Тот с удовольствием согласился: у него на борту находилось неимоверное количество взрывчатки.Рядовой Элдон Вьех был водителем грузовика в штабной батарее 1-го артиллерийского дивизиона. На его ДСТ размещались семь грузовиков «двойка с половиной», напичканных снарядами. Высадка намечалась на 8.30, но и в 11.30 корабль все еще кружил в море вне досягаемости немецких орудий. Когда судно повернуло к берегу, в ДСТ, шедшее справа, ударил 88-мм снаряд. Шкипер ДСТ Вьех сделал полный разворот и направился обратно в Ла-Манш. После некоторых раздумий капитан снова двинулся к берегу, но попал под мощный артобстрел и повторил прежний маневр. В 12.00 к борту ДСТ подошел сторожевой катер, и контрольный офицер в мегафон прокричал:— Капитан, веди судно к берегу! Вы уже дважды пытались это сделать и каждый раз возвращались. Идите и не возвращайтесь до тех пор, пока не разгрузитесь!Отлив был в полном разгаре, но вода все еще накрывала заграждения. Вокруг рвались снаряды. Шкипер подошел к прибою настолько близко, насколько у него хватило смелости. Судно все равно находилось довольно далеко от берега. Капитан приказал опустить рампу. Лейтенант, командир Вьех, запротестовал:— Подведите нас ближе!— Убирайтесь! — ответил шкипер.С рампы сошел первый грузовик и сразу же погрузился в воду, которая захлестнула выхлопную трубу.— Подведите нас ближе! — снова потребовал лейтенант.— Убирайтесь! — ответил шкипер. — Мне надо вас высадить и вернуться в море!Один за другим грузовики нырнули в воду и затонули. Водители выпрыгнули, надули свои спасательные пояса и поплыли к берегу. Когда Вьех выбрался из прибоя, раздался свист снаряда. Он скатился в воронку: «Меня сильно тряхануло взрывом. Мне стало страшно, и я заплакал. Друзья оттащили меня за борт горевшего судна. Казалось, что я плакал несколько часов. По крайней мере до тех пор, пока у меня не иссякли слезы. Тогда я взял себя в руки».Слева от Вьех, у начала выезда «Е-3», немцы вели огонь по пляжам из ДОСов. Он видел, как к ним направились два бульдозера и завалили ДОСы песком: «В один из бульдозеров попал снаряд. Бульдозериста буквально разнесло на куски». Вьех и другие водители из его отряда подобрали винтовки, карабины и стали пехотинцами: «Мы зарядили их и пошли вперед».«Что касается слез, — заключает свой рассказ Вьех, — то с того дня я больше никогда не плакал. Мне иногда хотелось бы хорошенько выплакаться или от души посмеяться. Это мучит, но я просто не в состоянии выпускать свои эмоции наружу. И никогда не смогу это сделать».Уже пять с половиной часов в секторе «Изи-Ред» высаживались батальоны 16-го, 18-го, 115-го и 116-го полков. Они практически ничего не достигли на выезде «Е-3» (к северу от Колевиля). Скопление техники на пляжах по-прежнему не поддавалось никакому регулированию. У дамбы и на самом берегу вповалку лежали тела убитых и раненых.Но то, что представлялось катастрофой, на самом деле ею не было. Хотя обстановка оставшись тяжелой, она постепенно улучшалась, особенно на выезде «Е-1». Решительные действия Споддинга и Доусона нейтрализовали фортификации на его восточной стороне. На западных склонах огневые позиции противника эффективно сдерживала рота «М» 116-го полка. Бульдозеры проделали проход через дюны и готовили выезд к передвижению боевой техники.Самое главное, что роты «Е», «И» и «Г» 16-го полка создали плацдарм между выездами «Е-1» и «Е-3» и шло сражение за Колевиль. По правому флангу пять рот 116-го полка заняли вершины между «Д-3» и «Е-1», а три роты 16-го полка овладели высотами на левой стороне выезда «Е-3».В 13.09 Джероу смог передать Брэдли первые более или менее утешительные данные: «Войска твердо закрепились в секторах „Изи-Ред“, „Изи-Грик“, „Фокс-Ред“ и продвигаются вперед на высоты над скалами».«Положение оставалось сложным, — писал позже Брэдли. — Но наши войска дюйм за дюймом захватывали побережье. И я запретил себе даже думать о том, чтобы уйти с „Омахи“.Генерал-майор Чарлз Герхардт, командующий 29-й дивизией, подготовил доклад под названием «Боевые уроки и выводы дня „Д“. Он суммировал их в двух фразах: „Нельзя допускать любые сообщения о бедственных ситуациях на войне. ОНИ ВСЕГДА НЕВЕРНЫ“. 