То же самое оружие стреляет на Кубе и в Санто-Доминго.
— О...
— Его необходимо остановить.
— Каким образом? — по-прежнему безразлично спросила Ампаро. — Да и что толку — на его место все равно придут другие.
— С другими тоже разберемся. А пока выиграем время, чтобы подготовиться.
— Подготовиться? — На лице Ампаро неожиданно появилось осмысленное выражение. — К чему подготовиться? К катастрофе?
Отец промолчал.
Ампаро начала тихо смеяться.
— Ты что? Над чем ты смеешься?
— Над тобой. Куба, Санто-Доминго, Батиста, Трухильо, а теперь — ты. Эх вы, мужланы, вечно озабоченные сексом, ружьями и властью. Неужели вы не видите, что ваше время подходит к концу? Ты уже почти динозавр. — Ампаро устало прикрыла глаза. — Почему вы изо всех сил пытаетесь пережить свое время? Почему не отойдете тихо в сторону?
— И кто придет на наше место? — Ампаро молчала, глаза ее были закрыты. — Коммунисты. А есть ли хоть какие-нибудь гарантии, что при них жизнь станет лучше? Никаких. Скорее, наоборот.
Глаза Ампаро открылись, но смотрела она мимо отца.
— Может, коммунисты должны прийти для того, чтобы народ сам наконец научился думать и принимать решения. Точно так же, как приходит тьма, прежде чем наступит рассвет.
— Если они придут, эта тьма грозит никогда не кончиться.
Неожиданно глаза Ампаро просияли.
— Даже на полюсе, где ночь кажется вечной, в конце концов наступает день. Мир чего только не пережил. И коммунистов он переживет точно так же, как переживет тебя.
— Я подумываю, не послать ли мне Дакса на переговоры с этим американцем, — неожиданно заявил президент.
Теперь Ампаро по-настоящему оживилась.
— А как же ты объяснишь это народу, — спросила она, — после того, что говорил ему раньше?
— Народу? — Президент захохотал. — Это будет нетрудно. Народ верит в то, что я ему говорю. Я ведь могу быть очень великодушным. За все те услуги, которые Дакс оказал нашей стране, я прикажу им простить одну его маленькую ошибку.
— И ты считаешь, что Дакс ждет не дождется, когда ты его облагодетельствуешь своей просьбой?
— Дакс — сын своего отца, — спокойно ответил президент, — и, некоторым образом, мой тоже. Он стал им после того, как я поручил его заботам Котяры и отправил в горы.
— А если он откажется? — Голос Ампаро звучал как бы издалека. — Ты же ничего не сможешь поделать. Теперь он для тебя недостижим.
— Он не откажется, — упрямо повторил президент. — Его отец тоже не отказал мне, хотя мои солдаты убили его жену и дочь. Он присоединился ко мне ради страны, ради Кортегуа, и ради Кортегуа вернутся Дакс.
— Ты уверен? Даже несмотря на то, что за два прошедших года жизнь его абсолютно переменилась?
— Ты знаешь, что он женился?
— Знаю, — ответила Ампаро, вытаскивая новую сигарету. — Слышала по американскому радио.
Президент посмотрел на дочь, потом кивнул.
— Уверен, — ответил он. — Брак его не изменит. Он и прежде бывал женат. Еще ни разу он не отдал предпочтения одной женщине перед другой.
— С чего это ты решил рассказать мне все это?
— Ты — моя дочь, — ответил президент с улыбкой. — А когда-то была его женой. Вот я и подумал, что ты должна стать первой, кто узнает о том, что он вновь пользуется моим благорасположением.
Когда президент оглянулся на Ампаро от самой двери, она уже подносила к сигарете горящую спичку. Непривычный, тяжелый аромат вновь стал заполнять комнату.
19
— О Боже! Остановись!
Голос Сью-Энн звенел от боли, руки его колотили его по спине. Сбросив его с себя, она перекатилась на бок, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Упругий матрац подбросил ее тело вверх, когда Дакс встал с постели.
Сью-Энн услышала, как он чиркает спичкой по коробку прикуривая. С благодарностью взяла сигарету из его пальцев, глубоко затянулась. Боль в ее лоне утихала. Дакс закурил еще одну — для себя. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него.
Он сидел на краю постели, его темное, крепкое, мускулистое тело чуть подрагивало, когда он ласкал ее взглядом своих непроницаемо-черных глаз.
— Лучше?
— Намного, благодарю тебя. — Сью-Энн приподняла голову, опершись щекой о локоть. — Такого со мной еще никогда не было. Я совершенно пересохла.
В полутьме комнаты она заметила, как блеснули его зубы.
