Я знаю, что ты хочешь меня, я вижу это в твоих глазах. Но когда ты устанешь от меня, не лучше ли будет в тот момент оказаться не связанными узами брака?
– Господи помилуй! – воскликнул Эдвард потрясенно. – Ты вообще меня слушала? Или все, что я говорил, пролетело мимо твоих чудесных ушек? Что ты советуешь мне? Повторить одну за другой все ошибки моего отца, чтобы всю жизнь потом раскаиваться?
– Насколько я поняла, ты хочешь переспать со мной, а из твоих рассуждений насчет законов общества я сделала вывод, что твое дурацкое джентльменство не позволит тебе сделать это, не будучи женатым на мне!
– Мое дурацкое джентльменство не имеет ничего общего с моим желанием жениться на тебе! Черт возьми, Флоренс, что за чушь тебе приходит в голову! Еще пару дней назад ты считала, что я хочу женить на тебе своего брата, чтобы при этом делить с тобой постель!
– Ну, – смутилась Флоренс, – признаю, в этом я ошибалась.
– И не только в этом. Я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя, глупая. Ты заполнила пустоту, в которой я жил до сих пор и сам не подозревал об этом. С тобой я счастлив. Даже когда просто держу тебя за руку. Когда просто смотрю на тебя. Я не могу представить жизни без тебя. И еще одно, самое важное: я не разлюблю тебя, потому что ты такая одна. Выкинь эти глупости из головы!
Флоренс разрумянилась от смущения, но по тому, как она кусала нижнюю губу, Эдвард понял, что она все еще сомневается.
– То, что ты говоришь, звучит очень красиво. Но мне сложно поверить в то, что это правда. Пока это только слова.
Эдвард чуть не застонал от отчаяния.
– Ты не веришь мне, потому что я уже однажды обманул тебя!
– Я не верю тебе, потому что на самом деле я не представляю собой ничего особенного.
– Флоренс, – с облегчением улыбнулся граф, – ты даже не знаешь, насколько ты особенная.
– Конечно! – хмыкнула девушка. – Я простая деревенская девчонка, и между нами всего лишь короткий роман, основанный на физическом притяжении. Я вовсе не бриллиант в навозной куче. Я не способна окрутить мужчину даже если очень этого захочу.
В этих словах Эдварду послышались нравоучительные проповеди Кэтрин Эксетер. Он усмехнулся и поцеловал Флоренс между нахмуренных бровей.
– Кэтрин удачно подтасовывает факты, чтобы доказать свою правоту. На самом деле я разорвал отношения с Имоджин потому, что все время думал о тебе. Уже тогда я жалел, что она не такая, как ты. Имоджин не смогла бы затронуть мое сердце. И если уж есть женщина, которая способна меня окрутить, то это ты, милая.
Огромная прозрачная слеза повисла на ресницах Флоренс, и она быстро смахнула ее пальцем.
– Мне так хочется поверить тебе! Сердце болит – так хочется верить!
– Тогда просто возьми и поверь. – Неожиданно граф поднялся и потянул Флоренс за собой. – Пойдем со мной?
Девушка смутилась, но послушно встала со стула.
– Куда?
Эдвард и сам затруднился бы ответить на этот вопрос. Единственное, что он сознавал, – необходимо заставить Флоренс поверить в его чувства. Она должна доверять ему! Если он хочет прожить с ней свою жизнь, он должен начать это делать прямо сейчас.
Граф быстрыми шагами вышел из столовой, затем резко остановился. Флоренс, которая спешила за ним, чуть не уткнулась в него носом. Эдвард обернулся и обнял ее.
– Я просил тебя довериться мне. А теперь я хочу показать, что и сам доверяю тебе.
– Это совсем не... не обязательно, – пролепетала Флоренс, не понимая, куда он клонит.
– Нет, обязательно. – Эдвард потянул девушку за собой, не выпуская ее рук. Он шел задом, постоянно наклоняясь к Флоренс, чтобы легким поцелуем коснуться виска или макушки. Они миновали холл, и парадную лестницу, прошли мимо десятков старинных портретов и стеклянных шкафов с доспехами и оружием.
Флоренс замечала эти неопровержимые признаки власти и гордости старинного рода, повторяя про себя, что ей не место в этом доме. Повторяла и сама не верила. Стоило ей поднять глаза на Эдварда, как все самое невероятное казалось возможным и исполнимым.
Когда они поравнялись с бильярдной, Эдвард замедлил шаг и отпустил ее руки, только чтобы перехватить ее за талию. Большая мужская ладонь казалась тяжелой, заставляя Флоренс чувствовать себя слабой и ранимой.
