Доктор Пэрди, первым оправившийся после неожиданного разоблачения, рассмеялся. Трэвис смеяться не стал. Невольно его пальцы потянулись к усам. Глаза сузились, когда он посмотрел Сэм в лицо.
— Я тебя научу, как нужно вести себя, девчонка, не говоря уже о прочем.
— Кто это собирается учить меня? Уж не ты ли? — с вызовом бросила Сэм, воинственно вздернув подбородок.
— Ну нет! Я бы за это не взялся за все сокровища мира! Ни за какие деньги я не стал бы терпеть тебя у себя перед глазами!
— Трэвис, не спешите с выводами, — вмешался доктор Пэрди. — А то может так случиться, что вам придется взять свои слова назад. Факт остается фактом. Теперь, когда вы знаете, что Сэм — девушка, вы не можете оставлять ее в этой тюрьме. Надо придумать что-то другое.
С ворчанием Трэвис запустил длинные пальцы в свои густые волосы.
— Вы правы, док. Об этом я как-то не подумал. — Он задумчиво помолчал и нахмурился, так как ничего путного ему в голову не приходило. — Но что же тогда прикажете мне с ней делать?
Сэм ухмыльнулась. Ей нравилось, что два взрослых человека попали из-за нее в затруднительное положение.
— Почему бы вам не отпустить меня восвояси? И папаше не придется нападать на ваше вонючее логово, чтобы меня выручать.
— Только через мой труп, — зарычал Трэвис.
— Вот к этому я и клоню, — кивнула головой Сэм почти любезно.
Трэвис нагнулся к ней так близко, что всего несколько дюймов разделяло их лица.
— Заруби себе на носу, девчонка. Я не боюсь ни твоего отца, ни братьев, ни кузенов, ни дядьев, ни остальных родичей, как дальних, так и близких, как законопослушных, так и тех, кто вне закона. Я и без тебя знаю, что они попытаются выручить тебя, но я буду готов к этому и буду их ждать. Теперь ты находишься под арестом и будешь находиться под арестом долго. Любой, кто придет за тобой, будет иметь дело со мной. Поняла?
— Я все слышу, начальник. Мои ухи еще не оглохли и язык еще не отсох.
— Судя по твоей речи, ты и в школу небось не ходила?
— На кой мне твоя школа? — Сэм не собиралась уступать.
— Я теперь за тебя ответствен, посмотрим, как исправить это упущение. Если тебе будет чем занять свою голову и время, ты станешь лучше себя вести.
— Не хочу ни в какую школу, начальник, — упрямилась Сэм.
— Пойдешь, если я тебе прикажу, — не отступал Трэвис.
Сэм с ненавистью посмотрела на него:
— Знаешь, начальник, старую поговорку: «Можно привести коня к водопою, но нельзя заставить его напиться»?
— Я тебя напою, даже если для этого придется тебя утопить, — зловеще ухмыльнулся Трэвис.
— Не поняла.
— Ты будешь учиться, не то придется тебя убить. Желая привлечь к себе их внимание, доктор Пэрди громко откашлялся.
— Вы что, собираетесь взять Сэм к себе домой? Трэвис отрицательно покачал головой:
— По правде сказать, я не знаю, что с ней делать. — Увидев, что Сэм хочет что-то сказать, Трэвис сверкнул на нее глазами. — Ни слова больше, не то я потеряю остатки своего терпения и тебе белый свет станет не мил, хоть ты и девчонка, — пригрозил он. И продолжая разговор с Пэрди, спросил: — Может, у вас есть какие-то мысли на этот счет, док?
Доктор Пэрди пожал плечами:
— Как вы думаете, может, ее возьмут к себе пастор Олдрич с женой?
Трэвис чуть не фыркнул на это предложение.
— Вы говорите о тех милых сестричках? Господь с вами, Пэрди. Не пройдет и часа, как Сэм не моргнув глазом обворует их и будет такова.
Эти слова так возмутили Сэм, что она не сдержалась.
— Я не ворую у пасторов! — заявила она сердито.
— Это почему же? Не похоже, чтобы ты была слишком религиозной, Сэм, — подцепил ее Трэвис. Но Сэм отказывалась сдаваться.
— Мы, Даунинги, никогда не обкрадываем церкви и не трогаем людей, у которых каждый доллар на счету. Мы способны на многое, но мы еще не убили ни одного человека, и мы не крадем у вдов и сирот.
— Ага! — Блестящие глаза Трэвиса победно загорелись. — Значит, ты и есть дочь Билла Даунинга. А я до сих пор не был уверен, что именно банда Даунинга ограбила сегодня утром банк.
Сэм была готова проглотить язык, когда услышала это признание Трэвиса. Проклятье! Она всех погубит своей болтовней!
