Мне бы хотелось побывать на охоте на кабана, когда жертва имеет шанс, равный с охотником. Скорее всего, мне не понравится зрелище убийства, но в своих самых необузданных мечтах я часто участвовала в погоне.Он наклонился и нежно поцеловал ее мягкое плечо.— Я возьму тебя на охоту на кабана.Она повернулась к нему:— Ты серьезно, Маркус, или просто дразнишься?— Я совершенно серьезен, но тебе придется подождать, пока Паулин не уведет легионеров, начав военную кампанию. Я жду, что он вернется с запада завтра, но он здесь не задерживается больше чем на неделю.— Ой, Маркус, мне этого хочется больше всего!— Надеюсь, что не больше всего?— Прекрати! Я хочу вымыться. От избытка любви я вся пропахла мускусом.— Такого не бывает. Чем больше ты любишь, тем больше тебе хочется.— Как одержимость?— Как наркотик, — подтвердил Маркус. — Пойдем поплаваем в бассейне в саду, —добавил он более спокойным тоном. — Нельзя терять последние солнечные дни.— Я плавать не умею, — с сожалением призналась Диана.— Так я тебя научу! — Неожиданно он переполнился энтузиазмом.— Ты не заставишь меня надевать латы? — пошутила она.— Нет, ты будешь плавать голой. Пошли! — поторопил он ее, беря за руку.— Маркус, мы не можем выйти в таком виде, — возразила она.— Почему нет? — удивился он. — Зачем терять время на одевание, потом на раздевание? А потом все снова повторять, чтобы вернуться сюда!— Смеши меня, смеши, — сказала она, завертываясь в красный плащ.Маркус накинул на плечи свой алый плащ, но его напряженная плоть натягивала ткань.— Я просила рассмешить меня, но не доводить до судорог, — проговорила она, покатываясь со смеху от его забавного вида.Маркус посмотрел в зеркало:— Вот это уже пошло! Совсем голым — куда представительнее.— Да сохранит меня Бог от представительности! — страстно прошептала Диана.Взявшись за руки, они вышли из опочивальни с большим достоинством и спустились в сад.Вода в великолепном бассейне была теплее воздуха. Они целых два часа забавлялись в этом Эдеме. Во всяком случае, так казалось Диане. Маркус с железным упорством решил, что не отпустит ее, пока она не научится плавать. Смеясь, брызгаясь, ныряя и целуясь, он наконец преуспел.Диана, осмелев, согласилась пустить Ромула и Рема к ним в бассейн, и теперь они веселились вчетвером. Они производили столько шума, что вся прислуга, включая садовников, собралась, чтобы удивленно поглазеть на своего господина. Появление новой рабыни настолько изменило хозяина, что они не верили своим глазам. Он никогда не проявлял себя с такой стороны. ТолькоНоле удалось заметить маленького мальчика, прятавшегося в суровом мужчине.Собаки устали раньше Маркуса, выбрались из воды и энергично отряхнулись, . Когда Диана вышла из бассейна, она заметила, что сквозь листву за ней следят чьи-то глаза. Она не хотела, чтобы кого-то наказали из-за нее, и решила промолчать, но когда Маркус, выйдя из воды, попытался ее обнять, она запаниковала, схватила свой плащ н, бросилась к вилле.Маркус рванулся за ней. Взбежав до половины лестницы, она оглянулась и увидела его уже на первой ступеньке.— Когда я тебя поймаю, я…Она повернулась к нему и прикрыла ему рот ладонью.— Тише, милый… они все подсматривают и подслушивают.Маркус ухмыльнулся:— Ну и пусть!Тут с Дианы соскользнул плащ, и внезапно ей тоже стало все равно. Нет абсолютно ничего постыдного в любви! Это замечательная вещь, которую не стоит прятать.
