одну оставил под своим руководством, другую поручил лейтенанту Йоману.Ахирн повел свой отряд влево, пытаясь найти проход через прибрежную стену, Йоман повернул направо. Капитан отыскал проем и сразу же наткнулся на «Голиаф». Немцы применили это «чудо военной техники» в Анцио. Но Ахирну не довелось воевать в Италии, и он понятия не имел о «Голиафах». К счастью, встреченный им крошечный «великан» безмолвствовал. Позже капитан узнал, что во время бомбардировок этот «Голиаф» лишился узла радиоуправления.Танки Ахирна проползли через пролом в стене. На южной стороне возвышалось оборонительное укрепление. Капитан выпустил по нему несколько снарядов. Из бункера с поднятыми руками вышли два десятка солдат вермахта. Ахирн соскочил с танка: «Немцы начали кричать „Achtung Meinen!“ и жестами показывали, чтобы я оставался на месте. Я махнул рукой, чтобы они двигались к дороге. Там мы взяли их в плен и передали пехотинцам. Кстати, среди солдат не было ни одного немца, только грузины из Советского Союза».Ахирн поехал вдоль берега в южном направлении. Мощеная дорога свернула в глубь материка к Пуппевшио, а грунтовая колея терялась где-то в дюнах. Капитан отрядил лейтенанта Тая с пятью танками в Пуппевиль, надеясь, что городок уже в руках 101-й воздушно-десантной дивизии. Сам же с двумя танками продолжил путь на юг, высматривая немецкие укрепления.Его «Шерман» подорвался на фугасе, отлетело переднее ходовое колесо. Ахирн сообщил об этом по рации Таю, выбрался из танка и решил пройтись пешком, чтобы оценить обстановку. Он наступил на выпрыгивающую мину. Капитана без сознания и с искалеченными ногами отбросило в заросли живой изгороди. Экипаж стал искать командира. Когда Ахирн очнулся, он закричал, и танкисты его обнаружили. Капитан предупредил, чтобы они не подходили: везде мины. Танкисты вернулись к «Шерману», достали длинную веревку, бросили один конец Ахирну и вытащили командира с минного поля. Санитары принесли его в полевой госпиталь, где капитану ампутировали ногу. Позднее в этом районе саперы обезвредили 15 000 выпрыгивающих мин.Лейтенант Эллиот Ричардсон командовал медицинским отрядом. Он высадился с четвертым эшелоном: «Мы шли по берегу. Вокруг рвались одиночные снаряды. Нас они не очень беспокоили. Мы знали, что немецкие орудия по большей части были выведены из строя. Я взобрался на вершину дюны и осмотрелся. Передо мной открылось поле, обтянутое колючей проволокой, а за ней раненый офицер, очевидно, наступивший на мину, взывал о помощи».Ричардсона одолевали сомнения. По всей вероятности, за колючей проволокой таилась серьезная опасность. Тем не менее лейтенант решился: «Я направился в поле, вглядываясь в траву и осторожно переставляя ноги, подобрал офицера и вынес его в безопасное место». Санитары Ричардсона положили раненого на носилки и доставили в медпункт на берегу.«Для меня это было настоящее боевое крещение, — говорит Ричардсон. — Я остался доволен своими действиями».Капитан Джордж Мабри, начальник оперативного отдела штаба 2-го батальона 8-го пехотного полка, пересек дюны и оказался вместе с группой солдат из роты «Г» на минном поле. За ним виднелись немецкие окопы и ДОС. Три человека сразу подорвались на выпрыгивающих «Бетти». О том, что произошло дальше, рассказывает полковник Ван Флит: «Мабри стоял перед выбором: вернуться на берег или атаковать противника. И в том, и в другом случае ему надо было пройти через минное поле. Капитан решил бросить вызов немцам. Стреляя на бегу, он на одном дыхании преодолел 25 м минной опасности и блокировал гитлеровцев, укрывавшихся в окопах. Тех, кто сопротивлялся, Мабри убил, остальные сложили оружие. Потом он собрал небольшой отряд из солдат роты „Г“, попросил дать ему два танка и нанес удар по ДОСу, охранявшему дамбу у выезда 1».Сержант Пайк из роты «Е» присоединился к группе Мабри. Когда капитан со своим отрядом двигался по дамбе к Пуппевилю, им повстречался лейтенант Тай из 70-го танкового батальона. Тай потерял на фугасах три машины, но продолжал идти вперед на двух уцелевших «Шерманах». Мабри поставил пехоту во главе колонны и приказал ускорить шаг, так как на дамбе отряд мог подвергнуться минометному обстрелу. Капитан сказал солдатам, чтобы они проявляли предельную осторожность из-за «Бетти» и фугасов. Группа вышла к мосту, перекинутому поверх дренажной трубы. Мабри опасался, что там заложена взрывчатка. Кроме того, разведка сообщила, что в трубе прячутся немцы.