По правде говоря, я никогда еще так не развлекалась, пока этот ужасный человек не начал ко мне приставать!— Этот ужасный человек — граф Батский, — протянула Аллегра.— О Господи, а я выплеснула ему в лицо шампанское!— Полагаю, это охладило его пыл.— лава Богу, что я была в маске! — пылко добавила Диана.Когда они сворачивали на Норт-Одли-стрит, около них остановилась черная карета. Открылась дверца, и сильная рука втянула Диану в полумрак, на плюшевое сиденье кареты.Девушка взвизгнула.— Не волнуйся, мы с тобой знакомы, а до конца ночи мы, полагаю, познакомимся еще ближе.Диана узнала голос, и это только усилило ее испуг.— Как вы смеете нападать на меня? Какого черта вам нужно?Я лишь хочу получить то, за что заплатил, cherie. — Он помолчал, потом протянул: — А еще я хочу, чтобы ты извинилась за шампанское.— Мне извиняться перед вами? — возмутилась Диана. — Это вам следует извиниться за то, что вы посмели дотронуться до моей ноги!— Мне жаль, что я коснулся лишь твоей ноги… Я с большим удовольствием ласкал бы твою грудь.Диана задохнулась от возмущения и страха. Она боялась не только его, — она начала бояться себя и своей реакции на этого опасного человека. Ее тянуло к нему как магнитом, и вместе с тем она понимала, что должна отбиться от него во что бы то ни стало. И тут она осознала, что карета движется, и рассердилась не на шутку.— Куда вы меня везете?— В мой особняк. Это рядом.— Сэр, вы не смеете! Вы меня ошибочно приняли за… распутницу. На самом деле я — переодетая леди, — вынуждена была признаться Диана.Он засмеялся. Смех был низким и завораживающим.— Я так не думаю.— Но почему? Почему вы так говорите?Он чиркнул спичкой и зажег в карете свечу. Его лицо осталось в полумраке, зато ее было ярко освещено.— Ты достаточно прелестна, чтобы быть леди, и голос у тебя вполне интеллигентный, но тебя вы дало то, что ты появилась с Аллегрой. Она заправ ляет одной из самых лучших школ верховой езды в Лондоне. Поставляет кобылок половине аристократов города.Она не сразу поняла, о чем это он говорит, но когда до нее дошло, что он хочет сказать, будто Аллегра поставляет девиц, Диана залилась густой краской.Он заметил, что она покраснела, и ему страстно захотелось увидеть прелестное личико, на которое он едва успел взглянуть. Но карета уже ехала по Джермин-стрит, и он решил оставить ее в маске, пока они не войдут в дом.Когда он предложил ей руку, она возмущенно произнесла:— Я не пойду с вами в ваш особняк!— А, ну вот кое-что и проясняется. Ты знаешь, кто я, и хочешь получить как можно больше.— Нет! То есть я знаю, кто вы, но…Он цинично улыбнулся:— Тогда пойдем и поторгуемся.Ее охватил бешеный гнев. Никогда еще ей не приходилось встречаться с таким наглецом. Его следует проучить, и сделает это именно она! В голове девушки мгновенно сложился план.Величественным жестом Диана подала ему руку и разрешила помочь ей выйти из кареты. Он ключом отпер дверь и жестом отослал прочь мажордома, который растворился в полутьме, увидев, что граф вернулся не один. Ее похититель жестом указал на лестницу, и Диана легко, как на Олимп, взлетела на второй этаж, продемонстрировав идущему сзади графу свои стройные ножки.Когда граф зажег лампы в роскошно обставленной гостиной, Диана медленно обошла ее, обводя все критическим взглядом. Она осмотрела панели, кожаные переплеты книг, картины Ван Дейка и вынесла приговор:— Типично мужская комната.Очень на это надеюсь, — сказал он, явно развлекаясь. Он подошел к шератоновскому «Шератон» — стиль мебели XVIII века: по имени краснодеревщика Т.Шератона.