Келл сменил простыни и окровавленные полотенца, прибрал в опочивальне и принес чистую, ароматную воду.После теплого бассейна и жарких солнечных лучей Диана начала дрожать. Маркус наклонился, чтобы разжечь огонь, а она потерлась о его широкую спину, надеясь согреться.— Лучше что-нибудь надену, — заметила она просто из удовольствия выслушать его запрещение.Маркус обратил взор на ее прекрасную обнаженную фигуру.— Почему бы тебе не надеть меховые штаны? Не могу представить ничего более упоительного, чем заниматься с тобой любовью, когда твои ноги упрятаны в мех.Его предложение пришлось по душе дьяволенку, сидящему у нее внутри. Каждый раз, как Маркус занимался с ней любовью, она обретала новую власть над ним, но что-то странное происходило с ее сердцем. Диана собиралась поработить его, но сама не заметила, как влюбилась в этого великолепного римлянина; и так увлеклась их играми во власть и покорность, что ей уже не хотелось подчинить его своей воле. Он вполне устраивал ее такой, как есть. Пусть власть будет у него, ей достанется слава!Они поужинали в постели, и Диана решила, что раз Маркус получает такое удовольствие от меховых штанов, она останется в них на ночь. Когда они наконец полностью насытились любовными играми, то уснули в той же позе, что и накануне, — Диана на нем сверху, лицом вниз.Когда она проснулась на заре, его уже не было, но она с удовольствием потянулась, сразу поняв, что он оставил ей две вещи: свой терпкий мужской запах и золотую монету на цепочке, которую снова надел ей на шею.Диана и Нола решили снова пойти в Аква Сулис за покупками. Их не было все утро, а когда они вернулись, носилки доверху были загружены пакетами с духами, косметикой, игральной доской с фишками из слоновой кости, красной самосской керамикой, а также большим количеством деревянных дощечек для письма и стилями.Кожаные штаны для верховой езды уже были готовы и ждали ее, так что Диана, вернувшись, решила надеть их, когда поедет днем навестить Маркуса.Она направилась в крепость со своим верным конюхом, но Тору пришлось остаться ждать у ворот. Хотя он и был рабом примипила, охранники не могли позволить бритту бродить по крепости без присмотра, Кроме того, вернулся наместник Паулин, а все знали, как он ненавидит бриттов.Поскольку правила есть правила, Диана решила оставить лошадей с Тором и дальше пойти пешком. Она сразу заметила, что в крепости находилось куда больше людей, чем во время ее первого визита. По-видимому, Паулин вернулся из Уэльса со своими легионерами. На нее так пристально глазели посторонние люди, что она обрадовалась, заметив знакомое лицо Петриуса. Он сразу же подошел к ней с улыбкой на красивом лице.— Мой брат — везунчик, раз сумел добиться такой привязанности, Диана.Она ослепительно улыбнулась ему:— Ты не знаешь, где он?— Боюсь, он крайне занят. Паулин вернулся со своей армией, и Маркус находится в валетудинории, с ранеными легионерами. Я буду вместо него тебя сопровождать. Ты уже осматривала крепость?Диана сообразила, что он говорит о лазарете.— Я уже была здесь, но недолго. Если Маркус занят, я лучше пойду.— Не уходи. Если Маркус узнает, что я не взял тебя под свое крыло, он меня сурово накажет. — Петриус по-мальчишески улыбнулся. — А я все еще у него в немилости за то, что появился на вилле пьяным.Диана слегка покраснела, что ей очень шло. Ей не хотелось оставаться, но и портить отношения между братьями она не собиралась. Этот юный храбрец вскоре отправится в Уэльс, поэтому она не смогла отказать ему.— Давай подумаем, что может тебя заинтересовать. Я живу в офицерских казармах, но там ничего примечательного нет. Из бойниц на сторожевых башнях открывается прекрасный вид, но вряд ли это заинтересует прелестную даму. Ты в храме была?— Нет, я никогда не видела римского храма.— Вы, бритты, поклоняетесь Суле, богине солнца, не так ли?— О нет! Я христианка.Петриус удивился:— Христианка?Это была странная секта нарушителей спокойствия, которую безжалостно преследовал Нерон. В Риме уже стало традицией валить все на христиан и соответственно их наказывать. Римляне обожали смотреть, как льется человеческая кровь, поэтому пленники-христиане постоянно требовались для разного рода игр. Петриус на всякий случай запомнил ее слова, прекрасно сознавая, что знание дает власть.