Всадник быстро приблизился и преградил ей путь. На смуглом лице сверкнули белоснежные зубы.— Какая приятная неожиданность! Откуда вы знали, что я еду к вам, моя прелесть? Бесс вскинула голову:— Я не ваша прелесть.— Ошибаетесь!— Я понятия не имела, что вы едете в Чатсворт.— Лжешь, Бесс: ты прекрасно знала, что рано или поздно я навещу тебя.Она понимала, что не должна поддаваться гневу: вдова обязана сохранять самообладание.— Лорд Толбот, я в трауре. Он рассмеялся:— Вижу — по твоей нижней юбке!— Дьявол! — Бесс одернула подол амазонки.— Не пытайся обмануть меня, Плутовка: я знаю тебя как свои пять пальцев.— Похотливое, ненасытное животное!Толбот лукаво усмехнулся:— Под стать тебе, моя прелесть.— Зачем ты дразнишь меня? Ты же знаешь, как я вспыльчива!— Мне нравится пробуждать в тебе страсть. А вспыльчивость — неотъемлемое свойство твоей натуры, и я могу разбудить ее, не предаваясь с тобой любви.— Шру, прошу тебя, перестань.— Бесс, перед тобой открыта дверь, за ней — свобода. Тебе наверняка хватит смелости перешагнуть порог.— Господи, как же ты упрям!— Дорогая, ты уже не замужем, так что не пытайся отказать мне под этим предлогом.— Но ведь ты женат! — воскликнула Бесс.Он засмеялся:— О своих грехах я позабочусь сам, Бесс! — Спешившись. Толбот протянул ей руки:— Пойдем прогуляемся вдоль реки. Нам надо поговорить.Больше всего на свете Бесс хотелось, беседуя, идти с ним рядом, но она помнила: стоит Толботу обнять ее, и пути назад у них уже не будет.— Я пойду с тобой, если ты пообещаешь не прикасаться ко мне и вообще вести себя пристойно.Минуту он вглядывался в нее пронзительно-голубыми глазами, затем опустил руки, позволив Бесс спешиться самой, и завел беспечную беседу:— Я купил участок земли в Линкольншире — пожалуй, попробую построить нечто вроде Чатсворта.— Эббот-Стоук? Сэр Джон Тайн писал мне, что ты выхватил это имение у него из-под носа. Он давно скупает земли в здешних краях.— Но на самом деле ему нужно нечто другое. — Внезапно вскипев, Шрусбери схватил Бесс за плечи и с силой встряхнул. — Пообещай, что больше не выйдешь замуж! Мужчины увиваются вокруг тебя, как кобели по весне!Она укоризненно покачала головой:— Как тебе не стыдно!— К чертям приличия! У тебя скоро будет столько поклонников, что ты наверняка выйдешь замуж еще до Рождества!— Значит, вот какого мнения ты обо мне! Нет уж, больше я никогда не взвалю на себя такую обузу. Стоит мне выйти замуж, все мое состояние и земли станут собственностью мужа — я знаю, что такое закон! То, что принадлежит мне, останется моим и перейдет по наследству к детям — каждое поместье, каждый акр земли, каждый пенни!— Слава Богу, что ты наконец-то взялась за ум! Брак — это тюрьма, пожизненная каторга. Это ад на земле!— Мне жаль, если твой брак и вправду таков, Шру. Но поверь, супружество бывает и блаженством. Он приложил ладонь к ее щеке.— Бесс, я тоже хочу испытать блаженство, но только с тобой.Прикрыв его ладонь своей, она коснулась губами руки Толбота. Толбота влекло к ней так же неудержимо, как и ее — к нему. Он стал для нее опорой, а о большем Бесс не смела даже мечтать. Отрицать истину нелепо. Шрусбери давно понял, что они любят друг друга, почему же она так долго сомневалась в этом?..Бесс вдруг ясно осознала, что после смерти Кавендиша просто боялась полюбить — слишком уж мучительным было расставание с любимым. Вот почему она вышла замуж за Синтло — чтобы уберечь собственное сердце.