Они прошли в семейное крыло, миновали апартаменты Фредди, пустовавшие с момента его неожиданного отъезда вместе с Найджелом. За комнатами виконта следовала дверь в оранжерею, откуда доносился сладкий запах пионов, смешанный с тонким ароматом цитрусовых.
– Здесь мои комнаты, – негромко сказал Эдвард, толкнув тяжелую дверь вишневого дерева.
Сделав шаг вперед, Флоренс огляделась. Ковер был новым и пушистым, мебель тонула в вечернем сумраке. Стеклянные двери выходили на террасу с видом на озеро. Солнце почти скрылось за горизонтом, и небо казалось бесконечно огромным. На нем словно расплескалась палитра всех оттенков – от синего до розового и малинового. Гладь озера была спокойной, без ряби и казалась продолжением неба. Девушка ощутила сильное желание избавиться от одежды и нырнуть в пестроту заката.
– Сюда, – раздался голос Эдварда, и Флоренс последовала за ним.
Дверь вела в спальню. Здесь все было совсем иначе, чем в гостевых покоях, отведенных Флоренс. Массивная кровать на толстых широких ножках была такого размера, что на ней с легкостью могли устроиться четверо человек. Темно-красный балдахин был откинут и забран наверх, резное изголовье оказалось высоким. Драпировки на окнах и стенах были бордовыми, в тон кровати. Флоренс ощутила неожиданный трепет. Только сейчас она поняла, где оказалась. Это было то самое место, где Эдвард проводил ночи, где он одевался и раздевался, где видел сны.
Флоренс сделала круг по комнате, пытаясь рассмотреть каждую деталь, а Эдвард зажигал свечи. На стене у кровати висело небольшое изображение Мадонны, которое явно принадлежало руке современного художника, потому что в лице Марии не было и следа печали, глаза смотрели ласково и мягко, прямо в душу. Флоренс почувствовала, как слезы вскипают в глазах. Как Эдварду удается находить подобные шедевры?
Когда она обернулась за ответом к графу, тот усмехнулся:
– Я привел тебя сюда не для того, чтобы рассматривать картины, хотя они вполне достойны внимания.
Он сделал шаг к Флоренс, протягивая что-то зажатое в ладони.
– Ты хотела воспользоваться этим однажды. Надеюсь, ты не передумала. – Когда пальцы разжались, на ладони, словно черная змея, распрямился, свесив в стороны концы, бархатный галстук.
Флоренс охнула, прижав руку к груди.
– Я думала... думала, что женщина не должна делать... подобного.
– Мужчины не любят отдаваться во власть женщины. Но я доверяю тебе, поэтому ты можешь делать со мной все, что пожелаешь.
При мысли, что она может связать этого сильного, гордого мужчину и делать с ним все, что душе угодно, у Флоренс перехватило горло. Между ног сладко заныло.
– Но если ты на самом деле этого не хочешь, я не стану...
– Эй, посмотри на меня, Флоренс! Разве ты не видишь, как я возбужден? Думаю, что бы ты ни придумала, мне все равно понравится.
Смущенная собственной смелостью, Флоренс перевела взгляд на его брюки, наткнувшись на выпуклость, начинавшуюся чуть ниже пояса. Опасаясь попасть впросак, девушка спросила, не отрывая глаз от выпуклости:
– Я смогу делать все, что захочу? Любые фантазии? И ты не будешь против?
– Все, что захочешь, милая, – подтвердил граф, чувствуя, что даже разговор о предстоящем опыте возбуждает его. – Я буду целиком в твоей власти.
Флоренс не сдержала улыбки. Так странно, что горделивый граф Грейстоу, человек, способный одним взглядом или жестом осадить любого, властный и сильный мужчина, будет принадлежать ей! Почти невозможно в это поверить! Смутившись от подобных мыслей еще больше, Флоренс зарделась и кивнула:
– Я согласна.
Эдвард снова протянул ей бархатные путы, затем открыл дверцу тумбочки и указал на остальные галстуки, спрятанные там.
– Тогда бери быстрее, пока я не передумал, – почти прорычал он.
Флоренс выхватила полоску черной ткани из его руки и отступила назад.
– Мне нужно раздеть тебя. Можно? – В ее глазах появились хитрые искорки.
– Тебе не нужно спрашивать. Сегодня ты все решаешь сама.
Прежде чем расстегнуть первую пуговицу его пиджака, Флоренс посмотрела Эдварду в глаза.