— Здесь, в крепости, есть здание, в котором расположены разные храмы. — Когда они вошли в помещение, то увидели несколько дверей на выбор. На одной значилось: ЮПИТЕР ОПТИМУММАКСИМУС, на другой — МАРС, который, как она знала, был богом войны, а на третьей — ФОРТУНА, богиня счастья и удачи, как предположила Диана.— Маркус поклоняется Юпитеру, но большинство военных склоняют свои колени у алтаря Митры. Это мужской культ. Митра — непобедимый бог, олицетворяющий мужество. По легенде, Митре приказали поймать дикого быка. Из его чрева появились растения и травы, из его крови — новые формы жизни, из его семени — все живущее.Он провел ее в дверь с надписью МИТРА, и они попали в храм, где внизу находился огромный алтарь. Рядом с каменным алтарем она увидела яму, вокруг которой собралось несколько центурионов. Петриус показал на мужчину, похожего на медведя, и прошептал:— Это Паулин. Он пришел сюда, чтобы поблагодарить бога за свои победы над кельтами.К алтарю приблизился молодой мускулистый юноша в белой набедренной повязке. В руках он держал большой железный молот и меч. Внезапно раздался рев, и в алтарь ворвался белый бык, задыхающийся от ярости. Юноша поднял мускулистые руки и опустил молот на голову быка. Как только тот упал на колени, он взмахнул мечом и распорол быку брюхо. Кровь оросила все кругом и потекла на легионеров, собравшихся внизу, в яме. Диана с ужасом смотрела, как Паулин поднял чашу, чтобы набрать в нее крови, пока она еще теплая, и поднес к губам. Диана повернулась и, не разбирая дороги, кинулась к дверям.Петриус тут же оказался рядом:— В чем дело?— Уведи меня отсюда! — потребовала она.Он видел, что она побелела и дрожит. Вид крови возбудил его, и Петриус рассчитывал, что Диана отреагирует так же. Он привел ее сюда, чтобы они могли совокупиться. И когда увидел, в каком она ужасе, его желание овладеть ею, пока она дрожит, еще возросло. Он схватил ее на руки и пронес еще через две двери в храм Фортуны.Петриус поставил ее у колонны, опустился на колени и начал снимать с нее плащ, изображая заботливость.— Не стоило мне приводить тебя в храм бога. Надо было сразу пойти в храм богини. Она-даст нам все, что только пожелаем.Маленький черный ягненок, блея, подбежал к Диане. Его крохотные рожки были позолочены, а на шее висела цветочная гирлянда.— Ой, какая прелесть! — сказала она, протягивая руки, чтобы приласкать прелестное животное.Но не успела она ничего понять, как Петриус ножом вспорол ягненку живот и бросил ей на руки груду еще пульсирующих внутренностей ягненка.Диана почувствовала, что сейчас потеряет сознание, но одновременно осознала, что Петриус собирается изнасиловать ее. Глава 19 Диана боялась потерять сознание. Она хваталась за него, как утопающий за соломинку. Она швырнула внутренности ягненка ему в лицо, но вместо отвращения кровь еще больше возбудила Петриуса. Он мгновенно навалился на нее и стал рвать шелковую тунику с ее тела.В конечном итоге Диану спасли кожаные штаны. Пока он пытался стянуть их с нее, ей удалось поднять ногу в сапоге и с силой лягнуть его в пах. Петриус свалился — вроде того быка, которого ударили молотом по голове. Единственной разницей было то, что мерзавец взвыл от боли.Диана не мешкая вскочила и бросилась бежать. Она не колебалась ни секунды, даже не оглянулась через плечо. Когда она добежала до сторожевой будки, у нее нестерпимо кололо в боку, а в легких, казалось, бушевал огонь. Кровь ягненка впиталась в ее алый плащ, так что легионеры у ворот увидели только, что она очень торопится.Диана оказалась в седле прежде, чем Тор пришел ей на помощь.— Что-нибудь не так, леди? — с тревогой спросил он.