Капитан распорядился, чтобы солдаты оцепили мост с обеих сторон дамбы. Немцы сдались без боя. Мабри заставил их разъединить заряды и отправил на берег.Прежде чем сопроводить пленных на десантном судне на «Бейфилд», конвоиры докладывали о них Ван Флиту. Часы показывали 9.40. Ван Флит радировал генералу Бартону на «Бейфилд»: «Я на берегу вместе с подполковником Симмонсом и генералом Рузвельтом. Продвигаемся на сушу». Высаживались новые эшелоны десантников. По приказу Ван Флита и Рузвельта они, не теряя времени, сразу же уходили на материк через проемы в приморской стене. Серьезную проблему создавала неимоверная сутолока. Слишком много скопилось войск и техники. Спорадические артобстрелы и взрывы вездесущих мин еще больше усиливали давку людей, танков, орудий, грузовиков. Тем не менее в 10.45 Ван Флит передал по рации Бартону:— Все идет превосходно. Мы практически овладели побережьем. Прибывают резервные батальоны.Мабри продолжал свой путь по дамбе. Он выслал вперед разведчиков.— Знаете ли, — сказал капитан сержанту Пайку, — предполагается, что парашютисты захватили Пуппевиль, но этого могло и не случиться. Не дай Бог, если мы подстрелим хотя бы одного из них.Сержант в знак согласия кивнул головой.Разведчики вышли на западный край зоны затопления. «Там, где заканчивается дамба, — вспоминает сержант Пайк, — росли кусты и несколько деревьев. В них мелькнула каска. Я доложил об этом капитану Мабри. Он поинтересовался:— Какая каска? Немецкая или американская? Я ответил:— Не знаю, сэр. Не успел рассмотреть».Над дамбой взлетела оранжевая ракета. «Из кустов поднялись два парня, и первое, что мы увидели, — нашивки с американским флагом. Стало ясно, что это наши парашютисты. Они прокричали:— 4-я дивизия? Мы ответили: — Да».Одним из парашютистов был лейтенант Юджин Брайерр из 101-й дивизии. Он поздоровался с Пайком и спросил:— Кто здесь за главного? Подошел Мабри и сказал:— Я.— Что ж, — обратился к нему лейтенант. — Генерал Тейлор ждет вас в Пуппевиле.Часы показывали 11.10. 101-я и 4-я дивизии соединились. Выезд 1 находился под контролем американцев.Мабри встретился с Тейлором. Тот сообщил, что ему предстоит выполнить еще ряд задач, а затем выйти из Пуппевиля в направлении Сен-Мари-дю-Мон. При взятии Пуппевиля погибли около 40 немецких солдат. Это означало, что не обошлось без тяжелого сражения. У Сен-Мари-дю — Мон лейтенант Луис Никсон из 101-й дивизии попросил Мабри отдать ему два танка, которым вскоре довелось вступить в первый бой (о нем рассказывается в главе 16). Отряд Мабри вместе с парашютистами участвовал в захвате Сен-Мари-дю-Мон.Суда с 4-й дивизией и приданными ей частями заполнили прибрежные воды. Войскам досаждали не столько немцы, сколько морские волны. Они швыряли боты Хиггинса, перехлестывали через планшири и поливали солдат холодным душем. Десантники чувствовали себя прескверно и мечтали только об одном — поскорее на берег. «Катера крутились, как маленькие жуки, с трудом удерживаясь на плаву, — вспоминает рядовой Ралф Делла-Вольпе. — Я съел два завтрака, думая, что это поможет. И оба потерял».То же самое происходило с другими десантниками. Mapвин Перретт, 18-летний матрос береговой охраны из Нового Орлеана, шел рулевым-старшиной на боте Хиггинса, построенном в этом же городе. 30 человек из 12-го полка 4-й дивизии повернулись к нему лицом, чтобы спрятаться от морского душа. Он видел их перепуганные глаза. Прямо перед ним стоял капеллан. Перретт пытался сосредоточиться на том, чтобы не выйти из головного порядка. Капеллана стошнило, ветер подхватил его завтрак, и на рулевого брызнули остатки яиц, кофе и бекона.Кто-то из матросов окунул в море ведро и облил Перретта водой.— Как дела, шкипер? — спросил он.— Замечательно, — ответил Перретт. — Давай еще раз.Матрос повторил процедуру умывания, а пехотинцы загоготали. «Напряжение как рукой сняло», — вспоминает Перретт.