24. Борьба на плоскогорьеВьервиль, Сен-Лоран и Колевиль Джон Рааен, 22-летний капитан, командовавший штабной ротой 5-го батальона рейнджеров, был сыном армейского офицера. Он родился и вырос в Форт-Беннинге, в январе 1943 г. окончил Уэст-Пойнт и любил воинскую службу. Рааен прослужил 40 лет и участвовал в трех войнах. Он ушел в отставку в звании генерал-майора. «Я бы не променял ни один день своей военной жизни, — сказал в интервью генерал. — Случались и плохие времена, но они делали хорошие дни еще лучше».6 июня 1944 г. в самом начале сражения Рааен усвоил первый военный урок: перепуганному солдату надо дать какое-нибудь конкретное задание, чтобы успокоить его нервы. Когда утром капитан поднялся на Вьервиль, он понял и другие важные вещи: нельзя доверять разведке и полагаться на данные о местности, пока не увидишь ее собственными глазами.«Когда нам показывали карты и макеты Нормандии, — вспоминает Рааен, — мы все обратили внимание на живые изгороди, окружавшие поля. Они были такими же, как в Англии, — низкорослыми, компактными, вроде небольших барьеров, которые можно легко перепрыгнуть».По аэрофотоснимкам нельзя было представить себе истинный размер французских живых изгородей. «Когда мы поднялись на плоскогорье, — говорит Рааен, — нам сразу стало ясно, что французские живые изгороди совершенно другие. Это — земляные насыпи высотой от двух до четырех метров, поросшие высоким густым кустарником, корни которого вылезают наружу. Сами насыпи уже являлись серьезным препятствием. А через заросли пройти было просто невозможно. Вы взбирались по круче, цепляясь за корни, а потом утыкались в переплетения кустов, ветвей, стволов». Обычно французы проделывали проходы через живые изгороди для скота и фермерской техники, но во время боев эти проезды перекрывались пулеметным огнем Через 50 лет большинство этих вековых изгородей исчезли. После войны у нормандских фермеров появились тракторы, расширились угодья, и они начали вырубать кустарники. Примечательны живые изгороди, сохранившиеся такими, какими их видели «джи-айз», вдоль реки Мердере к западу от Сен-Мари-дю-Мон и Сент-Мер-Эглиза.

.«Немцы, — рассказывает Рааен, — обыкновенно устраивали в живых изгородях пулеметное гнездо и прорубали в зарослях небольшое окошко для стрельбы. Было невозможно понять, откуда они ведут огонь». Немцы также устанавливали пулеметы «Мг — 42» таким образом, чтобы стрелять по проходам через живые изгороди. Кроме того, они пристреляли по заранее намеченным целям минометы и артиллерийские орудия. В начале боя немцы применяли простую тактику: они выжидали, когда на поле выйдет по крайней мере отделение солдат, и всех их срезали как ножом.Со временем янки научились воевать в живых изгородях. Они зарядами ТНТ пробивали в зарослях в стороне от проходов большую брешь. В нее заползал танк и обстреливал позиции противника фосфорными снарядами, которые на немцев наводили ужас, но очень нравились американцам. Или, например, десантники приваривали спереди «Шермана» стальные рельсы (те самые, которые Роммель устанавливал на берегу). Когда танк поднимался на земляной вал живой изгороди, рельсы не давали ему перевернуться. Однако все эти «изобретения» появились лишь через две-три недели. В любом случае танков в день «Д» на плоскогорье не было.Когда Рааен развернул ротный командный пункт в поле недалеко от Вьервиля, по нему сразу начала бить немецкая артиллерия. Он сделал еще одно полезное наблюдение: «Уже через пять минут артобстрела понимаешь, когда надо зарываться в землю, а когда нет. По свисту летящего снаряда можно определить, где он упадет. Если он разорвется в ярдах 50 от тебя, то нет никакого смысла искать укрытие. Ты остаешься на месте и занимаешься своими делами. Конечно, если снаряд может рвануть на меньшем расстоянии, то у тебя один выход — зарыться в любую ямку и молиться».5-й батальон рейнджеров должен был выдвинуться к Пуант-дю-О. Им предстояло миновать Вьервиль и идти на запад по прибрежной дороге. Но полковник Шнейдер решил отправить дозорный отряд из роты Рааена на восток на встречу с десантниками, поднимавшимися по выезду Ле-Мулен. Команда Рааена прошла несколько канав и затопленных троп, пролегавших между живыми изгородями, и наткнулась на «передовой отряд 1-й дивизии» (в действительности это была дозорная группа из роты «К» 116-го полка 29-й дивизии, приданной к 1-й дивизии только на день «Д» 6 июня). «В группе оказался парашютист из 101-й дивизии, — вспоминает Рааен. — Он упал в воду в районе „Омахи“, и ребята из 1-й дивизии его выловили. С того дня парашютист воевал вместе с пехотинцами».