«Она начинает мне верить», – подумал граф, прежде чем девушка толкнула его на кровать.
Пока Флоренс раздевала его, он боролся с невероятным желанием завалить ее рядом и подмять под себя. Эдвард терпеливо ждал, пока девушка снимет с него пиджак и ботинки, ослабит манжеты и воротничок, стянет рубашку. Когда дошло дело до носков, его почему-то охватил такой трепет, словно это была самая интимная из возможных ласк.
– Какие у тебя большие ноги! – простодушно удивилась Флоренс и пощекотала графу пятку.
Мужское достоинство Эдварда заволновалось еще больше. Он боялся шелохнуться, чтобы не нарушить хрупкое равновесие и не сделать то, чего так страстно желал – взять инициативу на себя. Он дал Флоренс обещание, что будет целиком в ее власти, и не собирался нарушать его.
Словно почерпнув уверенности в его покорности, девушка стала действовать смелее. Теперь она не столько раздевала, сколько ласкала лежавшего перед ней мужчину, рисуя кончиками пальцев круги на плечах и животе. Заставив его перекатиться на живот, она с еще большим интересом гладила его спину и шею, будто заново удивляясь крепким мышцам под загорелой кожей.
Повинуясь секундному порыву, она шлепнула Эдварда по заду. От изумления он сжал ягодицы и уставился на нее.
– У тебя такой крепкий... ммм... зад, – заметила Флоренс, краснея.
– Если бы ты знала, как крепко у меня все спереди, ты тотчас позабыла бы про зад! – хмыкнул граф.
На этот раз она не смутилась, а засмеялась. От ее смеха у Эдварда перехватило дыхание: он успел забыть, как женственно и естественно она умеет смеяться. Флоренс сзади обняла его, и ладони заскользили по сильной груди, спустились ниже, к дорожке волос, сбегавшей к паху. Эдвард молча ждал продолжения и за несколько мгновений ожидания слышал только бешеный стук собственного сердца.
– Если я продолжу раздевать тебя, если освобожу... его , – раздался жаркий шепот над ухом графа, – а затем начну ласкать... ты сумеешь держать себя в руках? Ты по-прежнему будешь слушаться меня?
– Сегодня все решаешь ты, милая, – кивнул Эдвард после короткого колебания.
Флоренс потянула его за руку, поднимаясь с кровати. Как только он встал, она снова спряталась у него за спиной. Теперь Эдвард видел только ее руки, расстегивавшие пуговицы штанов, как если бы это были его собственные руки, на короткое время ставшие более изящными и белыми. От этого ему стало казаться, что все его тело больше не принадлежит ему, а находится целиком во власти Флоренс. Почему-то это странное для человека, не привыкшего подчиняться, ощущение невероятно возбуждало.
Флоренс прижималась к нему сзади, тело ее было горячим и трепетным. Она была возбуждена не меньше, чем Эдвард, и при мысли об этом он застонал.
– Думаю, теперь меня лучше связать, – усмехнулся он сквозь зубы. – В противном случае я за себя не отвечаю.
В ответ на это девушка быстро присела на колени и укусила его за ягодицу. От неожиданности Эдвард почти подпрыгнул и выругался.
– О, прости! – воскликнула Флоренс испуганно. – Прости, пожалуйста! Я сделала тебе больно?
– Пожалуй, нет, – ответил Эдвард с улыбкой, пока девушка ласково гладила укушенное место. – Скорее, удивила.
– Даже не знаю, что на меня нашло, – призналась Флоренс. – Просто у тебя такой зад, что... я не удержалась.
Эдвард громко расхохотался, и это убедило ее в том, что его гордость не пострадала. На всякий случай она все же поцеловала укушенную ягодицу, отчего смех тотчас оборвался.
– Ммм, – пробормотал граф довольно. – И не надо извиняться. То, что ты делаешь, очень заводит меня.
– Да? Тогда я... э, я рада.
Граф с трудом подавил новый приступ веселья. Но стоило Флоренс появиться перед ним, он сразу забыл про смех. Продолжая ласкать его пальцами, девушка начала целовать его грудь, прикусив поочередно соски, отчего могучая грудная клетка стала вздыматься еще чаще.
– Тебе нравится то, что я делаю. Я вижу это. – Флоренс чуть потерлась щекой о волоски на его груди и закусила губу. Это вышло так соблазнительно, что Эдвард, смотревший на нее сверху вниз, чуть не зарычал от удовольствия. Изящные пальчики Флоренс продолжали свой путь по его телу.