столику и налил два бокала вина.— Однако вы человек отважный, — заметила Диана, разглядывая вино.— Могу поспорить, это вино ты мне в лицо не выплеснешь. — Он уже не скрывал ни своего на смешливого отношения к ней, ни нетерпения.— Вы можете проспорить, — беспечно протянула она и отпила глоток, глядя на него поверх края бокала. Потом сказала: — Значит, вот как это делается. — Она опустила ресницы. — Можете начинать торговаться.Он поднял темную бровь.— Ты хочешь сказать, что это у тебя в первый раз?— В первый раз мне делают такое предложение или в первый раз я собираюсь завести любовника? — Диана сама поражалась своей дерзости, но ничего не могла поделать с чертенком в своей душе.Он видел, как блестят ее глаза сквозь прорези маски, и понимал, что она наслаждается ситуацией. Мужчина почувствовал возбуждение при одной только мысли о том, как замечательно с ней будет в постели. Он уже ощущал, как скользят ее длинные ноги по его спине.— Я оплачу твои счета модистке и служанку, — предложил граф.Диана поставила бокал.— Вы напрасно тратите свое и мое время.Граф взял бокал и снова протянул его ей.— Я сниму тебе дом и подарю карету, — добавил он, уверенный, что теперь-то она не устоит.Диана облизала губы. Хардвик почувствовал, как пульсирует его восставшая плоть.— Ваше предложение, — она сделала эффектную паузу, — просто оскорбительно!Веселье в его глазах уступило место настойчивому желанию.— Ты умело играешь в эти игры, маленькая богиня. Ладно, если ты мне угодишь, я куплю тебе дом.Диана обвела ободок бокала пальцем.— Я верно вас поняла, милорд, вы даете мне карт-бланш? — Она наслаждалась ощущением своей власти над ним.— Черт побери, ты умеешь торговаться!Он смотрел на нее несколько долгих минут, пока его разум боролся с телом. Тело победило.— Хорошо, пусть будет карт-бланш, — согласился граф, и в его глазах сверкнуло торжество.— Боюсь, все это ни к чему. — Диана вылила свое вино в вазу с лилиями.— Что ты этим хочешь сказать, черт побери?— Мой ответ «нет». Я отказываюсь.— Но почему? — недоумевал он.Диана оглядела его с головы до ног.— Потому что вы чересчур наглы, самоуверенны и лишком… слишком стары для меня, милорд.Марк Хардвик, граф Батский, потерял дар речи.— И не надо меня провожать. Я хорошо знаю дорогу.Сам того не сознавая, Хардвик так сильно сжал руку, что раздавил бокал.
Леди Диана нашла свою карету на углу Гросвенор-сквер. Она постучала в дверцу, но прошло не меньше минуты, пока оттуда выбрался растрепанный Джеймс.В карете Диана сбросила накидку. Она еле переводила дыхание после совершенно потрясающего столкновения с этим графом. Когда он недвусмысленно дал ей понять, что хочет ее, девушку затопила нечестивая радость.— Быстро! помоги мне снять костюм! — попросила она Бидди. — Как только я втиснусь в этот проклятый корсет в такой тесноте?— Придется помучиться, но как-нибудь справимся, — решительно заявила Бидди. — Доверьтесь мне, леди.
На следующее утро Диана пораньше приняла ванну и вымыла голову, чтобы убрать все следы макияжа.Пруденс, сидевшая с чашкой шоколада в руках, расстроенно взглянула на нее:— Ты вымыла голову! Как неосмотрительно. Иди и высуши волосы у камина. Я приняла за тебя приглашение покататься сегодня днем по Гайд-парку.— С кем? — недовольно спросила Диана, раздраженная вмешательством Пруденс в свои дела.— Разумеется, с Питером Хардвиком. Он регулярно наносит визиты. Я должна заметить, что у него безукоризненные манеры. Чего и следовало ожидать.Диана несколько успокоилась, услышав имя, и решила, что камин в библиотеке вполне подойдет для того, чтобы подсушить волосы. Она нетерпеливо ходила взад-вперед перед ревущим пламенем, скользя глазами по кожаным корешкам в поисках книги, которая бы унесла ее в другое время и место. Она выбрала «Легенду о короле Артуре» и свернулась калачиком в большом кресле перед камином, чтобы почитать.Как обычно, воображение Дианы разгулялось. Она перенеслась туда, где клубящиеся туманы скрывали рай на земле, называемый Авалоном Остров Авалон, — «земной рай» кельтских легенд, по одной из которых там продолжает жить король Артур вместе со своей сестрой феей Морганой.
