Солдаты отпустили нас».)Отсутствие радиосвязи, реального взаимодействия между частями, специфический характер местности тоже не способствовали тому, чтобы десантники могли стабильно продвигаться в глубь материка. На берегу находились храбрецы, которые первыми шли на скалы и вели за собой других. В живых изгородях такой смельчак, высунув голову из кустов, тут же будет застрелен.«Мы чувствовали, что за нами постоянно наблюдают, — вспоминает капрал Гейл Беккью из батальона рейнджеров. — В отдельного человека мог выстрелить снайпер. А любая концентрация солдат вызывала артиллерийский или минометный огонь. Мы контролировали Вьервиль. Но в окрестностях хозяйничали немцы».Вести людей на скалы было легче, чем поднимать их в бой среди живых изгородей. Человек, прятавшийся за дамбой, понимал: оставаться на месте — значит обречь себя на верную гибель, назад пути нет, и единственный шанс спастись — идти за теми, кто взбирается на вершину. На плоскогорье солдат чувствовал себя в безопасности только там, куда он уже попая, — в живой изгороди.Терялся темп продвижения вперед и из-за изолированности подразделений друг от друга. Люди ощущали себя потерянными и оторванными от остальных частей (так зачастую и случалось). Рядовой Гарри Парли из 116-го полка говорит: «Я не могу восстановить всю последовательность моих действий после полудня 6 июня. Куда-то бежал, стрелял, прятался. Мы вели себя как банда преступников, которых разыскивают. Мы не знали, где находимся. Встречались с другими такими же разрозненными группами, объединялись, шли вместе, расходились. Все задавали одни и те же вопросы — о своих ротах или батальонах».Парли припомнил один инцидент, который произошел с ним примерно в поддень. Он шел по дороге и услышал характерный лязг гусениц, а затем и пушечный выстрел: «В ужасе я развернулся, как сумасшедший помчался обратно и плюхнулся в придорожный кювет. Там уже находился суровый пожилой сержант из 1-й дивизии. Он улегся на левый бок, словно на софе. Я закричал:— Там же танк! Что мы, черт возьми, будем делать? Сержант, ветеран Северной Африки и Сицилии, хладнокровно посмотрел на Парли и сказал:— Отдыхай, парень. Он скорее всего пройдет мимо нас.Действительно, танк проскрежетал по дороге, даже не заметив десантников».В 12.00 полковник Канхем, командир 116-го полка, выехал из Вьервиля, чтобы разместить свой штаб в замке Вомисель, расположенном в полукилометре к югу от деревни. Не доезжая до замка, штабная группа (три или четыре офицера и пара солдат) остановилась за живой изгородью. В это же время по дороге проходил Карл Уист со взводом рейнджеров. Канхем заметил их, задержал и попросил охранять его штаб и командный пункт.Замок оказался забит немцами. На тропе появился немецкий велосипедист. Рейнджеры застрелили его и рассредоточились вокруг здания. Уист видел, как из замка вышел взвод солдат, которые выстроились у старого двухколесного кабриолета, в котором, очевидно, лежал раненый. Судя по всему, немцы еще не знали о присутствии американцев. Винтовки они держали за спиной.Уист рассказывает о том, как события развивались дальше:«Немцы потащили кабриолет: двое тянули, двое толкали. Мы подождали, пока они приблизились на расстояние примерно десять ярдов. Затем мы внезапно вышли на дорогу и наставили на них автоматы. Они сразу же подняли руки вверх.И что вы прикажете делать в нашей ситуации с 25 пленными? Мы согнали их во фруктовый сад и поставили на охрану одного солдата. Мы попытались их допросить. Черта с два! Ни единого немца. Венгры, румыны, русские, кто угодно, но ни единого немца! Все-таки мы нашли немецкого сержанта, человека среднего возраста, который был готов делать все, что угодно, только не воевать. Он обезумел от радости оказаться в плену. Его беспокоила только возможность контрнаступления. Нас это волновало не меньше.Наше положение было никудышным. Перед нами фронт протяженностью в 1500 ярдов. С нами полковник Канхем. И нас всего тридцать пять человек».