— Что же нам делать? — прошептала Бесс. Шрусбери обнял ее и привлек к себе.— Об этом мы подумаем вместе. Решим, как быть. Завтра я возвращаюсь ко двору, чтобы привести в порядок дела в казначействе и тайном совете. А потом нас ждет целое лето. Я отвезу тебя в Уингфилд-Мэнор, Раффорд, Бракстон-Холл, Уорксоп, Уилбек… куда захочешь. Ты же любишь красивые особняки, Бесс, — вот я и покажу тебе все свои владения. Кое-что тебе понравится, а некоторые ты возненавидишь с первого взгляда — например, замок Татбери. Там вечная сырость, стены покрыты мхом.— Шру, ты слишком торопишь события.— Так ты поедешь со мной? — настойчиво спросил он.— Да, — тихо отозвалась Бесс, — поеду. Но разве там нет слуг?— В каждом особняке есть прислуга, но в отличие от Шеффилда немногочисленная. Я позабочусь о том, чтобы слуги держали язык за зубами. Нам не нужен скандал, который наверняка докатится до наших детей.— И до королевы, — напомнила Бесс.— Проведи этот день со мной. Мы уедем подальше от всех. Среди холмов не встретишь ни души. — Он говорил так уверенно, словно повелевал всей вселенной.Пустив лошадей галопом, они засмеялись, как дети, которым все равно, что подумают о них другие. Почти два часа Шрусбери и Бесс поднимались по холмам, прка не добрались до вершины самого высокого из них. Здесь они остановили лошадей и застыли в седлах, держась за руки и глядя вниз — на долину, перечеркнутую лентами рек.— Дорогая, ты понимаешь, что весь этот мир принадлежит нам?В этот миг Толбот напоминал бога, взирающего на землю с вершины Олимпа. Бесс зачарованно улыбнулась:— Ты любишь властвовать?— Но не так, как люблю тебя, Плутовка.Через две недели Бесс получила еще одно письмо от сэра Джона Тайна. Услышав о том, что Хардвик-Мэнор выставлен на продажу, он спрашивал у Бесс позволения купить его.Бесс вызвала Роберта Бестни:— Разыщи Джеймса. Я хочу видеть его сейчас же!Джеймс Кромп был не только управляющим Чатсворта, но и близким другом Бесс в течение последних шестнадцати лет. Она полностью доверяла ему. Когда секретарь вернулся вместе с Кромпом, Бесс спросила:— Кто-нибудь из вас слышал о том, что Хардвик выставлен на продажу?— Хардвик-Мэнор и земли? — удивился Джеймс. — Я сразу известил бы вас об этом.— Я только что оплатил счета за ремонт дома, — добавил Бестни. — Этого не может быть! Джеймс Кромп нахмурился:— На прошлой неделе я пригнал туда скот… Нет, хозяин поместья мне ничего не сказал.— Мерзавец! — воскликнула Бесс. — Роберт, немедленно поезжайте в Дерби, в контору Фалька и Энтвистла, и привезите сюда одного из них. — Она взглянула на библиотечные часы. — Мы с Джеймсом будем ждать вас в Хардвике ровно в два.В час дня Бесс в сопровождении Кромпа прибыла в Хардвик. Сдерживая гнев, она осмотрела любимый старый дом, попросила брата Джеймса показать ей недавно купленных овец и коров, завела расспросы о том, что он намерен посеять в этом году, — словом, не раз давала ему возможность признаться. Но Джеймс упорно молчал. Бесс осторожно осведомилась:— Какой доход принес Хардвик в прошлом году?— Никакого. Ты же знаешь, мне пришлось взять деньги под залог дома, чтобы выплатить долг!— А какой доход ты рассчитываешь получить в этом году? — невозмутимо продолжала Бесс.— Пожалуй, мне хватит денег только на выплаты по закладной. Это поместье никогда не окупится, Бесс.