Тут были свои.Прослежены тесные контакты сексота Эрлиха с лже-понятыми при подписании милицейского протокола, с «назначенными» им есенинскими «гостями» 5-го номера «Англетера», с журналистами, сочинявшими мифы о самоубийстве поэта, – везде он – вкрадчивый, осторожный, а на поверку – лживый, мстительный.Недавно обнаружилась еще одна его косвенная, но крайне важная связь. Помните Ивана Леонтьевича Леонова, начальника Секретно-оперативной части (СОЧ) Ленинградского ГПУ, заместителя Мессинга, главы тайного ведомства? Именно к Леонову привел эрлиховский сексотский след. Правда, зацепка не прямая и не слишком эффектная, но для дальнейших поисков перспективная. Дело в следующем.В архивных бумагах ленинградской цензуры сохранился следующий документ:
« Секретно 6 апреля 1923 г.№2422/СОЧ-8816-СВ цензуру Главлита.Петроградское окружное отделение.Набережная реки Фонтанки ________ Полномочное Представительство ОГПУ просит срочно сообщить, – выдавалось ли разрешение 23 июля 1922 г. за №2290 на издание воззвания «Голос с Востока»; если «да», то кем и кому.
За начальника Петроградского государственного политического отделения (Подпись). Секретарь Секретно-Oперативной Части (Никольский) (Подпись)».
Не будем вдаваться в содержание документа, обратим внимание на секретаря СОЧ Никольского. Он служил непосредственным рабочим помощником И. Л. Леонова.Теперь процитируем другой документ.
« РЕКОМЕНДАЦИЯ Для вступления в ряды ВКП (б). Знаю В. И. Эрлиха с 1920 года и рекомендую его в качестве члена ВКП (б), неся полную ответственность за его деятельность.
Член ВКП (б) с 1920 г, М. Никольский 20. IX.1932 п/б №1062978(Подпись)».
Не нужно быть специалистом-графологом, чтобы увидеть совершенно одинаковые подписи-автографы на двух документах, между которыми пролегло почти десять лет. М. Никольский к тому времени уже снял кожаную куртку и щеголял в обычном штатском платье (работал в Василеостровском отделении Госбанка), но, видно, свое чекистское казанское прошлое и своего подопечного Эрлиха не забыл, свидетельствуя о его давней большевистской закалке.В настоящее время отпали все сомнения относительно тайного промысла Эрлиха (полагаем, пора обнародовать его чекистское досье). Он и сам не раз прозрачно намекал на собственные конспиративные занятия в своих нередко автобиографических стихах: его «лирический герой» находит вдохновение «…в шапках ГПУ», любуется спецуниформой: «Мы наглухо кожанки застегнем», славит «ремесло шпиона» и т. п.В его сочинениях предстает зоологический ненавистник старой России, ее культуры. «Плешивый поэт и плешивая муза», – говорит он о Некрасове, ерничает над Фетом: «…Боже! Счастливец! Он может писать…», издевается над чувством родины: «…даже полевая мышь в азарте Патриотическом сменила имя». Его излюбленные темы: мировая революция, расстрелы, кровь…В некоторых рифмованных опусах Эрлиха, на наш взгляд, просматривается контур образа Есенина, как правило лишенный авторской симпатии. В стихотворении «Между прочим» (1931), где рисуется кабак и обязательный «сморщенный на хлебе огурец», привлекают настораживающие многозначительные строки (мы их выделим): Где пьют актеры – внешность побогаче:Ну, джемпер там, очки, чулки, коньяк.Европой бредит, всеми швами плачетНе добежавший до крестца пиджак. И бродит запах – потный, скользкий, теплый.Здесь истеричка жмется к подлецу.Там пьет поэт, размазывая соплиПо глупому прекрасному лицу. Но входит день. Он прост, как теорема,Живой, как кровь, и точный, как затвор.Я пил твое вино, я ел твой хлеб, богема,Осиновым колом плачу тебе за то. Если помнить, что в 5-м номере «Англетера» не был обнаружен привезенный Есениным из-за границы пиджак (очевидно, окровавленный, он остался в пыточной, где истязали поэта), если читать процитированные строфы как полемику с «Москвой кабацкой», боль и тревогу которой Эрлих совсем не принял и не почувствовал, его «осиновый кол» выглядит не таким уж метафорическим.