Я видел только полковника и слышал только его мерзкий голос. Жгучая ненависть снова захватила меня, я почувствовал во рту привкус желчи. Если он жив, я разыщу его и убью!
Через несколько недель я уже был в Курату. Отец нашел для нас дом на склоне холма с видом на море неподалеку от того места, где жили его родители. Вскоре я уже был принят в ту самую школу иезуитов, которую отец посещал, будучи мальчишкой, и тот же монсеньор, который принимал в школу его, теперь стыдил меня за нерадивое отношение к учебе.
Я с неохотой заставил себя прислушаться к его нудному голосу.
— Итак, ты дал обещание, — подвел он итог нашей беседы, — но тебе придется приложить много усилий, чтобы достичь результатов, которыми мог бы гордиться твой отец.
— Я постараюсь, монсеньор. Я буду много заниматься. Он улыбнулся.
— Хорошо. Иди с миром, сын мой.
— Спасибо, монсеньор.
Я вышел из тесной комнатенки, служившей ему кабинетом, и пошел по коридору. Выйдя на улицу, я зажмурился от яркого света, и в это время Котяра, покинув толпу своих обожательниц, подошел ко мне.
— Машина ждет, эксцеленсито.
После Эстанцы Котяра больше не называл меня по имени, а обращался ко мне только «эксцеленсито», что означало «маленькое высочество». Куда бы я ни шел и что бы ни делал, он всегда находился рядом. Однажды он сказал мне, что генерал и мой отец назначили его моим телохранителем. Я рассмеялся, потому что совсем не нуждался в телохранителе, я вполне мог сам постоять за себя, но мое мнение ничего не изменило, и Котяра повсюду сопровождал меня.
Я посмотрел на черный лимузин «гудзон» с шофером в форме и отдал учебники Котяре.
— Не хочу ехать на машине, хочу пройтись пешком.
Я повернулся и направился по склону холма в направлении города. Спустя несколько минут за спиной послышался шум мотора, я оглянулся. Позади меня медленно двигалась машина, а на переднем сидении рядом с шофером сидел Котяра. Я улыбнулся. В чем в чем, а в этом Котяра совсем не изменился — по-прежнему предпочитал ехать, а не идти пешком.
Добравшись до гавани, я уселся в конце пирса и стал наблюдать за разгрузкой судна, прислушиваясь к ругани матросов. Грузчики ругались по-французски, а отвечали им по-испански. Мой учитель французского языка был бы очень поражен моими познаниями во французском, если бы услышал, как я иногда повторяю некоторые из этих выражений.
Я бросил взгляд на красно-бело-синее полотнище флага, развевающегося на мачте. Ветер дул с моря, и флаг гордо трепетал на ветру. Оглядев порт, я обнаружил, что под разгрузкой стоят всего два корабля, один под испанским флагом, другой под греческим.
Мне говорили, что до революции в порту постоянно бывало не менее двадцати кораблей, главным образом из Северной Америки и Англии, а теперь Соединенные Штаты и Англия запретили своим кораблям заходить в наши порты. Отец говорил, что это потому, что у этих стран был договор со старым правительством, а новое они еще не признали. Я не знал, как они будут выходить из положения, особенно когда видел, что бананы гниют на причалах, сахарный тростник сжигается на корню в полях, а кофейные зерна желтеют и портятся в мешках на складах.
Услышав позади шаги, я обернулся. Ко мне подходили двое мальчишек, одетых в лохмотья, считавшиеся обычней одеждой в этой части города. Они остановились передо мной, один из них стянул шляпу и почтительно обратился ко мне:
— Несколько сентаво, ваша честь, мы голодны.
Я смутился, потому что у меня не было денег: мне они были не нужны. Котяра покупал мне все, что я хотел.
— У меня нет денег, — резко бросил я, чтобы скрыть свое смущение.
— Всего одни сентаво, сеньор, ради Бога.
— Сожалею, но у меня нет денег.
Заметив, как они переглянулись, я насторожился. Они были не намного старше меня и вели себя заискивающе, как настоящие попрошайки, но сейчас они стояли прямо передо мной, закрывая мне проход на главный причал.
— Извините, — сказал я.
Липа их помрачнели, и ови не сдвинулись с места.
— Что вам нужно? — спросил; я. — Я же сказал, что у меня нет денег. Они молчали.
— Дайте пройти! — Я начинал злиться. Неужели эти глупцы думают, что если бы у меня было несколько сентаво, я бы не отдал их?