— Поехали поскорее домой! — крикнула Диана.Он видел, что она не хочет или не может говорить, и решил, что господин велел ей возвращаться на виллу.Когда они приехали, Диана направилась прямиком в баню. Келл, заметив ее состояние, послал к ней Силлу. Когда девушка пришла, Диану рвало в уборной. Она выкупалась, надела кремовый халат из тонкой шерсти и пошла к себе в спальню. Заперла дверь на тяжелый деревянный засов, чтобы никто не нарушил ее одиночества, и принялась в расстройстве вышагивать по комнате.Она изо всех сил старалась не думать о том, что произошло в храме. Тяжелее всего ей было вспоминать не то, как Петриус пытался ее изнасиловать, а как он вспорол живот маленькому ягненку и невольно вовлек ее в ужасный ритуал жертвоприношения. Глаза Дианы наполнились слезами, и она заплакала.Она не знала, как долго проплакала, но, когда выглянула в окно, уже сгустились сумерки. Умывшись, она почувствовала себя лучше: слезы помогли ей. Но в глубине души осталась горечь, от которой она не могла избавиться.
Маркус вернулся домой очень поздно. Он провел весь день в лазарете, стараясь устроить необычно большое число раненых легионеров, прибывших с Паулином в Аква Сулис на поправку. Но он знал, что выживет меньше половины. К концу дня его одежда настолько пропиталась кровью и грязью, что ему пришлось помыться в крепости, прежде чем отправиться домой.Маркус благодарил богов за то, что его ждала Диана. Она могла развеять его печаль скорее, чем вино или опиум, который он иногда употреблял. Он понимал, что для него она больше, чем прелестная женщина, с которой можно забыться. Он наслаждался ее умом и чем-то еще, не поддающимся определению. Она была такой милой и невинной, такой безгрешной, что защитить ее ему хотелось даже больше, чем обладать ею.Он огорчился, что Диана не встретила его в атриуме. Убеждая себя, что час уже поздний, он все же надеялся, что она дождалась его с ужином, хотя вполне допускал, что могла поесть и без него. Маркус не пошел, как обычно, в баню, а направился в триклиний. Там его приветствовал один Келл. После минутного разочарования он воспрянул духом. Разумеется, она ждет его в опочивальне.— Келл, вели, чтобы ужин принесли наверх. Маркус побежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Открыв дверь, он обнаружил, что в спальне никого нет. Сердце у него упало. Где же она, черт побери? Везде пусто, даже ни одного раба не видно. Маркус направился в комнату с абрикосовыми стенами, где раньше спала Диана. Дверь оказалась закрытой. Он рванул ее и понял, что она заперта на засов.— Диана, я вернулся, — позвал он, не пытаясь скрыть своего раздражения при виде закрытой двери. Когда он не получил ответа, его раздражение переросло в гнев. — Диана! — резко крикнул он.— Уходи, — тихо попросила она.Уходи? Он что, ослышался?— Открой дверь! — приказал он. Гнев переходил в ярость. Вот что бывает, когда их балуешь! Не услышав ни малейшего шороха за дверью, он, к своему удивлению, понял, что она не откроет, не послушается его. В слепой ярости он ударил в дверь плечом и бил до тех пор, пока деревянный брус не разлетелся в щепки. Дверь распахнулась, и Маркус, сверкая глазами, ворвался в комнату.Когда он увидел, насколько она бледна и подавлена, то сразу понял, что что-то случилось. Его сердце сжалось от страха; он рванулся к ней и стал на одно колено.— Ты заболела? — Голос его прерывался от волнения.— Я… мне было плохо. Теперь лучше.На какое-то мгновение он возрадовался, решив, что она понесла от него, но тут же понял, что еще слишком рано. Он попытался нежно взять ее за руку.Диана отшатнулась от него:— Не трогай меня!—Не трогать тебя? — Он повторил ее слова тихо и зловеще, и она не могла не понять, что играет с огнем.Диана предпочла не заметить предостережения.