Еще откровеннее и зловеще эрлиховская аллегория «Шпион с Марса» (1928). Ее легко угадываемый и далеко не лирический герой подслушивает в соседнем помещении какую-то словесную перепалку, сопровождающуюся дракой («гром и звоны»), и далее исповедуется: Но, когда последний человечийСтон забьет дикарской брани взрыв,Я войду, раскачивая плечи,Щупальцы в карманы заложив. Так ли картинно входил Эрлих в камеру, где был замучен Есенин, неизвестно, но, согласитесь, стишок наводит на размышления…Еще один поворот сюжета с Эрлихом. Выше мы говорили, что он оформлял «Свидетельство о смерти» поэта. Но при этом не ответили на возможный упрек наших оппонентов: не имеет принципиального значения, где он получил «Свидетельство», важнее, что оно написано на основании медицинского заключения судмедэксперта Александра Григорьевича Гиляревского (1855–1931). Такой довод – глубочайшее заблуждение, в котором десятки лет пребывали есениноведы. Сегодня со стопроцентной уверенностью можно сказать: Гиляревский не производил судмедэкспертизу тела поэта в Обуховской больнице. Элементарное сравнение обнаруженных нами подлинных актов (протоколов) вскрытия тел покойников доктором (1 января 1926 – 26 сентября 1928 г., 4 книги) по стилю, стандарту, нумерации, почерку и т. д. доказывает ложь состряпанного кем-то «есенинского» акта.…Чего только не писали в последние годы о Гиляревском: де, он причастен к утаиванию правды о смерти Фрунзе, что в свои пятьдесят пять лет он, бывший дворянин, выпускник Санкт-петербургской военно-медицинской академии, пошел в прислужники ГПУ; на разные лады комментировался известный «есенинский» акт экспертизы, строились различные гипотезы… В архивные же святцы не заглядывали (это стоит много времени, нервов, а по нынешним временам и средств). Оказалось: к загадочной кончине Фрунзе Гиляревский никак не причастен, родился он не в 1870 году (эта дата мелькала в печати), а 27 августа 1855 года, и ко дню гибели Есенина ему уже было семьдесят с лишним лет (умер в 1931-м). Говорить о его сотрудничестве с ведомством Дзержинского нет ни малейших оснований; подброшенная кем-то в архив «справка» – сплошная липа, а досужие толки о ней, с точки зрения историков судмедэкспертизы, – непрофессиональны и даже вульгарны.Престарелому доктору было уже трудновато вести медицинскую канцелярию, многие акты оформляли его помощники (он даже не всегда их подписывал; конечно же первые экземпляры, направлявшиеся по назначению, имели его автограф – ныне почерк врача известен). Все обнаруженные документы выполнены по существовавшим тогда строгим стандартам: имеют порядковый номер, дату, непременный номер отношения милиции, соответствующий номер протокола и т. д. Поддельный, «московский», акт – хранящаяся в столичном архиве фальшивка. «АКТ 1925 г., 29 декабря, в покойницкой Обуховской б-цы было произведено вскрытие трупа гр-на Сергея Александровича Есенина, причем найдено: Покойному 30 лет, труп правильно развит, удовлетворительного питания, – общий фон покровов бледный, глаза закрыты, зрачки равномерно расширены; отверстия носа свободны; рот сжат; кончик языка ущемлен между зубами; живот ровный; половые органы – в норме; заднепроходное отверстие чисто; нижние конечности темнофиолетового цвета, на голенях в коже заметны тёмнокрасные точечные кровоизлияния. На середине лба, над переносьем, – вдавленная борозда длиною около 4 сант. и шириною 1 1/2 сант., под левым глазом – небольшая поверхностная ссадина; на шее над гортанью – красная борозда, идущая слева вверх и теряющаяся около ушной раковины спереди; справа борозда идет немного вверх к затылочной области, где и теряется; ширина борозды с гусиное перо; в нижней трети правого плеча имеется кожная рана с ровными краями длиною 4 сант.; в нижней трети левого предплечья имеется одна рана, идущая в горизонтальном направлении и 3 раны в вертикальном направлении, эти раны около 3-х сант. каждая с ровными краями (неразборчиво)… не проникают толщу кожи. Других знаков повреждений не обнаружено. Кости черепа целы, под кожным лоскутом на месте вдавленной борозды в лобной области имеется небольшой кровоподтек. Мозговые оболочки напряжены; твердая оболочка мутноватая; мозг весит 1920 грамм; сосуды основания мозга в норме; в боковых желудочках небольшое количество прозрачной жидкости; вещество мозга на разрезах блестит, на разрезах быстро выступают кровяные точки. Положение брюшных органов правильное, брюшина гладкая, блестящая, в полости около 10 к. с. (кубических сантиметров) красноватой прозрачной жидкости; петли кишек красноватого цвета. Хрящи гортани целы. Кончик языка прикушен, в пищеводе следы пищевой смеси; в гортани и трохее – пенистая слизь, слизистая их розоватого цвета. Легкие лежат в грудной клетке свободно. Сердце с кулак покойного, в