Соединение американцев (возможно, первое), поднимавшихся у Вьервиля и у Сен-Лорана, отрезало немцев, занимавших оборону на скалах между секторами «Дог-Грин» и «Изи-Грин» и между гребнем и прибрежной дорогой. Рааен подумал: «Любой нормальный командир попытался бы отвести войска с этих позиций в глубь материка, чтобы они продолжали сражаться, а не подвергал бы их опасности оказаться в плену или на том свете». Но немцы (и солдаты «восточных» батальонов под дулом пистолетов немецких сержантов) оставались верны своему фюреру и доктрине Роммеля, который не допускал никаких отходов с занятых позиций. Немцы «должны были уже знать, что попали в капкан, но не покидали своих траншей и дотов». Нечто похожее происходило и у Колевиля.Лейтенанта вермахта Фреркинга, все утро наводившего огонь на пляжи, наконец взрывом выкинуло из бункера. Это сделал танк «Шерман». Перед побегом лейтенант передал последнее сообщение: «С моря и берега сплошной огневой вал. Каждый снаряд попадает в цель. Мы уходим». Фреркинг слишком долго ждал. Его батарея осталась без боеприпасов. Он и большинство его солдат погибли во время отхода.На других немецких батареях также иссякали снаряды. Полковник Оккер, командующий артиллерией 352-й дивизии, позвонил на 1-ю батарею и сообщил, что к ним отправляется грузовик с боеприпасами.— Он уже в пути, — сказал полковник.Да, грузовик вез снаряды на батарею. Но в него попал 14-дюймовый корабельный снаряд. Трудно себе представить, что от него осталось.Большинство немцев не знали, что они проиграли сражение. Войска израсходовали практически все имевшиеся боеприпасы и не смогли остановить наступление. Располагая разветвленной сетью наземных коммуникаций, немцы должны были бы подвозить неограниченное количество снарядов, как они это делали во время Первой мировой войны. Но союзническая авиация и корабельная артиллерия превратили побережье Кальвадос в своего рода «остров», на котором немцам на передовых линиях приходилось сражаться только теми средствами, которыми они располагали. Казалось бы, американцы должны были испытывать трудности со снабжением: все порты контролировались противником. Однако к «джи-айз» постоянно шли подкрепления и боеприпасы морем, и немцы не могли с этим ничего поделать.Германское командование совершило большую ошибку, не приказав войскам отойти и перегруппироваться, когда американские дозорные отряды проникли за передовую линию противника. Конечно, то, что немцы остались на своих оборонительных позициях, создавало для них определенные преимущества. Наблюдательные посты на скалах могли направлять стрельбу артиллерии по берегу и выездам, правда, лишь до тех пор, пока орудия обеспечены снарядами. Пехотинцы в траншеях и ДОСах держали бы под огнем десантников на пляжах. Но цена слишком высока. Оставаясь на прежних позициях, немцы не смогли организовать концентрированные контратаки против отделений, взводов, рот, которые пробирались наверх. А американцы были вооружены лишь минометами, ручными пулеметами и винтовками и не имели артиллерийской поддержки.«Они могли бы вышвырнуть нас метлой», — заявил один рейнджер. Тем не менее солдаты вермахта предпочли сидеть за бетонными стенами укреплений, откуда они могли убивать американцев, но выиграть сражение — нет. Вот чем обернулись одержимость Гитлера «защитой» каждого дюйма захваченных территорий и навязчивая идея Роммеля остановить союзнические войска еще на берегу.