Я хрипло рассмеялся.
— Мы не виделись с Мардж утром.
— Дяде Мэтту она тоже попалась на глаза. Он позвонил мне. Он очень рассержен. Потребовал, чтобы я больше не встречалась с тобой, назвал тебя авантюристом.
Я оживился.
— И что ты ему ответила?
— Сказала, что буду встречаться с кем хочу, — произнесла она. — А какого ответа ожидал ты?
Я проигнорировал вызов, прозвучавший в ее голосе.
У меня родилась идея.
— Он был зол, да?
— Еще как. Я не помню его таким сердитым.
— Отлично.
Я рассмеялся.
— Я помогу ему рассердиться еще сильнее. У нас будет роман.
— Бред, пожалуйста, — упавшим голосом взмолилась она. — Я сказала, что все кончено. Я не могу так жить.
— Это для газет, — пояснил я. — Хочу, чтобы твой дядя потерял голову от ярости. Тогда он может совершить ошибку.
Я услышал, как она глубоко вздохнула.
— Я не могу пойти на это, — сказала Элейн. — Он всегда был добр ко мне.
— О'кей, — резким, холодным тоном произнес я.
— Бред, пожалуйста, пойми...
Я перебил ее.
— Теперь я знаю, что ты тоже бросаешь меня, — с наигранным пониманием заявил я. — Все правильно, детка.
Я тебя не виню.
Я почувствовал, что она колеблется. Я молчал. Спустя секунду она заговорила.
— Хорошо, Бред. Что я должна делать?
Я постарался не выдать своего торжества.
— Надень свое самое нарядное платье. Сегодня ты устраиваешь коктейль для репортеров, чтобы рассказать им о своей деятельности.
— Это такой дешевый ход, — возмутилась она. — Воспользоваться страшным...
Я не дал ей договорить.
— Это не повредит твоему делу и поможет мне. Я позвоню тебе, когда все подготовлю.
Я положил трубку, выждал мгновение, затем снова поднял ее.
— Миссис Шайлер устраивает коктейль для прессы в связи с кампанией по профилактике полиомиелита, — сообщил я Микки. — Подготовь все к пяти часам в «Аисте». Пусть наши сотрудники притащат туда всех газетчиков и фотографов Нью-Йорка.
Я начал опускать трубку, затем передумал.
— Пусть наш собственный фотограф тоже там будет, — добавил я. — И поторопись. Я хочу, чтобы информация попала в утренние газеты, а также в телеграфные агентства.
— О'кей, босс, — отчеканила Микки.
Я услышал в трубке короткий сигнал. Затем снова зазвучал голос Микки.
— Пол на проводе.
Я нажал клавишу селектора.
— Пол? Ты нашел того типа?
— Да, — ответил он. — Это молодой человек по фамилии Леви.
— Ты его знаешь? — спросил я.
— Нет, — ответил Пол. — Он уехал отсюда, чтобы открыть частную практику в Уоппингер-Фолс, штат Нью-Йорк.
— Уоппингер-Фолс? — повторил я. Что-то меня насторожило. — Странно, не правда ли?
Обычно люди, вкусившие столичной жизни, редко возвращаются в глушь. Чаще они находят непыльную работу в какой-нибудь крупной компании.
— Сейчас, похоже, никто здесь о нем ничего не знает, — отозвался Пол. — Но когда-то его считали в министерстве одним из наиболее толковых юристов. С отличием закончил Гарвард. Специализировался в области антитрестовских законов. Это было его первое крупное дело.
— Почему он не довел дело до суда?
— Не знаю. Наверно, такова была установка министерства.
— Как его зовут?
— Роберт М. Леви, — с любопытством в голосе произнес Пол. — Ты что-то раскопал?
— Я плюю по ветру, — сказал я, — и надеюсь, что плевок угодит в лицо Мэтту Брэйди.
Я положил трубку и нажал кнопку сигнала. В кабинет вошла Микки. Я посмотрел на часы. Они показывали четверть второго.