. Диана потеряла всякое представление о времени; но внезапно почувствовала, что больше не одна в библиотеке. Она неохотно приподнялась и посмотрела поверх спинки кресла и тут же, как черепаха, втянула голову в плечи; мысли ее разбегались.В комнате стояла полная тишина, лишь потрескивали дрова в камине. Диана снова подняла голову в надежде, что ее воображение сыграло с ней злую шутку. И уставилась прямо в темные глаза.Эти глаза расширились от изумления, но потом в них появилась враждебность.— А вот и Диана! — усмехнулся посетитель.— Как вы меня нашли? — возмущенно прошипела она.— Уверяю, я вас не искал. Судьбе угодно, чтобы вы попадались на моем пути.— Так что же вы здесь делаете? — решительно спросила она, захлопнув книгу и воинственно надвигаясь на него.— Не знаю, какое это имеет к вам отношение, но я намереваюсь купить библиотеку.От этих слов она застыла как вкопанная.— Уж не эту ли?— Именно эту библиотеку. — Он четко выговаривал слова, не скрывая своего неудовольствия.— Это невозможно! Эта библиотека не продается. Вас неправильно информировали, лорд Бат.Он почувствовал раздражение оттого, что эта особа знает его, в то время как он понятия не имеет, кто она.— Кто вы такая, черт побери?— Я леди Диана Давенпорт, владелица этой библиотеки.— Привет, Диана! — сказал Ричард, заходя в библиотеку. — Я и не знал, что ты здесь, моя дорогая. Прости, что побеспокоил.— Ричард, ты меня не просто побеспокоил. Этот… джентльмен ошибочно полагает, что я продаю мою библиотеку.— Я полагал, Давенпорт, что вы продаете свою библиотеку! — резко сказал лорд Бат.— Значит, вы неверно поняли, милорд, — вмешалась Диана. — Собрание книг моего покойного отца бесценно, во всяком случае, для меня. Оно не продается. — Она смело смотрела на графа, ожидая, что он в отместку тут же расскажет дяде о вчерашнем вечере.Но граф не отличался мелочностью. Он заговорил с ней как с равной.— Вы, безусловно, правы насчет ценности библииотеки. Я понимаю ваше нежелание с ней расстаться. Я думал, Давенпорт имеет законное право ею распоряжаться.— Я действительно имею законное право распоряжаться ею, — уверил его Ричард. — Я — душеприказчик покойного брата и законный опекун племянницы, ее советчик по финансовым вопросам до ее совершеннолетия. Брат желал, чтобы леди Диана слушалась меня во всем.— И как ты мог придумать продать книги отца? — напустилась она на Ричарда. — Я выросла среди них. Они — часть моей жизни! Расстаться с библиотекой — все равно что отрезать себе руку!— Хватит сцен, Диана! Крайне невоспитанно с твоей стороны обсуждать семейные дела в присутствии его светлости. — Ричард явно растерялся. Диана никогда раньше не возражала ему.— Какой ужас, вести себя невоспитанно в присутствии графа! — Она все еще чувствовала его невоспитанную руку на своем бедре.— Выйди из комнаты! — Ричард вышел из себя.С красными пятнами на щеках и гордо поднятым подбородком Диана подобрала юбки, будто боялась запачкать их о мужчин, и выплыла из библиотеки с величественностью королевы. «Или богини», — подумал граф Батский.Когда в обеденное время Диана вошла в столовую, она была готова выслушать очередной выговор от Ричарда и Пруденс за шокирующе плохие манеры. Она вся напряглась в ожидании конфликта. Ричард вообще отсутствовал, а Пруденс сидела сжав губы, по-видимому, от боли в бедре.Диане сразу стало ее жалко:— У тебя бедро болит, Пруденс?— Кроме всего прочего, — обиженно ответила та.«Пропади ты пропадом, граф Батский!» — по думала Диана. При каждой встрече между ними пробегала искра, способная разжечь костер, в котором они оба могли сгореть. Если бы он не обращался с ней вчера как с потаскушкой, ничего бы не случилось. Она все равно не позволила бы Ричарду продать отцовскую библиотеку, но она по крайней мере разговаривала бы с графом вежливо.