На плоскогорье немцы также вели чисто оборонительные действия. Отчасти это можно объяснить тем, что живые изгороди предоставляли великолепное укрытие. Но главная причина, по — моему, в том, что они не получали достаточных подкреплений, в то время как американцы вводили в бой эшелон за эшелоном. Предполагалось, что немцы проведут внезапные контратаки численностью солдат до батальона. В день «Д» на «Омахе» они не организовали ни одного контрнаступления хотя бы на ротном уровне. Причин много: войска были расквартированы по маленьким деревушкам Нормандии, и требовалось время для того, чтобы их собрать; основным средством передвижения оставалась лошадь; отсутствовали на своих боевых местах старшие военачальники. Однако главное обстоятельство — отличная работа союзнической авиации. Она мало помогла десантникам на берегу, но много сделала в глубине территории Франции, бомбя мосты, дорожные пересечения, железнодорожные узлы, районы сосредоточения. Бомбардировщики фактически блокировали передвижение немецких войск.И все же немцы сражались отчаянно, нанося американцам немалые потери. Они по большей части удерживали живые изгороди, не давая десантникам пробиться в глубь материка далее пары километров. Но бои носили несогласованный характер и велись малочисленными, плохо организованными подразделениями. Немцы стремились сдержать противника, но не сбросить его с плоскогорья.Когда Рааен выходил на связь с ротой «К» 116 — го полка, Шнейдер с остальными рейнджерами 5 — го батальона пересек прибрежную дорогу, намереваясь обогнуть Вьервиль с юга и направиться к Пуант-дю-О. Передовые отряды встретил пулеметный огонь, несшийся из живых изгородей на южной стороне дороги. Трижды Шнейдер пытался обойти с флангов немецкие позиции, но каждый раз натыкался на новые засады.«Мы нарвались на дьявольски ожесточенное сопротивление, какое только может быть, — вспоминает рядовой Доналд Нелсон. — Нас буквально прижата к земле, и мы не могли даже пошевелиться».Появился полковник Шнейдер и спросил, в чем дело.— Снайперы, — ответил Нелсон.— И вы не можете их снять?— Нет, сэр, — сказал Нелсон. — Мы их даже не видим. Шнейдер снял каску, надел ее на палку и поднял вверх.«В тот же момент, как только каска возникла над кустами , — рассказывает Нелсон, — по ней застучали пули. Так нам удалось обнаружить и отстрелять несколько снайперов».Нелсон с приятелем решили подползти к живой изгороди: «Мы увидели, как пятеро немцев устанавливают пулемет. Прямо перед нами. Мы лежали тихо и наблюдали. Немцы находились от нас метрах в шести. Они зарядили пулемет. Мой приятель толкнул меня в ногу ботинком. Я ответил ему тем же. Это означало, что пора действовать. Они получили свое по полной программе. Я прикрывал приятеля, пока он ползал, чтобы проверить, мертвы ли наши немцы. Да, они были мертвы».Пока рейнджеры с юга огибали Вьервиль, через деревню, не встретив никакого сопротивления, прошла рота «С» 116-го полка. К ней примкнула рота «Б» рейнджеров. Объединившись, они двинулись по прибрежной дороге на запад к Пуант-дю-О. В 500 м от Вьервиля их остановили пулеметные очереди, несшиеся из живых изгородей. В течение нескольких часов американцы пытались обойти засады, но каждый раз встречали новые. Все открытое поле простреливалось немцами с расстояния 200—300 м.Главной проблемой для американцев было выдержать темп наступления. Для атакующих это всегда трудная задача. Особую сложность она представляла для десантников «Омахи», которые только что вышли из огненного ада на берегу и теперь в относительно спокойной обстановке нормандского плоскогорья чувствовали себя победителями, выполнившими важное задание дня. К тому же они были по-настоящему измотаны. И, подобно парашютистам на «Юте», пехотинцы, попадая в деревню, сразу же находили дорогу к винным погребам. Сержант Уильям Люис из 116-го полка вспоминает, что почти всю вторую половину дня «Д» «он никак не мог прийти в себя»: «Во Вьервиле я опорожнил огромный кувшин вина. В общем, мы все тогда здорово напились».(Жители Вьервиля, конечно же, были напуганы. Пьер и Фернан Пипрель решили бежать на юг. По дороге они увидели каких-то солдат, скрывающихся в живых изгородях. Пьер Пипрель рассказывает: «Трудно было понять, кто они, поскольку мы не знали униформу союзников. Подойдя ближе, я спросил:— Англичане?— Нет, американцы, — ответили они. Заметив у них в руках «Лаки страйк», мы поняли, что мы в безопасности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77