Эмилио Сальгари: «Ловцы трепанга»

Эмилио Сальгари
Ловцы трепанга



OCR Roland
«В дебрях Атласа; Сокровище Президента Парагвая; Страна чудес; Ловцы трепанга»: Терра; Москва; 1992

ISBN 5-85255-185-6 Эмилио СальгариЛовцы трепанга Глава первая. У берегов Австралии В первых числах апреля 18… Года вдоль берегов залива Карпентария, крайней точки Австралии на северо-востоке, плыл один из тех причудливых кораблей, которые китайцы называют тс-ао-ш-ван , а европейцы — джонками. Джонки грубые и тяжелые, нос их округлен, корма высоко поднята и расширена, а высокие мачты оснащены громадными парусами.На борту джонки суетилось около тридцати человек, низкорослых, желтокожих, с раскосыми глазами и курчавыми волосами; одни из них были почти голыми, другие — одеты в широкие блузы и штаны из красной холстины. Некоторые из них бегали по палубе, другие — выстроились вдоль бортов, готовые броситься к снастям для выполнения маневра.На рубке стоял высокий человек, лет сорока, одетый по-европейски. Его энергичное лицо было обветрено и опалено солнцем Южных морей.Это был капитан джонки.Он внимательно разглядывал в подзорную трубу австралийский берег.Позади него стояли двое юношей: один — лет шестнадцати, другой — двадцати. Они, по-видимому, с нетерпением ожидали результатов наблюдений капитана.— Ну что, дядя? — вырвалось вдруг у младшего.— Я не вижу ни одного живого существа на берегу, — ответил наблюдатель.— А где же бухта?— Прямо перед нами, приблизительно в четыре милях.— Ты уверен, что не ошибаешься?— Моряк в таких случаях никогда не ошибается. Здесь я и ловил трепанг в прошлом году, я отлично помню местность.— Так почему же ты так внимательно рассматриваешь берега? — спросил второй юноша.— Я дорожу своей шкурой, да и вашей, мои дорогие племянники.— Чего же ты, собственно, боишься? — снова спросил первый юноша.— Мы находимся в стране дикарей, Ханс. Берега сейчас безлюдны, но каждый момент они могут закишеть австралийцами.— А они ненавидят белых?— О да! Они дики и не слишком дружелюбно встречают гостей.— Нам нечего их бояться: нас ведь не так мало.— К тому же у нас есть ружья и два камнемета Камнемет — маленькая пушка, легко переносимая; чаще всего она употребляется на морских судах для вооружения шлюпок при высадке. Камнеметами они называются потому, что снарядами для них служили камни, поднятые прямо с земли; в описываемое время из этой пушки стрельба производилась картечью на близком расстоянии. — Примеч. перев.

.— Да, конечно… Но мы не должны рассчитывать на наших малайцев, — возразил капитан, — все они как стая зайцев: при первом же выстреле они спрячутся в трюм.— Во всяком случае дикарям не так легко будет захватить корабль, да еще хорошо вооруженный.— На корабле-то нам нечего бояться. Но нам придется высадиться, чтобы установить на берегу котлы.— Какие котлы?— Я и забыл, что вы не имеете понятия о ловле трепанга. Вы ведь плавали только в спокойных водах, а море…— О! Дядя! — запротестовали юноши.— Морским волком не родятся, но я надеюсь, что со временем вы станете настоящими моряками.— Эй! Ван-Горн, держи прямо на тот мыс, — прервал разговор капитан, оборачиваясь к седобородому человеку, стоявшему на корме у румпеля, и указывая пальцем куда-то в пространство. — Ты видишь мыс?— Вижу, капитан Ван-Сталь, — отвечал рулевой, — мои шестьдесят лет все же не ослабили зрения.Джонка, продолжавшая огибать остроконечный полуостров, отделяющий Коралловое море от залива Карпентария, повернула нос к мысу, за которым берег, казалось, должен был образовать глубокую бухту.Побережье, с которого капитан не спускал глаз, упорно рассматривая в подзорную трубу, казалось бесплодным и пустынным.Берег образовал неглубокую дугу, окаймленную скалами, основание которых сливалось с коралловым массивом, омываемым волнами. Единственную его растительность составляли группы каучуковых деревьев, подлинных гигантов, достигавших чуть ли не шестидесяти метров в высоту, но почти не дававших тени, так как их листья свисали ребром.Капитан, вероятно, очень мало доверял царившему на берегу спокойствию; время от времени он настораживался, как будто ему удавалось уловить еще какой-то шум, кроме гула волн, разбивающихся о рифы.В несколько минут джонка, подгоняемая свежим северо-западным бризом, обогнула указанный капитаном мыс и вошла в широкую бухту. Песчаный и отлогий берег бухты постепенно поднимался, образуя гряду замыкавших его скал.— Это и есть та самая бухта, где начнется ловля трепанга? — спросили одновременно Ханс и Корнелиус.— Да, — ответил капитан и, свесившись через перила палубы, устремил взгляд на воду, по которой скользила джонка.— Здесь на дне, — сказал он, видимо довольный результатами своих наблюдений, — лежит целое богатство и для нас, и для нашего арматора Арматор — лицо, снаряжающее за свой счет корабль, в большинстве случаев — владелец корабля.