— Значит, по-твоему, оно ни на что не годится? Джеймс насторожился:— Этого я не говорил. Здесь пятьсот акров и две фермы, которые я сдаю в аренду. Но почему ты спрашиваешь об этом? Как раз вчера я подумывал о том, чтобы продать поместье.— Только вчера? И какую же цену ты хотел назначить?— Пятьсот фунтов.Бесс изобразила изумление:— Так много?!— Мне надо выплатить деньги по закладной и купить дом в Лондоне.— Дом в Лондоне обойдется недешево.— Это не твое дело!— Говоришь, не мое? Но ведь я только что оплатила ремонт дома и купила тебе скот!— Об этом я не просил, ты сама предложила. И потом, для тебя эти расходы — сущие пустяки.— Джеймс, я все-таки не выдержу и ударю тебя — и не за оскорбительные намеки. У меня толстая кожа. Мне претит, что ты решился на обман! Ты выставил Хардвик на продажу тайком от меня, наняв агента из другого графства.— Хардвик по закону принадлежит мне — я вправе продать его, если захочу! — выкрикнул Джеймс.— Значит, ты можешь продать его и мне. О, у нас гости! — К конюшне подъехали два всадника. — Джеймс, ты, кажется, знаком с поверенным Энтвистлом? Я попросила его встретиться со мной здесь и составить купчую на Хардвик.Неожиданный поворот событий ошеломил Джеймса. Поведение сестры настораживало его: он ждал от нее брани и взрыва ярости. Но появление адвоката убедило Джеймса в том, что Бесс всерьез решила купить Хардвик. Он знал, что у сестры есть деньги. Возможно, ему представился шанс избавиться от ненавистной обузы.— Рад видеть вас, джентльмены. Пожалуй, лучше перейти прямо к делу.— Так ты назначил цену в пятьсот фунтов, Джеймс? Джеймс настроился на долгую торговлю. Хардвик не стоил пятисот фунтов, а Бесс знала толк в недвижимости.— Пятьсот. Хардвик стоит этих денег.— А вы как думаете, Кромп? — спросила Бесс управляющего.— По-моему, цена слишком высока.— Мистер Энтвистл? Поверенный нахмурился:— Фунт за акр — это неслыханно! В Дербишире земельные участки идут по десять — двенадцать шиллингов за акр. Надо еще учесть доходы, которые приносит поместье, леди Сент-Лоу.— О, я сумею сделать его доходным, мистер Энтвистл! Об этом позаботятся мои управляющие. Что ж, я готова проявить щедрость: пятьсот — так пятьсот!— Значит, решено? Пятьсот фунтов? — оживился Джеймс.Бесс кивнула:— Решено. Приготовьте купчую, мистер Энтвистл, а ты подпиши ее, Джеймс. — Бесс обратилась к секретарю:— Бестни, вы только что оплатили счета за ремонт особняка. Какова была итоговая сумма?— Пришлось полностью перекрыть крышу, сменить водосточные трубы и потолочные балки, прочистить дымоход, починить две стены и заново оштукатурить их — это обошлось ровно в сто фунтов. Еще пятьдесят было затрачено на пристройку нового хлева и загонов для овец, итого — сто пятьдесят фунтов, миледи.— Кромп, сколько вы заплатили за скот? — Сто фунтов, миледи. Джеймс побагровел.— Черт побери! Значит, мне останется только двести пятьдесят фунтов?— Совсем забыла! Я выкупила твою закладную, Джеймс. Мистер Энтвистл, какая сумма указана в ней? Энтвистл деликатно прокашлялся.— Двести пятьдесят фунтов, леди Сент-Лоу.— Сука! Жадная, ненасытная тварь! Ты свела в могилу трех мужей, чтобы завладеть их деньгами, а теперь хочешь пустить по миру и меня!— Тебя? Но согласно купчей, Хардвик принадлежит мне.— Да, ума тебе не занимать! Ты просто смеешься надо мной!