Когда она опустилась на колени и уткнулась носом ему в бедро, он не выдержал и застонал.
– Только не прикасайся ко мне, – предупредила девушка, скользнув ладонью вверх по ягодице и спине. – Я хочу все делать сама.
– Тогда свяжи меня. Если ты будешь ласкать меня ртом, мне нужно будет трогать тебя. Оставаться неподвижным выше моих сил!
Флоренс поднялась. Взглянув на постель, потом на Эдварда, она сказала игриво:
– Я передумала.
Граф смотрел на нее, не понимая. Что значит «передумала»? Значит ли это, что она освобождает его от обещания быть покорным? Значит ли это, что теперь он может действовать сам и волен хоть сейчас тащить ее в постель, чтобы довести до изнеможения своими ласками? При мысли об этом стук сердца превратился в один сплошной гул. И все же какая-то частица хотела подчиняться воле Флоренс и была разочарована. Или он неверно понял ее?
Ожидая объяснения, Эдвард смотрел на девушку. С лукавым выражением лица она прижала палец к его губам.
– Я передумала. Сначала я хотела связать тебя, как ты связал меня той ночью. Но теперь я решила сделать это, пока ты будешь стоять. Так мне будет удобнее касаться тебя.
– Как тебе будет угодно, – хрипло ответил граф.
– Ты уверен? – Она приподняла одну бровь, закинув выше голову, словно хотела посмотреть на него сверху вниз. Вид у нее был весьма решительный. Уперев руки в бока, девушка приказала: – Встань у кровати, возле передней решетки. Я привяжу тебя к ней.
Эдвард молча повиновался. Ширины рук как раз хватало, чтобы схватиться ими за две передние колонны, державшие балдахин. Флоренс быстро привязала его запястья, причем значительно крепче, чем того ожидал Эдвард. Это были настоящие путы, со множеством узлов, и развязать было бы довольно сложно.
– Не туго? Если будут мешать, я сниму.
Эдвард покачал головой. Его все больше удивляло происходящее. Он совсем иначе представлял себе подобную вантюру – ему казалось, что, отдавшись во власть женины, он будет чувствовать себя жалким и униженным, и согласился только ради Флоренс. Но странное дело: быть связанным любимой женщиной так остро возбуждало его, то даже если бы его руки были закованы в тяжелые каналы, сдиравшие кожу до крови, все равно это волновало ы его.
Как раз в эту секунду взгляды Эдварда и Флоренс встретились. В глазах девушки было такое же желание, какое испытывал граф. Заметив, что он ее рассматривает, Флоренс отступила на шаг и улыбнулась.
– А сейчас я разденусь сама, а тебе придется просто наблюдать. Ты первый мужчина, для которого я раздеваюсь. Мне хочется, чтобы тебе понравилось то, как я это сделаю.
Эдвард задержал дыхание, чтобы прийти в себя. Смелость Флоренс потрясала его. Робкая и застенчивая, она всегда легко смущалась, когда на нее смотрели. Теперь же она была готова сама раздеваться для него, готова была отбросить привычную скромность. Разве это не означает, что она любит его?
Флоренс сняла платье, медленно, но без излишнего кокетства. Развязывая шнуровку, она засмеялась, запутавшись в ней пальцами. Смех был смущенный, но вполне искренний. Корсета на ней не оказалось. Еще утром Флоренс поняла, что в нем нет необходимости – за последние недели она сильно похудела.
Оставшись в одной нижней рубашке и панталончиках, Флоренс занялась волосами. Эта картина сразу напомнила Эдварду тот день, когда он, раздираемый сомнениями, прильнул к глазку в задней комнате лондонской портнихи и впервые увидел Флоренс. Точно так же, как и тогда, темные кружки сосков просвечивали сквозь тонкую ткань, приподнимая ее, а через панталоны виднелся треугольник волос. Только в этот раз он был возбужден увиденным в сотни раз сильнее, словно не только его плоть, но и сердце приподнялось и рванулось навстречу полуобнаженной девушке.
В этот момент Флоренс запуталась в кружеве панталон и еле слышно выругалась. Эдвард был потрясен и тронут одновременно: столько грации и столько естественности было в движениях Флоренс, что даже ругательные слова прозвучали в ее устах к месту. Граф снова с нежностью подумал, что любит ее все сильнее.