После полудня среди рейнджеров пошли разговоры о том, чтобы расстрелять пленных. Уист убедил их в том, что это «не только противозаконно, аморально, но и глупо». «Когда начало темнеть, — продолжает свой рассказ Уист, — мы сказали пленным, чтобы они легли, тесно прижавшись друг к другу, и приставили к ним еще одного часового с „Браунингом“. Мы предупредили, что ночью нам будет трудно за ними наблюдать, но у нас хороший слух. Если кто-нибудь пошевельнется, то пулю получат все. Они пролежали всю ночь не шелохнувшись. Поверьте мне, таких тихих и мирных врагов надо поискать».В 14.00 рейнджер лейтенант Джей Мехаффи вышел на окраину Вьервиля. Немецкий снайпер только что убил одного из его солдат, который по неосторожности оказался в проходе, прорубленном в живых изгородях. Навстречу ему шли восемь немецких пленных, которых конвоировал один из рейнджеров его взвода. Мехаффи выстроил пленных с поднятыми над касками руками между зарослями и приказал своим людям освободить проход.«У нас нет времени заниматься вами, — сказал он немцам. — Поэтому идите, спускайтесь вниз по скале и сдавайтесь в плен кому хотите».Полковник Канхем оказался в полной изоляции. Единственная рация была у офицера по связи из 743-го танкового батальона, но и тот не мог установить контакт ни с одним из экипажей. Некоторая поддержка, может быть, вовсе и не нужная, пришла от моряков. В 13.50 сигнальщик ДСП 538 в секторе «Дог-Грин» послал на эсминец «Гардинг» сообщение: «Полагаю, что на церковном шпиле находится вражеский наблюдательный артиллерийский пост. Не могли бы вы по нему ударить?»«Гардинг» ответил: «Какую церковь вы имеете в виду?»«Вьервиль».«Может быть, Колевиль?»«Нет, Вьервиль».«Гардинг» запросил подтверждения у командира передовых наблюдателей оперативной группы «О». Оттуда поступило разрешение обстрелять церковь в течение одной минуты. По этому поводу в докладе «Гардинга» говорится: «В 14.13 с расстояния 3200 ярдов открыли огонь по церкви и полностью ее уничтожили. Выпущено 40 снарядов, все попали в цель».Описанный случай типичен не только для дня «Д», но и для дальнейших военных действий во Франции. Американцы были убеждены в том, что артиллерийский огонь наводят на них наблюдательные посты (НП) на церковных шпилях, и пытались их сбить. Иногда НП действительно располагались на церквях, но чаще всего — нет. Во всяком случае, после сражения в Нормандии почти не осталось шпилей.Что касается конкретно Вьервиля, то деревня уже находилась в руках американцев (что не было, конечно, известно ни ДСП 538, ни «Гардингу»), и никто из десантников не считает, что церковный шпиль использовался как НП. Тем не менее «Гардинг» заявил после стрельбы, что офицер-дальномерщик видел на церкви «четыре вражеских пулемета», которые «были ликвидированы».Утверждение «Гардинга» о том, что каждый снаряд попал в церковь, опровергает мэр Вьервиля Мишель Арделе. Он говорит, что первый снаряд взорвался в его доме, из-за чего обрушилась стена на втором этаже. Следующий снаряд врезался в пекарню и убил горничную вместе с ребенком булочника. Корабельная артиллерия поразила несколько соседних зданий. Естественно, досталось и церкви. По словам мэра, были жертвы и среди «джи-айз».Такие противоречия в свидетельствах — обычное дело во время транспортных происшествий. Нередки они и на войне. И в рассказах ветеранов Вьервиля, Сен-Лорана, Колевиля могут содержаться преувеличения или расхождения. Это объяснимо. Они зачастую действовали разрозненно, без связи и какой-либо информации о том, что происходит вокруг, мелкими группами, каждая из которых вела свой отдельный бой.Если бы у всех американских эсминцев на берегу работали корректировщики, то корабельный огонь мог быть поистине смертельно точным. Рядовой Слотер из 116-го полка стал свидетелем такой филигранной стрельбы «Саттерли». Слотер шел по краю выезда у Вьервиля. Он встретил группу сержанта Уильяма Пресли, крепко сложенного парня ростом под два метра и весом более 100 кг. Слотер считал его «воплощением настоящего старшего сержанта, с обветренным жестким лицом, крутыми мускулами и громовым голосом».Перед Пресли лежал убитый морской корректировщик, у которого на спине была прикреплена рация. Сам сержант наблюдал за немецкой батареей 105-мм минометов «Небельверфер» , которая стояла всего в двухстах метрах. Немцы вытворяли черт-те что с выходившими на берег американскими десантниками. Пресли выхватил рацию и связался с «Саттерли». Он сообщил, что у него есть цель, и передал координаты. С эсминца последовал выстрел. Пресли дал корректировку, новый выстрел. Наконец сержант крикнул:— Огонь на поражение!