полостях его – жидкая кровь; на наружной оболочке сзади – значительное количество точечных кровоподтеков; клапаны и отверстия в норме; на внутренней поверхности аорты – несколько сероватых бляшек; на легочной плевре значительное количество точечных кровоподтеков; легкие пушисты, всюду проходимы для воздуха, с разрезов соскабливается значительное пузырчатой кровянистой жидкости. В желудке около 300 к. с. полужидкой пищевой смеси, издающей не резкий запах вина; слизистая его красноватого цвета. Капсула селезенки морщинистая. Печень тёмнокрасного цвета. Капсула ее гладкая, край закруглен. Почки тёмнокрасного цвета. Капсулы снимаются легко, рисунок на разрезе сохранен. В почечном канале ничего особенного.
Суд. мед. эксперт Гиляревский .Понятые (подписи неразборчивы). ЗАКЛЮЧЕНИЕ На основании данных вскрытия следует заключить, что смерть Есенина последовала от асфиксии, произведенной сдавливанием дыхательных путей через повешение. Вдавление на лбу могло произойти от давления при повешении. Темнофиолетовый цвет нижних конечностей, точечные на них кровоподтеки указывают на то, что покойный в повешенном состоянии находился продолжительное время. Раны на верхних конечностях могли быть нанесены самим покойным, и как поверхностные, влияния насмерть не имели.
Суд. мед. экспертГиляревский Настоящий акт впервые опубликовал (с сокращениями и разночтениями) и кратко прокомментировал исследователь гибели Есенина Эдуард Хлысталов. Здесь текст сфальсифицированного документа сверен с ксерокопией, напечатанной в сборнике «Смерть Сергея Есенина: Документы, факты, версии» (М.: Наследие, 1996. С. 392–394).
».
В приведенной «дезе» отсутствуют необходимые официальные атрибуты (номер отношения милиции и т. д.), однако эта полуграмотная (с профессиональной точки зрения) бумажка не один год серьезно обсуждалась в печати. Теперь сопоставьте подделку с подлинным актом Гиляревского на подобную грустную тему:
«№……..6Число….6.01.1926№№….3982…7562-го отд. милиции отношение за №3982, протокол №756 о смерти гражданина Витенберга Виктора, повесившегося в доме №5 по Демидову переулку. Труп отправлен в покойницкую больницы в память 25-го Октября.
Во 2-е отд. Л. Г. Милиции 7/1 3982 АКТ 756
1926 г., 7 дня января, судебно-медицинской эксперт Гиляревский, в следствии отношения 2-го отд. ЛГМ от 7 января за №3982, в секционной зале больницы в память 25-го Октября производил судебно-медицинское освидетельствование мертвого тела гр. Витенберга Виктора, доставленного дворником дома №5 по Демидову пер., где Витенберг был найден повесившимся. А. Наружный осмотр 1) Труп раздет; 2) возраст по наружному виду – 50 лет; 3) роста среднего, телосложения умеренного, питания также; 4) общий цвет конечных покровов мертвенно-бледный, на спине и ягодицах сплошные фиолетовые пятна, такие же пятна на нижних конечностях; 5) трупное окоченение выражено в верхних и нижних конечностях и жевательных мышцах – значительно; 6) волосы на голове русые с небольшой проседью, длиною до 10 сант., такого же цвета усы и небольшая бородка; 7) глаза полуоткрыты, зрачки равномерно расширены, роговицы тусклые, признак лярше явственно выражен, соединительная век с точечными красными пятнами розового цвета; 8) губы синеватого цвета, рот полуоткрыт, язык между зубами…»Не будем утомлять читателей подробностями. «Наружный осмотр» включает 14 пунктов. «Внутренний осмотр»-11. Затем следуют подписи Гиляревского и понятых (Симоненко и Субботин). Вероятно, Николай Родионович Симоненко являлся помощником врача. Далее идет «мнение» судмедэксперта: «На основании данных наружного осмотра и вскрытия трупа заключено, что смерть Витенберга последовала от асфиксии (задушения) путем прекращения доступа воздуха в воздухоносные пути чрез сдавливание шеи веревкой, на что указывает присутствие на трупе странгулационной борозды, имеющей прижизненный характер (см. п. 14), равно как обнаруженное при вскрытии полнокровие внутренних органов (в п. 17, 18, 19), характерное для смерти от задушения. Положение найденного по данным дознания трупа, а также отсутствие знаков борьбы на трупе дают основание заключить, что в данном случае было самоубийство чрез самоповешение, найденное при вскрытии. Найденное при вскрытии вдавление мозга (п. 26) представляет последствие старого воспалительного абсцесса (нарыв) и прямого отношения к смерти не имело.