Пруденс отказывалась вступать в разговор. Ее лицо напряглось от боли, которую она вознамерилась терпеть молча. Обед был совершенно испорчен для Дианы. Она извинилась и пошла одеваться для прогулки в Гайд-парке. Она не знала, хочется ей ехать или нет, но общество Питера Хардвика обещало хоть какое-то разнообразие.Когда Диана спустилась вниз в нежно-зеленом дневном платье и с фисташковым зонтиком в руках, Пруденс поинтересовалась:— Куда ты собралась, Диана?— На прогулку по Гайд-парку с Питером Хардвиком. Ты же приняла за меня приглашение.— Почему ты решила, что он приедет, после того как ты так грубо вела себя с лордом Хардвиком?— Питер никакой не лорд, — поправила Диана, недоумевая, откуда тетке известно, как она себя с ним вела.— Я говорю о Марке Хардвике, графе Батском.Диана поразилась:— Брат Питера — граф Батский?— Пожалуйста, не делай вид, что ты ничего не знаешь о Хардвиках, Диана. Ты слишком умна, чтобы изображать из себя дурочку.— Честное слово, я никак не связывала этих двух джентльменов. Ни малейшего понятия не имела, что Питер — родственник графа.— И это единственная причина, по которой я считаю молодого Хардвика подходящей партией. Именно он рассказал графу о библиотеке.Как раз в этот момент Питер Хардвик позвонил у дверей.— Господи, что же мне делать? — в смятении пробормотала Диана.— Считай себя одной из самых везучих молодых леди в Лондоне, поскольку он предпочел не обращать внимание на недостатки твоего воспитания и сдержал обещание.
Через полчаса Диана уже сидела в фаэтоне рядом с Питером Хардвиком и наслаждалась свежим воздухом и прекрасным лондонским днем.Пара чистокровных лошадей, запряженных в фаэтон, производила внушительное впечатление. Диана поддерживала светский разговор, пока Питер вез ее до Гайд-парка. Она все время гадала, о чем он думает и что его брат ему рассказал.Между прочим, Питер Хардвик думал о том, какой же он везучий прохвост. Диана могла похвастаться не только замечательной красотой, но и двадцатью тысячами фунтов годового дохода. «Стервятники» — как он называл Ричарда и Пруденс — предложили ему лишь половину, но он поторговался и выговорил себе сначала пятнадцать процентов, а потом и вовсе шестьдесят тысяч в год. Как только он наденет кольцо Диане на палец, никто и ничто не помешает ему добраться и до основного капитала. Он бросил довольный взгляд на ее профиль: просто подарок судьбы!Почувствовав на себе его взгляд, Диана решила, что больше не может выносить напряжения. Она глубоко вздохнула и повернулась к нему:— Боюсь, мне придется кое в чем признаться.Он добродушно улыбнулся, как бы говоря, что женщине можно многое простить.— Вчера вечером я была в «Пантеоне» на маскараде, — сказала она тихо. Поскольку ее спутник не впал в ярость, она продолжила: — И ваш брат принял меня за женщину легкого поведения, потому что у меня не было настоящей дуэньи, и… это ужасно, но я вы плеснула шампанское ему в лицо…Питер откинул голову и громко расхохотался, представив себе эту картину.Воодушевленная такой реакцией, Диана перешла к последней части своей исповеди.— Я хочу быть откровенной, Питер. Мне кажется, что ваш брат меня возненавидел. Утром он приехал, чтобы купить библиотеку, и я на него накричала.— Представляю себе, насколько вы прекрасны в гневе.Она недоверчиво смотрела на него:— Разве вы не рассердились?— Бывают моменты, когда я сам своего брата на дух не переношу. У нас мало общего. Он страстный археолог. Его интерес к развалинам, очевидно, и привел к тому, что он предпочитает женщин постарше. Я удивляюсь, что вам удалось привлечь его внимание.«Ну, он-то уж, вне всякого сомнения, привлек мое, — призналась себе Диана. — Почему его молодой брат не вызывает во мне таких же чувств?»Диана невольно рассмеялась. Странный, однако, у них получался разговор!