— Может, это из-за того, что у тебя никогда раньше не было медового месяца, — сказал он с едва заметной ноткой юмора в голосе.
— Да, у меня никогда еще не было такого, чтобы четыре дня подряд провести в постели, не выходя из комнаты, если ты это имеешь в виду.
— Уже жалобы. Что ж, медовый месяц закончен?
Дакс поднялся, подошел к окну, раздвинул шторы. В комнату хлынул солнечный свет. Дакс распахнул окно, впуская в спальню бодрящий морской воздух.
— Прекрасный сегодня день! Сью-Энн нырнула под одеяло.
— Закрой окно, иначе я погибну от холода!
Дакс захлопнул створки и встал у постели, с улыбкой глядя на Сью-Энн. Из-под одеяла виднелись только ее глаза и пышные светлые волосы.
— Что ты за человек?
Дакс не ответил.
— Такие, как ты, встречались на свете раньше?
— Видимо, — ответил он с улыбкой. — Адам начал это дело задолго до меня.
— Я не могу в это поверить. Прости меня, Дакс, — сказала Сью-Энн вдруг.
— За что?
— За то, что я тебя оттолкнула. Я вовсе не хотела, чтобы ты уходил, просто у меня уже не было сил.
— Это я виноват. Не подумал.
— Знаю, — ответила она тихо, — и это самое замечательное. Ты не думал, ты просто делал.
Сью-Энн следила за тем, как Дакс, совершенно обнаженный, подошел к шкафу. Взял с тумбочки часы, молча посмотрел на них.
— Который час?
В глазах Дакса прыгал смех.
— Я забыл их завести. Не знаешь, почему? Лицо Сью-Энн осветила нежность, она выпростала из-под одеяла руку и ласково коснулась его.
— Помнишь, как в Бостоне я приходила в твою комнату? Дакс кивнул.
— А ты не думал о том, что мы когда-нибудь поженимся? Он покачал головой.
— Нет.
— А я думала. Мне было до безумия любопытно, что должна чувствовать твоя жена?
— Вот теперь ты знаешь это.
— Да. — Сью-Энн прижалась к нему губами. — Теперь я знаю и удивляюсь, почему я столько лет потратила впустую.
Дакс опустил руку вниз и нежно провел по ее волосам.
— Все мы так или иначе тратим свои годы впустую.
Она чуть повернула голову набок, чтобы лучше видеть его лица.
— Ты счастлив со мной?
— Да, впервые в жизни я твердо знаю, чего от меня ждут.
— О, вот как? — Она куснула его. — Ну, тогда остынь немножко. Я хочу принять горячий душ.
Он явился в ванную в тот момент, когда на нее упали первые струи воды. Приподняв ее своими сильными руками, прижал к стене, Она уронила мыло.
— Вот как? — со смехом задал он ей ее же вопрос. — Теперь ты вся мокренькая, какие еще будут отговорки? Медленно он опустил ее вниз, заключая в объятия.
— Боже, осторожнее, не наступи на мыло! Она почувствовала, как он вошел в нее, и, закрыв глаза, постаралась вжаться в его тело, раствориться в нем.
— Так! Так! Так! — хрипло выдыхала она в экстазе. Потом, когда они вновь лежали в постели и спокойно курили, она повернулась к нему.
— Я думаю через месяц открыть сезон в Палм-Бич.
— Отлично.
— Там должно быть неплохо в это время года. Зимой меня никогда не тянуло в Европу.
Дакс выбрался из постели, пересек комнату.
— Ты куда?
— Пить захотелось.
Он прошел в другую комнату и тут же вернулся со стаканом воды, жадными глотками стал пить.
— Кроме того, — продолжила Сью-Энн, — готова поклясться, что мои родственники умирают от желания увидеть, что ты из себя представляешь. — Она начала тихонько смеяться. — Мои кузины с ума сойдут. Вот посмотришь, на кого они будут похожи, когда ты появишься перед ними в купальных трусах, — они тут же написают в свои кружевные штанишки!
В тот момент, когда Дакс ставил стакан, раздался телефонный звонок.
— Кто это может быть? — спросила Сью-Энн. — Ты кому-нибудь давал номер?
— Только Котяре. Я отвечу. — Он подхватил трубку. — Алло? — Это Котяра, — прошептал он, прикрыв трубку ладонью.
Сью-Энн, закурив сигарету, слушала быструю испанскую речь, не понимая ни слова. Интересно, подумала она, на скольких языках он говорит? Испанский, английский, французский, итальянский, немецкий — пересчитала она в уме, преисполнившись к Даксу еще большего уважения. Сама она так и не справилась в университете с французским.
Дакс закончил разговор, положил трубку и подошел к постели.