Суд. мед. эксперт Гиляревский ».
Сравнение безграмотного сочинения «московского» акта (с точки зрения принятого тогда стандарта) с документом на подобную тему, написанным Гиляревским (прошло всего 10 дней), убедительно доказывает: попавшая в поле зрения есениноведов фальшивка (кем и когда подброшенная?) не выдерживает критики. Терминология, стиль, форма «дезы» заставляют думать: Гиляревский не имел к ней никакого отношения.Судьба вдовы судмедэксперта, Веры Дмитриевны Гиляревской (р. 1871), дочери русского адмирала Д. 3. Головачева и дворянки Л. Е. Гессен, косвенно подтверждает, что у ее беспартийного мужа отношения с советской властью были отнюдь не соглашательско-доверительными. 21 марта 1933 года Веру Дмитриевну, работавшую перед тем машинисткой в университете, как «социально чуждый элемент», постановлением Особого совещания при народном комиссаре внутренних дел СССР выслали в Воронеж. Дальнейшая ее судьба неизвестна. В ее следственном деле (№23/170, следователь Ленинградского УНКВД А. Повассер, бригадир Линде) привлекают два момента. Составлявший справку-донос участковый инспектор (подпись неразборчива) 2-го отделения милиции писал о «подопечной»: «Политически развита, поведение на дому: ведет себя скрытно, ни с кем не разговаривает…» Может, В. Д. Гиляревской было известно об использовании фамилии мужа в грязном деле. Есть слабая надежда получить ответ на этот вопрос в ее письмах (если они сохранились) к родственникам, эмигрировавшим в Италию и Францию (на допросе она говорила о переписке и даже называла адреса). Среди ее корреспондентов – племянник, князь Багратион-Мухранский Георгий Александрович (обосновался в Париже), с именами кровных потомков которого ныне связаны шумные толки о восстановлении в России монархии. Согласитесь, неожиданный поворот есенинского сюжета.Продолжим медицинский аспект темы.Позвольте, будут защищаться последователи версии самоубийства поэта, ведь фамилия Гиляревского стоит на «Свидетельстве о смерти», а оно выдавалось родственникам усопшего, которые могли навести у врача какие-либо справки – и тогда…Утверждаем: Гиляревский даже не подозревал об использовании своего имени во всей этой кощунственной акции. Заметьте, в газетах конца 1925 – начала 1926 года и много позже фамилия судмедэксперта в связи с «делом Есенина» совсем не упоминается. Он так и умер, не ведая о покушении на свою репутацию.В заключение настоящей главы попытаемся окончательно смутить скептиков. Родственники Есенина не знали даже фамилии Гиляревского, так как получили неточную копию уже упоминавшегося фальшивого «Свидетельства о смерти» поэта, а всего лишь следующий документ: « СПРАВКА Московско-Нарвский стол записей актов гражданского состояния удостоверяет, что в хранящейся при архиве регистрационной книге Московско-Нарвского района за 1925 год в статье под №1120 записан акт о смерти 28 числа декабря месяца 1925 г. гражданина Есенина Сергея, 30 л. Причина смерти: самоубийство, самоповешение. Выдано на предмет представления во все учреждения.
Заведующий столом К. Трифонова .Архивариус (Подпись неразборчива).Регистрировал В. Эрлих .16.01.1926 г. Бассейная, 29, кв. 8».