— Ну, я отказалась продать отцовское собрание и уверена, что теперь, скорее всего, вызываю у него лишь отвращение.— Это хорошо. Мне с ним тягаться довольно трудно, он ведь граф.— Титулы меня не интересуют!Он поднял одну бровь.— Что же вас интересует?Ее страстно интересовали книги. Ей даже хотелось самой написать что-нибудь историческое, чисто женское, но у нее хватило ума не ставить джентльмена в известность о своих эксцентричных мечтах. Диана открыла зонт, гадая, должна ли она снова перебраться на надежную почву и вести себя, как пристало молодой леди, или же сказать правду. Она решила ответить честно.— Больше всего меня интересует свобода — свобода выбора. Сейчас у меня очень мало свободы — в одежде, разговорах, действиях, даже в мыслях, потому что я молода и потому что я — женщина. Я понимаю: старше-то я стану, но все равно останусь женщиной.— И слава Богу! — поддразнил он, позволив себе задержать взгляд на ее великолепном бюсте. — Разве вы предпочли бы быть мужчиной?Конечно, нет! Но я хочу быть свободной женщиной. Только подумайте: в наше время молодую леди передают от отца к опекуну или мужу и не спускают с нее глаз ни на минуту. Пруденс сидела бы с нами в фаэтоне, найдись здесь для нее место, но правила настолько строги, что я могу проехать с вами лишь вокруг Серпентайна Искусственное озеро в Гайд-парке.
, где по меньшей мере тысяча глаз следит за нами и сотни языков готовы разболтать по всему городу, дай только повод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
столику и налил два бокала вина.— Однако вы человек отважный, — заметила Диана, разглядывая вино.— Могу поспорить, это вино ты мне в лицо не выплеснешь. — Он уже не скрывал ни своего на смешливого отношения к ней, ни нетерпения.— Вы можете проспорить, — беспечно протянула она и отпила глоток, глядя на него поверх края бокала. Потом сказала: — Значит, вот как это делается. — Она опустила ресницы. — Можете начинать торговаться.Он поднял темную бровь.— Ты хочешь сказать, что это у тебя в первый раз?— В первый раз мне делают такое предложение или в первый раз я собираюсь завести любовника? — Диана сама поражалась своей дерзости, но ничего не могла поделать с чертенком в своей душе.Он видел, как блестят ее глаза сквозь прорези маски, и понимал, что она наслаждается ситуацией. Мужчина почувствовал возбуждение при одной только мысли о том, как замечательно с ней будет в постели. Он уже ощущал, как скользят ее длинные ноги по его спине.— Я оплачу твои счета модистке и служанку, — предложил граф.Диана поставила бокал.— Вы напрасно тратите свое и мое время.Граф взял бокал и снова протянул его ей.— Я сниму тебе дом и подарю карету, — добавил он, уверенный, что теперь-то она не устоит.Диана облизала губы. Хардвик почувствовал, как пульсирует его восставшая плоть.— Ваше предложение, — она сделала эффектную паузу, — просто оскорбительно!Веселье в его глазах уступило место настойчивому желанию.— Ты умело играешь в эти игры, маленькая богиня. Ладно, если ты мне угодишь, я куплю тебе дом.Диана обвела ободок бокала пальцем.— Я верно вас поняла, милорд, вы даете мне карт-бланш? — Она наслаждалась ощущением своей власти над ним.— Черт побери, ты умеешь торговаться!Он смотрел на нее несколько долгих минут, пока его разум боролся с телом. Тело победило.— Хорошо, пусть будет карт-бланш, — согласился граф, и в его глазах сверкнуло торжество.— Боюсь, все это ни к чему. — Диана вылила свое вино в вазу с лилиями.— Что ты этим хочешь сказать, черт побери?— Мой ответ «нет». Я отказываюсь.— Но почему? — недоумевал он.Диана оглядела его с головы до ног.— Потому что вы чересчур наглы, самоуверенны и лишком… слишком стары для меня, милорд.Марк Хардвик, граф Батский, потерял дар речи.— И не надо меня провожать. Я хорошо знаю дорогу.Сам того не сознавая, Хардвик так сильно сжал руку, что раздавил бокал.