.— Так вот он где трепанг! — сказал Ханс. — Как я хотел бы уже увидеть ловлю!— Тебе не Долго осталось ждать, — успокоил его капитан, — такВдруг странный крик донесся с берега, прервав капитана на полуслове:«Коо-мооо-эээ!»— Тысяча чертей! — вскричал капитан, хмуря брови. — Предчувствие меня не обмануло.— Это крик трепанга? — спросил Ханс.— У трепанга нет голоса, — сурово бросил ему капитан.— Значит, дикого животного? — спросил на этот раз Корнелиус.— Нет, много опаснее: это крики австралийцев.— Но где же они?— Мы-то их не видим, но они нас уже давно заметили, — сказал капитан и глубоко задумался.— Ты боишься нападения?— Нет, но я боюсь, что наш экипаж откажется высадиться на берег.— Капитан, вы слышали? — обратился к Ван-Сталю старый моряк, который, передав румпель малайцу, подошел к капитану.— Ну да, я слышал. Но я не отказываюсь от высадки. Дно бухты, как ковром, устлано трепангом. Готовьтесь к высадке.Потом, обернувшись к команде, капитан отдал приказ:— Убрать паруса! Бросай якоря!В этот момент со стороны прибрежных скал снова донесся тот же крик:«Коо-мооо-ээээ!»— Опять. Что это? Угроза? Или они хотят запутать экипаж?— Это их клич для сбора, — сказал Ван-Горн.— Я знаю. Тут за скалами скрывается, верно, целое племя.— Вы помните, капитан, в прошлом году одним только нам удалось взять отсюда груз, ибо только наше присутствие не было обнаружено туземцами. А два корабля, прибывшие сюда после нас, были вынуждены быстро убраться. Вспомните, капитан, и экипажи трех джонок, растерзанных дикарями мыса Йорк.— Да, я помню даже разбитый остов одной из джонок: море выбросило его на остров Эдуарда Пелью.— Туземцы, очевидно, ожидали прихода судов в этом году и сторожили берега. Да, они не оставят нас на этот раз в покое.— Я этого боялся. Но мы здесь — и сумеем защитить себя.— Будьте осторожны, капитан. Эти туземцы хитры, упрямы и способны вплавь добраться к кораблю, перерезать канаты, перерубить якорные цепи и бросить джонку на скалы.— Мы будем начеку. Мы возьмем с собой на берег камнеметы и ружья; под таким прикрытием наши ловцы будут работать спокойно.Пока длился этот разговор, малайцы успели убрать паруса и бросили два якоря, один с носа, другой с кормы, чтобы лучше обеспечить устойчивость джонки, остановившейся в двух кабельтовых от скалистого берега.— Если все обойдется благополучно, а я на это надеюсь, — говорил капитан, собрав перед высадкой матросов, — то через три недели мы заберем полный груз, а через шесть недель будем дома с хорошим уловом.Малайцы так же, как капитан и штурман, слышали крик с берега и поняли его значение. Поэтому они с явной неохотой выполняли приказы капитана: бросали якоря и убирали паруса, предпочитая убраться подальше от негостеприимного берега. Но они слишком хорошо знали своего капитана, его настойчивость и решимость. И им пришлось беспрекословно подчиниться тяжелой для них необходимости высадиться на пустынный берег и приступить к ловле трепанга под непрерывной угрозой нападения дикарей.Ван-Сталь был только капитаном, а не владельцем «Хай-Нам» — так звали джонку. Джонка принадлежала богатому торговцу трепангом с острова Тимор Лин-Кингу, который предоставил командование ею Ван-Сталю, давно уже заслужившему репутацию отважного и искусного моряка.Ван-Сталь не в первый раз пускался в плавание на «Хай-Нам», хотя и не питал особого доверия к этому судну неуклюжей постройки, оказывавшему, как и все джонки, слабое сопротивление иногда ужасающим капризам океана. За год до того как он бросил якорь у берегов земли Арнема, Ван-Сталь уже совершил экспедицию к северным берегам Австралии и вернулся с обильным уловом тех жестких моллюсков, которые так высоко ценятся на восточных рынках.После первого удачного плавания на «Хай-Нам» Ван-Сталь предпринял новое плавание — опять для ловли трепанга.