— Узнай, где находится Уоппингер-Фолс, штат Нью-Йорк, и как туда добраться, — попросил я секретаршу. — Позвони в гараж, пусть пригонят сюда мою машину. Попроси Мардж прислать в офис мой темно-синий костюм и сорочку. Скажи ей, что я все объясню позже.
Перед тем как сесть в машину, я наспех проглотил сэндвич. В желудке у меня образовался комок — то ли от бутерброда, то ли от возбуждения, но это было лучше, чем ощущение пустоты, которое я испытывал последние дни.
Глава 22
Я добрался до Уоппингер-Фолс в половине третьего. Это был небольшой городок, который можно проехать за минуту. Нажав на тормоз, остановил машину напротив ряда лавок.
Я вылез из автомобиля и осмотрелся. Увидел несколько контор и телефонных будок. Быстро пролистал лежавшие там телефонные книги, но не нашел в них Роберта М. Леви.
Шагнув на проезжую часть, я почесал затылок.
Трудно было представить, что молодой способный адвокат открыл практику в таком захолустье. Я увидел идущего по улице полицейского и пошел ему навстречу.
— Вы мне не поможете? — обратился я к полисмену. — Я ищу одного человека.
Я давно заметил, что в глубинке штата Нью-Йорк люди еще более молчаливы, чем в Новой Англии. Этот полисмен подтверждал правило. Сдвинув фуражку на затылок, он осмотрел меня с ног до головы. Затем заговорил, а точнее, буркнул:
— Хм?
— Я ищу юриста Роберта М. Леви.
С минуту он молча пережевывал услышанное.
— Здесь нет такого юриста.
— Должен быть, — заявил я. — Мне сказали в Вашингтоне, что он живет тут. Я приехал к нему из Нью-Йорка.
— Вы имеете в виду город, — уточнил он.
— Да, из города.
— Хм, — выдавил из себя полисмен. — Славный денек для поездки.
Он пожевал табак и сплюнул его точно в придорожную канаву.
— Зачем он вам понадобился?
Мне показалось, что он знает, где живет Леви; я напряг фантазию.
— Хочу предложить ему работу. Хорошую.
Он пристально поглядел на меня.
— В Нью-Йорке мало юристов?
— Нет, но у Леви репутация лучшего специалиста в его области.
Полисмен посмотрел на мой автомобиль, потом перевел взгляд на меня.
— Здесь нет практикующего адвоката с такой фамилией, но какой-то Боб Леви есть. Во время войны он был летчиком. Асом. Сбил одиннадцать японских самолетов. После победы он недолго жил в Вашингтоне. Может, это он?
Мне хватило услышанного.
— Да, — быстро отозвался я, — он самый.
Я зажег сигарету. Похоже, этот Леви — парень что надо. Чем больше я узнавал о нем, тем труднее было поверить, что он обосновался здесь.
— Где я могу его найти?
Полисмен вытянул руку.
— Видите этот перекресток? Свернете направо и поедете до конца улицы. Возле его дома есть щит с надписью «Собачье пристанище».
Поблагодарив полицейского, я сел в машину. Свернув за угол, оказался на грунтовой дороге. Проехав около полутора миль, я уже решил, что стал жертвой розыгрыша, но тут ветер донес до меня лай собак, и внезапно дорога оборвалась.
На щите было выведено: «Собачье пристанище».
Чуть ниже — «Продаются щенки фокстерьера и уэльского терьера. Мистер и миссис Боб Леви».
Я вылез из автомобиля и направился к маленькому белому коттеджу, за которым виднелось проволочное заграждение псарни с радостно тявкающими собаками.
Возле дома стоял «форд» с кузовом типа «универсал».
Это была модель сорок девятого года. Я нажал кнопку.
Одновременно раздалось два звонка — в доме и у псарни. Лай усилился, точно по команде. Сквозь него я услышал мужской голос.
— Мы здесь.
Я спустился со ступенек и, огибая дом, направился в сторону псарни. Дорожка была аккуратной, трава — постриженной, клумбы — ухоженными.
— Сюда, — крикнул мужчина.
Я посмотрел сквозь решетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16