Сержант Джон Бек из 87-го минометного батальона принимал таблетки от морской болезни. Они не помогали и вылетали вместе с рвотой. Снадобье подействовало на сержанта совершенно иным и неожиданным образом: он заснул.«Взрывы снарядов разбудили меня, когда мы приближались к берегу, — рассказывает Бек. — Мой друг, сержант Боб Майерс из Ньюкасла, штат Пенсильвания, тоже проглотил несколько таблеток, и они привели его в бессознательное состояние. Боб более или менее пришел в себя только на следующий день. Так что во время вторжения в Нормандию мой приятель был как лунатик и практически ничего не помнил об этом событии».(Мы не знаем, кто разрешил выдавать в войска таблетки от морской болезни. Это остается одной из загадок дня «Д». Их получали и воздушные десантники. Многие потом жаловались на сонливость. Таблетки не использовались во время учений, проводившихся в условиях такого же штормового моря, как 6 июня.)Когда плоскодонные, с квадратными носами суда барахтались в морских волнах, один позеленевший от качки «джи-ай» выразил горечь всех своих товарищей по несчастью, сказав:— Я бы не советовал сукину сыну Хиггинсу хвастаться тем, что он сотворил эти неуклюжие уродины.Полковник Расселл «Ред» Ридер командовал 12-м пехотным полком, высадка которого намечалась на 10.30. Поэтому он целых четыре часа лишь наблюдал за вторжением со своего ДСП на расстоянии 6 км от берега. Из-за дыма комполка мало что видел. В мемуарах он потом написал: «Стрелки на часах не двигались. Время между 6.30 и 10.30, когда мы сошли на берег, было самым долгим и томительным ожиданием в моей жизни». 12-му полку предстояло высадиться севернее 8-го. Однако рулевые, исполняя приказ Рузвельта доставить последующие эшелоны за 8-м полком, выбросили 12-й на 2 км южнее, чем предполагалось.— Это не имеет никакого значения, — заявил Ридер, когда обнаружил ошибку. — Мы знаем, куда идти.Он вывел своих людей через проемы в набережной стене на дюны и там встретил Рузвельта.— Ред, — сказал ему генерал, — взгляни: на дамбах не протолкнуться. Целая процессия джипов, и все стоят.А полковнику Рузвельт показался «утомленным, и тросточка лишь усугубляла это впечатление».Безотлагательной задачей Ридера было войти в городок Сен-Мартен-де-Варревиль, где он надеялся соединиться с 82-й воздушно-десантной дивизией. Справа располагался выезд 4, который по плану и предназначался его полку. Однако оставалась незащищенной восточная часть выезда 2, которую обстреливала с севера немецкая батарея из четырех 155-мм орудий у Сен-Маркофа. Ридер мог сразу выдвинуться на дамбу и по ней преодолеть затопленные поля. Но в этом случае полк неминуемо себя обнаружит. Воспользоваться дамбой 2 не представлялось возможным: ее полностью забили джипы, танки, грузовики, войска. Полковник склонялся к тому, чтобы добираться до Сен-Мартен-де-Варревиля через зону затопления.Он так и решил.— Идем по воде! — скомандовал Ридер, увидев подполковника Чарлза «Чака» Джексона из 1-го батальона. Тот уже сделал аналогичный вывод и инструктировал своих солдат.Сержант Клиффорд Соренсон шел рядом с Джексоном. По данным разведки, пехотинцев ожидала небольшая глубина — примерно по щиколотку. Только в ирригационных канавах они могли погрузиться в воду на 40—50 см. «Разведка сильно ошибалась, — говорит Соренсон. — В некоторых местах вода доходила до пояса, а в ирригационных траншеях мы окунались с головой. Отдельные смельчаки переплывали канавы, бросали веревки и перетягивали остальных на другую сторону».Батальон промаршировал по воде 2 км. «Мы брели, брели и брели, — рассказывает сержант. — Время от времени раздавались снайперские выстрелы. Никого даже не задело. Мы больше боялись утонуть. Ничего не стоило поскользнуться, упасть на дно и остаться там под тяжестью своего снаряжения. Я злился. Сначала моряки пытались потопить нас у берега, а теперь — армия в этих канавах. У меня больше раздражения вызывали наши, а не немцы».Потребовалось часа три-четыре на то, чтобы преодолеть водную преграду. Но экспедиция завершилась без потерь. Когда батальон вышел на сушу, Ридер подал Джексону сигнал свернуть вправо и двигаться к Сен-Мартен-де-Варревилю. На перекрестке дорог пехотинцы попали под артобстрел. Солдаты рассыпались по обочинам. Потом появился генерал Рузвельт: его подвезли на дамбу 2 на капоте джипа. Рузвельт заметил подполковника Джексона и спросил:— Как дела, Чак?