— Наше консульство в Париже получило на мое имя письмо от президента, видимо что-то важное.
— Они перешлют его тебе? Дакс покачал головой.
— Нет, им приказано передать его из рук в руки. Ты не будешь возражать, если мы съездим за ним?
— Конечно, нет. Я и сама думала купить кое-что из одежды. В конце концов, не могу же я вернуться домой без приданного?
— Этого никак нельзя допустить.
— Когда ты собираешься выехать?
— Если мы поторопимся, то успеем на последний рейс из Прествика в Лондон.
— Все-таки медовый месяц кончился. Дакс рассмеялся.
— А может быть, еще и нет, — Сью-Энн пришла в голову новая идея. — Говорят, что поездка на машине через всю францию очень романтична. Взяв письмо, мы могли бы пересесть в Париже на твой «феррари».
Дакс покачал головой.
— Боюсь, ничего не выйдет. Родной брат Джереми Хэдли, Кевин, вместе со своим другом отправился на нем в Италию, прихватив с собой двух девушек.
— Девушек? — с удивлением переспросила Сью-Энн. — Вот так штука!
— Что же тут удивительного? Для молодых людей это обычное дело.
— Да, знаю, только не для таких. — Сью-Энн бросила на него интригующий взгляд. — А ты ничего не слышал? Дакс вопросительно посмотрел на нее.
— Этот самый братец — обыкновенный педераст.
Она встала с постели и направилась в ванную комнату, Дакс провожал ее взглядом. Через мгновение до него донеслись звуки падающей воды. Он в нерешительности посмотрел на телефон, достал из пачки сигарету. Звонить мадам Блан-шетт уже не имело смысла. Она, наверное, решила, что Дакс полный идиот, если не предупредил ее об этом. Да нет, Сью-Энн ошибается, подумал он. Парни пробыли в Европе все лето, и мадам Бланшетт не сказала ни слова. Там все в полном порядке, иначе она уже дала бы ему знать.
20
— Мне очень жаль, но я не вижу, что тут можно сделать.
Дакс посмотрел на маленького ангелоподобного человечка с голубыми глазами. Он больше походил на мелкого торговца, чем на преемника не так давно умершего сэра Петра Ворилова. За его спиной, у стены, в бдительном молчании стояли двое телохранителей. Дакс повернулся к окну.
Барри Бакстер захватил все: старинный особняк Ворилова, стоявший на вершине холма, откуда открывался прекрасный вид на Монако, город, порт, само море.
— И мне тоже жаль, мистер Бакстер. Бессмысленное истребление людей будет продолжаться.
— Это меня не касается. Я — бизнесмен. Мой принцип: вы платите деньги, я поставляю товар. Что с товаром происходит дальше — не мое дело.
— Я сообщу своему президенту о нашем разговоре. — Дакс поднялся.
Бакстер тоже встал.
— Вам ясна моя позиция? Если бы я начал выбирать своих клиентов, это привело бы меня к необходимости принимать чью-то сторону. А как раз этого я позволить себе не могу.
Дакс повернулся к двери, и Бакстер вышел из-за стола, чтобы проводить его.
— Будьте любезны сообщить его превосходительству, что мы располагаем целой партией отличного вооружения, специально предназначенного для подавления партизанских войн и всякого рода восстаний. Оружие в превосходном состоянии.
Дакс молча кивнул. По невидимому сигналу дверь перед ним распахнулась. За ней стояли еще два телохранителя. Дакс повернулся к американцу и холодно, не протягивая руки, попрощался:
— До свидания, мистер Бакстер.
— До свидания, мистер Ксенос. Если я смогу быть вам полезен в чем-либо другом, не стесняйтесь, звоните.
Дверь позади него закрылась, и Дакс в задумчивости направился через просторный вестибюль к выходу. На сотрудничество с Бакстером нечего было рассчитывать. Даксу это было ясно с самого начала. Поставки оружия следовало остановить каким-то другим путем, по возможности еще до того, как оно попадет в страну. В этом-то и была вся проблема. Не могли же они перевозить оружие на маленьких лодочках — слишком уж велико было его количество. Видимо, бандиты придумали нечто иное.
Дакс подошел к машине, и шофер почтительно распахнул дверцу. Перед тем, как усесться, Дакс поднял голову: небо быстро затягивалось тяжелыми тучами, которые ветер нес из Италии. К вечеру будет дождь, подумал Дакс. В конце сентября на Ривьере такое частенько случалось.
— В гостиницу, мсье? — спросил шофер.
— Да, — рассеянно ответил Дакс.