– Вот, – наконец сказал девушка, отбросив рубашку в угол. Она стояла прямо перед Эдвардом, не пытаясь прикрыться, как сделала бы застенчивая девственница, и не принимая соблазнительных поз, как опытная любовница. Волосы рассыпались по плечам, на лице играла неуверенная улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– Господи помилуй! – воскликнул Эдвард потрясенно. – Ты вообще меня слушала? Или все, что я говорил, пролетело мимо твоих чудесных ушек? Что ты советуешь мне? Повторить одну за другой все ошибки моего отца, чтобы всю жизнь потом раскаиваться?
– Насколько я поняла, ты хочешь переспать со мной, а из твоих рассуждений насчет законов общества я сделала вывод, что твое дурацкое джентльменство не позволит тебе сделать это, не будучи женатым на мне!
– Мое дурацкое джентльменство не имеет ничего общего с моим желанием жениться на тебе! Черт возьми, Флоренс, что за чушь тебе приходит в голову! Еще пару дней назад ты считала, что я хочу женить на тебе своего брата, чтобы при этом делить с тобой постель!
– Ну, – смутилась Флоренс, – признаю, в этом я ошибалась.
– И не только в этом. Я хочу жениться на тебе, потому что люблю тебя, глупая. Ты заполнила пустоту, в которой я жил до сих пор и сам не подозревал об этом. С тобой я счастлив. Даже когда просто держу тебя за руку. Когда просто смотрю на тебя. Я не могу представить жизни без тебя. И еще одно, самое важное: я не разлюблю тебя, потому что ты такая одна. Выкинь эти глупости из головы!
Флоренс разрумянилась от смущения, но по тому, как она кусала нижнюю губу, Эдвард понял, что она все еще сомневается.
– То, что ты говоришь, звучит очень красиво. Но мне сложно поверить в то, что это правда. Пока это только слова.
Эдвард чуть не застонал от отчаяния.
– Ты не веришь мне, потому что я уже однажды обманул тебя!
– Я не верю тебе, потому что на самом деле я не представляю собой ничего особенного.
– Флоренс, – с облегчением улыбнулся граф, – ты даже не знаешь, насколько ты особенная.
– Конечно! – хмыкнула девушка. – Я простая деревенская девчонка, и между нами всего лишь короткий роман, основанный на физическом притяжении. Я вовсе не бриллиант в навозной куче. Я не способна окрутить мужчину даже если очень этого захочу.
В этих словах Эдварду послышались нравоучительные проповеди Кэтрин Эксетер. Он усмехнулся и поцеловал Флоренс между нахмуренных бровей.
– Кэтрин удачно подтасовывает факты, чтобы доказать свою правоту. На самом деле я разорвал отношения с Имоджин потому, что все время думал о тебе. Уже тогда я жалел, что она не такая, как ты. Имоджин не смогла бы затронуть мое сердце. И если уж есть женщина, которая способна меня окрутить, то это ты, милая.
Огромная прозрачная слеза повисла на ресницах Флоренс, и она быстро смахнула ее пальцем.
– Мне так хочется поверить тебе! Сердце болит – так хочется верить!
– Тогда просто возьми и поверь. – Неожиданно граф поднялся и потянул Флоренс за собой. – Пойдем со мной?
Девушка смутилась, но послушно встала со стула.
– Куда?
Эдвард и сам затруднился бы ответить на этот вопрос. Единственное, что он сознавал, – необходимо заставить Флоренс поверить в его чувства. Она должна доверять ему! Если он хочет прожить с ней свою жизнь, он должен начать это делать прямо сейчас.
Граф быстрыми шагами вышел из столовой, затем резко остановился. Флоренс, которая спешила за ним, чуть не уткнулась в него носом. Эдвард обернулся и обнял ее.
– Я просил тебя довериться мне. А теперь я хочу показать, что и сам доверяю тебе.
– Это совсем не... не обязательно, – пролепетала Флоренс, не понимая, куда он клонит.
– Нет, обязательно. – Эдвард потянул девушку за собой, не выпуская ее рук. Он шел задом, постоянно наклоняясь к Флоренс, чтобы легким поцелуем коснуться виска или макушки. Они миновали холл, и парадную лестницу, прошли мимо десятков старинных портретов и стеклянных шкафов с доспехами и оружием.
Флоренс замечала эти неопровержимые признаки власти и гордости старинного рода, повторяя про себя, что ей не место в этом доме. Повторяла и сама не верила. Стоило ей поднять глаза на Эдварда, как все самое невероятное казалось возможным и исполнимым.
Когда они поравнялись с бильярдной, Эдвард замедлил шаг и отпустил ее руки, только чтобы перехватить ее за талию. Большая мужская ладонь казалась тяжелой, заставляя Флоренс чувствовать себя слабой и ранимой.