В эту новую экспедицию он взял с собой своих племянников Ханса и Корнелиуса. Они были сыновьями славного капитана, погибшего несколько лет назад у острова Борнео при роковой для него встрече с пиратами султана Варуни. Предложение отправиться в плавание с Ван-Сталем братья встретили с энтузиазмом.Хотя они были еще молоды для такой опасной экспедиции, но Ван-Сталь мог вполне положиться на их отвагу и выносливость. С детства братья привыкли пробираться по лесным чащам Тимора, преследуя диких зверей, бесстрашно плавать по Молуккскому морю. Смелые экспедиции закалили их, и они были подготовлены к преодолению любой опасности.Так случилось, что «Хай-Нам» под командой капитана Ван-Сталя, со штурманом Ван-Горном, неизменным спутником капитана во всех его морских экспедициях, имея на борту двух юношей-моряков и тридцать малайцев команды и рыбаков, бросила якорь у пустынных берегов земли Арнема. Глава вторая. Ловцы трепанга Еще задолго до того как европейцы открыли земли, названные пятой частью света — Австралией, китайские корабли с ловцами трепанга уже избороздили моря у северных берегов Австралии и у Новой Гвинеи. Европейцы, явившиеся туда последними, не оставили все же без внимания этот промысел и занялись им наравне с китайцами.Будучи уже ловцами китов, кашалотов, тюленей, сельдей, трески, они стали еще и ловцами трепанга.И в описываемое нами время — в середине прошлого века — немало европейцев-моряков отправлялось из самых отдаленных гаваней, взяв курс на Коралловое море, к проливу Торреса или заливу Карпентария за трепангом, и при удачной ловле их труды щедро вознаграждалисьПравда, нередко случалось так, что некоторые корабли не возвращались назад или, вернувшись, недосчитывали многих людей из своего экипажа. Но это не ослабляло решимости других, хотя они знали, что дикари Австралии и папуасы всегда готовы воспользоваться то бурей, то темнотой ночи, чтобы разрубить цепи или канаты корабля и бросить его на подводные камни и скалистые берега — такой корабль представлял для дикарей богатую добычу.Тем не менее смельчаки ежегодно пускались в далекое плавание, идя на опасный, но выгодный промысел, и часто возвращались с богатым уловом трепанга.Впоследствии мы увидим, какие виды трепанга рассчитывал выловить в заливе Карпентария экипаж «Хай-Нам».Когда джонка была крепко поставлена на якоря таким образом, чтобы нос ее был направлен к выходу из бухты, чтобы в любое время быть готовой немедленно покинуть эти негостеприимные берега, Ван-Сталь велел спустить на воду большую шлюпку, предварительно вооружив ее камнеметом. Он сел в нее вместе со старым Ван-Горном и обоими юношами.Как только шлюпка оттолкнулась от борта «Хай-Нам», Ван-Сталь, склонившись за борт, стал пристально рассматривать сквозь прозрачные воды дно бухты.— Тут всего семь или восемь футов глубины, — сказал он довольным тоном, — пловцам не придется сильно уставать.— А где же трепанг? — спросил Ханс.— Все дно им устлано, — ответил капитан, — но нужен привычный глаз, чтобы разглядеть его между песками и водорослями.— Я вижу какие-то странные движущиеся цилиндры, — сказал Корнелиус, смотря в воду.— Это и есть трепанг. Но ты увидел только один из видов голотурий, которых мы собираемся ловить А их множество видов — все вместе они образуют то, что мы называем трепангом.— И великолепный трепанг! — воскликнул Ван-Горн. — Вон там я вижу банколунган, а там кикиран, талипан и еще дальше мунанг.— Ван-Горн, — прервал его капитан, ему не терпелось начать ловлю, — вызови пловцов.Ван-Горн дал знак уже ожидавшим на джонке малайцам, и десять человек, полуголых, с длинными крисами Крис — стальной кинжал с изогнутым лезвием и богато украшенной рукоятью у народов Индонезии и Малайзии.