— Он хочет пройти, — насмешливо бросил один из мальчишек. Второй, помладше, ехидно усмехнулся и тем же насмешливым тоном повторил слова старшего.
Дальнейших приглашений мне не требовалось, меня захлестнула ярость. Через секунду младший уже летел в воду, а старший орал от удара ботинком в пах. Он спустился на колени, схватившись руками за низ живота, а я еще раз врезал ему, и он тоже шлепнулся в воду.
Глядя, как они барахтаются в воде, я услышал приближающиеся шаги.
— Что случилось? — спросил Котяра.
— Они мешали мне пройти.
— Крестьяне! — Котяра презрительно сплюнул в воду.
Я продолжил свой путь в сопровождении Котяры, большой черный лимузин ожидал нас в конце причала. Прежде чем сесть в машину, я обратился к Котяре:
— Почему они попрошайничают?
— Кто?
— Они. — Я указал на мальчишек, уже выбравшихся на причал.
Котяра пожал плечами.
— Они всегда попрошайничают.
— Они сказали, что голодны.
— Они всегда голодны.
— Но они не должны голодать, ведь для этого и совершалась революция.
Котяра как-то странно посмотрел на меня.
— Лично я участвовал в трех революциях, и ни одна из них не накормила крестьян. Крестьяне рождены, чтобы голодать.
— Так за что же мы сражались? Котяра улыбнулся.
— Чтобы не быть такими, как они, и не клянчить себе на хлеб.
Я некоторое время смотрел на него, потом убрал ногу с подножки автомобиля.
— У тебя есть мелочь?
Он кивнул.
Я протянул руку.
Котяра вытащил из кармана несколько монет и положил мне на ладонь. Зажав их в кулаке, я вернулся на причал. Мальчишки испуганно смотрели на меня, но старались не подавать вида, что боятся. Младший сплюнул к моим ногам.
— Крестьяне! — Я швырнул монеты и, повернувшись, удалился.
21
Президентский дворец находился в центре города. Он занимал два квартала и был обнесен высокой стеной из кирпича и цемента, надежно отгораживавшей его от близлежащих улиц. На территорию дворца вели два входа: один был обращен на север в горы, другой — на юг в сторону моря. Дворец представлял собой настоящую крепость. Железные ворота всегда охранялись солдатами, а по стенам расхаживали часовые.
По распоряжению одного из бывших президентов, в которого выстрелили из соседнего здания, когда он выходил из резиденции, все дома на протяжении двух кварталов были снесены, и не осталось ни одного окна, из которого был бы виден президентский дворец. Однако эти меры предосторожности не спасли президента от смерти. Он завел себе любовницу, и через несколько месяцев его жена, не выдержав унижения, застрелила его.
Солдаты у южного входа взяли наизготовку, когда наш черный лимузин проезжал через ворота. Я равнодушно смотрел на них со своего заднего сидения. Машина свернула направо и направилась к резиденции — белому каменному зданию. Когда автомобиль остановился у дверей, солдаты не обратили на нас внимания, они уже привыкли к моим еженедельным визитам к Ампаро.
Апартаменты Ампаро располагались в правом крыле дворца, в левом были апартаменты ее отца, а в центре — залы для приемов. Меня провели в большую комнату, служившую гостиной. Как всегда, предстояло ждать. Принцесса, как теперь ее называли, никогда не появлялась вовремя.
Я стоял у окна и смотрел в сад, когда Ампаро вошла в гостиную в сопровождении дуэньи. Она направилась ко мне. На ней было красивое белое платье, длинные белокурые волосы были рассыпаны по плечам. Величественным жестом она протянула мне руку, которую, как было принято, я поцеловал.
— Ампаро, — сдержанно произнес я.
— Дакс. — Она улыбнулась. — Как хорошо, что ты пришел.
Эти слова мы произносили каждую неделю и теперь ждали протокольной фразы дуэньи, которая следовала после наших слов:
— Я оставляю вас, дети, развлекайтесь.
Ампаро кивнула. Мы подождали, пока за дуэньей закроется дверь, и повернулись друг к другу улыбаясь. В следующий момент мы уже стояли у окна и смотрели вниз.
Убедившись, что все в порядке, дуэнья вышла через боковой вход, возле которого ее поджидал Котяра с фуражкой в руках. Они поспешили в небольшую комнату дуэньи, расположенную в пристройке для слуг. Ампаро рассмеялась.
— Она всю неделю дожидается твоего прихода.
— Не моего, — сухо ответил я.
Ампаро снова засмеялась и повернулась ко мне.
— Будем подглядывать за ними?