— А что ты скажешь о бедной старой миссис Макферсон? — продолжал Трэвис. — Это та старуха, которая была сегодня утром в банке. Твоя семейка ограбила ее, а ведь она вдова. И совсем небогата.
— Послушайте, Трэвис, — перебил его доктор. — Вы еще не все знаете об утреннем ограблении. Действительно, никто не пострадал. Но кроме того, Даунинги и в самом деле сделали все, чтобы не нарушить свое правило: не брать деньги у тех, кто считает каждый цент, о чем сказала Сэм. Они велели Айку Гаррисону отдать деньги только самых богатых клиентов и не трогать счета тех, кому приходится туго. Айк говорит, он в жизни не слыхал ничего подобного! А миссис Макферсон добровольно осталась там, чтобы проследить, как бы он чего не напутал. Старая карга не собиралась жертвовать ни одним центом из своих жалких сбережений, даже если бы для этого ей пришлось собственноручно застрелить Айка.
— Тогда почему же она вопила как ненормальная? — нахмурился Трэвис. Пэрди пожал плечами:
— Скорее всего, выполняла свой гражданский долг, так я думаю.
— Ну ладно, мы сейчас говорим о другом: независимо от того, обчистит пастора Сэм или нет, у них она жить не может.
— А что вы скажете о Нэн Такер? — спросил доктор, назвав имя школьной учительницы.
— Нет. Она вполне подойдет для того, чтобы учить Сэм днем, поскольку сейчас каникулы, но жить у нее Сэм тоже нельзя. У Нэн нет мужа, который мог бы держать Сэм в строгости. Кроме того, — вздохнул Трэвис, — она и так закормила меня своими пирогами.
Я с готовностью заплачу ей за уроки для Сэм, но на большие жертвы я не способен. У Нэн могут возникнуть ложные надежды, а это все равно что выпустить пчелу на поле клевера. Я и охнуть не успею, как меня по шею опутают и потащат к алтарю.
Пэрди понимающе рассмеялся и предложил:
— А почему бы вам не взять Сэм к себе? Все равно вам придется глаз с нее не спускать, если вы и в самом деле думаете, что ее родные явятся спасать ее. Вы не имеете права перекладывать ответственность на других, подвергать их жизнь риску. У вас в старом доме достаточно места, да еще есть Элси, которая и убирает и готовит. Она могла бы помочь вам проследить за вашим маленьким арестантом, пока вы на службе. — Пэрди довольно хмыкнул и подмигнул Трэвису. — Признайтесь, Трэвис, Элси прекрасно справляется с вами, а уж обыкновенная девчонка и вовсе не доставит ей хлопот. А чтобы не ходили сплетни, советую вам попросить Элси на некоторое время переехать к вам.
Трэвис призадумался.
— А она согласится?
— А почему нет? Не вижу причин для отказа. Ее собственные дети уже взрослые, она сейчас осталась в своем домишке совсем одна. Ей даже понравится, что рядом с ней будет юное создание, которое надо обучить всему, что положено знать девушке. Она с удовольствием займется ее воспитанием.
— Конечно, от меня не убудет, если я попрошу ее, — нерешительно произнес Трэвис.
— В худшем случае она просто откажется, — согласился с ним доктор.
Итак, все было решено без согласия Сэм и даже без ее ведома. Когда Трэвис обернулся к ней, чтобы посмотреть, как она отнесется к принятому решению, она уже глубоко спала, свернувшись на топчане. Одна рука свисала на пол, другой она крепко держалась за ушибленный бок.
— Совсем измучилась, бедняжка, — мягко сказал он.
— Пусть поспит, — кивнул головой доктор. — Я приду попозже, перевяжу ей бока и ногу. Несколько дней она будет чувствовать себя неважно.
— Это мне как раз на руку. По крайней мере, не буду бояться, что она сбежит, — ищи ее тогда по всей округе. Знаете, док, даже тогда, когда я принимал ее за мальчишку, мне было ее жалко. Только подумайте, какую она вела жизнь — постоянно скиталась со своей преступной семейкой, ни дома, ни одежды приличной, все время в бегах. Какое уж тут воспитание!
Доктор Пэрди согласился:
— Да, ей, видимо, приходилось не сладко.
Он взял свой чемоданчик и направился к двери.
— Еще один совет, Трэвис, — добавил он с едва заметной улыбкой. — На вашем месте я бы не особенно расслаблялся. Смотрите, как бы эта девчонка не стала вить из вас веревки.
В тот же день у них произошла первая серьезная стычка. Трэвис отвел Сэм к себе домой и познакомил ее с Элси Виллоу, своей экономкой. Сэм поначалу не знала, что и думать об этой сварливой тетке, но, услышав, как Элси голосом сержанта, муштрующего солдат, командует Трэвисом, решила не обращать внимания на ее грубости. Очевидно, такой у нее был характер.