— Между нами слишком много различий! — воскликнула она. — Я ненавижу Рим; я презираю все, что он олицетворяет! Я испытываю отвращение к римлянам!— Ты что, не в своем уме? Да Рим — центр мира! Он может похвастать лучшим правительством, образованием, культурой, философией. А что касается римлян, то мы не простые люди — мы патриции. Мы лучше всех образованны, цивилизованны, мы храбрее и благороднее всех живущих на земле.Диана отшатнулась от него.— Вы раса грубых и примитивных выродков! — Протянула ему золотую монету. — Забирай. Она меня оскверняет.Маркус не обратил внимания на цепочку и схватил ее на руки.— Я тебя оскверню, боги мне свидетели!Напрасно Диана сопротивлялась. Его руки напоминали стальные обручи, грудь — каменную стену крепости. Чем больше она боролась, тем сильнее он злился и возбуждался. Бросив ее на кровать, он распахнул кремовый халат. Затем сбросил плащ и потянул через голову тунику.Диана, дрожа от злости, с негодованием смотрела на него.— Если ты принудишь меня, как хозяин рабу, то убьешь мою любовь к тебе. Ты лишь докажешь, что ты грубый и примитивный варвар, и мы навеки станем врагами. — Ее голос звучал так тихо и напряженно, что он остановился.Маркус в полном недоумении взлохматил ладонями волосы.— Что случилось сегодня? Отчего ты так переменилась? Рассказывай, женщина! — прогремел он.Диана запахнула шерстяной халат, чтобы прикрыть наготу, и села, подобрав под себя ноги. Она осторожно подбирала слова.— Когда я сегодня приехала в крепость, ты был занят, поэтому я пошла в храм. Там я увидела языческий ритуал жертвоприношения, который ужаснул меня.Маркус с облегчением опустился на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Келл сменил простыни и окровавленные полотенца, прибрал в опочивальне и принес чистую, ароматную воду.После теплого бассейна и жарких солнечных лучей Диана начала дрожать. Маркус наклонился, чтобы разжечь огонь, а она потерлась о его широкую спину, надеясь согреться.— Лучше что-нибудь надену, — заметила она просто из удовольствия выслушать его запрещение.Маркус обратил взор на ее прекрасную обнаженную фигуру.— Почему бы тебе не надеть меховые штаны? Не могу представить ничего более упоительного, чем заниматься с тобой любовью, когда твои ноги упрятаны в мех.Его предложение пришлось по душе дьяволенку, сидящему у нее внутри. Каждый раз, как Маркус занимался с ней любовью, она обретала новую власть над ним, но что-то странное происходило с ее сердцем. Диана собиралась поработить его, но сама не заметила, как влюбилась в этого великолепного римлянина; и так увлеклась их играми во власть и покорность, что ей уже не хотелось подчинить его своей воле. Он вполне устраивал ее такой, как есть. Пусть власть будет у него, ей достанется слава!Они поужинали в постели, и Диана решила, что раз Маркус получает такое удовольствие от меховых штанов, она останется в них на ночь. Когда они наконец полностью насытились любовными играми, то уснули в той же позе, что и накануне, — Диана на нем сверху, лицом вниз.Когда она проснулась на заре, его уже не было, но она с удовольствием потянулась, сразу поняв, что он оставил ей две вещи: свой терпкий мужской запах и золотую монету на цепочке, которую снова надел ей на шею.Диана и Нола решили снова пойти в Аква Сулис за покупками. Их не было все утро, а когда они вернулись, носилки доверху были загружены пакетами с духами, косметикой, игральной доской с фишками из слоновой кости, красной самосской керамикой, а также большим количеством деревянных дощечек для письма и стилями.Кожаные штаны для верховой езды уже были готовы и ждали ее, так что Диана, вернувшись, решила надеть их, когда поедет днем навестить Маркуса.