эфиоп со всех ног помчался на зов старого наставника.— Что тут у тебя? — кричал он на ходу.— Похоже, они нашли мальчика, — сказал Аврелий полным надежды голосом.Они поспешили к тому месту, где слышно было подвывание пса, — и увидели, как Ватрен поднимает на руки безжизненно обвисшее тело мальчика. Обветренное лицо ветерана окаменело. Ливия прикоснулась к рукам Ромула — и из ее глаз хлынули слезы.— О, нет! Боже, только не это!Аврелий подошел ближе и вопросительно посмотрел на Ватрена.— Он мертв, — сказал Ватрен. — Пульса нет, сердце не бьется.Ошеломленные, воины переглянулись, не в силах поверить в происшедшее. Лишь Амброзин, похоже, не потерял самообладания, не поддался общей буре чувств.— Нам надо найти какое-то убежище, быстрее! — сказал он, завладевая вниманием отряда. — Нельзя терять ни мгновения. Если ночь застанет нас тут, мы погибнем.— За мной, скорее, — сказал Урсин. — Тут недалеко. Держитесь поближе друг к другу; здесь слишком легко заблудиться.Он зашагал по склону, огибая холм с северной стороны, и через несколько минут привел отряд к большому скальному козырьку, торчавшему из склона горы.Площадку под козырьком с трех сторон окружал забор из еловых стволов. Старый дровосек проскользнул внутрь ограды, остальные последовали за ним. В дальней части площадки имелся настил из тонких бревен и плотного слоя сухих листьев, а сам палисад был увешан изнутри дублеными козьими шкурами.— Сюда приводят овец на окот, — пояснил старый дровосек. — Лучшего предложить не могу.Ватрен положил тело мальчика на настил, а Ливия метнулась в сторону и прижалась лицом к стене, не в силах совладать с горем. Но Амброзин как будто ничего не видел и не слышал. В его памяти промелькнула давняя, почти забытая картина: маленький мальчик, умирающий в шатре посреди горного леса в Апеннинах… так много лет назад… и плачущая женщина, разрывающаяся от горя. Он никогда не предаст ее. Никогда. Амброзин погладил мальчика по голове и начал раздевать его.— Что ты делаешь? — задохнулся Аврелий. Амброзин положил ладонь на грудь Ромула и прикрыл глаза.— В нем еще теплится искра жизни, — спокойно ответил он. — Мы должны раздуть ее.Аврелий недоверчиво покачал головой.— Он мертв, разве ты не видишь? Он мертв, Амброзин!— Он не может умереть, — уверенно возразил Амброзин. — Пророчество не может быть ошибочным.Уже окончательно стемнело, и единственным ответом на слова старого наставника был яростный вой ветра, несшегося вдоль склона горы.Амброзин раздел мальчика до пояса и уложил его поудобнее на сухую листву. Белую кожу видно было даже в полной тьме. Старик повернулся к Батиату.— У тебя в теле тепла больше, чем у других, — сказал он, — потому что тебя питало солнце Африки. Обнажи грудь и прижми его к себе покрепче; пусть твое сердце бьется рядом с его сердцем, пока не разбудит его. А я попытаюсь зажечь огонь.Батиат выполнил просьбу старика; он поднял безжизненного мальчика легко, словно тот ничего не весил, и прижал к себе. Ливия укрыла их обоих одеялами, чтобы ни капли драгоценного тепла не потерялось. Аврелий и Ватрен лишь молча качали головами, не веря в удачу и не понимая, почему старик не сдается.Амброзин ощупью пробрался вдоль стены, шаря по земле, пока не нашел немного сухого мха, который и сложил в аккуратную кучку, добавив к ней сухих листьев. Потом он достал из своего мешка кремни и начал ударять ими друг о друга, демонстрируя немалый опыт и сноровку. Крупные искры посыпались на мох и листья, и вот уже в их глубине вспыхнула красная точка, поначалу едва различимая. Амброзин встал на колени и принялся дуть на мох. Остальные скептически наблюдали за стариком, не в силах поверить в успех его затеи, — но Амброзин продолжал дуть с такой силой, как будто надеялся именно этим вдохнуть жизнь в своего мальчика. И вдруг небольшой язычок пламени взвился в темноту, — такой тонкий, что его трудно было рассмотреть; но вскоре он окреп, мох охватило огнем, становившимся все ярче. Амброзин все дул и дул, добавляя в крошечный костер новые пучки мха и тонкие веточки, и вот, наконец, в ночи возникли настоящий огонь и свет.Понемногу костер разогнал тьму случайного прибежища, осветив тела, сгрудившиеся в тесном пространстве, открыв взглядам и напряженное лицо Амброзина, и широко раскрытые глаза черного гиганта.