Перед воротами маппгаа чуть притормозила, привратник развел в стороны тяжелые металлические створки. Когда они уже выезжали на улицу, Дакс обернулся на особняк с колоннами из белого камня и внезапно выпрямился на сиденье.
Вырезанный на камне древний герб Ворилова вызвал в памяти смутные воспоминания. Сергей как-то говорил о том, что когда он служил секретарем у сэра Петра, он слышал, будто бы Марсель являлся торговым агентом старика в Макао, и деньги, необходимые ему для покупки японских сухогрузов, заработал именно тогда.
В раздумье он еще раз оглянулся на белое здание, стоявшее на вершине холма. Марсель все время жаловался, что его судам приходится возвращаться в Кортегуа налегке. Интересно, нашел ли он попутный груз? Заняться перевозкой оружия для Марселя не составило бы никакого труда: в порту он пользовался полной свободой. В конце концов, его компания была единственной, получившей право на перевозки от правительства, и сам президент Кортегуа был крупнейшим держателем ее акций.
Ужин подошел к концу. Была уже почти полночь. В окна уютного зала в казино, где они сидели, стучал дождь.
— Я чувствую себя такой счастливой, — сказала Сью-Энн.
— Тебя ждут, — улыбнулся Дакс.
— Сначала я наведаюсь в одно место, а уж потом буду готова сорвать в Монте-Карло банк.
Дакс чуть приподнялся на стуле, сделав официанту знак рукой, и тот, подойдя, вновь наполнил его чашку кофе. Дакс уже было коснулся ее губами, когда над его плечом раздался негромкий голос метрдотеля.
— Мсье Ксенос? — Дакс поднял голову. — Вас просят подойти к телефону.
Дакс встал и проследовал за ним через зал в небольшую кабину. Трубка лежала на столе. Он поднес се к уху.
— Алло?
— Мистер Ксенос, это Барри Бакстер, — донесся до него довольно высокий и чуть отдающий металлом голос американца.
— Слушаю вас, мистер Бакстер, — ровным тоном отозвался Дакс.
— У вас есть «феррари» с парижскими номерами?
— Да.
Казалось, Бакстер колеблется.
— На Гранд Корниш произошел несчастный случай.
— Серьезный?
— Да, весьма. Двое погибших. Дакс ощутил легкий озноб.
— А вам известно, кто они?
— Нет еще. Я услышал о происшествии по приемнику, он настроен у меня на волну полиции.
— Где это? Думаю, что мне лучше поехать прямо сейчас.
— В такой дождь вы ничего не найдете. Я буду у вас через десять минут.
«Роллс-ройс» взбирался на очередной холм по дороге в Гранд Корниш.
— А другие сообщения были? — спросил Дакс.
— Нет, — ответил Бакстер. И не будет. Я связался с шефом полиции и сказал, что мы уже едем. Он отозвал их по рации.
Дакс взглянул на Бакстера. В одном можно было быть уверенным: дураком он не был. Без всяких размышлений сделал то, о чем, как он сам понимал, Дакс мог его попросить. Дорога все еще шла на подъем. Но вот наконец машина выбралась на горизонтальный карниз и устремилась в сторону Ниццы. Отъехав от Монте-Карло километров шестнадцать, «ройс» свернул на узенькую дорожку, ведущую вниз к морю.
— Так мы срежем немного. Это произошло за следующим поворотом, — объяснил Бакстер.
В свете фар показались полицейские автомобили и крутой изгиб дороги. «Роллс-ройс» остановился. Комиссар местной полиции подошел к машине прежде, чем Бакстер или Дакс успели выбраться из нее.
— Мистер Бакстер? — уважительно осведомился он. Бакстер указал на Дакса и сказал по-французски:
— Это владелец «феррари», мсье Ксенос. Полицейский окинул Дакса печальным взглядом.
— Боюсь, мсье, ваш автомобиль уже не починить.
— Автомобиль меня нисколько не беспокоит, — ответил Дакс, вылезая наружу и направляясь под дождем к месту происшествия.
Несколько полицейских расступились, освобождая ему дорогу. «Феррари» лежал на боку, врезавшись в дерево, вся передняя часть его была смята в гармошку. Дакс медленно обошел вокруг. За рулем он увидел неподвижное тело, руки безвольно болтались.
Из-за спины ударил острый луч полицейского фонаря.
— Он мертв, — сказал кто-то.
Дакс сделал шаг вперед. Это, без всяких сомнений, был Кевин. Лицо его абсолютно не пострадало, только глаза были широко раскрыты. К Даксу приблизился шеф полиции.
— Кажется, что на нем и царапины нет, — произнес Дакс. — Что же его убило?
— Посмотрите, — полицейский вытянул руку Водительское кресло, на котором сидел Кевин, и весь его пах были залиты уже начавшей свертываться кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— О...