Ссылка на судмедэксперта Гиляревского, бывшая в оригинале «Свидетельства…», исчезла, возникла «филькина грамота», увы, не смутившая близких почившего поэта. Именно эту подметную «грамотку» получила Зинаида Райх-Мейерхольд, прибывшая тогда с мужем-режиссером в Ленинград. По чьему-то наущению опять взяла грех на душу Клавдия Николаевна Трифонова (ее адрес в 1925 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
« Секретно 6 апреля 1923 г.№2422/СОЧ-8816-СВ цензуру Главлита.Петроградское окружное отделение.Набережная реки Фонтанки ________ Полномочное Представительство ОГПУ просит срочно сообщить, – выдавалось ли разрешение 23 июля 1922 г. за №2290 на издание воззвания «Голос с Востока»; если «да», то кем и кому.
За начальника Петроградского государственного политического отделения (Подпись). Секретарь Секретно-Oперативной Части (Никольский) (Подпись)».
Не будем вдаваться в содержание документа, обратим внимание на секретаря СОЧ Никольского. Он служил непосредственным рабочим помощником И. Л. Леонова.Теперь процитируем другой документ.
« РЕКОМЕНДАЦИЯ Для вступления в ряды ВКП (б). Знаю В. И. Эрлиха с 1920 года и рекомендую его в качестве члена ВКП (б), неся полную ответственность за его деятельность.
Член ВКП (б) с 1920 г, М. Никольский 20. IX.1932 п/б №1062978(Подпись)».
Не нужно быть специалистом-графологом, чтобы увидеть совершенно одинаковые подписи-автографы на двух документах, между которыми пролегло почти десять лет. М. Никольский к тому времени уже снял кожаную куртку и щеголял в обычном штатском платье (работал в Василеостровском отделении Госбанка), но, видно, свое чекистское казанское прошлое и своего подопечного Эрлиха не забыл, свидетельствуя о его давней большевистской закалке.В настоящее время отпали все сомнения относительно тайного промысла Эрлиха (полагаем, пора обнародовать его чекистское досье). Он и сам не раз прозрачно намекал на собственные конспиративные занятия в своих нередко автобиографических стихах: его «лирический герой» находит вдохновение «…в шапках ГПУ», любуется спецуниформой: «Мы наглухо кожанки застегнем», славит «ремесло шпиона» и т. п.В его сочинениях предстает зоологический ненавистник старой России, ее культуры. «Плешивый поэт и плешивая муза», – говорит он о Некрасове, ерничает над Фетом: «…Боже! Счастливец! Он может писать…», издевается над чувством родины: «…даже полевая мышь в азарте Патриотическом сменила имя». Его излюбленные темы: мировая революция, расстрелы, кровь…В некоторых рифмованных опусах Эрлиха, на наш взгляд, просматривается контур образа Есенина, как правило лишенный авторской симпатии. В стихотворении «Между прочим» (1931), где рисуется кабак и обязательный «сморщенный на хлебе огурец», привлекают настораживающие многозначительные строки (мы их выделим): Где пьют актеры – внешность побогаче:Ну, джемпер там, очки, чулки, коньяк.Европой бредит, всеми швами плачетНе добежавший до крестца пиджак. И бродит запах – потный, скользкий, теплый.Здесь истеричка жмется к подлецу.Там пьет поэт, размазывая соплиПо глупому прекрасному лицу. Но входит день. Он прост, как теорема,Живой, как кровь, и точный, как затвор.Я пил твое вино, я ел твой хлеб, богема,Осиновым колом плачу тебе за то. Если помнить, что в 5-м номере «Англетера» не был обнаружен привезенный Есениным из-за границы пиджак (очевидно, окровавленный, он остался в пыточной, где истязали поэта), если читать процитированные строфы как полемику с «Москвой кабацкой», боль и тревогу которой Эрлих совсем не принял и не почувствовал, его «осиновый кол» выглядит не таким уж метафорическим.Еще откровеннее и зловеще эрлиховская аллегория «Шпион с Марса» (1928). Ее легко угадываемый и далеко не лирический герой подслушивает в соседнем помещении какую-то словесную перепалку, сопровождающуюся дракой («гром и звоны»), и далее исповедуется: Но, когда последний человечийСтон забьет дикарской брани взрыв,Я войду, раскачивая плечи,Щупальцы в карманы заложив. Так ли картинно входил Эрлих в камеру, где был замучен Есенин, неизвестно, но, согласитесь, стишок наводит на размышления…Еще один поворот сюжета с Эрлихом. Выше мы говорили, что он оформлял «Свидетельство о смерти» поэта. Но при этом не ответили на возможный упрек наших оппонентов: не имеет принципиального значения, где он получил «Свидетельство», важнее, что оно написано на основании медицинского заключения судмедэксперта Александра Григорьевича Гиляревского (1855–1931). Такой довод – глубочайшее заблуждение, в котором десятки лет пребывали есениноведы. Сегодня со стопроцентной уверенностью можно сказать: Гиляревский не производил судмедэкспертизу тела поэта в Обуховской больнице. Элементарное сравнение обнаруженных нами подлинных актов (протоколов) вскрытия тел покойников доктором (1 января 1926 – 26 сентября 1928 г., 4 книги) по стилю, стандарту, нумерации, почерку и т. д. доказывает ложь состряпанного кем-то «есенинского» акта.