Она направилась в крепость со своим верным конюхом, но Тору пришлось остаться ждать у ворот. Хотя он и был рабом примипила, охранники не могли позволить бритту бродить по крепости без присмотра, Кроме того, вернулся наместник Паулин, а все знали, как он ненавидит бриттов.Поскольку правила есть правила, Диана решила оставить лошадей с Тором и дальше пойти пешком. Она сразу заметила, что в крепости находилось куда больше людей, чем во время ее первого визита. По-видимому, Паулин вернулся из Уэльса со своими легионерами. На нее так пристально глазели посторонние люди, что она обрадовалась, заметив знакомое лицо Петриуса. Он сразу же подошел к ней с улыбкой на красивом лице.— Мой брат — везунчик, раз сумел добиться такой привязанности, Диана.Она ослепительно улыбнулась ему:— Ты не знаешь, где он?— Боюсь, он крайне занят. Паулин вернулся со своей армией, и Маркус находится в валетудинории, с ранеными легионерами. Я буду вместо него тебя сопровождать. Ты уже осматривала крепость?Диана сообразила, что он говорит о лазарете.— Я уже была здесь, но недолго. Если Маркус занят, я лучше пойду.— Не уходи. Если Маркус узнает, что я не взял тебя под свое крыло, он меня сурово накажет. — Петриус по-мальчишески улыбнулся. — А я все еще у него в немилости за то, что появился на вилле пьяным.Диана слегка покраснела, что ей очень шло. Ей не хотелось оставаться, но и портить отношения между братьями она не собиралась. Этот юный храбрец вскоре отправится в Уэльс, поэтому она не смогла отказать ему.— Давай подумаем, что может тебя заинтересовать. Я живу в офицерских казармах, но там ничего примечательного нет. Из бойниц на сторожевых башнях открывается прекрасный вид, но вряд ли это заинтересует прелестную даму. Ты в храме была?— Нет, я никогда не видела римского храма.— Вы, бритты, поклоняетесь Суле, богине солнца, не так ли?— О нет! Я христианка.Петриус удивился:— Христианка?Это была странная секта нарушителей спокойствия, которую безжалостно преследовал Нерон. В Риме уже стало традицией валить все на христиан и соответственно их наказывать. Римляне обожали смотреть, как льется человеческая кровь, поэтому пленники-христиане постоянно требовались для разного рода игр. Петриус на всякий случай запомнил ее слова, прекрасно сознавая, что знание дает власть.— Здесь, в крепости, есть здание, в котором расположены разные храмы. — Когда они вошли в помещение, то увидели несколько дверей на выбор. На одной значилось: ЮПИТЕР ОПТИМУММАКСИМУС, на другой — МАРС, который, как она знала, был богом войны, а на третьей — ФОРТУНА, богиня счастья и удачи, как предположила Диана.— Маркус поклоняется Юпитеру, но большинство военных склоняют свои колени у алтаря Митры. Это мужской культ. Митра — непобедимый бог, олицетворяющий мужество. По легенде, Митре приказали поймать дикого быка. Из его чрева появились растения и травы, из его крови — новые формы жизни, из его семени — все живущее.Он провел ее в дверь с надписью МИТРА, и они попали в храм, где внизу находился огромный алтарь. Рядом с каменным алтарем она увидела яму, вокруг которой собралось несколько центурионов. Петриус показал на мужчину, похожего на медведя, и прошептал:— Это Паулин. Он пришел сюда, чтобы поблагодарить бога за свои победы над кельтами.К алтарю приблизился молодой мускулистый юноша в белой набедренной повязке. В руках он держал большой железный молот и меч. Внезапно раздался рев, и в алтарь ворвался белый бык, задыхающийся от ярости. Юноша поднял мускулистые руки и опустил молот на голову быка. Как только тот упал на колени, он взмахнул мечом и распорол быку брюхо. Кровь оросила все кругом и потекла на легионеров, собравшихся внизу, в яме. Диана с ужасом смотрела, как Паулин поднял чашу, чтобы набрать в нее крови, пока она еще теплая, и поднес к губам. Диана повернулась и, не разбирая дороги, кинулась к дверям.