Слотер вспоминает: «Мы услышали мощный залп. Тут же полетели снаряды. У нас под ногами задрожала земля. Взрывы смели все, что было на батарее. „Небельверфер“ перестал существовать, а Пресли получил крест „За боевые заслуги“.Вскоре после этой операции Слотер увидел первого немецкого пленного. Его допрашивал американский офицер, говоривший по-немецки и вооруженный карабином. Пленник стоял на коленях, держа руки над головой. Американец добивался от него сведений о расположении минных полей. Немец называл лишь свое имя, ранг и порядковый номер.— Где эти чертовы минные поля?! — орал офицер. Как будто не понимая, о чем его спрашивают, пленный опять назвал свое имя, ранг и порядковый номер. Американец выстрелил из карабина между колен немца. Тот с ухмылкой указал на промежность и сказал:— Nicht hier (Не сюда). — Потом он дотронулся рукой до головы и сказал: — Hier (Сюда).Офицер отступился от пленного и приказал его увести. «Это убедило меня в том, — говорит Слотер, — что мы воюем с первоклассными солдатами».«С наступлением темноты район Вьервиля становился самым слабым местом нашего берегового плацдарма», — утверждается в официальной истории армии США. Рейнджеры 5-го батальона, небольшие группы 1-го батальона 116-го полка и несколько саперов заняли оборонительные позиции на различных участках к западу и юго-западу от деревни. Многие попали в окружение. (Один взвод рейнджеров каким-то образом сумел добраться до Пуант-дю-О без особых трудностей.) Связь по-прежнему практически отсутствовала. Выезд у Вьервиля все еще был недоступен. Сектора «Дог-Грин», «Дог-Уайт» и «Дог-Ред» обстреливались артиллерией. После 12.00 десантники предприняли всего лишь несколько попыток высадиться, а это означало, что войска на скалах не получат необходимых подкреплений.Рейнджер лейтенант Франсиз Доусон уже удостоился креста «За боевые заслуги» за свои действия по выводу людей с берега. Теперь он со своим подразделением находился у Вьервиля. На западной окраине деревни их встретил прицельный пулеметный огонь. «Нам не удалось подавить пулеметное гнездо, — рассказывает ветеран. — Мы отошли и вернулись на дорогу, чтобы обойти противника с фланга. Но наступила ночь. Мы были не так далеко от деревни и решили окопаться».Примерно в такое же положение попадали и другие десантники. Лейтенант Мехаффи прошел Вьервиль и остановился: «По правой стороне от нас был Ла-Манш, по левой — сторожевое охранение. Мы заняли оборонительные позиции и оставались на них весь остаток дня „Д“. Мы находились всего в миле от того места, где высаживались».Рядовой Пол Калверт из 116-го полка, описав путь, по которому его рота шла к Вьервилю, заявил: «К концу дня наша группа чувствовала себя совершенно измотанной, деморализованной и неспособной на какие-либо организованные военные действия. Наших людей можно было найти на пространстве от захваченных немецких позиций над выездом у Вьервиля до командного пункта полковника Канхема».Но и немцы у Вьервиля были также измотаны, деморализованы и не способны на организованные боевые действия. Огнем из-за живых изгородей немецкие снайперы и пулеметчики могли задержать продвижение американцев, но они уже были не в силах сбросить рейнджеров и пехотинцев 116-го полка обратно вниз, на берег.Деревня Вьервиль не оборонялась немцами, а в Сен-Лоране стояла рота пехоты из 352-го полка. Немцы окопались на высоте в верхней части выезда Ле-Мулен. Они расположились по обе стороны дороги, поднимавшейся по ложбине, и контролировали подходы к главному перекрестку на западной окраине городка. Майор Сидни Бингем, командир 2-го батальона 116-го полка, несколько раз пытался сломить оборону немцев, но безуспешно. Десантников останавливал пулеметный огонь. При этом было невозможно определить, откуда немцы стреляют.