Когда Трэвис велел Сэм принять ванну, Сэм немного поворчала, но только для вида. Втайне она возликовала при мысли о том, что наконец-то вымоется. Кроме того, горячая ванна пойдет на пользу ее ребрам и растянутым сухожилиям. Даже когда Трэвис пригрозил, что, если после ванны она не будет сиять чистотой с головы до пяток, ему собственноручно придется соскрести с нее всю грязь, Сэм нисколько не испугалась. Ей и самой хотелось вымыться до блеска.
В маленькую комнатку у кухни, где должно было состояться мытье Сэм, вошла Элси и велела ей снять всю одежду, сославшись на приказ Трэвиса.
— А это еще зачем? — не сдержалась Сэм.
— Твоя одежда не чище тебя самой, детка. Неужели ты наденешь такую грязь на чистое тело? — объяснила ей Элси.
К этому вполне разумному доводу Сэм не могла не прислушаться.
— У меня в походной сумке осталась чистая смена, вот только не знаю, куда ее подевал мистер Кинкейд. Попросите его, мэм, чтобы он принес мне сумку.
— Я сама поищу, — сказала Элси.
Когда Сэм вышла из ванны и вытиралась пушистым полотенцем, вернулась Элси. Вместо чистой смены штанов и рубашки она принесла платье и нижнее белье. Рассердившись, Сэм спросила, указывая на платье.
— А это еще что?
— Можешь не рассказывать, что ни разу в жизни не видела платья. Я все равно тебе не поверю, — улыбнулась Элси.
— Если это для меня, можете забрать его обратно, а мне принесите мою собственную одежду. Я с десяти лет не ношу платьев и не собираюсь делать это сейчас. — Черные глаза Сэм метали молнии.
— Ты ошибаешься, — твердо сказала Элси. Она не собиралась уступать этой девчонке в упрямстве. — Молодые леди не бегают в мужских драных штанах и не носят такой фланелевой рубахи, что можно подумать, будто ее носил целый год какой-то шахтер.
— Я уже сказала начальнику, что никакая я не леди. И никаких чертовых платьев носить не собираюсь!
— В этом доме ты будешь носить платье, тебе даже это понравится. Никто тобой не занимался, Саманта. Слишком долго над тобой не было никакого контроля. Мы с Трэвисом решили сделать из тебя леди, неважно, хочешь ты этого или нет. — Элси повесила на спинку стула платье и нижнюю юбку, а на сиденье положила лиф и панталоны. Потом она выпрямилась и скрестила руки на своей обширной груди. — Сначала надевай лиф и панталоны, — наставляла она. — Я обратила внимание, когда сжигала твои лохмотья, что у тебя нет ни того ни другого. Правило номер один: леди всегда носят под платьем нижнее белье.
У Сэм все кипело внутри. Она смотрела то на Элси, то на свой новый наряд. Похоже, что Элси не собиралась сдавать своих позиций в этом вопросе. Старую одежду Элси уже сожгла. И в тот момент, когда Сэм была готова смириться, она услышала голос Трэвиса:
— Элси, как там Сэм, прилично себя ведет?
Чувство противоречия поднялось в Сэм вновь. Завернутая в короткое полотенце, с мокрыми волосами, спадающими спутанными прядями на спину, Сэм бросилась вон из комнаты. Через кухню, через короткий коридор прямо в гостиную. Элси мчалась за ней по пятам. Сэм остановилась только тогда, когда лицом к лицу столкнулась с Трэвисом, который сидел в старом кресле и читал газету. Не дав ему опомниться — ведь на ней ничего не было, кроме полотенца, — Сэм решительно подошла к нему, вырвала газету из рук и возмущенно спросила:
— Ты что, вообразил себе, что ты сам Господь Бог, что, ли?
Трэвис так оторопел, что не нашелся что ответить, а только таращил глаза на молодую девушку. Неужели это тот самый сорванец, которого он изловил только сегодня утром? Он с трудом верил своим глазам! Грязь и пыль больше не скрывали ее красивые черты. Сейчас он ясно видел россыпь веснушек на небольшом вздернутом носике, благородные очертания широкоскулого лица, на котором блестели черные глаза, упрямый, с ямочкой посредине, подбородок. Волосы, которые раньше казались темно-рыжими, сейчас отливали красным золотом, словно только что выпущенная монета, и покрывали ее голые плечи тяжелой блестящей гривой.