Я покачал головой, сегодня мне этого не хотелось, но иногда мы шли в спальню Ампаро, откуда из окна как раз была видна кровать в комнате дуэньи. Однако это уже надоело, они всегда делали одно и то же. Не понимаю, почему Котяре не наскучило заниматься этим, как нам наскучило наблюдать за ними?
— А чем бы ты тогда хотел заняться?
— Не знаю. — Я стоял у окна и смотрел вниз.
— Ты какой-то скучный сегодня.
Я посмотрел на Ампаро. Ей было уже девять, и я с каждым разом замечал, как она хорошеет. Она тоже понимала это. Она была очень одинока. Ей не разрешалось покидать дворец, она даже не ходила в школу — учителя сами приходили к ней.
После обеда тщательно отобранным и одобренным подружкам разрешалось навещать ее. Раз в неделю являлись дочери сеньора Монкада, которые теперь учились в частной школе в Курату. У детей местных аристократов и политиков были свои часы посещения. Раз в месяц устраивалось что-то вроде детского праздника, на который уже приглашались мы все.
В остальное время Ампаро общалась только со взрослыми. Иногда мне казалось, что она гораздо старше меня. Создавалось впечатление, что она знает больше, чем я, о событиях в мире и всегда в курсе всех слухов.
Она подошла к дивану и села.
— Что сказал тебе монсеньор? Я удивленно посмотрел на нее.
— Откуда ты знаешь, что он вызывал меня? Она рассмеялась.
— От дуэньи. Я слышала, как она говорила, что если бы не твой отец, тебя бы выгнали.
— А она откуда узнала?
— От одного из папиных помощников. Папа всегда интересуется твоей учебой.
У президента было множество дел, более важных, чем мои оценки. Почему же он интересовался ими?
— Папа часто вспоминает о тебе. Он говорит, что если бы мои братья были живы, они были бы похожи на тебя. — Ампаро опустила взгляд на руки, и в голосе ее прозвучала печаль. — Иногда мне хочется, чтобы я была мальчишкой, может быть, тогда папа не расстраивался бы так.
— Он любит тебя больше всех. Лицо Ампаро просияло.
— Ты действительно так думаешь?
— Конечно.
— Он увидит, что я буду очень красивой и буду делать все не хуже мальчишек.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответил я, предпочитая во всем соглашаться с ней, чтобы избежать ссор.
— Когда ты уезжаешь в Париж? Я разинул рот от удивления.
— В Париж?!
— Да, ты едешь в Париж, — уверенно заявила Ампаро. — Я слышала, как папа говорил об этом. Твой отец едет туда с торговой миссией. Соединенные Штаты и Англия отказываются посылать свои корабли, чтобы торговать с нами, и, чтобы выжить, нам нужно найти новые рынки. Наиболее подходящим представляется Франция.
— Но, может быть, отец поедет без меня. Ампаро покачала головой.
— Нет. Он отправляется туда на несколько лет, а кроме того, я слышала, как папа говорил, что ты сможешь учиться там.
— Интересно, он ничего мне не говорил.
— Это решилось только сегодня утром, я слышала, как они говорили об этом за завтраком.
Я сразу вспомнил о французском корабле, который видел в порту. Может, нам придется отплыть на нем. Я подошел к окну и посмотрел в сторону порта. Корабля у причала не было, должно быть, он уже отчалил.
Ампаро подошла и встала рядом со мной.
— Давай прогуляемся?
— Если хочешь.
Мы спустились и вышли через ее личный выход в сад. Как только мы покинули здание, позади нас, словно из-под земли, выросли два солдата. Пройдя через железные ворота, мы направились по тропе, ведущей к административному зданию. Когда мы проходили мимо солдат, они брали на караул и отдавали нам честь. Перед «малым дворцом», как теперь называли особняк для гостей, стояла машина. Из нее вышел человек к поспешил внутрь. Я не увидел его лица.
— Кто это? — спросил я. Аьшаро пожала плечами.
— Я видела его несколько раз. Наверное, это управляющий Ла Коры.
Я знал, кто такая Ла Кора. Ока была последней из вереницы обитательниц малого дворца. Президенту нравилось все иметь под рукой.
— Думаю, этот человек скоро перестанет появляться здесь, — неожиданно сказала Акпаоо.
— Почему?
— Мне кажется, папе уже надоела Ла Кора. На этой неделе он почти каждый вечер ужинал со мной.
Я знал, конечно, об обитательницах малого дворца, они оставались там в среднем месяца на полтора, а потом исчезали, и через несколько дней во дворце появлялась новая женщина... Вкус у президента был разнообразный. Ла Кора задержалась в малом дворце дольше других, она жила здесь уже почти два месяца.