Во второй половине дня «джи-айз» в Сен-Лоране пришли на помощь пехотинцы 115-го полка 29-й дивизии. Полк высадился еще до обеда, но потребовалось немало времени, чтобы прорваться через пляжи и начать наступление на Сен-Лоран с северо-восточного направления. Продвижение замедляли минные поля. И не только. Среди пехотинцев распространились слухи, что американские приборы не могут обнаружить немецкие мины, поэтому тропы, обозначенные белыми лентами, совсем небезопасны. Десантников постоянно обстреливали снайперы, засевшие на скалах.«Мы шли осторожно и как-то нерешительно, — вспоминает сержант Чарлз Зарфасс. — Нам казалось, что нас на каждом шагу поджидает опасность». До Сен-Лорана от берега было всего не более километра. Но 2-й батальон 115-го полка смог начать наступление на городок только к вечеру, а 1-й батальон вышел на южную окраину Сен-Лорана лишь около 18.00.Рядовой Джон Хупер и его взвод подходили к Сен-Лорану где-то после 15.00: «Я буквально крался и все время смотрел под ноги, но все — таки задел выпрыгивающую «Бетти». Она выпрыгнула, а я повалился на землю и замер в паническом ожидании, что меня вот-вот разорвет на куски. Мина упала на камни с глухим стуком — «пустышка». Обессилевший от переживаний, я долго лежал и думал: неужели война никогда не кончится?»Хупер поднялся и отправился догонять свой взвод. Из ближайшего леса на десантников полились пулеметные очереди. Завязался бой. Патроны у «джи-айз» уже были на исходе. Лейтенант взял винтовку «М-1» и бинокль и сказал Хуперу, чтобы тот его прикрыл: «…взводный собирался залезть на дерево и оттуда достать „этих ублюдков“.— Не делайте этого, лейтенант, — сказал Хупер. Но взводный посмотрел на него холодно, отвернулся и все-таки забрался на дерево. Он поудобнее устроился на верхушке, раза три выстрелил и тут же, ломая ветви, свалился вниз.— Господи, меня убили, — все время повторял лейтенант.Пуля попала ему в грудь. Хупер и еще один десантник отнесли взводного в живые изгороди и позвали медика. Тот сделал раненому укол морфина.— Что за глупость, — произнес Хупер, — вести себя как какой-нибудь сержант Йорк.Лейтенант умер вечером. Какая нелепая смерть!К концу дня для техники открылся выезд «Е-1». В 20.00 майор Бингем отправил посыльного с просьбой о танковой поддержке при наступлении на Сен-Лоран. Пришли три танка из 741-го танкового батальона. Они уничтожили пулеметные гнезда и снайперов в окрестностях городка. Но когда пехота стала занимать Сен-Лоран, на деревню посыпались 5-дюймовые снаряды с американских эсминцев. Как и в случае с Вьервилем, войска в Сен-Лоране не имели возможности связаться с моряками. В результате артобстрела среди американцев были жертвы.Когда корабельный огонь прекратился, в Сен-Лоране завязался жесточайший бой. «Джи-айз», перебегая от одного угла дома к другому, бросали в окна гранаты, выбивали двери и в упор расстреливали немцев из ручных пулеметов и карабинов. Немцы, пользуясь защитой толстых, почти что крепостных, каменных стен, яростно сопротивлялись.В разгар уличной схватки несколько солдат из 115-го полка наблюдали такую картину. Подполковник Уильям Уорфидц, командир 2-го батальона, не обращая внимания на пули, спокойно сидел на обочине дороги и бросал камешки в бродячего пса.Другой необычный сюжет. Генерал Герхардт высадился во второй половине дня и развернул штаб 29-й дивизии на выезде у Вьервиля. У него не было достаточной информации о том, как идут дела у его полков на плоскогорье, но он видел, что по ложбине поднимается нескончаемый поток пехотинцев. Генерал выделил одного солдата, который на ходу с аппетитом ел апельсин. Когда пехотинец выбросил кожуру, Герхардт оторвался от своих карт, подозвал «джи-ай» и самыми нелестными словами отчитал его за «засорение природы».К наступлению ночи войска 29-й дивизии заняли позиции на северной, восточной и южной окраинах Сен-Лорана и некоторые кварталы городка. Всю вторую половину дня велась безуспешная схватка за район площадью примерно в одну квадратную милю, хотя он и оборонялся одной ротой. Это лишнее свидетельство того, насколько трудно воевать в живых изгородях и на узких улицах, заставленных каменными домами. Это также доказывает, что для успешного наступления пехоты необходима поддержка артиллерии, танков и минометов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77