Петриус тут же оказался рядом:— В чем дело?— Уведи меня отсюда! — потребовала она.Он видел, что она побелела и дрожит. Вид крови возбудил его, и Петриус рассчитывал, что Диана отреагирует так же. Он привел ее сюда, чтобы они могли совокупиться. И когда увидел, в каком она ужасе, его желание овладеть ею, пока она дрожит, еще возросло. Он схватил ее на руки и пронес еще через две двери в храм Фортуны.Петриус поставил ее у колонны, опустился на колени и начал снимать с нее плащ, изображая заботливость.— Не стоило мне приводить тебя в храм бога. Надо было сразу пойти в храм богини. Она-даст нам все, что только пожелаем.Маленький черный ягненок, блея, подбежал к Диане. Его крохотные рожки были позолочены, а на шее висела цветочная гирлянда.— Ой, какая прелесть! — сказала она, протягивая руки, чтобы приласкать прелестное животное.Но не успела она ничего понять, как Петриус ножом вспорол ягненку живот и бросил ей на руки груду еще пульсирующих внутренностей ягненка.Диана почувствовала, что сейчас потеряет сознание, но одновременно осознала, что Петриус собирается изнасиловать ее. Глава 19 Диана боялась потерять сознание. Она хваталась за него, как утопающий за соломинку. Она швырнула внутренности ягненка ему в лицо, но вместо отвращения кровь еще больше возбудила Петриуса. Он мгновенно навалился на нее и стал рвать шелковую тунику с ее тела.В конечном итоге Диану спасли кожаные штаны. Пока он пытался стянуть их с нее, ей удалось поднять ногу в сапоге и с силой лягнуть его в пах. Петриус свалился — вроде того быка, которого ударили молотом по голове. Единственной разницей было то, что мерзавец взвыл от боли.Диана не мешкая вскочила и бросилась бежать. Она не колебалась ни секунды, даже не оглянулась через плечо. Когда она добежала до сторожевой будки, у нее нестерпимо кололо в боку, а в легких, казалось, бушевал огонь. Кровь ягненка впиталась в ее алый плащ, так что легионеры у ворот увидели только, что она очень торопится.Диана оказалась в седле прежде, чем Тор пришел ей на помощь.— Что-нибудь не так, леди? — с тревогой спросил он.— Поехали поскорее домой! — крикнула Диана.Он видел, что она не хочет или не может говорить, и решил, что господин велел ей возвращаться на виллу.Когда они приехали, Диана направилась прямиком в баню. Келл, заметив ее состояние, послал к ней Силлу. Когда девушка пришла, Диану рвало в уборной. Она выкупалась, надела кремовый халат из тонкой шерсти и пошла к себе в спальню. Заперла дверь на тяжелый деревянный засов, чтобы никто не нарушил ее одиночества, и принялась в расстройстве вышагивать по комнате.Она изо всех сил старалась не думать о том, что произошло в храме. Тяжелее всего ей было вспоминать не то, как Петриус пытался ее изнасиловать, а как он вспорол живот маленькому ягненку и невольно вовлек ее в ужасный ритуал жертвоприношения. Глаза Дианы наполнились слезами, и она заплакала.Она не знала, как долго проплакала, но, когда выглянула в окно, уже сгустились сумерки. Умывшись, она почувствовала себя лучше: слезы помогли ей. Но в глубине души осталась горечь, от которой она не могла избавиться.
Маркус вернулся домой очень поздно. Он провел весь день в лазарете, стараясь устроить необычно большое число раненых легионеров, прибывших с Паулином в Аква Сулис на поправку. Но он знал, что выживет меньше половины. К концу дня его одежда настолько пропиталась кровью и грязью, что ему пришлось помыться в крепости, прежде чем отправиться домой.Маркус благодарил богов за то, что его ждала Диана. Она могла развеять его печаль скорее, чем вино или опиум, который он иногда употреблял. Он понимал, что для него она больше, чем прелестная женщина, с которой можно забыться. Он наслаждался ее умом и чем-то еще, не поддающимся определению. Она была такой милой и невинной, такой безгрешной, что защитить ее ему хотелось даже больше, чем обладать ею.