— Его необходимо остановить.
— Каким образом? — по-прежнему безразлично спросила Ампаро. — Да и что толку — на его место все равно придут другие.
— С другими тоже разберемся. А пока выиграем время, чтобы подготовиться.
— Подготовиться? — На лице Ампаро неожиданно появилось осмысленное выражение. — К чему подготовиться? К катастрофе?
Отец промолчал.
Ампаро начала тихо смеяться.
— Ты что? Над чем ты смеешься?
— Над тобой. Куба, Санто-Доминго, Батиста, Трухильо, а теперь — ты. Эх вы, мужланы, вечно озабоченные сексом, ружьями и властью. Неужели вы не видите, что ваше время подходит к концу? Ты уже почти динозавр. — Ампаро устало прикрыла глаза. — Почему вы изо всех сил пытаетесь пережить свое время? Почему не отойдете тихо в сторону?
— И кто придет на наше место? — Ампаро молчала, глаза ее были закрыты. — Коммунисты. А есть ли хоть какие-нибудь гарантии, что при них жизнь станет лучше? Никаких. Скорее, наоборот.
Глаза Ампаро открылись, но смотрела она мимо отца.
— Может, коммунисты должны прийти для того, чтобы народ сам наконец научился думать и принимать решения. Точно так же, как приходит тьма, прежде чем наступит рассвет.
— Если они придут, эта тьма грозит никогда не кончиться.
Неожиданно глаза Ампаро просияли.
— Даже на полюсе, где ночь кажется вечной, в конце концов наступает день. Мир чего только не пережил. И коммунистов он переживет точно так же, как переживет тебя.
— Я подумываю, не послать ли мне Дакса на переговоры с этим американцем, — неожиданно заявил президент.
Теперь Ампаро по-настоящему оживилась.
— А как же ты объяснишь это народу, — спросила она, — после того, что говорил ему раньше?
— Народу? — Президент захохотал. — Это будет нетрудно. Народ верит в то, что я ему говорю. Я ведь могу быть очень великодушным. За все те услуги, которые Дакс оказал нашей стране, я прикажу им простить одну его маленькую ошибку.
— И ты считаешь, что Дакс ждет не дождется, когда ты его облагодетельствуешь своей просьбой?
— Дакс — сын своего отца, — спокойно ответил президент, — и, некоторым образом, мой тоже. Он стал им после того, как я поручил его заботам Котяры и отправил в горы.
— А если он откажется? — Голос Ампаро звучал как бы издалека. — Ты же ничего не сможешь поделать. Теперь он для тебя недостижим.
— Он не откажется, — упрямо повторил президент. — Его отец тоже не отказал мне, хотя мои солдаты убили его жену и дочь. Он присоединился ко мне ради страны, ради Кортегуа, и ради Кортегуа вернутся Дакс.
— Ты уверен? Даже несмотря на то, что за два прошедших года жизнь его абсолютно переменилась?
— Ты знаешь, что он женился?
— Знаю, — ответила Ампаро, вытаскивая новую сигарету. — Слышала по американскому радио.
Президент посмотрел на дочь, потом кивнул.
— Уверен, — ответил он. — Брак его не изменит. Он и прежде бывал женат. Еще ни разу он не отдал предпочтения одной женщине перед другой.
— С чего это ты решил рассказать мне все это?
— Ты — моя дочь, — ответил президент с улыбкой. — А когда-то была его женой. Вот я и подумал, что ты должна стать первой, кто узнает о том, что он вновь пользуется моим благорасположением.
Когда президент оглянулся на Ампаро от самой двери, она уже подносила к сигарете горящую спичку. Непривычный, тяжелый аромат вновь стал заполнять комнату.
19
— О Боже! Остановись!
Голос Сью-Энн звенел от боли, руки его колотили его по спине. Сбросив его с себя, она перекатилась на бок, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Упругий матрац подбросил ее тело вверх, когда Дакс встал с постели.
Сью-Энн услышала, как он чиркает спичкой по коробку прикуривая. С благодарностью взяла сигарету из его пальцев, глубоко затянулась. Боль в ее лоне утихала. Дакс закурил еще одну — для себя. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него.
Он сидел на краю постели, его темное, крепкое, мускулистое тело чуть подрагивало, когда он ласкал ее взглядом своих непроницаемо-черных глаз.
— Лучше?
— Намного, благодарю тебя. — Сью-Энн приподняла голову, опершись щекой о локоть. — Такого со мной еще никогда не было. Я совершенно пересохла.
В полутьме комнаты она заметила, как блеснули его зубы.
— Может, это из-за того, что у тебя никогда раньше не было медового месяца, — сказал он с едва заметной ноткой юмора в голосе.