Они прошли в семейное крыло, миновали апартаменты Фредди, пустовавшие с момента его неожиданного отъезда вместе с Найджелом. За комнатами виконта следовала дверь в оранжерею, откуда доносился сладкий запах пионов, смешанный с тонким ароматом цитрусовых.
– Здесь мои комнаты, – негромко сказал Эдвард, толкнув тяжелую дверь вишневого дерева.
Сделав шаг вперед, Флоренс огляделась. Ковер был новым и пушистым, мебель тонула в вечернем сумраке. Стеклянные двери выходили на террасу с видом на озеро. Солнце почти скрылось за горизонтом, и небо казалось бесконечно огромным. На нем словно расплескалась палитра всех оттенков – от синего до розового и малинового. Гладь озера была спокойной, без ряби и казалась продолжением неба. Девушка ощутила сильное желание избавиться от одежды и нырнуть в пестроту заката.
– Сюда, – раздался голос Эдварда, и Флоренс последовала за ним.
Дверь вела в спальню. Здесь все было совсем иначе, чем в гостевых покоях, отведенных Флоренс. Массивная кровать на толстых широких ножках была такого размера, что на ней с легкостью могли устроиться четверо человек. Темно-красный балдахин был откинут и забран наверх, резное изголовье оказалось высоким. Драпировки на окнах и стенах были бордовыми, в тон кровати. Флоренс ощутила неожиданный трепет. Только сейчас она поняла, где оказалась. Это было то самое место, где Эдвард проводил ночи, где он одевался и раздевался, где видел сны.
Флоренс сделала круг по комнате, пытаясь рассмотреть каждую деталь, а Эдвард зажигал свечи. На стене у кровати висело небольшое изображение Мадонны, которое явно принадлежало руке современного художника, потому что в лице Марии не было и следа печали, глаза смотрели ласково и мягко, прямо в душу. Флоренс почувствовала, как слезы вскипают в глазах. Как Эдварду удается находить подобные шедевры?
Когда она обернулась за ответом к графу, тот усмехнулся:
– Я привел тебя сюда не для того, чтобы рассматривать картины, хотя они вполне достойны внимания.
Он сделал шаг к Флоренс, протягивая что-то зажатое в ладони.
– Ты хотела воспользоваться этим однажды. Надеюсь, ты не передумала. – Когда пальцы разжались, на ладони, словно черная змея, распрямился, свесив в стороны концы, бархатный галстук.
Флоренс охнула, прижав руку к груди.
– Я думала... думала, что женщина не должна делать... подобного.
– Мужчины не любят отдаваться во власть женщины. Но я доверяю тебе, поэтому ты можешь делать со мной все, что пожелаешь.
При мысли, что она может связать этого сильного, гордого мужчину и делать с ним все, что душе угодно, у Флоренс перехватило горло. Между ног сладко заныло.
– Но если ты на самом деле этого не хочешь, я не стану...
– Эй, посмотри на меня, Флоренс! Разве ты не видишь, как я возбужден? Думаю, что бы ты ни придумала, мне все равно понравится.
Смущенная собственной смелостью, Флоренс перевела взгляд на его брюки, наткнувшись на выпуклость, начинавшуюся чуть ниже пояса. Опасаясь попасть впросак, девушка спросила, не отрывая глаз от выпуклости:
– Я смогу делать все, что захочу? Любые фантазии? И ты не будешь против?
– Все, что захочешь, милая, – подтвердил граф, чувствуя, что даже разговор о предстоящем опыте возбуждает его. – Я буду целиком в твоей власти.
Флоренс не сдержала улыбки. Так странно, что горделивый граф Грейстоу, человек, способный одним взглядом или жестом осадить любого, властный и сильный мужчина, будет принадлежать ей! Почти невозможно в это поверить! Смутившись от подобных мыслей еще больше, Флоренс зарделась и кивнула:
– Я согласна.
Эдвард снова протянул ей бархатные путы, затем открыл дверцу тумбочки и указал на остальные галстуки, спрятанные там.
– Тогда бери быстрее, пока я не передумал, – почти прорычал он.
Флоренс выхватила полоску черной ткани из его руки и отступила назад.
– Мне нужно раздеть тебя. Можно? – В ее глазах появились хитрые искорки.
– Тебе не нужно спрашивать. Сегодня ты все решаешь сама.
Прежде чем расстегнуть первую пуговицу его пиджака, Флоренс посмотрела Эдварду в глаза.
«Она начинает мне верить», – подумал граф, прежде чем девушка толкнула его на кровать.