…Чего только не писали в последние годы о Гиляревском: де, он причастен к утаиванию правды о смерти Фрунзе, что в свои пятьдесят пять лет он, бывший дворянин, выпускник Санкт-петербургской военно-медицинской академии, пошел в прислужники ГПУ; на разные лады комментировался известный «есенинский» акт экспертизы, строились различные гипотезы… В архивные же святцы не заглядывали (это стоит много времени, нервов, а по нынешним временам и средств). Оказалось: к загадочной кончине Фрунзе Гиляревский никак не причастен, родился он не в 1870 году (эта дата мелькала в печати), а 27 августа 1855 года, и ко дню гибели Есенина ему уже было семьдесят с лишним лет (умер в 1931-м). Говорить о его сотрудничестве с ведомством Дзержинского нет ни малейших оснований; подброшенная кем-то в архив «справка» – сплошная липа, а досужие толки о ней, с точки зрения историков судмедэкспертизы, – непрофессиональны и даже вульгарны.Престарелому доктору было уже трудновато вести медицинскую канцелярию, многие акты оформляли его помощники (он даже не всегда их подписывал; конечно же первые экземпляры, направлявшиеся по назначению, имели его автограф – ныне почерк врача известен). Все обнаруженные документы выполнены по существовавшим тогда строгим стандартам: имеют порядковый номер, дату, непременный номер отношения милиции, соответствующий номер протокола и т. д. Поддельный, «московский», акт – хранящаяся в столичном архиве фальшивка. «АКТ 1925 г., 29 декабря, в покойницкой Обуховской б-цы было произведено вскрытие трупа гр-на Сергея Александровича Есенина, причем найдено: Покойному 30 лет, труп правильно развит, удовлетворительного питания, – общий фон покровов бледный, глаза закрыты, зрачки равномерно расширены; отверстия носа свободны; рот сжат; кончик языка ущемлен между зубами; живот ровный; половые органы – в норме; заднепроходное отверстие чисто; нижние конечности темнофиолетового цвета, на голенях в коже заметны тёмнокрасные точечные кровоизлияния. На середине лба, над переносьем, – вдавленная борозда длиною около 4 сант. и шириною 1 1/2 сант., под левым глазом – небольшая поверхностная ссадина; на шее над гортанью – красная борозда, идущая слева вверх и теряющаяся около ушной раковины спереди; справа борозда идет немного вверх к затылочной области, где и теряется; ширина борозды с гусиное перо; в нижней трети правого плеча имеется кожная рана с ровными краями длиною 4 сант.; в нижней трети левого предплечья имеется одна рана, идущая в горизонтальном направлении и 3 раны в вертикальном направлении, эти раны около 3-х сант. каждая с ровными краями (неразборчиво)… не проникают толщу кожи. Других знаков повреждений не обнаружено. Кости черепа целы, под кожным лоскутом на месте вдавленной борозды в лобной области имеется небольшой кровоподтек. Мозговые оболочки напряжены; твердая оболочка мутноватая; мозг весит 1920 грамм; сосуды основания мозга в норме; в боковых желудочках небольшое количество прозрачной жидкости; вещество мозга на разрезах блестит, на разрезах быстро выступают кровяные точки. Положение брюшных органов правильное, брюшина гладкая, блестящая, в полости около 10 к. с. (кубических сантиметров) красноватой прозрачной жидкости; петли кишек красноватого цвета. Хрящи гортани целы. Кончик языка прикушен, в пищеводе следы пищевой смеси; в гортани и трохее – пенистая слизь, слизистая их розоватого цвета. Легкие лежат в грудной клетке свободно. Сердце с кулак покойного, в полостях его – жидкая кровь; на наружной оболочке сзади – значительное количество точечных кровоподтеков; клапаны и отверстия в норме; на внутренней поверхности аорты – несколько сероватых бляшек; на легочной плевре значительное количество точечных кровоподтеков; легкие пушисты, всюду проходимы для воздуха, с разрезов соскабливается значительное пузырчатой кровянистой жидкости. В желудке около 300 к. с. полужидкой пищевой смеси, издающей не резкий запах вина; слизистая его красноватого цвета. Капсула селезенки морщинистая. Печень тёмнокрасного цвета. Капсула ее гладкая, край закруглен. Почки тёмнокрасного цвета. Капсулы снимаются легко, рисунок на разрезе сохранен. В почечном канале ничего особенного.