— Интересно, как она выглядит.
— Не слишком красива, — ответила Ампаро, и в голосе ее прозвучало пренебрежение.
— А я слышал, что красива.
— Не думаю. У нее большие груди. Вот такие, — Ампаро вытянула руки примерно на фут от груди.
— Мне нравятся большие груди.
Ампаро опустила взгляд на свои груди, которые только-только начали формироваться.
— У меня будут большие груди, больше, чем у нее.
— Я в этом не сомневаюсь, — согласился я.
— А ты хочешь посмотреть на нее?
— Да.
Ампаро направилась ко входу в малый дворец. Часовые отдали честь и открыли дверь. Мы вошли в дом, где нас встретил мажордом.
— Я пришла поговорить с Ла Корой, — сказала Ампаро.
Слуга замялся, я видел, что он не знает, как поступить, однако Ампаро явно решила добиться своего.
— Я не собираюсь ждать! Мажордом поклонился.
— Конечно, принцесса. Будьте любезны пройти за мной.
Он подвел нас к апартаментам, расположенным в левом крыле дворца, остановился перед дверью, из-за которой доносились приглушенные голоса, и постучал.
Голоса смолкли, через секунду женский голос спросил:
— Кто там?
— К вам принцесса.
— Принцесса?
— Да, сеньора, она хочет видеть вас.
Снова послышались приглушенные голоса, и дверь отворилась. В дверях стояла высокая женщина с большими темными глазами и черными волосами, собранными в пучок. Посмотрев на Ампаро, она отступила в комнату.
— Какая честь для меня, принцесса. Ампаро уверенно вошла, как будто это была ее собственная комната.
— Я подумала, что было бы неплохо выпить вместе чая, — сказала Ампаро.
Ла Кора бросила быстрый взгляд на мужчину, стоявшего у окна, и я заметил, как он незаметно кивнул. У него было худое лицо и вандейковская бородка, темные глаза сверкали.
— Это доставит мне большое удовольствие, принцесса. — Ла Кора сделала знак мажордому, и он подошел к двери. — Хуан, принеси нам, пожалуйста, чай.
— Разрешите представить вам моего друга. Дон Диогенес Алехандро Ксенос.
Ла Кора сделала реверанс, а я поклонился:
— Очень приятно, сеньорита.
— Разрешите представить вам моего управляющего, сеньора Гуардаса.
Управляющий поклонился, щелкнув на военный манер каблуками.
— К вашим услугам, — сказал он и посмотрел на Ла Кору. — Надеюсь, вы убедите его превосходительство присутствовать на этом обеде. Я позаботился о развлечениях на сегодняшний вечер.
— Он придет.
Сеньор Гуардас подошел к двери.
— А теперь прошу извинить меня, у меня еще масса неотложных дел.
Ампаро кивнула, он поклонился и вышел. Я подождал, пока за ним закрылась дверь, — у меня не было сомнений, что этот человек в прошлом военный, это чувствовалось по его осанке и походке.
Ла Кора плотнее запахнула пеньюар и поправила прическу.
— Если бы я знала о вашем визите, принцесса, я привела бы себя в надлежащий вид. Не согласились бы вы подождать минутку, пока я надену что-нибудь более подходящее?
— Конечно.
Как только Л а Кора вышла из комнаты, Ампаро повернулась ко мне.
— А у нее действительно большие груди, правда? — прошептала она.
Внезапно я услышал голос, доносившийся с улицы, подошел к окну и выглянул. Мне не видно было разговаривающих, но голос показался странно знакомым.
— Бомба должна быть на столе ровно в полночь!
— Все будет сделано, ваше превосходительство.
— Смотри, чтобы никаких промашек!
Наступила тишина, и в поле моего зрения появились двое мужчин: мажордом и сеньор Гуардас. Когда Гуардас повернулся, рука мажордома взметнулась было, чтобы отдать честь, но моментально замерла. Неудивительно, что голос показался мне знакомым, ведь я слышал его всего несколько минут назад. Я повернулся к Ампаро.
Она разглядывала себя в зеркало.
— Думаешь, у меня вырастут такие же большие груди, как у Ла Коры?
— Конечно, — сухо ответил я. Ампаро увидела в зеркале мое лицо.
— Что тебя так встревожило?
— Сегодня вечером, наверное, намечается большое представление, — сказал я. — У них даже фейерверк будет на столе.
— Откуда ты знаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85