Батиат таращился в ночь, и по его широким щекам текли слезы. Слезы радости.— Он дышит! — шепнул гигант.Лицо Амброзина исказилось — как у человека, разбуженного посреди ночи и еще не забывшего чудовищный кошмар, только что снившийся ему…Все собрались вокруг Ромула, и каждому хотелось обнять мальчика, каждому хотелось очутиться к нему поближе, хотя Амброзин твердил:— Осторожнее! Осторожнее! Мальчик еще совсем без сил! Дайте ему как следует восстановить дыхание и прийти в себя!Урсин ушел за стену, чтобы поискать сухие ветви и подбросить их в костер; потом снова завесил козьими шкурами вход, стараясь удержать холод снаружи. В замкнувшемся пространстве стало немного теплее, и Ромул протянул онемевшие руки к огню.— Это Батиат вернул тебя к жизни, — сказал Амброзин. Ромул поднял голову, посмотрел на гиганта и прижался к нему покрепче. Батиат обнял мальчика, нежно, осторожно, как будто боялся раздавить хрупкое тело. Аврелий сказал:— Пойду укрою коня попоной; он у нас один остался, если не считать мула Амброзина, а с мула толку не слишком много. Похоже, ночь будет очень холодной.Амброзин заметил, что взгляд Аврелия был печальным, в отличие от остальных. Он выждал немного, а потом накинул на плечи плащ:— Пойду-ка и я, сам присмотрю за своим мулом.Он нашел Аврелия рядом с Юбой. Легионер стоял неподвижно, завернувшись в плащ. Казалось, он смотрит вниз, в долину, погрузившись в мысли… и он вздрогнул, когда рядом с ним прозвучал голос старого наставника.— Две истины. Две противоположные версии твоего прошлого: версия Ливии и версия Вульфилы. Кому верить?Аврелий даже не обернулся. Он лишь плотнее запахнул плащ, как будто холод пробирал его до глубины души.— Ты знаешь оба варианта. Почему бы не сказать мне, чему веришь ты?— Да, действительно, я слышал слова варвара, но ты хочешь слишком многого от простого учителя. Из твоего прошлого возникло видение, и оно заставило тебя увидеть некое пятно, о существовании которого ты даже не подозревал. — Аврелий промолчал. — Я знаю, это причиняет боль, — продолжил Амброзин. — Но лучше, когда все выплывает наружу. Тайная болезнь пожирает нас медленно, и от нее не бывает лекарства, и в какой-то момент она прорывается наружу, застав нас врасплох. Но ты теперь, по крайней мере, знаешь о ее существовании.— Я ничего не знаю.— Такое невозможно. Ты должен что-то помнить.Аврелий вздохнул. Ему очень хотелось поговорить, довериться кому-то такому, кто мог бы снять камень, давивший на его сердце.— Это просто бессвязные обрывки, — пробормотал он. — Да ночные кошмары, что мучают меня.— Какие именно кошмары? — спросил Амброзин. Голос Аврелия дрогнул.— Ночь. Два старых человека, висящие на кольях. Они связаны друг с другом за запястья. Их тела чудовищно изуродованы, и потом… — Легионер умолк.— Продолжай, ты должен продолжить…— А потом… к ним подходит какой-то варвар с обнаженным мечом, и пронзает их… сначала одного, потом другого. — Аврелий содрогнулся всем телом, как будто последние слова стоили ему невероятных усилий.— Кто они таковы? — спросил Амброзин. — Возможно, именно в них кроется тайна твоего происхождения.— Я не знаю, — ответил Аврелий, прикрывая глаза ладонью. — Я просто не знаю.Амброзин понял страдание, терзавшее душу легионера, и положил руку на плечо солдата— Не позволяй всему этому так мучить тебя, — сказал он. — Кто бы это ни сделал, теперь все неважно. Существует лишь настоящее, и оно делает тебе честь. Возможно, твое будущее связано с мальчиком. Ты ведь и сам уже понял, что из него не так-то просто вышибить дух— Я потерял меч, — сказал Аврелий.— Не думай о нем. Мы его найдем, я уверен. А ты отыщешь свое прошлое, но тебе придется ради него пройти через ад, как уже прошел этот невинный ребенок ГЛАВА 2 За час до рассвета, когда было еще совершенно темно, Деметр, стоявший последнюю стражу, разбудил товарищей. Все они продрогли насквозь, несмотря на костер, который умудрялись поддерживать горящим всю ночь. Уж очень эта ночь была холодной. Даже конь и мул, оставшиеся, естественно, вне огороженного пространства, подошли вплотную к забору из кольев, стремясь хотя бы отчасти укрыться от ветра.