— Да, у меня никогда еще не было такого, чтобы четыре дня подряд провести в постели, не выходя из комнаты, если ты это имеешь в виду.
— Уже жалобы. Что ж, медовый месяц закончен?
Дакс поднялся, подошел к окну, раздвинул шторы. В комнату хлынул солнечный свет. Дакс распахнул окно, впуская в спальню бодрящий морской воздух.
— Прекрасный сегодня день! Сью-Энн нырнула под одеяло.
— Закрой окно, иначе я погибну от холода!
Дакс захлопнул створки и встал у постели, с улыбкой глядя на Сью-Энн. Из-под одеяла виднелись только ее глаза и пышные светлые волосы.
— Что ты за человек?
Дакс не ответил.
— Такие, как ты, встречались на свете раньше?
— Видимо, — ответил он с улыбкой. — Адам начал это дело задолго до меня.
— Я не могу в это поверить. Прости меня, Дакс, — сказала Сью-Энн вдруг.
— За что?
— За то, что я тебя оттолкнула. Я вовсе не хотела, чтобы ты уходил, просто у меня уже не было сил.
— Это я виноват. Не подумал.
— Знаю, — ответила она тихо, — и это самое замечательное. Ты не думал, ты просто делал.
Сью-Энн следила за тем, как Дакс, совершенно обнаженный, подошел к шкафу. Взял с тумбочки часы, молча посмотрел на них.
— Который час?
В глазах Дакса прыгал смех.
— Я забыл их завести. Не знаешь, почему? Лицо Сью-Энн осветила нежность, она выпростала из-под одеяла руку и ласково коснулась его.
— Помнишь, как в Бостоне я приходила в твою комнату? Дакс кивнул.
— А ты не думал о том, что мы когда-нибудь поженимся? Он покачал головой.
— Нет.
— А я думала. Мне было до безумия любопытно, что должна чувствовать твоя жена?
— Вот теперь ты знаешь это.
— Да. — Сью-Энн прижалась к нему губами. — Теперь я знаю и удивляюсь, почему я столько лет потратила впустую.
Дакс опустил руку вниз и нежно провел по ее волосам.
— Все мы так или иначе тратим свои годы впустую.
Она чуть повернула голову набок, чтобы лучше видеть его лица.
— Ты счастлив со мной?
— Да, впервые в жизни я твердо знаю, чего от меня ждут.
— О, вот как? — Она куснула его. — Ну, тогда остынь немножко. Я хочу принять горячий душ.
Он явился в ванную в тот момент, когда на нее упали первые струи воды. Приподняв ее своими сильными руками, прижал к стене, Она уронила мыло.
— Вот как? — со смехом задал он ей ее же вопрос. — Теперь ты вся мокренькая, какие еще будут отговорки? Медленно он опустил ее вниз, заключая в объятия.
— Боже, осторожнее, не наступи на мыло! Она почувствовала, как он вошел в нее, и, закрыв глаза, постаралась вжаться в его тело, раствориться в нем.
— Так! Так! Так! — хрипло выдыхала она в экстазе. Потом, когда они вновь лежали в постели и спокойно курили, она повернулась к нему.
— Я думаю через месяц открыть сезон в Палм-Бич.
— Отлично.
— Там должно быть неплохо в это время года. Зимой меня никогда не тянуло в Европу.
Дакс выбрался из постели, пересек комнату.
— Ты куда?
— Пить захотелось.
Он прошел в другую комнату и тут же вернулся со стаканом воды, жадными глотками стал пить.
— Кроме того, — продолжила Сью-Энн, — готова поклясться, что мои родственники умирают от желания увидеть, что ты из себя представляешь. — Она начала тихонько смеяться. — Мои кузины с ума сойдут. Вот посмотришь, на кого они будут похожи, когда ты появишься перед ними в купальных трусах, — они тут же написают в свои кружевные штанишки!
В тот момент, когда Дакс ставил стакан, раздался телефонный звонок.
— Кто это может быть? — спросила Сью-Энн. — Ты кому-нибудь давал номер?
— Только Котяре. Я отвечу. — Он подхватил трубку. — Алло? — Это Котяра, — прошептал он, прикрыв трубку ладонью.
Сью-Энн, закурив сигарету, слушала быструю испанскую речь, не понимая ни слова. Интересно, подумала она, на скольких языках он говорит? Испанский, английский, французский, итальянский, немецкий — пересчитала она в уме, преисполнившись к Даксу еще большего уважения. Сама она так и не справилась в университете с французским.
Дакс закончил разговор, положил трубку и подошел к постели.