— Нет, Джеймс. Сказать по правде, мне хочется плакать. — Ком в горле мешал Бесс говорить. Она поднялась из-за стола и посмотрела в окно на старый могучий дуб. Через пару минут Бесс овладела собой и решительно вернулась к столу. — Мистер Энтвистл, будьте любезны сжечь закладную и составить расписку о передаче пятисот фунтов. Как сказал мой брат, Хардвик стоит этих денег — по крайней мере для меня.Бумаги вскоре были составлены, подписаны и скреплены печатями. В результате сделки Бесс достался Хардвик.— Немедленно зарегистрируйте бумаги, мистер Энтвистл, — попросила она.— Непременно, леди Сент-Лоу. — Поверенный сложил документы в кожаную папку. — Кстати, вы слышали печальную новость? О графине Шрусбери?— Какую новость?Вместо поверенного ей ответил Джеймс Кромп:— Вчера ночью графиня скончалась. Сегодня утром об этом уже говорили в Дерби.— А бедняга Шрусбери еще ничего не знает — он во дворце. Все произошло так внезапно! Для него смерть жены станет тяжким ударом.— Пожалуй, — вымолвила Бесс, чуть не лишившись дара речи.Всю дорогу до Чатсворта она молчала. Управляющий и секретарь скакали впереди, а Бесс двигалась неспешной рысью, впав в глубокую задумчивость. Едва переступив порог Чатсворта, она разыскала мать и тетку:— Гертруда Толбот умерла!— Когда? — ахнула Элизабет.— Похоже, вчера ночью. Шрусбери при дворе. Ему понадобится два или три дня, чтобы добраться до дому. А я не знаю, как мне быть. Нанести Шрусбери визит или нет.Мать пожала плечами:— Конечно, поезжай!Марселла остановила на Бесс понимающий взгляд:— Поскольку вы со Шрусбери — соседи и давние друзья, твой визит не вызовет никаких подозрений. Передай семье покойной наши соболезнования и помоги, чем сможешь, пока не вернется Шрусбери.— Конечно. Я возьму с собой Фрэнси — она знакома с Энн Герберт с детства. Глава 35 Леди Сент-Лоу и ее старшую дочь встретили безутешные фрейлины Гертруды Толбот, растерянные, с покрасневшими от слез глазами. Когда одна из них сказала: «Он ненавидит нас всей душой!» — Бесс поняла, что фрейлины боятся оказаться на улице.— Хотите проститься с графиней, миледи? Ее перенесли в часовню.— Нет-нет! — поспешно ответила Бесс. — Мы приехали проведать детей.— Маленькие дьяволята совсем отбились от рук. Это они во всем виноваты!Эти слова не понравились Бесс. Она оглядела слуг, которые занавешивали окна черными портьерами.— И все-таки я хотела бы увидеть детей.— У юных леди есть гувернантки, а у джентльменов — гувернеры. Мы не имеем никакого отношения к младшим Толботам.— Тем лучше для них! — раздраженно отозвалась Бесс. — Предупредите о нашем приезде кого следует. Шрусбери будет недоволен, узнав, что нас заставили стоять в холле!Прошло немало времени, прежде чем Бесс провели в верхнюю гостиную и позволили поговорить с тремя младшими дочерьми Толбота — Кэтрин, Мэри и Грейс.Двенадцатилетняя Кэтрин громко рыдала. Бесс обняла ее.— Поплачь, поплачь, детка, тебе станет легче.— Я хочу, чтобы приехал папа! Но мне так страшно… Он накажет нас!— Кэтрин, милая, этого не будет. Папа любит вас!Девятилетняя Грейс объяснила;— Мы убили маму и за это будем гореть в аду.Бесс всей душой потянулась к малышке. Она взяла ее на руки и усадила к себе на колени.— Грейс, кто-то наболтал тебе чепухи. Вы не убивали свою маму. Она долго болела, а потом Господь взял ее к себе на небеса.Грейс смотрела на Бесс серьезными темными глазами, пытаясь осмыслить ее слова. В этот момент в комнату вошли Фрэнсис Толбот и его молодая жена Энн Герберт.