Отряд, поостыв после бурного восторга, вызванного спасением Ромула, очутился лицом к лицу с суровой и даже жестокой реальностью. Все, что у них осталось, — это одна лошадь и мул на всех; при этом меч Аврелия очутился в руках Вульфилы, и варвар наверняка поспешит проверить чудесную силу этого оружия. Как им продолжать путь? И, что было намного важнее, — могли ли они надеяться сбежать от Вульфилы и его варваров, если те уже знали, что их добыча — здесь, неподалеку? Конечно же, утром враги вернутся на склон, чтобы найти трупы, и сразу же обнаружат очевидные следы бегства римлян; ночной снегопад не слишком хорошо их скрыл.После краткого совещания все сошлись на том, что нужно как можно скорее уходить отсюда, спуститься в долину и пересечь границу. Урсин торопил товарищей, считая, что они должны перебраться на другой берег реки еще до того, как варвары поймут: отряд сбежал. Старый дровосек попрощался с каждым, с трудом сдерживая чувства.— Река — прямо перед вами, — добавил он под конец. — Вы там найдете понтонный мост, мимо него невозможно пройти. Если бы я не был так стар, я бы пошел с вами. Для меня было бы великой честью — сражаться за моего императора, но, боюсь, я могу оказаться скорее помехой, чем подмогой, если учесть, что вас ждет впереди. Ну, мне пора пойти проверить, как там моя жена; она, должно быть, перепугана до полусмерти.Урсин подошел к Ромулу и почтительно поцеловал руку мальчика— Путь Господь защитит тебя, Цезарь, куда бы ты ни направился, и пусть Рим стоит на месте вечно, как стоял, и пусть им правят благородные люди, такие, как ты и твои предки.И Урсин зашагал прочь, чтобы добраться до дома к рассвету. Собака бежала рядом с ним. Товарищи проводили дровосека взглядами, немного тревожась; если бы кто-то узнал о том, что он помог легионерам — ему бы не поздоровилось…— Надо идти, — сказал Амброзин. — Скоро рассветает. Они начали медленно спускаться в долину. Аврелий шел последним, ведя в поводу Юбу, а возглавлял процессию Ватрен, осторожно выбирая наиболее безопасные участки склона. И вдруг он резко вскинул руку:— Стой!Аврелий метнулся к нему:— Что случилось?— Смотри сам, — ответил Ватрен.Внизу склон переходил в широкую полосу ровной земли, шириной в две или три сотни футов, и дальше к северу протекала речка, поблескивавшая в темной пока еще долине. Берега речки соединялись мостом, сооруженным из понтонов, связанных двумя веревками; веревки крепились к столбам на обоих берегах.А дальше, всего в какой-нибудь сотне футов за рекой, вставала сплошная стена елового леса, резко выделявшаяся на фоне снега— Мост! — воскликнул Аврелий. — Если мы до него доберемся, мы спасены. Им ни за что не найти нас в лесу. По крайней мере, я на это надеюсь.— Да я не о том тебе говорю, — возразил Ватрен. — Вон там, слева… ты что, не видишь?Аврелий присмотрелся — и крепко выругался.— Проклятые сучьи дети! И что нам теперь делать?К реке приближалась колонна вооруженных мужчин, едва заметных в тусклом свете, отражающемся от снега.— А с той стороны тоже идут, и там их еще больше, — сообщил Деметр, показывая на другой отряд, появившийся справа. — Мы в ловушке.— Погоди, еще не все потеряно, — перебила его Ливия. — У нас ведь есть твой конь, Аврелий. Бери Ромула — и вперед. Как только спуститесь вниз, мчись к мосту со всей скоростью. Варвары еще далеко, и им мешает глубокий снег. Ты захватишь их врасплох, они не смогут тебя догнать. А мы пока где-нибудь спрячемся и позже, ночью, доберемся до леса пешком, там и найдем друг друга.— Нет, едва ли такое возможно, — возразил Амброзин. — Солдат наверняка прислали охранять мост, нам будет не проскользнуть мимо них, даже ночью. И мы окажемся разлучены навсегда. — Он задумчиво посмотрел на мула, на щиты, по-прежнему нагруженные на спину животного… и его осенила идея. — Слушайте! Я знаю, что нам делать. Шесть веков назад отряд воинов-кимвров сумел выйти из окружения войсками консула Люция Катулла в Альпах. Кимвры съехали вниз по снежному склону на своих щитах.— На щитах? — недоверчиво повторил Ватрен.— Да, совершенно верно, они сели в щиты и держались за внутренние ремни. Плутарх рассказывает эту историю в своих «Жизнеописаниях». Но нам нельзя терять время.