— Наше консульство в Париже получило на мое имя письмо от президента, видимо что-то важное.
— Они перешлют его тебе? Дакс покачал головой.
— Нет, им приказано передать его из рук в руки. Ты не будешь возражать, если мы съездим за ним?
— Конечно, нет. Я и сама думала купить кое-что из одежды. В конце концов, не могу же я вернуться домой без приданного?
— Этого никак нельзя допустить.
— Когда ты собираешься выехать?
— Если мы поторопимся, то успеем на последний рейс из Прествика в Лондон.
— Все-таки медовый месяц кончился. Дакс рассмеялся.
— А может быть, еще и нет, — Сью-Энн пришла в голову новая идея. — Говорят, что поездка на машине через всю францию очень романтична. Взяв письмо, мы могли бы пересесть в Париже на твой «феррари».
Дакс покачал головой.
— Боюсь, ничего не выйдет. Родной брат Джереми Хэдли, Кевин, вместе со своим другом отправился на нем в Италию, прихватив с собой двух девушек.
— Девушек? — с удивлением переспросила Сью-Энн. — Вот так штука!
— Что же тут удивительного? Для молодых людей это обычное дело.
— Да, знаю, только не для таких. — Сью-Энн бросила на него интригующий взгляд. — А ты ничего не слышал? Дакс вопросительно посмотрел на нее.
— Этот самый братец — обыкновенный педераст.
Она встала с постели и направилась в ванную комнату, Дакс провожал ее взглядом. Через мгновение до него донеслись звуки падающей воды. Он в нерешительности посмотрел на телефон, достал из пачки сигарету. Звонить мадам Блан-шетт уже не имело смысла. Она, наверное, решила, что Дакс полный идиот, если не предупредил ее об этом. Да нет, Сью-Энн ошибается, подумал он. Парни пробыли в Европе все лето, и мадам Бланшетт не сказала ни слова. Там все в полном порядке, иначе она уже дала бы ему знать.
20
— Мне очень жаль, но я не вижу, что тут можно сделать.
Дакс посмотрел на маленького ангелоподобного человечка с голубыми глазами. Он больше походил на мелкого торговца, чем на преемника не так давно умершего сэра Петра Ворилова. За его спиной, у стены, в бдительном молчании стояли двое телохранителей. Дакс повернулся к окну.
Барри Бакстер захватил все: старинный особняк Ворилова, стоявший на вершине холма, откуда открывался прекрасный вид на Монако, город, порт, само море.
— И мне тоже жаль, мистер Бакстер. Бессмысленное истребление людей будет продолжаться.
— Это меня не касается. Я — бизнесмен. Мой принцип: вы платите деньги, я поставляю товар. Что с товаром происходит дальше — не мое дело.
— Я сообщу своему президенту о нашем разговоре. — Дакс поднялся.
Бакстер тоже встал.
— Вам ясна моя позиция? Если бы я начал выбирать своих клиентов, это привело бы меня к необходимости принимать чью-то сторону. А как раз этого я позволить себе не могу.
Дакс повернулся к двери, и Бакстер вышел из-за стола, чтобы проводить его.
— Будьте любезны сообщить его превосходительству, что мы располагаем целой партией отличного вооружения, специально предназначенного для подавления партизанских войн и всякого рода восстаний. Оружие в превосходном состоянии.
Дакс молча кивнул. По невидимому сигналу дверь перед ним распахнулась. За ней стояли еще два телохранителя. Дакс повернулся к американцу и холодно, не протягивая руки, попрощался:
— До свидания, мистер Бакстер.
— До свидания, мистер Ксенос. Если я смогу быть вам полезен в чем-либо другом, не стесняйтесь, звоните.
Дверь позади него закрылась, и Дакс в задумчивости направился через просторный вестибюль к выходу. На сотрудничество с Бакстером нечего было рассчитывать. Даксу это было ясно с самого начала. Поставки оружия следовало остановить каким-то другим путем, по возможности еще до того, как оно попадет в страну. В этом-то и была вся проблема. Не могли же они перевозить оружие на маленьких лодочках — слишком уж велико было его количество. Видимо, бандиты придумали нечто иное.
Дакс подошел к машине, и шофер почтительно распахнул дверцу. Перед тем, как усесться, Дакс поднял голову: небо быстро затягивалось тяжелыми тучами, которые ветер нес из Италии. К вечеру будет дождь, подумал Дакс. В конце сентября на Ривьере такое частенько случалось.
— В гостиницу, мсье? — спросил шофер.
— Да, — рассеянно ответил Дакс.
Перед воротами маппгаа чуть притормозила, привратник развел в стороны тяжелые металлические створки. Когда они уже выезжали на улицу, Дакс обернулся на особняк с колоннами из белого камня и внезапно выпрямился на сиденье.