Он огорчился, что Диана не встретила его в атриуме. Убеждая себя, что час уже поздний, он все же надеялся, что она дождалась его с ужином, хотя вполне допускал, что могла поесть и без него. Маркус не пошел, как обычно, в баню, а направился в триклиний. Там его приветствовал один Келл. После минутного разочарования он воспрянул духом. Разумеется, она ждет его в опочивальне.— Келл, вели, чтобы ужин принесли наверх. Маркус побежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Открыв дверь, он обнаружил, что в спальне никого нет. Сердце у него упало. Где же она, черт побери? Везде пусто, даже ни одного раба не видно. Маркус направился в комнату с абрикосовыми стенами, где раньше спала Диана. Дверь оказалась закрытой. Он рванул ее и понял, что она заперта на засов.— Диана, я вернулся, — позвал он, не пытаясь скрыть своего раздражения при виде закрытой двери. Когда он не получил ответа, его раздражение переросло в гнев. — Диана! — резко крикнул он.— Уходи, — тихо попросила она.Уходи? Он что, ослышался?— Открой дверь! — приказал он. Гнев переходил в ярость. Вот что бывает, когда их балуешь! Не услышав ни малейшего шороха за дверью, он, к своему удивлению, понял, что она не откроет, не послушается его. В слепой ярости он ударил в дверь плечом и бил до тех пор, пока деревянный брус не разлетелся в щепки. Дверь распахнулась, и Маркус, сверкая глазами, ворвался в комнату.Когда он увидел, насколько она бледна и подавлена, то сразу понял, что что-то случилось. Его сердце сжалось от страха; он рванулся к ней и стал на одно колено.— Ты заболела? — Голос его прерывался от волнения.— Я… мне было плохо. Теперь лучше.На какое-то мгновение он возрадовался, решив, что она понесла от него, но тут же понял, что еще слишком рано. Он попытался нежно взять ее за руку.Диана отшатнулась от него:— Не трогай меня!—Не трогать тебя? — Он повторил ее слова тихо и зловеще, и она не могла не понять, что играет с огнем.Диана предпочла не заметить предостережения.— Между нами слишком много различий! — воскликнула она. — Я ненавижу Рим; я презираю все, что он олицетворяет! Я испытываю отвращение к римлянам!— Ты что, не в своем уме? Да Рим — центр мира! Он может похвастать лучшим правительством, образованием, культурой, философией. А что касается римлян, то мы не простые люди — мы патриции. Мы лучше всех образованны, цивилизованны, мы храбрее и благороднее всех живущих на земле.Диана отшатнулась от него.— Вы раса грубых и примитивных выродков! — Протянула ему золотую монету. — Забирай. Она меня оскверняет.Маркус не обратил внимания на цепочку и схватил ее на руки.— Я тебя оскверню, боги мне свидетели!Напрасно Диана сопротивлялась. Его руки напоминали стальные обручи, грудь — каменную стену крепости. Чем больше она боролась, тем сильнее он злился и возбуждался. Бросив ее на кровать, он распахнул кремовый халат. Затем сбросил плащ и потянул через голову тунику.Диана, дрожа от злости, с негодованием смотрела на него.— Если ты принудишь меня, как хозяин рабу, то убьешь мою любовь к тебе. Ты лишь докажешь, что ты грубый и примитивный варвар, и мы навеки станем врагами. — Ее голос звучал так тихо и напряженно, что он остановился.Маркус в полном недоумении взлохматил ладонями волосы.— Что случилось сегодня? Отчего ты так переменилась? Рассказывай, женщина! — прогремел он.Диана запахнула шерстяной халат, чтобы прикрыть наготу, и села, подобрав под себя ноги. Она осторожно подбирала слова.— Когда я сегодня приехала в крепость, ты был занят, поэтому я пошла в храм. Там я увидела языческий ритуал жертвоприношения, который ужаснул меня.Маркус с облегчением опустился на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42