— О, как я рада вам, леди Сент-Лоу! — воскликнула Энн.— Ты уже замужняя дама. Зови меня просто Бесс. Пока Энн и Фрэнси обнимались, Грейс объявила:— Бесс говорит, что мы не убивали маму, — это сделал Бог.Когда появился Гилберт Толбот, дети собрались с духом и рассказали Бесс о бурной ссоре Фрэнсиса с матерью и о том, что все молодое поколение Толботов поддержало старшего брата. Замахнувшись на сына тростью, графиня упала на пол, забилась в судорогах и умерла.Несколько часов Бесс убеждала детей в том, что они ни в чем не виноваты и никто их не обвиняет.Наконец Грейс робко спросила:— А папа накажет нас?— Нет, милая, — заверила ее Бесс. — Я напишу ему письмо и отправлю с вашим братом Фрэнсисом. Завтра ваш отец уже будет дома. Он очень любит всех вас и будет о вас заботиться.Бесс написала Шрусбери, что дети считают себя виновными в смерти матери: «Я знаю, ты сумеешь успокоить их, как когда-то успокоил меня. У тебя неиссякаемый запас сил, сострадания и поразительное умение утешать. Я всем сердцем сочувствую детям тебе, Шру».Этой ночью Бесс долго лежала без сна, думая о Толботе. Уезжая ко двору, он пообещал что они проведут вместе все лето. Теперь ему предстояло вернуться в унылый, осиротевший дом, похоронить жену и носить траур по ней. Смерть Гертруды изменила все.Несмотря на холод и сырость, Бесс все же заснула. Постепенно у нее согрелись спина и нога. Она потянулась, чувствуя, как приятное тепло охватывает все тело, и вдруг поняла, что не одна в постели.— Ты приехал! — радостно шепнула Бесс. Он коснулся ее губ.— Конечно, приехал.Бесс с наслаждением прижалась к Шрусбери и приоткрыла губы, постанывая от предвкушения. Более привлекательного мужчины она никогда еще не встречала. Ее тело изнывало от желания. Бесс хотелось упиваться ласками его рук и губ, она мечтала, чтобы длинное твердое копье заполнило ее лоно, но больше всего на свете ее прельщал титул графини Шрусбери.— Ты спятила? — Он отстранился и сел на постели. — Ты всего-навсего служанка!Бесс вскочила, позабыв про свою наготу.— Я Бесс Хардвик, а это имя ничем не хуже любого другого!— Оно тебе идет, — осклабился лорд Толбот. — Мой фитиль и вправду стоит торчком.Метнувшись к нему, Бесс вцепилась ногтями в смуглое высокомерное лицо:— Ублюдок! Сукин сын! Развратник! Он засмеялся:— Ты же сама соблазнила меня, Плутовка.— Я не стану спать с тобой, Шру. Не буду твоей любовницей. Без свадьбы — никакой постели!— Ты слишком высоко ценишь себя! Нет, тебе никогда не стать графиней Шрусбери!— Посмотрим!Бесс проснулась, как от резкого толчка, и села в постели. Ее покрывал липкий пот. Поначалу она не могла понять, где находится. Она зажгла свечу и с облегчением увидела роскошную спальню Чатсворта. Картины сна, порожденные воспоминаниями о прошлом, все еше стояли перед глазами Бесс. Шрусбери давно желал ее, хотел, чтобы Бесс стала его любовницей. На большее она не могла рассчитывать. Бесс сознательно сдерживала чувства к нему, но теперь, когда Шрусбери стал свободен, призналась себе, что любит его. И вдруг в ее ушах ясно прозвучал голос Толбота: «Тебе никогда не стать графиней Шрусбери!»Бесс подтянула колени к груди и обхватила их руками. В такой позе она просидела целый час, погрузившись в размышления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43