Джексон рассказал о скитаниях батальона.— Пошли вперед, — предложил Рузвельт.— Мы и так впереди, — ответил Джексон. — Видите этих парней (метрах в пятидесяти)? Они — разведчики роты «А».— Надо поговорить с ними, — сказал Рузвельт.После короткой беседы разведчики и батальон двинулись дальше. К вечеру 8-й пехотный полк и приданный ему 22-й полк пересеклись с 82-й дивизией у Сен-Мартен-де-Варревиля и Сен-Жермен-де-Варревиля. На ночь десантники расположились биваком. Они не полностью достигли своих целей в день «Д», но были довольны тем, что находятся на материке и рядом с 82-й дивизией.12-й пехотный полк тем временем выполнил задачу дня «Д». Головной отряд капитана Мабри прошел через Сен-Мари-дю-Мон и к ночи занял позиции к северу от Ле-Форж. Рота «К» выслала взвод разведки в Шеф-дю-Пон с заданием установить связь с 82-й воздушно-десантной дивизией. Таким образом, с наступлением сумерек 12-й полк вступил в контакты с обоими парашютными соединениями.Тем, что пехотные батальоны достигли или почти достигли своих целей, они отчасти обязаны поддержке корабельной артиллерии. Передовые наблюдатели постоянно сопровождали передвижение 4-й дивизии и всякий раз, когда войска сталкивались с вражеской артиллерией или танками, они вызывали огонь с линкоров и крейсеров. Над районами действий пехоты кружили самолеты-корректировщики. И флот обрушивал на немцев всю мощь своих орудий.Лейтенант Росс Олсен служил командиром артиллерийской боевой части на «Неваде». «Я помню, — рассказывает он, — как на наших 5-дюймовых орудиях (127 мм) от стрельбы шелушилась краска и обнажалась сталь. Нам приходилось останавливаться, чтобы очистить палубу от гильз. Обычно мы их сохраняли и заряжали снова. Но в этот день мы их выбрасывали за борт, потому что они мешали движению башенного лафета».Однажды «Неваде», чтобы поразить цель, потребовались все ее орудия: и 14-дюймовые (355,6 мм) и 5-дюймовые. Когда громыхнул залп, Олсен полностью оглох на правое ухо и на 50 процентов — на левое. С тех пор он носит слуховые аппараты. «Ураганный огонь, — говорит лейтенант, — сорвал моторную восьмиметровую шлюпку, вышиб дверь в кают-компании, ободрал облицовку на переборках, разбил почти все лампочки по правому борту».Тяжело раненных, как американцев, так и немцев, переправляли на десантных судах на военные корабли. Старшина медицинской службы Винсент дель Джудиче принимал их на «Бейфилде». Через его руки за день проходило много людей, но особенно ему запомнились двое солдат. Один был американцем мексиканского происхождения. Он получил жуткие ранения, подорвавшись сразу на двух выпрыгивающих минах. Немецкие врачи оказали ему первую помощь, наложив кровоостанавливающие жгуты на обе ноги и руки. Им пришлось покинуть его в поле, когда появился американский дозор. Изувеченного солдата подобрали санитары и отправили на «Бейфилд». Они забыли снять жгуты, и у раненого началась гангрена.Дель Джудиче ассистировал при ампутации обеих ног и обеих рук. Кроме того, у солдата имелись раны в брюшной полости, которые старшина очистил от гноя.«На него было страшно смотреть, — говорит Джудиче. — А раненый даже не стонал. Когда перестал действовать наркоз, солдат взглянул на обрубки, закрыл глаза и снова заснул».Позже дель Джудиче лечил немецкого капрала, «высокого, стройного, довольно красивого светловолосого парня». Его ранило в правую руку. Все пять пальцев на ней болтались и почернели. Старшина отрезал их ножницами, посыпал рану порошком сульфидина, а немец улыбнулся и тихо произнес:— Danke schцn (Спасибо).Лейтенант Янке стрелял по наступавшим американцам из винтовки, укрываясь в сыпучих дюнах. В танке его заметили и ударили из 75 — мм пушки. На Янке навалилась груда песка, и он подумал, что «его хоронят заживо». И вдруг кто-то потянул лейтенанта наверх. Это был «джи-ай».Янке за подвиги на Восточном фронте наградили Железным крестом. Он предпочел бы смерть плену. Лейтенант увидел рядом пистолет-пулемет и попытался его схватить. Американец отбросил оружие ногой и спокойно сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77