Пока Флоренс раздевала его, он боролся с невероятным желанием завалить ее рядом и подмять под себя. Эдвард терпеливо ждал, пока девушка снимет с него пиджак и ботинки, ослабит манжеты и воротничок, стянет рубашку. Когда дошло дело до носков, его почему-то охватил такой трепет, словно это была самая интимная из возможных ласк.
– Какие у тебя большие ноги! – простодушно удивилась Флоренс и пощекотала графу пятку.
Мужское достоинство Эдварда заволновалось еще больше. Он боялся шелохнуться, чтобы не нарушить хрупкое равновесие и не сделать то, чего так страстно желал – взять инициативу на себя. Он дал Флоренс обещание, что будет целиком в ее власти, и не собирался нарушать его.
Словно почерпнув уверенности в его покорности, девушка стала действовать смелее. Теперь она не столько раздевала, сколько ласкала лежавшего перед ней мужчину, рисуя кончиками пальцев круги на плечах и животе. Заставив его перекатиться на живот, она с еще большим интересом гладила его спину и шею, будто заново удивляясь крепким мышцам под загорелой кожей.
Повинуясь секундному порыву, она шлепнула Эдварда по заду. От изумления он сжал ягодицы и уставился на нее.
– У тебя такой крепкий... ммм... зад, – заметила Флоренс, краснея.
– Если бы ты знала, как крепко у меня все спереди, ты тотчас позабыла бы про зад! – хмыкнул граф.
На этот раз она не смутилась, а засмеялась. От ее смеха у Эдварда перехватило дыхание: он успел забыть, как женственно и естественно она умеет смеяться. Флоренс сзади обняла его, и ладони заскользили по сильной груди, спустились ниже, к дорожке волос, сбегавшей к паху. Эдвард молча ждал продолжения и за несколько мгновений ожидания слышал только бешеный стук собственного сердца.
– Если я продолжу раздевать тебя, если освобожу... его , – раздался жаркий шепот над ухом графа, – а затем начну ласкать... ты сумеешь держать себя в руках? Ты по-прежнему будешь слушаться меня?
– Сегодня все решаешь ты, милая, – кивнул Эдвард после короткого колебания.
Флоренс потянула его за руку, поднимаясь с кровати. Как только он встал, она снова спряталась у него за спиной. Теперь Эдвард видел только ее руки, расстегивавшие пуговицы штанов, как если бы это были его собственные руки, на короткое время ставшие более изящными и белыми. От этого ему стало казаться, что все его тело больше не принадлежит ему, а находится целиком во власти Флоренс. Почему-то это странное для человека, не привыкшего подчиняться, ощущение невероятно возбуждало.
Флоренс прижималась к нему сзади, тело ее было горячим и трепетным. Она была возбуждена не меньше, чем Эдвард, и при мысли об этом он застонал.
– Думаю, теперь меня лучше связать, – усмехнулся он сквозь зубы. – В противном случае я за себя не отвечаю.
В ответ на это девушка быстро присела на колени и укусила его за ягодицу. От неожиданности Эдвард почти подпрыгнул и выругался.
– О, прости! – воскликнула Флоренс испуганно. – Прости, пожалуйста! Я сделала тебе больно?
– Пожалуй, нет, – ответил Эдвард с улыбкой, пока девушка ласково гладила укушенное место. – Скорее, удивила.
– Даже не знаю, что на меня нашло, – призналась Флоренс. – Просто у тебя такой зад, что... я не удержалась.
Эдвард громко расхохотался, и это убедило ее в том, что его гордость не пострадала. На всякий случай она все же поцеловала укушенную ягодицу, отчего смех тотчас оборвался.
– Ммм, – пробормотал граф довольно. – И не надо извиняться. То, что ты делаешь, очень заводит меня.
– Да? Тогда я... э, я рада.
Граф с трудом подавил новый приступ веселья. Но стоило Флоренс появиться перед ним, он сразу забыл про смех. Продолжая ласкать его пальцами, девушка начала целовать его грудь, прикусив поочередно соски, отчего могучая грудная клетка стала вздыматься еще чаще.
– Тебе нравится то, что я делаю. Я вижу это. – Флоренс чуть потерлась щекой о волоски на его груди и закусила губу. Это вышло так соблазнительно, что Эдвард, смотревший на нее сверху вниз, чуть не зарычал от удовольствия. Изящные пальчики Флоренс продолжали свой путь по его телу.
Когда она опустилась на колени и уткнулась носом ему в бедро, он не выдержал и застонал.