Все недоуменно переглянулись, явно восприняв предложение старого наставника как нечто абсурдное. Но потом каждый отвязал свой щит и положил его на снег.— Да, именно так, — одобрил Амброзин. — Садитесь в них, крепко держитесь за ремни, вот так. Под весом ваших тел они помчатся вниз, а вы, наклоняясь, то вправо, то влево, и дергая за ремни, сможете управлять движением. Это ясно?Все кивнули, даже Батиат, который выглядел явно напуганным крутизной склона и расстоянием, отделявшим их от моста. Аврелий подсадил Ромула в седло впереди себя и начал зигзагом спускаться вниз, поворачивая Юбу то в одну сторону, то в другую. Когда они добрались до ровной земли, легионер ударил пятками в бока коня, поднимая Юбу в галоп, через узкую снежную равнину. Варвары с обеих сторон быстро сообразили, что происходит, и пришпорили своих лошадей, однако те увязали в снегу, скопившемся у подножия холма, так что Аврелий сильно обогнал врагов.— Вперед, Юба! — крикнул он, а Ромул вертел головой то в одну сторону, то в другую, оценивая расстояние до врагов, а потом извернулся назад, чтобы посмотреть, удалось ли Амброзину осуществить его безумный план. То, что мальчик увидел, едва не лишило его дара речи.— Аврелий! — выдохнул он. — Смотри! Они спускаются!Один за другим вниз по склону неслись щиты, в каждом из которых сидел один «наездник»: Деметр, Ватрен, Оросий, Ливия, и даже сам Амброзин, с длинными белыми волосами, развевающимися за его спиной… и последним летел вниз Батиат, с трудом удерживавший равновесие в необычных санях.Аврелий промчался по мосту и, не сбавляя скорости, понесся к лесу. Он лишь раз оглянулся, чтобы посмотреть, как там его товарищи, — и увидел, что лавина тел уже вылетела на ровное место и замедляет ход. Дальнейшее было делом нескольких секунд. Ватрен вскочил на ноги первым; варвары уже приближались с обоих сторон. Он посмотрел в сторону моста — и понял, что у всех них остался последний шанс— К мосту, быстро! — закричал он. — Уплывем на нем вниз по реке!Все со всей возможной скоростью помчались за ним к понтонам. Ватрен приказывал:— Батиат, вы с Деметром рубите канаты с этой стороны, мы с Оросием — с другой. По моей команде. Давай!Аврелий с другой стороны пытался остановить их, но топоры и мечи уже взлетели в воздух — и веревки, державшие мост, были перерублены. Понтоны тронулись с места и поплыли вниз по течению, оставив взбешенных варваров на берегу. Вперед вырвался сам Вульфила, только что догнавший свои отряды. Он подъехал к самой воде и заорал во все горло, обращаясь к Аврелию:— Я тебя все равно найду, трус! Я тебя найду, где бы ты ни спрятался! Я за тобой до края земли дойду!Аврелий кипел от злости; впервые в жизни у него не было возможности ответить на столь ужасное оскорбление. Не сказав ни слова, он развернул коня и поскакал прочь.
Они не проехали и мили, когда Ромул, ни на секунду не упускавший реку из вида, заметил цепочку понтонов, быстро плывших среди темных речных волн. Похоже, весь отряд был там… Товарищи цеплялись за веревки поручней и поддерживали друг друга, чтобы никто не свалился в бурные водовороты опасной горной реки. Странное судно мелькнуло на мгновение — и тут же исчезло за стеной леса, скрывшего понтоны от мальчика. Он едва успел крикнуть:— Они там, вон они!Аврелий придержал коня.— Нам их ни за что не догнать! — жалобно произнес Ромул.— Конечно, — согласился легионер. — Нет такой лошади, которая угналась бы за горной рекой. Склон здесь крутой, вода несется очень быстро. А Юба устал, и ты это знаешь. Ему пришлось нести на себе нас обоих, и мы не можем требовать от него больше, чем он может дать. Но… не тревожься, Ромул, мы просто будем следовать за течением. Могу спорить, мы их очень скоро найдем на берегу — там, где река поворачивает, например, и течение замедляется. Вот увидишь. В любом случае они постараются как можно скорее выбраться на сушу. Или же доплывут до причала внизу, на равнине. А там дождутся нас— Но зачем они это сделали? — жалобно спросил Ромул. — Они вполне могли перейти на эту сторону, а уж потом обрубить канаты!— Верно, и все-таки Ватрен принял самое мудрое из возможных решений, как истинный стратег и великий воин… а он именно таков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51