Леди Диана нашла свою карету на углу Гросвенор-сквер. Она постучала в дверцу, но прошло не меньше минуты, пока оттуда выбрался растрепанный Джеймс.В карете Диана сбросила накидку. Она еле переводила дыхание после совершенно потрясающего столкновения с этим графом. Когда он недвусмысленно дал ей понять, что хочет ее, девушку затопила нечестивая радость.— Быстро! помоги мне снять костюм! — попросила она Бидди. — Как только я втиснусь в этот проклятый корсет в такой тесноте?— Придется помучиться, но как-нибудь справимся, — решительно заявила Бидди. — Доверьтесь мне, леди.
На следующее утро Диана пораньше приняла ванну и вымыла голову, чтобы убрать все следы макияжа.Пруденс, сидевшая с чашкой шоколада в руках, расстроенно взглянула на нее:— Ты вымыла голову! Как неосмотрительно. Иди и высуши волосы у камина. Я приняла за тебя приглашение покататься сегодня днем по Гайд-парку.— С кем? — недовольно спросила Диана, раздраженная вмешательством Пруденс в свои дела.— Разумеется, с Питером Хардвиком. Он регулярно наносит визиты. Я должна заметить, что у него безукоризненные манеры. Чего и следовало ожидать.Диана несколько успокоилась, услышав имя, и решила, что камин в библиотеке вполне подойдет для того, чтобы подсушить волосы. Она нетерпеливо ходила взад-вперед перед ревущим пламенем, скользя глазами по кожаным корешкам в поисках книги, которая бы унесла ее в другое время и место. Она выбрала «Легенду о короле Артуре» и свернулась калачиком в большом кресле перед камином, чтобы почитать.Как обычно, воображение Дианы разгулялось. Она перенеслась туда, где клубящиеся туманы скрывали рай на земле, называемый Авалоном Остров Авалон, — «земной рай» кельтских легенд, по одной из которых там продолжает жить король Артур вместе со своей сестрой феей Морганой.
. Диана потеряла всякое представление о времени; но внезапно почувствовала, что больше не одна в библиотеке. Она неохотно приподнялась и посмотрела поверх спинки кресла и тут же, как черепаха, втянула голову в плечи; мысли ее разбегались.В комнате стояла полная тишина, лишь потрескивали дрова в камине. Диана снова подняла голову в надежде, что ее воображение сыграло с ней злую шутку. И уставилась прямо в темные глаза.Эти глаза расширились от изумления, но потом в них появилась враждебность.— А вот и Диана! — усмехнулся посетитель.— Как вы меня нашли? — возмущенно прошипела она.— Уверяю, я вас не искал. Судьбе угодно, чтобы вы попадались на моем пути.— Так что же вы здесь делаете? — решительно спросила она, захлопнув книгу и воинственно надвигаясь на него.— Не знаю, какое это имеет к вам отношение, но я намереваюсь купить библиотеку.От этих слов она застыла как вкопанная.— Уж не эту ли?— Именно эту библиотеку. — Он четко выговаривал слова, не скрывая своего неудовольствия.— Это невозможно! Эта библиотека не продается. Вас неправильно информировали, лорд Бат.Он почувствовал раздражение оттого, что эта особа знает его, в то время как он понятия не имеет, кто она.— Кто вы такая, черт побери?— Я леди Диана Давенпорт, владелица этой библиотеки.— Привет, Диана! — сказал Ричард, заходя в библиотеку. — Я и не знал, что ты здесь, моя дорогая. Прости, что побеспокоил.— Ричард, ты меня не просто побеспокоил. Этот… джентльмен ошибочно полагает, что я продаю мою библиотеку.— Я полагал, Давенпорт, что вы продаете свою библиотеку! — резко сказал лорд Бат.— Значит, вы неверно поняли, милорд, — вмешалась Диана. — Собрание книг моего покойного отца бесценно, во всяком случае, для меня. Оно не продается. — Она смело смотрела на графа, ожидая, что он в отместку тут же расскажет дяде о вчерашнем вечере.