Суд. мед. эксперт Гиляревский .Понятые (подписи неразборчивы). ЗАКЛЮЧЕНИЕ На основании данных вскрытия следует заключить, что смерть Есенина последовала от асфиксии, произведенной сдавливанием дыхательных путей через повешение. Вдавление на лбу могло произойти от давления при повешении. Темнофиолетовый цвет нижних конечностей, точечные на них кровоподтеки указывают на то, что покойный в повешенном состоянии находился продолжительное время. Раны на верхних конечностях могли быть нанесены самим покойным, и как поверхностные, влияния насмерть не имели.
Суд. мед. экспертГиляревский Настоящий акт впервые опубликовал (с сокращениями и разночтениями) и кратко прокомментировал исследователь гибели Есенина Эдуард Хлысталов. Здесь текст сфальсифицированного документа сверен с ксерокопией, напечатанной в сборнике «Смерть Сергея Есенина: Документы, факты, версии» (М.: Наследие, 1996. С. 392–394).
».
В приведенной «дезе» отсутствуют необходимые официальные атрибуты (номер отношения милиции и т. д.), однако эта полуграмотная (с профессиональной точки зрения) бумажка не один год серьезно обсуждалась в печати. Теперь сопоставьте подделку с подлинным актом Гиляревского на подобную грустную тему:
«№……..6Число….6.01.1926№№….3982…7562-го отд. милиции отношение за №3982, протокол №756 о смерти гражданина Витенберга Виктора, повесившегося в доме №5 по Демидову переулку. Труп отправлен в покойницкую больницы в память 25-го Октября.
Во 2-е отд. Л. Г. Милиции 7/1 3982 АКТ 756
1926 г., 7 дня января, судебно-медицинской эксперт Гиляревский, в следствии отношения 2-го отд. ЛГМ от 7 января за №3982, в секционной зале больницы в память 25-го Октября производил судебно-медицинское освидетельствование мертвого тела гр. Витенберга Виктора, доставленного дворником дома №5 по Демидову пер., где Витенберг был найден повесившимся. А. Наружный осмотр 1) Труп раздет; 2) возраст по наружному виду – 50 лет; 3) роста среднего, телосложения умеренного, питания также; 4) общий цвет конечных покровов мертвенно-бледный, на спине и ягодицах сплошные фиолетовые пятна, такие же пятна на нижних конечностях; 5) трупное окоченение выражено в верхних и нижних конечностях и жевательных мышцах – значительно; 6) волосы на голове русые с небольшой проседью, длиною до 10 сант., такого же цвета усы и небольшая бородка; 7) глаза полуоткрыты, зрачки равномерно расширены, роговицы тусклые, признак лярше явственно выражен, соединительная век с точечными красными пятнами розового цвета; 8) губы синеватого цвета, рот полуоткрыт, язык между зубами…»Не будем утомлять читателей подробностями. «Наружный осмотр» включает 14 пунктов. «Внутренний осмотр»-11. Затем следуют подписи Гиляревского и понятых (Симоненко и Субботин). Вероятно, Николай Родионович Симоненко являлся помощником врача. Далее идет «мнение» судмедэксперта: «На основании данных наружного осмотра и вскрытия трупа заключено, что смерть Витенберга последовала от асфиксии (задушения) путем прекращения доступа воздуха в воздухоносные пути чрез сдавливание шеи веревкой, на что указывает присутствие на трупе странгулационной борозды, имеющей прижизненный характер (см. п. 14), равно как обнаруженное при вскрытии полнокровие внутренних органов (в п. 17, 18, 19), характерное для смерти от задушения. Положение найденного по данным дознания трупа, а также отсутствие знаков борьбы на трупе дают основание заключить, что в данном случае было самоубийство чрез самоповешение, найденное при вскрытии. Найденное при вскрытии вдавление мозга (п. 26) представляет последствие старого воспалительного абсцесса (нарыв) и прямого отношения к смерти не имело.