за широкими поясами — ножи всегда необходимы в этих водах, так часто посещаемых акулами — спустились в шлюпку. В руках они держали нечто вроде сеток, которыми могли захватить довольно большое количество голотурий.— Живей, не теряйте времени, — крикнул им капитан, убедившись в том, что кругом не видно акул.Ловцы, выбранные среди лучших пловцов экипажа, одновременно, как один человек, бросились в воду.Юноши, сидя в шлюпке, с любопытством наблюдали за работой малайцев. Вода спокойная и прозрачная, как кристалл, давала возможность видеть каждое движение ловцов, и братья с интересом следили, как ловко малайцы хватали моллюсков и бросали их в сетку.Вскоре один из пловцов поднялся на поверхность, подплыл к шлюпке и протянул Ван-Горну свою сетку. Ван-Горн вывернул ее, и на дне шлюпки забарахталась дюжина крупных голотурий.Малаец, получив обратно свою сетку, нырнул во второй раз за новой добычей.— Вот он трепанг! — обратился капитан к своим племянникам, указывая им на странных животных, кишевших у его ног.— Да это какие-то шершавые цилиндры, а не живые существа, — брезгливо произнес Ханс.— Да, цилиндры, но снабженные щупальцами, которыми они очень ловко орудуют, — прибавил его брат.Капитан взял в руку одного моллюска. Этот причудливый обитатель моря был похож на какую-то кровяную колбасу, на одном конце которой находился венчик чувствительных щупальцев. На этой бесформенной массе нельзя было различить чего-либо, кроме конечного отверстия, которое представляло рот. Длина моллюска была сантиметров тридцать пять—сорок. По всему его телу, обтянутому жесткой кожей, то выскакивали, то исчезали ряды бугорков, служащие, очевидно, органами дыхания.— Теперь вы видите, что такое голотурия, — сказал капитан.— Как странно устроены эти существа, — сказал Корнелиус, — я не нахожу ни головы, ни глаз…— У них нет ни того ни другого. Нужно полагать, что они совсем лишены органов зрения и слуха. Их тело очень похоже на мешок, сшитый из крепких, очень жестких мышц, этот мешок не имеет никакого другого назначения, кроме непрерывного поглощения пищи.Голотурии живут многочисленными стаями на морском дне. Там они ползают, передвигаясь наподобие червей, при помощи покрывающих их тело выступов. Их пища — водоросли, фукус, но они не брезгуют и мелкими камешками и осколками кораллов.— Ну и желудок! — воскликнул Ханс. — При такой пище у них должен быть очень сильный пищеварительный аппарат.— Желудок голотурий представляет собой просто трубку, идущую от рта к противоположному концу тела. Пища только проскальзывает через эту трубку.— А на что же им щупальца, которые расположены вокруг рта?— Для того, чтобы захватывать или, вернее, притягивать к себе пищу: водоросли, камешки.— Мне кажется, что у некоторых нет щупальцев: как будто они вырваны.— Они и в самом деле вырваны. На голотурий часто нападают рыбы и отъедают их щупальца. Но голотурии не лишаются их навсегда: через некоторое время щупальца отрастают заново. Кроме того, голотурия может втянуть щупальца в себя при нападении на нее рыбы. Возьми в руки вон ту еще живую голотурию и попробуй слегка сдавить ее руками, — сказал капитан Корнелиусу.Корнелиус ваял голотурию в руки и слегка сдавил пальцами ее туловище.Моллюск тотчас сжался в круглый ком, из которого выплеснулась струйка воды, а вокруг рта разлилось какое-то черноватое вещество. Удивленный Корнелиус брезгливо выпустил голотурию из рук.— Это кишки животного, — смеясь объяснил капитан, — сжатие тела происходит у голотурии так резко и сильно, что вызывает выбрасывание внутренностей.— Значит, голотурия, даже если бросить ее теперь в воду, все равно подохнет?— Ничуть не бывало. Если бы ты выдавил даже все внутренности, они очень скоро образовались бы вновь.— Как странно! — воскликнули в один голос братья.— А вот посмотрите этот экземпляр, — обратился к ним капитан, беря в руки другого моллюска, из тех, которыми ловцы успели уже наполнить все дно шлюпки. Изо рта моллюска торчала еще живая рыбка, длиной в пять или шесть сантиметров. — Не удивительно ли…— Что тут удивительного, дядя? — прервал Корнелиус. — Эту рыбку голотурия просто не могла проглотить.— Ты ошибаешься. Эта рыбка не что иное, как спутник или, вернее, обычный гость голотурии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18