Но граф не отличался мелочностью. Он заговорил с ней как с равной.— Вы, безусловно, правы насчет ценности библииотеки. Я понимаю ваше нежелание с ней расстаться. Я думал, Давенпорт имеет законное право ею распоряжаться.— Я действительно имею законное право распоряжаться ею, — уверил его Ричард. — Я — душеприказчик покойного брата и законный опекун племянницы, ее советчик по финансовым вопросам до ее совершеннолетия. Брат желал, чтобы леди Диана слушалась меня во всем.— И как ты мог придумать продать книги отца? — напустилась она на Ричарда. — Я выросла среди них. Они — часть моей жизни! Расстаться с библиотекой — все равно что отрезать себе руку!— Хватит сцен, Диана! Крайне невоспитанно с твоей стороны обсуждать семейные дела в присутствии его светлости. — Ричард явно растерялся. Диана никогда раньше не возражала ему.— Какой ужас, вести себя невоспитанно в присутствии графа! — Она все еще чувствовала его невоспитанную руку на своем бедре.— Выйди из комнаты! — Ричард вышел из себя.С красными пятнами на щеках и гордо поднятым подбородком Диана подобрала юбки, будто боялась запачкать их о мужчин, и выплыла из библиотеки с величественностью королевы. «Или богини», — подумал граф Батский.Когда в обеденное время Диана вошла в столовую, она была готова выслушать очередной выговор от Ричарда и Пруденс за шокирующе плохие манеры. Она вся напряглась в ожидании конфликта. Ричард вообще отсутствовал, а Пруденс сидела сжав губы, по-видимому, от боли в бедре.Диане сразу стало ее жалко:— У тебя бедро болит, Пруденс?— Кроме всего прочего, — обиженно ответила та.«Пропади ты пропадом, граф Батский!» — по думала Диана. При каждой встрече между ними пробегала искра, способная разжечь костер, в котором они оба могли сгореть. Если бы он не обращался с ней вчера как с потаскушкой, ничего бы не случилось. Она все равно не позволила бы Ричарду продать отцовскую библиотеку, но она по крайней мере разговаривала бы с графом вежливо.Пруденс отказывалась вступать в разговор. Ее лицо напряглось от боли, которую она вознамерилась терпеть молча. Обед был совершенно испорчен для Дианы. Она извинилась и пошла одеваться для прогулки в Гайд-парке. Она не знала, хочется ей ехать или нет, но общество Питера Хардвика обещало хоть какое-то разнообразие.Когда Диана спустилась вниз в нежно-зеленом дневном платье и с фисташковым зонтиком в руках, Пруденс поинтересовалась:— Куда ты собралась, Диана?— На прогулку по Гайд-парку с Питером Хардвиком. Ты же приняла за меня приглашение.— Почему ты решила, что он приедет, после того как ты так грубо вела себя с лордом Хардвиком?— Питер никакой не лорд, — поправила Диана, недоумевая, откуда тетке известно, как она себя с ним вела.— Я говорю о Марке Хардвике, графе Батском.Диана поразилась:— Брат Питера — граф Батский?— Пожалуйста, не делай вид, что ты ничего не знаешь о Хардвиках, Диана. Ты слишком умна, чтобы изображать из себя дурочку.— Честное слово, я никак не связывала этих двух джентльменов. Ни малейшего понятия не имела, что Питер — родственник графа.— И это единственная причина, по которой я считаю молодого Хардвика подходящей партией. Именно он рассказал графу о библиотеке.Как раз в этот момент Питер Хардвик позвонил у дверей.— Господи, что же мне делать? — в смятении пробормотала Диана.— Считай себя одной из самых везучих молодых леди в Лондоне, поскольку он предпочел не обращать внимание на недостатки твоего воспитания и сдержал обещание.