Суд. мед. эксперт Гиляревский ».
Сравнение безграмотного сочинения «московского» акта (с точки зрения принятого тогда стандарта) с документом на подобную тему, написанным Гиляревским (прошло всего 10 дней), убедительно доказывает: попавшая в поле зрения есениноведов фальшивка (кем и когда подброшенная?) не выдерживает критики. Терминология, стиль, форма «дезы» заставляют думать: Гиляревский не имел к ней никакого отношения.Судьба вдовы судмедэксперта, Веры Дмитриевны Гиляревской (р. 1871), дочери русского адмирала Д. 3. Головачева и дворянки Л. Е. Гессен, косвенно подтверждает, что у ее беспартийного мужа отношения с советской властью были отнюдь не соглашательско-доверительными. 21 марта 1933 года Веру Дмитриевну, работавшую перед тем машинисткой в университете, как «социально чуждый элемент», постановлением Особого совещания при народном комиссаре внутренних дел СССР выслали в Воронеж. Дальнейшая ее судьба неизвестна. В ее следственном деле (№23/170, следователь Ленинградского УНКВД А. Повассер, бригадир Линде) привлекают два момента. Составлявший справку-донос участковый инспектор (подпись неразборчива) 2-го отделения милиции писал о «подопечной»: «Политически развита, поведение на дому: ведет себя скрытно, ни с кем не разговаривает…» Может, В. Д. Гиляревской было известно об использовании фамилии мужа в грязном деле. Есть слабая надежда получить ответ на этот вопрос в ее письмах (если они сохранились) к родственникам, эмигрировавшим в Италию и Францию (на допросе она говорила о переписке и даже называла адреса). Среди ее корреспондентов – племянник, князь Багратион-Мухранский Георгий Александрович (обосновался в Париже), с именами кровных потомков которого ныне связаны шумные толки о восстановлении в России монархии. Согласитесь, неожиданный поворот есенинского сюжета.Продолжим медицинский аспект темы.Позвольте, будут защищаться последователи версии самоубийства поэта, ведь фамилия Гиляревского стоит на «Свидетельстве о смерти», а оно выдавалось родственникам усопшего, которые могли навести у врача какие-либо справки – и тогда…Утверждаем: Гиляревский даже не подозревал об использовании своего имени во всей этой кощунственной акции. Заметьте, в газетах конца 1925 – начала 1926 года и много позже фамилия судмедэксперта в связи с «делом Есенина» совсем не упоминается. Он так и умер, не ведая о покушении на свою репутацию.В заключение настоящей главы попытаемся окончательно смутить скептиков. Родственники Есенина не знали даже фамилии Гиляревского, так как получили неточную копию уже упоминавшегося фальшивого «Свидетельства о смерти» поэта, а всего лишь следующий документ: « СПРАВКА Московско-Нарвский стол записей актов гражданского состояния удостоверяет, что в хранящейся при архиве регистрационной книге Московско-Нарвского района за 1925 год в статье под №1120 записан акт о смерти 28 числа декабря месяца 1925 г. гражданина Есенина Сергея, 30 л. Причина смерти: самоубийство, самоповешение. Выдано на предмет представления во все учреждения.
Заведующий столом К. Трифонова .Архивариус (Подпись неразборчива).Регистрировал В. Эрлих .16.01.1926 г. Бассейная, 29, кв. 8».
Ссылка на судмедэксперта Гиляревского, бывшая в оригинале «Свидетельства…», исчезла, возникла «филькина грамота», увы, не смутившая близких почившего поэта. Именно эту подметную «грамотку» получила Зинаида Райх-Мейерхольд, прибывшая тогда с мужем-режиссером в Ленинград. По чьему-то наущению опять взяла грех на душу Клавдия Николаевна Трифонова (ее адрес в 1925 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42