И как он мог не заметить раньше эти длинные густые ресницы, соблазнительный изгиб пухлых, зовущих губ? Боже, он, наверное, ослеп, если сразу не увидел тугие груди, которые грозили вырваться из-под обтягивающего полотенца при каждом ее вздохе! А какие длинные красивые ноги у этой хрупкой девушки! Отметив изгиб бедер, плохо скрываемый коротким полотенцем, Трэвис подивился, как это он мог принять ее за маленького, тощего мальчишку. Даже тогда, когда он узнал, что она девушка, когда она сказала, что ей семнадцать лет, он воспринимал ее не иначе как ребенка. И уж конечно, он и представить себе не мог ее очаровательной девушкой, которая стояла сейчас перед ним, готовая вцепиться ему в горло.
— Ты что, оглох? — требовала она ответа. Трэвис пришел в себя, но тут же чуть было снова не потерял дар речи, когда Сэм уперлась кулаками в крутые бедра, при этом полотенце, которое и так еле держалось на ней, чуть не свалилось вовсе.
— Какого дьявола ты расхаживаешь по дому в одном полотенце? — загремел он. От внезапно нахлынувшего на него желания его голос звучал грубее, чем ему бы хотелось.
Но его раздраженный тон ничуть не испугал Сэм.
— Если бы одна мерзкая гадюка не умыкнула мои вещички, сейчас они были бы на мне вместо этого дурацкого полотенца, — не осталась она в долгу.
— Если ты не будешь держать это проклятое полотенце, на тебе вообще ничего не останется, — воскликнул он в ужасном волнении. Пот проступил на его лбу, когда злополучное полотенце сползло еще на один рискованный дюйм. Трэвис беспомощно посмотрел в сторону Элси, которая стояла в дверях и в полном недоумении взирала на Трэвиса. Никогда она не видела его таким смущенным.
— Простите, хозяин, — сконфуженно развела руками Элси. — Она проскользнула мимо меня, как дуновение ветра. Я и подумать не могла, что она посмеет выйти к вам раздетой.
— Верните мне мои штаны, — твердила Сэм.
Трэвис не сдвинулся с места. Своим удивительным пронзительным взглядом он пригвоздил Сэм к полу, словно бабочку на булавку, и девушка вдруг почувствовала, как ее решимость ослабевает.
— Твою одежду сожгли, Саманта, — сказал он твердо, взяв себя в руки. — Ты оденешь то платье, которое тебе принесли.
Но Сэм не собиралась сдаваться полностью.
— Не нужны мне ваши подачки. — И гордо вздернула кверху подбородок.
— Это не подачки. Я лишил тебя одежды, а взамен даю то, что, по моему мнению, подходит тебе гораздо больше. Это честная сделка.
— Нет, нечестная, врешь ты все. — Ее глаза наполнились слезами от злости и бессилия, но она подавила их. Ей не нужна была его благотворительность и тем более его жалость!
Он продолжал сверлить ее взглядом.
— Ты будешь носить это платье, Саманта, даже если мне самому придется напялить его на тебя. А также нижнее белье, — строго добавил он.
Несколько мгновений она молча смотрела на него, подумав, что этот человек, пожалуй, способен на то, чтобы выполнить свои угрозы. Наконец она признала за ним победу.
— Ну ладно, только прекратите называть меня Самантой. Вы оба, — сказала она, поглядев на экономку. — Я отзываюсь на Сэма или Сэмми.
Ужин мог бы пройти вполне мирно, если бы Сэм не позвали к общему столу. Она все еще не могла успокоиться оттого, что ее лишили привычной одежды и заставили надеть платье. Элси приготовила цыпленка и клецки, одно из самых любимых кушаний Сэм, которыми, однако, она редко имела возможность полакомиться. На десерт подали яблочный пирог, от которого текли слюнки. За такой едой Сэм могла забыть о болях в боках, распухшую лодыжку и вообще все на свете. Так она думала до тех пор, пока Элси и Трэвис не начали шпынять ее за то, что она не умеет вести себя за столом.
— Боже правый, Сэм! — воскликнул Трэвис. — Не спеши так, а то подавишься. Никто не украдет у тебя твою тарелку. Ты накинулась на еду, как полуголодный дровосек.
— Сэм, детка, горох едят вилкой. Ради всего святого, скажи, как ты собираешься подцепить горошины кончиком ножа? — начала воспитывать девушку Элси.
— Подноси вилку ко рту правильно, Сэм.
— И не вытирай рот рукой. Для этого существуют салфетки.
— Когда жуешь, рот не открывай.
— Еще раз посмеешь рыгнуть, я отделаю тебя рукояткой ножа! — Это взорвался Трэвис, хотя и Элси тоже была не прочь предложить радикальные меры.
Так оно и продолжалось до тех пор, пока Сэм не начала сомневаться, стоит ли изысканный ужин того, чтобы терпеть попреки своих благодетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38