Через полчаса Диана уже сидела в фаэтоне рядом с Питером Хардвиком и наслаждалась свежим воздухом и прекрасным лондонским днем.Пара чистокровных лошадей, запряженных в фаэтон, производила внушительное впечатление. Диана поддерживала светский разговор, пока Питер вез ее до Гайд-парка. Она все время гадала, о чем он думает и что его брат ему рассказал.Между прочим, Питер Хардвик думал о том, какой же он везучий прохвост. Диана могла похвастаться не только замечательной красотой, но и двадцатью тысячами фунтов годового дохода. «Стервятники» — как он называл Ричарда и Пруденс — предложили ему лишь половину, но он поторговался и выговорил себе сначала пятнадцать процентов, а потом и вовсе шестьдесят тысяч в год. Как только он наденет кольцо Диане на палец, никто и ничто не помешает ему добраться и до основного капитала. Он бросил довольный взгляд на ее профиль: просто подарок судьбы!Почувствовав на себе его взгляд, Диана решила, что больше не может выносить напряжения. Она глубоко вздохнула и повернулась к нему:— Боюсь, мне придется кое в чем признаться.Он добродушно улыбнулся, как бы говоря, что женщине можно многое простить.— Вчера вечером я была в «Пантеоне» на маскараде, — сказала она тихо. Поскольку ее спутник не впал в ярость, она продолжила: — И ваш брат принял меня за женщину легкого поведения, потому что у меня не было настоящей дуэньи, и… это ужасно, но я вы плеснула шампанское ему в лицо…Питер откинул голову и громко расхохотался, представив себе эту картину.Воодушевленная такой реакцией, Диана перешла к последней части своей исповеди.— Я хочу быть откровенной, Питер. Мне кажется, что ваш брат меня возненавидел. Утром он приехал, чтобы купить библиотеку, и я на него накричала.— Представляю себе, насколько вы прекрасны в гневе.Она недоверчиво смотрела на него:— Разве вы не рассердились?— Бывают моменты, когда я сам своего брата на дух не переношу. У нас мало общего. Он страстный археолог. Его интерес к развалинам, очевидно, и привел к тому, что он предпочитает женщин постарше. Я удивляюсь, что вам удалось привлечь его внимание.«Ну, он-то уж, вне всякого сомнения, привлек мое, — призналась себе Диана. — Почему его молодой брат не вызывает во мне таких же чувств?»Диана невольно рассмеялась. Странный, однако, у них получался разговор!— Ну, я отказалась продать отцовское собрание и уверена, что теперь, скорее всего, вызываю у него лишь отвращение.— Это хорошо. Мне с ним тягаться довольно трудно, он ведь граф.— Титулы меня не интересуют!Он поднял одну бровь.— Что же вас интересует?Ее страстно интересовали книги. Ей даже хотелось самой написать что-нибудь историческое, чисто женское, но у нее хватило ума не ставить джентльмена в известность о своих эксцентричных мечтах. Диана открыла зонт, гадая, должна ли она снова перебраться на надежную почву и вести себя, как пристало молодой леди, или же сказать правду. Она решила ответить честно.— Больше всего меня интересует свобода — свобода выбора. Сейчас у меня очень мало свободы — в одежде, разговорах, действиях, даже в мыслях, потому что я молода и потому что я — женщина. Я понимаю: старше-то я стану, но все равно останусь женщиной.— И слава Богу! — поддразнил он, позволив себе задержать взгляд на ее великолепном бюсте. — Разве вы предпочли бы быть мужчиной?Конечно, нет! Но я хочу быть свободной женщиной. Только подумайте: в наше время молодую леди передают от отца к опекуну или мужу и не спускают с нее глаз ни на минуту. Пруденс сидела бы с нами в фаэтоне, найдись здесь для нее место, но правила настолько строги, что я могу проехать с вами лишь вокруг Серпентайна Искусственное озеро в Гайд-парке.
, где по меньшей мере тысяча глаз следит за нами и сотни языков готовы разболтать по всему городу, дай только повод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42