– Только не прикасайся ко мне, – предупредила девушка, скользнув ладонью вверх по ягодице и спине. – Я хочу все делать сама.
– Тогда свяжи меня. Если ты будешь ласкать меня ртом, мне нужно будет трогать тебя. Оставаться неподвижным выше моих сил!
Флоренс поднялась. Взглянув на постель, потом на Эдварда, она сказала игриво:
– Я передумала.
Граф смотрел на нее, не понимая. Что значит «передумала»? Значит ли это, что она освобождает его от обещания быть покорным? Значит ли это, что теперь он может действовать сам и волен хоть сейчас тащить ее в постель, чтобы довести до изнеможения своими ласками? При мысли об этом стук сердца превратился в один сплошной гул. И все же какая-то частица хотела подчиняться воле Флоренс и была разочарована. Или он неверно понял ее?
Ожидая объяснения, Эдвард смотрел на девушку. С лукавым выражением лица она прижала палец к его губам.
– Я передумала. Сначала я хотела связать тебя, как ты связал меня той ночью. Но теперь я решила сделать это, пока ты будешь стоять. Так мне будет удобнее касаться тебя.
– Как тебе будет угодно, – хрипло ответил граф.
– Ты уверен? – Она приподняла одну бровь, закинув выше голову, словно хотела посмотреть на него сверху вниз. Вид у нее был весьма решительный. Уперев руки в бока, девушка приказала: – Встань у кровати, возле передней решетки. Я привяжу тебя к ней.
Эдвард молча повиновался. Ширины рук как раз хватало, чтобы схватиться ими за две передние колонны, державшие балдахин. Флоренс быстро привязала его запястья, причем значительно крепче, чем того ожидал Эдвард. Это были настоящие путы, со множеством узлов, и развязать было бы довольно сложно.
– Не туго? Если будут мешать, я сниму.
Эдвард покачал головой. Его все больше удивляло происходящее. Он совсем иначе представлял себе подобную вантюру – ему казалось, что, отдавшись во власть женины, он будет чувствовать себя жалким и униженным, и согласился только ради Флоренс. Но странное дело: быть связанным любимой женщиной так остро возбуждало его, то даже если бы его руки были закованы в тяжелые каналы, сдиравшие кожу до крови, все равно это волновало ы его.
Как раз в эту секунду взгляды Эдварда и Флоренс встретились. В глазах девушки было такое же желание, какое испытывал граф. Заметив, что он ее рассматривает, Флоренс отступила на шаг и улыбнулась.
– А сейчас я разденусь сама, а тебе придется просто наблюдать. Ты первый мужчина, для которого я раздеваюсь. Мне хочется, чтобы тебе понравилось то, как я это сделаю.
Эдвард задержал дыхание, чтобы прийти в себя. Смелость Флоренс потрясала его. Робкая и застенчивая, она всегда легко смущалась, когда на нее смотрели. Теперь же она была готова сама раздеваться для него, готова была отбросить привычную скромность. Разве это не означает, что она любит его?
Флоренс сняла платье, медленно, но без излишнего кокетства. Развязывая шнуровку, она засмеялась, запутавшись в ней пальцами. Смех был смущенный, но вполне искренний. Корсета на ней не оказалось. Еще утром Флоренс поняла, что в нем нет необходимости – за последние недели она сильно похудела.
Оставшись в одной нижней рубашке и панталончиках, Флоренс занялась волосами. Эта картина сразу напомнила Эдварду тот день, когда он, раздираемый сомнениями, прильнул к глазку в задней комнате лондонской портнихи и впервые увидел Флоренс. Точно так же, как и тогда, темные кружки сосков просвечивали сквозь тонкую ткань, приподнимая ее, а через панталоны виднелся треугольник волос. Только в этот раз он был возбужден увиденным в сотни раз сильнее, словно не только его плоть, но и сердце приподнялось и рванулось навстречу полуобнаженной девушке.
В этот момент Флоренс запуталась в кружеве панталон и еле слышно выругалась. Эдвард был потрясен и тронут одновременно: столько грации и столько естественности было в движениях Флоренс, что даже ругательные слова прозвучали в ее устах к месту. Граф снова с нежностью подумал, что любит ее все сильнее.
– Вот, – наконец сказал девушка, отбросив рубашку в угол. Она стояла прямо перед Эдвардом, не пытаясь прикрыться, как сделала бы застенчивая девственница, и не принимая соблазнительных поз, как опытная любовница. Волосы рассыпались по плечам, на лице играла неуверенная улыбка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35