Вырезанный на камне древний герб Ворилова вызвал в памяти смутные воспоминания. Сергей как-то говорил о том, что когда он служил секретарем у сэра Петра, он слышал, будто бы Марсель являлся торговым агентом старика в Макао, и деньги, необходимые ему для покупки японских сухогрузов, заработал именно тогда.
В раздумье он еще раз оглянулся на белое здание, стоявшее на вершине холма. Марсель все время жаловался, что его судам приходится возвращаться в Кортегуа налегке. Интересно, нашел ли он попутный груз? Заняться перевозкой оружия для Марселя не составило бы никакого труда: в порту он пользовался полной свободой. В конце концов, его компания была единственной, получившей право на перевозки от правительства, и сам президент Кортегуа был крупнейшим держателем ее акций.
Ужин подошел к концу. Была уже почти полночь. В окна уютного зала в казино, где они сидели, стучал дождь.
— Я чувствую себя такой счастливой, — сказала Сью-Энн.
— Тебя ждут, — улыбнулся Дакс.
— Сначала я наведаюсь в одно место, а уж потом буду готова сорвать в Монте-Карло банк.
Дакс чуть приподнялся на стуле, сделав официанту знак рукой, и тот, подойдя, вновь наполнил его чашку кофе. Дакс уже было коснулся ее губами, когда над его плечом раздался негромкий голос метрдотеля.
— Мсье Ксенос? — Дакс поднял голову. — Вас просят подойти к телефону.
Дакс встал и проследовал за ним через зал в небольшую кабину. Трубка лежала на столе. Он поднес се к уху.
— Алло?
— Мистер Ксенос, это Барри Бакстер, — донесся до него довольно высокий и чуть отдающий металлом голос американца.
— Слушаю вас, мистер Бакстер, — ровным тоном отозвался Дакс.
— У вас есть «феррари» с парижскими номерами?
— Да.
Казалось, Бакстер колеблется.
— На Гранд Корниш произошел несчастный случай.
— Серьезный?
— Да, весьма. Двое погибших. Дакс ощутил легкий озноб.
— А вам известно, кто они?
— Нет еще. Я услышал о происшествии по приемнику, он настроен у меня на волну полиции.
— Где это? Думаю, что мне лучше поехать прямо сейчас.
— В такой дождь вы ничего не найдете. Я буду у вас через десять минут.
«Роллс-ройс» взбирался на очередной холм по дороге в Гранд Корниш.
— А другие сообщения были? — спросил Дакс.
— Нет, — ответил Бакстер. И не будет. Я связался с шефом полиции и сказал, что мы уже едем. Он отозвал их по рации.
Дакс взглянул на Бакстера. В одном можно было быть уверенным: дураком он не был. Без всяких размышлений сделал то, о чем, как он сам понимал, Дакс мог его попросить. Дорога все еще шла на подъем. Но вот наконец машина выбралась на горизонтальный карниз и устремилась в сторону Ниццы. Отъехав от Монте-Карло километров шестнадцать, «ройс» свернул на узенькую дорожку, ведущую вниз к морю.
— Так мы срежем немного. Это произошло за следующим поворотом, — объяснил Бакстер.
В свете фар показались полицейские автомобили и крутой изгиб дороги. «Роллс-ройс» остановился. Комиссар местной полиции подошел к машине прежде, чем Бакстер или Дакс успели выбраться из нее.
— Мистер Бакстер? — уважительно осведомился он. Бакстер указал на Дакса и сказал по-французски:
— Это владелец «феррари», мсье Ксенос. Полицейский окинул Дакса печальным взглядом.
— Боюсь, мсье, ваш автомобиль уже не починить.
— Автомобиль меня нисколько не беспокоит, — ответил Дакс, вылезая наружу и направляясь под дождем к месту происшествия.
Несколько полицейских расступились, освобождая ему дорогу. «Феррари» лежал на боку, врезавшись в дерево, вся передняя часть его была смята в гармошку. Дакс медленно обошел вокруг. За рулем он увидел неподвижное тело, руки безвольно болтались.
Из-за спины ударил острый луч полицейского фонаря.
— Он мертв, — сказал кто-то.
Дакс сделал шаг вперед. Это, без всяких сомнений, был Кевин. Лицо его абсолютно не пострадало, только глаза были широко раскрыты. К Даксу приблизился шеф полиции.
— Кажется, что на нем и царапины нет, — произнес Дакс. — Что же его убило?
— Посмотрите, — полицейский вытянул руку Водительское кресло, на котором сидел Кевин, и весь его пах были залиты уже начавшей свертываться кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85